Предварительные определения

Биосфера – техносфера – ноосфера
как эволюционный континуум

БЛАГОДАРЯ ПОНИМАНИЮ Неизбежного События как функции биосферы, а в действительности, как необходимого момента в эволюционном курсе биосферы, мы говорим, что это событие было не просто человеческим действием, а что люди, неотделимые от биосферы, под неким влиянием представляют функции, связанные с процессами биосферы как единого целого. Рассматривая Неизбежное Событие и фактически всю человеческую драму с точки зрения биосферы, мы в действительности поднимаем жестокую трагедию современной реальности над конфликтом и в такое состояние, когда истинные законы мира и гармонии могут пролить свет мудрости на драму человечества, озаряя её светом высшего понимания. Одно можно сказать точно: пока мы, как человечество, не поднимемся над самими собой и не начнём культивировать неантропоцентрическое в и дение – в и дение, представленное ноосферой, – выхода из ныне охватывающих нас бед не появится. Вопрос состоит не в поддержании глобальной экономики, а в спасении биосферы.

Выполнение многоуровневой задачи – вынесение на свет нового знания, описание техносферы, а затем Закона Времени – мы начнём с первого, то есть с описания техносферы в контексте эволюционного континуума «биосфера-ноосфера-техносфера».

В.И. ВЕРНАДСКИЙ и ПОНИМАНИЕ БИОСФЕРЫ

Поразительно, что имя Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945 гг.) на западе так мало известно, и вряд ли понятие биосферы, а также описывающие её законы и принципы являются более известными. В значительной степени это неведение вызвано огромным разрывом в человеческих отношениях, выразившимся в виде холодной войны. Биосфера, глубинным изучением и научным описанием которой занимался главный русский учёный В.И Вернадский, является точным термином того, что на западе пространно называют окружающей средой. И будучи более чем просто точным научным определением того, что подразумевается под словами «окружающая среда», биосфера описывает целостносистемную модель жизни на Земле и благодаря этому также предполагает наличие целостносистемной методологии и в и дения. Вы не сможете вести речь о биосфере, не вступив в мир мышления, являющийся в своей основе холистическим, или холономическим.

Если поискать работы В.И. Вернадского, переведённые на английский язык, то таковых найдётся совсем немного. Ключевая его работа, «Биосфера», представлена в двух различных переводах: первый, который более прост для чтения, был опубликован в 1986 году издательством «Synergetic Press», второй, представляющий «полное аннотированное издание» и опубликованный Дальнезападным Институтом в 1998 году, является значительно более эрудированным изданием с широкой библиографией и многочисленной дополнительной информацией. Первый перевод был опубликован в связи с открытием проекта «Биосфера II» за пределами Туксона, Аризона. Теперь это место стало туристическим, там располагается книжный магазин, не имеющий никакого отношения к В.И. Вернадскому! Из других немногочисленных и весьма редких в продаже книг о биосфере, изданных на английском языке, можно назвать следующие: отличную и информативную работу Андрея Лапо «Следы былых биосфер» («Synergetic Press» и издательство «Мир», 1987 г.), яркий «Биосферный каталог» («Synergetic Press», 1985 г.), а также намного более специализированную работу Вацлава Смила «Энергии: иллюстрированное пособие по биосфере и цивилизации» («MIT», 1999 г.). Из перечисленных книг значительную информацию о В.И. Вернадском содержит только работа «Следы былых биосфер». Этот скудный перечень доступных на английском языке книг совершенно не соответствует широте огромной реальности биосферы как целостной планетарной динамики, находящейся на пороге перемен.

Место и роль В.И. Вернадского в российской науке соответствует роли Эйнштейна на западе. Достижения каждого из этих учёных демонстрируют нам широчайший спектр в и дения, сфер интересов и соответствующих способов анализа. Физический релятивизм наследия Эйнштейна и его изучение Большого Взрыва решительным образом отличаются от работы В.И. Вернадского, которая представляет мировоззрение с точки зрения биогеохимии, изначально являющееся целостным, а также служащее основой для того, что в российской науке стало называться космизмом. Если акцент западной науки на физическом аспекте стал основой материалистического мышления и образа жизни современного запада (что в действительности является функцией ускорения внутренних процессов самой биосферы), то, по иронии судьбы, целостносистемное мышление В.И. Вернадского, характеризуемое пониманием «биогеохимического процесса», поддерживает скорее космическое мировоззрение, чем материалистическое.

Чтобы проиллюстрировать широту и влияние работы В.И. Вернадского в России, мы представим некоторые мысли, завершающие книгу ещё одного русского учёного и философа И. Лаптева.

«Сегодня становится совершенно понятно – каждому из нас необходима целостная Земля! И когда оба эти взаимопроникающие требования, настолько отчётливо открытые и получившие дополнительный импульс после полётов в Космос, удовлетворятся, начнётся новая историческая эпоха, «в которой само человечество и все направления его деятельности … испытают подъём, который закроет всё прошлое густой тенью». (Фр. Энглз, «Диалектика природы»). И люди, более неиссушаемые жаждой денег, вспомнят то, что было забыто многими нашими современниками: что единственными значимыми вещами в жизни являются такие неосязаемые качества, как красота и мудрость, смех и любовь.

Нам – представителям общества, идеалом которого станет созвучие с элементарными геологическими процессами и законами природы, – не останется ничего иного, кроме желания, чтобы люди по всему миру признали это как можно скорее».

Слова И. Лаптева с простотой и изяществом озвучивают тему и мировоззрение, которые мы излагаем сейчас, причём написаны они были двадцать восемь лет назад – точно в срединной точке между Хиросимой и Неизбежным Событием, именно в том году, когда был построен и открыт Всемирный Торговый Центр в Нью-Йорке (4 апреля 1973 года). Фактически, именно Неизбежное Событие готовит нас к новой исторической эпохе. Однако вначале нам необходимо осознать, каким образом мы организованы биосферой, и тогда техносфера сможет быть преобразованной в ноосферу.

Истоки космического в и дения И. Лаптева происходят из краткого определения биосферы, сделанного В.И. Вернадским: «Биосфера – это область Земли, предназначенная для преобразования космических энергий». Несмотря на то, что само понятие «биосфера» появилось в конце девятнадцатого века, только благодаря усилиям В.И. Вернадского биосфера стала живым описанием всей жизни на Земле, включая её органические и неорганические поддерживающие процессы.

В.И. Вернадский по образованию был геологом и специализировался в кристаллографии. Он сразу понял сферы применения радиоактивности, открытого Кюри в 1896 году, и посвятил многие исследования теме урана и естественной радиоактивности в геологии Земли. К началу Первой Мировой Войны В.И. Вернадский уже издал такую значимую работу, как «Основы кристаллографии и описательной минералогии», и совместно с мадам Кюри представил «международную радиографию коры Земли». Это произошло в преддверии появления ключевой работы Альфреда Вегенера, посвящённой тектоническим плитам. В период Первой Мировой Войны и русской революции внимание В.И. Вернадского было направлено к проблеме живой материи и её связи с геохимией Земли. Благодаря этому у него родилось восприятие единого биогеохимического процесса, посредством которого биосфера себя поддерживает. В 1923 году он опубликовал «призыв к основанию биогеохимической лаборатории».

Работая в Институте Радия (Марии Кюри) в Париже, В.И. Вернадский познакомился с Анри Бергсоном, являвшимся в тот период президентом Международной Комиссии по Интеллектуальному Сотрудничеству при Лиге Наций. В кругах Бергсона В.И. Вернадский часто встречался с биологом Пьером Тейяром де Шарденом (1881-1955 гг.) и философом Эдуардом ле Руа (1870-1954 гг.), вместе с которыми вывел слово и понятие ноосферы. Несмотря на то что на западе введение понятия ноосферы приписывается Пьеру Тейяру де Шардену, которую он описывал как «ментальную оболочку Планеты, располагающуюся над биосферой и не связанную с ней», подход де Шардена к эволюции ноосферы как естественному следствию биологии позвоночных отличается от понимания В.И. Вернадского, в котором именно вся совокупность биосферы вызывает ноосферу.

Главным итогом этого плодотворного периода жизни В.И. Вернадского стала публикация небольшой книги под заглавием «Биосфера» (1926 г.). Интересно, что в этом же году, когда вышла «Биосфера», где демонстрируется синхронный упорядочивающий принцип ноосферы, в свет также вышла известная книга Яна Сматса «Холизм и эволюция». На протяжении большей части своей иногда бурной карьеры (он часто подвергался выпадам со стороны бескомпромиссных большевиков) В.И. Вернадский работал над дальнейшим изучением законов и принципов биосферы, часто просто называемых проблемами в биогеохимии. В это же время его влияние как холистичного мыслителя начало распространяться в Советской Академии Наук. Определённое представление о широте мысли этого учёного даёт перечень некоторых его поздних работ, таких как «Геохимия», «Проблемы биогеохимии I и II», «О границах биосферы», «Гёте как натуралист», «Научная мысль как планетарный феномен», «Несколько слов о ноосфере» и его незаконченная работа «Химическая структура биосферы Земли».

После смерти своей жены в 1944 году В.И. Вернадский выразил мнение, что по завершении Второй Мировой Войны американские и российские учёные должны работать более тесно. Владимир Иванович Вернадский умер вскоре после ухода его жены, 6 января 1945 года. Вторая Мировая Война завершилась, но вслед за ней началась холодная война (1947-1990 гг.). Принципиальное сотрудничество американских и российских учёных, о котором мечтал В.И. Вернадский, было погребено в идеологической пустыне, на которой была выращена структура техносферы – этот факт сам по себе явил ускорение биогеохимических процессов, приведя к кульминации техносферы.

В.И. Вернадский не дожил до начала атомной эры всего несколько месяцев. Как и Эйнштейн в Америке, В.И. Вернадский совместно с некоторыми другими учёными, осознававшими возможность военного применения, предлагал российскому правительству приступить к исследованиям, связанным с возможностью получения энергии от расщепления атома. Тем не менее примечательно то, что к моменту своего ухода В.И. Вернадский практически самостоятельно описал буквально все аспекты законов и принципов биосферы. Он работал, заглядывая в не очень отдалённое будущее, когда произойдёт решительная биогеохимическая мутация, или возгорание, в результате чего биосфера откроет путь ноосфере.

«Мы стоим сейчас не перед кризисом нервозности, не перед временем нерешительности вялых душ, а перед великим поворотным моментом в истории научной мысли; ибо кризис, происходящий ныне и случающийся раз в тысячелетия, мы не свидетельствовали уже многие поколения. Находясь в этой точке, когда перед нами раскрываются огромные просторы будущих достижений, мы должны быть счастливы, что именно нам довелось жить в это время и участвовать в созидании завтрашнего дня».

Его чувствование великого момента трансформации, несомненно, происходит именно из того факта, что в течение его жизни, с 1863 по 1945 год, за неполные восемьдесят два года, он смог стать непосредственным свидетелем ускорения, которое было вызвано человеческим мышлением и происходило в форме промышленной технологии и механизации, а также турбулентного и трансформирующего влияния этого ускорения на биосферу Земли. Вместе с этим, будучи геологом, В.И. Вернадский был знаком со всей историей Земли, а воздействие человеческой технологии на биосферу в нынешнее время неизбежно стало наиболее значимым аспектом изучения биосферы. Владимир Иванович писал об этом так: «Только человек нарушает установленный порядок … изменяет равновесие, хотя в настоящий момент нельзя быть уверенными, искажает ли он трансформирующий механизм на материальном уровне или просто перераспределяет его».

Под «трансформирующим механизмом» имеется в виду сама биосфера, которую В.И. Вернадский охарактеризовал как регион и средство для преобразования космической энергии на Земле. На самом простом уровне единство всей живой материи биосферы есть совокупность её живых организмов. Эти живые организмы, напрямую или опосредовано, непрерывно преобразуют солнечное и космическое излучение, трансформируя его в различные химические циклы, составляющие атмосферу, наиболее значимыми из которых является процесс фотосинтеза, а также циклы кислорода и углекислого газа. Тем не менее при рассмотрении биосферы важный момент заключается в основополагающем единстве: биосфера – это целостный комплекс циклов, проявляющийся в виде единого, непрерывно трансформирующегося и медленно мутирующего биогеохимического процесса. В таком едином комплексном циклическом процессе вся жизнь – вся живая материя – есть единство, неразрывная динамика, посредством которой биосферу можно рассматривать как живое целое. От океанического планктона и деревьев в лесу до человека, глядящего из своей пещеры на восходящее Солнце, – всё представляет одно целое.

Именно взаимодействие живой материи с инертной создаёт и устанавливает качества и динамику биосферы как единого целого, все элементы которого ныне пребывают в процессе всё возрастающего ускорения и трансформации, ибо как В.И. Вернадский сказал в заключении «Биосферы», «Мысль человечества является новым фактором, переворачивающим по прошествии столетий структуру биосферы вверх дном». Структуры и принципы биосферы, которые ныне переворачивает человек, включают: непрерывность и инвариантность жизни на Земле; растительный мир, преобразующий энергию Солнца; умножение как проявление преобразованной солнечной энергии; распространение жизни и силы, противодействующие распространению; и уникальные отношения жизни с инертной материей биосферы, включая подразделение живой материи на два порядка – растительную жизнь и различные биологические виды животных, включая человека. Первый порядок – порядок растений и бактерий – составляет механизм улавливания солнечного излучения и введения энергии Солнца в биосферу. Второй порядок – порядок биологической жизни – есть проявление процесса передачи энергии через растительный мир; это означает, что на первичном и фундаментальном уровне существование животной жизни зависит от жизни растительной. (см. цветную вкладку, лист 2, «Жизнь как трансформация солнечной энергии».)

Все принципы поддержания равновесия биосферы являются функциями динамики различных биохимических и геохимических циклов, поддерживающих жизнь как на суше, так и в океане, при этом все они подчинены процессам, которые мы называем эволюцией – и геологической, и биологической. Эволюционные механизмы жизни включают принцип константы биомассы и биогенную миграцию атомов. Оба эти механизма описывают непрерывность и инвариантность жизни на Земле. Это означает, что количество живой материи остаётся сравнительно неизменным со времён происхождения жизни на Земле, отсюда – константа биомассы. Более того, количество кислорода в биосфере равно массе самой биосферы. Именно давление различных видов друг на друга, их взаимодействие и изменения препятствуют бесконечному распространению какого-либо одного вида за счёт остальных, а также вызывают мутацию и эволюцию различных форм жизни. Человек же посредством промежуточной структуры – техносферы – производит серьёзное нарушение принципов, которые призваны поддерживать биосферу как устойчивую динамику и через которые человек устанавливает биомутацию беспримерной значимости. Различные стадии мутации жизни вызывают биогенную миграцию атомов: «Эволюция различных форм жизни на протяжении геологического времени увеличивает биогенную миграцию элементов в биосфере». Превращение динозавров в жидкое топливо является примером биогенной миграции атомов, а также ввода в биосферу «свободной энергии» (термин, обозначающий промышленные отходы и такие побочные продукты, как окись углерода), а на более обыденном уровне эти процессы называют метаболизмом, циркуляцией, дыханием и т.д.

Итак, существует два биогеохимических принципа. Первый из них утверждает: «Биогенная миграция химических элементов в биосфере стремится к максимальному проявлению». Это относится к присутствию жизни повсюду на Земле, а также к принципу давления живой материи на саму себя. Второй биогеохимический принцип гласит: «Эволюция видов, стремясь к созданию новых форм жизни, всегда движется в направлении всё возрастающей биогенной миграции атомов в биосфере … Второй биогеохимический принцип регулирует ход эволюции. Вновь эволюционировавшие виды выживут в биосфере только в том случае, если они будут в достаточной степени способны и активны в поддержании миграции атомов. Организм не может рассматриваться отдельно от его среды. Такова часть комплексного механизма биосферы». Здесь В.И. Вернадский завершает своё исследование биосферы, рассматривая законы, которые регулируют эволюцию и которые, как он считал, следует искать в механизме биосферы, а не в случайных обстоятельствах. По этой причине «эволюция должна следовать именно в направлении роста сознания и мысли, а также форм, обладающих всё б о льшим и б о льшим влиянием на своё окружение». Данное рассмотрение приводит В.И. Вернадского в сферы философской и религиозной мысли. Почему?

«Мы сталкиваемся с новой формой биогенной миграции, происходящей из активности человеческого разума. Мышление человека молниеносно и коренным образом изменило ход естественных процессов, поменяв даже то, что мы называем законами природы. Сознание и мысль никогда не были описаны, им никогда не была дана физическая основа в понятиях материи и энергии, несмотря на попытки многих поколений мыслителей». И здесь В.И. Вернадский задаёт вопрос, который остаётся без ответа, но также приводит к рассмотрению ноосферы: «Каким образом сознание может оказывать воздействие на процесс, который кажется чисто физическим?»

«Биосфера» представляет исходное заявление и основу всей дальнейшей работы В.И. Вернадского. В его заключительном большом исследовании под названием «Проблемы в биогеохимии II», переведённом и опубликованном его сыном Георгием Вернадским в 1944 году в Йельском Университете, приводятся выводы Владимира Ивановича о феноменальной связи человеческого сознания с биосферой посредством его мышления и проецируемой динамики, то есть машины. Эти наблюдения предоставляют нам возможность для более точного описания природы техносферы и ноосферы.

ОТ СОЗДАНИЯ ТЕХНОСФЕРЫк ПРИХОДУ НООСФЕРЫ

В.И. Вернадский развил полное научное описание совокупной жизни на Земле и поддерживающих её систем, а также был одним из создателей понятия ноосферы, но, по всей видимости, он никогда не использовал термин или понятие «техносфера». Тем не менее в некоторых его описаниях воздействия человека и человеческого мышления на биосферу совершенно приемлемым было бы понятие техносферы. Читая нижеприведённые фрагменты из работ В.И. Вернадского, мы можем различить то, что называем континуумом биосферы-техносферы-ноосферы.

«Человек своей работой и своим сознательным отношением к жизни преобразует земную оболочку – геологическую сферу жизни, биосферу. Он преобразует её в новое геологическое состояние – в ноосферу».

«Он создаёт внутри биосферы новые геологические процессы, которых ранее не существовало. Планетарное явление: биогеохимическая история химических элементов заметно изменилась».

«Огромный новый объём биогеохимической энергии представлен технологической работой человека, полностью ведомого своим мышлением. Интересно, что с течением времени рост механизации в структуре человеческого общества также происходит в геометрической прогрессии, равно как и умножение любой живой материи, включая человека».

«Государственные деятели должны знать о происходящем ныне необратимом процессе перехода биосферы в ноосферу. Основополагающее свойство биогеохимической энергии можно ясно увидеть на примере возрастания свободной энергии в биосфере с течением геологического времени, особенно в связи с её переходом в ноосферу».

Судя по этому ряду мыслей, мы понимаем, что В.И. Вернадский, живя в своё время, был необходимым гласом биосферы, дающей начало ноосфере. Иначе говоря, сам описываемый В.И. Вернадским процесс – переход биосферы в новое геологическое состояние, ноосферу – неизбежно начинает осознавать себя, становясь самоосознающим проводником и гласом. Этим самоосознающим проводником и гласом биосферно-ноосферного перехода был сам В.И. Вернадский. Благодаря этому наблюдению мы имеем возможность понять, что, оставаясь неосознанным вплоть до осаждения вследствие ускорения самого биогеохимического возгорания, порядок ноосферы есть не что иное, как описываемый Законом Времени Синхронный Порядок. Будучи структурой четырёхмерного времени, Синхронный Порядок является гибкой радиальной хрономантической структурой, в которой время, телепатия и сознание объединены неизъяснимо даже для наиболее продвинутых западных математических систем.

Для В.И. Вернадского совокупные свойства элементов биосферы являются функциями как математики, так и различного рода геометрий. Следует отметить, что, объединяя различия между инертными и живыми телами в соответствии с тремя принципами, первым из которых является энергия, а вторым – химические проявления, В.И. Вернадский определяет третий фактор как «различия по отношению к пространству-времени». Об этом факторе В.И. Вернадский пишет так:

«Тем не менее при рассмотрении пространства-времени ситуация становится более интересной. Здесь мы вступаем, с одной стороны, в сферу, которая не изучена с научной точки зрения, а с другой стороны, соприкасаемся с основой всех явлений, а именно – с их геометрией, которую натуралист в своей научной работе обычно пропускает без внимания. Эта основа – геометрическое состояние физического пространства – является началом всех физико-химических проявлений и, возможно, имеет отношение даже к более глубинной реальности, чем сами проявления».

Эта более глубинная реальность есть проявление самог о времени, выражаемого через различные геометрии, или геометрические принципы, информирующие проявленные феномены жизни. Очевидно, что это – эстетический фактор, а также космологический принцип.

«Динамика времени» полностью подтверждает восприятие В.И. Вернадского, связанное с геометрическим упорядочивающим принципом более глубинной реальности времени:

«Все геометрические формы являются излучающими и происходят из четырёхмерной радиальной матрицы. Все четырёхмерные функции являются радиальными по своей природе и предполагают принцип центра, из которого проецируется структура…

Геометрия есть то, как четырёхмерное время соединяется с трёхмерной формой. Воплощение времени в геометрическую форму информирует все неорганические и органические порядки сферы инстинкта. Время, воплощённое в геометрии формы, является основным примером Т(Е) = Искусство. Все формы и виды участвуют в разнообразных порядках геометрии формы, как в своей телесной структуре, так и в своих формах процесса».

Если задан вопрос: «Где находится эта более глубинная реальность четырёхмерного времени, из которой порождаются проецирующие геометрии?», то нам следует ответить, что она находится здесь, в ноосфере – проводнике Земли, предназначенном для трансформации космической мысли. Именно ноосфера информирует все формы биосферы, инертные и живые, а также производит структуру и порядок всех истинных мыслей, которые непрерывно стремятся ко всё большему сознанию. Даже само размышление о ноосфере есть её отражение.

Период жизни В.И. Вернадского, как проводника ноосферы, был совершенно точно выверен по срокам, завершившись именно тогда, когда была бессознательно создана глобальная структура техносферы. Элементы техносферы указаны в вышеприведённой цитате как планетарный феномен, изменяющий биогеохимическую историю химических элементов, трансформирующий их «в обширную новую форму биогеохимической энергии, представленную технологической работой человека, полностью направляемого своей мыслью». С течением времени именно рост механизации в структуре человеческого общества происходит в геометрической прогрессии, как и умножение любого из видов живой материи, включая человека, – это и составляет общую природу техносферы. Рост «свободной энергии» ‑ обычно токсичных побочных продуктов промышленной трансформации сырья ‑ становится признаком техносферы как промежуточной стадии между биосферой и ноосферой.

Именно этот момент элементарного процесса производства «свободной энергии», а также то, что это означает с точки зрения преобразования биосферы в ноосферу, побуждает В.И. Вернадского обратить на это внимание государственных деятелей. Почему? Как мы знаем сегодня, спустя пятьдесят шесть лет после Хиросимы, «свободная энергия» в различных её проявлениях подавала сигналы об опасности, проносившиеся по всей биосфере, – от разрушения озонового слоя и глобального потепления до ядерной радиоактивности. Эти сигналы говорят нам именно о том, что техносфера приближается к точке собственного экспоненциально ускоряющегося биогеохимического возгорания. В.И. Вернадский обращается к государственным деятелям и политикам потому, что область их политического управления в действительности включает в себя каждодневное управление техносферой. Но, увы, большинство людей, включая государственных деятелей, по-прежнему не осознают существования техносферы, а тем более её роли по отношению к биосфере и грядущему геологическому состоянию – ноосфере. Отсюда – Неизбежное Событие.

В течение большей части жизни В.И. Вернадского геохимическое возгорание и высвобождение «свободной энергии» только набирало свои обороты. Во время его рождения, в середине девятнадцатого века, в мире ещё не было глобальной индустриализации, а без полностью глобализированной индустриальной базы не может быть техносферы. В решающий период времени между двумя Мировыми Войнами, с 1914 по 1945 год, произошло установление мирового, полностью индустриального рынка, а также создание основы связи для расширения технологии и построения общей глобальной структуры техносферы. Открытие атомной эпохи в Хиросиме 6 августа 1945 года отмечает точный момент начала двух факторов: начала биогеохимической трансмутации и возгорания биосферы под влиянием человеческой мысли, атомной бомбы и высвобождения ядерной радиоактивности в земной атмосфере; и одновременного начала построения техносферы.

Бомба породила в организме человечества решающую точку самоосознания, а также произвела в нём небывалое ощущение собственной силы. Именно это ощущение силы вызвало неосознанный импульс к проявлению структуры техносферы. Разумеется, вначале человеческий вид только отвечал на новую, неизвестную мировую ситуацию, совершенно не осознавая не только то, что он делает, но и то, что он в действительности создаёт нечто, связанное с природой перехода между двумя геологическими состояниями – биосферой и ноосферой.

Можно сказать, что Хиросима зажгла фитиль финальной стадии биогеохимического возгорания – техносферы, как неизбежной структуры, необходимой для того, чтобы заряд сдетонировал в нужный момент. В этом отношении Синхронный Порядок Закона Времени описывает точный 56-летний цикл существования техносферы с 1945 по 2001 год. Важно осознать, что за эти 56 лет численность населения увеличилась в четыре раза, с 1,5 миллиардов до более чем 6-ти. 56-летний цикл подразделяется на два подцикла по двадцать восемь лет. Первые двадцать восемь лет (1945-1973 гг.) начинаются с Хиросимы и завершаются окончанием строительства башен Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке. Это отмечает окончание создания «мирового рынка», действительную трансформацию биосферы в техносферу. Второй 28-летний цикл (1973-2001 гг.) охватывает период от открытия башен Всемирного Торгового Центра до их разрушения вследствие акта самоубийственного планетарного террора и отмечает фазу «глобализации», то есть абсолютного доминирования материалистической рыночной экономики, включая драматическое завершение Холодной Войны в 1990 году. В самой середине второго 28-летнего цикла произошла Гармоническая Конвергенция, 16-17 августа 1987 года, ровно через четырнадцать лет после открытия Всемирного Торгового Центра и за четырнадцать лет до неизбежного момента его разрушения.

Глубинное утверждение о том, что Закон Времени управляет всей биосферой, включая искусственную промежуточную структуру техносферы, заключается в том факте, что григорианский календарь – во всех отношениях беспорядочный и запутанный псевдостандарт меры – всё-таки координируется Законом Времени, повторяя свои циклы ровно каждые двадцать восемь лет. Это означает, что дни недели и месяцы григорианского календаря 1945 года вновь повторяются в 1973 году и в третий раз ‑ в 2001 году. Программа, послужившая прототипом Неизбежного События, была уже испытана в Тринити Сайт 16 июля 1945 года и повлекла атомное разрушение Хиросимы 6 августа 1945 года и Нагасаки 9 августа того же года. Эта программа массового разрушения была сублимирована в 1973 году, когда было триумфально завершено строительство Башен-близнецов Всемирного Торгового Центра только для того, чтобы в 2001 году они смогли стать апокалипсической мишенью неизбежного планетарного красного сигнала тревоги 9-11 и катастрофой этического спасения, единственной за пятьдесят шесть лет сравнимой с Хиросимой и Нагасаки. Мы вернёмся к этой теме позже, во время нашего обсуждения Закона Времени и роли календарей как макроорганизующих программирующих факторов, контролирующих функционирование человека в биосфере.

Следует особо отметить, что последней опубликованной работой В.И. Вернадского до его смерти стал очерк «Несколько слов о ноосфере». В своём в и дении В.И. Вернадский с трудом мог представить, что должно вскоре произойти с техносферой. Тем не менее в своём последнем очерке, опубликованном в 1944 году, он написал следующее:

«Исторический процесс на наших глазах коренным образом меняется. Впервые в истории человечества интересы народных масс – всех и каждого – и свободной мысли личности определяют жизнь человечества, являются мерилом его представлений о справедливости. Человечество, взятое в целом, становятся мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого.

Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, есть ноосфера».

К сравнению, Тейяр де Шарден в своей наиболее известной книге «Феномен человека» (1959 г.) описал ноосферу как «новый купол», «мыслительный слой», который разворачивается с окончания третичного периода в биосферном мире растений и животных и над ним. Тейяр де Шарден также говорит о «планетах с ноосферой», тех мирах, где просветлённое человечество стало синонимично с жизнью планеты как целостной системы. Как один из путей ноосферы, описанный учёным из марксистской России, так и другой, описанный биологом-католиком, указывают на то же совершенно позитивное конечное в и дение человеческой эволюции, – и этот факт сам по себе является решением какой бы то ни было противоречивой диалектики. Только одна история управляется безжалостным диалектическим движением материи и мысли, богатства и бедности, материального и духовного. Таким образом, становится очевидно, что ноосфера находится за пределами истории, или после неё. В этом отношении техносфера становится заключительной стадией истории, вслед за которой придёт пост-историческая ноосфера.

Несмотря на установление техносферы после его смерти, по-прежнему остаётся важным внимать идеализму В.И. Вернадского относительно ноосферы: «Ныне на повестке дня стоит вопрос плановых, последовательных действий, которые помогут нам овладеть природой и произвести корректное распределение богатств, и это связано осознанием единства и равенства всех людей, единства ноосферы… Становится ясно и всё более глубоко проникает в сознание человечества то, что у нас появляется реальная возможность изжить нехватку питания, голод и бедность, значительно сократить число болезней и продлить человеческую жизнь до максимума». Другие мыслители, такие как Р. Бакминстер Фуллер, изрекали схожие утверждения, – что у нас есть всё необходимое, чтобы адекватно заботиться о каждом человеке на Планете. Важно понимать, почему этому оптимизму никогда не удавалось стать реальностью. В истории никогда не наблюдалось большей диспропорции чего-либо, чем во время Неизбежного События, когда достаток нескольких сотен миллиардеров мира был равен совокупному достатку беднейшей трети мирового населения, то есть достатку двух миллиардов людей. Такое неравенство в достатке тоже является ситуацией, свойственной исключительно процессу техносферы, иначе называемой военно-промышленным комплексом.

В 1970 году американский учёный Г.Е. Хатчинсон написал в «Scientific American»: «Под ноосферой В.И. Вернадский подразумевал оболочку разума, которая должна заменить биосферу, оболочку жизни. К сожалению, четверть века, прошедшая с момента написания этих слов, продемонстрировала, насколько безумными были все изменения биосферы, описанные этим человеком. Однако описанный В.И. Вернадским переход в его глубинном смысле является единственной альтернативой для человечества, которое ныне сокращает свою жизнь на миллионы лет».

Схожее мнение выдвинул бельгийский эколог П. Дувигнед в 1979 году в своей презентации «Ноосфера и будущее растительного мира на Земле». В своём выступлении на Двенадцатом Международном Ботаническом Конгрессе, говоря об уничтожении природных экосистем, Дувигнед впервые провидчески использует слово «техносфера»: «Таким образом, ноосфера, настолько дорогая В.И. Вернадскому …, в реальности подвергается риску превратиться в техносферу или скорее в «сферу алчности», управляемую духом наживы, посредственнстью, отсутствием общественного сознания, идеалом разрушения и эгоистической доктриной «после меня хоть потоп»».

Если быть точным, то именно в 1973 году – году, когда вышла знаковая публикация Римского Клуба «Ограничения роста» и произошло открытие Всемирного Торгового Центра – техносфера стала полностью согласованной структурой, затмевающей биосферу, захватывающей ноосферу и координирующей сам процесс алчности и разрушительной наживы, к чему питал отвращение эколог Дувигнед. Так или иначе, техносфера стала неизбежным результатом вторжения машины в биосферу. Может последовать вопрос: «Если машина является проекцией человеческой биологии, то какой цели она на самом деле служит в биосфере и что в действительности породило и поддерживает её?»