Содержание
1 Предчувствия 4
2 Сретенье 14
3 Темная ночь 22
4 Ангелы или демоны? 27
5 Духовный мир 35
6 Конфронтация 41
7 Миссия 49
8 Голубь 56
9 Сверхъестественное 66
10 Покров приподнялся 78
11 Видения и знамения 86
12 День Господень 98
13 Духовная брань 103
14 Пророчества 112
15 Чудеса 123
16 Узкий путь 126
17 Конец Времен 137
Миссия Вассулы 146
Молитвенные группы 146
Паломничества и встречи 146
Благотворительность 147
Книги Посланий «Истинной Жизни в Боге» 147
Пророчица Вассула
Паломничество в Иерусалим, 2000 г.
Предчувствия
Всю свою жизнь я вижу духовный мир. Я вижу Ангелов, Святых и других духовных существ. Я вижу души умерших людей. Я вижу их так же ясно, как вы видите живых людей. Одни слышат звучащую в себе музыку и пишут симфонии, другие своим мысленным взором видят числа и решают удивительные математические уравнения.
Я была призвана видеть сверхъестественное…
Встретив меня на улице, вы никогда не заподозрите во мне этого. Я выгляжу и веду себя точно так же, как любой из вас. Я не монахиня, не отшельница или цыганская гадалка. Я во всем похожа на вас, но я призвана видеть мир в таких измерениях, которые безмерно превышают ваши и мои возможности.
Это невидимый мир, который окружает нас: мир Ангелов и демонов, властей и сил, которые каждое мгновение воздействуют на наши жизни. Я вижу этот мир, и это виденье изменяет мой образ виденья нашего материального мира. Это помогает мне осознать смысл, который кроется за столь многими, остающимися без ответа, вопросами нашей жизни.
• Куда уходят люди, когда они умирают?
• Существуют ли Небеса и Ад, и есть ли что-то между ними?
• Существуют ли демоны или злые духи, или это просто миф?
• Имеет ли все происходящее свои причины?
• Если Бог добр, то почему Он позволяет нам страдать?
• Могут ли сны или предчувствия рассказать нам о будущем?
• Живем ли мы в последние дни?
• Будет ли в конце какая-либо Божественная справедливость?
Бесконечные вопросы о жизни и смерти и о том, что мы все здесь делаем. Ответы на многие из этих вопросов могут быть найдены только при рассмотрении их с различных точек зрения, подобно тому, как мы переворачиваем ковер, чтобы увидеть с изнанки, как все эти спутанные нити составляют изысканный узор.
Начиная с самых ранних дней моей жизни Бог давал мне опыт мистических переживаний и видений не только ради того, чтобы я была способна к виденью этих измерений, но и для Своих Собственных целей.
Это повествование об удивительных, чудесных, невообразимых мистических откровениях и о неожиданных первых встречах с Божественным, с Богом и о том, что они значили для меня, для вас и для всего мира.
Истоки
В последние годы второго десятилетия моей жизни я жила в Швейцарии. Тогда я в первый раз стала видеть «умерших». Они просто появились в один из дней, усевшись вокруг меня на полу в доме нашей семьи. Все они выглядели одинаково. Мужчины и женщины, не отличавшиеся друг от друга, сидели настолько тесно, будто были склеены. Я знала, что они реальны, хотя у меня не было ни малейшего сомнения в том, что они умерли. У всех у них был один и тот же облик: лысые головы и серые лицами. Все они, казалось, были истощены. Их серые одеяния были просты и неприметны.
Я не имела понятия о том, кто они, или почему они решили усесться вокруг меня, но знала, что они – души умерших. Время от времени, без всякого предупреждения, где бы я ни находилась в доме, я могла видеть толпы умерших людей глазами своей души. Что меня удивляло, так это их молчание и уважение, которое они питали ко мне.
Я заметила, что один из них в центре группы поднимался, подавая знак молчания остальным, чтобы они не беспокоили меня. Они могли сидеть там часами, как бы ожидая чего-то, что должно было произойти, или, возможно, потому что они чувствовали себя удовлетворенными и умиротворенными.
Удивительным образом их присутствие никогда не надоедало мне и не пугало меня. Я никогда не удивлялась тому, что они являлись мне, и что бы это могло значить. Я полностью сознавала, что никто вокруг меня не видит их, поэтому никогда и никому не открывала этого, даже своим родителям.
Поначалу «умершие» молчали, но с течением времени они начали выражать свои желания различным образом, обращаясь ко мне с помощью слов или жестикулируя, давая мне понять, чего они хотят от меня. Намного позже, через двадцать лет, мне стал понятен смысл их присутствия. Они уже не садились в молчании вокруг меня, но являлись ко мне по одному, либо делая явным для меня свое присутствие, либо прося о помощи, особенно о помощи молитвами за них. Много раз поздней ночью или на рассвете я явственно слышала стук в дверь, или же иногда раздавался звонок. Открыв дверь, я никого не видела, но чувствовала присутствие и знала, что душа взывала ко мне о помощи.
Иногда я переносилась в их мир и оказывалась среди них. Мое физическое тело в действительности не перемещалось, однако мистическим образом мой дух присутствовал среди умерших, и они могли меня ясно видеть. Они знали, что я не одна из них, что я жива и пока еще живу на земле.
Некоторые даже выражали свое удивление, как бы говоря: «Что ты здесь делаешь среди нас?»
Было ясно, что они страдали и что их связь со мной была просьбой о помощи.
Но прошли годы, прежде чем я узнала, как следует отзываться…
Виденье мертвых не было моим первым опытом «иного мира». Мне не исполнилось и четырех лет, когда у меня начались повторяющиеся ночные кошмары, в которых я видела сверхестественный мир.
Если кто-нибудь спросит, могут ли демоны быть причиной ночных кошмаров, то ответом будет: «Да, могут», но мы не можем все наши ночные кошмары приписывать влиянию демонов. Бывают кошмары, причины которых природные или психологические. Со временем можно научиться их различать.
Когда-то я жила в Египте, родившись в греческой семье, жившей там на протяжении четырех поколений. В своем сне я поднималась с кровати и шла по слабо освещенному проходу. В конце прохода была огромная черная собака с ужасными красными глазами. Оскалив зубы, она готова была прыгнуть на меня и растерзать на кусочки. Иногда я осознавала, что это не обычная собака, а демон.
В шестилетнем возрасте эти ужасные сновидения сменились другими и из снов перешли в бодрственное состояние. В одну из ночей я проснулась в своей кровати и в слабом свете ночной лампы вдруг явственно увидела две отвратительные руки, принадлежавшие старому человеку, которые оказались передо мной, точно на моем горле. Я окаменела от ужаса. Пока я пристально смотрела на них, они опустились вниз и достигли моей шеи. Я не хотела кричать, чтобы не разбудить мою семью, поэтому, лежа, я силилась откинуть назад голову и пыталась уклониться от этих рук, пока, все еще оцепенев от страха, перестала их видеть. Это видение настолько измучило меня, что на следующее утро, спозаранок, я сказала матери: «Прошлой ночью я видела две отвратительные руки, которые тянулись к моей шее. Знаю, что они были злые, потому что они хотели задушить меня».
Моя мать, увидев, насколько я изменилась в лице, подумала, что лучше всего будет убедить меня, что руки принадлежали не злому существу, а скорее всего были руками Девы Марии. Но я всегда знала, что эти уродливые руки не могли быть руками Девы Марии. Годы спустя я поняла, кому они в действительности принадлежали.
В десятилетнем возрасте я получила одно из первых моих «предупреждений». Мои родители решили, что мы во время каникул поедем из Египта в Ливан. Моя мать стала готовиться к путешествию и сшила для него новые одежды, потому что в то время было обычно шить одежду, вместо того чтобы покупать ее в магазинах. Все мы были очень воодушевлены перспективой первого заграничного морского путешествия.
Приготовления к путешествию еще продолжались, и мы посетили некоторых родственников. Поскольку взрослые воодушевленно говорили об отпуске в Ливане, мы, дети, все вместе пошли играть.
Внезапно меня охватил необъяснимый страх, заполонив ужасом все мое существо. Я стала дрожать и залилась слезами. Так или иначе, но я без всякого сомнения знала, что во время путешествия в Ливан меня ждет смерть. Я знала, что если отправлюсь в это путешествие, то не вернусь живой. Это необычайное предчувствие не было плодом моего воображения, я чувствовала, что это было сверхъестественное внушение для спасения моей жизни. Я с криком побежала к моей матери, и она начала меня расспрашивать: «Что случилось с тобой? Ты упала? Кто-то тебя обидел?»
Все увидели, что я в ужасе, но не могу говорить. Наконец среди рыданий я, не думая, смогла произнести: «Если вы меня повезете туда, то я больше не вернусь оттуда живой». Я повторяла это снова и снова.
Все были потрясены. Затем один из моих родственников, очень хорошо зная, как воспринимает моя мать мои предчувствия, сказал: «Хорошо, думаю, что это конец путешествия!»
Он был прав. Моя мать знала, что я сообщаюсь с заприродным миром, и этого предчувствия было для нее достаточно, чтобы отменить это путешествие. Никто не возражал и какое-то время никто не упоминал снова о путешествии или Ливане.
Я так и не узнала, какая опасность ждала меня в Ливане, но для меня это было ясно, потому что Бог покровительствовал мне. У Него был план для моей жизни, и Он хранил меня с этой целью.
Через некоторое время я увидела сон, и он был для меня настолько реален, что я сразу же на следующее утро рассказала о нем родителям: «Я видела Иисуса, и Он улыбался мне».
В своем сне я стояла в залитом ярким светом коридоре, когда внезапно на стене, которая была против меня, я увидела Лицо Иисуса. Я была всего в нескольких метрах от Него. Он, улыбаясь, сказал: «Иди ко Мне!» Затем какая-то непонятная сила, похожая на течение, повлекла меня к Иисусу. Я не могла противиться ей и увидела себя плывущей к Иисусу. Он трижды сказал: «Иди ко Мне!», и каждый раз сила все более приближала меня к Нему. Я стала испытывать страх, потому что мои ноги не подчинялись мне. Но наконец мое лицо достигло Его, и затем в одно мгновение мое лицо прошло сквозь Его Лицо.
После того как я рассказала свой сон родителям, отец сказал матери: «Вот еще один сон. Я не знаю, что будет с этим ребенком. Иисус посещает ее во снах!»
Моя мать поверила, что сон был знаком, который означал безопасность во время путешествия, но она сменила место проведения нашего отпуска в пользу Кипра. За все время нашей поездки она не сводила с меня глаз, особенно когда мы прогуливались в горах верхом на осликах. Когда мой ослик бежал по краю скалы, моя мать, как одержимая, тянула его на «безопасную» сторону дороги. Однако упрямый ослик, как всегда, шел своей дорогой, и я и моя мать чудом остались живы!
Примерно через два года, в двенадцатилетнем возрасте, мне привиделся следующий мистический сон. Я выходила замуж. Женихом был Иисус. Я шла рядом с Ним, и многочисленные люди радостно махали пальмовыми листьями, они расступались, давая Ему дорогу. Мне не было позволено видеть Его, хотя я чувствовала Его рядом с собой. Сразу после этого я зашла в комнату, в которой Его Мать Мария с удовольствием приветствовала меня. Затем Она, жизнерадостно улыбаясь, поправила мои волосы и мою одежду, чтобы я хорошо выглядела перед Ее Сыном.
Удивительным было то, что во время всех этих мистических снов и предчувствий раннего периода я никоим образом не была «религиозной» личностью, хотя, тем не менее, посещала приходскую школу вместе с братом и двумя сестрами. Директриса нашей школы была пожилой и строгой. Если мы, ученики, осмеливались закатывать рукава, развязывать свои галстуки или расстегивать куртки, она порицала нас. И не имело значения, что мы могли умереть от удушающей жары: правила оставались правилами.
И когда правила нарушались, наша любимая директриса задавала нам хорошую трепку. Она много раз приглашала меня в свой кабинет, чтобы познакомить со своей розгой. Мое смущение и мое эго заставляли меня молчать, так что мои родители никогда не узнавали о вздутых следах ударов, отпечатавшихся на моих бедрах.
Учителя миссионерской школы были, на мой вкус, слишком религиозными. Мы начинали каждый школьный день с произнесения псалмов и чтения в зале собраний молитвы «Отче наш». Я находила это скучным, и когда некоторые учителя добавляли дополнительные молитвы, я считала их фанатиками. Мы уже поговорили с Богом, поэтому к чему добавлять еще? У меня не было проблемы в разговоре с Иисусом во сне, но эта схоластическая религиозность была мне чужда.
И венчала все это моя весьма слабая успеваемость, за исключением литературы, диктантов и уроков по искусству, поэтому я предпочитала использовать свое остроумие, забавляя своих школьных подруг. Я умела рассмешить их, так что стала клоуном нашего класса. Некоторые девочки даже просили моей дружбы, чтобы приправить свою жизнь.
И все же мои учителя были правы, когда классифицировали меня как элемент, причиняющий беспокойство и неприятности. Некоторые из них даже запрещали мне присутствовать на своих уроках, зная, что мое присутствие может возбудить беспорядок. В эти ранние отроческие годы я стала предводителем масс, но чувствовала, что отвергнута моими учителями. Однако мое я не давало мне показывать это и я притворялась, что это для меня не имеет значения.
Скоро меня начали обвинять и наказывать даже в тех случаях, когда я не была виновата. В один из дней наша учительница, устав от нарушающего дисциплину класса, решила обрушить свой гнев на мою голову. Она закатила мне пощечину и заорала: «Остаться после уроков!» Я бросила ей вызов, заорав в ответ: «А ну, повтори!», что она, конечно, тут же сделала. Класс замер в молчании, подумав, что я беру на себя все их наказание. Они думали, что я не заслужила его, но стала удобным козлом отпущения.
Затем произошло нечто, чего никто не предвидел, кроме Бога, у Которого, несомненно, есть чувство юмора.
В начале каждого учебного года каждый класс избирал «классного старосту», чьей обязанностью было сидеть в кресле учителя и поддерживать необходимую дисциплину во время отсутствия учителя. В конце года самый лучший и самый дисциплинированный класс награждался большим серебряным кубком.
Я не поверила, когда девочки решили избрать меня классной старостой. Было очевидно, что они думают, что я, одна из самых худших среди них, буду забавной старостой, которая никогда не будет докладывать о них учителю. И хотя я упорно отказывалась принять на себя эту роль, они настояли, и я была назначена.
Как только учительница покинула класс, он, как и ожидалось, одичал: они стали гоняться друг за другом, вскакивали на сиденья, оглушительно кричали, смеялись и бросались карандашами. Это было гораздо хуже, чем в зоопарке (поскольку там животные находятся в клетках), это были джунгли. Я призвала к тишине, но мой голос потонул в этом шуме. Наконец я закричала им: «Если кто-нибудь сделает лишнее движение, я назову ваши имена учительнице».
Конечно, они подумали, что я притворяюсь, поэтому продолжили безобразничать и шуметь. Никто даже не заметил, как я начала одно за другим записывать их имена. Когда учительница вернулась, я спешно передала в ее руки листок со списком озорниц. Мои одноклассницы опешили. Некоторые, задыхаясь от гнева, начали кричать, другие же с яростью смотрели на меня за то, что я предала их. Однако я знала, что просто исполнила свою обязанность. Обязанность, которую они же сами возложили на меня.
На меня была возложена ответственность и я стремилась исполнить ее, даже если бы это привело к утрате доброжелательности моих подруг. Долг перевесил развлечение.
Начиная с этого дня, наш класс «обратился» и стал действительно примерным. В конце года мы даже удостоились серебряного кубка за отличное поведение. И после этого мои учителя не могли угадать, в каком обличии увидят меня в следующий раз: в образе классного клоуна или старосты класса.
Но то, что последовало затем, было таким, чего они себе никогда не могли даже вообразитьь, и произошло самым невероятным и бесподобным образом.
В один из дней, когда я была в классе религии и читала рассказ о распятии Иисуса, я внезапно была перенесена в видении в то время и место, где все это происходило. Я «уплыла» в своих мыслях в Иерусалим, каким он был две тысячи лет назад, как будто я путешествовала в машине времени. Была ночь, и я могла видеть очертания больших стен Иерусалима, которые были различимы в темно–красном свете и клубах дыма от многих костров, которые разжигали люди, чтобы согреться. Я могла реально чувствовать холодное вечернее дуновение на своих щеках и запах дыма горящей древесины, когда он поднимался вверх в сухом воздухе. Вокруг меня распространялось тихое журчание разговоров, и воздух был наэлектризован предчувствием.
Я знала, что это был грозный час тьмы и страха, час ужаса и час агонии, которая останется навеки. Вдали от города я пришла к маслине, растущей в Гефсимании, у которой Иисус, страдая, молился. Это произошло после Последней Вечери, и Его ученики пришли с Ним для бдения, однако все они уснули во время служения. Я чувствовала страх, предательство Иуды и покинутость, которые чувствовал Иисус, Но когда Он снова принял Свою миссию – умереть на Кресте, я увидела тысячи демонов, которые в страхе разлетелись, когда Любовь согласился испить из чаши, которую Ему преподнес Его Отец.
Затем видение перенесло меня на следующее утро, и я очутилась на продуваемом ветрами пути, который вел от Иерусалима на Голгофу. Хотя это происходило днем, мрачные облака плыли настолько низко, что можно было подумать, что ночь еще не окончилась. Я стояла в сандалиях на сухой траве и слышала тяжелую поступь солдат и звон их оружия, когда они с трудом взбирались вверх по холму. Эти картины были до ужаса реальны. Все вокруг меня было заполонено толпами людей, и в видении я была просто маленьким ребенком. Я не могла видеть того, что происходило передо мной из-за множества людей, но умудрялась самостоятельно протискиваться сквозь скопления людей и отдельные семьи, пока не оказалась точно на том пути, по которому шел Иисус, неся на Себе ужасный Крест.
Время почти остановилось, и я явственно увидела Иисуса, как будто Он шел сейчас бок о бок со мной. Он был молодым на вид человеком, тяжело дышавшим, истощенным и близким к смерти. Его Лицо и Тело были покрыты синяками и кровоточили, и он был увенчан жестокой карикатурой на корону, сплетенной из колючек. Терновый венец царапал и пронзал Его лоб, и кровь стекала вниз по Его Лицу, запекаясь на Его бровях и ниже Его щек. Несмотря на Его величайшее страдание, Его исполненные духа глаза глубоко запечатлелись во мне. Я знала, что то, что должно было произойти, было беззаконием.
Может быть, я была упрямым, непослушным ребенком, но я не была бесчувственной при виде чужих страданий. Мое сострадание охватило меня всепоглощающим желанием немедленно обнять Иисуса и быстро унести Его в безопасное место, далеко от Его гонителей и злой толпы, орущей и жаждущей Его Крови.
Но прежде чем я смогла спасти Его, я снова оказалась сидящей в классной комнате и услышала голос моей учительницы, который упрекал меня за невнимательность в классе. Я смотрела вокруг себя и удивлялась. Заметили ли другие дети, что я «ушла»? Несомненно, у меня был вид совершенно «чокнутой» во время такого видения.
Я думала о том, сколько комизма было во всем этом. Именно в тот момент, когда я, казалось бы, пренебрегаю усилиями моих учителей научить меня о Боге, я мистическим образом реально переживаю библейские события в живых красках. Как они могли знать об этом?
Они не могли, потому что я никому не сказала об этом. Я знала, что никогда не смогу описать то, что произошло, и знала, что они подумали бы, что я сумасшедшая. Однако за моим видением Иерусалима вскоре последовали иные видения, и они были слишком сильны, чтобы считаться обычной иллюзией или воображением. Тем не менее я была бессильна объяснить их им и даже самой себе.
Вернемся обратно. В реальном мире, в Египте 1956 года пришло ко власти новое правительство, и оно не было дружественно настроенным к Западным странам. Вследствие этого наш город Каир подвергся нападению. Мы каждый день подвергались бомбардировкам, и война оказала разрушительное влияние на наше общество, особенно на детей. День и ночь страх перед военными самолетами мешал каждому жить нормальной жизнью.
Под конец не выдержала и моя мать и решила перевести семью в какое-нибудь безопасное место, где никогда не падают бомбы. Ответ был ясен: Швейцария. Страна, которая была нейтральна на протяжении веков.
Так в мои средние юношеские годы началось новое приключение. Продав все наше имущество, мы покинули Египет и поехали на север, в Александрию, где поднялись на борт судна и поплыли в Италию.
Я была очарована ею. Я никогда не видела зеленых пастбищ Европы и суетливых, спешащих, красочных улиц. Когда мы поездом ехали из Италии на север, разноцветные поля и маленькие городки постепенно уступили место облаченным в белое горам Швейцарии. Это было восхитительно!
Пунктом прибытия нашего поезда была Женева, но за час до прибытия туда мы достигли другого города Швейцарии – вокзала Лозанны. Мы решили выйти и оглядеться вокруг. После короткой прогулки по живописному городу мои братья, сестры и я стали умолять наших родителей остановиться здесь. Не имея причин для отказа, они согласились, и мы поселились там.
Перемены вначале были очень трудны, но в течение следующих трех лет мы хорошо ассимилировались в Швейцарскую культуру. Напряженно работали в школе и хорошо узнали наших соседей и нашу новую страну. Когда мне было восемнадцать лет, мы переселились в окрестность Пулли, в более просторную квартиру в очень тихом окружении с маленьким садом и с крытой верандой, откуда открывалась панорама Женевского озера. Там я впервые встретилась с «умершими», как рассказала выше.
В этом возрасте я начала также приобретать опыт общественной жизни, встречаясь в обществе своих подруг с юношами. Иногда мы собирались небольшими группами для того, чтобы выпить кофе, отведать легких закусок или пиццы. Мы ходили смотреть фильмы и собирались у кого-нибудь в доме потанцевать под модную рок-музыку. Эти собрания так или иначе никогда не были привлекательными для меня, потому что в глубине души я знала, что большая часть ребят имела в мыслях только одно: провести ночь с девушкой, с которой они подружились. Для меня это не было действительной любовью.
Я получила также опыт чувства пустоты в себе, пустоты, которая вторглась в меня. По причине моего сдержанного и осторожного характера мои встречи никогда не были длительными. И после них я чувствовала подавленность, осознавая, что мое поведение странно. Я обвиняла саму себя и все более и более чувствовала себя неудачницей в этом мире.
Однако несмотря на мой мистический опыт, «реальный» мир встреч, ухаживаний и любви постепенно начал затмевать духовный мир. Я старалась быть все более и более беспечной, подобно другим девушкам. Я шла от чувства «рыбы, вынутой из воды» к объединению с «сушей» в попытке обрести в этом ассоциацию с обществом. Для восемнадцатилетней девушки это означало, что я должна была начать искать себе мужа.
В один из дней, когда я с друзьями гуляла по Лозанне, я встретила Йоханна, молодого шведа, который стал исполнять эту роль. Мы решили пожениться, когда он был на третьем десятке своих лет, и, поженившись, мы уехали в Швецию.
Хотя начало семейной жизни в Швеции воодушевляло, но у меня были проблемы с адаптацией к сумеречному зимнему климату, Скандинавскому характеру и языковому барьеру. Самым плохим было то, что у меня не было друзей. Семья моего мужа побуждала меня учить шведский язык, но это заставляло меня осмеливаться выходить в зимние морозные ночи для посещения курсов шведского.
Через два года мой муж наконец закончил свою учебу и получил службу в Программе Развития Объединенных Наций в качестве младшего чиновника. В середине шведской зимы он получил должность в Сьерра Леоне, и я была счастлива убежать в африканскую жару.
Его должность требовала от нас странствований и жизни в различных африканских странах. После Сьерра Леоне мы переместились в Судан, где родился наш сын Жан, наш первенец.
В этой стране пустынь Бог еще раз сохранил мне жизнь. Я несла несколько бутылей, когда одна из них упала и разбилась. Ее острый осколок поранил мою левую лодыжку. Через один или два дня рана стала инфицированной и опухла, достигнув размера мяча для гольфа, и нагноилась.
Я пошла к врачу, который продезинфицировал рану и счел, что она исцелится. Но вместо этого ее состояние еще более ухудшилось. Я не могла наступить на ногу и вернулась к врачу. Испугавшись, что это гангрена, он поместил меня в больницу. Там он вырезал внутренность раны и выскоблил ее изнутри скальпелем. Затем он дезинфицировал ее и заполнил марлей, и все это без применения какого-либо обезболивающего средства. Он сказал, что рана должна оставаться открытой для скорейшего излечения. Его обезболивающие таблетки не дали никакого результата, так что он впрыснул мне морфина. Я была в постели, мой муж сидел около меня, когда мне принесли мой вечерний ужин.
Когда я начала есть, мое дыхание внезапно по неизвестной причине прекратилось. Я стала ловить воздух ртом и буквально задыхалась. В своем сознании я увидела те уродливые сатанинские руки, которые протянулись к моей шее, когда я была маленьким ребенком. Запаниковав, я попыталась прибегнуть к крайним мерам, перевернув еду, напрягая последние силы для восстановления дыхания. Я чувствовала, что Смерть приближается ко мне, муж выбежал, чтобы позвать на помощь, но никого не нашел. Все произошло так быстро и казалось, что мы вдвоем ничего не можем сделать. Затем, точно в тот момент, когда казалось, что все кончено, я вдруг снова начала дышать. Это было подобно тому, как если бы кто-то вынул кляп из моего пищевода. Наконец стремительно вошла медицинская сестра. Оценив мое состояние, она объяснила, что врач, видимо, дал мне большую дозу морфина, которую мой организм не смог осилить.
Злые руки смерти снова пытались достичь меня. Но Бог имел другие планы, хотя я не была еще готова для них.
Закончив срок нашей службы в Судане, мы вместе с нашим девятимесячным сыном отправились в Эфиопию, получив новое пятилетнее назначение. Здесь родился мой второй сын Фабиан.
Жизнь для иностранцев была комфортабельна, с многочисленными привилегиями. Считалось естественным иметь слуг, поэтому я нашла экономку, хорошую женщину. У меня было много свободного времени, так как я не была занята ни домашними делами, ни приготовлением пищи. Итак, я занялась теннисом. Вначале я тренировалась лишь для того, чтобы занять время, но потом со страстью увлеклась этим: клубы, турниры и чемпионаты.
Когда мой второй сын, Фабиан, был уже двухмесячным, мы возвратились в Швецию. Сразу по возвращении мой муж снова должен был покинуть нас, отправляясь в Африку на долгое время. Для меня это были долгие недели. У меня не было друзей в Швеции и у меня начались боли в спине, не говоря о том, что я самостоятельно должна была справляться со сложным делом ухода за моим младенцем и маленьким ребенком.
Не стало неожиданностью и то, что для моей супружеской жизни также начались трудные времена: мы с мужем очень отдалились друг от друга.
Как раз в тот момент, когда казалось, что это было чрезвычайно трудным испытанием для меня, моему мужу предложили долгосрочную должность в Мозамбике. Это было прекрасно для меня, итак мы снова начали паковать чемоданы, готовясь к отъезду.
Я могу предположить, что Бог следил за всеми событиями моей жизни с любовью смотря на мои старания жить «нормальной, правильной» жизнью. Однако «правильная» жизнь была полна «ненормальностями», и когда мы имеем дело с ними без Божьей помощи, наша жизнь вскоре рушится.
Дела шли не лучшим образом и в Мозамбике, мой брак разрушался, и я была не в силах это исправить. Так или иначе мы не были друг для друга всем, и у нас не было решимости принять это. Итак, после многих попыток мы наконец приняли тяжелое и печальное решение о разводе. Мы решили, что во имя наших детей мы должны остаться друзьями после развода, но это было очень болезненно для нас обоих.
Это было первой крупной неудачей в моей жизни. Я чувствовала, что лишилась опоры и своего достоинства. Все мои сны, предчувствия и общения со сверхъестественным, казалось, обратились в ничто. Я была просто еще одним человеком, который с трудом прокладывал себе дорогу в этой жизни. И я делала это без помощи Божьей.
Наконец пришло время возвращения в Швецию моего бывшего мужа. И поскольку мой старший сын, Жан, достиг школьного возраста, для них было бы правильным поехать вместе. Там он мог продолжить свое школьное образование со своим отцом и рядом с ним. Я уверена, что Жан страдал в разлуке с матерью и со своим младшим братом Фабианом. Для меня это было самым трудным временем моей жизни. Мы встречались друг с другом настолько часто, насколько это было возможно, но братья были разлучены, и я глубоко переживала отсутствие моего сына-первенца. Семья должна пребывать в единстве, общении и взаимной поддержке. Разрушение этого единства отдаляет друг от друга всех ее членов, подрывает их эмоционально.
Но так или иначе мы пережили это. Жизнь продолжалась.
Со временем я встретила другого шведа, которого звали Пер Риден. Он был добрым человеком и, несмотря на те раны, которые еще остались после моего первого замужества, я почувствовала, что могу верить ему. Я также знала, что для моего младшего сына Фабиана было важно иметь рядом в доме отца, который помогал бы вырастить его. Я теперь была более взрослой и зрелой и поверила, что могу во второй раз предпринять замужество. Так мы с Пером поженились. Работа Пера также направляла нас в развивающиеся страны, и мы вскоре отправились в Мозамбик, где я раньше уже жила, а через два года мы переехали в Лесото. Назначение в эту страну считалось «сложным назначением», хотя наша повседневная жизнь не была особенно плохой. Во время нашей жизни там мы были вовлечены в некоторые чрезвычайные события.
Расовая сегрегация в 1982 году достигла своего пика. В одну из ночей мы проснулись от страшного грохота, который производили едущие мимо нас танки, выстрелы пушек и взрывы гранат. Это было ужасно. Пер закричал нам, чтобы мы оставались лежать в кроватях и не вставали, потому что пули летали повсюду. Наше жестяное бунгало было бы превращено в решето, если бы пули летели в нашу сторону. Насилие в конце концов прекратилось, но то, что осталось после него, внушало страх. Южноафриканские войска повсюду жестоко уничтожали людей. Даже невинные женщины и дети, которые умоляли сохранить им жизнь, были беспощадно расстреляны и лежали в застывшей крови.
Межрасовая напряженность в стране росла, и преступления множились. Широко распространившаяся крайняя нищета и ненависть охватили нацию и казалось, что куда ни посмотришь, везде умножались преступники. Это было безвластие. Грабители могли прийти к людям домой ночью, с камнями и топорами в руках. Если люди не соглашались отдать свои ценные вещи, на них нападали. Все наши друзья вооружились, и даже Пер и я решили держать железный стержень у нашей кровати и купили пластмассовый пистолет, который стрелял жидкостью, которая могла временно ослепить любого налетчика.
Трагикомичным было то, что в дневные часы ситуация казалась сравнительно нормальной. Я еще продолжала ходить в клуб и играть в теннис, ходила за покупками и встречалась с подругами. Но ночью каждый из нас боялся спать, ожидая наихудшего.
В одну из ночей я проснулась и не смогла снова заснуть. Снова и снова, как только я начинала дремать, невидимая рука встряхивала меня, заставляя бодрствовать. Было около часу ночи, когда я, еще спросонья, стала слышать щелкающий звук через равные промежутки времени. В своем сознании я увидела видение: руки грабителя, которые держали большие кусачки, которыми они резали противомоскитную сетку перед дверью, чтобы добраться до замка и открыть дверь. Я тут же полностью проснулась и уже была готова вскочить с постели, когда услышала кристально ясный Голос в каком-то месте внутри себя, который приказывал мне оставаться в постели и ждать. Голос сказал: «Пока не вставай».
И снова, когда я пошевелилась, Он сказал: «Нет еще, жди».
Я подчинилась Голосу. В его приказаниях была сила, но он был добр. У меня даже мысли не было о неповиновении. Он убеждал меня снова и снова, говоря, чтобы я ждала, и скоро я потеряла чувство времени.
Затем внезапно торопящим тоном Голос приказал мне встать. Я подчинилась и быстро пошла в заднюю часть дома, чтобы проверить кухонную дверь. Я не увидела там никакой причины для тревоги. Молча вернулась в нашу спальню, медленно отодвинула занавес, и там, прямо передо мной, стоял человек снаружи нашего дома, между тем как его сообщник пытался сломать замок, чтобы проникнуть в дом.
Мой муж и сыновья все еще пребывали в глубоком сне (как прилично рыцарям). Они, как и наша собака, ничего не слышали. Но когда я увидела людей по ту сторону окна, я закричала во всю силу своих легких: «ПЕР! ЗДЕСЬ КАКИЕ-ТО ЛЮДИ СНАРУЖИ!»
Мой крик разбудил Пера, но более важно было то, что он до полусмерти напугал грабителей. Они разве что не выскочили из своей кожи! Затем он и его товарищ пустились наутек и, как кролики, перепрыгнули через стену во внутренний двор нашего соседа.
В то время я не имела никакого представления о том, чей Голос побудил меня закричать именно в тот момент, когда грабители были по ту сторону моего окна. Я также не сознавала, что годы спустя я узнаю этот Голос в отдаленной стране Бангладеш.
Но еще один раз Бог оказал мне покровительство, и скоро я должна была узнать, почему…
Встреча
Принимая во внимание весь наш африканский опыт, мы были счастливы, когда мой муж получил новое назначение в другой стране. И мы отправились в Азию, направляясь в бедную, но прекрасную страну Бангладеш.
Там вся моя жизнь должна была перевернуться с ног на голову.
Бангладеш – одна из самых бедных стран мира.
Когда мы прибыли в столицу Дакку, меня потрясло количество людей, густота их толп и невообразимое уличное движение. Я никогда не видела ничего подобного. Нищие были здесь повсюду, даже у светофоров дети и взрослые люди стучали в окна нашей машины, прося милостыни.
Помню, что я возмутилась и подумала: «Ох, Бог мой, они подобны мухам!»
Но тут же я услышала прозвучавший во мне Голос, который сказал: «Они тоже Мои дети». Я не обратила внимания на этот Голос.
На улице, казалось, все были заняты и спешили. Некоторые тянули за собой тележки, на которых громоздились превосходящие всякое воображение кучи грузов. Движение транспорта было безумное. Все вокруг нас было запружено рикшами и огромных размеров полуразвалившимися автобусами, шум был беспрерывным. Мотоциклы использовались как семейный транспорт с двумя или тремя ребятишками, крепко державшимися за своих родителей. Люди переходили дорогу как им хотелось, лавируя между транспортными средствами, подвергая опасности свои жизни. Даже хромые, некоторые из них с ампутированными конечностями, медленно тащились в пыли посреди этого хаоса. Я удивлялась тому, как некоторым из них удавалось остаться в живых. Поезда также имели свой особый шарм. Люди были стиснуты внутри и свешивались из дверей и окон как виноградные гроздья, не говоря уже о сидящих на крышах бесплатных пассажирах.
Вдруг я поняла, что ангелы хранители в этой стране должно быть самые занятые мире, ведь они так стараются сохранить жизни своих подопечных.
Ирония была в том, что в этом месте мне предстояло быть вовлеченной в духовную жизнь.
После поселения в Дакке стиль моей новой жизни уподобился тому, которым я наслаждалась в Африке. Беспрерывные приемы, карточная игра в бридж и теннисные соревнования. После полу<