…Я давно стою возле тебя, вижу, как ты мечешься, обессиленный, и тщетно зовёшь обманчивые видения Сна, моего лукавого брата[131]. Вот я укрою тебя краем плаща моего, дотронусь до вежд твоих и дам тебе на мгновение то, что люди громко называют Посвящением в Тайну. Я буду говорить тебе там, глубоко внутри, а ты будешь видеть всё то, о чём будет речь моя.
Я сейчас вернулся из сфер космических[132]. Ты знаешь, я полетел туда искать Фалеса Аргивянина. Но не нашёл его — его там нет[133]. Мне сказал кто‑то, что он ушёл в царство Спящей Эллады[134]и тихо бродит там, одинокий и хмурый[135], среди бледных руин древних храмов, в таинственных священных рощах, залитых робким, задумчивым светом Селены, в царстве забытых грёз, на мраморе изваянных молитв, отзвучавших песнопений и мертвенного сна человеческой истории. Там, у разрушенного храма Афины Паллады, в масличной роще, окутанной волнами усыпляющего аромата, есть дивный царственный саркофаг из мрамора Каррары; над ним сонно мерцает как бы блуждающий огонёк голубоватого цвета в форме Великого Маяка Вечности. Тайными письменами на саркофаге изваяна надпись:
ФАЛЕС ДИОСМЕГИСТОС[136]
сын Аргоса
Великий Посвящённый
царственных Фив
И долго, долго — знаю я, Дух Скорбного Творчества, — будет стоять здесь, у своего саркофага, великий мудрец, сын уснувшей сном отгремевшего Космоса Эллады, дивный Маг, брат Царицы Змей, разрушитель царства прекрасной Балкис, могучий стихийный разум[137], сидевший одесную Бога в скромном саду Магдалы — Фалес Аргивянин.
И когда царство Спящей Эллады, качаясь на серебристых нитях грёз, унеслось в бесконечные Провалы Бытия, я развернул свои крылья и полетел над нежными волнами Эгейского моря туда, в страну, где венец человеческого страдания был надет на чело Бога. И знойному ветру пустыни бросил свой немой вопрос:
— Где равви Израэль, великий и могущественный халдей, слуга грозного Адонаи, Первосвященник Израильский, сын авраамита[138]Иакова[139]?
И увидел я, как закружились джинны — духи пустыни, доселе мирно спавшие в расщелинах неприступных скал, высившихся среди бесконечных знойных морей песка, как бросились они к безжизненно‑бледной глади Мёртвого моря, и разбудили дремавших там призрачных стражей погребённых на дне городов, и испуганно зашептали им:
— Кто‑то ищет великого халдея Израэля, сына авраамита Иакова, царя Ура Халдейского, носителя печати Соломоновой![140]
И с тихим звоном упали на песок лучи Луны, и упав, рассыпались на полчища лунных духов, тех самых, что любят играть с уснувшими больными детьми. Они окружили меня и зашелестели:
— Дух, ты ищешь равви Израэля, слугу Лунного Бога[141]? Лети с нами, мы знаем, мы покажем тебе…
И мы прилетели в самое сердце горячей пустыни. Ни одного кустика, ни одной пальмы не было вокруг. Только кое‑где из‑под песчаного покрова выдавалась кость — единственный след погибших некогда караванов.
И духи Луны позвали робко летевших за нами джиннов и велели им убрать песчаные покровы. Закружились джинны и воздвигли смерч, и он смёл песок, а под ним обнаружилась огромная чёрная базальтовая плита, а на ней — тайными письменами изваянная надпись:
ИЗРАЭЛЬ
сын Иакова‑иудея
Первосвященник Израильский
Царь Ура Халдейского
И духи Луны, тихо звеня, припали к плите и целовали её, обливая светом смерти.
— Духи Луны! — воззвал я. — Ведите меня к шалашу Великого Эммельседека, не имеющего ни начала, ни конца дней, — Царя и Отца планеты, Того, чьё истинное имя — Молчание!
И серебряным светом рассмеялись духи Луны.
— Вот Дух, не знающий истины! Ты хочешь видеть того, чьё истинное имя — Молчание? Он давно уже ушёл отсюда[142]— ищи его в Стране Больных Грёз и Лукавых Сновидений! Она лежит там — за горной грядой Человеческих Страданий, за Чёрным Путём Вечной Смерти, за окаменевшими рощами Несбывшихся Мечтаний, за сонными озёрами безвременно Угасших Надежд[143]!
И я развернул свои огромные серые крылья — а они простираются от полюса до полюса — и полетел. Вот мимо меня, как тяжелые лавины, катились со зловещим грохотом огромные шары планет, опоясанные огненными лентами электрических течений; раздвигая толщу космических облаков, мелькали, сияя мерным мертвенным светом неродившихся вредных туманов, кометы; пролетали, испепеляя всё ужасным жаром, очаги Света Вселенной — пылающие солнца…
А я всё летел туда — в глубь несуществующей Вечности — в мрачные Провалы Бытия…
И я миновал сонные озёра безвременно Угасших Надежд, окаменевшие рощи Несбывшихся Мечтаний, чёрный путь Вечной Смерти и горную гряду Человеческих Страданий. И вот — развернулась предо мной Страна Больных Грёз и Лукавых Сновидений.
И была то узкая, длинная долина, и два светила было над ней: первое — Луна с высившимся под ней храмом Адонаи[144], но то была не обыкновенная спутница обыкновенной Земли, свет её был мертвеннее — будто гигантская могила светила миру лучами Великого Гниения, Великих Разложений[145]; а второе — Солнце, но не горячее бесстрастное Солнце Земли, а печь огненная, где беспрестанно сжигались и вновь восставали из пепла бесчисленные Больные Грёзы и Лукавые Сновидения.
И была здесь долина Разноцветных Трав, где бледные венчики эфирных цветов струили смертельные, но сладкие ароматы Забвения; были озёра, покрытые ковром из мертвенно‑белых лилий и жёлтых кувшинок — эмблем Воображаемого Зла; стояли рощи с листвой зеленовато‑свинцового цвета, где каждое дерево источало ядовитую смолу Обманчивых Постижений. И по бесчисленным дорожкам бродили неверными, качающимися шагами бледные, измождённые люди с глазами, горящими лихорадочным огнём[146], зажжённым магическим дыханием опиума, гашиша и других ядов. Одни были одеты в одежды египетских жрецов и фараонов, другие — в забрызганные кровью хитоны христианских святых, третьи — в мантии средневековых алхимиков, четвёртые — в одеяния индусов, пятые — в красный бархатный плащ Мефистофеля…[147]Все они встречались и сталкивались, расходились, но, не видя друг друга, всё тем же неверным, колеблющимся шагом подходили к широкой реке, бесшумно катившей здесь же свои мутные, жёлтые, как желчь большой Змеи, волны и пили из неё торопливо и жадно…
И была то река Великой Лживой Мудрости[148]. И по мере того как они пили, на берегах реки возникали из ядовитого тумана призрачные постройки: то индусские пагоды, то греческие и египетские храмы, то причудливые церкви и дворцы. И люди с мерцающими безумием глазами входили в них, совершая воображаемые ритуалы и служения, и в больных взорах вставали фантомы никогда не живших или давно умерших людей, и безумцы украшали их бледные, с мёртвыми глазами, головы странными диадемами из поддельных камней, рогатыми тиарами древних жрецов и клафтами фараонов. И они писали книги, эти люди, — большие, толстые книги и переплетали их в свиную кожу, и были буквы в них, как кровь мертвенная, а со страниц подымались к небу спирали ядовитых чёрных испарений.
А далее — вились дороги, усаженные колючим терновником, кустами белладонны и бледными орхидеями; обливаясь потом и кровью, брели по ним люди, падая и подымаясь, с безумием во взоре и экстазом в сердце, и когда они достигали конца дороги, она оказывалась началом. И везде на дорогах стояли надписи, называвшие путь, и те, кто шёл по одному пути, считали других безумцами и врагами, не замечая, что все пути исходили и сходились вновь в одной и той же точке[149].
И была тиха и беззвучна Страна Больных Грёз и Лукавых Сновидений. Но люди слышали музыку, как слышат во сне. И были здесь призраки великих пустынь и великих морей; странные корабли бороздили их, и все они плыли в неизвестном направлении, равно как в неведомых далях исчезали призрачные караваны.
— Они войдут в райские долины Экстаза! — говорили люди.
О, я видел эти долины — то были чёрные продолговатые ямы, где стояли изъеденные червями гробы, и люди падали в них с лицами, искажёнными судорогами блаженных экстазов, падали, шепча молитвы или мантры древних заклинаний…
И была здесь гора, а на горе сидел, невидимый людьми, Он — Владыка Страны Больных Грёз и Лукавых Сновидений[150].
И был Он прекрасен, грустен и тих. И когда зашелестели над ним крылья мои — ибо покров их охватывал и его, — он поднял на меня бездонные очи, и улыбка заиграла на его бледных прекрасных устах.
— Посмотри, — сказал он, — на моё царство. Разве не благодетель я для моих подданных? Разве не ко мне идут униженные и обиженные, поруганные и угнетённые? Разве не я подношу к жаждущим, иссохшим устам амфору с дивным напитком Великой Фантазии? И скажи: не благо ли иго моё? О, пусть многие из них поносят меня — моя любовь к ним превыше всего!
И он тихо засмеялся, и в смехе его я услыхал вопли тысяч и тысяч страдавших и страдающих поколений[151]. Да, они утонули в тихом смехе Владыки Страны Больных Грёз и Лукавых Сновидений.
И когда он смеялся, на склоне горы, служившей ему подножием, раскрывались могилы, и из них выходили бледные, с горящими глазами и алыми устами вампиры, и кидались вниз, к людям, и, невидимые ими, пили их больную кровь.
— О ты, дух, смеющийся воплями тысяч поколений, — сказал я, — укажи мне дорогу туда, где кончаются Пути Жизни?[152]
— Лети туда, где увидишь лучи Великой Багровой Звезды, — ответил Он мне.
— Она горит там, где кончается Вечность,
— за Оградой Бытия, над Кладбищем Вселенных.
Я вновь распустил свои серые крылья и ринулся в бездны Провалов Бытия — в пучины Хаоса, в царство Мрака — туда, где одиноко сияла Великая Багровая Звезда. И я пролетел над концом Вечности, над Оградой Жизни и опустился на Кладбище Вселенных. И вот я снова увидел пустыню: над ней не было ни Луны, ни звёзд, — только одна Багровая Звезда Вечной Смерти Всего Сущего.
И в пустыне одиноко белела мраморная гробница; в изголовье был водружён простой чёрный крест, а у креста стояла фигура, и черты её скорбного лика были чертами Великого Галилеянина.
И Он плакал[153]— и слезы Его бесшумно падали на мрамор гробницы, выжигая на ней надпись:
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
Слово об авторе
Во все эпохи, среди всех народов и рас жили люди, поднимавшиеся на высокие ступени духовного развития. Созидая свой храм духа, они проходили жестокие испытания и многие из них стали достойны Мудрости Земли лишь после того, как заглянули в лицо смерти. Принадлежа к разным религиям, они делали единое дело — посылали в ауру планеты токи высоких мыслей, будили творческий импульс, поддерживали верное движение эволюции, гармонизировали жизнь человечества в отношении Космоса. Они владели чудесными силами и потому преображали природу, а молитвы их достигали Высших Миров. Их жизни — легенды, их воплощения — тайны.
«Мистерия Христа» написана от лица одного из этих людей — от имени Великого Посвященного, Фалеса Аргивянина.
Когда несколько лет назад судьба подарила мне машинописные листы «Мистерии», вопрос о происхождении ее был неясен. Молчали энциклопедии, молчали оккультные источники. Было желание отождествить автора с Фалесом, гражданином милетским, финикийцем по рождению, античным философом и магом, получившим посвящение в Египте…
Через годы, приехав в Одессу, я спросил у одного исключительно умного знакомого мне человека, известен ли ему Аргивянин. Спросил без надежды, как спрашивал уже многих, и неожиданно получил ответ:
— Это Георгий Осипович Вольский! До революции — редактор одной из одесских газет, внешне походивший на Максима Горького и, по собственному признанию, в прошлом воплощении — Фалес Аргивянин.
Мой знакомый, лукаво блестя финикийскими глазами, поведал то немногое, что ему было известно о Вольском. Вскоре после революции он был арестован и приговорен к расстрелу, но чудесным образом неожиданно освобожден. Не имея возможности, по‑видимому, покинуть Одессу, Вольский тайно поселился у Анастасии Васильевны Теодориди. В вынужденном домашнем заточении, покидая квартиру только по ночам, Георгий Осипович имел возможность глубоко, сосредоточенно погружаться в свой прошлый богатый духовный опыт — высокие сферы духа, — в результате чего родилась «Мистерия Христа» и другие необыкновенные рукописи.
Обладатель финикийских глаз, раскрывший мне тайну Вольского, познакомил меня с женщиной, в молодости близко знавшей духовную подругу Фалеса. Она и рассказала историю Теодориди.
Анастасия Васильевна была удивительным человеком и оставила о себе поистине высокую память. Многие годы она преподавала вокальное искусство в одесской консерватории. Посторонние не догадывались о ее насыщенной духовной жизни и необыкновенных способностях, которые она тщательно скрывала, следуя традиции всех истинных оккультистов.
Лишь иногда сокровенный облик этой женщины являлся окружающим во всем своем таинственном и прекрасном свете. Так, однажды, случайно узнав о душевно больной женщине, Анастасия Васильевна предложила для ее спасения свою ночную рубашку, которая чрезвычайно гармоничными и сильными эманациями целебно преобразила несчастную. Иногда в присутствии учениц, любовно называвших ее «Мама Настя», Теодориди охватывало некое странное дремотное состояние, обнаруживавшее ее присутствие за порогом земного.
— Как трудно жить сразу в двух мирах! — вырвалось однажды у нее.
Г.О.Вольский, до последних дней (где‑то в 30‑х годах) жил тайно у Теодориди. Даже после ухода он продолжал общение со своей духовной сестрой, диктуя не законченную при жизни работу и письма о своем новом существовании.
В одном из них есть такие слова: «Суд произошел на горе Синае. Всё взвесили, и слово изреклось: „Да будет ей в смерти бессмертие!“». Как по высшему решению — в 1958 году Анастасия Теодориди совершенно осмысленно покинула эту жизнь, трудясь до последнего дня. Перед уходом она легла и так оставалась в покое до вечера, после же обратилась к подруге со словами:
— Я буду умирать, ты не волнуйся, я все тебе сказала.
Ночью тихо и в полном сознании отошла.
Вольский вплоть до своих последних дней писал необычные тексты, отмеченные гностической интуицией. Но в тетрадях Теодориди их сохранилось немного. Большинство текстов посвящено каббалистической и теософской интерпретации преданий.
Вместе с Теодориди Вольский занимался дешифровкой текстов Библии и, подобно Фабру д'Оливье, дошел до высочайших символических смыслов Великой Книги. Однако Вольскому и Теодориди было сообщено, что открытые знания, попав в руки недостойных, могут послужить во зло, и потому, по общему решению, уже законченный труд был сожжен.
«Мистерией» труд Фалеса Аргивянина назван и должен пониматься не в средневековом значении этого слова. Это не только и не столько религиозная драма, но именно в мистическом смысле — Мистерия, действо и состояние, когда сознание человеческое вмещает истину, суть мира. Мышление раскрывается, развертывается, и в этом откровении познается теургическое единство Вселенной.
Мне думается, что «Мистерия Христа» не Евангелие, не Благая Весть от одного из учеников Христа, и было бы заблуждением воспринимать ее так.
Книгу Фалеса‑Вольского следует понимать в смысле личного тайного откровения автора, пережившего мистерию, ставшую для него «таинственной былью», былью теснейшего приникновения к сокровенной истине.
Станислав Айдинян
[1]Посвящение — в эзотерической традиции знаменует переживание качественно нового состояния сознания, выводящего на новый уровень познания и открывающего новые психо‑физические возможности. Прохождение определенной последовательности посвящений (инициации) рассматривается как лестница восхождения от неофита к высшему Посвященному (Иерофанту).
[2]Фиванское Святилище. — В повести Святилищами именуются посвятительные центры конкретных эзотерических традиций. В данном случае речь идет о Фивах — сакральном центре Древнего Египта.
[3]Иерофант — от греч. иерофантис — посвящающий (в тайны). Звание, дававшееся высшим адептам, посвящавшим в заключительные Великие Мистерии.
[4]Сыны Мудрости — здесь, Посвященные, осененные высшей Мудростью (пришедшие на Землю как старшие братья человечества), в отличие от Сынов Жизни — воплощенных на земле ангелов.
[5]…Гераклиту, коего людская молва нарекла Тёмным, ибо люди не понимали ни его, ни его Учения. — Речь идет о древнегреческом философе‑пантеисте Гераклите Эфесском (ок. 540‑ОК.480 до н.э., согласно Аполлодору), одном из основоположников диалектики, политическом и религиозно‑этическом мыслителе пророческо‑реформаторского склада. Имел наследственный титул басилевса (царя‑жреца), от которого отрекся в пользу брата. Автор трехчастного эзотерического (хранившегося в храме Артемиды Эфесской) сочинения «О вселенной, о государстве, о богословии», написанного метафорическим языком, с намеренной многозначностью, притчами, аллегориями и загадками (отсюда прозвище «Тёмный» и трудности интерпретации). Основная оппозиция, вокруг которой вращается мысль Гераклита, — «единое» и «множественное» (или «всё»). В онтологии, космологии, теологии, политике и этике Гераклит утверждает примат «единого» над «множественным»: истинно и реально только единое — оно тождественно с субстратом «этого космоса», оно единственный истинный Бог, оно обнаруживает себя в «естественном» законе, оно есть высшая этическая ценность (так как высшая цель философии — обожение). Соответственно, феноменальный мир «множественного» увязывается с многобожием, демократией (правлением многих), гедонизмом (любовь к наслаждениям) и отрицается Гераклитом как неподлинный и лишенный ценности.
[6]Эмпедокл (ок.490‑ок.430 до н.э.) — древнегреческий философ, оратор, политический деятель, врач и маг‑чудотворец. Основные сочинения — высокохудожественные поэмы «О природе» и «Очищения» — сочетают ионийскую натурфилософию и орфико‑пифагорейское учение о душе. Натурфилософия Эмпедокла — синтез ионийской физики, элейской метафизики бытия и пифагорейской теории пропорций. Выделял четыре основные стихии, именуемые главным образом в мифологическом коде: огонь (Зевс), воздух (Айдоней), вода (Нестида), земля (Геpa), притяжение, сочетание и отталкивание которых осмысливал как проявления любви и вражды. Космогония Эмпедокла, основываясь на традиции Анаксимандра и Гераклита, строится как бесконечное чередование периодов господства «любви» (когда все элементы‑стихии слиты в единый качественно недифференцированный «шар») и господства «вражды» (фазы дифференциации и разъединения сущего, постепенно структурирующегося и совершенствующегося под воздействием возвращающейся любви, которая постепенно вновь становится всеобщей). В «Очищениях» изложил орфико‑пифагорейское учение о грехопадении души, ее эволюционном пути перевоплощения через тела растений, животных и людей с освобождением из «круга рождений», после очищения от скверны. Считается основоположником греческой риторики и сицилийской медицинской школы.
[7]…нити, кои связывали нас… — Речь идет о кармических связях между людьми, сохраняющихся и в последующих воплощениях, «притягивая» их друг к другу вновь и вновь.
[8]Город Золотых Врат — легендарная столица Атлантиды.
[9]Иштар — в шумеро‑аккадской мифологии обобщенный образ богини‑матери, олицетворение планеты Венеры. Богиня плодородия, любви и вместе с тем — войны. Имя восходит к более древнему — Астар, что у восточных семитов означало «богиня». Наиболее распространенные эпитеты: владычица богов, царица царей, воительница.
[10]…чьё имя — Молчание… — Речь идет о главе Иерархии Руководителей планеты, одном из семи Кумар, пришедших на Землю на заре ее эволюции ради покровительства развитию планеты и человечества.
[11]«Я видел Его, когда Он был младенцем. Я поклонился Ему». — Евангелие от Матфея (II, 1‑12) говорит о магах, или волхвах, с востока, приходивших в Вифлеем почтить рождение Иисуса Христа. Эзотерическая традиция считает их высокими представителями Великого Белого Братства Посвященных (см. притчу «Звезда» в «Криптограммах Востока»).
[12]Утренняя Звезда (Люцифер) — планета Венера, одно из наиболее почитаемых астральных божеств, звезда высших женских божеств древнего мира, в Агни‑Йоге именуется Звездой Матери Мира.
[13]Неизреченный — высшее «проявленное» Божество вселенной, именуемое также Единым.
[14]…народа — служителя Лунной силы. — В оккультной традиции, связывающей народы и их богов с небесными светилами, иудеи пребывают под влиянием и покровительством Луны.
[15]Расы — в теософской традиции особые психо‑физические типы человека, последовательно формирующиеся в процессе эволюции человечества. Красная Раса — так называемая четвертая Раса, населявшая Атлантиду.
[16]Халдея — страна на Ближнем Востоке со столицей в Вавилоне. В 630 году до н.э. халдеи спустились с Кавказских и Таврских гор и овладели западной Азией, в том числе и Иудеей. Долгое время находясь под властью Вавилона, иудеи постепенно усвоили язык и в значительной степени культуру халдеев.
[17]Хозарсиф — согласно Филону (цитирующему Манефона), первое египетское имя Моисея. По египетской версии оккультной традиции (к которой принадлежит рассказчик и которой придерживалась Е.П.Блаватская), Моисей (адепт египетской посвятительной школы) рассматривается как одержимый честолюбием и стремлением к власти безответственный отступник от обетов своего посвящения, выдавший великие тайны в вульгаризированно‑искаженном виде «дикому» народу. Христианизированная же традиция (включая Агни‑Йогу) считает Моисея Великим Посвященным (воплощением Великого Владыки), выполнившим выдающуюся миссию.
[18]Сыны Жизни — ангелы.
[19]… на тайном языке сокровенной Мудрости… — Эзотерические традиции пользуются особыми сакральными языками сугубо внутреннего употребления. Считается, что существует и единый международный язык Посвященных — сензар.
[20]Назарянин — человек из Назарета (город в Галилее, где прошли детство и отрочество Иисуса Христа).
[21]…возвратив наш мир нам… — «Мир мой даю тебе (вам)» — формула благословения со стороны высокого Посвященного (см. «Свет на Пути», комментарий к заключению части I).
[22]азарь — брат Марфы и Марии, воскрешенный Иисусом Христом на четвертый день после его смерти (Иоанн,XI).
[23]«Учитель пришёл не для вас, язычники». — Для древних евреев, как и большинства других народов, характерно презрение к иноязычным и инорелигиозным народам, именовавшимся языческими.
[24]Аттика — в древности область Средней Греции (центр — Афины).
[25]…Посвящения Красной Расы, чьи Святилища скрывала далёкая Азия… — Народы Дальнего Востока считаются прямыми потомками атлантов, как и американские индейцы.
[26]Трижды Величайший (Трисмегист) — Гермес, легендарный божественный основоположник египетского оккультизма (герметизм), причисляемый к Величайшим Посвященным Земли. Герметизм, сочетая элементы популярного платонизма, стоицизма и других философских школ с халдейской астрологией и персидской магией, носит подчеркнуто эзотерический характер. Подразделяется на «популярный герметизм», представленный трактатами по астрологии, алхимии, магии и медицине (герметические науки), и «ученый герметизм», представленный трактатами религиозно‑философского характера, известными как «Герметический корпус» (наиболее обобщенно‑связное изложение учения герметизма в первом трактате корпуса «Поймандр»). Для герметизма характерны последовательное использование мотивов древнеегипетской мифологии (например, культ Солнца‑Pa, связываемого с единым высшим Божеством) и интерес к области практического знания (оккультным наукам). Изучение герметизма в средние века связано с интересом к оккультному знанию. В эпоху Возрождения возобновляется интерес к «ученому герметизму», волна которого доходит до Пико Делла Мирандолы, Коперника, Кеплера, Бруно, Ф.Бэкона и Ньютона.
[27]…Азия, откуда пришёл к нам Трижды Величайший… — Согласно Е.П.Блаватской, оккультная традиция Египта преемственна от традиции Индии и Центральной Азии.
[28]…Азия … где Мудрые населяют целые города… — Возможно, речь идет о древнейшей цивилизации района Таримской впадины, чьи города засыпаны ныне песками пустыни. Ее города, как утверждает Е.П.Блаватская во Введении к «Тайной Доктрине», согласно бытующим преданиям, могли соревноваться с Вавилоном. По ее же словам, индийскими и монгольскими исследовагелями зафиксированы местные легенды «об огромных библиотеках, возвращенных[отступившими
[29]«Учитель этот вместил в себе все сказания и все мифы мира!» «И претворил их в Истину». — Теософская традиция полагает, что мифология всех народов иносказательно отражает фрагменты метаистории мира и фрагментарные образы единой метафизической истины. Это наследие человечества должно быть охвачено и синтетически претворено в единый грандиозный трансмиф (в терминологии Д.Л.Андреева).
[30]Одесную (др.‑рус.) — справа.
[31]«За Тобою я не могу не идти… Но я никогда не пойду за теми, кто идёт за Тобою…» — Эзотерическая традиция принципиальным образом различает земную Церковь как человеческую организацию со всеми ее несовершенствами от «внутренней» (истинной) Церкви. Чисто внешнее поклонение, при отсутствии подлинного следования Богу, резко осуждаемо самим Христом: «Не всякий говорящий Мне: „Господи! Господи!“ войдет в царство небесное, но исполняющий волю Отца Моего небесного. Многие скажут мне в тот день: „Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили?“ И тогда объявлю им: „Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие“» (Матф., VII, 21‑23).
[32]Назорей (евр., букв, отреченный) — посвятивший себя Богу, приняв обет назорейства: не пить вина, не стричь волос, не входить в дом, где находится мертвое тело, и не присутствовать на похоронах. Таковыми были Самсон, Самуил, Иоанн Креститель.
[33]Афина Паллада — в греческой мифологии богиня мудрости и войны за правое дело. Дочь Зевса и Метиды («мудрости», от греч. метис — «мысль», «размышление»). Силой и мудростью она равна Зевсу. Демокрит считал ее «разумностью». Для поздней античности Афина явилась принципом неделимости космического ума (Плотин,VI, 5, 7) и символом всеобъемлющей мировой мудрости (Прокл, «Гимны»,VII). Ее атрибуты — змея и сова. Гомер называет Афину «совоокой», орфический гимн (XXXII,II) — «пестровидной змеей». В ее храме в Афинах, по сообщению Геродота (VIII, 41), обитала огромная змея — страж Акрополя, посвященная богине. Многочисленны сведения о космических чертах образа Афины. Она мыслилась как Судьба и Великая Богиня‑Мать (ср. рассуждение Апулея о Минерве кекропической и ее ипостасях — Метаморфозы,XI, 5). Афина требует к себе священного почтения, ни один из смертных не может ее увидеть. По мнению А.Ф.Лосева: «На протяжении всей античности Афина остается свидетельством организующей и направляющей силы разума, который упорядочивает космическую и общественную жизнь, прославляя строгие устои государства, основанного на демократическом законодательстве». Отождествляется с римской Венерой и Минервой.
[34]«…мы братья по ней…» — Слова апостола Фомы о его принадлежности к эзотерической традиции Египта могут быть соотнесены с находкой в числе гностических рукописей из Наг‑Хаммади апокрифического Евангелия, написанного от его лица (см. Апокрифы древних христиан, — М., 1989. — С. 250‑262).
[35]«…великий Апостол Неизреченного» — здесь, апостол Иоанн Богослов, один из четырех евангелистов, автор Откровения (Апокалипсис).
[36]Пелион — гора в Фессалии.
[37]…Млечный Путь, — сколько садов Магдалы разбросано по Палестинам Небесным… — намек на повторяемость миссии Христа для всех цивилизаций вселенной (так, Агни‑Йога называет его Великим Путником — см. «Надземное»).
[38]Чёрная Раса — так называемая третья Раса (в этой расе, согласно эзотерической традиции, человечество обрело настоящие тела из плоти и подверглось разделению полов); населяла Лемурию — материк в Тихом океане, предшествовавший Атлантиде. В этой Расе впервые воплотились Сыны Мудрости, ставшие водителями народов, а позже — скрывшимися от людей, но опекающими их судьбы Великими Посвященными.
[39]…на меня глянули очи Афины Паллады. Имя ей было — Мария. Ещё другое имя сообщил мне… Иоанн… но уста мои хранят тайну… — Речь идет о Марии Клеоповой (жена Клеопы), сестре Богоматери, матери Иакова младшего и Иосии. Входила в число преданных учеников Христа, присутствовала при его распятии и погребении. Одна из «жен‑мироносиц», пришедших по истечении трех дней ко гробу Иисуса и первыми услышавших весть о его воскресении.
[40]Царь и Отец — в настоящей повести, глава Братства Великих Посвященных, Махатм, именуемый в теософии Маха Коганом (т.е. Великим Владыкой).
[41]Стихии — в оккультизме типы первоначальной физической дифференциации протовещества. Различные традиции выделяют разное число стихий; основные: огонь, воздух, вода и земля; дополнительные: эфир, дерево, металл и др. Стихии населены различными существами — от примитивных стихийных духов (в европейской традиции это саламандры — огонь, сильфы — воздух, ундины — вода, гномы — земля) до Духов‑Владык. Эволюция стихийных духов отдельна от человеческой и разворачивается параллельно ей. Именно с этими существами имеют дело маги в своей работе.
[42]…в моём стихийном сердце… — Фалес говорит о себе как о существе, перешедшем из человеческой эволюции в эволюцию стихийных духов.
[43]Божественная Жертва. — 1) Согласно ортодоксально‑церковному толкованию, самопожертвование Иисуса Христа — искупление грехов человечества перед Богом Отцом. 2) Эзотерическое христианство смотрит на «Мистерию Голгофы» как на глобальный мистический акт: а) разрушивший преграду между земным и небесным мирами, возникшую после гибели Атлантиды, и б) определивший поражение сил тьмы, ибо казнь Христа кармически обрекла их.
[44]Галилеянин — человек из Галилеи, северной области Иудеи. Христа называли Иисусом Галилеянином (Матф.,XXVI, 69), поскольку там он провел детство и отрочество, начал проповедь, призвал первых учеников и совершил множество чудес.
[45]Саддукеи — одна из политических и религиозных группировок в Иудее (IIв. до н.э. —Iв.), объединявшая высшее жречество, землевладельческую и служилую знать. Отрицали доктрину посмертного вечного блаженства либо вечных мук, существование ангелов и злых духов, а также будущее воскресение из мертвых.
[46]Синедрион (греч. — совет) — вIв. до н.э. высший судебно‑политический орган власти в Иудее, заседавший в иерусалимском храме под председательством первосвященника. Находился под контролем римского прокуратора.
[47]Каиафа — первосвященник Иудеи.
[48]Никодим — знаменитый фарисей, член синедриона. Посетив как‑то ночью Христа, услышал от него наставление о «рождении свыше» и искуплении жертвой Сына человеческого ради вечной жизни и спасения человеческого (Иоанн.III, 1‑21). Вступился за Иисуса перед первосвященниками (Иоанн,VII, 51). После смерти Христа открыто отдал последний долг его телу вместе с Иосифом Аримафейским. По преданию, впоследствии принял крещение. Жил и умер в доме своего родственника Гамалиила.
[49]Гамалиил — известнейший законодатель из числа фарисеев, прозванный «славой закона». Первый наставник Савла (будущего апостола Павла). По преданию, был крещен апостолами Петром и Иоанном. Канонизирован Церковью.
[50]«…не лучше ли, если один человек погибнет за народ?» — На заседании синедриона, где решалась судьба Христа, «Каиафа, будучи на этот год первосвященником, сказал им: „Вы ничего не знаете и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб“. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на этот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ; и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Иоанн,XI, 49‑52).
[51]Халдеи — в широком значении — жители Вавилонии; в узком — вавилонские маги.
[52]Даниил (евр., букв, божий судья, т.е. открывающий от лица Бога его волю) — один из больших пророков Библии. Считается одним из потомков Давида. Еше юношей в числе пленных иудеев оказался в Вавилоне, где научился халдейской мудрости. С ранних лет отличавшийся благочестием и мудростью, он занял высокое положение при царском дворе. Истолковывал царю его необычные сны, сам не раз удостаивался видений свыше и являл чудеса. Слава о мудрости Даниила широко распространилась еще при его жизни. Ныне он почитаем наряду с Ноем и Иовом (Иез.,XIV, 14‑20). О его смерти ничего не известно, что вполне оправдывает присутствие Даниила в данной повести в качестве бессмертного Адепта.
[53]Адонаи (букв. Господь мой) — одно из обозначений Бога в иудаизме. С эпохи эллинизма применяется в устной речи вместо непроизносимого («неизреченного») имени Яхве (Йод‑Хе‑Вов‑Хе).
[54]Каббала (семитск. — предание) — первоначально эзотерическая доктрина и оккультная система древней Вавилонии, затем оккультное учение арабских и еврейских мистиков, эзотерическое течение в иудаизме, соединившее неоплатонический пантеизм с гностицизмом и иудейской традицией аллегорического толкования Библии. Как отмечает Е.П.Блаватская, кроме того, было создано прикладное ответвление, занимающееся еврейскими буквами как образами, подобными Звукам, Числам и Идеям.
[55]Космос (греч.) — мир дифференцированной, стройно организованной материи в противоположность изначальному Хаосу.
[56]Древняя Мудрость. — Речь идет об изначальной единой оккультной доктрине, полученной как откровение через Сынов Мудрости на заре человечества. Проблеме реконструкции этого знания посвящен основной труд Е.П.Блаватской «Тайная Доктрина».
[57]«…через день будет вознесён на кресте…» — Примечательно, что речь в собрании идет не о судьбе Иисуса, которая изначально определена свыше (и Посвященные прозревают это), а о самой его фигуре и о судьбе его учения.
[58]…такие Истины не могут быть передаваемы, а должны быть постигаемы. — Здесь подчеркивается одно из принципиальных положений эзотеризма о мистичности глубочайших истин, которые невербализуемы по своей природе и потому не могут словесно передаваться, а лишь мистически постигаются личными усилиями проникновения в мистерию бытия.
[59]«…твой нынешний мозг…» — Этот фрагмент повествования является элементом беседы бесплотного духа с воплощенным Эго.
[60]Озирис (Осирис) — в египетской мифологии бог производительных сил природы, царь загробного мира (судья душ умерших). Старший сын бога земли Геба и богини неба Нут, брат и муж Изиды, брат Сета, отец Гора. Коварно умерщвлен Сетом, но воскрешен Изидой и Гором. В дни перехода от зимы к весне совершались мистерии Осириса, воспроизводившие его смерть и воскресение, а вместе с ним и всей природы. В греко‑римскую эпоху культ Осириса (наряду с другими греко‑восточными культами богов умирающей и воскресающей природы — Аттиса, Адониса, Таммуза) получил распространение в Западной Азии и Европе. Изида (Исида) — в египетской мифологии богиня‑мать, богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности и семейной верности. Культ Исиды широко распространился в Греции и Риме. Ее храмы появлялись в Галлии, Испании и Брит