- АЙ!
- Белла! – Эдвард стучит в дверь. – Белла, у тебя все в порядке?
Я стону, потирая локоть, на который пришелся весь удар. Но теперь начала болеть нога, и когда я снова пытаюсь подняться, то в очередной раз поскальзываюсь, мое тело извивается на мраморном полу, словно угорь, и бац – я распласталась, будто орел с распростертыми крыльями.
- Уф!
- Белла! – гневно зовет Эдвард. – Белла, я вхожу!
- Нет! Не надо входить! – отвечаю я, но слышу, как поворачивается дверная ручка, и прежде чем он входит, я еле успеваю укрыться полотенцем.
Я поднимаю голову.
- Какого ЧЕРТА? – визгливо кричу я.
Он пропускает мимо ушей мои гневные протесты и склоняется надо мной.
- Ты в порядке?
-Да! – скептически воплю я. – Ты, бл… блин, издеваешься? Убирайся!
Все еще игнорируя мою ярость, он берет мою поврежденную ногу и внимательно осматривает ее.
- Она в порядке! – кричу я. – УБИРАЙСЯ!
Он берет мою вторую ногу и несколько раз сгибает ее. Удовлетворенный тем, что она не сломана, он точно так же проверяет мои руки, одну за другой. Я наблюдаю за ним, отчаянно пытаясь не обращать внимания на возрастающий при каждом его прикосновении под ложечкой жар, будучи полностью обнаженной под полотенцем и слишком ошеломленной, чтобы хоть что-то сказать. Закончив осмотр, он аккуратно отпускает мою руку и, облегченно выдыхая, опускает голову.
- Ты выйдешь наконец? – шиплю я.
Он поднимает голову и смотрит на меня. В его защиту стоит заметить, что он только сейчас замечает, что я совершенно голая. Его глаза расширяются.
- Прости, Белла. Я только хотел...
Я крепко сжимаю на себе полотенце.
- Да мне пох... пофиг, что ты там хотел или не хотел! Просто убирайся!
Его ноздри гневно вздымаются.
- Я же говорил тебе подождать Элис!
- А я говорила тебе, что мне не нужна Элис, или ты, или кто-либо другой! И вообще, почему в этой чертовой ванной нет ковриков? Со всеми приключениями, которые этому джакузи, должно быть, довелось повидать, мог бы и бросить пару ковриков на пол, чтобы гости не поскальзывались!
Его выражение ожесточается.
- Раз уж тебе так интересно, никаких приключений это джакузи не наблюдало, и ты первая из гостей, которая им воспользовалась.
- Избавь меня от подробностей, - огрызаюсь я. – Мне совершенно нет до этого дела.
- Тогда зачем ты вообще это сказала?
Мы пялимся друг на друга. Полотенце у меня на груди двигается вверх-вниз при каждом вдохе и выдохе; моя грудь вздымается. Я уверена, что он тоже замечает это, потому что упорно пытается отвести взгляд, но он все равно несколько раз предательски останавливается на моей груди. Эдвард отворачивается.
- Так тебе помочь подняться или нет? – не выдерживает он, отстраняясь от меня.
Я опираюсь здоровой ногой о пол, пытаясь наладить контакт с поверхностью и сохранить остатки собственного достоинства, но нога снова скользит. Я рычу и обреченно закидываю голову назад.
- Для начала можешь мне хотя бы халат подать? – вызывающе говорю я.
Не глядя на меня, он поднимается, берет из-за двери халат и возвращается ко мне, повернув лицо в другую сторону. Я тянусь, чтобы ухватить его, но он отдергивает руку.
Я громко взвизгиваю, и он смеется, снова протягивая мне халат, все еще отворачивая лицо. Я вырываю халат из его рук.
- Я не буду произносить ничего вслух, - шиплю я, быстро натягивая на себя халат, - потому что пообещала следить за своей речью, но ты достаточно умен, чтобы догадаться, о чем именно я в данный момент думаю.
- Извини, извини, - хохочет он. – Но ты должна признать, это немного смешно.
- Хм! – хмыкаю я, сердито пытаясь завязать на себе пояс. – Думаю, я тоже должна установить несколько собственных базовых правил, например, касающихся личного пространства и значения фразы «не входи».
- Конечно, - говорит он. – Ты совершенно права.
- Хорошо, я готова, - сварливо говорю я.
Он оборачивается и смотрит на меня, глаза в глаза, но его взгляд лишь недолго пребывает в таком положении, он медленно опускается, скользя по моему телу и разжигая в нем огонь, и останавливается на обнаженных ногах. Они покрыты синяками и бинтами, и, хотя обычно я ими горжусь, сейчас они не в лучшем состоянии. Тем не менее, то, как его адамово яблоко подскакивает вверх и затем вниз, прежде чем он снова поднимает свои потемневшие глаза, свидетельствует о том, что он не согласен с низкой оценкой моих ног.
Крепко сжав зубы, он протягивает мне руку. Я неуверенно принимаю ее. Он поднимает меня так быстро, что я невольно тянусь за его второй рукой. В его глазах загорается озорной огонек, и он снова посмеивается, пока я пристально смотрю на него.
Но затем... мы просто стоим... неподвижно... вглядываясь... прикасаясь...
- Мне правда очень жаль, если я поставил тебя в неловкое положение, - шепчет он.
Я нервно сглатываю.
И опять он выглядит таким честным и искренним, что мне трудно думать, а не то, что говорить. Его руки нежно поглаживают мои. Его прикосновения настолько приятны, что мое тело пульсирует в такт. Оно будто шепчет: «Спасибо».
Именно в этом весь Эдвард. Какой бы сердитой, или напуганной, или растерянной, или уставшей я не была, когда он прикасается ко мне, все вокруг тает, и я просто не могу устоять. Мне кажется, он начинает замечать это, чем до смерти меня пугает.
Он отпускает одну мою руку и медленно протягивает ладонь к синяку у меня на щеке, еле касаясь его кончиками пальцев. Чтобы громко не застонать, я прикусываю губу.
- Болит? – обеспокоенно бормочет он.
Я отрицательно качаю головой, все еще покусывая губу.
Он следует взглядом за движениями своих пальцев, проводя ими по моему лицу, вниз к моей опухшей губе, нежно поглаживая ее. Мое сердце учащенно бьется.
- А здесь?
Я снова качаю головой.
- Мне так жаль, Изабелла, - шепчет он, а его глаза мгновенно наполняются болью. – Я никогда не хотел, чтобы тебе причинили боль.
Не прерывая поток мыслей, я поддаюсь искушению и поднимаю руку, прикасаюсь к его лицу – прямо под глазом – проводя двумя пальцами по темной коже в этом месте. Мои пальцы нажимают немного сильнее, и я чувствую, как резко он делает вдох, прежде чем накрыть мою руку своей. Я сглатываю и продолжаю мягкие круговые движения пальцами. На его лице много других синяков, и из того, что я слышала, Джейк имеет к этому непосредственное отношение. Но этот, под глазом – моя работа...
- Мне тоже жаль, - я дышу, вглядываясь в кожу слегка голубоватого оттенка.
- Я знаю, - усмехается он.
Он так близко, что я чувствую его дыхание. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Еще двадцать четыре часа назад я была уверена, что точно знаю, чего Энтони хочет от меня. Я четко читала это в его глазах, но сейчас, хотя его глаза – все те же, все остальное изменилось. Он – Специальный Агент Эдвард Каллен. Я – свидетель, нахожусь в его квартире, в его руках...
... до поры до времени. До тех пор, пока не будет готово для меня укрытие, а затем... что?
Так что же все-таки от меня нужно Эдварду?
Ни с того ни с сего, я вдруг представляю его с Кейт и съеживаюсь.
Неужели я для него всего лишь ее замена?
- Изабелла, - мягко бормочет он.
От ответа на этот вопрос меня спасает или, скорее, освобождает писклявый голос, доносящийся из глубины квартиры.
- Изабелла, я вернулась! Жду - не дождусь, когда ты увидишь все симпатичные наряды, которые я тебе купила! И еще я захватила ужин! Белла? Беее-лл-аааа!
Наши руки опускаются, и в одно мгновение я снова отстраняюсь.
- Я оставлю тебя, чтобы ты смогла одеться, - говорит он.
Я всего лишь киваю.
С неожиданно робким выражением на лице он выходит, осторожно закрывая за собой дверь.
Я опять прислоняюсь спиной к двери и делаю глубокий вдох, пытаясь привести дыхание в норму.
За последние четыре года я через многое прошла и много чего пережила. И мне кажется, что сделала я это достойно. Но дело в том, что сейчас, оказавшись в этом временном укрытии, я не имею ни малейшего представления, как мне пережить Агента Каллена.
EPOV
- Эти... глупые обвинения никак не повлияют на нашу работу и ежедневно проводимые операции. До тех пор, пока у нас есть пациенты, жизнь продолжается.
Джеймс ровно сидит за своим столом в окружении остальных членов его врачебной команды. Его костюм безупречен. Вокруг его глаз нет темных кругов; никаких тревожных морщин на лбу. Он выглядит хорошо отдохнувшим и готовым к новому яркому дню.
- Жизнь продолжается, - резко отвечает Кейт, стоя у окна с видом на Сиэтл спиной к нам. – Жизнь продолжается, но есть маленькая глупая сука, - выплевывает она, - которая находится где-то там и может посадить нас за решетку на всю эту нашу жизнь.
Я равнодушно смотрю на нее. Но внутри меня каждый мускул моего тела напрягается и закипает.
Гаррет приближается к Кейт и, положив ей руку на плечо, пытается ее успокоить. Она раздраженно отталкивает его.
- Лживая маленькая сука, - уточняет Джеймс, его голубые спокойные глаза сосредоточены на рисунке, который он выводит на своем столе. - Это же все ложь, так зачем беспокоиться, Кейт?
- Я говорила, что в ней что-то есть, - дрожащим голосом шипит Кейт, не обращая внимания на его вопрос. - Я говорила тебе. Но вы, мужчины, всегда видите только сиськи да задницу.
Джеймс фыркает.
- Откуда мне было знать, что она не та, за кого себя выдает? - он спокойно продолжает рисовать. – Я же не встречал ее раньше.
Внезапно он поднимает взгляд и разворачивается на стуле в сторону Кейт.
- А ты, Кейт?
Я смотрю, как Кейт застывает и медленно поворачивается к Джеймсу. Хотя она одета так же безупречно, как и всегда, но при этом не выглядит такой же собранной и спокойной, как Джеймс. Ее лицо - болезненно бледное, а глаза - красные. За одну ночь прорезавшиеся на лбу морщины состарили ее лет на десять.
Она выглядит, как дерьмо.
Не волнуйся, Кейт. Это только начало.
- Нет, Джеймс, - хмурится она. - Я никогда не встречала эту шлюху, пока ты не привел ее в наше окружение.
Несколько долгих мгновений они внимательно смотрят друг на друга.
- Кейт, до тех пор, пока мы сохраняем спокойствие, все будет в порядке, - уверяет ее Джеймс. - У них нет доказательств, потому что нечего доказывать, - быстро добавляет он. – Нет никаких доказательств ни о предполагаемых убийствах, ни о покушении на убийство, ни об испытаниях лекарственных препаратов. Мы ничего такого не сделали. Ничего.
Это была своеобразная утренняя мантра. Сорок пять минут в офисе Джеймса звучали опровержения за опровержением. С этой минуты и до суда Джеймс даже улицу не рискнет перейти в неположенном месте, не говоря уже о такой дилетантской оплошности, как признание хоть части своей вины. Он может быть психопатом, но он не глупый психопат.
- Это все работа Лорана, - продолжает он. Это еще одна часть его нового политического курса. - В течение многих лет Лоран завидовал мне, особенно после того, как я взял Тони под свое крыло, - он смотрит на меня. - Должно быть, он и проводил все эти испытания лекарственных препаратов, о которых твердят федералы, и когда его поймали, он, чтобы спасти себя, обвинил во всем нас.
- Но почему Мари, я имею в виду, Изабелла Свон, - спрашивает Гаррет, - обвиняет тебя и Кейт в убийстве своих родителей и в попытке убить ее? – хмурится он. - Это просто не имеет смысла.
Теперь Кейт поворачивается к нему. Она взволновано сжимает кулаками его белую рубашку.
- Подумай, дорогой, - воркует она. – По сведениям наших адвокатов Изабеллу Свон в настоящее время где-то укрывают, что означает, что она, вероятно, преступница, которая заключила сделку с правительством, чтобы избежать тюрьмы. Управление США по надзору за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств уже много лет точит на нас зуб. Гаррет, ты знаешь, это же потому, что Джеймс, Тони и я имели наглость, - насмехается она, - выступить против их дерьмовых правил. Это был наилучший способ наказать нас! Уговорить Лорана и Феликса обвинить нас в том, что делали они: испытания, убийства, а затем подослать Изабеллу Свон, чтобы она подтвердила их историю.
- Или, - постукивает по подбородку Джеймс, - возможно, они с самого начала работали все вместе.
Должен признать, что эта парочка - первоклассные лжецы.
- Тони, что-то сегодня утром ты очень тихий, - внезапно говорит Джеймс, встречаясь со мной взглядом.
- Меня волнует, - говорю я, - доказательства, которые могут быть у федералов...
- Тони, Тони, Тони, - Джеймс качает головой и вздыхает. - Ты что, не слышишь меня? У федералов нет ничего. Я долго говорил со своими адвокатами, и они заверили меня в том, что все, что у тех есть, будь то бумаги, пленки, записи - все это сфабриковано.
- А как насчет...
- Тони, - резко прерывает меня Джеймс, наклонившись вперед в кресле. - Ты знал, что Лоран использовал некоторых из наших пациентов в качестве подопытных кроликов, чтобы проверить лекарства, которые он получал от каких-то парней из Horizon Pharm?
Я знаю, что он делает. Он ни в чем не сознается. Его так легко не сломать.
- Нет. Конечно, я не знал ни о каких испытаниях лекарственных препаратов.
- Ты знал, что Лоран и Феликс, по всей видимости, пару лет назад совершили несколько убийств?
Я твердо удерживаю его взгляд.
- Нет.
Он долго и упорно смотрит на меня, прежде чем откинуться назад.
- Тони, наши юристы готовы делать все, чтобы доказать нашу невиновность. Я предлагаю тебе убедиться, что твой адвокат сделает для тебя то же самое. Или... наши адвокаты могут представлять и твои интересы...
Будь осторожен, Каллен.
- Я должен быть с тобой честным, Джеймс. Мой адвокат советует мне из-за обвинений вас с Кейт в убийстве иметь отдельную защиту.
В течение нескольких секунд Джеймс смотрит на меня, а затем его рот медленно растягивается в улыбке. Он встает, обходит вокруг стола и хлопает меня по плечу. От ощущения его грязной руки желание схватить его и выдавить из него жизнь увеличивается в геометрической прогрессии.
- Не волнуйся, Тони, я понял. Это хороший совет. Я бы сделал то же самое, будь я на твоем месте, - он вздыхает и задумывается. – Хотя, знаешь что, мне действительно хотелось бы знать, где сейчас находится моя дорогая Мари, - фыркает он - Или я должен называть ее Изабеллой?
Мне приходится собрать остатки своего самоконтроля, чтобы не отреагировать на его слова.
- Почему ты хочешь знать, где она находится, Джеймс? – спокойно спрашиваю я.
Он отвечает не сразу, а когда делает это, то смотрит на стену.
- Чтобы поговорить с ней. Чтобы просто поговорить с ней.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Спустя некоторое время я сижу в своем кабинете, борясь с непреодолимым желанием придумать какое-нибудь оправдание, чтобы уйти пораньше. Пойти домой и проверить, убедиться, что она в безопасности. Но все должно идти своим чередом. Я не могу позволить себе вызвать подозрения, особенно сейчас, когда Белла находится у меня дома. Поэтому я просто занимаюсь ежедневной рутиной. Я встречаюсь с пациентами, которые не отменили свои визиты даже после того, как узнали об обвинениях. Я стараюсь хоть чем-нибудь себя занять.
Но вчерашний образ Беллы, лежащей на полу ванной комнаты, в одном лишь полотенце, поспешно на нее накинутом, проматывается у меня в голове, как кинофильм. Я добавил несколько собственных дополнительных сцен, в которых полотенце слетает, она протягивает ко мне руки, я поднимаю ее обнаженное тело и несу в свою кровать. Где теряю себя внутри нее...
Растущая потребность в ней, которую я чувствую каждой клеточкой своего тела, почти болезненна. Ее близость уже стала наркотиком, и я не имею понятия, смогу ли теперь жить без нее.
Я качаю головой, обхватив ее руками.
Белла прошла через ад и, хотя она пытается это скрыть, я могу с уверенностью сказать, что она чего-то боится. Вчера вечером после фиаско в ванной комнате, из-за которого я ощутил себя дерьмом, она притихла. Она должна находиться под моей защитой. Мне следует обеспечивать ее безопасность, но вместо этого буквально через несколько часов после прибытия в квартиру я заставил ее чувствовать себя неловко. Ужин проходил в молчании, хотя Элис говорила достаточно за всех нас. А Белла просто размазывала свою еду по тарелке, прежде чем, извинившись, ушла спать. Элис сказала, что она просто устала, вымотанная событиями последних двух суток. Но у меня осталось такое чувство, что это нечто большее...
Магнитное притяжение к ней, не покидавшее меня всю ночь стало... жестким уроком для самообладания. Оно не унималось, пока я ворочался в соседней комнате. Наоборот, это притяжение с каждым часом усиливалось, и на рассвете я оказался стоящим у двери ее спальни. Тихо открыв ее... я просто смотрел на Беллу. От ее вида – разметавшиеся по моей подушке волосы, крепко завернутое в одеяло тело, спокойное выражение на ее красивом лице - у меня перехватило дыхание. Я просто стоял и смотрел, пока не прибыл Эммет, чтобы заменить меня.
Я обращаю свой взгляд к часам и начинаю отсчитывать минуты до...
Стук в дверь прерывает мои мысли.
С мрачной улыбкой на лице входит Гаррет. Хотя сегодня утром он одет, как всегда, безукоризненно, выглядит он ужасно. Темные круги под глазами, русые волосы неопрятно уложены. Он тихо садится напротив меня.
- Как у тебя дела, Тони?
Я пожимаю плечами.
- Стараюсь держаться.
- Это хорошо. Хорошо. Ты можешь поверить во все эти обвинения? - выдыхает он. – Секретные испытания лекарственных препаратов, обвинения в убийстве, Мари, которая оказалась совершенно другим человеком? – он проводит рукой по своим волосам. - Это похоже на плохое кино.
Я согласно киваю.
Он задумчиво смотрит.
- Хотя, я никак не пойму, почему они делают это. Но я могу поверить в то, что Лоран заключил сделку с правительством, если он действительно проводил те секретные испытания и попался, - он обращает ко мне свой растерянный взгляд. - Но почему эта девушка, Изабелла Свон, прошла через такие неприятности, притворяясь кем-то другим, и сфабриковала доказательства, чтобы все выглядело так, будто Джеймс и Кейт убили ее родителей и пытались убить ее? - недоверчиво добавляет он. - Я знаю, Кейт была к ней… не очень добра...
- Это как-то не очень похоже на то, что она обиделась на не слишком хорошо относившегося к ней человека, - говорю я, не в состоянии контролировать себя.
- Ты прав, ты прав, - быстро соглашается Гаррет. - Но почему же тогда? Зачем ей выдумывать подобную историю? Зачем правительству выдумать такую историю?
Я смотрю на Гаррета, пытаясь определить, насколько сильно на него можно давить, чтобы он не убежал.
- Гаррет, а ты уверен, что Кейт не солгала бы тебе?
На его лице появляется напряжение.
- Смотри, Тони, я хорошо знаю Кейт. Да, у нее есть... некоторые недостатки, но незаконные испытания лекарственных препаратов? Убийство? Нет, - уверенно заявляет он. – Только не Кейт. Нет.
- Не Кейт, - повторяю я. - Но... Как ты думаешь, Джеймс может быть способным на такие поступки?
Гаррет не отвечает. Выражение его лица внезапно меняется от настороженного к обеспокоенному.
- Гаррет, есть что-то... о чем ты хочешь поговорить со мной?
- Ничего особенного, на самом деле, - наконец, извиваясь, говорит он. - Я не должен об этом говорить. Если Джеймс когда-нибудь узнает... - его озабоченные глаза встречаются с моими.
- Зачем Джеймсу об этом знать, Гаррет? Мы просто друзья и коллеги, которые решили поговорить. Последняя пара дней была безумной, - я пробегаю рукой по своим волосам. - Ты и я… мы просто пытаемся справиться с проблемой и выяснить, что происходит вокруг нас.
На довольно долгое время Гаррет задумывается, переведя взгляд с меня на свои колени. Наконец он опускает голову и вздыхает.
- Это просто... после всего, что случилось, начинаешь многое вспоминать, то, о чем раньше даже не задумывался, - его глаза встречаются с моими. - Несколько лет назад какой-то короткий промежуток времени Джеймс вел себя действительно... странно. Он был очень взвинчен, словно находился под постоянным выбросом адреналина. Как-то раз я спросил его, почему он такой оживленный, и он сказал... - его голос дрожит, пока я, затаив дыхание, жду, - что недавно решил проблему, которая не давала ему спать ночами.
Меня сражает ослепительная ярость. Но мне приходится ее унять.
Гаррет пожимает плечами.
- Это глупо, я знаю. Это ведь может означать что угодно, не так ли?
- Правда, - спокойно говорю я.
- Просто то, как он это сказал... Его взгляд, - размышляет Гаррет. - Тони, это был тот самый взгляд... Словно он непобедим. Словно ничто и никто никогда не сможет встать у него на пути.
Я киваю, потому что да, мне хорошо известен этот взгляд, о котором он говорит.
Гаррет хмурится и смотрит в сторону.
- Я помню, как он сказал, что сохранил что-то на память? Что-то, что всегда будет напоминать ему о том, как близко он находился к проигрышу... Тогда я не задумывался об этом, и даже теперь это не имеет никакого смысла, но...
Я не отвечаю. Я стараюсь не слишком громко дышать.
- В любом случае, не бери в голову, - пренебрежительно машет Гаррет. – Забудь о том, что я говорил, - он выпускает длинный прерывистый вздох. – Просто все это сводит меня с ума. Понимаешь, я просто сильно беспокоюсь о Кейт?
Я киваю.
- Конечно, я понимаю. Гаррет, а ты более или менее помнишь, когда это происходило? Не в то ли самое время, когда, по словам этой девушки, – Изабеллы – случилась эта катастрофа?
Гаррет внимательно смотрит на меня и пожимает плечами.
- Я полагаю... что примерно тогда.
Я медленно киваю, стараясь сохранять в своем взгляде спокойствие и уверенность.
- Гаррет, я знаю, что ты любишь Кейт, и ради нее тебе нужно попытаться восстановить в памяти все факты. Это наилучший способ помочь ей.
Он громко сглатывает.
- Ты не помнишь... может, примерно в это же время Кейт уезжала на день или два?
Он прищуривает глаза, и я понимаю, что хожу по очень тонкому льду.
- Гаррет, я просто хочу помочь тебе расставить все по полочкам в твоей собственной голове. Я сам пытаюсь сделать то же самое. Четко разложить даты и факты, чтобы иметь возможность честно ответить, когда придет время. Если мы сделаем это, все сложится для всех нас наилучшим образом.
Он нерешительно кивает.
- Так что ты помнишь, Гаррет? - еще раз спрашиваю я. – Возможно ли, что Кейт тогда... уезжала на день или два?
Он поднимает одно плечо и покорно выдыхает.
- Возможно, Тони. Ты же знаешь, какова моя Кейти. Занятая женщина, всегда готовая к новым подвигам, - его глаза расширяются, как будто он внезапно понимает, что именно сказал. - Но она никогда не смогла бы, Тони, ты знаешь это! - яростно шипит он. - Она никогда не стала бы делать ничего подобного!
Мы смотрим друг на друга. Я вижу, как тревожно сжимаются челюсти Гаррета, страх в его глазах за женщину, которую он любит. Я встаю и, подойдя к нему, кладу руку ему на плечо. Через несколько месяцев его мир рухнет. Так или иначе, я собираюсь заставить его любимую даму заплатить за то, что она сделала. Тогда он узнает, что я вовсе не был ему другом.
- Правда выйдет наружу, Гаррет, - говорю я ему.
Это лучшее, что я могу сказать, чтобы утешить его.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
По пути домой в магазине на углу я покупаю мороженое с изюмом в роме и шоколадный сироп.
Однажды Белла сказала мне, что это ее любимое лакомство, и я хочу увидеть улыбку на ее лице, даже если она появится из-за чего-то столь незначительного, как мороженое. Я не ожидаю большего. Не сейчас, когда она считает, будто я предал ее, не после того... что я делал с Кейт. Но, по крайней мере, я хочу, чтобы она знала, что в течение ближайших нескольких дней будет находиться в безопасности. Мне нужно, чтобы она понимала, что никогда не была для меня просто заданием.
- Хорошо. Бей меня.
Ее голос - это первое, что я слышу, когда открываю входную дверь. Я хмурюсь, пока не захожу на кухню, где вижу ее, Эммета и Элис, сидящими вокруг кухонного стола с пиццей в одной руке и игральными картами в другой. Они все поднимают на меня глаза.
- Привет, Изабелла, - говорю я.
Она дважды моргает.
- Привет, - она кладет пиццу, и ее глаза возвращаются к картам.
- Эдвард, мужик, ты сегодня многое упустил, братан, - усмехается Эммет. - Мы посмотрели все три фильма о вампирах, которые обожает Изабелла, - смеется он. - Теперь я учу ее играть в покер, хотя я проиграл жеребьевку, поэтому это просто версия с рейтингом G (п.п.: для любой аудитории), - Белла ударяет его по руке.
- А завтра, Эдвард, - взволнованно говорит Элис, - я собираюсь пойти на рынок и купить что-нибудь из нормальной еды, потому что в твоем холодильнике есть только бутылки с водой, просроченное молоко и сгнившие яблоки, а Белла согласилась научить меня готовить!
Я игнорирую бормотание Элис и потираю затылок.
- Прости, Изабелла, - говорю я. - Видимо, я должен был заранее забить продуктами свой холодильник, но я не привык здесь есть.
Медленно, даже нерешительно, она обращает ко мне свои темные настороженные глаза.
- Пожалуйста, не извиняйся. Ты и так сделал достаточно. Кроме того, Эммет принес с собой закуски.
- Twinkies и Pirate Booty, - усмехается он. - Никогда не выходи из дома, не прихватив их.
Я ухмыляюсь.
- Я бы принес пиво, - продолжает Эммет, - но я не занимаюсь обслуживанием несовершеннолетних.
Белла кладет карты на стол и смотрит на него.
- Я же сказала, мне двадцать один год.
Он насмешливо скрещивает перед собой руки.
- Покажи мне свое удостоверение личности.
- Ты же знаешь, что у меня его нет. Почему бы тебе не заглянуть в ту удобную маленькую папочку, которую вы все получили от ФБР перед заданием? Из нее вы и узнаете, сколько мне лет.
Она дразнит его в ответ, я могу определить это по улыбке на ее лице.
- Оправдания, оправдания, - фыркает он. - Нет удостоверения, нет алкоголя.
Белла закатывает глаза, но ее губы подергиваются, пытаясь скрыть улыбку.
- В любом случае я не пью.
- Не волнуйся, Белла, - смеется Элис. - Я принесу нам из магазина несколько бутылок пива.
- И с тобой мы не поделимся, - Белла дразнит Эммета.
- Пфф, - фыркает Эммет. - Как будто мне нужна та слабоалкогольная фигня, которую, скорее всего, принесет Элис.
Они дружно смеются. Видимо, они чудесно поладили, а я с моим мороженным остаемся полностью проигнорированными. Вдруг на меня обрушиваются воспоминания о событиях прошедшего дня, переполняя необъяснимым раздражением, и, скрестив руки на груди, я прислоняюсь к стене.
- Я так понимаю, что на следующие несколько дней здесь планируется довольно неплохая вечеринка.
Все они затихают и смотрят на меня; улыбки моментально слетают с их лиц, и да, я чувствую себя задницей.
Они заставили Беллу смеяться, когда мне едва удается вынудить ее смотреть на меня дольше трех секунд. Я должен быть благодарен им, но вместо этого я зол. Да, Господи, я завидую. Я не настолько глуп, чтобы не понимать этого. Я завидую, что они проводят с ней столько времени, легкости их общения друг с другом. Завидую, потому что сам хочу этой легкости. Я зол на себя, потому что сам все испортил, начиная с того, что делал с Кейт, и заканчивая вовлечением в дело Джейкоба.
Белла кладет карты на стол и вытирает руки о салфетку.
- Ребята, спасибо за пиццу, игры и все остальное, - говорит она и, прихрамывая, идет к мусорной корзине, чтобы выбросить остатки еды, - но сейчас я хочу просто вернуться в свою комнату. Сделать несколько упражнений и принять ванну перед сном.
- Изабелла, тебе довольно долгое время не стоит перегружать эту ногу, - быстро напоминаю ей я.
Она оборачивается и смотрит на меня. Ее глаза затуманены чем-то вроде разочарования.
- Я знаю это, Энто... - она останавливается и на мгновение закрывает глаза. - Я знаю, что должна быть осторожной с этой ногой, - она продолжает смотреть на меня.