Джейкоб поджимает губы и язвительно усмехается.
- Я понимаю, что никто из вас не знает Беллс так хорошо, как я. В противном случае, вы бы были в курсе, что она никогда не истерила. Что бы ни случилось.
Мне хочется ударить его по лицу, на котором сохраняется дерзкое выражение, за его предположение, что знает ее лучше меня, но я не могу этого сделать. Кроме того, он уже несколько недель не контактировал с Беллой и понятия не имеет о нас.
- Нет, она не билась в истерике, - утверждает он. – На самом деле... она была очень спокойной. Мы объяснили ей, как нашли ее, а она рассказала нам о том, что произошло. Она даже не плакала... - он смотрит прямо перед собой.
- Так ты можешь подтвердить, что она была в своем уме? Что она понимала, что говорит?
Меня до чертиков бесит, что подобное может быть поставлено под сомнение, но я понимаю, что Анжела просто делает свою работу. Она должна убедиться, что у Беллы не было психического срыва, когда рассказывала свою историю, или когда опознала Джеймса и Кейт.
- Она точно знала, что говорила, - рычит Джейкоб.
- Хорошо. Хорошо, - кивает Анжела. - Это очень хорошо. Значит, когда она описывала события того дня и людей, которые все это сделали с ней и ее родителями, то была в здравом уме и полном сознании.
- А я сказал что-то другое? – рявкает он, раздраженно фыркая. - Смотрите, Чарли спрашивал моего папу, не будет ли он против, если Рене и Белла поживут у нас несколько недель. Он сказал, что хочет поговорить с ним о чем-то важном, касающемся Гарри, но им с Рене так и не удалось выбраться из той реки, не так ли? Мне всегда было интересно, что рассказал бы нам Чарли, если бы имел такую возможность, - задумчиво размышляет он. - В любом случае, как только Белла очнулась и рассказала нам о том, что произошло, мы покопались в интернете, нашли несколько фотографий и, дерьмо, Белла узнала на них женщину и чувака, которого та назвала Джеймсом, его глаза и волосы. А остальное... ну, не нужно быть гением, чтобы после этого сложить два и два. Я не понимаю, какого черта у вас, парни, уходят годы на то, чтобы завести на подобных преступников чертовы дела, - насмешливо фыркает он.
|
|
- Это немного сложнее, чем поискать фото в интернете и поиграть в «Угадайку», - сухо рычит Эммет.
- Конечно же, - закатывает глаза Джейкоб.
Эммет запрокидывает голову и снова бормочет:
- Мудак.
Я ухмыляюсь и игнорирую их обоих.
В течение следующих нескольких часов Анжела задает Джейкобу вопрос за вопросом. На некоторые их них он отвечает легко, на другие - словно специально демонстрируя, какой он умник. Наконец, Анжела объявляет, что на данный момент она получила достаточно сведений и, что вернется через несколько недель, чтобы встретиться с Джейкобом для принятия последующих мер. Она благодарит Блэка и поднимается, Эммет тоже встает и настолько сильно потягивается, что его руки и ноги практически касаются противоположных концов комнаты. Я встречаюсь с Эмметом взглядом, затем смотрю на Советника и движением подбородка указываю на дверь. Эммет почти незаметно кивает и следует за Анжелой к входной двери, а потом в сторону черного внедорожника.
Мы с Джейком стоим посреди его гостиной, открыто оценивая друг друга. Он на несколько дюймов выше меня, а своим телосложением фактически может конкурировать с Эмметом, но, как я уже неоднократно доказывал Эммету, если он больше, то это не обязательно означает, что сильнее...
|
|
Он усмехается, как будто может читать мои мысли.
- Ты доволен агентами, охраняющими твою семью?
- Ну, мы все еще живы, - фыркает он. - Поэтому на данный момент я бы сказал, что - да.
Я ухмыляюсь.
- Они будут здесь столько, сколько потребуется.
Он кивает.
- Ну и как там Беллс?
Я не отвечаю.
- Иисус Христос, я знаю, что ты не имеешь права говорить мне, где она находится, но ты можешь хотя бы сказать мне, как она?
- Она... в безопасности.
Он смотрит на меня.
- Если она в безопасности, то почему ты выглядишь так, словно тебе в задницу вставили огромную палку?
Я снова молчу, хотя и немного волнуюсь о том, что он так легко меня раскусил.
- Когда твои чувства к Белле перестали быть романтическими?
Он вздрагивает от неожиданности, что я тоже могу читать между строк. А потом открывает рот, видимо, готовясь меня обматерить, но внезапно захлопывает его и презрительно кривит губу, глядя на меня прищуренными глазами.
- Я... был влюблен в Беллу с самого детства, но мы всегда были просто друзьями. Одним летом это изменилось, - усмехается он. - Мы поддерживали связь, пока она была в Фениксе, и я надеялся, что весной, когда она приедет к нам, мы... – он замолкает и фыркает, громко сглатывая и нервно проводя рукой по своим черным, как смоль, волосам. Его смуглая кожа становится бордовой.
Да, я прекрасно знаю, на что он надеялся той весной.
- Но после того, что произошло, ей стало не до романтики. И, в конце концов... Лия и я... - пожимает плечами он. – В любом случае, чему быть, того не миновать.
|
|
Я медленно киваю.
- Да, так и есть. Но ты все еще любишь ее.
Он удерживает мой взгляд.
- Я всегда буду любить ее. Просто по-другому.
Конечно же, я это знаю. Джейкоб должен заботиться о своей семье; об отце, передвигающемся в инвалидной коляске, о младшем брате Лии, который, судя по тому, что я видел, поклоняется ему, как богу, о глубоко беременной подруге. Но он всегда будет любить Беллу. И именно поэтому он - единственный, кому я могу ее доверить. Так что я вытаскиваю запечатанный конверт и протягиваю ему. В течение нескольких секунд Джейкоб смотрит на него, прежде чем нерешительно протянуть руку и взять.
- Если что-то вдруг пойдет не так... - киваю я. - Я хочу быть уверенным в том, что Белла сможет вернуться сюда, к тебе... и твоей семье.
- Она не останется здесь, - он быстро качает головой. – Я уже пытался заставить ее остаться...
- Я знаю, что она не останется, - подтверждаю я. - Передай ей это, - я киваю подбородком в сторону конверта, находящегося в его руке. – Ей это понадобится... если...
Джейкоб делает глубокий вдох и медленно выдыхает.
В соответствии с моим планом мы с Беллой должны будем исчезнуть вместе. У меня нет никакого желания оставлять ее одну. Но проходят недели, приближается суд, количество улик увеличивается, Кейт выглядит дерьмово, но Джеймс все так же уверен и спокоен. Правда, они понятия не имеют, что Гаррет выступил против них, но все равно в этом деле остается еще слишком много неясного. Когда той ночью мы пошли пропустить по рюмке, Джеймс постоянно твердил о том, что все доказательства - это подстава со стороны правительства. Он неустанно говорит, что отказывается садиться за преступления, которых не совершал, что в судебном процессе будут допущены ошибки, хотя сам суд еще даже не состоялся. И меня не перестает преследовать мысль о том, что ему с Кейт это все каким-то образом сойдет с рук.
Меня терзают сомнения, что чего-то не хватает. Поэтому я стараюсь повсюду подложить соломки.
- Я прошу тебя помочь мне защитить ее, Джейкоб. Ты сделаешь это?
- Конечно, - отвечает он. Как я и ожидал, в тоне его голоса нет ни хамства, ни резкости. - Конечно, я сделаю это.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Последние дни в клинике текут, как обычно. Глядя на Гаррета, вы никогда не догадаетесь, что он готов бросить Кейт на растерзание собакам. Во всяком случае, он кажется более спокойным, умиротворенным. Я смотрю на него и задаюсь вопросом: почему он до сих пор не порвал с Кейт, а потом думаю, что, скорее всего, он просто до смерти напуган и хорошо скрывает это. Ему, как и Белле, Министерство юстиции сообщило, что его заявление должно быть оглашено до того, как ему будет представлено укрытие. А работать день за днем в окружении убийц довольно сложно, зная, что в любой момент твоя тайна может быть раскрыта. Это я отлично понимаю.
Джаспер говорит, что Гарретом занимается другой отдел бюро, чтобы сохранить мое прикрытие, а также не рассекретить остальную часть команды. Мое инкогнито должно быть сохранено до начала суда. До него я все еще останусь Энтони Мейсеном.
Гаррет рассказал о браслете, которым хвастался Джеймс, а также о том, что Кейт исчезала в те выходные, когда были убиты родители Беллы. Он понятия не имеет, куда она ездила, но когда вернулась, ее руки покрывали мелкие царапины, словно она бежала через лес...
В то же время на работе мы с ним оба делаем вид, что все хорошо. Мы общаемся, встречаемся с пациентами, обсуждаем их лечение, планируем необходимые медицинские операции. Сидя в своем кабинете, Джейсм жалуется на предстоящий суд, на ложь, которую готово придумать правительство, чтобы запереть его в тюрьме. Кейт же на меня больше не смотрит. Тем не менее, по дороге домой я веду себя еще осторожнее. А так же попросил Эммета и Элис усилить свою бдительность. Пару раз, когда я заходил в подъезд своего дома, то чувствовал, как волосы на моем затылке вставали дыбом. Я тут же оглядывался и… не видел ничего подозрительного.
Я всегда отличался отменными инстинктами, поэтому предчувствие чего-то, паранойя, вечное напряжение, которым не находится никакого объяснения, выводят меня из себя. Белла не должна оставаться одна, и она точно не может подходить к окнам. Я думаю, что, в конце концов, она это поняла. С одной стороны, я жду начала суда со страхом из-за боли, которую он причинит Белле, но с другой, с нетерпением, потому что Джеймс и Кейт, наконец-то, окажутся за решеткой, и мне больше не придется играть роль Энтони Мейсена. Я смогу посвятить все свое время заботам о Белле, делать для нее все, что она пожелает.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Как только Элис открывает входную дверь, из задней части квартиры начинают доноситься голоса.
- Сильнее, Свон! Сильнее!
Я слышу, как ворчит и стонет Белла, и быстро направляюсь в комнату для гостей; Элис следует за мной по пятам.
Сначала они так погружены в свое занятие, что даже не замечают нас с Элис.
- Подними эту ногу выше, птичка Свон! Давай! - рычит Эммет. - Покажи мне, что ты умеешь!
- Прекрати называть меня птичка Свон! - сквозь зубы шипит Белла, вскидывая ногу почти под идеальным прямым углом, чтобы обеспечить Эммету хороший удар в челюсть. Он блокирует его, и Белла, развернувшись, перескакивает на другую ногу и наносит ему очередной удар в пах.
- Уууф! – вскрикивает и смеется Эммет. - Хороший удар.
Она снова поворачивается к нему, держа обмотанные боксерскими бинтами руки перед собой, и слегка подпрыгивает из стороны в сторону на таких же перемотанных бинтами ступнях. И хотя из одежды на ней только спортивный бюстгальтер и велосипедные шорты, на ее коже выступила легкая испарина, а ее упругий животик слегка блестит от пота. Они свирепо смотрят друг на друга, а затем Белла начинает наносить удар за ударом, кряхтя и охая при каждом взмахе кулака. Эммет отвечает ей тем же, они блокируют друг друга, нападают, нанося верхние удары, нижние, ногами и в прыжке, пока Эммет не захватывает ее правый кулак ладонями и не выкручивает руку Беллы ей за спину. Она вскрикивает.
- Стоп! – реву я.
И тут они в первый раз оглядываются на дверь и видят там меня. Глаза Эммета резко расширяются.
- Эд, мужик, с ней все в порядке, - начинает Эммет.
В два шага я преодолеваю расстояние между нами и поднимаю руки Беллы, чтобы рассмотреть их, при этом игнорируя Эммета. Пока что.
- Эдвард, я в порядке, - убеждает Белла, а я внимательно осматриваю ее руку. Она тяжело дышит от полученной ей нагрузки. - Я в порядке, Эдвард, - настаивает она раздраженным тоном. - Мы просто...
- Ты просто без всякой на то нужды причиняешь себе боль, - шиплю я, опуская ее руку, убедившись, что гребаный Эммет не сломал ее. - Когда ты уже перестанешь играть в игры? – требовательно спрашиваю я, глядя на нее.
Она вызывающе и с негодованием смотрит на меня.
- Я не играю в игры, Эдвард. Я уже говорила тебе об этом.
- А ты какого хрена думаешь? - я направляю свою ярость на Эммета. - Ты мог сломать ей руку!
- Я бы никогда не сломал ей руку, Эдвард, - с каменным выражением лица реагирует Эммет. - Я знаю, где проходят границы.
- Да, ты подходишь к самому гребаному краю этих границ, - сердито фыркаю я.
- Мы просто тренируемся, Эдвард, - присоединяется Элис. – Мы хотим быть уверены в том, что она сможет защитить себя, если кто-нибудь когда-либо... – замолкает она.
Я стою посреди комнаты, пока все они смотрят на меня.
- Если кто-нибудь когда-либо что? – выплевываю я.
Это именно те невысказанные слова, которые не дают мне покоя. Моя рука тянется к волосам, и я жестко хватаюсь за них, потому что они правы. После всего, что случилось, она должна знать, как защитить себя, и я чувствую себя гребаным идиотом, потому что Эммет и Элис осознали это раньше меня.
Закусив губу, Белла настороженно смотрит на меня и тяжело вздыхает.
- Элис, развяжи бинты, пожалуйста.
- Нет, - говорю я. Она замирает, выглядя удивленной. Я подхожу ближе, останавливаясь всего в нескольких сантиметрах от нее. – Ты можешь продолжать, или тебя слишком сильно беспокоит рука?
- С ней все отлично, - упрямо говорит она, подняв подбородок. - Я могу продолжать.
Я делаю глубокий вдох и поднимаю ее руки. Ее лоб покрывается морщинками, и наши взгляды встречаются.
- Ты должна знать, как предугадать технику боя своего противника.
Она хмурится и в течение нескольких секунд смотрит на меня.
- Как я могу ее предугадать?
Я ухмыляюсь.
- Ну, взять, например, Эммета. Он - огромный. Самоуверенный. Редко бывает серьезным. И драться он будет именно так. Ты просто должна держаться от него подальше, пока он сам себя не вымотает.
- Аааа, - говорит она, поднимая голову и кивая, будто это вдруг обрело для нее смысл.
- Эй, не раскрывай мою стратегию, мужик, - ноет Эммет.
Я закатываю глаза и игнорирую его. Ему чертовски повезло, что он все еще стоит.
- Или вот Элис. Она - крошечная и слишком игривая. Она будет отвлекать внимание противника, перепархивая с места на место, пытаясь тебя утомить, поэтому ты должна выбить из нее все дерьмо и не позволять ей слишком много двигаться.
- Эй, эй, эй, - тоже возмущается та. Но я не обращаю на это внимание.
Белла хихикает. Она усмехается, и я вижу, как в ее темных искрящихся глазах зарождается озорство.
- А ты? Как дерешься ты, Эдвард?
Я смотрю на нее, осторожно снимаю свою куртку, пистолет и кобуру, развязываю галстук, скидываю туфли и передаю все Элис. Она берет вещи и отходит. Я разминаю шею, наклоняя голову из стороны в сторону, а затем, сгибая два пальца, подманиваю ее к себе. Белла поднимает бровь, и уже через две секунды возле меня начинают летать ее кулаки.
Спарринг с Беллой... возбуждающий, он вызывает прилив адреналина и одновременно чертовски пугает, потому что я должен повалить не просто какого-то случайного уличного преступника, а женщину, которую люблю. Тем не менее, я скорее горд, чем напуган количеством энергии, которая содержится в ее маленьком теле, особенно в ее прекрасных, натренированных ногах. Она чертовски гибкая и быстрая, и вскоре ей удается заставить меня попотеть и с трудом дышать. Мне это безумно нравится.
Когда мне кажется, что мы достаточно позанимались, я резко делаю подсечку и ловлю ее в свои объятия, прежде чем она успевает упасть на пол. Белла шипит сквозь зубы, ее грудь тяжело вздымается, но она улыбается; а ее темные глаза тлеют от адреналина, пульсирующего по ее телу. Я удерживаю ее руки над головой.
- Так что же ты узнала? – спрашиваю я, задыхаясь, и не только от нашей борьбы.
- Что, как и во всем остальном, что ты делаешь, ты сражаешься, полагаясь на инстинкты. Ты - сильный и гибкий и почти всегда предвидишь следующий шаг.
Я самодовольно ухмыляюсь.
- Ты тоже хороша, Девушка-кошка. Эти ноги... Господи... – мои глаза передвигаются по ее телу.
- Дурачок, - хихикает она. Я тоже смеюсь и целую ее. На вкус она восхитительно потная.
- Очевидно, что на этом урок закончен. Мы убираемся отсюда, - говорит Элис. Мои глаза широко распахиваются, и я понимаю, что совсем забыл о ней с Эмметом. Я собираюсь извиниться за свое поведение, но тут Эммет открывает свой рот.
- Эй, птичка Свон, а почему мы с тобой никогда не заканчиваем так наши занятия? - хихикает он.
Прежде чем я успеваю накинуться на него, Элис оттаскивает Эммета прочь. Белла смеется и притягивает меня обратно к себе, тем самым позволив Эммету дожить до следующего дня.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Позже мы с Беллой принимаем джакузи, чтобы расслабить наши мышцы, но адреналин, бушующий в наших телах, так и требует разрядки. Во время нашего спарринга мы высвободили огромное количество энергии, и поэтому оба понимаем, что спокойное занятие любовью не подходит для сегодняшнего вечера. Вместо этого, пока вокруг нас кружатся и лопаются пузырьки, я высвобождаю энергию Беллы, овладевая ей и заявляя права на каждый дюйм ее тела, и она делает то же самое со мной. Тренировка оставила нас с необузданным желанием, которое невозможно погасить неторопливой нежностью. Наши движения грубые и жесткие, но именно в них мы и нуждаемся. Мы крепко обнимаем друг друга, требовательно покусываем, переходя из одного положения в другое, снова и снова, затем я жестко вхожу в Беллу сзади, выплескивая на пол воду, пока она держится за край ванной, крича и желая большего. К тому времени, когда я последний раз толкаюсь и изливаюсь глубоко в нее, а Белла выкрикивает мое имя, вода становится холодной.
Примерно через час Белла просыпается. Лежа в постели, я крепко прижимаю ее к себе, поигрывая с ее шелковистыми темными волосами в тусклом свете лампы и поглаживая круглую татуировку на ее бедре. В течение последних нескольких недель я провел немало времени, целуя это место, чувствуя губами его нежную шероховатость. Это напоминание о ее родителях, но также об всех способах, которыми Белла должна была защитить себя...
- Белла... – шепчу я, желая кое-что проверить.
- Хм? - вяло отвечает она, как и всегда крепче прижимаясь ко мне.
- Что именно... сказала Кейт той ночью, когда ты пряталась за деревом?
Белла застывает в моих руках. Хотел бы я знать более простой способ узнавать подобные вещи, но на самом деле его нет.
Я слышу, как она громко сглатывает.
- Она сказала... – шепчет Белла. - Она сказала: «Она должна быть где-то здесь, Джеймс. Придется покончить со всем, если ей удастся уйти».
В течение нескольких минут я обдумываю эти слова, прокручивая их в своей голове, в то время как грудь Беллы поднимается и опускается под моими руками. Я нежно целую ее плечо, и она немного расслабляется.
- А что сказал Джеймс?
- Он сказал ей успокоиться, - на некоторое время Белла замолкает. - Он все время называл меня "деточкой". "Больше некуда идти, деточка" и "я хочу, чтобы ты знала, деточка, мне не хочется этого делать». Он звучал почти...
- Как? – я побуждаю ее продолжать говорить, поигрывая с ее волосами.
- Он словно... извинялся... как будто не хотел убивать меня, - она медленно поворачивается в моих руках и встречается со мной взглядом. - Почему ты задаешь мне эти вопросы?
Я не должен спрашивать ее об этом, мы оба это знаем. Такие вопросы должны задавать только адвокаты.
- Белла, любимая, ты уверена, что хорошо все помнишь? Я имею в виду, ты уверена, что твою память не исказил страх, адреналин, или... – увидев боль в ее глазах, я резко замолкаю.
- Почему ты сейчас сомневаешься во мне? - шепчет она.
Я крепко обнимаю ее, прежде чем слегка отстраниться, чтобы встретиться с болью в ее глазах.
- Белла, я не сомневаюсь в тебе, но на суде защита будет копаться в каждом слове, хвататься за любую возможность, чтобы дискредитировать твои показания. Даже если ты ошибешься в мелких деталях, они воспользуются этим. Любимая, я просто хочу убедиться, что ты точно помнишь, как это случилось, потому что, если они собьют тебя с толку какой-нибудь глупой мелочью, пока ты будешь там находиться, я... – раздраженно фыркаю я и переворачиваю нас так, что она оказывается сверху на мне. - Я могу убить их всех; судью, адвокатов. Их всех.
Она качает головой и печально улыбается, нежно проводя своими губами по моим.
- Они не собьют меня с толку, Эдвард, потому что я уверена во всем, и нет ничего такого, что они могут сделать, чтобы привести меня в замешательство.
Каким бы самодовольным ублюдком ни был Джейкоб, он прав на счет Беллы - она никогда не впадает в истерику, несмотря ни на что. В течение нескольких минут мы смотрим друг на друга, а затем я аккуратно скатываю ее с себя и сажусь, опустив ноги на пол. Я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть верхний ящик тумбочки.
Глаза Беллы в шоке распахиваются, когда я вытаскиваю пистолет и кладу его между нами. Она плотно прижимает одеяло к груди.
- Что...
- Белла, я хочу дать тебе это.
Она смотрит на него и прерывисто вздыхает.
- Ну и дела, что можно сказать, когда мужчина, с которым ты спишь, дарит тебе пистолет? Спасибо, но цветов было бы достаточно.
- Белла, я серьезно.
- Я тоже, - она качает головой, поглядывая то на меня, то на пистолет. - Спасибо, но нет.
Я беру рукой за ее подбородок.
- Послушай меня. Я должен быть уверен, что ты сможешь защитить себя любым способом.
Она в ужасе. Я вижу это в ее глазах, чувствую, как начинает подрагивать ее тело. Но я мужчина, который руководствуется инстинктами. И мои инстинкты говорят мне, что, каким бы хреновым ни был этот подарок, он все же правильный.
- Эдвард, ты не понимаешь. Я не могу, - ее глаза возвращаются к пистолету, и она крепко закрывает их.
- Тс-с, - я приглаживаю ее волосы. - Он не заряжен, Белла, - это, кажется, немного расслабляет ее, и она снова открывает глаза. - Я научу тебя.
- Зачем? - спрашивает она.
- По той же причине, по которой Элис и Эммет тренируют тебя каждый день.
Она спокойно смотрит на меня.
- Эдвард... – она нерешительно качает головой.
- Давай начнем с того, что ты его просто подержишь?
Она еще раз закрывает глаза и глубоко дышит, прежде чем медленно открыть их, и нерешительно кивает.
В течение следующих нескольких вечеров мы с Беллой проводим тренировке по самообороне, а также проходим основы обращения с оружием и учимся прицеливаться. Хотел бы я сводить ее на стрельбище в Эйб Линкольне, но вместо этого мы несколько раз практикуемся на Xbox. Ее руки все время дрожат. Она, очевидно, ненавидит каждую секунду подобных занятий.
- Хватит, - однажды вечером стонет она, отбросив в сторону игровой пистолет Xbox. - Я не хочу этого делать. Я ненавижу оружие. Настоящее, игрушечное, полицейские пистолеты или гребаные орудия убийства. Я ненавижу их всех, Эдвард. Ты это знаешь.
- Еще несколько минут, - говорю я, стараясь сохранять спокойствие.
- Нет, - шипит она, глядя на меня. - Мне не нужно учиться держать оружие. Или стрелять из него!
- Я должен быть уверен, что ты будешь в безопасности!
Она захватывает мою рубашку своими кулаками.
- Я в безопасности! С тобой я всегда в безопасности!
- Меня может не быть рядом, Белла! – шиплю я, обхватывая ее ладони своими.
Она хватает ртом воздух, ее глаза распахиваются, и она отходит от меня.
- Что это значит? Что ты планируешь?
Я и так сказал слишком много. Но есть вещи, о которых я не готов говорить с ней.
- Я говорил, что расскажу тебе позже, когда приблизится время...
Белла делает два шага в мою сторону, ее темные глаза горят. Она еще сильнее захватывает мою рубашку.
- Нет, - говорит она сквозь зубы. - Скажи мне сейчас, Эдвард, не позже. Мы проводим каждый день, играя в семью, переживаем, смеемся, проводим тренировки, занимаемся любовью, но мне нужно знать, что произойдет потом, Эдвард, и мне нужно знать это прямо сейчас!
Я всматриваюсь в ее глаза, надеясь, что она даст мне больше времени; на занятия с оружием, для обдумывания моего плана. Но по блеску ее зрачков я понимаю, что она настроена решительно и уже не отступит. Я зажимаю переносицу и снова встречаюсь с ней взглядом, обхватывая ладонями ее лицо.
- После суда ты не сможешь остаться в этой части страны.
Она издает глубокий разочарованный вдох.
- Эдвард...
- Ты не сможешь остаться, - мой тон должен сказать ей, что я тверд в этом решении. - И я не смогу уехать с тобой. Бенджамин угрожал расторгнуть соглашение, если я это сделаю.
Я вижу, как сразу осунулось ее лицо.
- Тогда... что же нам...
Я еще сильнее сжимаю ее лицо своими ладонями и громко сглатываю.
- Через шесть месяцев после того, как ты уедешь, я попаду в аварию. Они не найдут моего тела. Мы подождем еще шесть месяцев. Я скажу тебе, как связаться со мной, если ты все еще будешь хотеть меня; и если это будет так, то я приеду и найду тебя. Я изменю свое имя, устроюсь на работу, женюсь на тебе... ты сможешь закончить школу, стать учителем, если это то, чего ты хочешь... у нас будет семья... все... ты и я... вместе... навсегда...
Ее глаза полны шока, а рот слегка приоткрыт. Через несколько мгновений она опускает голову, и мои руки падают по бокам, в то время как сердце отбивает неустойчивый ритм.
- Это... действительно дерьмовый план, Эдвард, - шепчет она.
Я зажмуриваю глаза, внезапно чувствуя резкую боль в груди.
- Скажи мне, какая его часть, - спокойно киваю я. - Мы можем изменить некоторые моменты... Если тебя что-то не устраивает... или... вообще.
Когда она наконец начинает говорить, то ее голос звучит так тихо, что это даже не похоже на шепот. Мне приходится напрячься, чтобы расслышать ее слова.
- Эдвард, что я могу изменить в этом дерьмовом плане, когда ты стараешься, чтобы он так замечательно звучал? - она встречается со мной взглядом, и ее выражение лица такое, словно она вот-вот заплачет, если могла бы. - Ты говоришь о... - она сглатывает и качает головой. – Женитьбе и... семье... Я -то при этом раскладе только выигрываю, но ты потеряешь все. Свою карьеру, друзей, семью.
Я обхватываю ладонями ее затылок.
- Нет! - резко говорю я. - Вот почему я не хотел говорить с тобой об этом сейчас. Я не собираюсь тебе врать, что не буду скучать по своим друзьям, своей семье, даже по Розали. Но разве ты не видишь, что все это ничего без тебя не значит?
Глубокая печаль наполняет ее глаза. Она снова начинает качать головой, но я не позволяю ей.
- Ты - та, без кого я не могу нормально функционировать, ты это сама говорила. И ФБР... оно больше ничего для меня не значит. Я хочу реальной жизни, Белла. Я хочу пляж на Гавайях с тобой, и все, что будет после этого.
Она молчит чертовски долго, и как ни хотел бы я знать, что происходит в ее прекрасной голове, ее глаза сосредоточены на моей груди, которая сильно сжимается, сражаясь за воздух, пока я жду, что она заговорит и положит конец моим страданиям.
- Год... – вдыхает она. - Эдвард, целый год.
Во мне зарождается лучик надежды.
- Я знаю, Белла. Я знаю. Но мы должны подождать, - тщательно говорю я. - Я не позволю ему отменить это соглашение. Я не позволю.
В течение долгого времени она просто смотрит на меня, на ее лице мелькает целый диапазон чувств: от восторга до мучения и недоверия, и, наконец, смирения.
- Сможем ли мы... сможем ли мы когда-нибудь вернуться?
Я задерживаю дыхание, отвечая ей.
- Если я буду уверен, что ты точно находишься в безопасности, то, возможно, мы сможем когда-нибудь вернуться.
Она опускает голову, снова качает ею и хныкает.
- Мне очень жаль.
Такое чувство, словно мне в грудь вонзили нож. Неужели я настолько ошибался, предполагая, что она хотела того же, что и я? Я сглатываю застывший в горле комок.
- Не извиняйся, Белла. Брак, семья, это серьезный шаг, и я, вероятно, не должен был так уверенно говорить о нем, когда...
Она смотрит на меня и ухмыляется.
- Мне очень жаль, потому что ты пожертвуешь всем, и я собираюсь позволить тебе...
Я прерываю ее поцелуем.
- Значит ли это, что часть моего плана о браке устраивает тебя? – спрашиваю я, позволяя ей глотнуть воздуха.
- Более чем устраивает, - улыбается она, ее глаза сверкают. - Но не думай, что я засчитываю это, как официальное предложение.
Я усмехаюсь и целую ее так долго и сильно, что мы оба начинаем задыхаться.
- Я должен тебе кольцо, - улыбаюсь я. - Я бы купил его уже завтра, но у меня назначена операция на пять утра.
Она закатывает глаза.
- Иди и спасай жизни. Как я сказала, это может подождать... пока мы не окажемся на том пляже, - улыбается она в ответ.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Лежа в постели той ночью, я смотрю на свою будущую жену и снова позволяю надежде наполнить мою грудь. Я смотрю на Беллу и вижу, что нас ждет впереди; тихая, мирная, нормальная... и невероятно счастливая жизнь. Теперь, когда я вспоминаю Лию Клируотер, моя грудь больше не сжимается.
Но, когда меня уносит облако тумана, я вижу сны не о Белле, одетой в белое, и не о себе, ожидающим ее под сенью цветов. Вместо этого, я смотрю, словно в кино, как Белла с дикой скоростью бежит через темный лес, в одежде, промокшей в реке, из которой она только что выбралась. Она приседает за деревом, и тихие слезы текут по ее лицу; а браслет шумно звенит вокруг ее запястья. А потом я вижу, как Кейт и человек в черной маске возникают из леса и смотрят прямо в ее сторону.