Справедливость и правовая законность




 

Справедливость как общественный идеал является содержательной основой общеправовой идеи, принципа и режима законности, предполагающих всеобщее и неукоснительное требование соблюдать правовой закон. Следовательно, можно сделать вывод о том, что правозаконность является неотъемлемым и существенным условием фундаментальных идей верховенства права.

Так, Конституция Российской Федерации, провозглашая правовой характер российского государства и закрепляя связанный с ним принцип верховенства, устанавливает общий режим правовой законности.

При этом принцип верховенства права, возводя закон в ранг основного и общеобязательного источника социального регулирования, не означает понижения иных социальных регуляторов (морали, нравственности, религии). Верховенство в данном случае означает, что в условиях государственности право обладает необходимыми гарантиями обеспечения его общеобязательности, а также в том, что правовой закон закрепляет общепризнанные права и свободы человека, которые не могут быть ущемлены действием какого-либо иного источника социального регулирования. В частности, это обусловлено одновременным существованием различных религий и необходимостью действенного конкурса их интересов[6]. Так, например, Валерий Дмитриевич Зорькин, отмечая, что принцип верховенства права часто трактуется неверно, пишет, что «речь идет не о том, что для общества или отдельного человека права стоит выше нравственности и религии… Принцип верховенства права означает, что нельзя нарушать общезначимые права человека в угоду моральным или религиозным нормам, которые по природе своей всегда носят партикулярный характер»[7].

Главная идея верховенства права и обусловленный ее режим правовой законности несет непосредственное действие правового закона, отвечающего некоторым принципам. Первенствующими условиями верховенства правового закона являются правовой характер закона (собственно, справедливость), а также его общеобязательность (обязательное соблюдение).

Следовательно, вопрос о соотношении справедливости и правовой законности, это главным образом вопрос о качестве действующего законодательства и степени его реального действия в жизнеспособности субъектов права.

Однако, стоит заметить, что конституционное содержание принципа правовой законности не ограничивается названными критериями, а характеризуется всем обилием конституционных принципов права и конституционных характеристик государства в различных сферах правового регулирования. Так, к примеру, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, налог и сбор можно считать законно установленным только в том случае, если он введен законом в надлежащей правовой процедуре и форме, при этом законом установлены все важные элементы налогового обязательства, т.е. установить налог можно только путем прямого перечисления в законе главенствующих элементов налогового обязательства (постановления от 4 апреля 1997 года № 3-П, от 1 апреля 1997 года № 6-П, от 11 ноября 1997 года № 16-П, от 28 марта 2000 года № 5-П).

Особым условием реализации идеи правовой законности является обеспечение правой определенности, предполагающей, в свою очередь, ряд смежных требований.

Во-первых, правовая определенность несет в себе ясность, недвусмысленность и согласованность правового регулирования.

Так, как следует из распространенных правовых аксиом: «res est misera ubi jus est vagum et incertum» (плохо, когда закон неясен и неопределен) и «ubi ist incentrum, ibi nullum» (если закон неопределен – закона нет), - к сущности нормоположений и технике их законодательного закрепления устанавливается принципиальное правило исчерпывающей ясности и системной согласованности.

Вышеназванные аксиомы в полной мере признаны национальной судебной практикой: Европейский суд по правам человека в своих решениях отмечал, что все законы должны быть сформулированы с достаточной четкостью и позволять лицу предвидеть к каким результатам могут привести те или иные его действия (постановление от 26 апреля 1979 года по делу «Санди Таймс» против Соединенного Королевства (№ 1)», от 31 июля 2000 года по делу «Йечус против Литвы», от 28 марта 2000 года по делу «Барановский против Польши и т.п).

Конституционный Суд Российской Федерации также много раз отмечал, что положения нормативно-правовых актов, отвечая требованию формальной определенности, должны содержать в себе ясные, недвусмысленные и согласованные нормы в целях обеспечения их одинакового и правильного понимания. В противном случае, неоднозначность правовых норм может повлечь за собой произвольное толкование и неправильное применение той или иной нормы права и тем самым – к нарушению идеи верховенства и принципа юридического равенства (постановления от 25 апреля 1995 года № 3-П, от 8 октября 1997 года № 13-П, от 23 февраля 1999 года № 4-П, от 25 апреля 2001 года № 6-П, от 13 декабря 2001 года № 16-П, от 22 июля 2002 года № 14-П, от 21 апреля 2003 года № 6-П, от 27 мая 2003 года № 9-П, от 11 ноября 2003 года № 16-П, от 25 февраля 2004 года № 4-П, от 17 июня 2004 года № 12-П, от 29 июня 2004 года № 13-П, от 14 июля 2005 года № 9-П, от 14 ноября 2005 года № 10-П, от 27 мая 2008 года № 8-П, от 20 апреля 2009 года № 7-П, от 21 января 2010 года № 1-П, от 13 июля 2010 года № 15-П, от 21 мая 2013 года № 10-П).

Требование правовой ясности и недвусмысленности имеет важное значение при закреплении компетенции органов публичной власти, как условие их законной деятельности (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 апреля 2004 года № 7-П, от 31 мая 2005 года № 6-П, от 28 февраля 2006 года № 2-П, от 31 января 2008 года № 2-П, от 18 июля 2008 года № 10-П, от 18 июля 2012 года № 19-П), а также при определении санкций и составов правонарушений в целях обеспечения возможности определить вариант правомерного поведения (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года № 11-П, от 27 мая 2003 года № 9-П, от 27 мая 2008 года № 8-П, от 13 июля 2010 года № 15-П, от 31 марта 2011 года № 3-П).

Стоит сказать, что Налоговый кодекс российской Федерации прямо устанавливает, что акты законодательства о налогах и сборах должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый точно знал, какие налоги (сборы), когда и в каком порядке он должен платить (статья 3, пункт 6).

Во-вторых, правовая определенность проявляется в правовой стабильности и предсказуемости, то есть в таком регулировании, которое, в свою очередь, гарантирует возможность точно предвидеть правовые причины юридически немаловажного поведения, и с высокой степенью вероятности усмотреть развитие правового положения.

Этот критерий правовой определенности выражается, в частности, при установлении различных пресекательных сроков (сроков исковой давности, сроков обжалования судебных актов, сроков совершения иных юридических действий, ими могут быть сроки принятия наследства). Пресекательные сроки именуются как пределы осуществления права, и имеют цель стабильности сложившегося в течение продолжительного времени правового положения.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации отмечал, что институт исковой давности в гражданском праве имеет целью упорядочить гражданский оборот, создать определенность и устойчивость правовых связей, дисциплинировать их участников (Определение от 3 ноября 2006 года № 445-О).

Что касается сроков исковой давности привлечения к юридической ответственности Суд указал, что, исходя из целей стабильности правовых отношений, никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длинный срок. Наличие сроков, в течение которых для лица во взаимоотношениях с государством могут наступить неблагоприятные последствия, представляет собой необходимое условие применения этих последствий (постановление от 27 апреля 2001 года № 7-П, от 24 июня 2009 года № 11-П). Также Суд признал неконституционным регулирование, в котором не указан срок негативного действия результатов мер юридической ответственности, что, в силу своей неопределенности, имеющей возможность неоднозначного толкования и произвольного применения, позволяет рассмотреть ее как установленную бессрочно – вне зависимости от степени общественной опасности и тяжести совершенного правонарушения (Постановление от 29 июня 2012 года № 16-П).

В-третьих, определяющим процедурным требованием правовой определенности является обязанность законодателя доводить нормативные предписания до всеобщего сведения путем механизмов промульгации, реализуя, тем самым, принцип гласности. Именно данный факт (обнародования) является условием действия конкретной нормы, что позволяет дополнить действующее правовое регулирование презумпцией знания закона как необходимым условием знания права.[8] Стоит отметить, что презумпция знания закона, даже в произвольном принципе – «незнание закона не освобождает от ответственности», прямо не усмотрена в действующем российском федеральном законодательстве. Ранее, формальное употребление формулы «незнание официально опубликованного закона не освобождает от ответственности за его несоблюдение» было предусмотрено статьей 67.4 Конституции РСФСР 1978 года в редакции от 21 апреля 1992 года.[9] В настоящее время действие презумпции знания закона скрытно исходит из конституционной обязанности соблюдать Конституцию и законы всеми субъектами права: органами государственной власти и местного самоуправления, должностными лицами, гражданами и их объединениями (часть 2 статьи 15 Конституции Российской Федерации), а также из конституционной обязанности законодателя верным способом доводить принятые нормативные положения до сведения их адресатов: законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения (часть 3 статьи 15 Конституции Российской Федерации). В свою очередь, некоторые субъекты Российской Федерации установили в своих основных законах прямое отражение формулы «незнание закона не освобождает лицо от ответственности за его несоблюдение.[10]

В-четвертых, правовая определенность предполагает режим «законных ожиданий»[11], который означает предсказуемость основой которой являются последовательные, добросовестные и полные исполнения публичных обязательств государства, вытекающих как из индивидуальных правовых актов[12], так и из общих правовых норм, а также из социально-политического курса в целом. Одним из оснований законных ожиданий является принцип «patere legem, quam ipse fecisti» (уважай закон, который сам создал). Законные ожидания являются объективно оправданными и разумными тогда, когда они имеют под собой политико-правовые основания предполагать в будущем юридическую защиту определенным субъективных интересов. Этот компонент общего принципа верховенства права и следующего из него принципа правовой определенности лучше всего рассмотреть во взаимосвязи с принципом демократии, так как законные ожидания основаны не только на разумном правовом прогнозе, но и на взаимном уважении общества и формируемой им власти.

Правовая законность – это точное и неуклонное соблюдение всеми субъектами права требований правового закона. Под правовым законом при этом имеется в виду объективное право (и, следовательно, предусмотренный им абстрактно-должный правопорядок), соответствующее принципу формального равенства.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: