Имени первого Президента России Б.Н. Ельцина»
Институт гуманитарных наук
Кафедра теории и практики речевой коммуникации
ТЕОРИЯ КОММУНИКАТИВНОГО ДЕЙСТВИЯ ЮРГЕНА ХАБЕРМАСА В СОПОСТАВЛЕНИИ С КОНЦЕПЦИЕЙ ДИАЛОГА МИХАИЛА БАХТИНА
студентки 1 курса магистратуры
ГИМ-160901
Ратеговой О. А.
1. Введение
В современном информационном обществе в связи с появлением и развитием новых технологий происходят особые информационные процессы, которые важно осмыслить. Поэтому значительно увеличился интерес к такому социальному феномену, как коммуникация. В современной социально-коммуникативной сфере возникают новые типы коммуникативных структур и процессов, изменяется место и роль коммуникаций в ходе развитии социума. Коммуникация становится объектом исследования с различных точек зрения: социологической, кибернетической, философской и т.д.
В данной работе мы рассмотрим концепции одного из крупнейших социологических авторов современности Юргена Хабермаса, а именно его теорию коммуникативного действия. Для этого мы обратимся к работе Юргена Хабермаса «Теория коммуникативного действия».
Юрген Хабермас родился 18 июня 1926 года в Дюссельдорфе. С 1949 года он изучал философию, историю, филологию, немецкую литературу и экономику в университетах Геттингена, Цюриха и Бонна. В 1954 году в Бонне Хабермас получает научную степень за работу «Абсолютное в истории. Исследование философии мирового времени Шеллинга». С 1955 по 1959 год Хабермас работает ассистентом в институте социальных исследований во Франкфурте, где в 1961 году получает премию немецкого исследовательского общества. С 1961 по 1964 год Хабермас преподает философию в университете Гейдельберга, с 1964 по 1971 он - профессор по философии и социологии во Франкфуртском университете. В 1975 году Хабермас прекращает научную деятельность и становится почетным профессором Франкфуртского университета, однако в 1983 году он опять начинает преподавать во Франкфуртском университете[1].
Юрген Хабермас на сегодняшний день является одним из наиболее ярких и интересных авторов, пытающихся преодолеть односторонность подходов к рассмотрению коммуникации и общественной жизни вообще. Для решения этой проблемы Хабермас прибегает к изучению большого количества источников. Это и марксизм в классической его форме, и неомарксизм Франкфуртской школы, и теория рационализации М. Вебера, и когнитивная психология Ж. Пиаже, и феноменологическая традиция А. Щюца и Т. Лукмана, и психоанализ З. Фрейда, и теория социальных систем Т. Парсонса, и идеи Дж. Г. Мида, и концепция солидарности Э. Дюркгейма.
2. Основные идеи Ю. Хабермаса
Ю. Хабермас видит основную задачу социологии в критике современного устройства общества и идеологии. Хабермас утверждает, что эта критика (прежде всего критика знания) возможна только в рамках социальной теории, а также, что сама социальная теория может быть построена только в виде последовательной критики знания. Критический анализ основ социального знания способен, по мнению Хабермаса, дать социальным субъектам (т.е. людям) представление о действительном характере общественного устройства или хотя бы показать истоки формирования идеологических искажений, осознание которых будет способствовать преодолению противоречий социальной жизни[2].
Исходным и центральным пунктом социологической концепции Хабермаса является категория «Жизненного мира» (Lebenswelt). Жизненный мир определяется Хабермасом как «нетематизированный горизонт значений, который составляет основание жизненного опыта индивида»[3].
В центре философии Ю. Хабермаса находится концепция коммуникативного разума. Коммуникативный разум, по мнению мыслителя, формируется в ходе социального дискурса, приходящего на смену индивидуальному разуму. «Коммуникация <…> – вот единственная среда, в которой возможно то, что заслуживает имени рациональность»[4].
Хабермас предлагает диалогичный (то есть межсубъектный) подход при анализе социальной коммуникации, направленной на консенсус. В его понимании отношения отдельных субъектов к миру всегда опосредованы возможностями коммуникации с другими людьми, способностью прийти к консенсусу (согласию). Действующее лицо может выдвигать такие претензии: его высказывание
- истинно (wahr),
- правильно (richtig – легитимно в аспекте определенного нормативного контекста)
- правдоподобно (wahrhaft – намерение говорящего адекватно выражено в высказывании).
Данные претензии на значимость выдвигаются и реализуются в процессе дискурса. Под власть дискурсов ставятся интересы и ценности. Понятие дискурса Хабермаса теснейшим образом связано с коммуникативным действием. Согласно мыслителю, «понятие коммуникативного действия относится в конечном счете к интеракции как минимум двух способных к речи и действию субъектов, которые – вербальными либо экстравербальными средствами – вступают в интерсубъективное отношение»[5].
Для Хабермаса рациональным является всякое действие, относительно которого индивид способен выдвинуть рационально оправданное суждение. Действие может быть целенаправленным, но оно не будет рациональным до тех пор, пока оно не будет полностью осознанно в рамках суждений о его целях и средствах их достижения. Действие рационально настолько, насколько оно может быть оправдано на всех трех уровнях аргументации: логическом, риторическом и диалектическом. На логическом уровне аргумент должен удовлетворять требованиям внутренней и внешней логической непротиворечивости. На риторическом уровне аргументация должна удовлетворять условиям процедурной справедливости.
Рационально мотивированный консенсус возможен, по мнению Хабермаса, только в «идеальной речевой ситуации» - эталонном случае риторического процесса. Если участники дискурса владеют должной «коммуникативной компетенцией», условиями которой являются «обязательное отсутствие внешнего принуждения, равноправие для всех участников коммуникации в выполнении ими их диалогических ролей, симметричное распределение шансов выбирать и использовать обоснования, руководствуясь исключительно мотивами достижения согласия на основе «лучшего аргумента»[6], то мы имеем дело с «идеальной разговорной ситуацией», которую он рассматривает в качестве основы своей этики коммуникативного дискурса. То есть, это такая ситуация, когда все участники коммуникативного взаимодействия имеют одинаковые возможности изложить свои доводы и возражения. С точки зрения мыслителя, дискурсивная этика может быть обоснована лишь только при обращения к ресурсам реального жизненного мира. «...Та или иная норма лишь в том случае может претендовать на значимость, если все, до кого она имеет касательство, как участники практического дискурса достигают (или могли бы достичь) согласия в том, что эта норма имеет силу»[7].
Хабермас также выделяет «идеальные типы» социального действия. Он говорит, что его «идеальные типы» – это типы рациональности, критически переосмысленные типы действия Вебера. Необходимость переосмысления этих типов, по мнению Хабермаса, связана с эволюцией «жизненного мира», рационализировавшей социальное действие и приведшей к изменению его типологии. В современных условиях можно выделить четыре идеальных типа социального действия.
Первым идеальным типом является стратегическое действие, то есть действие, управляемое эгоистическими целями, при достижении которых принимается во внимание поведение хотя бы одного другого индивида. Стратегическое действие рационально в той степени, в которой деятель выбирает наиболее эффективное средство для достижения цели. Исходя из такого понимания рациональности, участники стратегического действия относятся друг к другу как к объективным средствам или препятствиям на пути достижения цели.
Вторым идеальным типом является нормативное действие – это социальное действие, целью которого является достижение взаимной выгоды, осуществляемое посредством подчинения своего поведения общепринятым или (в случае субкультуры) разделяемым внутри данной (референтной для деятеля) группы ценностям и нормам. Нормативное действие рационально настолько, насколько оно соответствует социально принятым стандартам поведения. Эталон нормативного действия – такая ситуация, в которой наличные стандарты поведения выражают интересы всех участников действия.
Третий тип – драматургическое действие, целью которого является самопрезентация, «представление самого себя» или создание публичного имиджа. Но это не приспособление к социально установленным формам поведения, а свободное выражение индивидуальности деятеля. Рациональность драматургического действия одинакова по форме с рациональностью стратегического действия, но они отличаются по критерию оценивания. Если эффективность стратегического действия оценивается количеством затрат, то эффективность драматургического действия определяется его «искренностью», то есть соответствием роли, исполняемой актером, его истинным, действительным чертам.
Наконец четвертый тип действия - коммуникативное действие. Целью данного типа социального действия является свободное соглашение деятелей для достижения совместных целей в определенной ситуации. В отличие от предыдущих типов, которые могут включать в себя координацию усилий участников действия, направленную лишь на то, чтобы заставить других способствовать достижению своей цели, коммуникативное действие предполагает достижение взаимопонимания между деятелями относительно всех критериев рациональности, выдвигаемых мирами референции, то есть фактически этот тип действия предполагает координацию ради нее самой. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что коммуникативное действие противостоит всем трем предыдущим типам, а особенно стратегическому действию.
Анализируя работы Ю. Хабермаса можно прийти к мнению о том, что сегодня в социуме возникла ситуация, когда средства массовой коммуникации самостоятельно формируют общественное мнение. Манипулируя сознанием в своих целях и интересах, СМИ творят человека не способного самостоятельно и критически мыслить[8].
3. Диалогическая концепция М.М. Бахтина.
Михаил Бахтин также пытается рассмотреть феномен диалога как с философской, так и с сугубо научной точки зрения. Он делает это, анализируя творчество Ф. И. Достоевского. Его анализ – литературоведческий.
Первоначально диалог у Бахтина – феномен исключительно человеческих отношений. Так, Достоевскому диалог («большой диалог») нужен для того, чтобы найти «человека в человеке». В заметках же 1960-х – 1970-х годов Бахтин заговорил о других «субъектах» диалогических отношений. Указал, например, на диалогичность «всяких эмоций в отношении их к человеку»[9]. Диалогические отношения с точки зрения позднего Бахтина завязываются между человеком и вещной средой, если ее «заставить говорить, то есть раскрыть в ней потенциальное слово и тон, превратить в смысловой контекст мыслящей, говорящей и поступающей (в том числе и творящей) личности»[10]... Бахтин вводит понятие «диалогизующий фон восприятия », которым является «внетекстовый интонационно-ценностный контекст», остающийся «вне данного текста. В «Заключительных замечаниях»(1973 г.) к работе «Формы времени и хронотопа в романе» Бахтин указывал, на то что «общий характер» взаимоотношений даже между хронотопами «является диалогическим (в широком понимании этого термина[11])». Указывает ученый и на диалогические отношения «между стилями», и на «диалогическую встречу двух культур»[12]. Таким образом, диалог у Бахтина – более широкое понятие, это взаимодействие не только двух людей, а двух контекстов.
Бахтин также пытается интерпретировать роль третьего в диалоге, привлекая в качестве аналогии роль экспериментатора в микрофизике. «Понимающий (в том числе исследователь) сам становится участником диалога, хотя на особом уровне (в зависимости от направления понимания и исследования). Аналогия с включением экспериментатора в экспериментальную систему (как ее часть) или наблюдателя в наблюдаемый мир в микрофизике (квантовой теории). У наблюдающего нет позиции вне наблюдаемого мира: и его наблюдение входит как составная часть в наблюдаемый предмет». < … > «Самое понимание входит как диалогический момент в диалогическую систему и как-то меняет ее тотальный смысл. Понимающий неизбежно становится третьим в диалоге[13]»…
Бахтин в конце концов пришел к мысли о большом диалоге в «целом» человеческой культуры, который ведут между собой официальные культуры и внеофициальная народная культура. Параллельно уточнялась и роль третьего («высшего третьего») в «большом диалоге» этих культур, который стал рассматриваться в качестве «образа-образца», задающего принципы диалогических отношений[14].
4. Заключение
Ю. Хабермас и М. Бахтин по-своему осмысливают феномены диалога и диалогического взаимодействия в коммуникации. Хабермас опираясь на философские, психологические и социологические работы предшественников отвечает на вопросы, что такое рационализация и каким образом происходит взаимодействие друг с другом людей через диалог. Бахтин же расширяет и интерпретирует концепцию диалога, рассматривая литературные произведения.
Значение коммуникации в нашей жизни трудно переоценить. Она структурирует и упорядочивает социальное бытие, представляя диалог субъектов мысли и диалог субъектов действия. Она пронизывает всю жизнь людей, обеспечивая выживание человеческой популяции и их контакт в поисках и осуществлении смысла жизни; объединяет прошлое, настоящее и будущее; воплощает и создает взаимоотношения между отдельными людьми, социальными группами, народами и т.д.; позволяет выявить перспективные тенденции развития морали человека и социума. Для того чтобы человек не стал предметом информационной манипуляции, необходима ориентация на определенные нормы морали, ценности, жизненные смыслы и т.д., нужна «твердая почва» под ногами.
Список литературы:
1) Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. – М.: Художественная литература, 1975.
2) Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. – М.: Искусство, 1979.
3) Дуров А. А. Концепция «большого диалога» М.М. Бахтина как методологическая основа исследования народной культуры. - Вестник Ставропольского Государственного университета. - Ставрополь: Северо-Кавказский федеральный университет, 2009. С. 45-51.
4) Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. - СПб.: Ольга, 1997. - 372 с.
5) Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем.; под ред. Д.В. Скляднева. - СПб., 2000. 380 с.
6) М.П. Чаушян. Основные аспекты проблемы социального действия в свете теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса. //Труды МАИ, 2003.
7) Чекушкина Е. Н. Коммуникативная теория Ю. Хабермаса и культура информационного общества // Теория и практика общественного развития. - 2014. №1 - С.25-27.
8) Чубукова Е.И. Коммуникативно-прагматическая концепция истины в философии языка Ю. Хабермаса // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Вып. 12. - СПб., 2001. - C. 255–258.
9) Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. B.I. Suhrkamp. Fr.; M., 1987.
[1] М.П. Чаушян. Основные аспекты проблемы социального действия в свете теории коммуникативного действия Юргена Хабермаса. //Труды МАИ, 2003. С. 2-3.
[2] Там же, с. 4.
[3] Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная социология. СПб, 1997. С. 311.
[4] См.: Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем.; под ред. Д.В. Скляднева. СПб., 2000. 380 с.
[5] Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Fr.; M., 1987. S. 128.
[6] Чубукова Е.И. Коммуникативно-прагматическая концепция истины в философии языка Ю. Хабермаса // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Вып. 12. СПб., 2001. C.257.
[7] Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2000. С. 104.
[8] Чекушкина Е. Н. Коммуникативная теория Ю. Хабермаса и культура информационного общества // Теория и практика общественного развития. 2014. №1 С. 26.
[9] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С 291.
[10] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 366.
[11] Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. С. 401.
[12] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 335.
[13] Там же, С. 305.
[14] Дуров А. А. Концепция «большого диалога» М.М. Бахтина как методологическая основа исследования народной культуры. Ставрополь, 2009. С. 51.