Дмитрий Коновалов 20.03.2017 848
14 сентября 1935 года Совет министров СССР принял решение о строительстве на Волге двух водохранилищ - Угличского и Рыбинского. Рыбинск Ярославской области в этой системе «поворота» вспять реки Волги стал центром Верхневолжского гидростроительства и здесь, в этом некогда славном купеческом городе был организован главный штаб Волгостроя – Волголаг. Задачами лагеря была подготовка ложа водохранилища - снос сел и деревень, принудительное выселение людей, снос храмов и монастырей, вырубка лесов.
Заключенным Волгостроя, не по своей воле, а под дулом автомата приходилось выселять на улицу, на мороз целые семьи и на их же глазах сжигать избы, хозяйственные постройки, оставляя детей и стариков безо всяких средств к существованию. Заключенным приходилось срезать кресты с куполов и взрывать храмы и монастыри, убивать людей. Многие из заключенных отказывались это делать и их расстреливали. Кроме того, задачей заключенных Волгостроя было сооружение массивной железобетонной Гидроэлектростанции и шлюза, земляной дамбы и плотины. Эти весьма тяжелые во всех отношениях работы осуществлялись заключенными вручную. Вручную месили миллионы тонн бетона, вручную устанавливали плиты, вручную на тачках свозили землю для 11 километровой дамбы.
Заключенными Волгостроя были ни в чем неповинные люди - те, кто хоть чем-то оказался неугодным советскому режиму - врачи, учителя, духовенство, крестьяне. Это люди, которые были нужны советскому режиму как абсолютно бесплатная рабочая сила - пушечное мясо которое можно было кинуть на выполнение пятилетки за три года. И эти ни в чем неповинные люди, миллионы людей были вынуждены выполнять сатанинские решения большевиков - готовить к затоплению обширные территории, строить гидростанции, поворачивать вспять реки, убивать людей. И исполнять эти решения приходилось в ужасных нечеловеческих условиях. Зеки жили в бараках по 500 человек в каждом, спали на четырехъярусных кроватях. Их нормой питания было триста грамм хлеба и жалкая похлебка из лука, капусты и какого-нибудь жмыха. И каждый день от зари и до заката, а порой и круглосуточно тяжелая работа - в сорокаградусный мороз или летнее жаркое пекло приходилось на тачках свозить миллионы тонн земли или бетона, рыть каналы и хоронить своих.
По данным за декабрь 1936 года в Волжском ИТЛ проживало 19420 человек, а по документам за 15 марта 1941 года - 97069 человек - почти сто тысяч жертв большевистского режима свезенных в Рыбинск и Углич со всех концов страны для выполнения «грандиозных» планов. Сколько человек погибло в этих стройках - никто не знает. Известно лишь то, что кладбище - братская могила заключенных растянулась в Рыбинске на несколько километров - от деревни Переборы до самого города; это десятки, а возможно и сотни тысяч человек.
В 1990-е годы, когда о преступлениях большевистского режима и ГУЛАГе стало возможно говорить, в Рыбинске была организована группа людей занявшихся не только сбором исторических сведений о Волгострое, но и пожелавших поставить памятник жертвам. С участием мэра города и губернатора в Переборах, прямо на въезде на дамбу был заложен камень как будущий памятник тысячам жертв Волгостроя.
Прошло 20 лет, а этот камень так и лежал бы летом затерявшийся в кустах и траве, а зимой заваленный снегами пока в Рыбинске не был избран новый мэр. Денис Добряков, не отработав в своей должности и года, поставил вопрос о строительстве мемориала жертвам репрессий. И вдруг против этого выскочили либералы, и, как они себя называют, общественные деятели и гражданские активисты, самыми яркими из которых стали руководитель рыбинского киноклуба «Современник» Борис Нехемьевич Крейн и первый председатель рыбинской еврейской общины Леонид Хаимович Берковский. Они подняли шумиху против предложенного мемориала, дали многочисленные комментарии федеральным СМИ и даже написали кучу писем губернатору, депутатам, и, говорят, даже направили некую петицию Президенту страны.
Основным аргументом противников является то, что проект мемориала имеет строительство православной часовни. Да, сотни верующих Рыбинска желают иметь в центре Волгостроя часовню или храм во имя новомучеников и исповедников Российских. Храм или часовню, которая стала бы символом и памятником этой волжской Голгофы, на которой были распяты тысячи человек. Причем часовня (или храм) должна быть построена не на том месте, где ныне находится закладной камень, а в 150 метрах от него. При этом ни копейки городских бюджетных денег на это затрачено не будет. Но общественным деятелям важно быть против. Против всего русского, традиционного, национального и православного.
Где же были эти общественные деятели все эти 20 лет? Почему ранее они не искали благотворителей и спонсоров на мемориал?
Вся эта ситуация напоминает историю с установкой памятника Ивану Грозному в Орле, где нашлись такие же противники. Только в Орле памятник поставили быстро и без разговоров, а в Рыбинске дают возможность обсудить предлагаемый мемориал.
Видимо, такова наша современная реалия, когда Великая Россия должна вроде бы двигаться вперед, со своей русской национальной стратегией, но находятся люди, не желающие этого и всячески этому препятствующие. Препятствующие не только памяти, но и молитве в тех местах, что дороги сердцу русского человека.
Дмитрий Михайлович Коновалов, теолог (православное богословие), директор Культурно-исторического центра «Затопленное Верхневолжье», г.Углич, Ярославская область