А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать –
Девочке Марусе.
Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Исусе!
Николай Заболоцкий
I
Пройдусь по Боголюбской я, сверну на Лесопильную и на Овражной улице я постою в тени. Теперь так может петь каждый тарусянин или гость старинного русского городка. Только многим там сейчас не до песен. Особенно одной маленькой девочке – Марусе. Вконец опротивели Марусе местные власти. Почти любого властителя возьми – белый гусь, задиристый, прямо таки петушиный патриот и русский традиционалист.
В середине октября и.о. главы администрации Тарусского района Руслан Смоленский, который, как известно, хуже Николы Питерского, внёс предложение о переименовании в райцентре площади Ленина и 15 улиц с советскими названиями. Гордума Тарусы состоит из десяти депутатов: шести единороссов, трёх самовыдвиженцев и одного члена ЛДПР. Как вы думаете, сколько депутатов 20-го числа выразило полный одобрямс возвращению дореволюционных наименований? Правильно – шесть. Но это чистое совпадение. Член «Единой России» Алексей Калмыков оказался чуть более благородной птицей и воздержался. А жириновец Евгений Руденко и вовсе не явился на голосование (и поступил ещё правильнее). Значит, кто-то из самовыдвиженцев сплоховал. Сплоховал потому, что вместе с ещё пятью депутатами-гусенятами слишком много на себя взял.
Без учёта мнения жителей города девять человек собрались, приняли решение, переименовали, и адью. Решили поиграть в царскую Россию. Помните, ещё до первых петухов ура-патриотизма была мода на нелегальные мигалки? «Расступитесь, холопы, барин едет!» На дискотеку или в сауну. Сейчас проблесковые маячки и матюгальники стали в основном законными, чиновными. Но суть их не изменилась. Плюс к тому купчишки третьей гильдии, кулаки да мещане переняли новорусскую феодальную традицию ездить гоголем – клаксонят в спину прохожим во дворах и на кладбищах, убивают пешеходов на «зебрах» и т.д. Тарусская городская дума с капитаном-исправником Смоленским именно такое отношение к простым людям и продемонстрировали. В самом деле, зачем по всей стране устраивают обсуждения и онлайн-голосования по вопросам переименования даже махоньких остановок? Забыли, что у холопов права голоса нет? Жёстче надо со своими крепостными. Сразу 16 советских топонимов из-за угла вельможной рукой хрясь – и весь разговор.
Тарусяне возмутились такому беспределу, устроили пикет. Отдуваться пришлось заместителю председателя гордумы едросу Манакову. Полетели перья. Едрос начал было жёстко контратаковать, дескать, пришло время, смерды, задуматься о прошлом, сам смоленский князь Еруслан повелел. Но был заулюлюкан. Один старик недоумевал, зачем переименовывать улицу имени драматурга Луначарского (спасшего, кстати, Большой театр от леваков) в Кирпичную. Тем более что кирпичный завод не так давно накрылся медным тазом. А одна молодая женщина от души врезала подполковнику полиции: «Я считала вас нормальным, думала – вот мужик придёт к власти». Не в бровь, а в глаз, но всё же поздновато: едрос Манаков мотает уже второй депутатский срок без перерыва. Впрочем, иные россияне четыре раза думали...
В конце месяца руководители Калужской области приняли, как они сами считают, мудрое постановление. Пока у 16 тарусских топонимов по два официальных названия. Что и говорить, соломоново решение – вместо того, чтобы отменить наглое беззаконие нижестоящего начальства, разрубили ребёнка пополам. Тебе на правую половинку (Воскресенскую), а тебе – левую (Октябрьскую).
«Московский комсомолец» приводит слова смоленского своевольца, что последний не видит в своих действиях никакого «антикоммунистического мотива» и что депутаты-цыпляты попрут до конца, поскольку находятся «в одном из центров формирования смыслов Русского мира». Куриная слепота и бульдозерная угрюм-бурчеевщина. Зря, конечно, таких пустили в огород. Ну пусть заодно морковки поклюют, может, хотя бы антикоммунистический мотив в своих действиях разглядят.
Патриотов мясной породы горячо поддержали патриоты яичного направления. Гуси холмогорские. Так, сребреники на переименование пообещал выделить шёлковобородый Константин Малофеев, историк-просветитель из «Двуглавого орла». Водится у нас и такая птица. Одна голова у неё на длинной шее, а на другой примостился гребешок. А масляноголовый «Союз добровольцев Донбасса» выделил так уж выделил. Если, мол, советские названия в Тарусе вернут, «это будет удар по всем, кто воюет и в Сирии, и на Донбассе». Что несут эти несушки?
Эх, Донбасс, Крым, Белоруссия, угодили вы промеж двух жареных бройлеров... Но мы всё же надеемся, что тарусяне повыдирают хвосты всем питомцам смоленской птицефабрики. А то ведь дай курице грядку – изроет весь огород.
II
Турецкая пословица гласит: «В доме, где много петухов, поздно наступает утро». А если петухов слишком много, оно вообще может не наступить. Так и загнёмся с воплями о своём духовном лидерстве. И вот почему.
Многим нашим выдающимся соотечественникам выпала нелёгкая доля жёстко противостоять тупейшему русскому бюрократизму и его обслуге. Нередко такие люди страдали сердечнососудистыми недугами и ушли рано. Например, инженер-путеец и писатель Н.Г. Гарин-Михайловский, боровшийся с царскими коррупционерами за лучшие варианты прокладки Транссиба, умер в 54 года от паралича сердца.
Нам, естественно, умно возразят, что этот майдаун спонсировал большевиков и потому никаких заслуг перед Россией-мессией у него нет и быть не может. Возразят – ну и бог с ними. Умницы как поповы курицы.
Всемирно известного инженера-электротехника П.Н. Яблочкова не стало в 46. Поскольку его московская мастерская при попустительстве патриотов прогорела, Павел Николаевич работал главным образом за границей и получил там три патента (на дуговую лампу простой и удобной конструкции, трансформатор и способ питания большого количества ламп от одного генератора). После огромного успеха электрического освещения в Европе и США Яблочков в 1878 г. с триумфом возвращается на родину. Однако в царской России «русский свет» не получает настолько широкого распространения, как за рубежом. В немалой степени вследствие косности и предубеждённости российских городских начальников. Тем не менее, в 1892 г. Яблочков выкупает патенты, отдав за них всё своё состояние, и окончательно возвращается в богоизбранную. Но в этот раз его приняли уже прохладно. Это резко контрастировало с очень уважительным отношением к изобретателю на прогнившем Западе. У Павла Николаевича начало слабеть сердце, и через год и три месяца после возвращения он умер от тяжёлого сердечного приступа.
Вне всякого сомнения, найдутся и такие, которые скажут, что П.Н. Яблочков – масон (а он действительно им был) и агент Госдепа (а чё, ездил же в США), да и вообще сатанинский электрический свет в отличие от лучины опасен для нравственности народа-богоносца. И поэтому, дескать, царские чиновники – патриоты и молодцы... Да уж, для слепой курицы и куколь – пшеница.
Изобретатель электросварки с плавящимся электродом и электросварочного генератора Н.Г. Славянов был одним из тех, кто понимал острую необходимость подготовки техников в бурно развивавшихся городах пореформенной России. В 1895 г. он обратился в Оренбургский учебный округ с ходатайством об открытии в Перми, где жил и работал, горнозаводского училища, но получил отказ. Тогда Николай Гаврилович стал настойчиво добиваться перевода в Пермское реальное училище горнозаводского отделения из Красноуфимска и через год этого добился. Также Славянов активно помогал пермскому губернскому земству в борьбе за выколачивание из государства средств на строительство школ, больниц, дорог. Пробил открытие двухклассного женского училища в заводском посёлке Мотовилиха.
В 1897 г. Николай Гаврилович скоропостижно скончался от разрыва сердца в возрасте 43 лет. Газета «Пермские губернские ведомости» писала, что похороны Н.Г. Славянова проходили «при громадном стечении мастеровых завода......Что же касается губернатора и высших чинов Уральского горного управления, то они восприняли весть о смерти великого изобретателя холодно и безучастно и на похоронах его не присутствовали». [Шарц А.К. Николай Гаврилович Славянов. Пермь, 1965.]. Ещё бы.
Автор метода электронного охлаждения, основатель и первый директор Института ядерной физики СО АН академик А.М. Будкер (1918 – 1977) в 50 лет перенёс первый инфаркт, а в 59 ушёл из жизни из-за оторвавшегося тромба. По причине противодействия со стороны послесталинских новосибирских партократов создатель одного из первых коллайдеров неоднократно собирался перевезти куда-нибудь (в Москву, в Иркутск или в Шушенское) свой уникальный коллектив. Уникальный потому, что Будкер тщательно подбирал каждого сотрудника, устраивал за знаменитым круглым столом обсуждения, в ходе которых любой мог без опаски высказать всё, что думает. Причём не только по проблемам ядерной физики, но и по поводу человеческих взаимоотношений. Разве такое понравится охранителям? Физик Л.Б. Окунь вспоминал: «Одна из моих последних встреч с Будкером произошла в его малогабаритной московской квартире на улице Вавилова. Андрей Михайлович лежал поверх одеяла, держался рукой за грудь. Он пожаловался, что устал, что в Академгородке уже не может больше бороться с начальством... Выглядел он очень утомлённым» [Академик Г.И. Будкер. Очерки и воспоминания. Новосибирск, 1988. С. 88.].
Один из основоположников кибернетики член-корреспондент АН СССР А.А. Ляпунов (1911 – 1973) умер в 61 год. Патологоанатомы удивлялись: человек с таким изношенным сердцем уже давно должен был сойти в могилу. Его ученик один из родоначальников теоретического и системного программирования академик А.П. Ершов ушёл в возрасте 57 лет. Очень переживали учёные, что результаты их работы не оценят на родине по достоинству, что проиграем мы компьютерную гонку с Западом.
Из деятелей искусства упомянем Василия Шукшина. Он умер в 45 (инфаркт). Зато сколько в своих произведениях Василий Макарович привёл примеров твердолобого патриотизма и ханжества. Самый мощный образ – русский народный ансамбль из типичных пожилых тётенек и дебиловатого паренька в «Калине красной» (см. 73-ю – начало 75-й минуты). А образ, больше всего обличающий пошлость и мещанство, – застолье кулаков-русофилов из того же фильма. Один из них пустил петуха, исполняя свою русофильскую песню. А другие после разговоров о том, у кого до коллективизации была маслобойка, а у кого шерстобитка, ну прям любовались его пением (конец 43-й – 47-я минуты фильма).
Антисталинские святоши-охранители настолько ненавидели интеллектуальное творчество, что даже отдел шахмат Спорткомитета СССР оккупировали. Засели там и издевались над ведущими советскими гроссмейстерами. «Вы, гражданин Керес, играли на территории, подконтрольной фашистской Германии, поэтому пару-тройку международных турниров придётся пропустить». Один из сильнейших шахматистов мира 1930 – 1960-х гг. эстонец Пауль Керес, известный своими изящными комбинациями, умер от инфаркта в 59 лет. «Вас, Михаил Нехемьевич, мы снимаем с самолёта. Вместо вас сыграет Смыслов. У него одна супруга на всю жизнь, а вы в третий раз женились. А сколько раз не оформляли отношения?.. Как можно-с?». Восьмой чемпион мира Михаил Таль, самый зрелищный комбинатор за всю историю шахмат, не дожил и до 56. Варикоз вен пищевода.
Львовский мастер Леонид Штейн, дебютировав в начале 1961 г. в чемпионате СССР, победил в последнем туре Бориса Спасского и отобрал у него таким образом путёвку на межзональный турнир. Гуси-гиганты сразу намекнули Штейну: «Леонид, вы понимаете, Борис Васильевич – наша надежда, а вы человек маленький, неопытный, ваш результат случаен. Подумайте, может быть, ради успеха первой в мире социалистической страны стоит отказаться от путёвки в пользу Спасского». Штейн гусей-гигантов послал. Тогда в «Литературной газете» публикуется статья с аналогичным по смыслу намёком. Но Штейн посылает и её. К счастью, на защиту принципа спортивного отбора встали возмущённые статьёй ведущие советские гроссмейстеры во главе с тогдашним чемпионом мира М.Н. Талем, и им удалось ответной публикацией прищемить кое-кому хвост. В 1962 г. Л.З. Штейн полетел в Стокгольм на межзональный турнир и выполнил там гроссмейстерскую норму.
Однако гуси-гиганты злопамятны и их достаточно легко раздразнить. Мало того, что при жизни Леонида Захаровича в СССР не вышло ни одной книги о его своеобразном, ярком творчестве, так ещё, по словам шахматиста Эдуарда Гуфельда, близко знавшего Штейна, ему, Штейну, «пришлось вытерпеть порядочно ударов и выше, и ниже пояса» [Зусманович Я. Чемпион, не ставший претендентом. (Библиографический обзор).].
Так, в 1966 г. Леонид Штейн, Бобби Фишер и Фидель Кастро договорились о проведении в Гаване матча между чемпионами СССР и США. Казалось бы, большой праздник для любителей шахмат всего мира. Но, как вспоминал друг Леонида Захаровича проф. Владимир Бабицкий, «по возвращении в Москву Штейн был тотчас вызван к высшему спортивному руководству. Ему было указано на грубую политическую ошибку и предложено написать об отказе от матча под благовидным предлогом. Если он этого не сделает, ему пригрозили забыть про все его заслуги. Леонид очень тяжело переживал это унижение». Далее Бабицкий пишет: «Думаю, что эта история не прошла бесследно для его здоровья» [Бабицкий В. Гений чистой красоты // Заметки по еврейской истории, 2012, №4, 6 мая.].
Не прошла. Вследствие подобных издевательств один из сильнейших шахматистов мира гроссмейстер Л.З. Штейн умер всего лишь 38-летним. Сердечный приступ.
А вот патриарх советской шахматной школы, шестой чемпион мира М.М. Ботвинник оказался фарисеям не по зубам. Он и прожил больше 80 лет, и над созданием шахматного компьютера спокойно работал, и гусенят на место ставил – даже зарвавшихся генералов госбезопасности и полковников НКВД. Дело в том, что Михаил Моисеевич имел в СССР особый статус, да ещё и с тех времён. А тех времён гусенята боятся, хотя и тогда были достаточно сильны: преследовали Аркадия Гайдара, сажали А.Н. Туполева, пытали К.К. Рокоссовского, С.П. Королёва и Н.А. Заболоцкого. Массово убивали. Зато потом свалили всё на Сталина, который этих сухоносов хоть ненадолго придавил. Кого надо придавил, кому надо помог (орден дал или из лагеря вытащил) – и русская наука, искусство, шахматы достигли немыслимых высот.
А после смерти отца народов всё посыпалось. Начался какой-то ренессанс замшелого русского монархизма. Белогвардейщины под скучнейшей красной маской. Бюрократы стали сильно мешать научно-техническому развитию страны, причём в ключевых точках. И даже в шахматах накинулись на Таля и Штейна – редчайших специалистов по парадоксальным продолжениям и головоломным, иррациональным позициям с обоюдными шансами. Между тем как развитие и изучение именно такого стиля игры могло бы вывести шахматную теорию на новый уровень. И сейчас поединки на высшем уровне были бы более зрелищными и менее зависимыми от искусственного интеллекта.
При этом, и тут нечему удивляться, до сих пор господствует мнение, что жертвы Таля в основном некорректны. Отсюда следует вывод, что в наш высокотехнологичный век Михаил Нехемьевич оказался бы не у дел. Однако украинский гроссмейстер и шахматный теоретик Владимир Тукмаков в своей книге «Риск и блеф в шахматах» (2015 г.) с помощью компьютерного анализа доказал обратное. Большинство комбинаций восьмого чемпиона по меньшей мере гарантируют ничью. А блеф и риск, как правило, преследовали цель запутать соперника намного более слабого или находящегося на грани цейтнота. Ну и от ошибок, естественно, никто не застрахован.
К слову, в вышеупомянутом эпизоде с русским народным ансамблем Шукшин высмеял заодно и красную маску. На типичной чопорной даме, ведущей смотра самодеятельности. «Многое изменилось с тех пор, когда русский мужик в союзе с рабочим свергнул власть царя... Изменились и песни. Народ стал слагать новые песни. Послушайте песню...» Но вернёмся к Ботвиннику. Шахматный журналист В.Л. Хенкин рассказывал:
«В 1971 году, когда Ботвиннику исполнилось 60 лет, он обратился в Госкомспорт с заявлением об отказе от гроссмейстерской стипендии. Своё решение он мотивировал тем, что прекращает официальные выступления в шахматных соревнованиях и не хочет получать незаработанные деньги. О своём решении он объявил в одном из интервью, оно было опубликовано...
Прошёл год. Беседуя однажды с Михаилом Моисеевичем, я спросил, как живётся ему без стипендии?
– Мне продолжают её выплачивать, – ответил он к моему удивлению.
– Но вы же от неё отказались!
– А известно ли вам, кем было подписано распоряжение о моей стипендии?
Я не знал.
– Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Оно висит на стене над моим письменным столом в рамке, – чеканным голосом произнёс Ботвинник. И добавил: – Наши чиновники до сих пор боятся отменять его приказы...». [Цит. по: Воронков С. Промежуточный юбилей.].
Ну зато на «рядовых» шахматистах наши чиновники сполна отыгрались. Гроссмейстер Геннадий Сосонко в своих мемуарах приводит такой случай: «После межзонального турнира в Биле советские участники делали покупки в Цюрихе, условившись встретиться у автобусика, отвозившего их прямо в аэропорт. Все были в сборе, но один гроссмейстер опоздал минут на десять, и Батуринский (протеже одного из организаторов массовых репрессий прокурора Н.В. Крыленко и сам бывший прокурор и следователь, а в 1970 – 1980-е гг. – начальник отдела шахмат и главный тренер-инспектор Спорткомитета СССР – Т.М.) стал крыть его почём зря. «Ты – мудак! Мудак!» – в ярости кричал он и, обращаясь к шофёру, спросил: «Vouz comrenez monsier qif est-ce que c'est mudak?» – «Non», – виновато отвечал тот, моргая глазами. «Вот что такое mudak!» – и Батуринский сделал жест, помогающий швейцарцу понять, что означает это слово». [Сосонко Г. Мои показания. М., 2003. С. 109.].
Что и говорить, даже руководя советскими шахматами, В.Д. Батуринский не оставил своих прокурорско-следовательских замашек. «Предлагаю, гражданин гроссмейстер, оформить чистосердечное, и нам, и вам легче будет. Что? Опоздали всего на 10 минут? Ну так это и есть троцкистский заговор в пользу Швейцарии... Ты мудак! Мудак! Подписывай!..» Г.Б. Сосонко вспоминал: «У него был характерный голос с рыкающими интонациями, так что создавалось впечатление, что ты в чём-то виноват, только сам не знаешь в чём. В «Трёх толстяках» граф Бонавентура считается очень умным и очень хорошим человеком только потому, что от его голоса «получалось ощущение выбитого зуба», что высоко ценилось в государстве. Похожее чувство возникало при общении с Батуринским. Каждый, кто заходил в его кабинет, должен был считаться с тем, что нарвётся на грубость, разнос, топание ногами, брызгание слюной». Причём даже по самым пустяковым поводам, как то: ничья со сборной КНР во время обострения советско-китайских отношений, опоздание на один день из зарубежной командировки, сдача отчёта о поездке в Спорткомитет, а не ему лично и т.п. [там же].
Ботвинник, в отличие от «простых» гроссмейстеров, довольно тесно контактировал со многими подлинно советскими руководителями, в т.ч. и со Сталиным. Поэтому, обладая таким редким опытом, он вполне мог глубже понимать лжегосударственников и не испытывать к ним устойчивых отрицательных эмоций. Смешно ведь, такие весомые, вельможные, лапчатые и боятся человека, которого уже почти двадцать лет нет в живых.
Оно, конечно, про многих до срока ушедших тихих патриотов нашей страны можно сказать: «Стакан довёл», или: «Жена не уберегла – простудился». Но причина-то влечения к стакану в чём? Да всё в той же разрушительной для сердца смеси раздражения, боли, безысходности и омерзения к вредительству и издевательству, сопровождаемому патриотическим кукареканьем и гоготаньем. И в стремлении уйти от этой опротивевшей реальности сначала в алкогольный туман, а затем и в лучший мир. Как сказал в одном из последних своих стихотворений Николай Заболоцкий, умерший после второго инфаркта в 55:
«Вот бы мне такие перья
Да такие крылья!
Улетела б прямо в дверь я,
Бросилась в ковыль я!
Чтоб глаза мои на свете
Больше не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше не галдели!»
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!
Тимофей Малахов