— Похоже, мы не единственные, кто решил совершить путешествие в долину, — стоявший рядом со мной Джекаби кивнул в сторону дороги, на которой стоял крепкий на вид дилижанс. Прочные деревянные балки, обтянутые плотной мешковиной, в целом больше напоминали небольшой домик, но все же это было легкое транспортное средство. Хадсон припарковал его недалеко от магазина с деревянной вывеской, на которой можно было прочесть «Койот Билла». Мускулистая лошадь рассеяно перебирала копытами в ожидании возвращения своего хозяина.
Когда мы подошли к двери, Джекаби притормозил. Он поднял руку, чтобы прощупать воздух перед собой, как он это сделал на вокзале.
— Сэр? — спросила я.
Джекаби проигнорировал меня и шагнул к зданию «Койот Билла». Вид у него был суровый, а взгляд потерял сосредоточенность. Он опустился на колени рядом со входом и стал аккуратно водить пальцами вдоль дверной рамы. Дверь распахнулась, на пороге появился Хэнк Хадсон и чуть не свалился на Джекаби. Зверолов держал подмышками по коробке, а в кулаке у него был зажат пакет, завернутый в коричневую бумагу.
— Ого! Пардонте меня, дружище.
— Хадсон!
— Джекаби?
— Хадсон, скажите мне... эта лавка... вы не видите там ничего странного?
— Ага. Вот почему она мне так нравится. Все, что есть здесь не найдешь больше нигде.
— Нет... нет, куда более злобное, чем эклектика. Оно очень сильно, оно возле двери. Прошу, воспользуйтесь всеми вашими чувствами.
Хадсон моргнул, но потом склонился к ручке двери и понюхал её.
— Пахнет... гмм... железом? — сказал он.
— Нет... ну не знаю... пахнет какой-то угрюмостью? — сказал Джекаби. — С намеком на мрачную неотвратимость.
— Ты знаешь значение всех этих слов? — спросил Хадсон, переведя на меня взгляд в поисках помощи.
— Одно из них вполне возможно означает сорт сыра.
Хадсон отпустил дверь, и та захлопнулась у него за спиной.
— Пахнет старой латунной дверной ручкой, Джекаби, и, может быть, чутка потными руками.
Мой работодатель кивнул и выпрямился.
— Полагаю, это просто погоня за тенью, но у меня остались самые тревожные подозрения, что данное заведение часто посещает некий гадкий элемент.
— Ха! — хохотнул Хадсон и хлопнул Джекаби по плечу. — Ты же никогда не видел Билла, ведь так? Да его клиентура сплошь один гадкий элемент. Он отличный добытчик. Причём чего бы то ни было. Он, конечно, не кристально чист, но правда очень хорош в торге. Мы с Биллом старые приятели. Я всегда его выручаю, подкидывая лучшие шкурки, а он взамен... выручает меня вещицами, которые трудно достать, особенно когда те мне позарез нужны. К тому же у него всегда есть снаряды для моей винтовки, и я взял себе за правило запасаться ими, когда проезжаю мимо. — Он кивнул на коробки подмышками. — Вон какие здоровые.
— Это же не тот самый Билл, о котором вы мне рассказывали? Ну тот, что торговал оружием во время войны? — с прищуром спросил Джекаби. — Не он ли продавал пистолеты Юга Северу и винтовки Севера Югу?
Хадсон усмехнулся и шагнул к телеге.
— В его защиту могу сказать только, что он не поддерживал ни одну из сторон. Билл ушлый, как лис. Если у него есть возможность чего-то избежать и не ввязываться, он так и делает. Он простой торговец.
— Торговец, торгующий редкими артефактами? — спросила я.
Хадсон согласно кивнул.
— А мне она определенно нравится, Джекаби... острая как бритва, да? У нас с тобой, юная барышня, мысли сходятся… но в том случае не тут-то было. Если кто-то хочет сбыть краденые окаменелости, то им не пройти мимо «Койота Билла». Но он ничего об этом не знает. — Хадсон отдернул мешковину и спрятал боеприпасы в задней части своей телеги. Сверток он убрал за пояс. — Вы направляетесь в долину? Рад буду подвезти, я тут уже свои дела закончил.
— Это было бы чудесно, — сказала я.
— Вообще-то, если вы не против, я бы сначала встретился с Койотным Биллом, лично, — сказал Джекаби.
Хадсон пожал плечами.
— Ну так иди и скажи «здрасте». А мне все равно нужно немного времени, чтобы освободить местечко для вашей честной кампании.
— Подержите-ка, мисс Рук. — Джекаби протянул мне свой тяжелый ранец, который едва не свалил меня с ног, когда он повесил мне его на плечо. — Я вернусь через минуту.
Хадсон к моему облегчению избавил меня от багажа, стоило только Джекаби исчезнуть в лавчонке.
— Давай подсоблю тебе с этим. — Несмотря на его мужланский внешний вид, похоже, этот мужчина гор был джентльменом. Когда он пристраивал мой багаж к телеге, раздался пронзительный крик, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности.
— Не обращай внимания на Рози, — крикнул он мне через плечо. — Она — злюка, но ей до тебя не добраться.
Я всмотрелась во внутреннее пространство дилижанса, где стояло нечто большое, задрапированное тяжелой тканью. Небольшой уголок ткани у основания отошел в сторону и открыл решетку огромной, с меня ростом, клетки с деревянным основанием.
— Однако предупредить нужно было, — заметил Хадсон, закрывая брезент. — Если она по дороге сделает свои дела, тебе захочется открыть окна настежь. — Он скорчил рожу и изобразил пантомиму, зажав нос и помахав рукой в воздухе.
— Думаю, все будет в порядке, — сказала я. — По долгу службы у Джекаби я развила у себя терпимость ко всяческим ароматам. Он вам показывал свою лягушку?
— А кто ты думаешь, поймал для него эту мелкую мерзавку, а?! — Повозка качнулась, когда Хэнк поднялся на козлы. — После пришлось выкинуть отличное пальто из кротовых шкур. — Он усмехнулся при этом воспоминании, занимаясь перебиранием содержимого телеги, чтобы освободить скамейку. Он определенно не привык перевозить пассажиров — внутри было полным-полно коробок, шкур, банок с какими-то сушеными травами и все стены телеги внутри были увешаны винтовками, веревками и рогами. Он расчистил пространство и для нас выстелил его шкурами.
Дверь распахнулась, и на пороге появился мой работодатель. Как раз вовремя, потому что охотник только-только закончил обустраивать наши места. Хадсон спустился, помог нам обоим забраться внутрь, и снова сел на козлы. Он потянул вожжи, и мы тронулись в путь. Вокруг нас по ходу движения зловеще раскачивались всяческие приспособления, инструменты, ловушки и прочее, но настил под нами был исключительно мягким и удобным.
— Узнал что-нибудь интересное? — спросил Хадсон со своего места.
— Ничего особенного, — ответил Джекаби, теребя в руках тонкую металлическую трубку, которую я только сейчас заметила. — В этом магазине и впрямь кто только не перебывал... но я не смог выделить какой-то особенной ауры. А ты никогда не упоминал, что в жилах твоего друга течет кровь гоблинов.
Голова Хадсона вынырнула наружу.
— Повтори-ка? Я знаю Билла вечность. Никакой он не гоблин.
— Полукровка, почти наверняка. Основываясь на форме ушей, предположу, что гоблины у него в родне по материнской линии. По какой-то причине они имеют тенденцию быть ярче выраженными, если идут в родстве по отцовской линии. В основном отъявленные бандиты. Не смею утверждать наверняка, но тогда понятна его тяга к торговле сомнительным товаром. Полезно иметь такого на своей стороне, учитывая все обстоятельства, до тех пор, пока ты не рассчитываешь на его лояльность.
Охотник хотел было что-то возразить, но потом кивнул.
— Ха, вообще-то это кое-что объясняет.
— Он и правда имеет дело с редкими товарами, — сказал Джекаби, — но он сказал мне тоже, что и вам. Он может достать овечьи кости, саламандры и даже некоторые человеческие, но где взять кости динозавра не знает. Однако у него на полках стоит поистине несколько интересных вещиц среди ничем не примечательных.
— И это одна из них? — спросила я, ткнув пальцем в маленькую металлическую трубку в его руках.
Джекаби поднял её вверх, при этом вид у него был застенчивый.
— Ах, это? — Я увидела, что это была маленькая свистулька. Такую можно было купить за гроши в любой лавчонке. — Не совсем. Нет.
— Тогда какого рожна вы её купили?
— Он необыкновенно талантливый продавец.
Хадсон расхохотался и вытащил пакет из коричневой бумаги из-за пояса и помахал им через откидную створку в брезенте.
— Кому ты это рассказываешь. Ни разу еще не было, чтобы я вышел из этой лавчонки без того, что мне без надобности. — Он сунул нам сверток и я, развернув его, обнаружила там несколько полосок вяленого мяса. — Вяленое мясо оленя. Сами как-нибудь справьтесь с ним, без меня.
Через маленькое окошко в телеге я увидела, что мы уже покинули городок. Гадстон стоял недалеко от устья Гадовой долины, а два утеса, будто две мраморные колонны, образовывали естественные ворота, открывающие проход в широкий дол. Когда повозка проехала через перевал, нас ненадолго накрыло тенью, а затем, словно кто-то дернул занавес, перед нами открылся вид на великолепный пейзаж. Солнечный свет не скупясь омывал собой повозку, акры лесистых холмов и море травы. Дорожка вилась мимо бурлящих ручейков и цветочных полей, которые лишь изредка разбавляли пастбища или одинокий коттедж, единственными признаками контакта людей с природой.
Колеса проходя по изъезженной дороге начали подпрыгивать, тем самым сотрясая всю повозку целиком. Рядом с нами дребезжали ящики с боеприпасами, а над нами раскачиваясь маятником свисал медвежий капкан, который по счастью был закрыт, но всё равно своим видом наводил ужас. Джекаби бросил свой свисток, чтобы схватить капкан, но на третьем взмахе, цепь слетела, ударила его по плечу и с грохотом приземлилась в задней части дилижанса.
У нас за спиной раздался громкий пронзительный крик, и я, бросив взгляд назад, увидела, что покрывало с клетки Рози слетело. На пол с тяжелым стуком упал медвежий капкан, а его длинная цепь попала в клетку к бедной птице. Каждая перекладина массивной решетки была обложена чем-то, очень напоминающим пробки от винных бутылок. Основание клетки было где-то три фута в диаметре, а судя по хлопающим крыльям создания, те в размахе были ещё больше, раза в два. Оперение птицы было темно-янтарным и рыже-красным, но крылья отливали золотом. По виду она напоминала большого журавля, только шея поменьше, а клюв массивнее. О, что это был за клюв! Слегка изогнутый и блестящий как отполированная латунь. Рози снова вскрикнула и переместила вес с одной лапы на другую, раздраженно следя за перемещением цепи.
Я протянула руку, чтобы оттащить цепь подальше от неё.
— На вашем месте, я бы не стал этого делать, — сказал Джекаби. — Вы определенно не хотите находиться рядом с этой птичкой ни одной частью своего тела.
Голова Хэнка вновь появилась в проеме из-за заслонки:
— В последние дни она просто душка, но вообще-то он прав. Держите-ка свои пальчики от греха подальше...
Рози испустила еще один пронзительный крик, и я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как она набросилась на цепь и расколола звено одним ударом клюва. Две половинки упали на дно клетки Рози, расползаясь в противоположные стороны. Свет, проникавший в дилижанс, упал на клюв птицы, танцуя вдоль ее острого как бритва края. Она немного почистила перья, наводя лоск клювом, а потом снова успокоилась.
— Не обращай внимания, она просто старая брюзга, но в целом безвредная, — сказал Хадсон. — Кроме того, она больше не проходит сквозь решетку. Не нашлось еще того металла, который ей не был бы по зубам, но она застревает в пробке.
— Чт-то? — заикаясь, произнесла я. — Да что же она за птица?
— Единственная в своем роде! — Губы Хадсона расплылись в улыбке. — Когда-то их были целые стаи. Я вёл кое-какие торговые дела с маленьким смешным Греком из Аркадии пару лет назад. Когда его корабль показался на моем горизонте... в общем, он потерял половину груза, а три члена его команды угодили на больничную койку, и он сказал, что эта милаха проделала дыру в трюме. Она прошла через кают-компанию, будто консервный нож, и повредила корпус судна прежде, чем им удалось её обезвредить. Бедняжка была настолько сильно перетянута кожаными ремешками, что едва могла пошевелиться. В общем, Грек был более чем счастлив уступить мне её за достойную цену, хоть и знал, что она стоит дороже, чем я могу предложить... К тому же он потерял товар, и ему необходимо было восполнить потери... Поэтому я привел твоего начальника в доки, чтобы он взглянул на ситуацию сам.
Джекаби кивнул, подтверждая рассказ.
— Жалко было расставаться с таким замечательным существом, которого обязательно бы продали за баснословные деньги, и что было бы самым печальным, попади оно не в те руки — в то время как Хадсон уже проявил себя способным укротителем.
— Короче, — продолжил Хадсон, — он сбросил цену до стоимости нового судна, осчастливив тем самым Грека, который радовался как дитя малое, и отдал мне Рози, проведя небольшой экскурс в историю, дабы убедиться, что я знал, на что подписался.
— И что же? — спросила я.
Хадсон подмигнул.
— Стимфалийская птичка*.
— Вы когда-нибудь слышали о них, мисс Рук? — спросил Джекаби.
— Это не они упоминаются в подвигах Геракла?
— Ха! — Хадсон выглядел очень довольным. — Не удивительно, что Джекаби тебя прятал. Ага, те самые. Клювы как бронза, только острее и сильнее. Перья как кинжалы. Если у неё будет достаточно места, то Рози может успеть метнуть один из них быстрее, чем я успею нажать на курок. — Он наклонился ко мне и с ухмылкой произнес: — А эта красотка, ох какая быстрая. Кажется, старина Геракл спугнул их шумом кроталов**. А пробка — это была идея Джекаби.
— Не совсем так, — сказал Джекаби. — Я нашел несколько отрывков, в которых говорилось об этом. Солдаты Аркадии пользовались щитами из пробки, потому что птицы прорезали железо. Однако в пробке их клювы застревали.
— Это лучше, чем силки! — добавил Хадсон.
— Не представляю себе целую стаю, — сказала я.
— Ооо, там было бы на что поглядеть. — В голосе Хадсона слышалась тоска. — Я тешу себя мыслью, что где-то на свете обитают одна или две штучки, а, может, они и в плену, как моя Рози, но в основном их вид исчез с лица земли. Но мне так нравится эта редкая птичка.
— Теперь понятно, почему вы так любите Джекаби.
— Ха-ха! Он у нас тоже редкая птичка. Что правда, то правда!
Джекаби закатил глаза.
— Я очень рад, что вы оба приехали. — Хадсон свернул на дорогу. — Вам понравится долина. В долине хорошо, столько красок. Только вы бы не очень-то бродили вокруг раскопок в одиночестве. Помяните мои слова, что-то большое пришло в долину. Билл говорит, охотники видели несколько недель назад огромные следы. Они, дескать, не принадлежали ни одному известному им зверю. Ох, как бы мне хотелось поймать эту прелесть, чем бы она не была.
Я кивнула, рассеянно грызя вяленую полоску мяса, которую держала в руках. Я силилась представить, что за странные твари могли притаиться за теми холмами. В последний раз, когда я заблудилась в лесу, на меня напало поистине злобное создание — и оно бы меня прикончило, не приди Чарли на подмогу. И это несмотря на то, что он и без того едва держался на ногах. Я побледнела и чуть было не подавилась куском оленины.
А, может, местные охотники уже разгадали секрет Чарли Баркера? Чарли (вернее Чарли Кейн, именно под этой фамилией он жил и работал в Нью Фидлхэме, когда я с ним познакомилась) был частью семьи кочевников, Дом Кейнов, все члены которой были рождены со способностью превращаться из людей в собак и обратно. Именно эту тайну он хранил как зеницу ока, и она же вынудила его покинуть Нью Фидлхэм. Я очень серьезно отношусь к тому, как он ревностно хранит свою тайну. Я бы никогда о ней не узнала, не реши он рискнуть всем, ради защиты города. Но Чарли не может вечно отрицать свою природу: ему приходится иногда обращаться в собаку и, разумеется, в этом обличье он оставляет следы, которые местные охотники никогда раньше не видели.
Мы с Джекаби обменялись взглядами. Точно такая же мысль определенно посетила голову и моего работодателя.
— А что за следы они нашли, по словам Билла? — спросил Джекаби.
Я бросила взгляд на винтовки и ножи для снятия шкур, развешанные по стенам дилижанса.
— Может, горных львов?
— Не, — откликнулся Хадсон. — Сказал, что следы напоминали лисьи или волчьи, только они были большего размера. Они были даже больше медвежьих. Он давным-давно ведет дела со здешними охотниками... так что, если в лесу чего и завелось, он этого никогда не видел, — широкое бородатое лицо сунулось к нам в дилижанс и широко улыбнулось, — а значит, я хочу это поймать. — Он снова исчез в проеме и что-то весело замурлыкал себе под нос.
Мне почему-то вдруг стало не так уютно на мягкой подстилке из шкур, а острые инструменты ловчего показались ещё опаснее. Я с трудом сглотнула, и кусок вяленой оленины неприятно процарапал мне горло. Чарли Баркер и Хэнк Хадсон были самыми приятными людьми, с которыми я познакомилась, прибыв в Штаты. Но теперь, похоже, мне придется все свое время пребывания в долине переживать, как бы на одной из только что купленных пуль Хадсона не появилось имени Чарли.
Телега налетела на колдобину и ящики с боеприпасами звякнули. Как же много этих патронов.
Прим.переводчика: *Стимфали́йские пти́цы — в древнегреческой мифологии хищные птицы, жившие возле аркадского города Стимфала. Вскормлены Аресом и имели медные клювы, крылья и когти. Они нападали как на людей, так и на животных. Самым грозным их оружием были перья, которые птицы сыпали на землю как стрелы. Они пожирали урожай в округе, либо также поедали людей.
**Кроталы — трещотки.
Глава Пятнадцатая
После долгой езды по неровной петляющей дороге, впереди, наконец, медленно стал вырисовываться небольшой сельский дом. Это было двухэтажное строение, расположившееся у основания каменистого пологого холма, который упирался в граничащие с долиной горы. Рядом с домишком ютился сарайчик с покосившейся крышей, а на широком поле, обнесенном простым деревянным частоколом, паслось с полдюжины коз. В слепящем солнечном свете я различила сначала одну фигуру, а потом вторую и третью. Похоже, эти трое мужчин вышли к нам на встречу, чтобы поприветствовать дилижанс.
Первым был пожилой джентльмен в выцветшем комбинезоне и потрепанной широкополой шляпе. Когда наша повозка приблизилась, он дружески помахал Хэнку рукой. Вторым был молодой человек в добротных брюках, перепачканных грязью, в рубашке с закатанными рукавами и строгом жилете. Приличный слой пыли, казалось, облюбовал всего мужчину. Третий — одет в полицейскую форму. Его я узнала сразу. Чарли увидел меня, выглядывающую в окно дилижанса, и тут же улыбнулся.
— Хэнк? — выкрикнул мужчина в комбинезоне, когда лошади остановились. — Хэнк Хадсон, ты ли это? Тысячу лет тебя не видел.
Когда Хэнк спрыгнул на землю, повозка качнулась. Он поприветствовал мужчину крепким рукопожатием.
— Хьюго Брисби. Рад тебе, старина. Слушай, сочувствую твоей утрате. Жалко мисс Мэделин. Если тебе что-нибудь нужно... Все, что угодно...
Брисби выдавил болезненную, но благодарную улыбку. К его глазам тут же подступили слезы, но он сморгнул их и мотнул головой.
— Это очень любезно с твоей стороны, Хэнк, но я справлюсь. Я сам как-нибудь. Моя Мэди ни за что не позволила бы мне хандрить, если работа не сделана. Она всегда... — Его голос дрогнул, и он сделал глубокий вдох. — Как бы там ни было, познакомься с моим новым другом...
Брисби представил мужчин, пришедших с ним, но я не расслышала имени другого незнакомца. Чарли сделал шаг вперед, чтобы помочь мне и Джекаби выйти из дилижанса.
— Спасибо, мистер Баркер, — сказала я, выкарабкиваясь первой.
— Как жаль, что я не узнал раньше о вашем прибытии, а то встретил бы вас ещё на вокзале, — сказал он. — Здесь в долине жизнь течет медленнее. Моя хижина стоит всего в нескольких милях отсюда вниз по дороге, поэтому я взял на себя смелость поприветствовать вас хотя бы здесь. Надеюсь, вы не возражаете?
— Конечно, нет. Вы замечательный... ой, я хотела сказать, это просто замечательно! — Мое лицо мгновенно покраснело. — Снова вас видеть. Это просто замечательно видеть вас снова.
— И мне радостно вас видеть, мисс Рук. Вы — мои первые посетители из прошлой жизни. — Его лицо на краткий миг омрачила тень грусти. Я даже представить себе не могла, что он чувствовал. Мне было очень трудно решиться и изменить свою размеренную жизнь, но что касалось Чарли, эта прежняя жизнь отвернулась от него. — Мистер Джекаби, — сказал он, — и вас я очень рад видеть. Я по-прежнему у вас в долгу.
Спускавшийся Джекаби отмахнулся от него.
— Ерунда. Нью Фидлхэм всем нам немало должен, но, как известно, из городов паршивые должники. Проще иметь дела с гоблинами. Как протекает ваше изгнание?
— Не так плохо, как может показаться. — Голос Чарли звучал мягко, и мой слух уловил небольшой славянский акцент. — В долине довольно спокойно, и я потихоньку знакомлюсь с соседями. Хотя их здесь и немного. Они славные люди.
— Уже на одного меньше, чем должно быть, — тихо заметил Джекаби.
Чарли серьезно кивнул и посмотрел назад. У него за спиной трое мужчин сердечно общались между собой.
— Я еще не обсуждал этот вопрос с мистером Брисби, — прошептал он. — Не хотелось еще сильнее его расстраивать. Смерть женщины сама по себе была печальной новостью... и кое-что могло показаться ерундой, но...
— Но не показалось, ведь так? — Джекаби бросил на меня многозначительный взгляд. — Не переживайте, мы приложим все усилия, чтобы сохранить наше расследование в тайне.
Чарли кивнул.
Хадсон рассмеялся над какими-то словами, сказанными запыленным незнакомцем, а потом повернулся, обратив всё свое внимание на нас.
— А вы, юноша? — обратился он к Чарли. — Вы когда-нибудь загоняли крупную дичь?
У меня свело желудок.
— Крупную дичь? — переспросил Чарли.
— В Гадовой Долине объявилось какая-то махина. — Зверолов довольно улыбался. — И я намерен поймать её. Ты бывал хоть раз на охоте?
Если Чарли и понял, что под добычей подразумевался он, то не подал виду.
— Боюсь, что нет, сэр, — ответил он. — Я охотился только на преступников.
Хадсон кивнул.
— Работенка, заслуживающая уважения, — сказал он. — Хотя в долине тебе напрягаться не придется. Здесь же в основном тихий фермерский народ живет.
— Я уже некоторое время мечтаю о тихом и спокойном месте, — ответил Чарли. Возможно, мне показалось, но на какое-то мгновение воцарилась неловкая тишина, когда эти двое встретились взглядами. Перед моим мысленным взором пронеслась картина, как зверолов разглядел внутри Чарли зверя и... но ничего не произошло.
— Где мои манеры? — Хадсон хлопнул в ладоши. — Позвольте представить моего старинного друга, Хьюго Брисби, и... извиняюсь, назовитесь еще раз...
— Оуэн. Оуэн Хорнер. — Молодой человек сверкнул очаровательной улыбкой, благодаря которой на его щеках появились ямочки, обнажив сверкающие белизной зубы. — Очень приятно.
Оуэн Хорнер. Это имя какое-то время повертелось у меня в голове, пока я не поняла кто это. Оуэн Хорнер был больше, чем простой фермер. Дома, в Англии, я постоянно читала папины научные журналы, и в некоторых из них натыкалась на статьи некого Оуэна Хорнера, который считался восходящей звездой в геологии. Я попыталась вспомнить, какие-такие достижения помогли ему приобрести известность в этих кругах, но подробности, увы, не сохранились в закоулках моего сознания.
— А, ну да. — Хадсон жестом указал на нас. — А вот это Р.Ф. Джекаби и мисс Рук. Они приехали, чтобы помочь найти ту большую старую кость, про которую говорилось в статье.
— О... вы её прочли? Гмм. Чертовски классная статья, — сказал Хьюго Брисби, кивая. — Та репортерша специально приехала из Нью Фидлхэма, чтобы взять у нас интервью. Конечно, подразумевалось, что она будет только о раскопках... но потом... — Он потёр ладони и с трудом сглотнул. — Она сказала, что статья будет напечатана в Кроули и Брааннасбурге... может быть, даже в национальной, если у неё получится собрать материал на большую статью. Мэди бы это понравилось. Она всегда мечтала выбраться из долины. Я получил столько добрых писем от людей, о которых уже много лет ничего не слышал. И очень приятно с кем-то из них встретиться лично. Присутствие мистера Хорнера уже само по себе подарок. Он составлял мне компанию всю прошлую неделю и взял на себя заботу обо всём, пока я был в городе и занимался подготовкой к... и, конечно, он работал на раскопках. Кстати, он как раз собирался показать мне свою последнюю находку.
У меня ёкнуло сердце.
— Вы же не станете возражать, если мистер Хорнер покажет и нам то, что обнаружил? — рискнула спросить я.
Брисби пожал плечами.
— А почему бы и нет? Давайте начнём оттуда.
Я в предвкушении мысленно запела, но тут Хадсон поднял руку.
— Наверняка грандиозное зрелище... и я скоро увижу всё сам, но мне бы сперва отвезти Рози от греха подальше. Мы порядком поскитались по свету, и я боюсь себе представить, чего она учудит, если её оставить одну запертую в повозке. Да и вообще есть еще кое-какие мелочи, которые нужно переделать в течение дня.
— Видать, много времени прошло, — сказал Брисби, — а то я было подумал, что совсем не знаю тебя. Уж кто-кто, а ты должен бы первым встать в очередь, чтобы хоть одним глазком взглянуть на наше ископаемое.
Хэнк усмехнулся.
— О, я вернусь, даже не сомневайся. Но те кости и так ждали своего часа столько времени, значит смогут подождать ещё чуток. Покажи мне лучше то, что бродит по земле, и ты увидишь, как быстро я окажусь на горизонте у этой зверюги.
— Ладно-ладно. Рад был тебя видеть, Хэнк. Не пропадай!
— Аналогично, Брисби. Рад знакомству, парни. — Он кивнул Чарли и Оуэну Хорнеру, а потом обратился к нам с Джекаби: — А вы двое потом в город вернётесь?
А мне даже в голову не пришло, что нужно подыскать место для ночлега. Я заметила постоялый двор, когда мы ехали через город, но еще тогда не знала, какой длинной окажется поездка до долины.
— Уверен, в этом не возникнет необходимость, — вмешался в разговор Чарли. — Мистер Джекаби и мисс Рук мои хорошие друзья, поэтому я буду рад, если они остановятся у меня. Мой домик в нескольких минутах езды отсюда. — Он посмотрел на нас. — Если не возражаете?
— Великолепно, — сказал Джекаби. — Рук, вы же не будете возражать, если мы останемся на ночь в уютном домишке у мистера Баркера, я прав?
Я почувствовала, как румянец начал заливать щеки, поэтому, пока я совсем не стала пунцовой, быстро ответила:
— Нет, сэр. Совсем не буду.
— Ну и чудно, — сообщил Джекаби, — значит, все улажено. Благодарю, мистер Баркер.
Хадсон вытащил из повозки наш багаж.
— Даже не знаю как вас благодарить, — сказала я, когда он протянул мне мою сумку.
Он небрежно отмахнулся.
— Ерунда, честное слово, юная барышня. Я был рад компании. Лучше позаботься о себе и о своем шефе, слышишь? — Он шлёпнулся на козлы и дернул за вожжи, давая команду лошадям трогаться с места, а потом дружески махнул нам на прощание. Но когда зверолов встретился взглядом с Чарли, выражение его бородатого лица не изменилось, но взгляд на долю секунды посуровел. Взглянув на невозмутимое лицо Чарли, мне пришлось снова поверить, что все это плод моего воображения, ну и Хадсон уже вернулся к своим лошадям.
— Итак, — сказал Оуэн Хорнер, хлопнув в ладоши, а потом потерев их друг о друга, когда экипаж покатил прочь, — кто хочет увидеть динозавра?
Глава Шестнадцатая
Мы оставили наш багаж у Брисби и последовали за фермером вокруг его дома. Пожилой мужчина шёл медленной уверенной походкой, уткнувшись взглядом в землю. Он был обходительным и радушным хозяином, но чувствовалась в нём замкнутость, от которой у меня щемило сердце.
— Мистер Брисби, а как вы наткнулись на эти окаменелости? — спросила я его. — В статье ничего об этом не сказано.
Брисби моргнул и посмотрел на нас так, будто очнулся ото сна.
— Ага, дайте-ка подумать... — Он улыбнулся и опустил одну руку на плечо Джекаби, а другую на моё, ведя нас по ухабистым просторам. — Когда я нашёл первые окаменелости, мне они не показались чем-то таким необычным. Это случилось неделю назад или около того. Я просто подготавливал землю для нового урожая, и каждые несколько футов убирал камни, которые попадались. Мой плуг уперся в нечто большое, поэтому я впряг пару лошадок, чтобы вытащить это и — БАМ! Вот оно. Я не знал на что смотрел. За исключением того, что эта была длинная кость, очень напоминающая коровью.
— Это было бедро, — раздался голос Оуэна Хорнера у нас за спиной. — И у вас глаз-алмаз, сэр. Не нужно быть ученым, чтобы творить историю, достаточно иметь широкий кругозор и острый ум, как у вас. — Тени, омрачавшие глаза Брисби, чуть отступили. Хорнер продолжил: — Даже не сомневайтесь в важности своей роли в этом открытии. Знаменитый Гидеон Мантелл начал свое восхождение на поприще палеонтологии именно благодаря тому, что именно он со своей женой сначала нашёл кости могучего Игуанадона.
— История прелестна, — сказала я, — но всё обстояло не совсем так.
— Думаю, вы и сами сможете выяснить, что всё было именно так, мисс. На самом деле, это ведь случилось где-то у вас. Кажется, в Эссексе.
— Суссексе, — машинально поправила я. — Мне жаль, но Мантелл сам признался, что приврал тридцать лет назад. Когда это случилось, мой отец работал с его сыном, Уолтером — это была его самая первая работа, он помогал с восстановлением Моа* в Новой Зеландии.
Я осторожно посмотрела назад, ожидая встретить привычную гримасу досады. Мама постоянно твердила мне, что мужчины ненавидят, когда женщина в чем-то опережает их.