Договорная грамота Новгорода с тверским великим князем Ярославом Ярославичем. 1270 г.
Благословление от владыки, поклон от посадника Павше, и от всех старейшиих, и от всех меньших, и от всего Новагорода к господину князю Ярославу. На сем, княже, целуй крест к всему Новугороду, на чем то целовали дяди и отец твой Ярослав. Чтоб Новгород ты держал по старине. Чтоб волостей всех новгородских, княже, не держал ты своими мужами, но держали бы их мужи новгородские; но дар, княже, тебе имать от тех волостей. А без посадника ты, княже, не можешь ни суда судить, ни волостей раздавать, ни грамот давать. А кому волости роздали Дмитрий и Александр, братья твои, по совету с новгородцами, тех волостей тебе без вины не лишать. А в городе Бежичи ни тебе, княже, ни твоей княгине, ни твоим боярам, ни твоим слугам сёл не держать, ни купить, ни в подарок получить, и так по всей волости Новгородской. А это, княже, волости новгородские: Волок со всеми волостями, Торжок, Бежичи, Городец, Палиц, Мелечя, Шипино, Егна, Заволочье, Тре, Перемь, Печера, Югра, Вологда. А в Русу ты, княже, можешь ездить на третию зиму. А летом, княже, ездий на Озвадо за зверями. А в Ладогу, княже, шли осётрников и медовара по грамоте отца своего Ярослава. А в Ладогу, княже, можешь ехать на третие лето. А из Бежичей, как ни из иной волости новгородской, княже, людей не смей выводить в свою волость, ни грамот им давать, ни закладника, ни смерда, ни купца не можешь ни ты, ни твоя княгиня, ни бояре твои, ни слуги твои принимать. А без вины ты, княже, мужа волости лишить не можешь. А грамот ты не можешь посудить. А те пашни, которые принадлежат тебе и твоим мужам, то твое и твоих мужей. А те пашни, что отнял было у нас брат твой Александр, то тебе не надобно. А что, княже, брат твой Александр делал насилие в Новгороде, того ты повторять не смей. А то, княже, мыто по Суздальской земле и в твоей волости: от воза брать по 2 векшей, и от ладьи, и от бочки. А дворянам твоим у купцов повозов не брать, если только в военное время ради ратных нужд. А свобод ты Новгородские волости не лишай и пошлин своих не ставь. А на Имоволозском и на Важаньском погостах ты куны не взимай. А холоп или раба начнет жаловаться на господина, тому ты веры не имей. А на Низу, княже, новгородца не суди. А тот гнев, княже, что в тебе был на посадника и на весь Новгород, то ты, княже, все нелюбье отложи и не мсти ты ни судом, ни чем еще. А кто начнет жаловаться тебе, тому ты веры не имей. А в Немецком дворе тебе торговать только через нашу братию; а двора ты не затворяй и приставов ты не ставь. А полон (плен), кто где заточён, или человек, или конь русский и новгородский, то исправь. А до владыки, отца нашего, гнева ты не держи. На том, господин, на всем крест целуй к всему Новгороду. А гостю нашему гостить по Суздальской земле без помех, по цесаревой грамоте. А судей шли на Петров день, как пошло. А передела земли ты, княже, между Суздальскою землею и Новымгородом не чини.
|
|
Ярлык хана Узбека митрополиту Петру. 1313 г.
Это есть Ярлык Узбека Царя, Петру Митрополиту, всея Руси чудотворцу.
Великого и бессмертного Бога силою и волею и величеством и большой милостью его. Узбеково слово. Всем нашим Князьям и великим, и средним, и нижним, и сильным Воеводам и Вельможам, и Князьям нашим удельным, и Польским Князьям высоким и нижним, и Книжникам, Уставодержальникам, и Сбирателям и Баскакам, и Послам нашим и Гонцам, и Данщикам, и Писцам, и мимоездящим Послам и всем людям, высоким и нижним, малым и великим, нашего царства, по всем нашим странам, по всем нашим улусам, где наша, Бога бессмертного силою, власть держится и слово наше владеет.
|
|
Да никто же обидит на Руси соборную церковь Митрополита Петра, и его людей и церковных его; да никто не отнимет у него ни богатств, ни имений, ни людей. И пусть Петр Митрополит управляет и судит людей своих во всем: и в разбоях, и в поличном, и в грабежах, и во всяких делах пусть ведает сам Петр Митрополит один, или кому прикажет. Пусть не вмешивается никто в церковное и Митрополичье; а кто вмешается, а наш ярлык и наше слово не послушает, тот гнев Божий на себя примет, а от нас казнь ему будет смертная. А Митрополит пусть своими церковными делами управляет и судит и ведает, или кому повелит так управлять. А нам в то не вмешиваться, ни детям нашим, ни всем нашим Князьям нашего царства и всех наших стран, и всех наших улусов; и пусть не трогает никто церковные и в Митрополичьи волости и села, и всякие ловли их, и борти их, и земли их, и улусы их, и леса их, и ограды их, и волостные места их, и винограды их, и мельницы их, и зимовища их, и стада их конные, и стада скота. Но все богатства и имения церковные, и люди их, и все причты их, и все законы их старые - тем всем ведает Митрополит. И пусть не будет ничего перечинено, или порушено, или кем изобижено; пусть пребывает Митрополит в тихом и кротком житии; да молит Бога за нас, и за наши жены, и за наши дети, и за наше племя. И мы также управляем и жалуем, как прежние Цари Ярлыки им давали и жаловали их; так и мы теми же Ярлыками жалуем их. Пусть Бог нас пожалует, заступится; а мы Божие всегда бережем, и данного Богу не отбираем.
|
|
А когда поедут наши Баскаки, и Таможенники, Данщики, Поборщики, Писцы,- пусть все будут целы соборные церкви Митрополичьи, ни кем, ни от кого не изобижены все его люди и вся его богатства, а также: Архимандриты, и Игумены, и Попы и вся причты церковные, никто да не будет изобижен. Дань ли будем взимать, или иное что: ямские деньги ли, мытные деньги ли, мостовые деньги ли, или на войну, или кого ловить будем, или когда на службу нашу с наших улусов повелим рать собирать, если захотим воевать – но от соборной церкви и от Петра Митрополита и от его людей никто пусть ничего не взимает, ибо те за нас Бога молят, и наше воинство укрепляют. Если Послы наши приедут, пусть ни корм, ни коней, ни подводы не взимают, да не просят ничего; а если что возьмут, пусть они отдадут назад в трехкратном размере.
А если будут церковные люди, ремесленники, или писцы, или каменные зодчие, или деревянные, или иные мастера пусть их на наше дело не угоняют, не трогают их, да не отнимают у них их орудий. И чтобы церквям, и монастырям, и часовням их, ничем не вредили, не хулили; а кто начнет веру хулить или осуждать, тот человек умрет злою смертию. А если какой Поп и Дьякон и еще церковный человек Митрополиту перестанет служить, будет сам по себе, тот пусть платит дань. Так ярлык дан. Так слово наше учинило.
Перевод адаптированный
Ярлык приведен по изданию: Цепков А.И. Воскресенская летопись. Рязань, 1998.