Цели и задачи:
Обучающие: познакомить с творчеством М.Зощенко, проблематикой его произведений, героями, особенностями стилевой манеры; научить анализировать текст, видеть в нем личность автора, идею произведения; организовать исследовательскую работу студентов; формировать умения свободно высказывать свое суждение о прочитанном тексте, аргументировать свой ответ.
Развивающие: развитие литературного вкуса через анализ текста, выразительное чтение отрывков из произведений; развивать навыки мыслительной деятельности (сравнение, анализ, характеристика, интерпретация); развивать исследовательские навыки.
Воспитательные: формировать внутреннюю потребность личности в непрерывном духовно-нравственном совершенствовании, позволяющем осознать и реализовать свои личные возможности.
Своим смехом хотим зажечь хотя бы
небольшой, вроде лучины фонарь, при
свете которого некоторым людям стало
бы заметно, что для них хорошо, что плохо,
что посредственно. И если это так и будет,
то в общем спектакле жизни мы считаем нашу
скромную роль лаборанта и осветителя исполненной.
М. Зощенко
О, смех великое дело! Ничего более
не боится человек так, как смеха…
Боясь смеха, человек удержится от того,
от чего бы не удержала его никакая сила.
Н.В. Гоголь
Мы продолжаем с вами изучать особенности развития русской литературы 1920-1940-х гг. И сегодня нам предстоит познакомиться с писателем, имя которого было необычайно популярно, но потом почему-то незаслуженно на долгие годы вычеркнуто из русской литературы и сегодня стоит в ряду так называемых возвращенных имен. Имя этого писателя – Михаил Зощенко. Чем же провинился этот человек перед своей страной? Вся вина Зощенко была в том, что судьбой ему было предначертано родиться сатириком.
Литературовед Ю. Томашевский в статье «Возвращение М. Зощенко» писал: «Сатирикам везде и во все времена жить было куда как опаснее, нежели представителям иных литературных профессий. Их арестовывали, называли врагами народа, видели в них злопыхателей и зубоскалов, которые мать родную продадут, лишь бы поехидничать, поиздеваться над временем и людьми, с которыми они живут в одно время».
М. Зощенко перестали печатать после доклада товарища А. Жданова «О журналах «Звезда» и «Ленинград» и постановления ЦК ВКП(б) в августе 1946 г. Давайте прослушаем отрывки из этого выступления.
- Наиболее грубой ошибкой журнала «Звезда» является предоставление своих страниц для литературного «творчества» Зощенко. Я думаю, что мне нет нужды цитировать здесь произведение Зощенко «Приключение обезьяны». Видимо, вы все его читали и знаете лучше, чем я. Смысл этого «произведения» Зощенко заключается в том, что он изображает советских людей бездельниками и уродами, людьми глупыми и примитивными. Зощенко совершенно не интересует труд советских людей, их усилие и героизм, их высокие общественные и моральные качества. Это тема всегда у него отсутствует. Зощенко, как мещанин и пошляк, избрал своей постоянной темой капанье в самых низменных и мелочных сторонах быта. Это капанье в мелочах быта не случайно. Оно свойственно всем пошлым мещанским писателям, к которым относится и Зощенко.
Товарищ Жданов остановился, оглядел присутствующих, напряженно-взволнованно ожидающих новых откровений «соратника», и продолжил:
- Зощенко с его омерзительной моралью удалось проникнуть на страницы большого ленинградского журнала и устроиться со всеми удобствами. А ведь журнал «Звезда» - орган, который должен воспитывать нашу молодежь. Но может ли справиться с этой задачей журнал, который приютил у себя такого пошляка и несоветского писателя, как Зощенко?! Разве редакции «Звезды» неизвестна физиономия Зощенко?! Трудно подыскать в нашей литературе что-либо более отвратительное, чем та мораль, которую проповедует Зощенко в повести «Перед восходом солнца», изображая людей и самого себя как гнусных похотливых зверей, у которых нет ни стыда, ни совести.
Насквозь гнилая и растленная общественно-политическая и литературная физиономия Зощенко оформилась не в самое последнее время. Его современные «произведения» вовсе не являются случайностью. Они являются лишь продолжением всего того литературного наследства Зощенко, которое ведет начало с 20-х годов. За два с половиной десятка лет он не только ничему не научился и не только никак не изменился, а наоборот, с циничной откровенностью продолжает оставаться проповедником безыдейности и пошлости, беспринципным и бессовестным литературным хулиганом. Это означает, что Зощенко как тогда, так и теперь не нравятся советские порядки. Как тогда, так и теперь он чужд и враждебен советской литературе.
Какой вывод следует из этого? Если Зощенко не нравятся советские порядки, что же прикажите: приспосабливаться к Зощенко? Не нам же перестраиваться во вкусах. Не нам же перестраивать наш быт и строй под Зощенко. Пусть он перестраивается – пусть он убирается из советской литературы. В советской литературе не может быть места гнилым, пустым, безыдейным и пошлым произведениям.
Это «милое» выступление насадителя социалистического реализма товарища Жданова, само собой разумеется, вызвало у его слушателей «бурные аплодисменты». Зал «в едином порыве встал».
- Пусть он, Зощенко, перестраивается. А если он не хочет перестраиваться – пусть убирается из советской литературы ко всем чертям!
Это был приговор к высшей мере наказания – писательской смерти, к литературному небытию. Как и Замятин, Булгаков, Зощенко пытался обратиться с апелляцией к высшему «судье» советского общества в надежде добиться если не справедливости, то хотя бы смягчения приговора. Но его письмо не дошло даже до Жданова и осталось без ответа. Для организаторов идеологической кампании Зощенко стал «отыгранной», «списанной» фигурой.
Впереди у Зощенко – целое десятилетие. Отсутствие работы, нищета, голод. Продажа домашних вещей. Занятие сапожным мастерством. Утрата интереса к жизни, стимула к творчеству.
Как пережил писатель публичное оскорбление, насильственное отлучение от многочисленных поклонников его творчества? Прослушайте отрывки из стенограммы его выступления на собрании Союза писателей в 1954 г. (за 4 года до смерти).
Вспоминает Даниил Гранин. Он впервые видел Зощенко. Небольшого роста, в темном костюме, коричневатой рубашке с черным галстуком - очень аккуратный, напряженно-изготовленный.
Зощенко оглядел ряды, лица знакомых ему годами, десятилетиями людей, хладно уставившихся на него.
- Очень трудно говорить в моем положении. Я не умею формально говорить. И на что вам мое формальное признание в ошибках? Я буду говорить так, как я думаю, только тогда можно полностью понять, что собой представляет человек.
То, что он волновался, было правильно, это могло понравиться собранию, но откровенность, искренность – это настораживало, это могло завести слишком далеко.
- Все прошлые семь лет у меня было подавленное состояние, и я главным образом занимался переводом с финского. Мне казалось, что я крепче и здоровее, а после семи лет, когда ослабели мои нервные вожжи, я проболел несколько месяцев и ощущал чрезвычайную трудность физическую. Все же некоторые рассказы и фельетоны мои были неплохи. По одному моему рассказу, как вам известно, был изменен режим продажи водки. Стало быть, не так уж оторваны были мои вещи от жизни, стало быть, я учитывал и принял все указания партии, какой должна быть литература.
Во всех кабинетах еще висели портреты Сталина, еще носили его имя заводы, колхозы, улицы и проспекты. Никому и в голову не приходило, что можно как-то покуситься не то что на постановление, даже на доклад Жданова, ибо он был соратником, ибо доклад был одобрен, положен в основу…
- Я не согласился с докладом потому, что не согласился с критикой моих работ, сделанных в 20-30-х годах. Я писал не о советском обществе, которое тогда только что возникло, я писал о мещанах, порожденных прошлой жизнью. Я сатирически изображал не советских людей, а мещанство, которое веками создавалось всем укладом прошлой жизни.
Всенародно он утверждал свое явное несогласие. Прямо-таки вызов. Первое открытое несогласие с высшими властями, которое Д. Гранин услышал в своей жизни.
- Но все равно! В моей сложной жизни, как это для меня ни тяжело, но даже в этом случае я не могу согласиться с тем, что я был назван так, как это было сказано в докладе.
…Вот уже семь лет мне трудно, почти невыносимо жить с этими наименованиями, которые повисли на мне, которые так унизили мое достоинство…
И дальше он по пунктам зачитал опровержение на каждое из обвинений, предъявляемых ему в докладе Жданова.
- Не был никогда непатриотом своей страны. Не могу согласиться с этим. Не могу! Вы здесь, мои товарищи, на ваших глазах прошла моя писательская жизнь. Вы же все знаете меня, знаете много лет, знаете, как я жил, как работал, что вы хотите от меня?! Чтобы я признался, что я трус? Вы этого требуете? По-вашему, я должен признаться в том, что я мещанин и пошляк, что у меня низкая душонка? Что я бессовестный хулиган?
Что-то изменилось в состоянии зала. Трибуна поднялась, нависла над рядами. Оказалосьвдруг, что Зощенко не обороняется, не просит снисхождения, он наступал.
- Я могу сказать – моя литературная жизнь и судьба при такой ситуации закончены. У меня нет выхода. Старик должен быть морально чистым человеком, а я унижен, как последний сукин сын… Я думал, что это забудется. Это не забылось. И через столько лет мне задают тот же вопрос. Не только враги. И читатели. Значит, это так и будет, не забылось.
Он медленно сложил листки, сунул в карман. Обвел еще раз одним долгим прощальным взглядом этот зал.
- У меня нет ничего в дальнейшем, ничего. Я не собираюсь ничего просить. Не надо мне вашего снисхождения. Я больше чем устал. Я приму любую иную судьбу, чем ту, которую имею.
Зощенко вышел из деревянной пасти трибуны, спускался, словно уходил в небытие. Раздались аплодисменты. Хлопали два человека в разных концах зала. Аплодисменты были, в сущности, неуместны, нелепы, но все поняли, что в них была поддержка, сочувствие, какой-то протест. Зощенко, не раздавленный, сказал то, что хотел, ясно было, что отныне это будет существовать.
Это выступление дорого обошлось Зощенко. Он навсегда ушел из литературы.
А в архивах появилось новое досье, благодаря которому мы имеем возможность почерпнуть сведения о биографии писателя.
Штрихи к портрету
- Слава ходила за Зощенко по пятам. И нередко в самом прямом смысле. Почтальон приносил ему пачки писем. Ему названивали по телефону, не давали проходу на улицах. Его узнавали в трамваях, осаждали в гостиницах. Его мгновенно «засекали» везде, где бы он не появлялся, и, чтобы уберечь себя от назойливых почитателей он, выезжая из Ленинграда, был вынужден подчас скрываться под чужой фамилией. В тоже время ему рассказывали и писали, что по дорогам страны бродит несколько граждан, выдающих себя за писателя Зощенко.
- Зато скромный и даже застенчивый Зощенко пользовался большим успехом среди женщин и был всегда окружен молодыми девушками интеллигентской среды. Смущенно Зощенко говорил, что им, вероятно, больше всего нравится его табакерка времен Екатерины Великой, с которой он никогда не расставался.
- Опрятно одетый, коротко подстриженный и всегда чисто выбритый, Зощенко никак не походил на представителя писательской богемы, его можно было скорее принять за молодого служащего в каком-нибудь административном ведомстве.
Первые рассказы Зощенко появились в 1921 году, творчество пришлось на 20, 30, 40-е гг. Что это за время? Чем оно характерно?
В 1922 году 30 декабря, когда уже закончилась гражданская война, был официально провозглашен Союз Советских Социалистических Республик. Вскоре СССР заявил о себе как о мощном, непобедимом государстве. Началась эпоха строительства социализма, художники и скульпторы стремились запечатлеть на полотне или в камне историческое время – время становления молодой республики. Достижения индустриализации, коллективизации, культурной революции воспевались и в литературе того времени.
Песня Дунаевского на слова Лебедева-Кумача стала на долгие годы гимном эпохи социалистического строительства
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек,
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
Человек – хозяин, молодым – везде дорога, старикам – почет, вольно дышит человек, никто не умеет лучше советского человека смеяться и любить…
Действительно ли это время было такое светлое и счастливое?
Учитывая все достижения советского строительства, нельзя не упомянуть, что это была эпоха, когда общество все больше охватывало предчувствие всеобщей вражды и тотального страха, жажды ловить и разоблачать (неважно кого: шпионов, воров, классовых врагов).
Как Зощенко воспринял перемены в России?
Итак, время было довольно неоднозначное. Бросаются в глаза несоответствия, противоречия эпохи. Зощенко радовался советским достижениям, но вместе с тем не мог не заметить разрыва между масштабностью революционных событий и консерватизмом человеческой психики, между высокой идеей нравственного преобразования людей, мечтой о новом типе человека социалистической культуры и инертностью человеческой природы. Он с беспокойством замечал, что обыватель вовсе не склонен отказываться от привычного, старорежимного образа мыслей и образа жизни. Видимо, 10 лет советской власти – срок недостаточный, чтобы уловить изменения нравов. Зощенко писал: «Я не хочу сказать, что у нас все мещане и все жулики, и все собственники. Я хочу сказать, что почти в каждом из нас имеется та или иная черта, тот или другой инстинкт мещанина и собственника, который накапливался веками».
Древнегреческий философ Платон, демонстрируя своим ученикам, как ведет себя человек под влиянием тех или иных жизненных обстоятельств, брал марионетку и дергал то за одну, то за другую нить, и она принимала неестественные позы, становилась уродливой, жалкой, смешной, деформировалась, превращалась в груду нелепо сочетающихся частей. Зощенковские герои подобны марионетке, а быстро изменяющиеся законы, к которым они не могут привыкнуть, суть нити, делающие их глупыми, жалкими, или безобразными, спесивыми. Все это вызывает комический эффект, а в сочетании с просторечиями, жаргонизмами, словесными каламбурами, специфическими словечками и выражениями, в зависимости от концентрации, вызывают улыбку или смех, которые должны, по замыслу писателя, помочь понять читателю, «что хорошо, что плохо, что посредственно».
Герои Зощенко, как марионетки, безропотно подчиняются обстоятельствам. А обстоятельства (нити марионетки) – это порядки в коммунальном хозяйстве, обстановка в коммунальной квартире, низкий уровень медицинского обслуживания, недостаточно высокая культура людей.
Чтобы настроить слушателя, перейти от серьезного разговора к чтению рассказа, Зощенко часто говорил: «Внимание – начинаем лицедействовать!». Мы приглашаем сегодня вас на встречу с героями Зощенко и тоже говорим: «Внимание – начинаем лицедействовать!»
1. «В трамвае» (Машталер).
2. «Нервные люди».
В центре повествования – часто встречаемая бытовая ситуация (а конкретнее – ссора, переросшая в драку), которая происходит на тесной кухне коммунальной квартиры. Из-за какого-то ежика женщины поливают сначала друг друга грязью, а потом втягивают в ссору и других жителей коммуналки. Мелочный конфликт перерастает в жестокую драку, закончившуюся увечьем инвалида Гаврилыча, который, кстати, ее и спровоцировал. Герои разобщены, равнодушны друг к другу, ко всему происходящему относятся абсолютно спокойно. И от этого становится грустно.
3. «Аристократка»
Смысл названия расходится с содержанием. Аристократа отличает внешняя изысканность, утонченность поведения, особая манера держаться, а у Зощенко никого нельзя назвать аристократом.
Герой – сантехник Григорий Иванович – точно для себя уяснил, как выглядит аристократка: она непременно должна быть в шляпе, чулочки – фильдекосовые, она может быть с мопсиком на руках и иметь «зуб золотой». Увидев на собрании именно такую «аристократку», он начинает за ней ухаживать, приходит как «лицо официальное» и интересуется «в смысле порчи водопровода и уборной», больше ему не о чем говорить. И все-таки он пытается приобщиться к культуре и приглашает даму в театр. В театре ему скучно, а в антракте, вместо того, чтобы обсудить происходящее на сцене, он вновь заводит разговор о водопроводе. Герой решает угостить даму пирожным, а поскольку денег у него в обрез, то он подчеркнуто предлагает «скушать одно пирожное». «Буржуйская» стыдливость из-за отсутствия денег мешает ему признаться даме в том, и когда ситуация становится критической, герой, призрев свои намерения выглядеть культурным человеком, заставляет даму положить назад четвертое пирожное, за которое заплатить не может.
Не случайно действие происходит в театре. Театр – символ духовной культуры, которой так не хватало в обществе. Поэтому театр здесь выступает как фон, на котором бескультурье, невежественность, невоспитанность людей выступают наиболее ярко. Смешно и то, что и дама имела к аристократии очень отдаленное отношение – дело ограничивалось лишь внешним сходством с представительницами высшего света, да и то в понимании Григория Ивановича. Об этом свидетельствует и поведение дамы, и ее речь.
4. «Любовь»
5. «Баня»
Зощенко, несомненно, продолжает лучшие традиции русских сатириков: Гоголя, Лескова, Чехова. Но в литературу он вводит новый тип героя, новый тип повествования. Каковы же особенности сатиры Зощенко?
Язык «улицы». Зощенко уже к началу 20-х гг. хорошо знал язык простых людей – прототипов будущих рассказов. Этот язык словно прорвал плотину, заполнил вокзалы и площади, присутственные места и рынки, театральные залы и коммунальные дома. Он затопил страну. Это был неизвестный литературе, а потому не имевший правописания язык. Он был груб, неуклюж, бестолков, но, затыкай или не затыкай уши – он существовал. Живой, непридуманный, сам собой сложившийся. Удивительно, как образованный и интеллигентный Зощенко умел выражаться языком слесаря и кухарки. За те годы, что он провел в гуще людей, он сумел перенять их интонации, их выражения, обороты, словечки, смесь просторечий и бюрократически-идеологических штампов эпохи, канцеляризмы, советизмы, искаженные иностранные слова. Зощенко писал: «Я почти ничего не искажаю. Я пишу и говорю на том языке, на котором сейчас говорит и думает улица».
Форма сказа, которая создает иллюзию непринужденного общения, позволяет говорить о том, что близко демократическому читателю, его языком. Рассказчик не столько рассказывает ситуацию, сколько воссоздает ее, инсценирует, разыгрывает перед читателем.
Герои – бывшие крестьяне, современные советские служащие, слесарь, монтер, кооператор и тому подобные. Мы встречаемся с ними на кухне, в трамвае, в бане, в театре, на вечеринке. Это тип «маленького» человека, в котором сохранились черты и мещанина, и собственника, и стяжателя. «Я соединяю эти характеристики, часто затушеванные черты в одном герое, и тогда этот герой становится нам знакомым и где-то виденным .»
Зощенко ввел в литературу доселе неизвестный социальный персонаж и обратил внимание на его жизнь: до жалости мелкую, никчемную, пустяковую, с точки зрения высокого духа, но ведь и такая – она тоже человеческая жизнь. «Человека жалко, помогите человеку», - говорит Зощенко.
Краткость, лаконичность. «Я пишу очень кратко. Фраза у меня короткая. Доступная бедным. Может быть, поэтому у меня много читателей».
Какой вывод можно сделать в конце изучения сегодняшней темы?
Вывод: «новый человек» в произведениях Зощенко оказывается «новым» лишь с внешней стороны, по сути же, изнутри, остается прежним, но активно включившимся в новые общественные отношения – резко политизированные, наполненные пафосом отрицания, разрушения прежних ценностей и норм. Миллионам людей внушали: чтобы стать «новым» человеком, хозяином жизни, не нужно прилагать никаких усилий, любой пролетарий обречен быть таковым в силу своего происхождения. Зощенко с этим не согласен. Он хочет своим смехом зажечь в душах и сердцах своих героев хотя бы маленький огонек.
Домашнее задание: конспект, биография, анализ произведения.