ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ЧУДО
Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете:
толцыте, и отверзется вам:
всяк бо просяй приемлет, и ищяй обретает,
и толкущему отверзется.
(Мф. 7:7, 8)
День проходит. Ему на смену спешит другой — похожий на него, как брат-близнец. Привычка к рутине замыливает взгляд и потихоньку бетонирует сердце. На что откликаться, если и так всё понятно, ожидаемо, предсказуемо? Чего там нового? «Видел я все дела, какие делаются под солнцем, — вздыхает Екклезиаст, — и вот, все — суета и томление духа!» Последнее выражение дословно переводится как «погоня за ветром». То есть ерунда какая-то, которая указывает на ничтожность и призрачность бесконечных занятий, которые перманентно порождают другие занятия и так до бесконечности, пока не вмешается Христос — Вечная Новость, Который рвет шаблоны, бичует стереотипы, стандартное превращает в нестандартное, не забывая по ходу дела отбивать от успокоившегося в летаргии сердца куски бетона. Чудо.
Чудо объяснить нельзя, как и классифицировать, взвесить, измерить, разложить на атомы. Его можно только переживать, наблюдать и как-то с Божией помощью обдумывать. Вот когда мы с друзьями в июне сего года приехали на Шелтозерское подворье Благовещенского Ионо-Яшезерского мужского монастыря, то ничего сверхъестественного со мною не произошло. Ну да, там красиво — и травка зеленеет, и солнышко блестит, и яблони с грушами умиротворяюще шелестят, и цветочки разные глаз радуют. Храмы вот стоят — и архитектурный облик впечатляет, и росписи, и образа, и «дизайн интерьеров»:))) Прп. Иона Яшезерский с иконы взирает так, что как-то сразу доходит, кто тут перед тобой вообще — молитвенник, просветитель, воин Христов. Люди вокруг добрые, службы чинные, небо голубое, вода мокрая. Но «это было уже в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1, 10), да?
А потом возвращаешься оттуда и… случается тихое чудо: на что бы ни смотрел — радует, кого бы ни встретил — любишь, как брата, чем бы ни занялся — «Господи, помоги!», что бы ни случилось — «слава тебе, Господи!». О Вепсском крае начинаешь думать в категориях «родная земля» и «святое место», хотя был там чуть ли ни впервые, о прп. Ионе вспоминаешь, как об отце родном. Каждый день — праздник. Что такое «рутина», уже забыл. Что это, если не чудо?
Нас долго приучали к фокусам, поэтому мы ждем искрящихся фейерверков и оркестров с бравурными маршами, создающих антураж для извлечения на свет Божий очередной пустышки в блестящем фантике. И когда ты вдруг различаешь еле слышный «глас хлада тонка» (3 Цар. 19,12), то рискуешь ушам своим, оглохшим от мирской суеты, не поверить. В современных информационных потоках до нас разве что докричаться можно и то не всегда, а здесь — Господь говорит на языке тишины, веянием тихого ветра, сила которого, однако ж, превосходит многие ураганы, коим, конечно, доступны все небоскребы и глыбы мира, кроме одной — сердца человеческого.
А Господу возможно всё. Слава Богу!
ДЕНЬ ВТОРОЙ. ТРУД
Тако всяко древо доброе плоды добры творит,
а злое древо плоды злы творит…
(Мф. 7:17)
Преподобный Иона Яшезерский способен поразить многим: верностью Богу, тридцатилетним молчанием, долготерпением, мирным духом, милосердным сердцем… Тем не менее, меня он изначально удивил трудом. Так вот почитаешь его житие раз, другой, и в голове невольно рисуется богатырь, которому подвластны и необъятные таёжные деревья, и каменистые почвы, и непролазные чащобы.
Сам Благовещенский монастырь находится в малодоступном месте в 17 километрах от Шокши, известной на весь мир малиновым кварцитом — камнем, на котором Господь воздвиг Церковь свою для приобщения к вере вепсского народа, а потом уже можно говорить о памятниках, надгробиях, украшениях зданий и прочих мимоходящих явлениях, которые сгорят вместе с Землей. А так пока людям служат — глаз тешат. Чтобы жить в этом месте, надо было иметь абсолютное упование на Бога, железную волю и неиссякаемое трудолюбие.
Сидя в доме, упакованном микроволновками, стиральными машинами, мультиварками да и просто горячей водой с газом, как-то не воспринимаешь озерную воду в кадушке и доски вместо кровати. Ну и чтоб корою согреваться… Фантастика, короче. «Мама, а откуда мы знаем, что это было так?» — с искренним удивлением спросила меня тринадцатилетняя дочь, которой я с восторгом докладывала про подвиги прп. Ионы Яшезерского. И мне это недоумение понятно. «Да, были люди в наше время…» А сейчас? Поди знай. Потому что утверждать, что их нет, — это значит ограничивать действие Божие в мире. Лучше поостеречься. Жизнь показывает, что случается всякое. Просто это «всякое» в телевизор не рвется, рекламой не занимается, наоборот, — тишины ищет, поэтому, пока нос к носу не столкнешься — не узнаешь. «Богу ведомо, болтать не велено», — как мне однажды сказал один мудрый врач.
Из жития мы можем почерпнуть, что «ревность преподобного Ионы по устроению основанной им обители изумительна. Помимо сооруженных в обители храмов и всех хозяйственных построек, в строительстве которых преподобный сам принимал активное участие, он в одиночку прокопал канал из Яшезерского озера в Сенное для удобства лова рыбы. Ко времени расцвета обители, преподобный Иона достиг глубокой старости. Всего же преподобный Иона прожил более ста лет: из них около тридцати в совершенном безмолвии, а в монашеском делании — порядка восьмидесяти. Заботясь о благосостоянии своей обители, он ездил верхом по окрестным и дальним селениям для нужд монастырских; сам вытачивал из дерева нужные для церкви вещи. Еще в начале ХХ века в монастыре бережно сохранялись кожаные переметные сумы, которыми пользовался преподобный, выточенный им из карельской березы ковшичек под теплоту на Божественной литургии».
И это не считая трудов по просвещению вепсов, пребывающих в язычестве. И тут сложно сказать: что проще — храм с нуля поставить или человеческое сердце с той же отметки к этому храму привлечь. Здесь рассказывать бесполезно, здесь нужно потрудиться, и всё делается понятным. До обмороков от усталости.
В современных храмах Вепсского края народу не толпы, но глядя на присутствующих, поражаешься трудам последователей прп. Ионы Яшезерского — игумену возрождающегося монастыря Досифею (Ларионову), благочинному монастыря иеромонаху Прокопию (Каюмову) и монахине Афанасии (Наволоцкой). С виду хрупкие люди, а по мере совершаемого с Божией помощью — богатыри, которым подвластны и неохватные таёжные деревья для возведения храмов, и каменистые почвы душ человеческих, находившихся в безводной советской пустыне, и непролазные чащобы мира сего, о чьих плодах мы в курсе. До отрыжки. В общем, дело преподобного Ионы живет и побеждает.
«Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим. 8, 31)
ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ВЕРА
Ибо истинно говорю вам: если вы будете
иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей:
«перейди отсюда туда», и она перейдет;
и ничего не будет невозможного для вас…
(Мф. 17:20)
Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь в том, что диалектика суть следствие грехопадения. Двойственность несовершенна. Совсем. Вот, допустим, вера — дар Божий. Он дал, ты принял. Случается, с благодарностью:) И вот в Бога ты веришь, в достоверности Евангелия не сомневаешься, причем так, что даже агитация с многотомными комментариями не нужна. И на любой неофитский вопрос «А как же это Бог допустил /сотворил / позволил …?» поначалу внутренне закипаешь: «Да как ты мяукнуть-то посмел?! На Самого Бога!» А потом пыл поугасает — аккурат когда попадаешь в ситуации, разуму человеческому не доступные и силам твоим не подвластные. Когда годами заученные экономические расчеты, логические схемы, п(о)рочные механизмы прогнозирования и всякая аналитическая геометрия рушатся в прах, и Господь, образно выражаясь, тебе всей жизнью говорит: «Иди по воде!» Что скажешь? Ну, обычно за гидролокатором бежишь, а то вдруг… В общем, в Бога верю, а Богу — нет. И вот это самое «нет» нужно учиться преодолевать — молитвой, чтением Слова Божия, практикой духовной жизни, участием в Таинствах, доброделанием и положительным примером, допустим, святого угодника Божия.
Преподобный Иона Яшезерский родился в селе Шокша. Крестьянский быт, дивный пейзаж, размеренное существование среди работящих вепсов, чей край даже сегодня, несмотря на всеобщую разруху, радует взор аккуратными оградками, опрятными дорожками и клумбами, разбитыми с тонким вкусом. Чего еще надо? Какой смысл искать лучшего, что испокон веков враждует с хорошим? Однако, прослышав о подвигах великого старца, преподобного Александра Свирского, прп. Иона, будучи совсем молодым, уходит к нему на Свирь. И вот когда мы читаем слова «уходит к нему на Свирь», наверное, надо вникнуть, что внедорожников тогда не было, по лесам бродили волки с медведями, сервис на трассах был не развит, хотя бы потому что не существовало самих трасс, и кроме как, «Господи, спаси!» обороняться от невзгод и скорбей нечем. (Хотя можно подумать, сейчас есть чем.) В общем, «иди по воде!» на наших глазах трансформируется в «иди по лесу!».
Вера в Промысл Божий в отношении своей жизни и каждого шага по ней порождает в преподобном Ионе решимость быть орудием в руках Божиих, что бы вокруг ни происходило. В житийном тексте мы встречаемся со свидетельством богоугодной жизни преподобного в обители Пресвятой Троицы: кроткий нрав, послушание наставнику, упорство, терпение. Как-то у старца Иосифа Исихаста натолкнулась на мысль, связанную с терпением. «Рвота ада бесконечна», — сказал он. Ёлки-волки-скудный стол-убогий кров — это полбеды. А вот от себя не убежишь, посему терпеть приходится — то одно в голову придет, то другое, то третье… Ад не дремлет. И как его победить? На это отвечает ученик старца Иосифа — старец Ефрем Филофейский: «Чтобы победить, нужно решиться умереть».
И понятно, что не нашим ртом эти тексты воспроизводить, но они рождают в душе истинное восхищение подвигом веры преподобного Ионы, который в тот лес дремучий шёл, судя по всему, как на войну.
… На Шелтозерском подворье сегодня дел много, а делателей ровно столько, сколько в Евангелии сказано. И с одной стороны, то, что мы видим вокруг, — это явные плоды веры. Потому что в немощах только сила Божия чудеса творит. Т. е. очевидно, что отец Досифей в этот край пришёл всё равно что в лес. Только вместо деревьев и волков было плохо поддающееся истреблению наследие социализма. Но сейчас мы уже видели и Шёлтозеро, и Кварцитный, и Каскесручей, и, Бог даст, Рыбреку узрим. И всё это без вмешательства какого-нибудь Норильского никеля.
А с другой, — Бог ждёт делателей, чётко указуя путь через святого своего Иону Яшезерского: с верой Богу можно идти по воде, по лесу и по жизни вообще. И это куда перспективнее, не говорю уже — радостнее и спасительнее, чем по GPS-навигатору.
Господи, благослови!
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. МОЛИТВА
Чистотою душевною Божествено вооружився,
и непрестанныя молитвы, яко копие вручив крепко,
пробол еси бесовская ополчения, Ионе, отче наш,
моли непрестанно о всех нас.
Кондак прп. Ионе Яшезерскому
В иконостасе храма прп. Ионы Яшезерского посёлка Кварцитный Прионежского района Республики Карелия есть икона этого святого угодника Божия, где он изображен молящимся на глыбе малинового шокшинского кварцита перед Божией Матерью и Младенцем Христом. С любовью глядят они друг на друга. И даже если тебя из бетона отливали на соответствующем заводе, ты всё равно умиляешься представленному сюжету — «молитвою и псалмопением дебри и леса облагоухал еси». Глядя на эту икону, невольно начинаешь молиться и… Вот знаете, что интересно: если вы действительно хотите понять святого, то помолитесь ему. Если вам нужно понять человека, помолитесь о нём. Если вы вообще жить хотите — молитесь. Молитва — она как связующая нить, чьё начало уходит к Богу. И люди, подобно бусинам, нанизываются на неё, переплетаясь и создавая некий Богу угодный узор. В нашей же воле — стать янтарем, жемчугом, булыжником, песчаником, мрамором или вообще мимо нитки катиться… «По вере вашей», как говорится.
Когда прп. Иона Яшезерский пребывал в послушании у прп. Александра Свирского, то, как свидетельствует житие, «скоро обучился иноческому деланию». Ну а какое у них там делание, кроме Иисусовой молитвы? Сейчас, конечно, версии разные существуют. Кому монастыри и курортами грезятся: релакс на фоне чарующих пейзажей. А что? Смылись люди за забор от угнетающего водоворота бесконечного транспорта, «купи-продай», «успеть-не пролететь», и молятся себе в тиши. Чистое здоровье. Сколько раз с современниками пересекалась, все как один считают, что молитва и необременительное времяпрепровождение суть одно. Это тебе не закупки в соответствии с Федеральным законом от 05.04.2013 N 44-ФЗ проводить и не кирпичи таскать с 9.00 до 18.00. И чего там прп. Силуан Афонский про «кровь проливать» писал? Ему виднее: он на иконе, а мы на грешной земле.
И такая прагматичная позиция, на самом деле, очень сильно отравляет существование и губит его, потому что отрывает человека от Источника Жизни, от Бога, с Которым нужно говорить как с Личностью. Это у язычников пень бессловесный, а у нас Бог-Слово, с Коим посредством Им же дарованного слова и общаешься. И Он всё для этого дал. И прежде всего, благодать Свою, без которой и «Господи, помилуй!» не пропищишь. Сказано ведь, что «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор. 12:3). А у нас молитвословий — тома бессчетные, что наводит на мысль о неисчерпаемой заботе Господа о нас, грешных, дабы на каждый вздох было утешение, на каждую благую мысль — укрепление, на каждое дело — благословение. И во всём любовь. Есть ли что выше?
Прп. Иона, смотрящий на нас с иконы, — это не персонаж духовной живописи, не порождение фантазии художника, не «преданье старины глубокой». Прошение из кондака «Моли непрестанно о всех нас!» — не вопль в пустоту и не дань вепсской национальной традиции. Это реальность и сила, сворачивающая горы. Когда мы недавно были на службе в день памяти прп. Ионы Яшезерского в Кварцитном и отмечали 455 лет его монастыря, то происходящее иначе как чудо Божие ощутить было нельзя. Такое чувство, что на руинах расцвел дивный ветроград. (Там даже на светильниках лозы виноградные:))) И ведь не благодаря, а вопреки — истории, природе, обществу, финансированию, неверию. Откуда эта красота вокруг родилась? А вот из молитв к молитвеннику за Вепсский край, из «моли Бога о нас!», не иначе.
После этого — хоть запыленным щебнем, только бы в Божьи бусы вплестись. Аминь.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ. СМИРЕНИЕ
Научитесь от Меня, ибо Я кроток
и смирен сердцем.
(Мф. 11:29)
«Но как светильник не может укрыться в ночи, так и подвиги угодника Божия не могли быть долго скрытыми от людей, ищущих спасения. По лесным тропам стекались к нему пустыннолюбцы. Любитель пустынножительства и безмолвия, по воле Божией, принял на себя новый многотрудный подвиг духовного руководства». Это как раз то место из жития преподобного Ионы Яшезерского, в котором рассказывается, как он, пребывая в уединении и непрестанной молитве на берегу Яшезеро откликнулся на призыв Божий и основал там обитель во имя Благовещения.
Помнится, когда я в первый раз это прочитала, подумала: да, сильно. Это в современном мире у людей карьерная лестница, мечты о власти, чаяния о руководстве и лозунг «Всё выше! и выше! и выше!», причем Небо в виду не имеется. А у людей Божиих устремления другие — от страстей и пороков очиститься, осуждение в словах и мыслях преодолеть, от мирских финтифлюшек оторваться сердцем и спокойную совесть хранить. Это программа-минимум. А по максимуму — Царствие Божие внутри себя взращивать с помощью Господа нашего. И там места для «Я знаю! За мной! Слушай меня!» совсем нет. Так что руководство духовное, скорее, как крест воспринимается. С которого снимают.
Но «если кто хочет идти за Мною, — возвещает святое Смирение, — отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16:24). Иначе невозможно быть учеником и последователем Того, Кто смирился до смерти, до смерти крестной. Он воссел одесную Отца. Он, Новый Адам, Родоначальник святого племени избранных. Вера в Него вписывает в число избранных, избрание приемлется святым смирением, запечатлевается святой любовью». Это цитата из трудов епископа Игнатий (Брянчанинова), в которой, как в капле воды, отразилось качество, присущее в принципе всем святым вообще, ну и преподобному Ионе, в частности. Смирился, взял крест свой и пошёл по этой многотрудной дороге пахать без выходных и больничных. Ну и кто в коллективе работал, тот знает, что «руководство» — это не для всех непререкаемый авторитет и повод для послушания. Для некоторых и случай на прочность руководителя проверить. Примеров приводить не буду. Их груды книг не вместят.
И может возникнуть вопрос: а зачем так пристально всматриваться в полтысячелетнюю историю, какие-то там образцы смирения выкапывать? Ну жил себе в лесу человек и жил, ну наставлял кого-то и ладно, ну трудился — так добровольно ж, нам-то что? Вот я себе этот вопрос некогда тоже задавала и… Ответ — он помимо моих волевых усилий пришёл. Не из книжек, лекций, логических построений, напряжений мысли. Это можно сравнить с разглядыванием шедевра — какого-нибудь монументального полотна. Взглянул впервые издалека — ну здорово написано, чего там. Потом ближе подошёл, повнимательнее посмотрел — побольше понял, каким-то деталям порадовался. А впоследствии, когда уже всякую точку, штришок, мазок, как свои пять пальцев узнал — восхитился мастерством создателя. Не на эмоциональном уровне — наши чувства переменнее ветра, а на более глубоком, проникнутом пониманием и внутренним переживанием уровне.
Так и здесь — берёшь в руки житие прп. Ионы, читаешь абзацы, предложения, вникаешь в слова, и Бог тебе открывает святого как Свой шедевр, от которого глаз не оторвать. Потому что сладкого уже вкусил, зачем горечь, фигурально выражаясь, «Черного квадрата» и прочего, душу не радующего абсолютно? Лучше уж со смиренным общаться и смирения набираться, пока не поздно.
Преподобный отче наш Ионо, моли Бога о нас!
ДЕНЬ ШЕСТОЙ. ЛЮБОВЬ
Кто не любит, то не познал Бога,
потому что Бог есть любовь.
(1 Ин. 4:8)
«Чтобы любовь проснулась, надо приехать сюда…» — выводила я в блокнотике дождливым ноябрьским днём, впервые попав в Шёлтозеро, на подворье монастырское. Ну, потому что правда это. Живешь, как статуя, у которой, страшно сказать, в анамнезе святыни Земли Русской — Троице-Сергиева Лавра, Валаам, Соловки и прочее, чему можно обзавидоваться. И всё у тебя спокойно, статично, предсказуемо, как на кладбище. Еще б дождик ледяной на нос не капал — совсем сказка. А тут в карельской глубинке ниокуда ни возьмись, вдруг откуда как взялось! Современники, значительно кивая, сказали бы — глобальная перезагрузка. А мне тогда не до анализа было — как определить да на какую полочку в сознании поставить. Всё равно. Главное — пришёл, увидел, полюбил.
И казалось бы, вот оно счастье, греби его лопатой! Но вдруг раз — и начинаешь умирать. Натурально, медицински оправданно. Такой контраст! Как будто солнце показали и отправили на рудники, куда-нибудь за Полярный круг, выражаясь в духе местного эпоса, «в Похъёлу, в страну тумана, в сумрачную Сариолу». Но это так виделось. Любовь же нами мыслится как кондитерский комбинат — сплошь сладко, воздушно да розы на тортах. Без шипов. А не так, чтоб вёдрами о грехах рыдать, становясь к Богу ближе. Рыдать — это типа не любовь, это трагедь. Когда преподобноисповедник Севастиан Карагандинский говорит, что болезни — гостинцы с неба, то, честно скажем, не верится. Распробовать надо тех гостинцев, тогда поймешь, о чем он совершенно искренне и опытно вещал, подобно архангелу с вестью благой. Доброй значит, душеспасительной. А так… Нет, Господи, лучше здравия подай, благоденствия, терпения. И побыстрее:)
В этом году я так осторожно, по явной воле Божией, по Вепсскому краю, освященному житием прп. Ионы Яшезерского, проехалась и… тот же результат. Как в круге света находишься и с ощущением, простите за пафос, родного дома, хотя вепсов в роду не было, и никто из предков тут вовек не селился, а мне они известны с 1800 года вместе с их географией биографий:)
Ну, а с другой стороны, кто я, чтоб пути Господни разбирать? Да и не хочется, честно говоря. Потому что смотришь на эту землю, видишь её святыни, восставшие из праха, людей ангелоподобных, природу умиротворяющую, вечное небо над всей этой красотой простирающееся, и ломается вычурный слог, а заодно и дедукция с индукцией, с синтезом, аналогией и иными ненужностями. Ходишь там себе и, кроме как «Слава Тебе, Господи!» и «Слава тебе, преподобный отче наш Ионо!», ничего в голову не приходит вообще. И если один раз это объясняется случайностью, два — совпадением, то далее мы вступаем на территорию, где властвует закономерность, Богом установленная. Ибо, как проповедовал святитель Иоанн Златоуст, «любовь, имеющая основанием Христа, тверда, постоянна, непобедима; расторгнуть ее не может ничто — ни клевета, ни опасности, ни смерть, ни другое что-либо подобное». И не размышления на тему «откуда что берется».
Безусловно, мне не известно, как там жизнь дальше сложится, где предстоит встать, где упасть, куда Господь поведет, а где остановит, но всё увиденное, услышанное, пережитое в этом святом месте навсегда стало внутренней историей.
Историей любви.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ. ВОСКРЕСЕНИЕ
Ты не видел телесными очами Воскресшего
из мертвых? – но созерцаешь Его очами веры.
Не видел Воскресшего телесными очами?
Но узришь Его в бесчисленных чудесах.
Святитель Иоанн Златоуст
«Восста от мертвых земля Оптинская, яко иногда Лазарь четверодневный: прииде Господь по мольбам отцев преподобных на место погребения ея и рече: Гряди вон!» — записывал некогда себе в дневник убиенный иеромонах Василий (Росляков), работавший на восстановлении известного российского монастыря. Невероятно было наблюдать, как из обломков немощными людьми созидается неизъяснимое благолепие, воплощается с Божией помощью в жизнь мечта…
Наука психология учит, что через мечту можно раскрыть личность. На что направлены воля, ум, силы, то и представляет собой высшую ценность. Евангелие говорит об этом прямо: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21). В «Толковом Евангелии» епископ Михаил (Лузин) так комментирует этот стих: «Сердце всегда более занято тем, что для него дорого, что оно любит, к чему привязано; в чем человек поставляет свое высшее благо, к тому и лежит сердце его. Итак, чтобы истинно направить стремления нашего сердца, необходимо, чтобы предмет его стремлений был истинен, свят и чист». Поэтому есть смысл остановиться и осмотреться: где ты, предмет стремлений? Ау!
В безлюдном месте на Яшезере находится разрушенный Благовещенский Ионо-Яшезерский мужской монастырь. Что еще могло остаться после семидесяти лет глумления над святынями христианского мира? Как обычно, стены, руины и череда плачущих ангелов при осквернённых алтарях. Дорога туда напоминает, скорее, не торный путь, а направление. Что называется, не всякая колесница долетит да середины её, а та, что долетит, вполне может накрыться на мелкие кусочки. То бишь всё против нас, кроме Господа Бога. Поэтому взирая на оставшееся в наследство запустение, вспоминаешь слова из акафиста прп. Ионе Яшезерскому: «Чудная обитель Благовещения Матери Божией, на брегах Яшезера устроися, труды и молитвами твоими. В основании оной благочестие возложив, воздвиг нерукотворенный храм духа, неветшающий и светло красующийся». Тоже, должно быть, не всякий тогда в то «устроися» безоговорочно верил. Ни крана тебе, ни лебёдки, ни круглопильного станка, из всех технических достижений — топор. А вышло-то, по Промыслу Божию, славное дело. Даже в руинах просматривающееся.
И мысль о воскресении святой обители, в самом Благовещенском названии которой уже звучит окрыляющая надежда, буквально парит в воздухе Вепсского края. Сколь бы фантастически ни выглядела эта идея, она будет жить, как и созвучная ей идея Воскресения, Которое казалось невыполнимым бредом, и Которое обратило в бред всё, что Ему противоречило. «Дух, идеже хощет, дышет, и глас его слышиши, но не веси, откуду приходит и камо идет» (Ин. 3, 8), и не нам векторы чертить и указатели расставлять. Нам — трудиться да петь почаще прп. Ионе Яшезерскому: «Радуйся, предстательством твоим, яко щитом крепким нас заграждающий. Радуйся, края Вепсскаго преславный проповедниче. Радуйся, страны Карельской и всея России сияние».
И нам той радости, а также чудес, трудов, веры, молитвы, смирения, любви и воскресения, которыми щедро одаривает нас Вепсская земля по молитвам святого преподобного Ионы Яшезерского, который «угодил в Троице славимому Богу нашему. Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».