Из сказанного ясна специфика нынешнего этапа развития: сейчас нужны не новые научные исследования, а эффективное приложение и внедрение уже существующих знаний: нужны не открытия сами по себе, а инновации по применению уже имеющихся открытий. Только в этом случае возникшее неравновесие между потребностями и возможностями будет уменьшено [1, с. 68].
В настоящее время потенциальные возможности науки довольно значительны, однако многое из открытого пока не находит достойного применения. Таким образом, человечество входит в эпоху обширных прикладных исследований. Конечно, это не означает, что фундаментальные исследования будут (или должны быть) нулифицированы. Речь идет просто о существенном сокращении их доли.
Можно даже утверждать, что экономический успех конкретной страны напрямую не связан с потенциалом экономической науки, которым она обладает. Так, Германия, у которой нет сильной экономической школы, имеет очень сильную экономику. Япония, тоже отнюдь не являющаяся законодателем моды в сфере экономической мысли, уже не одно десятилетие всем миром воспринимается в качестве экономического чуда. В последнее время по этому же пути идет Китай.
В основе данного явления лежат два факта. Первый - названные страны умеют применять экономические знания, в том числе наработанные за рубежом. Второе - отнюдь не вся экономическая наука нужна этим странам для достижения хороших практических результатов. Например, применительно к Федеральной резервной системе (ФРС) США Дж. Сорос писал, что залог ее эффективной работы лежит в умелом сочетании науки и прагматизма. Если бы ФРС США попыталась внедрить в своей практике всю современную экономическую науку, то, скорее всего она бы пришла к ужасающим результатам.
Итак, в настоящее время требуются не столько глубокие исследователи экономики, сколько люди, знающие экономику и умеющие использовать свои знания для достижения практических результатов. Данный факт отражается на уровне оплаты труда экономистов различного профиля. Рынок требует хороших бухгалтеров, аудиторов, менеджеров, маклеров, брокеров, финансовых и коммерческих директоров, аналитиков и т.п. Такие специалисты могут получать порой астрономические доходы. Зато, даже самые крупные ученые-экономисты при неблагоприятном стечении обстоятельств могут остаться без средств к существованию. По всей вероятности, дальше эта тенденция будет усиливаться. Сказанное позволяет нарисовать своеобразный портрет преуспевающего человека (в том числе экономиста) будущего: это высококвалифицированный специалист, довольно много знающий; причем эти знания носят позитивный характер, т.е. они не являются лишними и их можно использовать в практической деятельности.
В настоящее время в экономической науке есть столько абсолютно ненужного материала, что сейчас проблема состоит в том, чтобы очистить науку, избавившись от этого «хлама» [1, с. 68]. Однако как отфильтровать этот «хлам» - неясно. Все это ставит серьезные препоны для дальнейшего быстрого движения экономической науки.
Можно указать еще на одно проявление кризисных тенденций в экономической науке. Сама экономика имеет в своем арсенале два фундаментальных закона: закон Г. Госсена (закон уменьшающейся предельной полезности) и закон уменьшающейся предельной эффективности. Первый из них утверждает, что по мере роста некоего блага его предельная полезность (ценность) уменьшается. Второй закон утверждает, что по мере роста некоего производственного ресурса предельная отдача (производительность) от него падает.
Несмотря на то, что закон Г. Госсена проявляется в сфере потребления, а закон уменьшающейся предельной эффективности - в производственной сфере, оба эти закона являются следствием одного и того же экономического принципа. Названные законы не являются абсолютными и в ряде случаев могут все же нарушаться. Однако если они выполняются и при этом проявляются в довольно сильной форме, то это свидетельствует об определенном кризисе в изучаемой области.
Применительно к науке данные законы можно сформулировать следующим образом. Закон Г. Госсена: накопление новых научных знаний приносит все меньше и меньше пользы человечеству. Закон уменьшающейся предельной эффективности: растущие финансовые, материальные и трудовые затраты на науку дают все меньше и меньше научных результатов. Даже самый поверхностный взгляд на современную экономическую науку позволяет сделать вывод, что в отношении нее оба закона действуют в полной мере [7, с. 65].
Действительно, похоже, что вся огромная масса публикаций по экономике с изощренными моделями, теоремами и расчетами никак не задействована в практической жизни. Более того, складывается впечатление, что они в принципе не могут быть задействованы (проявление закона Госсена). С другой стороны, самая многочисленная профессиональная когорта - когорта экономистов - в последнее время упорно «отказывается» выдавать по-настоящему фундаментальные идеи, предпочитая копаться в малозначимых частностях (проявление закона уменьшающейся предельной эффективности) [7, с. 65].
Надо сказать, что американский науковед Д. Прайс давно отстаивал тезис о применимости закона уменьшающейся предельной эффективности к науке. Согласно его точке зрения, темпы развития науки постепенно уменьшаются, вследствие чего в ней неизбежно наступит так называемая сатурация (насыщение процесса) [3, с. 68]. Опровержением концепции Д. Прайса служила гипотеза о пульсирующем характере научного прогресса [3, с. 69]. Однако в любом случае, похоже, что в настоящее время экономика все же входит в состояние сатурации.
С проявлением закона Госсена связан еще один интересный эффект, служащий своего рода индикатором кризисных процессов в науке. Речь идет о повышении «эзотеричности» экономической дисциплины. Иными словами, результаты экономических исследований становятся порой настолько сложными и специальными, что большинство самих экономистов, их понять не может, а те, кто могут понять, как правило, не хотят этого делать из-за трудоемкости такой работы.
Таким образом, можно в заключение можно сделать ряд следующих важных выводов.
Исходя из всего вышесказанного, мы можем отметить, что имеются явные признаки затяжного кризиса макроэкономики как науки. Эмпирические исследования не привели к обнаружению фундаментальных законов или хотя бы закономерностей универсального характера, которые могли бы служить базой для теоретических построений [7, с. 65].