Где периферия встречается с центром.
[Эволюция Шандора Ремете]
Интервью Грегу Уизерсу для Australian Yoga Life.
Шандор Ремете основатель Йоги Теней практикует йогу с шестилетнего возраста.
Шандор Ремете человек потрясающей энергетики действует с глубоким чувством самообладания. Он австралийский учитель йоги мирового уровня, возможно, более известный в главных йога-центрах по всему миру, чем у себя дома. Его студенты выглядят вдохновлёнными сильным чувством преданности, как к учителю, так и к учению. Примечательным является количество опытных практиков и учителей йоги, которые ссылаются на него, как на источник основного влияния.
В современном мире йоги Шандор часто рассматривается, как отступник или революционер, учитель, работающий на грани, на периферии, или как тот, кто вывел йогу на неизвестную территорию. Его стиль отражает многие влияния. Однако процесс, сформировавший этот стиль, не является ни академическим, ни произвольным нововведением, но скорее развитием, управляемым процессом самой йоги – процессом внутренней трансформации движимым практикой – процессом, который обратил Шандора назад к самой сердцевине традиционной йоги.
«На самом деле я никогда не хотел учить», - говорит Шандор. «Так развернулась ситуация. Я был счастлив просто практиковать. Мой отец был моим первым учителем и сам учился у двух учителей до Второй Мировой войны в Будапеште. Он ежедневно уединялся в своей комнате и закрывал дверь. Однажды, когда мне было около шести лет, я набрался смелости чтобы зайти и посмотреть, что он делал. Когда я зашёл, он стоял на голове. С того дня я заходил ежедневно. Через некоторое время я начал копировать его, а когда меня постигала неудача он подходил и помогал мне. Затем он стал оставлять разнообразные фотографии и картинки, которые я случайно находил. Но это не было случайностью».
|
|
В 1965 году отец Шандора перевёз семью в Австралию. Он не хотел, чтобы его сыновья пошли на войну или провели годы в заключении в лагерях, как это случилось с ним самим в Европе. Но в то время Австралия была в состоянии войны и из-за недопонимания формальностей регистрационной процедуры воинского призыва в 1968 году Шандор оказался в Австралийской армии, а в 1971 году во Вьетнаме.
«Война заставила меня увидеть вещи в другом свете», - говорит Шандор. «Она определённо имела огромное влияние на мою приверженность выбору, которому я решил следовать. Я сказал своему отцу, когда он взял меня в аэропорт, что догадываюсь, что нельзя избежать собственной судьбы».
Это чувство собственного предназначения является крепкой нитью, проходящей через всю жизнь Шандора. Вернувшись в Австралию после войны он начал изучать традицию школы Айенгара, сначала по “Light on Yoga”, а позже в Пуне у БКС Айенгара.
«Г-н Айенгар был также строг, как и мой отец», - продолжает он. «Вот почему я думаю я связан с ним так сильно с самого начала. Я увидел те же самые качества, которые я видел у своего отца и эта строгость была важна. С нею я был дома».
В Австралии Шандор начал учить Айенгаровской школе и полностью отдался этому. В то время он не знал, что учитель Айенгара – Кришнамачарья обучил также Паттабхи Джойса, - основателя Аштанга йоги, но вскоре для Шандора открылась возможность изучить систему Аштанги. Её акцент на динамической, текущей работе с виньясами для подхода к работе с асанами оказал сильное влияние на него.
|
|
Однажды начав изучать Айенгаровский путь я застрял на нём, но каким-то образом пришли открытия. Однажды в мою школу в Аделаиде пришёл парень. В те дни я не слышал ни об Аштанге, ни о Паттабхи. Он сказал: «Смотри – я практикую такую йогу». Это выглядело хорошо. У него была очень хорошая практика, очень гладкая, без резкости. Он был соседом Паттабхи в Майсоре в течение шести лет. Итак он научил меня тому, что знал сам, а я его научил тому, что я знал.
«Я не думаю, что в этом есть какое-то противоречие. Существует множество стилей, но основные энергетические принципы те же самые. Каждый стиль имеет свой плюс и минус, но если знать, как их использовать и адаптировать, тогда нет смысла говорить, что один стиль лучше другого. Это как выбор из множества вещей: что-то подойдёт».
В настоящее время растущий интерес Шандора сосредоточенный на энергетических принципах и мармастхане, являющейся йогической энергетической основой, - начинает питать его обучение и практику.
«Именно от своего учителя г-на Айенгара я впервые услышал слово «марма», - говорит Шандор. «И я сказал ему: «Что это такое – «марма?», а он ответил: «А, такая точка». Он знал меня лучше, чем я знал сам себя. Просто сказав это и не дав мне больше никакой информации он заставил меня самого разыскать, что же это было. Большинство старых текстов упоминают мармастхану. Марма это энергетическая география и история в теле и описывает 108 соединений в теле, посредством которых можно усилить или ослабить свою жизненную силу и существование. Эта система намного старше акупунктуры, но точно ей соответствует. Она была разработана индийским мудрецом Агастьей преимущественно для терапевтических целей. Два раздела имеют дело с асанами и пранаямой, а также эта наука используется в боевом искусстве южной индии – калариппаяйт.
|
|
«Из 108 соединений 12 рассматриваются как жизненно-важные или центральные, включая семь чакр (chakr); 96 – как срединные жизненные центры. Если эти центры используются корректно, будь то в йоге или в жизни, тогда препятствия на пути движения жизненной силы или энергии преодолеваются. Но если воздействие проводится некорректно - это только усугубляет препятствия».
Семя, посаженное его учителем заставило Шандора обратиться к древним йогическим текстам, таким как Hatha Yoga Pradipika и Gheranda Samhita с тем, чтобы исследовать, как наука о мармах и изучение энергетических принципов сформировали путь, согласно которому йоге обучали с начала времён».
«Две системы, которые они использовали в прежние дни», - продолжает он, «были virasthana – или то, что называлось позами воина, заимствованными из традиции боевых искусств – и suryanamaskar, - приветствие солнцу. Обычно новичку эти практики давались на первые несколько лет. Я знаю это от друга, который учился у Паттабхи. В течение первых двух с половиной лет всё, что ему давалось это основные стойки и suryanamaskar. Но после этого периода он достиг в практике полной последовательности, - а в Аштанге она весьма значительна, - в течение полутора лет. И всё - благодаря корректной подготовительной работе».
«Но в те дни люди много ходили пешком. Они знали, как приседать. Сегодня не так, как раньше. Они сидят в машинах или пялятся в экраны мониторов. И подготовительная практика сегодня очень отличается от той, что была в прежние времена. Людям надо учиться приседать подобно тому, как это делается в боевых искусствах. Приседание на пятки, приседание со ступнями, расставленными на ширину плеч, стойка всадника. В боевых искусствах выполняется множество приседаний. Так строится сила».
Постепенно собственный стиль Шандора начал эволюционировать и выходить за пределы круга его собственной практики и ума, который желал проникнуть в причины скрытые за внешними проявлениями. Но во все времена любое изменение инициировалось практическим опытом и его плодами. Стало очевиднее, что внешняя физическая форма тела поддерживается и насыщается тонкой энергетической системой и, что в зависимости от практики эта энергетическая система может быть улучшена и усилена. Или, как Шандор обнаружил посредством опыта, в случае некорректного применения практики, энергетический ток и баланс могут быть легко разрушены.
«То чему я научился у г-на Айенгара помогло мне понять это, поскольку чему бы он меня ни учил, я отрабатывал. Я работал над этим годы. Ежедневно я очень много практиковал и внезапно всё пошло не так. Ночью моё тело раздулось; я стал дальнозорким. Мои волосы поседели и некоторые выпали».
«Я спрашивал, что происходит – слишком много жара в голове – почему? Я решил, что применение практики было некорректным. Это было время задавать вопросы. Это было начало 90-х, мне было трудно делать даже простые вещи. Можно быть осведомлённым, способным и умелым, но речь не об этом. Речь об обучении и понимании того, что следует делать, чтобы достичь чего-то; не просто полагаться на что-то, что уже достигнуто, но видеть то, чего не хватает, поскольку то, чего не хватает и есть препятствие. Это означает, что без осознания того, чего не хватает невозможно двигаться вперёд».
И хотя стиль Шандора вырос из работы двух наиболее влиятельных учителей йоги двадцатого века, он сам в своём собственном теле, посредством своей собственной практики обнаружил, что нечто было не завершённым. Отсутствовал некий элемент и этот элемент был главным препятствием на пути какого-бы то ни было дальнейшего прогресса. Чтобы найти этот элемент он обратился к йогическим источникам. Но случай и судьба также сыграли свою роль.
«Когда всё пошло не так я решил взглянуть на основные принципы, обратив исследование вспять к началу», - говорит Шандор. «У меня были стены храмов и пара по-настоящему великих книг в качестве подсказки по всем стойкам и позам Шивы, Парвати и других богов».
«Книги говорят, что Господь Шива дал 8 400 000 поз 84 из которых предназначены для человеческих существ. Затем тексты по хатха йоге сокращают это число до восьми или девяти и, в конечном итоге, до одной. Что именно они говорят? Для культивирования энергии не много нужно. Можно научиться основам управления энергетикой посредством простых движений, очень похожих на движения, используемые в повседневной жизни. В этом отношении йога заимствовала у животного и растительного царства и у различных ремёсел и искусств, включая боевые. Каждый вид соответствующей деятельности вносит свой вклад в определённое развитие индивидуума».
«Я исследовал первоначальные стойки воина и обнаружил, что некоторые из них продолжают использоваться, некоторыми пренебрегают, а иные утрачены со временем. Если вы пойдёте в индийские храмы, вы увидите богов, выполняющих стойки или сидящих. Ничего более. Вы не увидите сложных поз. Вы увидите бога с парой ног и множеством рук. Для меня это множество рук показывает последовательность движений из одной точки в другую».
Для Шандора движения кистей и рук, представленных статуями, такими, как танцующий Шива, открыли общность практики боевых искусств и йоги; сегодня наиболее всего с культивированием энергии ассоциируется практика цигун.
«Когда вы исследуете их – вы видите, что нет отличия от боевых искусств» - продолжает он. «Боевые стойки, стойки на одной ноге, стойки воина и движения рук и кистей. Они все там – на стенах, но люди не соотносят их с йогой, потому что йога представлена сегодня совершенно иным образом».
Контраст между тем, как обучали йоге изначально – как это отражено на стенах храмов и в древних текстах – и тем, как это изменилось с течением времени и превратилось в то, что принято называть йогой сегодня, по-видимому, не является для Шандора непримиримым, несмотря на очевидное различие. Как бы там ни было, но до того как это слияние было завершено ещё одно воздействие имело место.
В раннем периоде жизни у Шандора был опыт тренировок в японских боевых искусствах, когда он начал поездки в Японию для обучения у старого мастера меча. Следуя в этом направлении он приехал в Лондон. Именно там в это время новые идеи об энергетической системе и связанной с ней мощи начали выкристаллизовываться и становиться целостными, после встречи с одним шаолиньским монахом.
«Это случилось на неделе, получившей название «Путь Воина». Я был приглашён обучать йоге, поскольку йога есть искусство исцеления. Я помню, что аудитория состояла из мастеров боевых искусств и в том числе из больших мастеров среди прочих. Три монаха вышли на сцену, два простых монаха и старший, который был послан туда для открытия храма и выполнил одну стойку. Стойку цигун. Это длилось полминуты. Это было всё, что он сделал, но я чувствовал так, будто потолок поднялся, а сцена ушла в землю под силой его ног. В зале было несколько тысяч человек и они все почувствовали это. Весь зал встал, поднявшись на ноги. Он выполнили только это простое движение и ушёл».
«Я подружился с этим монахом. Он продемонстрировал огромное понимание и эмпатию в отношении йоги. Я хотел взять у него несколько уроков, но времени было не много. Он сказал, что научит меня одной вещи, и чтобы я работал над этим, а я вдруг проснулся и увидел множество вещей. Когда он уезжал, то оставил очень красивый подарок – это был свиток, а на нём йогические позы для начинающих. Точно те же, о которых говорится в Hatha Yoga Pradipika. Вы обнаруживаете, что пока эти шаги не сделаны, культивирование ума в отношении работы с энергетическими принципами будет туманным и запутанным. Оно будет потеряно из-за того, что вы получили слишком много».
Дар монаха был ключом, который подтвердил для Шандора абсолютную важность корректного подхода к ранним стадиям изучения йоги. Для него стало ясным, что эти позы для начинающих были необходимым основанием для развития тока и баланса энергии в теле и что введение более продвинутых поз на ранних стадиях может иметь контрпродуктивный эффект.
«Я осознал, что они использовали эти позы для культивирования силы. Что стало очевидным для меня, так это то, что монахи действительно обладают силой практического применения этого знания и целительства, но хранят молчание».
Один из вопросов для такого учителя, как Шандор – учителя, чья практика находится в постоянном процессе роста и чей стиль сформировался под воздействием таких разносторонних влияний – это чувство ответственности перед студентами годами обучавшимися у него. Это задача поддержания их верности и преданности, в то время когда, как это может показаться, скорость изменений слишком велика или их направление слишком необычно, или, возможно, - для предпочитающих стабильность и предсказуемость, – природа изменений просто слишком вызывающа.
«То чему я обучился за годы, потребовало длительного времени для внедрения», - говорит Шандор. «Когда оно ожило во мне, у меня была трудность донести это до студентов. Может быть, они назовут это цигун или как-нибудь ещё, поскольку на самом деле они не знают что это. И я начал с того, что назвал «последовательностью ваджрасаны», с большим количеством приседаний, некоторыми скручиваниями и позами на коленях. Но она облает ритмом, который теперь есть в стойках и люди смогли отнестись к этому, как к йоге, что помогло избежать путаницы. Затем я медленно начал вводить то, что называю «пратигна», - начало изучения. Я взял пару стоек из различных форм и объединил их в одной форме, после чего добавил работу с асанами».
«Я не чувствую, что изобрёл что-то новое, я просто взял то, что существовало и было утрачено. Эти учения практиковались так долго. Если это всё, что я могу сделать и привнести, то я счастлив. Это определённо помогло мне, а мои студенты, кажется, привержены этому, и счастливы, и они растут. Я чувствую то, что йога с детства со мной, не случайность, – в этом есть цель».
Сегодня Шандор продолжает углубляться в изучение йоги и ей взаимосвязи с аюрведическими практиками древней Индии, в особенности теми, что из штата Керала, где эти искусства всё ещё являются частью живой традиции. Но у него есть другие интересы.
«Я люблю поэзию», - говорит он. «На английском я люблю очень старую поэзию. Я изучил Беовульфа. Один из моих студентов перевёл его со староанглийского. Очень мощное произведение. История Беовульфа, то как он был написан, очень схожа со старыми йогическими текстами. И среди старых венгерских мифах есть несколько, которые я люблю не меньше».
Нетрудно увидеть, как ценности заложенные в истории Беовульфа вдохновили жизнь и работу Шандора Ремете. Беовульф уникален в литературе. Его добродетели принадлежат идеальному, великодушному человеку; человеку великих дарований силы и отваги, использующему эти дары не для личной выгоды, но для своего народа и семьи. Ни один другой мифический герой не может сравниться с ним по характеру, скромности, чувству юмора и моральной силе. Хотя эта мораль и основана на принципах Христианства, она имеет много общего с этикой и добродетелями йоги. Шандор, кажется, поддерживает эти идеалы и приносит в современный мир йоги неустанный и концентрированный подход совмещённый с чувством практики и опыта очищенных до своих первооснов, подход, который отражает самые фундаментальные основы йоги.
Шандор может заявлять, что ничего не изобрёл, но есть те, кто это отрицает. Его обучение стремиться раскрыть тело и питающую его энергетическую систему и преподнести их свежо, чисто и практично. Его работа имеет целостность, которая охватывает наиболее древние йогические учения, рассматривая их строго в современном контексте. Это неповторимый и непрерывный вклад.