Спектакль «Слово о полку Игореве» впервые был сыгран почти два десятилетия назад. Тогда в конце 1990-ых гг. он произвел огромное впечатление на театральную публику, оценившую стремление режиссера возродить этнографический театр. Уже само обращение к древнерусскому языку представлялось смелым и необычным режиссерским ходом. Спектакль был разыгран в одном лице (роль сказительницы исполнена самим режиссером-постановщиком – Ольгой Александровой).
Никто не ожидал возрождения «Слова о полку Игореве». В 2014-2015 гг. в Ижевске прошло несколько спектаклей, и «Слово» вдруг обрело новую смысловую перспективу, обнаружив поразительную злободневность. Если два десятилетия назад главным было погружение вглубь времен и осознание внутренних законов, по которым существует прошлое, то сегодня эти смыслы в какой-то степени деактуализированы. Исполнительница максимально приблизила древнее сказаниек сегодняшнему дню. «Абсолютная эпическая дистанция», о которой когда-то писал М.М.Бахтин, полностью преодолена. Так случается, когда дальняя история вдруг (как это всегда бывает в России) превращается в ближнюю – кровоточащую... Но об этом позднее.
Как известно, история о неудачном походе князя Игоря была воспета вещими струнами Баяна. Кто бы ни скрывался за этим таинственным именем, очевидно, что «Слово» – «маскулинный» текст. В спектакле Ольги Александровой оптика текста трансформирована – мужской взгляд уступает место женскому. XIIвек увиден глазами блаженной странницы.Испокон веков бродили по Руси калики, кликуши и юродивые, неся в себе истинное слово о мире. Прообраз главной героини словно взят из фильма Андрея Тарковского «Андрей Рублев» – это Дурочка Ирмы Рауш. Именно поэтому обрываются струны Баяна, которые «рокохату славу». Звуковую палитру спектакля определяют женскийплач, девичьи причитания, оклики и выклики кликуши.
«Темнота речи», смысловая неразличимость звучащих слов связаны не только с тем, что в спектакле использован язык оригинала (версия профессора В.Колесова), но и с тем, что героиня не всегда в состоянии выразить охватившего ее ужаса. Погруженная в страшные видения, она говорит самыми разными голосами. Именно этот прием позволяет Ольге Александровой освободиться от сценических ограничений, накладываемых формоймоноспектакля. С самого начала спектакля монологическая структура обращается в полифоническую. У сидящего в зале возникает чувство, что через кликушу-странницу прорываются и «злато слово» Святослава, и плач Ярославны, и истерические выклики, и жестко отчеканенные кем-то словесные формулы:
…наведе своя храбрыяплъкы
на землю ПоловЂцъкую
за землю руськую.
По ходу действия героиня не раз обретает собственный голос – и тогда зритель слышит нежное, почти хрустальное, пение. (В скобках отметим, что эти вставные эпизоды-песни – настоящее украшение спектакля).
Тема войны-смерти является ведущей в сценическом варианте «Слова о полку Игореве»: «Тоска разлияся по Руской земли; печаль жирна тече средь земли Рускыи». И здесь возникает извечная проблема искусства – какими эстетическими средствами может быть передан ужас жизни? Ольга Александроваосвобождается от всякой условности сцены. Стремление к минимализму достигает здесь своего логического предела. Неприспособленные театральные подмостки, совершенно пустая сцена, подсвеченная двумя фонарями, отсутствие декораций и бутафории, предельно простые линии бесцветного костюма… На протяжении спектакля появляется только одна цветовая деталь – красная ленточка, вплетенная в волосы странницы. (Амбивалентность красного хорошо известна, этот цвет одновременно восходит как к семантике жизни, так и к семантике смерти.)
Несмотря на то, что действо разворачивается на совершенно голой сцене, ощущения ее пустоты не возникает. Вслед за героиней зритель видитмножество тел, полегших на поле брани. Ольга Александрова апеллирует к сверхзрению (отчасти это то «пространство воображения», к которому восходила пустая сцена шекспировского «Глобуса»). В данной сценической версии «Слово» обращено в плач, и не случайно все действие стягивается к заключительным словам молитвы:
Княземъслава а дружинЂ!
Аминъ».
Остается добавить, что благодаря спектаклю Ольги Александровой «Слово о полку Игореве» вписалось в неожиданный злободневный контекст. Не случайно на память приходят, уже ставшие хрестоматийными, строки из романа М.Булгакова «Белая гвардия»:
«А зачем оно было? Никто не скажет. Заплатит ли кто-нибудь за кровь?
Нет. Никто.
Просто растает снег, взойдет зеленая украинская трава, заплететземлю… выйдут пышные всходы… задрожит зной над полями, и крови не останется и следов. Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать ее не будет.
Никто».
Сегодняшний спектакль «Слово о полку Игореве» именно об этой, невыкупленной, крови…