Кафедра гуманитарных дисциплин
Реферат
По курсу «Великая отечественная война советского народа
В контексте второй мировой войны»
На тему: «Молодежная политика оккупантов в Белоруссии»
Выполнил:
Студент группы 062101,
ФТК, БГУИР
Майсевич Олег Иванович
Руководитель:
Кафедры исторических наук
Доцент Беляев Алексей Викторович
Минск, 2011
Введение.
Беларусь попала под оккупацию не как самостоятельная страна, а как часть многонациональной советской империи. Она не имела устойчивых традиций и независимости. Все это повлияло на ход последующих событий.
Летом 1941 г. в берлинском министерстве оккупированных восточных территорий (Ostministerium, ОМИ) проектировалось создание отдела молодежи для разработки концепции молодежной политики на Востоке. Однако, учитывая ожидаемую скорую победу в войне с СССР, этот вопрос не считался особенно важным и срочным, так как только 3 июня 1942 года рейхсминистр по делам оккупированных восточных областей Альфред Розенберг издал декрет, согласно которому при его министерстве был создан специальный отдел молодежи (Abteilung I.9. Jugend). Руководителем нового отдела был назначен гауптбаннфюрер Зигфрид Никкель - один из функционеров немецкой молодежной военизированной организации Гитлерюгенд (Hitlerjugend). Теперь именно этот чиновник и его аппарат отвечали за разработку всех основных направлений молодежной политики на оккупированных территориях.
В своем декрете Розенберг также указывал на необходимость создания подобных отделов при генеральных комиссариатах балтийских республик, которые бы руководили деятельностью литовской, латышской и эстонской молодежных организаций, созданных здесь еще в начале 1942 года. Что же касается генерального округа "Белоруссия" и рейхскомиссариата "Украина", то ни создание подобных отделов, ни организаций местной молодежи декрет там не предусматривал.
Следует сказать, что немецкие оккупационные власти на местах неоднозначно относились к самой идее создания молодежных организаций. Генеральные комиссары "Латвии" и "Эстонии" воспринимали ее положительно и всячески способствовали их появлению. Генеральный комиссар "Литвы" категорически выступал против нее, что вообще затормозило создание литовской молодежной организации. Рейхскомиссар "Украины" Эрих Кох просто игнорировал эту проблему. Однако самым горячим энтузиастом создания местных молодежных организаций оказался генеральный комиссар "Белоруссии" Вильгельм Кубе, который видел в этом важный шаг на пути к реализации своей концепции "восточной" политики.
Двухлетняя деятельность Вильгельма Кубе в Беларуси (с 1.09.1941 до 21.09.1943 г.) подчинялась главному принципу, направленному, конечно, в пользу Рейха - необходимо было добыть симпатизирует населения путем некоторых встречных шагов. Надо заметить, что Кубе стремился в этом направлении пойти дальше нацистской верхушки, так как неожиданно для себя самого его заинтересовал процесс создания некоего подобия государства на просторах, где государственности не было практически никогда. Поэтому он полагал последовательно делать уступки не только в области культуры и образования, но и политические, чем сразу удивив немецкое командование, так как в отличие от украинского заместителя Коха.
Молодежная политика на оккупированной территории.
После начала Великой Отечественной войны 17 июля 1941 года Кубе был назначен генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб квартирой в Минске). С первых дней пребывания на своем посту, Кубе взял курс на завоевание симпатии у населения. Прибыв в Минск, он сразу объявил, что собирается плотно подойти к вопросу образования. В результате первым изданным им административным приказом стал акт от 10 сентября 1941 года, которым для всех детей, от 7 до 14 лет, кроме, конечно, еврейских, вводилось обязательное школьное обучение. З1 октября местным администрациям предписано было повсюду открыть школы с обязательной программой обучения, в которую входили: белорусский язык, природоведение, арифметика, география, песнопения, гимнастика, обучение хозяйству и домашним ремеслам. Преподавание религиозных дисциплин было оставлено вне школы. Известно, что огромное количество часов было отведено изучению немецкого языка, к тому же специальный циркуляр объяснял учителям, что молодежь должна воспитываться по принципам гитлеровской Новой Европы, а за распространение в школах советской или польской идеологии грозило наказание.
Таким образом, образование стало первым серьезным шагом Кубе для осуществления его политических планов. Издание этих его временных школьных инструкциях все же декларировала, что Генеральный комиссариат Беларусь является жизненным пространством, прежде всего белорусского народа. Даже если для национального меньшинства и разрешались кое-где школы с польским языком, шесть часов в неделю у них обязательно отводилось на язык белорусский. В результате в школьном году 1941/1942 в Беларуси было 3485 начальных школ, где учились 346 тысяч учеников и работали 9716 учителей. В Прибалтике в то время также были школы с семилетнего программой обучения. Достаточно самого примитивного исчисления, чтобы увидеть, что здешнее население было охвачено образованием почти на 90 процентов. Крестьяне сначала неохотно посылали детей учиться в школы, потому оккупационной администрации приходилось кое-где даже заставлять родителей отдавать детей в обучение. Агитацию возбудила интеллигенция. Учителя сумели убедить родителей, что война не оправдывает невежество, а оккупация, которая может затянуться на неопределенное время, тогда вообще поглотит целое поколение, возвращая населения к временам сплошного мрака. Естественно, что партизаны сразу начали противообразовательную агитацию, объясняя, что молодежь в "немецких" школах будут учить исключительно любви к Германии. Они угрожали даже карательными мерами в отношении тех, кто поддержит образовательный процесс.
От угроз партизаны перешли к действиям. Например, ужасное убийство в одной из окрестностях Могилева четырех молоденьких учительница так подействовало на других тамошних педагогов, что они оставили школы.
Под оккупацией осталась большая численность учителей, потому что об их эвакуации в первые дни войны было некому заботиться. В первую очередь на восток вывозились партийные номенклатурщики и промышленные кадры. Особенно это касалось учителей, которые в 1939 году приехали в Западную Беларусь с советской территории, чтобы налаживать здесь образовательное дело. Практически все они остались здесь, и - хотя не имели в Беларуси родственников и остались без средств к существованию - политика Кубе дала им шанс также реализовать свои способности.
На второй год оккупации в Беларуси было создано около трех десятков школ, которые, вместе с уже существующими, стали базой для создания СБМ. Желание молодежи придать смысл нерадостной жизни под оккупацией, которая могла затянуться неизвестно на сколько времени, нашло себе выход в школьной общественной жизни, неотъемлемой частью которого в скором времени станет СБМ. К тому же дети и подростки, в большинстве своем, не очень думали о том, что идея создания молодежной организации исходила от немецких властей, так как они уже имели опыт пионерской и комсомольской организаций, которые также были принесены извне большевистской властью. Значительным моментом были и чисто меркантильных суждения, так как членство в СБМ давало определенные привилегии, причем не только дешевую форму одежды, но и гарантии некоторой безопасности от немцев и полиции - форма и свидетельство союза, по воспоминаниям многих бывших СБМовцев, неоднократно спасало молодежь от последствий конфликтов с той же полицией и немецкой охраной.
Кубе вполне лояльно отнесся к созданию молодежной организации в Минске - факт уже сам по себе примечательный, если помнить о том, как немцы относились к националистическим затеям подобного рода (и тем более с политическим уклоном). Примечательно, что ее основателем и руководителем была женщина - молодой врач-психиатр Надежда Абрамова, которая поддерживала тесные связи с БНС, став в середине 1942 года заведующим ее молодежным отделом. Вскоре подобные организации возникли также в Вилейке, Глубоком и Барановичах. Они могли и дальше существовать под защитой Кубе, не играя сколько-нибудь серьезной роли. Однако целью генерального комиссара было создание официальной всебелорусской молодежной организации. Но для этого требовалось согласие Розенберга. В целом Кубе потратил почти полгода, чтобы его получить.
В январе 1943 года началась подготовительная работа, так как, несмотря на высокий энтузиазм заинтересованных сторон, будущая организация нуждалась буквально во всем. При этом главный акцент делался на воспитание руководящих кадров. В Берлине этим занимался отдел молодежи Министерства по делам оккупированных восточных областей, благодаря усилиям которого среди военнопленных красноармейцев - белорусов по национальности - были отобраны добровольцы для прохождения подготовки в учебном лагере Вустрау. Кроме того, при содействии лидера белорусских национал-социалистов Фабиана Акинчица отдел молодежи разработал устав и программу будущей организации.
Наконец, 22 июня 1943 года, во вторую годовщину нападения Германии на Советский Союз, Кубе подписал указ о создании Союза белорусской молодежи (Саюз беларускай моладзi, СБМ). В нем, в частности, говорилось:
· СБМ основывается для единого воспитания и организации белорусской молодежи.
· Воспитание белорусской молодежи, кроме родительского дома и школы, с физической, моральной и духовной точки зрения, передается СБМ.
· Ответственность по воспитанию белорусской молодежи в СБМ передается Центральному штабу.
· Для руководства штабом назначается шеф этого штаба, который представляет СБМ и имеет свою резиденцию в Минске; шеф штаба подчиняется непосредственно генеральному комиссару.
В тот же день в Минском городском театре произошла торжественная "презентация" новой организации. После небольшого вступительного слова, обращенного к присутствовавшим на собрании немецким чиновникам и националистам, Кубе объявил, что рейхсминистр Альфред Розенберг позволил создать эту новую общественно-политическую организацию, чтобы она способствовала "отрыву белорусской молодежи от Востока и приобщение к арийскому Западу".
Это, в принципе, была стратегическая цель СБМ. Главные же задачи, которые были поставлены немцами перед этой организацией, заключались в следующих основных моментах:
· подготовка кадров для местного самоуправления;
· подготовка пополнения для полицейских и фронтовых добровольческих формирований;
· выполнение трудовой повинности как в самой Белоруссии, так и, в случае надобности, в Германии.
Со своей стороны, лидеры белорусского национального движения считали, что, помимо обслуживания немецких интересов, СБМ должен стать школой "воспитания белорусской молодежи в духе белорусского патриотизма и любви к своей Родине"
Опасность создания Союза четко осознали советские партизаны, которые видели в организации конкурента во влиянии на молодежь. Во время торжества 22 июня 1943 г. по случаю провозглашения организации в Минском Городском Театре взорвалась мина, заложенная партизанами. В результате погибли 13 юношей, а несколько десятков были ранены.Но бороться с СБМовцами для партизан было проблематично. Во-первых, из-за малого возраста членов СБМ, и во вторых, из-за того, что деятельность его проходила в больших городах и городках, куда партизаны имели очень нелегкий доступ.
23 июля 1943 года, через месяц после создания организации, был обнародован ее устав, в котором уточнялись ее цели и задачи. Так, целью СБМ должно было быть "воспитание патриотических строителей Новой Белоруссии, которые бы выросли активными народными деятелями". Главным направлением воспитательной работы СБМ определялось освобождение белорусской молодежи от вредного враждебного влияния, ее духовное возрождение. Основой воспитания провозглашался патриотизм, культивирование которого должно было привести к искоренению "исторически обусловленной подневольной психики", к выработке гражданской ответственности, трудолюбия, искренности, уважения к старшим."Такое направление воспитания, - вспоминал позднее один из членов СБМ, - было нацелено на то, чтобы молодежь почувствовала свою ответственность за судьбу и благо Родины и всегда была готова служить и работать на пользу своего народа".
Естественно, что вся деятельность СБМ находилась под полным контролем генерального комиссара Кубе, который лично следил за ней. С этой целью, еще на подготовительном этапе создания организации, он учредил при генеральном комиссариате специальный отдел молодежи во главе которого поставил обер-баннфюрера Вильгельма Шульца - немецкого чиновника, который, так же как и Никкель, являлся функционером Гитлерюгенда. Последний же, в свою очередь, должен был направлять и контролировать деятельность будущего союза.
Выше уже было сказано, что, согласно указу Кубе, руководящим органом СБМ являлся Центральный штаб во главе с шефом-руководителем. Им был назначен питомец Фабиана Акинчица Михаил Ганько. Ближайшими помощниками шефа-руководителя были его заместитель - Дмитрий Стельмах и адъютант - Владимир Гарелик. Центральный штаб состоял из нескольких отделов: организационный, хозяйственный, пропаганды, прессы, культуры, социального обеспечения, охраны здоровья, физического воспитания и школьного образования. Кроме того, в подчинении у Ганько находились шеф женской секции СБМ, уже упоминавшаяся Надежда Абрамова и ее заместитель Вера Каткович - руководитель минской женской городской организации (их деятельность курировала заместитель Шульца Юлия Гроземанн). На местах Ганько подчинялись окружные руководители СБМ, кандидатуры которых он утверждал только после согласования с Шульцем. Так, например, на август 1943 года окружное руководство организации выглядело следующим образом:
· округ "Минск-город" - руководитель Федор Каплунов;
· округ "Минск" - руководитель Сергей Бузак;
· округ "Барановичи" - руководитель Шпак;
· округ "Слоним" - руководитель Борис Суровы;
· округ "Лида" - руководитель Максим Бобков;
· округ "Новогрудок" - руководитель Никита Коляда (затем - Иван Жамойтин);
· округ "Глубокое" - руководитель Евгений Матюшонок;
· округ "Ганцевичи" - руководитель Борис Дьячковский;
· округ "Вилейка" - руководитель Стенник;
· округ "Слуцк" - руководитель Манько.
Юношеская организация СБМ в каждом округе подразделялась на "дружины", "громады" и "отряды". Девушки, соответственно, создавали "дружины", "гуртки" и "круги". Самая мелкая организационная ячейка - "дружина" - формировалась из 12-20 человек (в учебном заведении или на производстве) и получала свой порядковый номер внутри "громады" или "гуртка". Три, четыре или пять "дружин" обычно объединялись в "громаду" или "гурток", которые уже не имели номеров, а назывались именем кого-нибудь из выдающихся деятелей белорусской истории или современности. На уровне района все эти "громады" или "гуртки" объединялись в наибольшую организационную единицу СБМ - "отряд" или "круг" молодежи соответствующего возраста. Если же район был достаточно велик, то районная организация СБМ разделялась на секции. Назначение руководителей в организационные единицы ниже районного уровня находилось в компетенции окружного руководителя СБМ. А уже районных руководителей мог назначить только Центральный штаб этой организации.
12 ноября 1943 года в структуре СБМ произошли некоторые изменения. В этот день Ганько, с согласия генерального комиссара фон Готтберга, подписал приказ о создании специальной Рабочей группы СБМ в Германии. На пост ее руководителя и уполномоченного СБМ в Третьем рейхе был назначен близкий друг шефа-руководителя и его бывший наставник по Вустрау Генрик Баранович. После своего назначения Баранович стал вторым человеком в организации - Ганько ввел его в Центральный штаб в ранге своего первого заместителя. Одновременно он и члены его группы стали сотрудниками отдела Зигфрида Никкеля. Столь высокое назначение объясняется тем, что возглавляемая Барановичем структура должна была отвечать за вербовку белорусской молодежи на работу в Германию.
Следует сказать, что уже до своего создания СБМ имел готовые кадры руководителей высшего уровня (для Центрального штаба и округов соответственно). Выше уже говорилось, что все они были подготовлены благодаря стараниям Фабиана Акинчица на пропагандистских курсах в Вустрау (возле Берлина). Контингент слушателей этих курсов набирался специальной комиссией (опять-таки во главе с лидером белорусских нацистов) в лагерях советских военнопленных. В целом занятия с каждой группой курсантов (примерно 20 человек) длились около шести месяцев. За это время они должны были усвоить принципы деятельности немецкой оккупационной администрации в Белоруссии, методы борьбы с большевистской идеологией, практиковались в публичных выступлениях, а также изучали немецкий и белорусский языки. К слову, последний им был крайне необходим, так как большинство слушателей курсов происходили из восточной Белоруссии. Политические занятия курсантов Вустрау обычно проводил сам Акинчиц. Как правило, все они сводились к изучению его национальной концепции и критике позиции оппонентов "белорусского фюрера". После окончания курсов Акинчиц доставлял подготовленные группы в Минск и передавал их в отдел пропаганды генерального комиссариата (первая группа в 70 человек прибыла в феврале 1942 года, а всего их было подготовлено более сотни). А уже оттуда их распределяли по соответствующим окружным комиссариатам. Эти пропагандисты абсолютно не подчинялись уже действовавшей к тому времени БНС, а выполняли приказы только немецких властей. Забегая вперед, следует сказать, что в целом курсанты Вустрау оправдали доверие своего учителя: кроме нескольких перебежчиков к партизанам, большинство пропагандистов верно служили оккупантам. После создания СБМ именно эти ученики Акинчица заняли все руководящие посты в Центральном штабе этой организации (начиная от шефа-проводника и заканчивая начальниками отделов) и большинство постов окружных руководителей.
Для подготовки руководящих кадров союза ниже окружного звена в пригороде Минска Дрозды, а также в имениях Флорианово и Альбертин близ Слонима еще весной 1943 года были учреждены специальные трехнедельные курсы (первые два для девушек, последний -для юношей). Слушатели этих курсов комплектовались в основном из числа детей активных белорусских коллаборационистов. Следует отметить, что если школа в Вустрау готовила высший руководящий состав СБМ, то в этих заведениях учились в основном его руководители районного и ниже уровней. Здесь им читали лекции на разные темы (например, даже о вреде пьянства и курения), учили маршировать и петь песни, прививали дух товарищества. К концу июня 1944 года через эти курсы успели пройти до 500 человек.
Как правило, на этих курсах обучалась молодежь из западной и центральной Белоруссии. Поэтому, чтобы привлечь к "белорусскому делу" молодежь из восточной части республики, руководство СБМ открыло несколько кратковременных курсов для юношей и девушек из военной зоны оккупации. Обычно все обучение здесь сводилось к идеологической обработке и спортивным мероприятиям. Тем не менее вскоре от этих курсов пришлось отказаться.
Вся внешняя пропагандистская работа СБМ велась через созданный в июле 1943 года журнал "Да здравствует Белоруссия!" ("Жыве Беларусь!", главным редактором которого был Михаил Ганько. В нем, главным образом, печатались распоряжения Центрального штаба. Для внутреннего пользования организация выпускала "Дневник приказов" {"Дзеньнік загадаў") и "Учебный листок" ("Вучебны лісток") [19]. Последний являлся печатным органом для руководителей СБМ на местах, в котором им давались советы, в каком направлении работать в данный момент, какие темы разрабатывать и т.п. Обычно на основе этих указаний, проходили занятия местного руководства союза со своим активом.
Воспитанию рядовых членов СБМ также отводилась значительная роль. Как правило, оно было комплексным и состояло как из духовных, так и физических упражнений. Так, один из членов союза в Новогрудке вспоминал, что они изучали историю Белоруссии, белорусский язык и литературу, организовывали разные кружки по интересам: рисования, пения, белорусских национальных танцев и организовывали танцевальные вечера. В период летних каникул желающие могли остаться в трудовых лагерях СБМ. И надо сказать, что распорядок дня там был, как в настоящей воинской части: "подъем в 6 часов утра, построение с поднятием флага, поход в лес для заготовки дров или в город для разборки завалов после бомбардировок, вечером опять построение с поднятием флага и пением гимна, затем отбой. Спали на двухъярусных нарах. Однако наиболее любимым занятием членов СБМ в таких лагерях были воинские упражнения".
Отдельное внимание уделялось занятиям с женской половиной СБМ. Что касается духовного воспитания, то оно, в принципе, ничем не отличалось от подобных мероприятий для юношей: девушкам стремились дать "нужное воспитание" и т.п. Кроме того, их обучали рукоделию и основам медицины (например, на курсах в Минске).
Нет необходимости говорить, что СБМ создавался по образцу Гитлерюгенда [23], хотя, конечно, у него было много общего и с советским комсомолом. То есть в целом это должна была быть военизированная молодежная организация - будущий резерв Белорусских вооруженных сил. Поэтому отношения внутри СБМ строились на принципе "фюрерства". Но, и как это парадоксально, комплектование союза проводилось исключительно на добровольной основе. В результате к июню 1944 года он имел следующую структуру:
· Главный штаб СБМ;
· организация юношей в возрасте 10-13 лет;
· организация юношей в возрасте 14-16 лет;
· организация юношей в возрасте 17-20 лет;
· организация девушек в возрасте 10-20 лет.
По некоторым данным, с июня 1943 по июнь 1944 года в СБМ вступило от 45 до 100 тыс. юношей и девушек (и это на 2,9 млн человек населения генерального округа "Белоруссия"). Однако эти цифры явно завышены. Сохранились сведения, по которым на 1 апреля 1944 года в союзе числилось 12 633 человека. Однако уже в конце июня 1944 года, по словам самого Ганько, в нем было только 4000 юношей и чуть больше 3000 девушек. Эту цифру - около 8000 человек, признают в целом и советские источники. Основной же приток в организацию наблюдался в конце 1943 - начале 1944 года.
Нельзя не отметить, что количество членов СБМ заметно снизилось к концу периода оккупации Белоруссии. Помимо общей военно-политической ситуации, не последнюю роль здесь сыграла и пропагандистская деятельность многочисленных подпольных коммунистических организаций. Последние явно не могли смириться с тем, что вполне могут потерять влияние на белорусскую молодежь. Так, в конце 1943 года в Вилейке местные коммунисты-подпольщики начали активную пропагандистскую компанию, в которой "юноши и девушки призывались не поддаваться на провокации врага", а вместо этого "уничтожать фашистских организаторов СБМ, добывать оружие и идти в партизанские отряды". В основном агитация велась среди учащихся городского педагогического института, где белорусские националисты намеревались создать организацию союза. В результате большинство учащихся оставили институт, а многие ушли в местные партизанские отряды. По воспоминаниям руководителя СБМ в Греском районе (Слуцкий округ) Валерия Новицкого, к партизанам в конце 1943 года перешел целиком один из выпусков курсов в Альбертинове. Однако "народные мстители" почему-то им не поверили и всех расстреляли (вероятно, как носителей националистической идеологии). Занимались партизаны и прямыми репрессиями против членов союза и их семей, что также вело к уменьшению его численности.
Как и каждая военизированная организация, СБМ имел свою униформу и символику. Сначала это были белые рубашки, пошитые из домотканого полотна, а потом ввели новые: для юношей - темно-зеленого цвета, а для девушек - синего, в белую крапинку. Галстуки к рубашкам делались из белорусских домотканых поясов. На левом рукаве носилась бело-красно-белая повязка с эмблемой СБМ (ромб, в который вписаны заглавные буквы названия организации, а на них лопата и меч крест накрест), а на кепи - кокарда в виде "Погони" (у руководителей) или знак-аббревиатура "СБМ" (у рядовых членов).
По своему характеру, целям и задачам создания СБМ являлся типичной белорусской националистической организацией. Сфера его деятельности распространялась в основном на территорию генерального округа "Белоруссия", лишь незначительно охватывая молодежь в тыловом районе группы армий "Центр". Этому было много причин, одной из которых было то, что здесь серьезную конкуренцию союзу составляли русские националистические организации. Так, весной 1944 года здесь, при активной поддержке военной администрации, были созданы Союз борьбы против большевизма (СБПБ) и Союз русской молодежи (СРМ), каждый из которых стремился тем или иным образом оказывать влияние на подрастающее поколение.
СБПБ был создан в марте 1944 года. Как говорилось в его манифесте, целью этой организации была "борьба против всех проявлений иудо-большевизма". Штаб-квартира союза находилась в Бобруйске, здесь же находилась редакция его печатного органа - газеты "Речь", редактором которой был Михаил Октан. Местные отделения находились на предприятиях Бобруйска, в Осиповичах, Лапичах и Пуховичах (т.е. его деятельность ограничивалась только пределами одной области). Первоначально это была общественно-политическая организация, однако со временем руководство СБПБ планировало милитаризовать ее и создать собственные боевые отряды. Прообразом вооруженных сил союза должны были стать "охранные дружины", о формировании которых было объявлено 1 апреля 1944 года.
Надо отдать должное руководителям союза и их немецким покровителям: вся его деятельность не ограничилась только декларацией о создании (как это зачастую бывало ранее) - уже с середины марта 1944 года началась активная вербовка местного населения в ряды этой организации, которая сопровождалась усиленной печатной агитацией и радиопропагандой. В СБПБ призывали вступать всех желающих, однако главный упор все-таки делался на привлечение молодежи. Причем если взрослые могли входить в организацию на добровольных началах, то все молодые люди в возрасте от 10 до 18 лет были обязаны вступать в молодежную секцию союза. Для работы с ними при Центральном комитете СБПБ был создан руководящий штаб.
Крупной пропагандистской акцией союза в сфере осуществления молодежной политики стало торжественное открытие юношеского поселка СБПБ под Бобруйском. В этом "специализированном" населенном пункте союза должны были проживать 700 детей - 420 мальчиков и 280 девочек в возрасте от 8 до 15 лет. Поселок был построен силами немецкой армии. На его торжественном открытии присутствовали представители германского командования: Михаил Октан, бобруйский бургомистр Борис Меньшагин, протоиерей о. Дмитрий Булгаков и другие. Кроме того, стараниями актива союза в Бобруйске был организован детский дом для сирот школьного возраста.
Немецкие оккупационные власти доносили в Берлин об успехах СБПБ и "массовом желании населения встать в его ряды", однако его дальнейшее развитие было прервано советским наступлением в июне 1944 года.
Если предыдущий союз был все-таки "взрослой" общественно-политической организацией, который, только помимо всего прочего, занимался молодежными вопросами, то созданный в Борисове СРМ главной своей целью ставил именно работу среди подрастающего поколения. О его создании было объявлено 7 мая 1944 года в городском Народном доме. На торжественном собрании присутствовали представители немецкой военной администрации, бургомистр Борисова Алексеевский, руководитель молодежной политики в генеральном округе "Белоруссия" Шульц, лидеры СБМ Ганько и Абрамова, а также представитель РОА капитан Евгений Лазарев, который был назначен начальником штаба СРМ. На собрании прозвучали приветствия от русской эмигрантской молодежи Сербии, а также от генерала Андрея Власова.
Политической платформой союза провозглашались идеи власовского движения, а главным направлением его деятельности - работа с молодыми военнослужащими частей РОА, их воспитание в патриотическом духе. Лазарев говорил об этом в целом так: "У русских есть вождь - генерал Власов, у нас есть общая мать - Россия, у нас есть общий союзник - германский народ. Пусть хлопцы помнят и готовят себя быть достойными той задачи, которую поставит, когда настанет час, Родина и генерал Власов".
Как и в случае с СБМ, за образец организации союза была взята структура Гитлерюгенда. В нее могли быть приняты подростки от 10 до 20 лет, которые делились натри возрастные категории: 10- 14,15-18 и 19-20 лет. Положение о СРМ предусматривало создание и женской секции, однако это так и осталось в планах - в июне 1944 года началось советское освобождение Белоруссии, и все руководство союза было вынуждено эвакуироваться в Германию.
Выше уже говорилось, что между СБМ и русскими организациями шла жесткая конкуренция за влияние на молодежь. В принципе, это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, белорусских националистов поддерживала гражданская оккупационная администрация, а русских - военная, о различных взглядах которых на "восточную" политику было сказано достаточно. Во-вторых, членом СБМ мог стать только белорус, тогда как, например, в молодежную организацию СБПБ были обязаны вступать все, независимо от национальности. Вообще же руководители русских националистов зачастую не делали различия между восточнославянскими народами: все они для них представляли единый русский народ, что очень не нравилось Альфреду Розенбергу и находящимся под его покровительством националистам. И противодействовали они этому всеми доступными им средствами. Наконец, в-третьих, эти конфликты возникали также на почве переманивания ячеек СБМ в восточной Белоруссии в СБПБ. Его руководитель Михаил Октан разрешал, например, местным ячейкам белорусского союза коллективно вступать в свою молодежную организацию, что вызывало сильные протесты Ганько и его покровителей. А 9 мая 1944 года Октан и вовсе объявил о создании Объединенного (русско-белорусского) союза молодежи. Однако, к большой радости националистов, дальше деклараций дело не сдвинулась. Что же касается СРМ, то к этой организации руководство СБМ отнеслось более лояльно, но только потому, что главной сферой ее деятельности были части РОА и русская молодежь.
Понятно, что и белорусская, и русские молодежные организации представляли для немецкого военно-политического руководства значительный политический интерес. Однако нельзя забывать и чисто утилитарные цели их создания. Например, члены СБМ использовались на всевозможных хозяйственных и фортификационных работах либо принимали участие в разборе завалов после авиационных налетов. Кроме того, многие из них были вывезены в Германию в качестве рабочей силы. Однако после создания Белорусской краевой обороны - БКА, было принято решение использовать союз по одному из его прямых назначений - как резерв для боевых формирований. В результате при содействии его центральных и местных организаций были созданы:
· Добровольный юношеский корпус СБМ под шефством БКА (в нем юноши были также разделены по трем возрастным категориям);
· Добровольная женская служба поддержки БКА.
Многие юноши, главным образом, старших возрастов и имевшие среднее образование, поступили в офицерскую школу БКА, которая была открыта в Минске.
Кроме того, германское политическое руководство, командование вермахта и войск СС активно использовало структуры этих организаций для проведения всевозможных мобилизаций молодежи как для трудового фронта, так и для вспомогательной службы в действующей армии или в тыловых частях. Например, в конце 1943 года по договоренности между Рабочей группой СБМ в Германии и фирмой Юнкерса на авиационные заводы в Дессау было отправлено около 1000 юношей в возрасте от 15 до 21 года.
Особенно же актуальными такие вербовочные компании оказались на заключительном этапе войны, когда германские вооруженные силы стали испытывать острую нехватку личного состава. Так, уже в начале 1944 года ОКВ было вынуждено предпринимать разные чрезвычайные меры, чтобы хоть частично компенсировать людские потери. Одной из них был проект мобилизации членов противовоздушной обороны Германии, функции которых должна была выполнять немецкая молодежь в возрасте от 15 до 20 лет, которая еще не подлежала призыву в армию. Однако и эта мера была признана недостаточной, поэтому в начале марта 1944 года в германском военно-политическом руководстве возникла идея использовать для вспомогательной службы в военно-воздушных силах и молодежь из оккупированных восточных областей.
В разработке принципов организации и проведения этой акции принимали участие представители четырех заинтересованных сторон: Министерства по делам оккупированных восточных областей, Главного управления СС, Верховного командования военно-воздушных сил (Люфтваффе) и молодежной организации Гитлерюгенд. Вся практическая сторона проведения акции возлагалась на отдел молодежи Министерства по делам оккупированных восточных областей и его руководителя гауптбаннфюрера Никкеля. Для решения же всех текущих вопросов на местах была создана специальная Мобилизационная команда "Север" (Hitlerjugend-Kriegseinsatzkommandos Nord).
25 марта 1944 года представители указанных ведомств заключили соглашение, согласно которому молодежь из оккупированных восточных областей могла на добровольной основе вступить во вспомогательную службу Люфтваффе. Декларируя добровольный характер мобилизации, немецкие организаторы акции старались тем самым, предотвратить возможную дискриминацию отдельных национальных групп молодежи во время ее службы в Германии. Все, кто становился "помощниками Люфтваффе" (Luftwaffenhelfer), должны были иметь такие же права, как и вспомогательный персонал немецкой противовоздушной обороны. Однако, как показывал опыт, такие попытки уравнять "восточные" народы с немецким не раз вызывали противодействие со стороны различных нацистских инстанций. Часть их была склонна рассматривать таких добровольцев лишь как принудительно завербованную рабочую силу. По этой причине всем юношам русской, украинской, белорусской и литовской национальностей был присвоен официальный статус "помощников СС" (SS-Helfer), на что наглядно указывали соответствующие нашивки на рукавах униформы. По словам польского историка Юрия Туронека, "эмблема СС была надежным щитом, который охранял молодежь от нежелательных нападок со стороны чиновников-расистов". Однако, помимо этого, эмблема имела и свое практическое обоснование. Так, по соглашению от 25 марта 1944 года, 15-17-летние юноши после 15, а 18-20-летние после 8 месяцев службы в Люфтваффе должны были перейти в распоряжение СС для выполнения полицейских функций в своих государствах. Таким образом, юноши, которые поступали на службу, звались официально "помощниками СС", а неофициально - "дружинниками", хотя и должны были выполнять разные вспомогательные функции, связанные с противовоздушной обороной. Позднее, с 1 июля 1944 года, эта акция была также распространена и на девуш<