За Ленинград героически сражались не только пехотинцы, но и моряки. Из подводных лодок, пытавшихся весной 1943 г. прорваться на просторы Балтики, некоторые погибли. Известна судьба подводной лодки «Щ-408» под командованием капитан-лейтенанта П.С.Кузьмина. 25 мая 1943 года подводная лодка «Щ-408» под командованием капитан-лейтенанта Павла Кузьмина трое суток пыталась преодолеть немецкие сети и мины, выставленные в районе острова Вайндло на пути из Финского залива в Балтийское море. Аккумуляторная батарея разрядилась, запасы воздуха иссякли, люди начали задыхаться и терять сознание. Из топливных цистерн, поврежденных взрывами мин, на поверхность всплывали и лопались пузыри соляра. По этим пятнам подлодку обнаружили вражеские авиация и катера.
Командир корабля Павел Кузьмин, уроженец города Грозного, доложил о создавшемся тяжелом положении на командный пункт флота. После чего приказал продуть цистерны главного балласта и идти на всплытие. Подлодку сразу же окружили торпедные катера противника и открыли по ней огонь. Павел Кузьмин поднялся на мостик и вызвал на палубу артиллерийский расчет. Лодка, находясь в надводном положении, вступила в неравный бой. А на берег ушла радиограмма с просьбой срочно прислать самолеты. С флотских аэродромов на помощь подводникам вылетели три авиационные группы 71-го полка, четыре наших самолета были сбиты, но усилия оказались напрасны - летчики опоздали.
«Щ-408» смогла поразить артиллерийским огнем два катера противника. А когда снаряды закончились, ушла под воду, не спустив флага.
Оборона Москвы.
Героическая оборона Киева, Ленинграда, Одессы, Севастополя и Смоленска имела большое значение для срыва фашистского плана «молниеносной войны» и для защиты Москвы.
Готовясь к захвату Москвы, Гитлер дал зловещую, варварскую директиву: «Город должен быть окружен так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель - будь то мужчина, женщина, ребенок – не мог его покинуть. Всякую попытку подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были затоплены водой. Там, где сегодня стоит Москва, должно возникнуть море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».
В исторической битве за Москву главный удар приняли на себя стрелковые дивизии И.В.Панфилова, группа войск генерала Л.М.Доватора, 1-я гвардейская танковая бригада М.Е.Катукова.
316-я стрелковая дивизия под командованием генерала Панфилова явилась той силой, что должна была не пропустить врага на волоколамском направлении. Последний эшелон бойцов из района Крестцов и Боровичей прибыл на станцию Волоколамск 11 октября 1941 года. Подготовленной обороны не было, как не было и других войск.
Дивизия заняла оборону на фронте 41-й километр от Рузы до Лотошино и сразу же начала создавать узлы сопротивления на вероятных направлениях удара врага. Иван Васильевич Панфилов был уверен, что враг станет делать ставки на танки как главную ударную силу. Но… «Смелому и умелому танк не страшен», - говорил Панфилов.
«Врагу Москвы не сдадим, - писал И.В.Панфилов жене Марии Ивановне, - уничтожаем гада тысячами, сотни его танков. Дивизия бьется хорошо...» Только с 20-го по 27-е октября316-й стрелковой дивизией было подбито и сожжено 80 танков, уничтожено более девяти тысяч солдат и офицеров врага.
Изнуряющие бои не прекращались, к концу октября фронт дивизии составлял уже 20 километров - от разъезда Дубосеково до населенного пункта Теряево. Подтянув новые силы, заменив разбитые дивизии новыми и сосредоточив против дивизии Панфилова более 350 танков, к середине ноября противник был готов к генеральному наступлению. «Завтракать будем в Волоколамске, а поужинаем в Москве», - рассчитывали фашисты.
На правом фланге держал оборону 1077-й полк стрелковой дивизии, в центре находились два батальона 1073-го полка майора Елина, на левом фланге, на самом ответственном участке Дубосеково — Нелидово, в семи километрах к юго-востоку от Волоколамска, находился 1075-й полк полковника Ильи Васильевича Капрова. Именно против него были сосредоточены главные силы противника, пытавшегося прорваться к Волоколамскому шоссе и к железной дороге.
16 ноября 1941 года наступление врага началось. Бой, который дала ночью под Дубосеково группа истребителей танков 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка во главе с политруком Василием Георгиевичем Клочковым, вошел во все учебники истории. В течение четырех часов панфиловцы сдерживали танки и пехоту врага. Они отразили несколько атак противника и уничтожили 18 танков.Большинство совершивших этот беспримерный подвиг легендарных воинов, в том числе и Василий Клочков, пали в ту ночь смертью храбрых. Остальные (Д.Ф.Тимофеев, Г.М.Шемякин, И.Д.Шадрин, Д.А.Кожубергенов и И.Р.Васильев) были тяжело ранены. Бой под Дубосеково вошёл в историю как подвиг 28 панфиловцев, всем его участникам в 1942-м году советским командованием присвоено звание героев Советского Союза…
Панфиловцы стали для фашистов страшным проклятием, о силе и мужестве героев ходили легенды. 17 ноября 1941 года316-я стрелковая дивизия была переименована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию и награждена орденом Красного Знамени. Сотни гвардейцев были награждены орденами и медалями.
19-го ноябрядивизия потеряла своего командира… 36 суток сражалась под командованием генерала И.В. Панфилова 316-я стрелковая дивизия, защищая столицу на главном направлении. Еще при его жизни воины дивизии в ожесточенных боях уничтожили свыше 30 тысяч фашистских солдат и офицеров и более 150 танков.
Не добившись решающих успехов на Волоколамском направлении, главные силы противника повернули на Солнечногорск, где они намеревались прорваться сначала на Ленинградское, потом на Дмитровское шоссе и с северо-запада войти в Москву.
Партизанское движение.
Серьезную помощь Советской Армии оказали партизаны, действовавшие в тылу врага.
За время боевых операций отличились партизанские отряды Можайского, Волоколамского, Лотошинского, Рузского и других районов Московской области.
Бессмертный подвиг совершила героиня Зоя Космодемьянская. 29 ноября 1941 года, в деревне Петрищево под Москвой немцами была повешена партизанка Таня, которая подожгла конюшню с немецкими лошадьми. Под именем Таня скрывалась московская школьница Зоя Космодемьянская, посмертно удостоенная за свой подвиг звания Героя Советского Союза. Немцы не сами поймали партизанку, ее предал ее же товарищ и ровесник, который шел вместе с нею в роковую ночь на 26 ноября, который одновременно с ней должен был бросить свою зажигательную бутылку. Он струсил в последнюю минуту, он побоялся быть повешенным немцами, но был расстрелян русскими.
Василий Клубков струсил и был пойман. Зоя не струсила, она сделала свое дело и ушла в условленное место. Она могла уйти дальше в глубь леса, но она не хотела покинуть товарища в опасности. Зоя доверчиво ждала Клубкова, но вместо него на опушку пришли посланные им немецкие солдаты.
Зою допрашивали в присутствии Клубкова. Она отказалась назвать себя, отказалась отвечать, откуда и зачем пришла. Она сказала, что не знает Клубкова и видит его в первый раз.
Тогда офицер поглядел на Клубкова. Клубков сказал: "Она врет, мы с ней из одного отряда. Мы вместе выполняли задание. Ее зовут Зоя Космодемьянская..."
История с Клубковым не только объяснила, как немцы установили подлинное имя партизанки Тани, но и делала бессмысленным допрос ее немцами. Ведь от предателя враги уже узнали имя и настоящую биографию героини, и место дислокации партизанского отряда. И подвиг Зои измерялся не нанесенным врагу ущербом, а в нравственном превосходстве над ним, выразившемся в отказе купить себе жизнь или хотя бы легкую смерть ценой предательства.
Клубков же, засланный в качестве германского агента в Москву, то ли сам явился с повинной, то ли был изобличен как неприятельский шпион. Его расстреляли по законам военного времени. Очевидно, перед смертью предатель и поведал о последних часах Зои.
Вот отрывки из очерка Петра Лидова:
"...И вот ввели Зою, указали на нары. Она села. Против нее на столе стояли телефоны, пишущая машинка, радиоприемник и были разложены штабные бумаги.
Стали сходиться офицеры. Хозяевам дома (Ворониным) было велено выйти. Старуха замешкалась, и офицер прикрикнул: "Матка, фьють!" - и подтолкнул ее в спину.
Командир 332-го пехотного полка 197-й дивизии подполковник Рюдерер сам допрашивал Зою.
Сидя на кухне, Воронины все же могли слышать, что происходит в комнате. Офицер задавал вопросы, и Зоя (тут она и назвалась Таней) отвечала на них без запинки, громко и дерзко.
- Кто вы? - спросил подполковник.
- Не скажу.
- Это вы подожгли конюшню?
- Да, я.
- Ваша цель?
- Уничтожить вас.
Пауза.
- Когда вы перешли через линию фронта?
- В пятницу.
- Вы слишком быстро дошли.
- Что ж, зевать, что ли?
Зою спрашивали о том, кто послал ее и кто был с нею. Требовали, чтоб выдала своих друзей. Через дверь доносились ответы: "нет", "не знаю", "не скажу", "нет". Потом в воздухе засвистели ремни, и слышно было, как стегали по телу. Через несколько минут молоденький офицерик выскочил из комнаты в кухню, уткнул голову в ладони и просидел так до конца допроса, зажмурив глаза и заткнув уши. Не выдержали даже нервы фашиста... Четверо дюжих мужчин, сняв пояса, избивали девушку. Хозяева дома насчитали двести ударов, но Зоя не издала ни одного звука. А после опять отвечала: "нет", "не скажу"; только голос ее звучал глуше, чем прежде...
Унтер-офицер Карл Бауэрлейн (позже попавший в плен) присутствовал при пытках, которым подверг Зою Космодемьянскую подполковник Рюдерер. В своих показаниях он писал:
"Маленькая героиня вашего народа осталась тверда. Она не знала, что такое предательство... Она посинела от мороза, раны ее кровоточили, но она не сказала ничего".
Два часа провела Зоя в избе Ворониных. После допроса ее повели в избу Василия Кулика. Она шла под конвоем, по-прежнему раздетая, ступая по снегу босыми ногами.
Когда ее вводили в избу Кулика, на лбу у нее было большое иссиня-черное пятно и ссадины на ногах и руках. Она тяжело дышала, волосы ее растрепались, и черные пряди слиплись на высоком, покрытом каплями пота лбу. Руки девушки были связаны сзади веревкой, губы искусаны в кровь и вздулись. Наверно, кусала их, когда пытками хотели вырвать признание.
Она села на лавку. Немецкий часовой стоял у двери. Сидела спокойно и неподвижно, потом попросила пить. Василий Кулик подошел было к кадушке с водой, но часовой опередил его, схватил со стола лампу и поднес Зое ко рту. Он хотел этим сказать, что напоить надо керосином, а не водой.
Кулик стал просить за девушку. Часовой огрызнулся, но потом нехотя уступил и разрешил подать Зое напиться. Она жадно выпила две большие кружки.
Солдаты, жившие в избе, окружили девушку и громко потешались. Одни шпыняли кулаками, другие подносили к подбородку зажженные спички, а кто-то провел по ее спине пилой.
Вдосталь натешившись, солдаты ушли спать. Тогда часовой вскинул винтовку наизготовку и велел Зое подняться и выйти из дома. Шел по улице сзади, почти вплотную приставив штык к ее спине. Потом крикнул: "Цурюк!" - и повел девушку в обратную сторону. Босая, в одной белье, ходила она по снегу до тех пор, пока мучитель сам не продрог и не решил, что пора вернуться под теплый кров.
Этот часовой караулил Зою с десяти часов вечера до двух часов ночи и через каждый час выводил ее на улицу на пятнадцать - двадцать минут...
Наконец на пост встал новый часовой. Несчастной разрешили прилечь на лавку. Улучив минутку, Прасковья Кулик заговорила с Зоей.
- Ты чья будешь? - спросила она.
- А вам зачем это?
- Сама-то откуда?
- Я из Москвы.
- Родители есть?
Девушка не ответила. Она пролежала до утра без движения, ничего не сказав более и даже не застонав, хотя ноги ее были отморожены и, видимо, сильно болели.
Поутру солдаты начали строить посреди деревни виселицу.
Прасковья снова заговорила с девушкой:
- Позавчера - это ты была?
- Я... Немцы сгорели?
- Нет.
- Жаль. А что сгорело?
- Кони ихние сгорели. Сказывают - оружие сгорело...
В десять часов утра пришли офицеры. Один из них снова спросил Зою:
- Скажите: кто вы?
Зоя не ответила...
Продолжения допроса хозяева дома не слышали: их вытолкнули из дому и впустили, когда допрос уже был окончен.
Принесли Зоины вещи: кофточку, брюки, чулки. Тут же был ее вещевой мешок, и в нем - спички и соль. Шапка, меховая куртка, пуховая вязаная фуфайка и сапоги исчезли. Их успели поделить между собой унтер-офицеры, а рукавицы достались рыжему повару с офицерской кухни.
Зою одели, и хозяева помогли ей натягивать чулки на почерневшие ноги. На грудь повесили отобранные у нее бутылки с бензином и доску с надписью: "Поджигатель". Так и вывели на площадь, где стояла виселица.
Место казни окружали десятеро конных с саблями наголо, больше сотни немецких солдат и несколько офицеров. Местным жителям было приказано собраться и присутствовать при казни, но их пришло немного, а некоторые, придя и постояв, потихоньку разошлись по домам, чтобы не быть свидетелями страшного зрелища.
Под спущенной с перекладины петлей были поставлены один на другой два ящика. Девушку приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу объектив своего кодака. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак подождать.
Зоя воспользовалась этим и, обращаясь к колхозникам и колхозницам, крикнула громким и чистым голосом:
- Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте фашистов, жгите, травите!
Стоявший рядом фашист замахнулся и хотел то ли ударить ее, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала:
- Мне не страшно умирать, товарищи! Это счастье - умереть за свой народ!
Фотограф снял виселицу издали и вблизи и теперь пристраивался, чтобы сфотографировать ее сбоку. Палачи беспокойно поглядывали на коменданта, и тот крикнул фотографу:
- Абер дох шнеллер! (Поскорее!)
Тогда Зоя повернулась в сторону коменданта и крикнула ему и немецким солдатам:
- Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен: все равно победа будет за нами!
Палач подтянул веревку, и петля сдавила Зоино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая все силы:
- Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь...
Палач уперся кованым башмаком в ящик, который заскрипел по скользкому, утоптанному снегу. Верхний ящик свалился вниз и гулко стукнулся оземь. Толпа отшатнулась. Раздался и замер чей-то вопль, и эхо повторило его на опушке леса..."
Оборона Сталинграда.
В 1942 г. немецкие войска прорвались на Северный Кавказ и вели наступление на Сталинградском направлении.
Оборона Сталинграда была возложена на 62-ю армию генерала В.И.Чуйкова. Всему миру известны слова легендарного героя, произнесенные им при назначении командующим армией: «Я понимаю задачу очень хорошо, задачу буду выполнять, а вообще я или умру или Сталинград отстою».
Каждая великая битва рождает своих героев. Сталинградское сражение не имеет себе равных в истории.
В непрерывных воздушных боях с противником доблестно сражались советские летчики. Экипаж летчика Н.Дивиченко, ежедневно совершавшего по три боевых вылета, 21 декабря 1942 г. ушел на одиночную охоту. Сбросив бомбы на вражеский аэродром в районе Морозовской, самолет получил повреждение и возвращался на одном моторе. Затем зенитным огнем был поврежден и загорелся второй мотор. Произошел сильный взрыв в машине. Кабину штурмана оторвало, и он выбросился на парашюте. Дивиченко и стрелки погибли.
Бывшая студентка ГИТИСа Наташа Качуевская, добровольно ушедшая на фронт, на Сталинградском фронте в качестве медсестры совершила, казалось, невероятный подвиг. После длительного боя было ранено 20 человек. Качуевская их вынесла вместе с оружием, оказала первую помощь и по приказу командира повезла несколько тяжело раненых в санбат. Вдруг она заметила группу немецких автоматчиков, просочившихся в наш тыл. Они преследовали машину. Наташа перенесла раненых в блиндаж, а сама, вооружившись винтовками и гранатами, укрылась рядом. Фашисты окружили блиндаж. Меткими выстрелами вывела из строя двух гитлеровцев, но и сама была смертельно ранена. Собрав последние силы, Наташа вставила запалы в гранаты и подорвала их в тот момент, когда не менее десятка фашистов подошли к ней вплотную. Одни из них были убиты, другие ранены. Погибла и Наташа Качуевская, но раненые были спасены. Их доставили в госпиталь подоспевшие солдаты соседней роты.
2 февраля 1943 г. грандиозное сражение под Сталинградом закончилось. С этой крупнейшей битвы начинается перелом в ходе Великой Отечественной войны, стратегическая инициатива с этого момента перешла на сторону советского командования.
Крупнейшим сражением Второй мировой войны явилась битва на Курской дуге.