Григорий Израилевич Горин
Трехрублевая опера
. OCR, вычитка, fb2 Chernov Sergey https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=171214
«Григорий Горин. Сценарии. Киноповести. Пьесы. Рассказы»: У‑Фактория; Екатеринбург; 1999
ISBN 5‑89178‑114‑X, 5‑89178‑078‑X
Аннотация
«... – Папа, тебе не нравится Мэкки потому, что он гангстер?
– Дурочка! – Пичем обнял дочь за плечи. – Это как раз характеризует его с правильной стороны.
– Говорят, он убил несколько человек! – заметила миссис Пичем.
– Ну и что? – Пичем пожал плечами. – Разве лучше, если несколько человек убьют тебя? Нет! У этого джентльмена неплохие рекомендации… Я смотрел его дело в Скотланд‑Ярде: три побега из тюрьмы, два вооруженных ограбления банка… Казалось бы, идеальная партия для дочери Пичема. Но!.....»
Григорий Горин
Трехрублевая опера
Киноповесть
«Актер. …У оперы всегда должен быть счастливый конец!
Нищий. …Ваше возражение справедливо, сэр… И дело легко поправить! Вы не можете не согласиться, что в произведениях такого рода совершенно неважно, логично или не логично развиваются события…»
Джон Гей. «Опера нищего»
Пролог
Подземный переход современного города. Ларьки. Киоски. Толпа прохожих.
У одной из стен встал юноша в темных очках. В руках – скрипка. У ног – открытый футляр. Заиграл лирическую мелодию… Толпа привычно бежала мимо…
Юноша поклонился, глянул на пустой футляр, затем, подумав, заиграл первые ноты знаменитой мелодии К. Вайля из «Трехгрошовой оперы»…
Кто‑то из прохожих остановился. Улыбнулся. Бросил первую монетку… Затем вторую, третью…
Павильон киностудии.
Надпись мелом на дощечке‑хлопушке:
Джон Гей.
«ОПЕРА НИЩЕГО».
Дым начинает заполнять кадр. Голос ассистента:
– Улица старого Лондона. Дубль первый! Хлопушка.
Голос оператора:
– Стоп!
Голос режиссера:
– В чем дело?
– Камера не пошла…
– Ой, плохая примета…
Голос режиссера:
– Без глупостей! Мотор!
– Старый Лондон. Дубль первый.
– Стоп!.. – кричит звукооператор. – Звук не идет… Я не слышу микрофон.
– Пить вчера меньше надо было! – сердится режиссер.
– Услышал! Нормальный звук! Снимаем!..
Голос режиссера:
– Мотор!
Ассистентка в очередной раз объявляет:
– Лондон старый! – хлопает хлопушкой и взвизгивает. – О, черт!
Режиссер в отчаянии:
– Что еще?!
– Извините… По пальцу…
– Уберите хлопушку! Уйдите из кадра и с глаз! – приказывает режиссер. – Снимаем! Что бы ни случилось, не останавливаться!..
Дым перерастает в типичный лондонский туман.
В тумане вырисовываются персонажи: полисмен, торговка цветами, уличные музыканты.
Нищие дети, словно сошедшие с иллюстраций диккенсовских книг, жалобно тянут руки к богатым прохожим.
Полисмен повесил плакат, стилизованный под полицейские плакаты прошлого века: рисованный портрет преступника – Мэкки, и трехзначная цифра – сумма, установленная за его поимку.
Все рассматривают плакат.
Подъехал кэб. Остановился.
Из него царственно выплыл на мостовую бандит Макхит. Он – весь в белом: костюм, туфли, кепи.
Для полной гармонии у уличной торговки цветов покупает букет белых роз.
Макхит подошел к плакату, достал из кармана толстый грифель, нахально пририсовал к портрету усы и бороду.
Наблюдавший за этим полисмен улыбнулся, отдал Макхиту честь.
Макхит сделал знак уличным музыкантам в темных очках. Те послушно заиграли.
Музыкальный номер 1
У акулы – зубы остры
И торчат, как напоказ!
А у Мэкки – нож и только,
Да и тот укрыт от глаз.
У пантеры – когти цепки,
Горло вмиг берут в кольцо.
А у Мэкки из‑под кепки
Смотрит доброе лицо…
Но не дай бог дать вам повод,
Чтобы он нахмурил бровь!..
Где‑то грохнет! Кто‑то охнет!
И, вообще, – прольется кровь!..
Каждый лондонский мальчишка
Постоянно ловит кайф,
Видя в жизни, а не в книжке,
Как гуляет «Мэкки‑найф»!..
Мальчишки подхватили песенку по‑английски.
Песня переросла в танцевальный номер, в который включилась вся улица…
Макхит закончил его, швырнув мальчишкам мелочь, а букет роз – в окно дома коммерсанта Пичема.
Там букет ловко поймала какая‑то девушка, в белой шляпке и белой вуали, таинственно прикрывающей ее лицо.
«Девушка» отошла от окна с букетом. Сорвала шляпку и вуаль.
Под вуалью оказался мистер Пичем, пожилой джентльмен с пышными бакенбардами.
– Селли! – крикнул мистер Пичем.
Появилась пожилая женщина с печальными глазами и давно нечесанной головой – миссис Селия Пичем.
– Отнесешь уличной цветочнице! – строго сказал Пичем, отдавая букет жене. – И не забудь получить обратно десять пенсов!
– Двадцать! – сказала миссис Пичем.
– Не зарывайся, Селли! Такой букет стоит десять…
– А за доставку?!
– Логично!.. – одобрил Пичем.
– Меня бы тоже не мешало спросить! – в комнату ворвалась Полли Пичем. Она подошла к матери и решительно вырвала из ее рук букет. – Это мои цветы!
– Ошибаешься, дочка! – Мистер Пичем подошел к Полли, сжал ее кисть так, что шипы стали колоть руку. – В этом доме все принадлежит мне… И цветочки! И ягодки! И твое будущее! – Он вырвал наконец букет, вновь вернул его жене.
– Ну вот – стебли сломаны! – проворчала Селия. – Теперь за них и пенса не получишь!.. – Чтоб не пропадало добро, она смахнула цветами пыль с подоконника и бросила их в угол комнаты…
Полли подошла к окну, слегка отдернула штору и увидела… как Макхит, помахав рукой окну, сел в экипаж и уехал.
– Папа, тебе не нравится Мэкки потому, что он гангстер?
– Дурочка! – Пичем обнял дочь за плечи. – Это как раз характеризует его с правильной стороны.
– Говорят, он убил несколько человек! – заметила миссис Пичем.
– Ну и что? – Пичем пожал плечами. – Разве лучше, если несколько человек убьют тебя? Нет! У этого джентльмена неплохие рекомендации… Я смотрел его дело в Скотланд‑Ярде: три побега из тюрьмы, два вооруженных ограбления банка… Казалось бы, идеальная партия для дочери Пичема. Но!.. – Пичем сделал многозначительную паузу. – Я не уверен, что этот мерзавец влюблен!
– Он мне сам говорил! – сказала Полли.
– На допросах люди врут! – отрезал Пичем. – Когда человек влюблен, он должен давать, а не брать! Где это видано: получать такую девушку в жены и еще просить какое‑то приданое? Мне должны за дочь! Мне! Я ее растил двадцать лет! Вкладывал в нее, как в банк, и теперь имею право на проценты! – Мистер Пичем подошел к кассовому аппарату и начал считать, прокручивая ручку. – Красивая! – Поворот. – Музыкальная! – Поворот. – Невинная! – Поворот. – Непохожа на меня! – Три раза крутанул ручку, оторвал чек. – Итого: пятьдесят тысяч фунтов! – Бросил чек дочери. – Если жених готов его оплатить, я бегу за священником!
– Пятьдесят! – присвистнула миссис Пичем. – Это ты загнул, муженек!
– Прошу пятьдесят, отдам за сорок! – отреагировал Пичем. – Торговля только началась, я открыт для предложений…
Полли взяла чек, разорвала его на кусочки, бросила в окно.
– Скоро я стану старая, некрасивая, а невинность отдам первому встречному!!! – Сообщив эту угрозу, Полли выбежала из комнаты… едва не сбив совершенно седого старика на каталке…
Это был девяностолетний отец Селии – мистер Хооп.
Несмотря на преклонный возраст, мистер Хооп довольно ловко подъехал к буфету и налил себе рюмку.
Мистер Пичем попытался помешать и вырвал рюмку.
– Не обижай папочку! – крикнула миссис Пичем и вырвала рюмку из рук мужа. Возникла легкая потасовка, во время которой старик Хооп с возгласом «хоп!» все‑таки отнял рюмку и успел ее выпить первым.
Взволнованные борьбой, мистер и миссис Пичем, подумав, тоже выпили…
Возникла пауза.
– Значит, ты меня никогда не любил?! – неожиданно плаксиво спросила миссис Пичем.
– Идиотский вопрос на двадцатом году совместной жизни! – отмахнулся Пичем.
– Не любил! – повторила Селия. – Где выкуп за меня?
– Ну, ведь я и не брал ничего!
– А этот дом?
– Собачья конура! И в придачу получил твоего папашу‑алкоголика!
Пичем в сердцах толкнул папашу, отчего тот покатил на коляске в другой конец комнаты.
– Ты знал, что папочка долго не протянет! – съязвила Селия, возвращая папочку на место. – На это и рассчитывал?
– Да! Рассчитывал!.. Но он не оправдал моих надежд. И продолжает пить мою кровь и виски!.. Но я его все‑таки не пришил, Селли! – Папаша поехал от толчка в другой угол.
– Но хочешь пришить! – крикнула Селия, с трудом затормозив движение родителя.
– Да! – признался П ичем. – Эта светлая мысль посещает меня… Но я ее гоню! Потому что не гангстер! Не Мэкки‑нож! Этот мальчик прирежет нас всех не задумываясь! Их брачная ночь станет нашей «Варфоломеевской»! Вот почему я требую выкуп! Залог нашей безопасности! И доказательство моей любви к тебе! – Он поднял цветы, валявшиеся на полу, отряхнул пыль и протянул их жене. – Возьми! Это – от чистого сердца!
Селия поморщилась:
– За десять пенсов?
– За двадцать! – обиделся Пичем. – Но кто считает?..
Он распахнул окно и крикнул слепым музыкантам:
– «Серенада»! За три пенса! Плииз!
Музыканты стали поспешно настраивать инструменты.
Вперед вышел «слепой» дирижер, взмахнул палочкой…
Зазвучала музыка.
Мистер и миссис Пичем с пением вышли из дверей своего дома.
Возник
Музыкальный номер 2
По своему характеру этот дуэт был странным сочетанием лирической серенады и жестко‑ритмизированной песенки о денежках «money‑money»!
К номеру присоединились прохожие…
Номер закончился швырянием денег музыкантам, которые те, довольно ловко для незрячих, ловили на лету.
Аплодисменты.
Поклонившись, мистер Пичем широким жестом пригласил музыкантов к себе в дом…
Музыканты вошли в дом Пичема.
Миссис Пичем села за кассу.
Сам Пичем достал коробку из‑под сигар, стал обходить музыкантов.
Те со вздохом выворачивали карманы, высыпая содержимое.
Некоторые пытались спрятать деньги в укромных местах, но Пичем довольно ловко доставал их из брюк, из‑под стелек рваных туфлей, даже из трусов.
Последним цепочку музыкантов замыкал худой чернявый юноша со скрипкой. (Мы его видели в Прологе.)
Пичем вывернул ему карманы, но, к своему удивлению, ничего не обнаружил.
– Деньги, друг мой?
– Извините, у меня нет! – сказал юноша.
– Мошенник! – поморщился Пичем и взял палку. – Сейчас я начну пилить этим смычком по твоей голове!
– Но у меня правда с собой нет, – сказал юноша, растерянно роясь в карманах. – Рублей двести всего…
Возникла пауза.
– Стоп! – раздался голос откуда‑то сверху, и свет погас. Камера отъехала, и стало ясно, что мы присутствуем на съемке…
В кадре появились Директор фильма и Режиссер (это исполнитель роли Макхита. Он уже – в джинсах и рубахе.).
– Что за идиотский текст?! Какие рубли? Почему нет шиллингов? – заорал Режиссер. – Кто этот юноша?
– Да просто… – испуганно забормотала Ассистентка. – …Уличный музыкант… Из перехода… Попросился на съемки!..
– Из какого еще перехода? – ахнул Режиссер. – Чтоб духу его не было! Черт знает что у вас творится! Перерыв!!!..
Неожиданно в павильон вошли омоновцы в пятнистых костюмах охранников.
– Почему опять посторонние на площадке? – крикнул Режиссер.
– Это кто – «посторонний»? – усмехнулся один из омоновцев.
Режиссер повернулся, пошел в глубь павильона. Музыкант со скрипкой двинулся за ним.
– Извините, – бормотал он, – я вообще‑то композитор… У меня есть музыка для вашей оперы…
– Вас зовут Курт Вайль? – отмахнулся Режиссер. – Нет? Другие композиторы мне не требуются…
На этих словах в павильон с шумом въехал шикарный джип…
– Да что ж это такое? – ахнул Режиссер. – Сумасшедший дом!
– Зря вы не хотите послушать! – бормотал Музыкант. – Я понимаю, вы заняты… Но, может быть, можно кому‑то показать ноты?
– Можно! – заорал Режиссер. – Обратитесь в «Кащенко»!
– Зачем вы так? – обиделся Музыкант, и глаза его сделались печальными. – Я уже был в «Кащенко»…
Режиссер вздрогнул.
В павильон, ломая декорации, въехал второй джип.
– Мне тоже туда пора! – мрачно пошутил Режиссер. – Дадите адрес?..
По длинным коридорам киностудии быстро идет Режиссер. Как уже было сказано, это артист, игравший Макхита.
Но теперь он совсем не выглядит суперменом. Скорее наоборот, вид довольно жалкий: взъерошенные волосы, на носу – круглые очки.
За ним, едва поспевая, хромает пожилой Директор фильма. Замыкает процессию – испуганная Ассистентка.
На их пути, справа и слева, – заколоченные кабинеты, перемежающиеся с коммерческими киосками. Всюду мусор: сваленные в кучи коробки, таблички от прежних названий фильмов, разорванные сценарии и прочий кинематографический хлам.
Изредка попадаются люди из массовки – «лондонские нищие и бродяги». Где‑то на полу спят «бомжи», очень похожие на современных бездомных.
– Поймите, друг мой! Все так сложно… – бормотал Директор. – У нас нет средств. Об этом речь!.. Но все же истинный художник обязан нервы поберечь!
– Так музыкальное кино не делают! – возмущался Режиссер. – Вместо кордебалета – жалкая самодеятельность! В массовку берете психов… Вместо костюмов – какие‑то тряпки!..
– Не сказано ли у поэта про «нищих, в рубище одетых?!»
Режиссер остановился у лежащего на полу «бомжа», схватил его за свитер с огромными дырками:
– Это не рубище! Это грязный жилет, найденный на помойке!
– «Жилет – лучше для мужчины нет!» – попытался отшутиться Директор.
– Перестаньте рифмовать, черт вас подери! – заорал Режиссер.
– Чтоб не сказать все напрямую, от безысходности рифмую, – вздохнул Директор. – Ну хорошо… Вам суровую прозу? Пожалуйста! Мы – в дерьме! Смета кончилась, кредит не дают… спонсор сбежал! «Опера нищего» обнищала!.. Веселый каламбур, но мне хочется плакать: сегодня нас выгнали из павильона!
– Что?!!
– Аренда кончилась! Автомобили! Все павильоны заполонили… – он обвел рукой окружающее пространство, занятое торговыми точками.
В соседний павильон, превращенный в автосалон, въезжали джипы…
– Почему с утра не сказали?!
– Была съемка!
– Какая к черту съемка? Зачем?!
– А вот тут я вам отвечу в рифму: «Снимать всегда! Снимать везде! До смертного объятья! Снимать – и никаких гвоздей! Вот лозунг мой и братьев!» Я имею в виду Люмьер! Они говорили: наше дело – крутить ручку аппарата, «фильма» сама склеится!
– Они этого не говорили.
– Вам не говорили! – Он подчеркнул слово «вам». – Вы – молодой 'режиссер, а я работаю в кино со дня основания!
Они остановились перед обитой кожей дверью. Лицо Директора стало серьезным:
– Теперь – внимание! Дельное предложение! Надеюсь на понимание! Выход из положения!..
Он поднял с пола валявшуюся табличку с надписью «ВЫХОД», приклеил к двери и вежливо постучал…
Они оказались в просторном кабинете, явно принадлежавшем чиновнику из городской управы: на стенах – какие‑то вымпелы, карты, почему‑то многочисленные фотографии бегунов, метателей молота, тяжелоатлетов и прочих участников олимпиад.
Сам хозяин кабинета, широкоплечий полноватый мужчина с завораживающей улыбкой, двинулся гостям навстречу, извергая поток слов и опуская знаки препинания:
– Маэстро… прошу… вот рад так уж рад… найс ту си ю… Пантеров… префект… северо‑южный округ… да вот и визитка… там, правда, телефон старый… никак не закажу… донт хев тайм… суета, маета….. мотня, одним словом, «понимаш»… – хихикнул, подмигнул, сделал многозначительный жест в сторону потолка, затем продолжил: – С директором‑то вашим «вась‑вась» майфрэнд давно… а с вами, маэстро, никак… хотя поклонник… все ваши фильмы… что называется, «от корки до корки»… особенно этот… как его… – неожиданно запел, задвигался в странном ритме, – «ля‑ля‑ля, шаб‑дуба‑даб»… я ведь сам когда‑то Институт культуры… от звонка до звонка… массовые зрелища… пипелшоу… спартакиада народов… эх, какую страну на эсен ге сченчили, козлы… – и неожиданно запел, подражая известной песне Маши Распутиной: «Была страна, необъятная моя Россия, была страна, где встречала с мамой я рассве‑ет!..»
Режиссер уныло посмотрел на часы и двинулся к выходу.
Директор схватил его за руку, умоляюще зашептал:
– А терпение? А понимание?
– Да пошел бы он!.. – огрызнулся Режиссер.
– Пойдем вместе! – откликнулся Префект и торжественно скрестил руки на груди. – Господа! Я пригласил вас, чтоб сообщить приятнейшее известие… Наш славный город имеет реальный шанс получить на грудь… пять дырочек, – он покрутил пальцем, изображая колечки: – Ю андестенд фор ми, май фрэнды?..
И, заметив, что «фрэнды» не все понимают, пояснил:
– Пять колец! Олимпиада! «Прилетай к нам, наш ласковый Миша!» Почти договорено… Выходим в финал претендентов. Конечно, не безвозмездно… «Игрык банк» готов отстегнуть крупную сумму!
– Поздравляю! – буркнул Режиссер. – А я при чем?
– «Не спи, не спи, художник, не предавайся сну!» – посоветовал цитатой Префект. – Мы э хэв проблем! К нам едет ревизор! Комиссия… принц Уэльский, лорды‑милорды… А у меня в округе бомжи спят на стадионах, олимпийские объекты дерьмом загадили… А ю андестенд ми?
– Сэр! Говорите понятней! Плииз! – заорал Режиссер.
– Тогда попрошу к карте! – Префект подбежал к карте, висевшей на стене, достал указку. – Вот – город. Вот – залив. Вот – островок. Называется «Чумовой»! Сказочное место. Замок. Лиман. Минеральные источники. Грязь целебная и не только… Короче, лучше места для съемок вам не найти. Вы снимаете «Оперу нищих»? Я правильно информирован? Берем на Госзаказ! В двадцать четыре часа милиция собирает по всему городу массовку для вас… Бомжи, путаны, шпана! Все по сценарию… Даже переодевать не надо! Просто пускайте камеру, и – первый приз в Каннах! Очищаем город, помогаем искусству? У вас донт проблем, у нас нот проблем!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Стоимость полной версии книги 44,95р. (на 29.03.2014).
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картойами или другим удобным Вам способом.