Новое время – период в развитии философской мысли ХVII века, давший созвездие велийчвйших мыслителей различных стран и народов. Однако, очень сложно провести четкую границу между Ренессансом и данной эпохой, так как, в период, когда формировались философские системы Ф.Бэкона и Р.Декарта, в Италии и остальной Европе еще не отзвучали идеи завершающегося Возрождения. А немецкий философ и теолог Р.Гвардини, говоря об эпохе Нового времени, называл ее «нечестностью Нового времени».
Новое в Новом времени состояло в том, что человек, в отличие от средневековой идеи спасения, в рассматриваемую эпоху пытался удостоверить и обеспечить себя в сущем. То есть, идея спасения вроде бы и была, но не вечного, блаженного, а личного, здравого. Решающим стало не искание блага, откровения, сущего, а – искание новых путей. На первый план выдвигался вопрос о «методе», и «методе» даже не в методологическом, а метафизическом смысле: метод как способ обоснования человека в мире, способ обустройства мира. Основным вопрос уже стоял не вопрос: что есть сущее? По мнению немецкого философа ХХ века М.Хайдеггера, в контексте философии Нового времени ключевым вопросом был вопрос: каким путем придет человек от себя и для себя к первой непоколебимой истине и какова эта первая истина?
В период Нового времени происходил рост социальной значимости класса, связанного с развитием хозяйственной и промышленной жизни, буржуазии; шло развитие научного, в частности, естественнонаучного, познания, опирающегося на эмпирию и опыт, представляющего социальную и гносеологическую основу, из которой возникла и черпала силы как конкретная философия Ф.Бэкона, так и вообще вся философия Нового времени.
Для формирования науки Нового времени, особенно естествознания, характерна ориентация на познание реальности, опирающейся на чувство. Поворот к чувственному познанию действительности, с которым мы уже встречались в эпоху Ренессанса, принес с собой небывалый рост фактических данных в различных областях как формирующейся науки, так и производственной и социальной (ремесленной) практики.
Формирование естествознания в этот период было связано с тенденцией познания не единичных, изолированных фактов, но определенных систем, целостностей. Одновременно с этим, перед философами и учеными вставал вопрос о сущности и характере самого познания, что привело к повышенной значимости гносеологической (познавательной) ориентации новой философии.
Ориентация на чувственность и практичность познания не является, однако, единственной выразительной чертой формирующейся науки Нового времени, которая повлияла на характер философского мышления того времени. Стремление к систематизации, количественный рост и усиливающаяся дифференциация познания вызывали развитие теоретического мышления, не только ищущего причинно-следственные (связанные с законами) объяснения взаимосвязи между отдельными явлениями и областями явлений, но и стремящегося к созданию целостного образа мира, опирающегося на новую науку и ее данные.
I. Прежде всего, эпоха Нового времени была эпохой «нового мышления», эпохой, которая модернизировала человека, освободив от природной и сословной зависимости, законодательно закрепив права и свободы, инициировав научно-техническое развитие и прогресс.
В XIV веке, в результате определённой усталости от бесконечных изощрённых дискуссий между различными направлениями схоластики, наметилась тенденция к изучению математических наук.
Решающее значение Галилео Галилея (1564-1642) для западной и мировой культуры заключалось не только и не столько в том, что он подтвердил коперниканскую теорию гелиоцентризма, демифологизировал мир небесных тел и доказал изоморфность космоса, хотя и эти достижения чрезвычайно важны для науки. Величайшее значение Галилея состояло в том, что он показал: математика есть универсальный ключ к правильному истолкованию материальной природы и господству над нею. Начиная с Галилея, многие стали считать математику царицей наук, а многие другие захотели использовать математический метод.
Чего было трудно ожидать, так это попытки сделать математический метод методом философии: ведь её предметом являются не количественные характеристики и отношения, а бытие мира, человека и Бога. Но именно эту попытку предпринял Рене Декарт (1596-1650), а вслед за ним и многие его последователи. Что касается антропологии, Декарт считал возможным объяснить феномен человека с помощью ясных и чётких идей, содержащихся в уме, так как, согласно его методу, следовало идти от мышления к реальности, а не от реальности к мышлению. Декарт вновь разделил человека на тело и душу, акцидентально (изначально, случайно) соединённые, но субстанциально различные. Тело есть протяжённая субстанция. Душа — мыслящая субстанция. Они не сводимы друг к другу. Тело и душа сообщаются между собой только в таинственном мозговом органе, называемом шишковидной железой, посредством неких «витальных духов», пребывающих в крови. Будучи чистой протяжённостью, тело совершает механические движения, лишённые целесообразности; тело — это автомат, вещь, машина. Биологическая жизнь механистична. Ощущения суть несовершенные модусы (формы) мышления, смутные идеи. Душа приходит в мир, уже обладая всеми идеями, которые медленно просыпаются в нас под действием чувственных стимулов, — сначала, как ощущения или смутные идеи, затем как идеи ясные и отчётливые. Им соответствует объективная реальность, потому что благой Бог не может допустить постоянного обмана. Логическому мышлению соответствует бытие. Т.е., то, что мы ясно и отчётливо мыслим как принадлежащее истинной и неизменной природе, либо сущности или форме некоторой вещи, может уже несомненно о ней утверждаться.
В дальнейшем, логическое мышление стало исходным пунктом любого объяснения реальности. Бытие подчинилось мышлению. Логическое, рациональное, математическое мышление ныне более значимо, чем бытие. Сogito ergo sum (мыслю – следовательно существую /Р. Декарт/). Это мышление, отправляющееся от субъективного «Я» (ego cogitd). Мыслящее «я» возводится в ранг абсолютного демиурга; оно организует наши представления. Реальность утрачивает власть и ценность. Человеческий разум — последняя и высшая инстанция, ему должны подчиняться земля и небо. Человек способен прийти к ясным и отчётливым идеям обо всём. Для этого ему достаточно мыслить согласно логике, потому что он заключает в себе все идеи. Логика раскрывает все тайны. Отныне субъективное становится важнее объективного, представление — реальности, явление — сущности, психологическое — онтологического, науки об измеримом и проверяемом — абстрактных наук, философии и теологии.
II. Человек определяется как «мыслящая вещь». Субъективное сознание Декарта становится в дальнейшем отправным пунктом для значительной части философии Нового времени, трактующей проблемы человека. «Я» противопоставляется «не-Я», отчуждается от него — от этого «не-Я», в которое входят все остальные. В картезианской (декартовской) перспективе другие личности не составляют части моего личностного бытия. В.Лейбниц, последователь Декарта, превратил личность в совокупность замкнутых монад (неделимых духовных элементов, составляющих основу мироздания), «без окон, без дверей». Рационалистический картезианский (декартовский) гуманизм распространился по всей Европе. Его развивали Б.Спиноза - голландец (1632-1677), Н.Мальбранш - француз (1638-1715), В.Лейбниц - немец (1646-1716), Вольф - немец (1679-1754), вдохновитель Канта, и многие другие, менее известные философы.
Как реакция на крайний рационализм континентальных картезианцев в Англии возникла эмпиристская интерпретация человека, сохраняющая, однако, немало рационалистических черт. Ее создателями были Фрэнсис Бэкон (1561-1626), Томас Гоббс (1588-1679), Джон Локк (1632-1704) и Дэвид Юм (1711-1776).
Эмпиризм есть такое истолкование реальности, в том числе человека, которое опирается исключительно на данные чувственного опыта, так как полагает, что чувственное познание составляет абсолютную границу всякого возможного познания. Итак, исходя из эмпиризма, человек — это чувственное существо. Он различным образом соединяет между собой собственные ощущения и должен отказаться от претензий на какое-либо иное, рациональное и божественное познание. Разум есть орудие ассоциирования или комбинирования ощущений; но ему не дано преодолеть горизонт чувственного. Подлинными науками могут быть только науки об экспериментальном. Человеческие науки считаются науками лишь умозрительно: они условны и не имеют объективного, универсального и необходимого значения. Природа надёжно указывает нам, что есть добро и что есть зло: доброе доставляет нам удовольствие; злое вызывает неудовольствие или боль. Государство призвано обеспечить людям счастье и благоденствие. Юм пришел к радикальному скептицизму в отношении истины; но этот академический скептицизм преодолевался верою в природу, утилитаристским прагматизмом и нравственным чувством, которое указывает нам, что мы должны делать и чего избегать. Инстинкт природы — лучший вожатый для человека. Нам не нужно знать, в чём состоит истина; для нас важно понимать, в чём заключается полезное и приятное.
Эмпиризм замыкал человека в субъективности его ощущений, которые назывались «идеями». Человек был погружён в неведение относительно любых трансцендентных (запредельных) истин, не умел объяснить смысла своей жизни, не имел метафизики и первых начал. Как личность он был пуст, превратившись в игрушку приятных или болезненных впечатлений. Эмпиризм означал разрушение человека в качестве личности. Кроме того, он отдавал приоритет практике как критерию ориентации в жизни, а это, неизбежно вело к опасному волюнтаризму, где нормой становится лозунг: sit pro rations voluntas (да будет вместо разума – воля).
Учение английского философа Ф.Бэкона о «великом восстановлении наук», содержащее критику схоластики, высокую оценку «механических искусств» дало возможность выработать политику государства в отношении науки. Именно ему принадлежит знаменитый афоризм «знание – сила». Социальные установки, служащие помехой прогрессу разума, Бэкон называл «идолами знания». Их существует четыре типа. 1).Идолы пещеры (конкретные, субъективные особенности человека, ущербные нормы социального положения). 2).Идолы площади (неадекватность в общении, проблема интерпретации слов). 3).Идол театра (оковы авторитетов, общепринятых доктрин, схоластики. 4).Идолы рода (естественная природа каждого человека, наследственные, генетические особенности человека, от которых тяжелее всего избавиться).
В трактате «Левиафан» Т.Гоббс высказал договорную идею государства. Так как естественное состояние людей является врожденным (человек человеку волк), в этой войне не может быть победителей, и люди нуждаются в государстве. Государство ставит на место законов природы, законы общества, естественные права ограничивает гражданским правом. Гоббс являлся сторонником сильной абсолютистской государственной власти. Дж. Локк же отрицал гоббсовский абсолютизм. Локк также исходил из естественного состояния людей, но состояния равенства, а не война. Свобода человека, таким образом, не абсолютна. «Договор» возникает на основе уважения естественного закона, естественного права. Поэтому, если нарушаются естественные права, мы вправе от договора отказаться. Локк также рассуждал и о разделении властей: законодательной, исполнительной и федеративной.
Б.Спиноза признавал существование только одной субстанции (причины самой себя), природы. Но эта природа – в Боге ( пантеизм ), Бог – простое воплощение всего, он беспределе и универсален. И этика у Спинозы является неотъемлемой предпосылкой понимания субстанции божественного. В Боге сливаются свобода и необходимость. Бог свободен, а в природе царствует детерминизм (необходимость). Но свобода и необходимость не противоположны, они обусловливают друг друга (как Бог и природа), свобода есть познанная необходимость. Человек по природе эгоистичен, но способность государства к поддержанию суверенитета, зависит от умения направить законы каждого гражданина на его собственное самосохранение.
Так создавались философские концепции прав и свобод человека, которые легли затем в основу «Декларации прав и свобод человека и гражданина», американской конституции, и в ХIХ – ХХ вв. стали одним из краеугольных камней теории и практики демократии. Теория общественного договора обнаружила свой актуальный теоретический и политический потенциал в культурных реалиях конца ХХ века. Теория разделения властей (законодательной, исполнительно, судебной) оказала глубокое влияние на формирование парламентской демократии, религиозной веротерпимости. А широкомасштабность этики Спинозы, дала возможность возрасти новой этике как философии практического разума в творчестве И.Канта
По мнению российского современного философа Н.В. Мотрошиловой, учение о человеке, ставшее ключевым в философии Нового и Новейшего времени, пронизано характерным противоречием.С одной стороны, оно рассматривает человеческое тело как одно из тел природы в физическом и биологическом (физиологическом, антропологическом) аспектах, так что человек предстает здесь как часть природы, подчиненная ее законам. С другой стороны, в философии Нового времени было разработано специфическое учение о человеческой сущности, или человеческой природе (Спиноза, Гоббс, Локк). Мощь природы понимается и как мощь всех индивидов, вместе взятых; утверждается «естественное» право индивида, отдельного человека на самосохранение и удовлетворение фундаментально необходимых потребностей; постулируются как ценности врожденное равенство людей, «естественная свобода человека», право частной собственности, «общественная сущность человека» (Д. Юм). При этом равенство понимается не как имущественное или сословное, не как равенство задатков и способностей, а как равное право индивидов на защиту жизни, собственности, на сопротивление насилию и подавлению. Важнейшим признаком человеческой сущности считается разумность, понимаемая широко (от рассудка как способности суждения, доказательства, аргументации до разума как мышления, интеллекта, научного познания). Человек наделен не только чувствами и разумом, но и страстями, аффектами, откуда проистекает проблема противоборства разума и страстей и возможностей их обуздания с помощью разума.
III. Философия Нового времени внесла значительный вклад в выработку фундаментальной картины мира, тесно связанной, с одной стороны, с математикой и естествознанием, а с другой стороны, с метафизикой. При этом, в ХVII в. Декарт, Паскаль или Лейбниц были одновременно математиками и естествоиспытателями, и созданная ими философская картина мира была естественно-научной. Позже, философская и естественно-научная картина мира разделились, а в эпоху Нового времени философия включала философию природы как свою системно-методологическую часть. Для философской картины мира Нового времени характерны следующие идеи и тенденции.
Объединение математики, физики и метафизики. Движение трактовалось не только как перемещение, механически (И.Ньютон), а как метафизический процесс (картезианство). Мир был упорядоченным, подчиненным строгим законам движения и изменения, однородным, механистичным (сильнейшее влияние механики Ньютона, особенно в трактовке таких понятий, как «материя», «движение», «пространство», «время», — с точки зрения всеобщего принципа действия и противодействия, закона всемирного тяготения). Даже человек трактовался как человек «фиксируемый»,, «исчислимый», «разложимый ».
Бог становится первоисточником движения, «примысливаемого» даже к естественно-научным законам движения (спор картезианцев и лейбницеанцев о том, должен ли Бог ежемгновенно «заводить» «часы мира», как полагал Декарт, или он «заводит» их единожды и затем они работают сами по себе, как утверждал Лейбниц). Бог как источник внутренней активности в материи, как гарант метафизического единства мира (Спиноза).
Одновременно с критикой а картезианского понимания мира, утверждается попытка Лейбница преодолеть односторонность механицизма и утвердить более динамичную, живую картину мира (монадология).
IV. Определенной границей между метафизикой Нового времени и гносеологией является учение о субстанциях (первоосновах мира). Монизм – одна субстанция, природа (Спиноза); дуализм – две субстанции, материальная и духовная (Декарт), плюральность – множество субстанций, монадология (Лейбниц).
V. Философия Нового времени в целом может быть охарактеризована как фундаментальная уверенность в способности разума разгадать загадки природы, переделать общество и человека, исходя из разумных, прогрессивных началах (европейский рационализм). В разрешении этих задач боролись два подхода — эмпиризм и рационализм /в узком смысле/. Не отрицая роли разума, сторонники эмпиризма подчеркивали исходное значение чувственного опыта ставив на первое место эксперимент (Бэкон, Гоббс, Локк) В свою очередь сторонники рационализма, не отрицая значения чувственного познания и опыта, исходными и фундаментальными считали идеи разума. Например, теория врожденных идей Декарта. Лейбниц полагал, что человеческому разуму врожденны не идеи, а своего рода предрасположения (есть «истины разума», и есть «истины факта»). Локк же считал, что нет ничего в разуме, чего не было бы прежде в чувствах. Беркли, Юм являлись сторонниками сенсуализма (признавали единственным источником познания ощущения) и солипсизма (признавали единственной реальность только собственное «Я», отрицание объективности внешнего мира). Юм же одновременно был и агностиком (убежденность в непознаваемости мира). Подобная гносеология способствовала консолидации философии и науки, именно научное познание начинает рассматриваться как самая высокая область культуры (сциентизм).
VI. Заслугой философии Нового времени является и проблема метода. Это - и бэконовское учение об очищении разума, о «призраках» (идолах). Но, прежде всего, – это разработанный Бэконом индуктивный метод эмпирического исследования (движения от частного к общему). У Декарта же, наоборот, метод должен превратить познание в организованную деятельность, освободить от случайности, субъективности. Это – рационально-дедуктивный метод : очевидность, ясность, простота как критерий истины, движение от общего к частному, от сложного к простому, от абстрактного к конкретному. Начавшиеся устремления Ф.Бэкона и Р.Декарта в дальнейшем усложнялись в диалектике у И.Канта, Г.Фихте, Ф.Шеллинга, Ф.Гегеля. Эти методы изменили отношение между логикой и гносеологией (теорией познания), заложив основы классической методологии.