В собеседованиях со старообрядцами и сектантами хотя я и не специалист, но как православный христианин, я вполне знаком с сущностью христианства и спасительностью христианского жития; а потому уже я могу безошибочно рассуждать и о заблуждениях, и всякого вида и наименования уклонениях от правил истинной жизни, предлагаемых Православием.
Православное христианство есть жизнь по образу жизни Иисуса Христа, Который есть путь, истина и живот, и наоборот всякое отступление от него есть уже блуждание, ложь и духовная смерть. А если так, то на собеседованиях с заблуждающимися преимущественно и прежде всего, следует рассуждать и говорить об истинной жизни, которая есть путь к вечному блаженству.
Нам нередко приходилось бывать на собеседованиях наших православных миссионеров со старообрядцами и сектантами, но мы никогда не слыхивали там бесед о православии, как истинной жизни; там постоянно слышались только споры и споры, нередко сопровождаемые ругательствами, анафемами и проклятиями:… там споры о сложении перстов, о счете аллилуиа, о невечности церкви, об отсутствии на земле истинного священства и проч.; но никогда мы не слышали слова о человеческой жизни, для обновления которой приходил на землю Иисус Спаситель и для которой основал самую церковь, и установил священство. Равно мы никогда не наблюдали, чтобы «спорщики», на беседах приходили к какому либо результату и примирению враждующих сторон. А что страннее всего на этих беседах бывает, так это то, что на основании одного и того же излюбленного старообрядцами отца та и другая спорящая сторона называет своего противника «анафемою»… «проклятым»…
И этот спор, и брань превращаются почти всегда в злобу, еще боле разъединяющую спорящих. В силу этого, с подобных «миссионерских» собеседований мы всегда уходили в полном разочаровании и с величайшею тяжестью на сердце. А потому нам всегда было желательно в корне изменить способ этих собеседований и придать им лишь характер братских рассуждений о том, что составляет сущность христианства, в чем должна состоять истинная жизнь человека, составляющая путь к блаженному житию.
Св. Синод именует миссионеров «проповедниками» и тем возлагает на них обязанность «проповедовать» истину, а не ограничиваться лишь спорами об обрядах. Неужели наши «проповедники» не могут выяснить старообрядцам и сектантам, что сложение перстов есть измышление человеческое, а не божественный закон жизни, и что перстами мы не только напоминаем себе о Троичности Единого Бога и о двух естествах Иисуса спасителя нашего, но спасения своего и славы Божией не совершаем? Ведь для каждого должно быть понятно, что спасение и блаженство достигается жизнью, сообразною жизни Христа Спасителя. А потому, и наши рассуждения на собеседованиях должны относится преимущественно к тому, в чем должна состоять и чем отличаться жизнь христианина от жизни язычников. Неужели нет возможности выяснить, что «сугубить» или «трегубить» аллилуия не составляет преступления или хулы на Бога? Думаем, что можно убедить их и в том, что излюбленные ими отцы церкви не были полным совершенством и не были свободными от грубого самолюбия и даже ревности «не по разуму». Что Христос проповедует полную любовь даже ко врагам, и что самое «аллилуия» означает только повеление «хвалить Бога» не словом только, а добродетельным житием, являющим собою любовь божественную. А затем, - уж давно дана полная свобода каждому как персты слагать, так и сугубить «аллилуию». Но улучшилась ли от этого самая жизнь раскольников и сектантов?
Нет, по их собственным словам, жизнь их исполнена самолюбия, а потому уже не истинная, ложная; она есть путь к страданию. А потому, не пора ли уже оставить споры о сложении перстов по старопечатным книгам некоторых не вполне совершенных отцов и начать руководствоваться в исправлении жизни нашей непосредственно св. Евангелием Иисуса Спасителя.
По нашему глубокому убеждению, на обязанности миссионера-проповедника лежит, прежде всего выяснение народу истинного пути жизни и правды, яже во Христе Иисусе; если это будет надлежаще выяснено, то он поймет и вечность церкви Христовой, ибо она есть Тело Его, и вечность священства, ныне еретиками пререкаемого. Ибо если Иисус есть Богочеловек и вечен по жизни, то вечна и церковь Его, и священство вечно, ибо оно существует силою и властью Его; а потому и «врата адова не одолеют ей».
Итак, на обязанности миссионера научать народ жизни христовой, правила которой Он преподает всем в девяти заповедях блаженства; а прочее все он предоставил воле самого человека, не указывая формы сложения перстов. Он же преподал миссионерам, своим собственным примером, образец проповедания народам Евангелия и учения Его о любви, как божественной жизни. Спорами о перстах, об «аллилуия» и других мелочах никогда не достигается исправления и перевоспитания жизни народов к лучшему; но настойчивое проповедание учения Христа о любви может исправить жизнь всего мира. Старообрядчество же и сектантство о любви к Богу и ближнему забыли; де и от Самого Иисуса Христа отреклись, всюду выставляя только учение некоторых излюбленных отцов, не обладающих совершенством. Несмотря на это, они не окончательно чужды любви, и в личных беседах слово о любви принимают и покоряются ему.
А если в сердцах их возгреется и воспламенится любовь, то изменятся и обряды, ибо известно, что обряды суть обряжения свойств нашего сердца, верований и даже помышлений. И потому все внимание миссионеров-«проповедников» должно быть обращено на сердца заблуждающихся и на них воздействовать любовью и благоразумным выяснением сущности православия, а не спорами о сложении перстов. С усвоением себе верного понятия о сущности православия, всякие споры прекратятся и разделившиеся соединятся. А потому на выяснение-то сущности христианства и должно быть обращено особое внимание «проповедников». Старообрядцы же и сектанты, как оказывается, не имеют ни малейшего понятия о домостроительстве Божием для спасения человека; все их внимание обращено лишь на «анафему», «проклятие» и на свои грязные персты.
Повторяем, что наши пререкания и споры со старообрядцами о перстах никогда нас с ними не примирят, ибо они не способны еще или не хотят усвоить себе дух любви, и обрядность их бездушна: по омрачению своего ума, они в самых пальцах видят истину и в них хотят найти свое спасение, а не в жизни любви. Жестокость сердца их обряжается в перстах, и только с изменением и умягчением сердца их можно ожидать сближения их с нами в обрядах; а потому нужно действовать на сердце их настойчивым учением любви, чтобы умягчить и укротить злобный дух их, а потом уже ожидать сближения их с нами.
Вообще все мы обязаны стремится к улучшению нравственной стороны нашей жизни и обряжать ее любовию и добродетелями, к чему побуждает нас и Божественный Миссионер-Христос не спорами, а проповеданием покаяния, сокрушения сердца и возбуждения в нем любви. «покайтеся, и веруйте во Евангелие», которое есть слово любви о любви же, – во Евангелие, а не в писания отцов, часто затемняющих это учение многословием и несовершенством мышления по вопросу об обрядах, чуждых и несогласных с содержанием сердца, «из которого исходят помышления злая и благая». Мы, миссионеры-«проповедники» начинаем дело свое не с того конца, а потому и не достигаем цели. Мы хорошо знаем что все старообрядцы и сектанты по жизни своей скверны, хотя хорошо складывают свои персты, и «большим крестом» молятся; они всегда злы и в высшей степени самолюбивы, а от того и благочестие их показное. Отсюда уже само собою становится понятным, на что миссионеры должны обращать большее внимание.
Нам кажется, что нужно всемерно стараться отклонять старообрядцев от споров о сложении перстов, ибо они давно уже пользуются в этом свободою; но объяснять значение крестных страдания Господа Иисуса Христа необходимо самым наглядным, удобопонятным образом. А затем точнее выяснять «правила» жизни христианской указанные самим Господом Иисусом Христом в девяти заповедях его о блаженстве. Правда, старообрядцы мало понимают силу и значение любви в жизни человеческой. «Не прикажешь ли ты нам любить и жида и татарина, … любовь на причем», сказал мне однажды сектант Суслов. Однако же этот сектант, обласканный мною в их собрании, являлся сам ко мне на квартиру и приглашал меня к себе пить чай.
По примеру Господа Иисуса Христа, нужно начинать беседы с призыва грешников к покаянию и далее в беседах руководствоваться св. Евангелием, а не «писаниями», (как и татары, говорят); ибо св. Евангелие есть мать всех «писаний» и истинное солнце, освещающее духовный мир человека. Правда, беседовать о Евангелии сектанты не любят: «что нам Евангелие, что нам «Иисус», когда отцы, то церкви его же ставленники»… говорили мне на собрании у Суслова. Но это не важно, ибо кто не с Иисусом Христом, тот с сатаною. И вот сектанты и раскольники от истинного света уклоняются, бродят лишь в полумраке, а нередко и в полном мраке, принимая за Христа, какого либо мужика, и за Богородицу старую деву… да еще закрываясь от света счетом и складыванием пальцев, при ругательствах на истину «анафема», «прокляты»… с готовностью бить православных, а не любить даже врагов, как учит Спаситель Христос. И при всем этом они осмеливаются называть себя даже «православными», тогда как православие, т. е., истинное прославление Бога, состоит в любви и добродетели, а не в злословии и проклятии.
Настоит крайняя необходимость изменить способ собеседования с раскольниками и сектантами; необходимо всемирно отклонять споры об обрядах и более рассуждать об истинной богоугодной жизни, которая обрядится в свойственные ей обряды, благословляемые христовой церковию. Нужно заняться выяснением Христовой истины, добра и красоты – этих истинных указателей пути в жизнь вечную, – которые обрядятся в кротость, смирение, милосердие и другие добродетели. Миссионеры и «начетчики» обыкновенно возят с собою для споров целые воза книг: но почти никогда не бывает у них св. Евангелия – этого чистого источника православия. По этим-то возам толстейших книг и плутают совопросники, ходя вокруг да около истины, сокрытой во св. Евангелии.
Раскольники и сектанты иногда не дают говорить «от своего мышления» о правде: «покажи нам от писаний», говорят они. А разве толстые их «писания»не есть мышления, часто несовершенных людей? Разве миссионер не может здраво и свято мыслить, под руководством истинного света и мудрости Божественного Евангелия, забытого уже начетчиками? Непонятно и то, почему раскольники от излюбленных отцов научились только складывать персты, да анафематствовать, но не подражать их добродетелям?! А это все от того, что они веруют не в Иисуса-Спасителя и Учителя любви. Итак, пусть наши о. о. и г. г. миссионеры дадут своим беседам с отступниками больше жизни и любви; пусть яснее проповедуют истину и любовь, направляющие человека ко Христу и вечной жизни с Ним.
На больших заводах где главным образом развивается раскол и сектантство, народ ищет чтения религиозного содержания книг и живых собеседований о «вере»; но удовлетворения этого святого своего желания ни от кого не получает; ибо причты, по великой многочисленности своих прихожан, заняты только требоисполнением, а беседовать с прихожанами и заняться раздачею им книг для чтения не имеют времени. А от этого народ духовно голодает и бросается за гнилою духовною пищею к раскольникам и сектантам, которые охотно их принимают и отравляют их духовную жизнь своими противоправославными беседами. А потому крайне необходимо на больших заводах иметь особых, безприходных священников-проповедников для собеседования с народом в церквах и в домах, и для заведывания библиотеками – читальнями, в которых иметь книги и книжки по внимательному подбору. В неотложной надобности читален я убедился тем, что ко мне очень часто ходят желающие «побеседовать и почитать». Это требование народа необходимо удовлетворить без замедления; иначе он разбредется по разным сектантским сборищам, и окончательно развратится.
Екатеринбургский инородческий Епархиальный Миссионер протоиерей Александр Миропольский.[1]
[1] ЕЕВ 1912 №35 С.820-826.