Итак, отметим для тех четырех госкорпораций, которые мы будем рассматривать, сходства и различия с чертами мегакорпорации Эйхнера (начальная модель) и типичных российских корпораций (модифицированная модель), что в дальнейшем будет основанием для наших модификаций.
1) отделение права собственности от функций управления в ГК
Как мы указали ранее, госкорпорации по закону являются некоммерческими организациями, учрежденными на основе имущественного взноса. В качестве такового выступали активы предприятий («Ростехнологии», «Росатом») либо масштабные бюджетные вливания («Олимпстрой», «Роснано»). Переданное ГК государственное имущество перестает быть государственным, а становится как бы
«госкорпоративным». Хотя государство в лице Президента и Правительства РФ потенциально может ликвидировать госкорпорацию и распорядиться ее имуществом, тем не менее, фактически им распоряжается менеджмент госкорпорации. В модели Эйхнера оперативная свобода управленцев рассматривается как последствие отделения собственности от управления. В МКЭ менеджмент жестко контролируется т.н. «рынком корпоративного управления» (т.е. плохое управление усиливает риск враждебного поглощения с последующей сменой команды управленцев) и неформальные отношения незначительны. В госкорпорации менеджмент ввиду низкого контроля и сильной инфраструктуры неформальных отношений обладает гораздо большей степенью самостоятельности
при принятии решений по вопросу распределения финансовых фондов. Поэтому, как и у ТРК, в госкорпорациях нет полноценного отделения прав собственности от функций управления, что отмечалось нами в 1 и 2 главе. Закреплению неформального контроля «крупных» инсайдеров способствует централизация принятия решений, продвижение «своих» людей на ключевые посты, значительный
|
|
«административный ресурс» и широкие связи с чиновниками. Поскольку менеджмент ГК выполняет функции распределения значительного объема
«бесплатно» выделяемых государственных средств, то, чем сильнее развита инфраструктура неформального контроля, тем выше будет безнаказанность и, следовательно, масштабы рентоориентированного поведения. Как отмечают экономисты, создание госкорпораций является формой приватизации доходов при национализации убытков («квазинационализация») [Устюжанина и др., 2009; Устюжанина, Евсюков, 2008]. Даже несмотря на то, что закон обязует руководство госкорпораций преследовать долгосрочные цели развития, при отмеченных выше условиях это может быть сымитировано. Поэтому у менеджмента ГК временная ориентация оказывается не выше, чем в типичной российской корпорации. В последних инсайдерам не надо торопиться выводить выделенные сверху ресурсы так варварски, как управленцам ГК. Особенно ярко это прослеживается на примере ГК «Олимпстрой» и др. госкорпораций, которые были образованы для решения задач, ограниченных временными рамками.
2) функционирование на олигополистическом рынке
В модели МКЭ фирма функционирует в условиях олигополии. То есть на рынке присутствует небольшая группа крупных производителей продукции, удовлетворяющая основную долю отраслевого спроса. Если рассматривать внутренний рынок, то российские госкорпорации «Ростехнологии», «Росатом» и ОАО «Роснано» действуют в условиях олигополистического сговора, либо являются чистыми монополистами. При этом они занимают не просто монопольное, а сверхпривилегированное положение. Если же расширить обзор до глобального рынка и международной конкуренции, что более уместно, учитывая рост открытости нашей экономики, то эти корпорации будут участниками мирового слабо концентрированного олигополистического рынка. Например, рынок атомных реакторов поделен между несколькими странами, на мировом рынке поликремния, производство которого финансирует «Роснано», на 7 крупных компаний приходится 90% продукции и т.д. Однако госкорпорации обладают определенными защитными механизмами за счет покровительства государства. Поэтому важно учитывать два случая: наличие издержек и других входных барьеров для корпораций, которые захотят конкурировать с ГК на российском рынке, и их отсутствие - при рассмотрении конкуренции на мировом рынке.
|
|
3) организация производства на ряде предприятий
Здесь прослеживается достаточно четкое сходство с госкорпорациями, управляющими большим количеством активов и предприятий: «Ростеху» были переданы акции более 600 отечественных предприятий, «Росатому» - все АЭС и др. атомные активы России, «Роснано» контролирует большое количество проектных компаний. Таким образом, производственные мощности, как и в модели Эйхнера, характеризуются дискретной структурой. Поэтому пропорции используемых для производства продукции капитала, труда и сырья постоянны в краткосрочном периоде. В рамках промышленных госкорпораций, собравших разрозненные активы, были отчасти реанимированы заложенные еще в советские времена
|
|
производственные связи, что позволяет комбинировать степень загрузки различных заводов или подразделений для того, чтобы получить экономию накладных расходов. Благодаря этому, средние переменные издержки остаются стабильными, а предельные издержки – постоянными.
Ценообразование ГК и ограничения роста надбавки
Используемый в модели мегакорпорации Эйхнера подход определения надбавки на цену уникальным образом и одновременно с принятием инвестиционного решения вполне применим и в случае с рассматриваемыми госкорпорациями. Во-первых, действующие предприятия, входящие в ГК, имеют информацию об исторически сложившихся ценах на свою продукцию («Ростехнологии», «Росатом»). Те же предприятия, которые создаются вновь («Роснано», «Олимпстрой»), такой информации не имеют. Однако есть информация о конкурентах, сложившихся и прогнозируемых ценах на рынке, исходя из которых в бизнес-планах вновь создаваемых производств рассчитаны ожидаемые финансовые потоки. Именно прогнозными значениями надбавки на будущую цену продукции им и приходится оперировать. Рассмотрим значение ограничивающих факторов (потерь), с которыми сталкиваются или будут сталкиваться госкорпорации в результате повышения надбавки на удельные издержки.
А) Эффект замещения будет играть важное, но меньшее значение, чем в случае с ТРК, при конкуренции на отечественном рынке и гораздо большее значение – при конкуренции на мировом рынке. Существенное повышение относительной цены на продукцию корпорации побудит потребителей перейти на товары-субституты и снизит продажи. Скажем, продукция атомных электростанций вполне заменима электроэнергией ГЭС, ТЭС и др. На российском рынке государство обладает рядом средств, позволяющих защитить госкорпорации от конкурентов. Хотя продолжающаяся либерализация внешней торговли и вступление России в ВТО медленно, но верно снижает эти возможности. В условиях конкуренции на мировом рынке эффект замещения начинает действовать в полную меру. Скажем, вряд ли в ближайшее время возможен переход на иностранные атомные реакторы, однако на мировом рынке инвестор будет выбирать между американскими, российскими, китайскими, японскими и др. аналогами. Военная продукция и автомобили (ГК «Ростехнологии») на российском рынке все больше замещаются импортом. А на мировой арене идет более жесткая конкуренция.
Б) Эффект вхождения конкурента на рынок нужно рассматривать с нескольких точек зрения: возможность появления нового отечественного игрока и возможность появления иностранного конкурента, как на российском рынке, так и на мировом. Повышение цены относительно издержек и значительные прибыли в долгосрочном периоде стимулируют другие фирмы вступать в отрасль. Однако входные барьеры для отечественного бизнеса являются слишком высокими. В сфере нанотехнологий новичок будет испытывать трудности с получением венчурного финансирования. Если брать российский рынок вооружения или атомных реакторов, то сложно себе представить, кто может еще стремиться войти на него, кроме ТНК. Тем не менее, деятельность таких ГК, как «Ростехнологии» и
«Роснано» является диверсифицированной, поэтому конкуренты могут успешно занять какую-либо нишу. Возможности государства по созданию дополнительных барьеров с целью укрепления позиций госкорпораций снижают влияние эффекта
замещения. Если рассматривать мировой рынок, то вопрос конкуренции стоит более остро.
В) Возможность государственного вмешательства в деятельность российских ГК, казалось бы, будет иметь большее значение, чем для МКЭ или ТРК. Госкорпорации должны находиться под более пристальным контролем, чем типичная российская компания. И если повышение цены на продукцию рассматривается государством как противоречащее целям деятельности или общественным интересам, то оно может через наблюдательный совет, контрольные и другие федеральные органы вмешаться в дела ГК. Наверное, далеко не всегда это будет происходить своевременно и эффективно в условиях слабого контроля за деятельностью ГК и их особого привилегированного положения, рассмотренного в пар. 2.2. Тем не менее, есть основания полагать, что влияние государства на ценообразование ГК будет более ощутимо в рамках деятельности ГК «Росатом»,
«Ростехнологии» (в силу значимости отраслей для национальной безопасности) и в меньшей степени - в «Олимпстрое» и «Роснано». Отметим также, что далеко не все предприятия, создаваемые с участием госкорпораций и зависимые от них, являются государственными. Большинство из них являются акционерными обществами, где у госкорпорации есть определенная доля, скажем, в 25-50%. Так как они преследуют коммерческие цели, то могут быть более свободны в определении размера надбавки на цену продукции, чем государственные предприятия. В то же время маржу могут ограничивать требования госзаказчика (ОАО, выпускающие оборонную продукцию, в струтуре «Ростеха»). То есть в целом, государственное влияние на ГК будет более существенным, чем у ТРК.
Г) Внутрифирменные конфликты крупных ТРК часто связаны с противостоянием «крупных» инсайдеров и менеджеров, инсайдеров и рабочих,
«крупных» инсайдеров и конкурентов [Дзарасов, Новоженов, 2009]. Вероятность обострения подобных противоречий меньше, когда инсайдерам противостоят добросовестные руководители. Даже если представить, что руководство страны назначило на должность руководителя ГК принципиально честного руководителя, созданная институциональная среда (привилегированное положение, масштабные финансовые потоки, низкий уровень общественного и государственного контроля, слабость механизмов ответственности) будут стимулировать рентоориентированное поведение, не его, так его подчиненных. При этом борьба честных руководителей с нижестощими инсайдерами может оказаться неэффективной.
Неформальный контроль и изъятие инсайдерской ренты стимулируют оппортунистическое поведение на нижних уровнях управления и, следовательно, конфликты внутри госкорпорации. Бесхозяйственность и ухудшение социального положения могут привести к рабочим протестам и даже общественно- политической нестабильности в регионе, что приведет к государственному вмешательству, в том числе проверкам и расследованиям. В качестве примера можно привести массовые протесты рабочих «АвтоВАЗа», «Ижмаша» и др. (см. кейс-стади по ГК «Ростех»). При этом к ГК привлечено изначально более пристальное внимание общественности и СМИ.
Д) Конфликты внутри отраслевой олигополии связаны с тем, что чрезмерное увеличение надбавки и высокий потенциал изъятия инсайдерской ренты делают корпорацию более привлекательной для соперников. Госкорпорации как институты обладают высокими защитными механизмами. Однако за возможность наживаться
за счет активов ГК могут конфликтовать представители различных группировок бюрократии. Примером является противоречия между аппаратами президента и премьер-министра РФ, которое привело в проверке деятельности госкорпораций Генпрокуратурой и объявлению Д.А. Медведевым их деятельности бесперспективной с дальнейшими выводами о необходимости их преобразования (более «справедливого» распределения между группами элит» [Сулакшин, 2009]). Руководители корпораций являются временными лицами в ней и формально могут быть смещены в любой момент по решению высших органов власти в случае конфликта властных кланов. Таким образом, вероятность утраты контроля над государственными активами сохраняется.
Е) Следует отметить еще один важный фактор, который должен был бы ограничивать стремления по увеличению надбавки на цену. Он связан с тем, что госкорпорации являются некоммерческими организациями и должны преследовать, в первую очередь, установленные законом общественные цели. Это прямо не позволяет ГК увеличивать надбавку с целью получения большей прибыли, если это будет идти вразрез с поставленными целями. ГК по идее могут даже функционировать с убытками (скажем, стадионы, возведенные
«Олимпстроем», скорее всего, будут убыточными). С другой стороны, прикрываясь общественными задачами, менеджмент ГК путем различных манипуляций может осуществлять неэффективное расходование средств. Важным в этом случае будет контроль за ГК. А он, как отмечалось ранее, весьма низкого уровня.
Модификация модели ТРК Дзарасова-Новоженова
 |
|
Рис. 2.4.1. Модификация функции внутренне накопляемых фондов госкорпорации
По оси ординат отложена внутренняя ставка процента (цена формирования инвестиционных ресурсов за счет внутренних источников - увеличения надбавки на издержки), по оси абсцисс отложены дополнительные инвестиционные фонды, накапливаемые в планируемый ценовой период (ΔF/p).
|
|
|
Каково будет положение кривых (S ГК-М.1) и (S E)? При рассмотрении только
F I
|
1
|
Если рассматривать долгосрочный период, то потенциальная отдача проектов и возможности по увеличению надбавки будут выше. При этом менеджеры склонны давать слишком оптимистичные прогнозы. Есть основания полагать, что реальная отдача от проектов будет существенно ниже. В отличие от МКЭ, на данный момент для ГК главными источниками формирования фондов выступают бюджет и внешние кредиторы. Лишь «Ростехнологии» и «Росатом» в какой-то степени генерируют внутренне накопляемые фонды за счет надбавки на
 |
цену. Для простоты дальнейшего исследования будем считать, что ГК сумеют выйти в перспективе на уровень накопления, соответствующий консервативному прогнозу (средняя кривая).
Рис. 2.4.2. Накопление внутренних фондов госкорпорациями в краткосрочном и долгосрочном периоде
|
|
2
 |
модификация (М.2) будет касаться функции предложения внешне накопляемых фондов. В первой главе мы уже отмечали ряд рисков, которые испытывает кредитор при выделении дополнительного финансирования.
Рис. 2.4.3. Модификация функции внешне накопляемых фондов
|
А) Во-первых, это принцип «возрастания риска» М. Калецкого, в соответствии с которым с увеличением заимствований взимаемая ставка процента увеличивается (см. главу 1). Его влияние будет значительно ниже в случае с ГК, которые находятся в привилегированном положении и в случае кризиса помощь за счет бюджетных средств им будет оказываться в приоритетном порядке. Б) Риск извлечения инсайдерской ренты за счет кредитных ресурсов сохраняет свою актуальность. В) Риск заимодавца, связанный с вероятностью враждебного поглощения, когда новая группа крупных инсайдеров может присвоить заемные средства, не играет серьезной роли. Г) Принадлежащие государству банки и прочие институты могут выдавать госгарантии по займам для ГК. Гарантии и поручительства тем самым снижают риск. Если быть более точным, не столько снижается риск, сколько бремя оплаты премии за риск перекладывается на бюджет. Д) Однако добавляется новый риск, близкий по своей сути к «моральному риску» («moral hazard»). Он связан с тем, что ГК может быть ликвидирована государством, а долг кредитной организации будет пересмотрен чиновниками каким-то образом в ущерб ей. Мало того, в случае обострения кризиса государство может начать не справляться с обязательствами, что будет означать, например, снижение поддержки ГК, невыплаты по кредитам и гарантиям и т.д. Это усиливает значение данного фактора риска.
Модифицированная версия участка кривой внешнего предложения фондов госкорпораций, показана на рисунке 2.4.3. В целом госкорпорации могут получать кредитные ресурсы по более низкой цене, чем ТРК (или большее количество ресурсов и на более выгодных условиях по одной и той же ставке процента i). Однако ввиду незаинтересованности кредитных институтов России финансировать реальное производство, высоких рисков, высокой ставки ЦБ и т.д. стоимость формирования внешне накопляемых фондов в исходной модели Эйхнера будет ниже, чем для ГК (iE < iГК < iТРК).
3 модификация (М.3). Третья модификация модели ТРК касается формирования финансовых фондов за счет бюджета.
 |
Рис. 2.4.4. Модификация функции предложения фондов ГК
|
Как уже отмечалось в предыдущих параграфах, имущество госкорпораций было образовано за счет безвозмездного взноса Российской Федерации. Доступ к бюджетному финансированию позволяет ГК накапливать по одной и той же ставке процента большую величину фондов, нежели ТРК. Имущественные взносы, переданные ГК для реализации инвестиционных проектов, отражают тот объем фондов, который достался госкорпорациям бесплатно (по нулевой ставке процента). Это отражено на рис. 2.4.4. В то же время следует отметить наличие ведомственной конкуренции за ограниченные бюджетные ресурсы. То есть у ГК нет неограниченного доступа к бюджету.
4 
модификация (М.4). Временной горизонт управления в корпорациях является важным показателем качества управления. Управленцы МКЭ ориентированы на долгосрочный рост, в то время как контролирующие ТРК инсайдерские группы – на кратко- и в лучшем случае среднесрочный рост. В отличие от ТРК, менеджмент госкорпораций, является менее свободным в определении инвестиционных стратегий, долгосрочный характер которых диктуют поставленные в федеральных программах цели. Государственное управление, казалось бы, принуждает менеджмент ГК ставить долгосрочные задачи. Однако реальные ли это стратегии? Есть основания полагать, что доминирующие в ГК группы имитируют следование долгосрочным интересам развития и в реальности преследуют краткосрочные и даже сиюминутные личные цели. Безответственность и бесконтрольность способствуют этому, а такие элементы ИИК, как искусственное формирование красивой отчетности и благоприятного общественного мнения, помогают отвлечь внимание от реальных проблем.
Рис. 2.4.5. Влияние инсайдерского контроля на финансовые потоки проекта
На графике по оси ординат отложены финансовые потоки (CF), а по оси абсцисс – временной период. Расположение кривой ниже оси абсцисс означает отрицательные денежные потоки, выше – отдачу от инвестиций.
В результате инсайдерского контроля доминирующие группы ТРК просто отклоняют проекты с длинными периодами самоокупаемости и значительным
объемом капиталовложений, финансируя относительно дешевые, но хоть как-то поддерживающие производство инвестиции. А деятельность инсайдеров госкорпораций, вынужденных так или иначе выполнять поставленные правительством долгосрочные задачи, ведет к тому, что долгосрочные проекты хотя и начинают выполняться, но у них а) увеличивается срок строительства и срок окупаемости, б) снижается уровень прибыльности, в) увеличивается объем затрат. Может произойти также: г) отмена реализации проекта, в том числе уже начатого и д) перенос («замораживание») проекта на продолжительное время. В результате инсайдерского контроля значительно увеличиваются непроизводительные финансовые (CFI < CFI’) и временные затраты (tA < tA’), а оптимистично прогнозируемые объемы дохода и прибыли оказываются более чем скромными (см. рис. 2.4.5). Иными словами, рентабельность инвестиционного проекта падает, а время, через которое проект окупится, значительно возрастает (tB < tB’). Чистая текущая стоимость (NPV) проекта, рассчитываемая как разница между дисконтированными суммами инвестиций и доходов, тем самым значительно сокращается. Это видно, если сравнить насколько площадь верхнего участка фигуры, образуемой между кривой и осью абсцисс, превышает нижний для денежных потоков CF и CF’.
 |
На графике спроса на финансовые фонды, расположенном на рис. 2.4.6., представлены отмеченные выше эффекты. Каждая ступенька отражает конкретный инвестиционный проект со своими IRR, периодом самоокупаемости (величина над отрезком) и текущей стоимостью затрат.
Рис. 2.4.6. Влияние извлечения инсайдерской ренты на кривую спроса на финансовые фонды госкорпораций
По оси ординат отложена прибыльность, ожидаемая от рассматриваемых инвестиционных проектов (IRR), по оси абсцисс – объем фондов, предназначенных для финансирования инвестиций. Остальные обозначения соответствуют ранее принятым.
В корпорации Эйхнера все финансовые фонды пошли бы на реализацию инвестиционных проектов. ГК же сталкиваются с перерасходами по проектам в
результате извлечения ренты, и им требуется либо дополнительные ресурсы, либо приходится закрывать ряд проектов, в том числе уже начатых. Как видно из графиков, госкорпорация реализует то же или даже меньшее количество проектов, что и МКЭ, но при значительно больших затратах. Инсайдеры ТРК просто отменяли реализацию долгосрочных проектов, не имея таких источников, как бюджет.
5 модификация. Смещению и преобразованию кривой, аналогичному М.4, будут также способствовать ошибки управления и бесхозяйственность доминирующих в ГК управленцев. Во-первых, инсайдерский контроль в ГК снижает качество планирования, поэтому могут приниматься к финансированию проекты, которые не принесут ожидаемой выручки или обойдутся дороже. Во- вторых, инсайдеры ГК могут умышленно вводить руководство в заблуждение по поводу результативности и эффективного объема затрат по проекту, особенно если он является уникальным на рынке. Рост финансовых потоков повысит и объемы изъятия ренты, а в будущем инсайдеры ГК могут добиться дополнительного финансирования из бюджета под прикрытием множества «объективных» причин перерасхода.
 |
Рис. 2.4.7. Функция спроса на фонды мегакорпорации Эйхнера и ГК
Кривая (D E) спрос на фонды в мегакорпорации Эйхнера, а кривая (D ГК-М.5) – спрос
F F
на фонды в государственной корпорации в результате 4 и 5 модификаций.
|