Менатеповцы из числа ветеранов с понятным смущением вспоминают о детских болезнях бунтарства. На работу ходили кто в чем горазд – не бизнесмены, а сборище рокеров: джинсы, кожаные курточки, цветастые рубахи, косынки на шее, крутые прически. Мы вызывали шокинг в чиновном мире, нам это импонировало: ах, какие мы смелые, независимые и рррррррррррреволюционные, какой вызов бросаем касте беловоротничковых! Дань этой, назовем ее так, моде отдал даже один из нас, Ходорковский: тоже щеголял в джинсах, этакий рубаха‑парень, а не глава солидной фирмы. Едва мы поняли, что такой стиль одежды и поведения нам невыгоден, что нас просто‑напросто не воспринимают всерьез, мы вмиг поумнели и, как водится, стали консервативнее самых завзятых консерваторов, в приказном порядке насаждаем беловоротничковость.
Строгий костюм диктует свою манеру поведения, исключает расхристанность, проявления партизанщины. Наш посетитель‑клиент попадает в офис, окунается в деловую атмосферу, где все, вплоть до интерьера, настраивает на деловой лад. Наши сотрудницы знают: элегантность, деловитость – вот требования к их одежде. Следите за модой, это необходимо, но не путайте рабочий кабинет с демонстрационным залом дома моделей, с выставкой светских туалетов. За отступления от этих незыблемых правил – санкции, весьма весомые.
НЕ ДАЕТ НАМ ПОКОЯ ОПЫТ ПРОШЛОГО
Петровская табель о рангах была изобретением не бюрократическим, а стимулирующим. Директор гимназии имел чин четвертого класса – действительный статский советник – был в ранге генерала! И купеческие гильдии были введены как стимул дороги к богатству.
БАРТЕР ПО‑СОЦИАЛИСТИЧЕСКИ
|
|
Чинопочитание на Руси в крови: должность ассоциировалась с богатством. А в эпоху тотального дефицита должность стала магическим Сезамом в дверь доставанья, откуда все выбрасывалось. Человек «при должности» ведал распределением – источником благосостояния. Тем он и кормился. Возникла противоестественная связь: сфера обслуживания – для сферы обслуживания, бартер по‑социалистически. Возможность достать билеты на модный спектакль давала другую возможность – достать банку селедки. Подписка на Конан Дойля – зарубежный круиз, дефицитное лекарство – путевка в спецсанаторий, шило на мыло, мыло на шило, менялась услуга на услугу. Умные проститутки брали плату тоже услугой.
КОЛБАСА ЗА АВИАБИЛЕТ
Кто не имел доступа к механизму доставания, расплачивался в многократном размере. Тарифы услуг четко продумывались, банка черной икры была эквивалентна билету в Большой театр, кило сырокопченой колбасы – билету на авиарейс в Сочи в разгар сезона. Чем сильнее падало производство, тем прибыльнее становилась должность, тем больше стоила подпись сановного лица. Дефицит привел к вселенскому должностному разврату, возобладал принцип «Ты – мне, я – тебе».
СТЫДЛИВАЯ ФЕМИДА
Все шло в соответствии с нормами римского права: «Делаю, чтобы ты сделал!» Советская Фемида от бессилия стыдливо прятала глаза под повязкой. Разрубить этот гордиев узел в состоянии только рынок, открывающий путь к богатству для всех, значит, и к равенству, самому настоящему равенству. Не к диктату потребителю, а к диктату потребителя, который – он и только он! – заказывает музыку. «Эк хватили! – воскликнет недоверчивый читатель. – Рынок приводит к социальному расслоению, у кого‑то будет пусто, у кого‑то густо, это что же за демократия получается?!»
|
|
Самая натуральная: равенство старта, дальше – кто на что способен, пенять – только на себя, особенно если до этого жил по принципу: «Пей, гуляй – однова живем!» Забег длится бесконечно, вперед уходят самые подготовленные, как правило, они и отрываются все дальше и дальше.
НА СТАРТ ВЫВОДЯТ ДЕНЬГИ
Что обеспечивает надлежащую стартовую подготовку? Деньги, среда. Это можно проследить на примере двух известных кинорежиссеров и артистов – Никиты Михалкова и Василия Шукшина. Первый рос в семье элитной, самые известные деятели театра, кино, музыки, художники были для него просто «Рина», «дядя», «тетя», его художественный вкус оттачивался с малых лет.
Шукшин ринулся в искусство в зрелом возрасте, топтал полы ВГИКа кирзовыми армейскими сапогами, был посмешищем в глазах снобов (анекдоты о нем передаются из поколения в поколение студентов киноинститута): не знал, например, кто такой Джером Джером, что написал. К уровню познаний Михалкова‑первокурсника Шукшин продрался с десятилетним опозданием. Среда, семья помогли Никите Михалкову самоопределиться предельно рано. Шукшин всю творческую жизнь ликвидировал пробелы в образовании, потому и сгорел преждевременно: нагрузка оказалась непосильной. То, что Шукшин добывал сам, Никита Михалков получал бесплатно, как воздух.
Говорится это отнюдь не в укор дорогому Никите Сергеевичу: семья, обеспеченность, богатство отца, многолауреата Сталинской и других премий; мать, урожденная Кончаловская, родство с Суриковым – сэкономили ему много лет.
|
|
Вот что дает детям богатство отцов: гигантскую экономию во времени, возможность гораздо раньше самоопределиться. Траты на это окупаются стократно.
ТЕМП, ТЕМП, ТЕМП
Нам, лично нам, грех жаловаться на своих родителей, они дали нам все, что могли и смогли. Помыслим сослагательно: как бы они нас воспитывали, будь их имущественное положение хотя бы равно нашему, и будь в стране нынешняя общественно‑политическая ситуация?
Мы бы не ходили в ширпотребовский детский сад, где воспитателям не до нас: на девчушку и нянечку – тридцать трехлеток, которых на прогулку надо собирать час, раздеть – час, накормить, спать уломать – нагрузка немыслимая. Они падали от усталости.
Главная забота – чтобы дети не простудились, до пополнения интеллектуального багажа дело нередко не доходило. Значит, мы бы пошли в частный пансион или как там угодно, где максимум пять детишек на воспитательницу. И школа – частная, та, которая устраивает родителей, а не та, что «положена по микрорайону». И наставников выбираем по конкурсу, чтоб шло ученье с увлеченьем, чтоб не было вызовов в школу к директору или завучу.
Школа по закону обратной связи заинтересована в тех родителях, что больше платят. И в институте найм профессуры, информационная плотность.
Десятилетка и пять студенческих лет – пятнадцать лет на получение высшего образования непозволительная роскошь, можно спрессовать до одиннадцати, максимум до двенадцати лет, отсекая все ненужное.
У нас до тридцати пяти лет ходят в молодых специалистах – а в Штатах бизнесмен № 2 сколотил к 35 годам капитал в пять миллиардов долларов. Америка не теряет темпа, идет на любые затраты, лишь бы получить выигрыш во времени. Старшими групп туристов зачастую являются восемнадцатилетние – практикуются в руководстве. Шестнадцатилетний фирмач – явление распространенное. Деловая Америка все молодеет и молодеет, семьи вкладывают капитал именно в это.
ПО ПУТИ К ТРОНУ
Собственно, для нас это не открытие, в России занимались именно этим все триста романовских лет. Наследник престола и претенденты на трон (запасная команда, в некотором роде дублеры) готовились по специальной программе. В наставниках царей перебывали Василий Андреевич Жуковский, Константин Петрович Победоносцев – величины!!! Как бы ни изгилялась над последним народническая и революционно‑демократическая печать (поддался ей и А. Блок, написавший: «Победоносцев над Россией простер совиные крыла»), даже она отмечала его недюжинный ум, энциклопедичность, системность мышления.
Безвинно убиенного царевича Алексея воспитатель матрос Кошка за малейшую провинность драл ремнем, заставлял в кадетском мундирчике зимой, на трескучем морозе пилить и колоть дрова, закаляя.
Наследники престола изучали дипломатию, основы финансового хозяйства, юриспруденцию, политес. Наследник престола испытывал все тяготы армейской службы, рост в чинах прекращался с вступлением на трон: Николай Второй так и не сшил генеральского мундира, потерял право на получение отечественной награды. Николая Второго представляли к награждению орденом Святого Георгия, но капитул кавалеров счел, что деятельность царя не отвечает девизу ордена. Да, куда полковнику Николаю Романову до полковника Леонида Брежнева!
С малых лет наследники приобщались к государственной навигации, на трон вступали подготовленными. Так что и на Руси умели ценить, ускорять и экономить время, жаль, что бесценный опыт пропал втуне.
БЛАЖЬ И «НИСАН»
С деньгами растут потребности, это не блажь, а необходимость. Один из нас предпочитает японский «Нисан», другой остановился на «Вольво». Купили их за валюту, которой бы хватило для приобретения трех‑четырех «Волг», пяти‑шести «Жигулей». Не мотовство ли? Один из нас прослыл скрягой – и решился‑таки на иномарку. Погоня за престижностью? Отчасти и это, мы тратим суммы – и немалые – на имидж преуспевающего бизнесмена. А самое главное – опять же – экономия времени и сил. За рулем «Вольво» или «Нисана» хорошо думается, машины отдрессированы, послушны, мыслящи, легки на ходу, экономят нам и силы и, не устанем это повторять, время. Траты уже сторицею окупились, хотя, честно признаемся, в нас еще говорит совковость: иногда приходит в голову – а не блажь ли покупка иномарок, не заговорили ли в нас замоскворецкие купчики?
От рецидивов совковости, которые, если уж совсем честно, просто мешают, избавиться не так‑то просто. Стремление к непритязательности разорительно, умом мы поняли, а в подкорке тормоза сохранились. Нам нужна не просто машина, а – удобная машина. На Западе принято иметь машину и с ванной. Прихоть? Нет, опять же экономия времени, экономия, которая окупится.
РУБЛЬ И САМОУТВЕРЖДЕНИЕ
Богатство дает свободу выбора, богатство раскрепощает. Богатство позволяет выбраться из плена обезличенности, иметь то, что отвечает твоим индивидуальным склонностям. Целительно избавление от стандартизации, приходит ощущение себя как личности. Человек растет в собственных глазах, отвергает то, что ему навязывают, имеет то, что хочет. Имеет по труду на свои потребности, которые безграничны.
В нашу задачу не входит сочинение гимна богатству. Жизнь состоит из простых истин, о которых время от времени надо вспоминать. Тем более о тех, которые столько лет от нас скрывали. Во втором издании Большой советской энциклопедии не нашлось места для расшифровки понятия «богатство», скупо говорится лишь об общественном богатстве, т. е. богатстве национальном (т, 5, с. 338). Авторы и составители третьего издания БСЭ слово «богатство» проигнорировали: нечего советскому человеку знать это словцо! Ничего удивительного, их в том винить нельзя: они расшифровывали лишь то, что осталось после фильтров Старой площади – Агитпропа ЦК.
Сто лет назад подход был иным: обращать внимание читателя на наиважнейшее. Забыть о таком слове, как «богатство», они посчитали бы ниже своего достоинства. (Они – это авторы и составители словаря Брокгауза и Эфрона – т. 7, 1891 г., с. 145‑147.) Они определили термин «богатство» по Адаму Смиту и Риккардо как «совокупность предметов, служащих к удовлетворению человеческих потребностей и находящихся в обладании отдельного лица (отдельное лицо – в перечне на первом месте! – Авт.), группы лиц или целого народа... Но русскому языку... свойственно употребление слова «богатство» в смысле значительного имущества, – значительного как по сравнению с суммой потребностей обладателя, так и по сравнению с имуществом других лиц. Мы называем богатым человека, который может хорошо питаться, одеваться и помещаться (помещение – жилье – Авт.), может удовлетворять всем требованиям комфорта и роскоши, не уменьшая своего состояния, и при том без значительного труда со своей стороны». Последнее утверждение продиктовано тем, что тогда было много и наследственных состояний, поэтому и не требовалось «значительного труда» со своей стороны.