Мы – предприниматели, наше дело – бизнес, но, как заметил читатель, мы постоянно попадаем не в свою епархию. Да простят нас за узколобость и практицизм, в плоть и кровь вошла привычка считать деньги, тратить их с умом, прибыльно. Только взявшись за написание этой книги и просчитав стоимость каждого шага Системы образца октября семнадцатого года, мы, как экономисты, ужаснулись ее нерентабельности, ее чудовищным тратам не по адресу, диким по нерациональности вложениям средств.
В 37‑38‑х годах шли инспирированные свыше процессы так называемых вредителей, экономических диверсантов. Гении по части вредительства, экономических диверсий и саботажа восседали в Кремле, их деятельность, изначально преступная, была направлена на вымирание народа. Город Грозный, находящийся в котловине, непродуваемый, нашпиговали заводами и фабриками с вредными выбросами так, что обрекли полумиллионное население на мор. В Стерлитамаке, Донецке, Волгограде – в сотнях городов не обойтись без противогаза. Это всевидящее око Кремля позаботилось, чтобы облака отравляющих веществ, по сравнению с которыми ОВ, примененные немцами на фронтах первой мировой, были легким чихом, приближали путь в могилу. Это из Кремля пал дождь наград на спроектировавших и возведших вышедшее из повиновения атомное чудовище в Чернобыле. Это Кремль приучил не считать деньги, карая тех, у кого себестоимость стройки оказывалась ниже плановой.
КАРА ЗА ЭКОНОМИЮ
Последнее утверждение может показаться поклепом, настолько оно кажется невероятным, тем более, что из Кремля звучали призывы об экономии, рачительности и т. п. Любой начальник крупнейшей стройки относился к ним иронически, хотя обязан был поддерживать и пропагандировать. На деле же он был кровно заинтересован в обратном – в резком удорожании. Во имя этого дороги, подъездные пути – кровеносная система любой стройки – возводились в последнюю очередь, техника и машины гробились, преждевременно выходили из строя, был чудовищный перерасход цемента и бетона. Зато после того, как разрезалась красная ленточка и под звуки фанфар произносилась команда «Пуск!» – наступала желанная пора получения премий. Премиальный фонд составлял два процента от себестоимости стройки: чем дороже – тем премиальнее.
|
|
Мы прикинули: попади та же стройка в руки предпринимателя, она бы обошлась в два‑три раза дешевле и все равно принесла бы ХОЗЯИНУ ощутимую прибыль. Посягательства на свой карман он не допустил бы. И парткомам, и агитаторам, и пропагандистам (а все к кассе наведывались дважды в месяц и премиальные получали) места бы не нашлось: хочешь повитийствовать – валяй, но после смены! И без наглядной агитации возвели бы. Кто бы остался в выигрыше? Народ зажил бы по‑человечески, богаче.
ТОСКА ПО КНУТУ
О Петре Первом Сталин сказал: «Петр боролся с варварством варварскими методами». Сказано это было и в похвалу («боролся с варварством»), и в осуждение («варварскими методами»). Поощрялась цель, неприятие вызвали средства ее достижения. Сталин‑теоретик и Сталин‑практик, Сталин‑политик и Сталин‑партцарь – нынешний прообраз двуликого Януса. В знании истории ему не откажешь, не в пример нынешним. Варварские методы он изучил как никто, знал и их себестоимость для России. Это не помешало ему насаждать социализм варварскими методами.
|
|
Почему живуча тоска по Сталину? Вовсе не потому, что люди соскучились по репрессиям, кнуту палача. При Сталине государственный маховик крутился безостановочно, каждый винтик (Сталин эквивалентный человек с винтиком) знал в госмашине свое место, в гигантской империи подневольного труда были задействованы все. Побудительная сила – страх.
Мы, предприниматели, как и оставивший нас далеко позади свободный мир, делаем ставку на другой вид горючего – материальную заинтересованность. Рубль. Сейчас вынужденная остановка, вызвана она сменой и Двигателя, и Горючего. К новому горючему надо еще и привыкнуть, и научить им пользоваться, переподготовиться. Курсы простого усовершенствования не годятся, меняется Система.
В РУБАШКЕ РОЖДЕННЫЕ
История не терпит, это ясно, сослагательного наклонения. И все же – призови она нас под свои знамена раньше...
Дело не лично в Михаиле Ходорковском или Леониде Невзлине, мы в рубашке родились, что не успели попасть под ТЕ жернова, – дело в людях нашего склада: нашей хватки, нашей предприимчивости, нашего образа мысли и действия, нашей наступательности и предусмотрительности. Страшно подумать, что бы было, запоздай перемены на четыре‑пять лет. Статистически установлено, что гениальные открытия делаются, как правило, до тридцати лет, потом – их доводка. В предпринимательстве – свои открытия предприимчивости, свои способы и методы оптимальной реализации идей, своя наработка опыта.
|
|
И опять – к сослагательности. Частное лицо пока не в состоянии взять подряд на гигантскую работу, допустим, строительство автозавода. Что для этого требуется, если подходить по нормальным меркам? Капитал. Государство на неограниченный срок отводит под аренду земельный участок, дальше действо Заказчика и Подрядчика. Мы двое – подрядчики, найдем кредиты, наймем исполнителей, через два – максимум через три года появится не завод – игрушка, конкурентоспособный, насытит рынок автомашинами по доступной цене. Всем мы будем платить по труду, ни авралов, ни сбоев, ни простоев – нормальная работа, нормальный ритм, зарплата на порядок выше нынешней среднестатистической, никаких «выводиловок». Каждому работнику за труды – по машине в счет заработанного.
– Гогия, кто такой Маркс?
– Это был такой экономист.
– Как наша Беллочка?
– Э‑э, Беллочка старший экономист.
Ситуация нормальная, только в нашем Зазеркалье она кажется фантастической. Забыли добавить, что умелая организация снизит трудозатраты на выпуск единицы продукции, весомой окажется разница между себестоимостью и стоимостью машин. Впрочем, мы – подрядчики, наша задача – сдать объект в положенный срок, день в день. Мы это сделали. Рассчитались с кредиторами, получили все от заказчика. Можно приступать к новому делу? Как бы не так!
АТУ АКУЛ!
Рабочий класс, поднявший – благодаря нам! – свое благосостояние, начинает бунт: как, эти двое нашими мозолистыми руками отхватили по миллиарду?! Кровососы, хищники, грабители, да мы их!!! Новоявленные акулы империализма, золотопузые – ату их!!! Грабь награбленное, дели, да если бы не мы, что бы у них было?!
А если бы не мы – что бы у них было? Этот вопрос сам по себе снимается с повестки дня. Совковая психология: самому не иметь и не дать никому заработать, сладостно считать деньги в чужом кармане, сладостно поспособствовать их уменьшению, сладостно жить по принципу – вырву себе глаз, пусть у моей тещи зять будет кривой. Собака на сене – это о нас, осовковленных.
Когда нас грабило государство – это считалось само собой разумеющимся, А когда частник дает и государству, и гегемону, дает куда больше, чем было, но не забывает и себя, – не допущать!
ЧТО НАС ГУБИТ?
У блатных модны татуировки. Женщина, водка, карты, нож – символ того, «что нас губит». Нас губит зависть, финансовый успех соседа воспринимается так, словно он залез в наш карман. Философия зависти всеразрушающа, вытравить ее не так‑то просто, потребуются годы и годы, зависть привита нищетой. Нищета мешает выйти из нищеты, это грустный парадокс переживаемого момента.
Зависть алогична, завидующий задается и руководствуется одним вопросом: «А почему это у него больше? Чем это он лучше?» Математика одна: на сколько больше – на столько и сравнять, пусть не высовывается. Спецов по этой разрушительной части – миллионы. Американец в себе ищет причину скромного финансового благополучия, стремится догнать. Совок – отнять.
СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:
«МЕНАТЕП – это деньги для людей
Межбанковское объединение содействия научно‑техническому прогрессу МЕНАТЕП, несмотря на свою молодость, уже достаточно хорошо известно в деловых кругах столицы. Его деятельность направлена на стимулирование развития рыночных отношений, создание новых структур в экономике. Сейчас МЕНАТЕП работает над организацией так называемых «универмагов финансовых услуг».
Мы попросили директора объединения по связям с общественностью Л. НЕВЗЛИНА ответить на некоторые вопросы.
– Довольно непривычное словосочетание «универмаг финансовых услуг».
– Почему «универмаг»? В нашем понимании это то место, где можно купить все (так, по крайней мере, когда‑то было задумано и так должно быть). Вы приходите туда, и к вашим услугам весь набор товаров – от зубной щетки до телевизора и перстня с бриллиантом. На наш взгляд, сейчас возникла колоссальная потребность в учреждениях с широким ассортиментом финансовых услуг...
– А теперь, пожалуйста, подробнее об услугах...
– Во‑первых, мы берем на себя ведение счетов предприятий, занимающихся предпринимательством, которым нужна не столько сберкасса, сколько финансовый советник. Во‑вторых, через «универмаги» можно организовать эмиссию ценных бумаг и распространять их во всех регионах страны... Для приобретения товаров, которые имеют коммерческую цену, мы осуществляем кредитование покупателей, поощряя тем самым покупательский спрос».
(«Московская правда», 23 октября, 1990 г.)
III. ГОРШКИ И БОГИ
МЕРТВЕЦКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ
В не столь давние хрущевско‑брежневские времена был крен на стабильность кадров, всеми силами боролись с их текучестью. Приводились и статистические выкладки: во сколько обходится державе эта самая текучесть; на щит поднимались те руководители, кто сводил ее к минимуму. Как это у нас принято, постарались наломать разорительных дров даже на таком ровном месте: боролись с текучестью как таковой, не изничтожая причин, ее порождающих, били по следствию, не трогая корни.
Тратились огромные суммы на оргнабор рабочих на всякие отдаленные объекты Сибири, Дальнего Востока. Если бы хоть пятая часть этих средств ушла на строительство жилья, школ, больниц, магазинов – миграция была бы сведена к минимуму. Но – это шло по разным статьям бюджета, истощение казны продолжалось.
КАСТА БЕССМЕРТНЫХ
А уж пальму первенства по сохранению стабильности кадров следовало отдать самому Леониду Ильичу Брежневу. В книгу Гиннеса следовало включить министра путей сообщения Бещева: без малого сорок лет просидел в своем кабинете, пересидел Сталина, Маленкова, Хрущева, другие «министровали» по 20‑25 лет, по столько же губернаторствовали первые секретари обкомов.
О Политбюро ходил такой анекдот. Повстречались как‑то в сановной Барвихе (санаторное место едва ли не в самом благодатном углу Подмосковья, где для еле передвигающихся были проложены оздоровительные маршруты длиной аж в пятьдесят метров) Пельше и Кириленко. Первый – глава всесильного Комитета партийного контроля, второй – верный соратник Ильича Второго еще с днепропетровских времен, третий человек в партии. Повстречались, и в один голос прошамкали: «А где это я вас видел?» Того же Пельше – действующего члена ПБ – вносили и выносили из машины.
Система закоснела, сцементированная кастой несменяемых. Люди вовремя приходили на работу, уходили, не пьянствовали, не занимались моральным разложением – не делали ничего такого, за что их было бы можно, говоря по‑простецки, турнуть с насиженного места, тем более, что главный критерий – отдача – совершенно игнорировался. Выдвигалось на первый план несущественное: многодетность, родители‑пенсионеры и прочее в том же ряду. Вяли таланты, не имея возможности распуститься, десятки миллионов способнейших специалистов прозябали, не использовав свой потенциал и на процент, пышным цветом благоденствовали склоки и интриги, попытки скомпрометировать вышестоящего, чтобы занять его место: увы, иного пути наверх не было. Система без постоянного обновления, притока свежих сил была обречена на умирание, курс на подобную мертвящую стабильность кадров был разорительным.
ГОНКА С ВЫБЫВАНИЕМ
Чтобы избежать подобного, мы заложили в основу МЕНАТЕПа принцип целительного саморегулирования, обеспечения жизнестойкости своего детища: через определенные промежутки времени 2‑3‑процентная ротация. Хотя, как известно, всякое сравнение хромает, это напоминает гонку с выбыванием в спорте: круг пробежали, и с последним вынуждены распрощаться. Гонка эта постоянна: место выбывшего занимает человек со стороны, новичок. Забег продолжается, финиш снова через полгода‑год, неудачник перед дилеммой – или соглашайся на место чуть пониже в менатеповской табели о рангах, или забирай трудовую книжку.
Мерило ценности работника – прибыль, которую он приносит. За бортом МЕНАТЕПа может оказаться и тот, кто приносит прибыль, но меньшую, чем люди одного с ним уровня, работающие с ним в одинаковых условиях (судьба тех, кто сработал на минус, думается, ясна). Нет в МЕНАТЕПе работника, перед которым бы не маячила финишная ленточка, который бы не чувствовал за спиной дыхание соперника‑конкурента, побеждают сильнейшие – на данный момент. Так мы запускали, так сказать, ежа под рубаху. Дамоклов меч расставания, несоответствия висит над каждым, независимо от положения в иерархической лестнице, не дает расслабляться никому даже из совета богов – членов Совета директоров МЕНАТЕПа: если чья‑то деятельность, даже в малой степени, тормозит работу других – как это ни печально – приходится заниматься хирургией.
РАСТИ, ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК!
Не прижились у нас и склоки, интриги, каждому предоставлена возможность ПРОЯВИТЬ себя. Вам кажется, что вы сильнее своего начальника? Замечательно, будьте добры доказать это делом. Вам представляется, что ваши услуги стоят дороже? Что вас недооценивают? Аргументируйте – опять же не словами, а весомыми поступками.
Мы понимаем: рано или поздно приходит момент, когда по‑настоящему талантливому человеку становится тесно. Самое эффективное лекарство – самостоятельность. Мы только приветствуем отпочковывание, даем самый льготный кредит человеку, в которого верим.