ГЛАВА 1
О ПРЕБЫВАНИИ СВЯТОГО АПОСТОЛА ПЕТРА В РИМЕ
Для повествования о епископах Рима, преемниках святого апостола Петра, ставших защитниками и исповедниками веры, прежде всего необходимо познакомиться с фактами, свидетельствующими о пребывании апостола Петра в Риме. Следует отнести к исторической действительности то, что Петр был в Риме, претерпел там мученичество и был там же похоронен. С исторической точки зрения, это не является спорным вопросом или проблемой, потому что все говорит за и ничто — против. Мы имеем определенную уверенность в реальности факта, даже если нам не хватает подлинных документов или сообщений очевидцев, — в этом случае мы опираемся на косвенные свидетельства. Косвенных свидетельств о присутствии апостола Петра в Риме столько, что можно говорить о полном единстве и совпадении источников по этому вопросу. Точное указание о мученичестве Петра имеется в Евангелии от Иоанна (Ин. 21, 19). Чем больше эта глава обсуждалась позднее критикой, тем более удивительным оказывалось ее свидетельство, потому что, согласно этой критике, до II в. не должно было существовать никаких преданий, связанных с апостолом Петром. Мы имеем Послание св. Климента, почти современное ап. Иоанну, которое было написано из Рима о событиях, происходивших «в наше время» и «среди нас», и в котором приводятся буквальные слова «славное свидетельство Петра». Несколькими годами позже, в начале II в., св. Игнатий пишет Послание к римлянам, в котором объясняет, что не хочет руководить ими, «как Петр и Павел». Однако, когда св. Игнатий пишет ефесянам и траллийцам, он, высказывая ту же мысль, не упоминает имен Петра и Павла, вероятно, именно потому, что верховные апостолы находились в более тесных отношениях с Римом, чем с городами Эфес и Тралли. Имеется предание о происхождении Евангелия от Марка, сохраненное нам Евсевием и опирающееся на свидетельства II в. Папия (Евсевий. Церковная история. III, 39) и Климента Александрийского (там же, IV, 14 и 11,15). Предание, хотя местами и противоречивое, едино, однако, в утверждении того, что ап. Марк трудился в Риме, комментируя ап. Петра. От II в. дошли также свидетельство епископа Дионисия Коринфского-о мученичестве апостолов Петра и Павла в Риме и свидетельство св. Иринея об их евангельской деятельности в этом городе, затем свидетельство Тертуллиана, который замечает, что нет никакого различия между теми, кто был крещен Иоанном в Иордане и Петром в Тибре (О крещении. 4, 4). Наконец, Евсевий сохранил нам свидетельство о том, что около 200 г. один римский клирик показывал апостольские «трофеи» в Ватикане и по дороге в Остию (Евсевий. Церковная история. II, 25). Евсевий подразумевает под трофеями могилы апостолов. Независимо от этих свидетельств уже св. Иринею известен список Римских епископов. Список дошел до нас благодаря традиции, которая имеет множество ветвей и поэтому не может исходить только от св. Иринея. Повсюду св. Петр стоит во главе этого списка. Обстоятельства, которые, вероятно, не всегда по достоинству оценивались, состоят в следующем. Каким образом имена Петра и Павла всегда соединены, и почему они появляются в Предании как нечто единое уже в сочинениях св. Климента и св. Игнатия? Ведь в евангельском повествовании этого нет. В Новом Завете Петр и Павел никогда не упоминаются одновременно. Их пути перекрещиваются лишь изредка. Поздняя критика хотела даже найти глубокое различие между ними и в том, как эти два евангельских образа представляют христианство. Итак, каким образом и где оба эти имени сливаются вместе настолько, что в последующие века входят в народную поговорку? Это могло произойти лишь потому, что два апостола действовали вместе, оставив неизгладимый след своей обширной деятельностью. Это могло произойти только в Риме. По крайней мере, если бы оба апостола не приняли мученичества в Риме, их имена никогда бы не соединились. Нет ни одного исторического свидетельства или предания, которые бы назвали другой город, кроме Рима, местом деятельности и смерти этих двух апостолов. Единственной трудностью является то обстоятельство, что во всех трех фрагментах Нового Завета, где имя ап. Павла связывается с Римом, т. е. в Послании к римлянам, в последней главе Деяний Св. Апостолов и во втором Послании к Тимофею, Петр не упоминается. Из всего этого в лучшем случае можно установить, что Петр не жил постоянно в Риме, что вполне вероятно, но это совсем не означает того, что он никогда не бывал в Риме и не там претерпел мученичество. Независимо от свидетельств письменных источников, существует доказательство археологическое, которое имеет не меньшее значение. Известно, что в археологии очень ценится, когда наличие древнего местного почитания подтверждается обнаружением могилы. Тем самым подтверждается факт мученичества, сколько бы малореальными ни казались позднейшие легенды о мученике. Если это верно по отношению к другим мученикам, то верно и по отношению к Петру и Павлу. Теперь археологические открытия ставят вне всякого сомнения то, что могила св. Петра существовала по крайней мере задолго до строительства базилики Константина. Это вновь было подтверждено со всей ясностью раскопками, проведенными в 1941 г. в подвалах собора Святого Петра. Под современным главным алтарем оказалось нечто вроде памятника, который относится к середине П в. и который, похоже, является тем трофеем апостола. По правде говоря, в Риме существует и другое почитаемое место, возле которого, возможно, и нет никакой могилы, и которое также относится ко времени до Константина. В раскопках, проводимых под церковью св. Себастьяна после 1915 г., была обнаружена стена, сплошь покрытая воззваниями к апостолам Петру и Павлу, выбитыми на стене. Эти надписи не могли быть сделаны позднее III в., потому что помещения, в которых они находились были закопаны в результате строительства собора в начале IV в. Культ святых вне места их захоронения во времена древнего христианства является фактом совершенно необычным. Тогда пришли к предположению, исходящему из древнего Предания, что во II в. тела апостолов были перевезены на короткое время в церковь св. Себастьяна. Как бы то ни было, мы имеем здесь археологическое доказательство того, что св. Петр был почитаем в Риме с древнейших времен. И это, исходя из того, что мы знаем о древнейших христианских обычаях, возможно лишь в том случае, если его могила находилась в Риме. Можно посетовать на отсутствие более точных свидетельств. Но представим, на каком фундаменте вообще базируются наши знания о древности, включая и классическую античность. В античной истории имеется множество несомненных фактов, например, что Александр Македонский умер в Вавилоне, а император Август — в Ноле, или то, что прах Траяна покоится в колонне, которая носит его имя, но эти факты не подкреплены столь ясными свидетельствами, как погребение св. Петра. Подобным образом имеет большое значение и то, что подлинность могилы св. Павла не подвергается сомнению, хотя исторические доказательства, которые касаются этого вопроса, совершенно такие же, как те, что касаются могилы ап. Петра. Обидно наблюдать, что некоторые ученые считают почти своим долгом извиняться, когда им все же приходится признавать, что св. Петр умер в Риме. Один из них пишет так: «Невозможно в полной мере и с точными свидетельствами доказать, что Петр был в Риме, хотя оказывается трудным и не признавать этого» (Gustav Kruger. Petrusin Rom. ZNW, 31, 1932, p. 301).
ЛИТЕРАТУРА
1. Лебедев А. П. Собрание сочинений. СПб., 1904 3. 2. Горский. Евангельская и Апостольская история. М., 1883. 3. Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. Т. П. 4. Карсавин Л. П. Римская Церковь и папство до половины II века // Журн. Мин. Нар. Проев. 1910, ноябрь. 5. Cullman О. Saint Pierre. Disciple -Apotre -Martyr. Nenchatel; P., 1952. 6. Афанасьев H., npom. An. Петр и Римский епископ (по поводу книги О. Кулльмана «Св. Петр») // Православная мысль, 1955. 7. Булгаков С. Свв. Петр и Иоанн. Два первоапостола. Париж, 1926. 8. Хризостом, иером. Вселенский Собор и папство. Нью -Йорк. 9. Афанасьев Н. Церковь Духа Святого. Париж: YMCA -PRESS, 1971. 10. Кассиан, еп. Христос и первое христианское поколение. Париж: YMCA-PRESS, 1950. 11. Кириллов И. Был ли св. Петр в течение 25 лет Римским епископом. Вильна, 1880.
ЕДИНСТВО ДРЕВНЕЙ ЦЕРКВИ: ОБЩЕНИЕ
Когда папа сегодня обращается ко всей Церкви с торжественным посланием, он начинает его словами: «Всем патриархам, архиепископам... в мире и общении сущим (pax et communio) с Апостольским Престолом». Мир и общение не просто являются словами, которые постоянно повторяются в раннехристианской литературе, но указывают на концепцию, которую можно определить как один из ключей к пониманию древней Церкви. «Общение» в понимании древних христиан, — это общение между верующими, верующих с епископами, епископов между собой и всех с Главой Церкви, Которым является Христос. Видимым знаком и в то же время принципом, посредством которого это общение постоянно возобновляется, являлась Евхаристия. Грешник исключался из евхаристического общения и тем самым из общения с Церковью: его отлучали. Если он раскаивался, его вновь принимали в евхаристическое общение. Гость, который приходил из далекой Церкви, допускался к причастию, если он приносил с собой свидетельство от своего епископа, подтверждающее, что он принадлежит к правоверной общине, — в противном случае ему отказывали в Евхаристии и в гостеприимстве. Когда св. Поликарп в середине II в. отправился в Рим для обсуждения вопроса о Пасхе, он не достиг согласия с папой. Тем не менее, как позже будет писать Ириней к папе Виктору: «Аницет доверил ему в церкви Евхаристию», т. е. дал ему служить жертвенную мессу в римской общине и распределять клиру и народу причастие, и таким образом «они расстались в мире». Св. Ириней хочет сказать, что хотя разногласия остались, общность Церкви, мир и возможность причащения не были аннулированы. Здесь мы ясно видим, что «pax» означает нечто другое, чем мир в смысле одинаковости точек зрения или отсутствия конфликта. «Pax» и «communio» означают реальную связь, которая не обязательно обрывается даже в случае имеющихся разногласий, и знаком этой связи является Евхаристия, торжественно совершаемая всеми вместе. Общаться с еретиками означало в древней Церкви получать у них причастие. Поэтому миряне, которые путешествовали по странам, где не было правоверных церквей, носили с собой Евхаристию, чтобы не быть вынужденными принимать причастие в еретических церквах, так как это означало бы, что они приобщились к причастию еретиков. Эта идея была очень конкретной: епископ-еретик Македонии Константинопольский в IV в. силой заставлял приходить к алтарю тех верующих, которые отказывались получать причастие из его рук, и причащать их против их собственной воли.
ПОСЛАНИЕ ОБЩИНЫ
Когда христианин отправлялся в путь, он получал от своего епископа рекомендательное письмо, нечто вроде паспорта, благодаря которому его встречали дружелюбно и принимали как гостя без платы в любой общине. Это установление, следы которого мы находим со времени апостолов, касалось не только мирян, например христиан-коммерсантов, но и посланцев самих епископов, которые доставляли письма в разные концы Империи без особых расходов. Этим и объясняется столь активная переписка между епископами. Такие свидетельства назывались «письмами мира» или «письмами общения», потому что они удостоверяли тот факт, что путешественник входил в общение и мог таким образом участвовать в Евхаристии. Часто их называли также «билет-карточка». Тертуллиан назвал всю эту систему confesseratio hospitalitatis (ассоциация гостеприимства через билеты). Такое установление было важным инструментом церковного общения, так что Юлиан Отступник хотел даже ввести его в свои языческие «церкви». Каждый епископ или по крайней мере каждая значительная Церковь должны были иметь список всех епископов, которые находятся в общении. Согласно этому списку, составлялись письма отправляющимся и контролировались письма вновь прибывающих. О каждой смене епископов сообщалось другим Церквам, и епископы, когда назревал раскол или обнаруживалась ересь, посылали друг другу целые списки епископов, находящихся с ними в общении. Когда папа св. Зефирин в начале III в. исключил монтанистов из церковной общины, он сделал это, как говорит Тертуллиан, «аннулировав письма мира, уже выпущенные», т. е. вычеркнул общины монтанистов из списка Церквей истинной веры, находящихся в общении. Еще в начале V в. св. Августин, чтобы убедить в неправоте африканских донатистов, утверждавших, что они не раскольники, отказался предоставить им письма мира к самым известным Церквам, хорошо зная, что они не будут приняты ни одной из них. Св. Василий в 375 г. в Послании Кесарийской общине, перешедшей в арианство, перечисляет многие города Империи: «Все эти города пишут нам письма и получают их от нас. Из этого вы можете видеть, что мы все пребываем в согласии. Однако тот, кто отпадает от нашего общения, отделяется от всей Церкви. Итак, подумайте хорошенько, братья, с кем же вы еще состоите в общении?»
РИМСКИЕ ЕПИСКОПЫВ ДОНИКЕЙСКИЙ ПЕРИОД
Нероновские гонения не только не разрушили римскую церковную общину, но и способствовали дальнейшему росту ее авторитета. Во время этих гонений она была прославлена кровью мучеников, двое из которых были первоверховными апостолами, закончившими свое служение именно в Риме. Еще при их жизни римская община была в большой чести у христиан; апостол Павел, сурово упрекавший коринфян, галатов и азийцев в Послании к Римлянам (занявшем первое место в каноническом списке его Посланий), отдает должное их добродетелям. Что же касается апостола Петра, то факт, что римляне были его последними непосредственными учениками, также давал им право на особое уважение. Спорным является вопрос о том, какую роль в становлении нравственного авторитета Римской Церкви сыграло положение Рима как столицы империи. Православные исследователи, имея в виду обоснование преимуществ Константинопольской Церкви, обычно подчеркивают этот момент, католические историки в той же связи, напротив, обычно его умалчивают. Скорее всего, в начальный период, когда христиане были еще очень малочисленны, ожидали скорого Второго Пришествия, они никак не могли связывать свою судьбу с Римской Империей, поэтому столичное положение Рима не могло иметь в их глазах особого значения. Но по мере расширения христианства и угасания апокалиптических настроений значение его столичного положения должно было постепенно возрасти. В апостольскую эпоху духовным центром христианства был Иерусалим. Но вскоре после нероновских гонений (64 г.) началось иудейское восстание (66 г.), завершившееся гибелью Иерусалима (70 г.). Рассеявшиеся христиане Святого города распались на ряд мелких общин, отрезанных от греко-римского мира и все более замыкавшихся в себе из-за приверженности Моисееву закону и семитским языкам. «Христианство утрачивало свое первоначальное средоточие в Иерусалиме как раз в тот момент, когда Римская Церковь достаточно созрела для того, чтобы занять его место», — так утверждает Л. Дюшен (Т. I. С. 43). В то же время римская гражданская и государственная традиция постепенно перенималась римской христианской общиной. В Первом послании св. Климента она выступает сильной, благоустроенной, призванной и сознающей свою обязанность нести заботу о всей Церкви. Дисциплину «наших воинов» она ставит для себя и других общин как образец и связывает с «христианской дисциплиной любви», обещая, что будет «твердо держать» апостольское Предание. Высокое самосознание Римской Церкви, оправдываемое взятыми ею и исполняемыми обязательствами, подкрепляется авторитетом выдающихся представителей восточных христианских общин. Св. Игнатий Антиохийский прославляет ее около 115 г. как «председательствующую в Римском государстве» и «предстоящую в любви» (Послание св. Игнатия к Римлянам). Из темницы он поручает свою оставшуюся без пастыря общину заботам Римской Церкви: «Помяните в молитве вашей Церковь сирийскую: у нее вместо меня пастырь теперь Бог. Один Иисус Христос будет епископствовать в ней и любовь ваша». Дионисий Коринфский пишет римлянам около 170 г. (Евсевий. Церковная история. IV, 23): «Издревле ведется у вас обычай оказывать всем братьям различные благодеяния и посылать вспомоществования многим Церквам». Папа св. Виктор через христианку Марию, близкую к императору Коммоду, добивается освобождения христиан, работавших на рудниках в Сардинии. Непрерывно растут численность и богатство римской общины. При папе св. Корнелии I (251—253 гг.) община питала 150 духовных лиц и 1500 вдов и нуждающихся. На основании приблизительных данных проф. Болотов (Лекции. Т. П. С. 463) оценивает численность римской общины в этот период в тридцать тысяч человек. Дальнейшее укрепление авторитета Римской Церкви связано с ее участием в развитии церковного учения. Все спорные вопросы, возникшие во II—III вв., находили в Риме свое решение для всей Церкви.
«В продолжении трех столетий, — писал проф. Болотов, — на Римском Престоле сменилось двадцать восемь епископов, и ни один из них... не помрачил славы своего православия. Были примеры, что они выступали с претензиями, которые встречали сильный отпор со стороны их современников, но — замечательная историческая случайность — то мнение, которое они отстаивали, в конце концов одерживало победу. Так было с вопросом о праздновании Пасхи, о дисциплине относительно падших, о крещении еретиков. Все это не могло не импонировать на весь христианский мир» (Лекции. Ч. III. С. 255). Биографические сведения о первых епископах Рима почти отсутствуют. Список первых восьми из них дошел до нас через св. Иринея Лионского, великого борца против гностицизма. Из них только св. Климент известен своим Посланием, а св. Телесфор (125— 136 гг.) — своим мученичеством. О св. Лине и св. Анаклете, первых по списку, сказать ничего нельзя, кроме того, что Лин (67—76 гг.) — возможно, тот самый, кто упоминается во Втором Послании к Тимофею (4, 21). Также не сохранилось известий о преемниках Климента — св. Эваристе (97—105 гг.), св. Александре (105—115 гг.), св. Сиксте (115—125 гг.). О девятом епископе — св. Пие (140—155 гг.) — известно, что он был братом Ермы — автора высокочтимой в древней Церкви пророческой книги «Пастырь». Епископ св. Сотер (166—175 гг.) известен тем, что, подобно Клименту, написал послание к Коринфской Церкви. Поводом послужило оказание помощи беднякам и исповедникам, осужденным на каторгу. Само послание св. Сотера до нас не дошло; известно оно из ответного письма Дионисия Коринфского, отрывки из которого сохранил Евсевий (один из таких отрывков мы приводим ниже). Послание св. Сотера было принято с такой благодарностью и благоговейной почтительностью, что Дионисий обещал читать его в своей общине каждое воскресение, подобно тому, как они ранее поступили с Посланием Климента. Во внутреннем управлении римской общиной епископу содействовала коллегия пресвитеров, которая вместе с ним председательствовала на собраниях, разбирала споры, привлекала новых последователей и обучала их. Как и в других общинах, диаконы и диаконисы занимались хозяйственными делами и благотворительностью. Епископ в то время еще не возвышался так явно над пресвитерами, как в последующие времена, а духовенство не обособлялось так резко от мирян. Однако в Риме единоличный «монархический» епископат быстро приобретал более высокое значение, чем на Востоке. Уже св. Климент развивал идею апостольского преемства, а свт-Ириней приводит Римскую Церковь как образец церковной епископской организации: «Укажем на предстоятелей великой и древней Церкви, основанной и устроенной двумя славными апостолами Петром и Павлом, — Церкви Римской. Предание, которое она имеет от апостолов, хранит через преемство епископское. Поэтому необходимо в этой Церкви, вследствие ее преимущественного значения, сходиться всей Церкви, т. е. всем верующим, ибо в этой Церкви сохраняется Предание». «Вне Римской Церкви нет христианства», — утверждает св. Киприан. Этим общепризнанным авторитетом Римской Церкви объясняется то, что различные еретики всегда направлялись в Рим, чтобы именно там добиться признания. Отлучение или разрыв общения с Римской Церковью представляли для них огромную опасность, обрекавшую их на исчезновение. Римские епископы уже тогда пытались пользоваться своим влиянием и авторитетом так, как если бы они имели распорядительную власть над всеми церковными общинами включая восточные. Когда Восточные Церкви не захотели отказаться от своего обычая празднования Пасхи, папа св. Виктор I (189—199 гг.) угрожал им отлучением или, возможно, прервал общение с ними (Евсевий. Церковная история. V, 22), которое было возобновлено лишь на Никейском Соборе. Эти претензии, однако, не оставались без возражений. Так, первый из Отцов Церкви — св. Ириней — написал по этому поводу особое увещательное послание папе св. Виктору I. Действительно, восточный обряд существовал изначально, и его успешно отстаивал перед папой Аницетом такой великий и почтенный старец, как Поликарп Смирнский. Римский и восточный обычаи со времен св. Сикста I (135—125 гг.) существовали параллельно, не вызывая вражды и споров. Однако со времен папы св. Виктора I возвышение Римского епископа неуклонно продолжалось. В середине III в. папа св. Стефан I (254—257 гг.) вновь выступил с сознанием своего права решать спорные вопросы для всей Церкви, когда речь зашла о порядке принятия покаявшихся еретиков и раскольников. При папе св. Фабиане (236—250 гг.) были введены изменения в структуру общины, свидетельствующие о ее возросшем могуществе: создание низшего клира в пять ступеней и разделение римской общины на семь округов. Император Деций (249—251 гг.), преследовавший христиан, говорил в это время, что охотнее потерпел бы в Риме претендента на императорство, чем одного епископа. Имеют ли, однако, католические историки основания выводить из этого положения Римских епископов в доникейский период право папы на управление всей христианской Церковью? Объективное рассмотрение известных исторических фактов не дает возможности сделать такой вывод. Фактическое положение Римского епископа в древней Церкви определялось исключительно духовно-нравственным авторитетом его самого и возглавляемой им общины — авторитетом, действительно, очень высоким. К такому выводу приходит, например, католический историк Л. Дюшен, который писал: «скорее чувствовался, чем был точно выражен... поскольку это чувство не сталкивалось со специальными интересами того или другого момента. Проявляя свой авторитет, Римская Церковь при полной неопределенности таких проявлений то содействовала, то становилась помехой заинтересованным сторонам. Пока она им не противоречила, у людей не хватало слов для выражения своего энтузиазма и уважения, какое она им внушала, которые они считали обязательными по отношению к ней. Во время же распри, как это обнаружилось, например, во времена папы Виктора и Стефана (254—257 гг.), прерогативы кафедры св. Петра становились менее бесспорными» (Дюшен. Т. I. С. 360). Проф. Болотов подчеркивает, что устройство Вселенской Церкви никогда не было централизованным и носило с самого начала соборный характер: «Представляя каждая в отдельности законченное целое, Церкви в общем представляли конфедерацию равноправных величин или Вселенскую Церковь... Церковь представляется нам как союз самостоятельных единиц, объединяемых между собой общей целью своего существования и выражавших это свое единство фактически, когда представлялся к этому повод».
ТЕКСТЫ
Св. Климент, папа (88—97 гг.). Из Послания к Коринфянам. Из-за неожиданных и последовавших одно за другим бедствий и препятствий, случившихся у нас, мы пишем вам, братья, с некоторым опозданием касательно вещей, беспокоящих вас, возлюбленные, и о том преступном и нечестивом раздоре... который некие безрассудные и дерзкие люди разожгли по высокомерию, чтобы подвергнуть ваше почтенное и славное имя... всеобщему посрамлению... Мы пишем, чтобы напомнить вам о вашем долге... Итак, вы, которые положили начало раздору, да будете послушны старцам и да понесете должное покаяние... Ибо, если кто не послушает того, что Он (Христос) через нас говорит, да познает, что он тем навлекает на себя немалую опасность осуждения; мы же останемся непричастны сего греха... Если же подчинитесь тому, о чем мы пишем вам силой Святого Духа, соделаете нам радость и веселие, прекратив незаконное рвение ваших действий, во исполнение духа мира и согласия, о которых мы печемся в сем послании. (Funk. Patres apost. 160 sqq.) 15 2. Св. Ириней (115—202 гг.)....Святая Римская Церковь, мать и владычица всех Церквей, должна быть спрошена во всем, касающемся веры. Когда (споря с еретиками) мы излагаем Предания, которые превеликая, святейшая и пренебесная Римская Церковь, основанная Петром и Павлом, от; них же получила и сохраняет преемством своих епископов, мы тогда сокрушаем еретиков... потому что с этой Церковью должны согласовываться все Церкви и все верующие во всей Вселенной, высокого ради ее главенства, и потому что в ней верующие, во всем мире рассеянные, сохраняют Предание, от апостолов исходящее. После основания и устройства Церкви апостолами для управления последней епископство ими было передано Лину. Этого Лина вспоминает Павел в своем послании к Тимофею. После него (Лина) следует Анаклет. После него, третий по очереди, получает епископство Климент, который видел апостолов и с ними общался: он своими ушами слышал их проповедь и учение, как и вообще еще жили многие, которые были обучены апостолами. За только что упомянутым Климентом следует Эварист, за Эваристом — Александр, а шестым был поставлен апостолами Сикст; на смену пришел ему Телесфор, знаменитый мученик, далее Игин, потом Пий и Аницет. После того как преемником Аницета стал Сотер за этим последним, уже в наше время, принял епископство Элевтер. В таком порядке и очереди перешло к нам церковное апостольское Предание, что в совершенстве доказывает, что эта самая жизнедательная вера, которую Церковь приняла от апостолов, до сегодняшнего дня сохраняется и нам передается в истине. (Св. Ириней. Против ересей. Кн. Ш) 3. Исповедание веры бывших раскольников Максима, Урбана, Сидония и других, обращенное к папе Корнелию I (251—253 гг.). Мы знаем Корнелия, епископа Святейшей Вселенской Церкви, мы знаем, что он избран Всемогущим Богом и Господом нашим Христом; мы признаем свое заблуждение; мы пали жертвой обмана; нас окружили вероломство и лукавое многословие; ибо хотя и казалось, будто бы мы имеем некое общение с человеком, отпавшим в раскол и ересь, однако наше сердце всегда было с Церковью. Мы знаем, что есть один Бог, один Господь Христос, Которого мы исповедуем, один Дух Святой, один должен быть и епископ во Вселенской Церкви... (Н. Denzinger. Ench. Symbol) ЛИТЕРАТУРА 1. Дюшен Л. История Древней Церкви. М., 1912 —1914. Т. I —П. 2. Лебедев А. П. Собрание сочинений. М., 1905. Т. X. Духовенство древней Церкви. 3. Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. СПб., 1910. Т.П. 4. Лапин П. Собор как высший орган Церковной власти. Казань, 1909. 5. Лебедев А. П. Вселенские Соборы IV и V веков. Сергиев Посад, 1896. 6. Мышцин В. Устройство христианской Церкви в первые два века. Сергиев Посад, 1909. 7. Кассиан, еп. Христос и первое христианское поколение. Париж: YMCA -PRESS, 1950. 8. Афанасьев Н. Церковь Духа Святого. Париж: YMCA -PRESS, 1971. 9. Курганов Ф. А. Свидетельствовал ли св. Ириней, епископ Лионский, о приматстве и непогрешимом учительстве Римской Церкви, в частном, ее первосвященника? Казань, 1893. 10. Задворный В. Л. История Римских Пап. М., 1995. Т. I. 11. Писания Мужей апостольских. Рига, 1994.
РИМ КАК ЦЕНТР ОБЩЕНИЯ
Для доказательства принадлежности к Церкви обычно использовался аргумент общения с подавляющим большинством епископов: к Церкви принадлежит тот, кто состоит в общении почти со всеми епископами, или даже с одним из них, лишь бы он мог доказать, что последний обладает общением со всеми другими. Однако должен был существовать окончательный критерий, по которому можно было бы признавать в сомнительных случаях принадлежность к общению, и таким критерием было установлено общение с Римской Церковью. Оптат, епископ Милевитанский в Африке, пишет в IV в. против донатистов: «Ты не можешь отрицать, что первое епископское место в Риме было доверено Петру. Этот самый Престол является основанием единства всех». Затем он перечисляет последователей Петра до своих современников — св. Дамаса (366 — 384 гг.) и св. Сириция (384 —399 гг.): «Этот является сегодня моим коллегой (по епископству). Через него весь мир состоит в единении со мной благодаря системе писем мира, и мир этот сливается в единое сообщество общения». Примерно в то же самое время св. Амвросий пишет императорам Грациану и Валентину, чтобы сделали все, дабы уберечь 16 2 - 4210 17 Римскую Церковь от какого-либо вреда: «Потому что к ней стекаются надо всеми (другими) права почитаемого общения». Это было замечено ранее IV в. В 251 г. св. Киприан называет Римскую Церковь «Престолом Петра и главной Церковью, от которой происходит сообщество епископов». В другом месте он ее определяет как «порождающая земля и корень Церкви». Более того, уже св. Ириней так писал о Римской Церкви: «С этой Церковью все другие должны согласовывать свои действия в связи с ее особенными достоинствами». Это слово «согласовывать» (соглашаться) не совсем правильно понимают многие комментаторы. Вероятно, оно означает не что иное, как «поддерживать связи» или «входить в общение» с Римом. Так же следует понимать и знаменитый, вызвавший немало дискуссий текст ученика апостолов св. Игнатия, где он называет Римскую Церковь «председательствующей в любви». Эта «любовь» — не что иное, как мир и общение, сообщество мира. Язычники тоже знали, что истинным христианином был тот, кто был в общении с Римом. В 268 г. епископ Антиохии Павел Самосат-ский был низложен местным Собором за заблуждение в учении и скандальное поведение. Павел, который был не только чрезвычайно богат, но к тому же еще и пользовался поддержкой царицы Пальмиры, весьма могущественной в ту эпоху, не подчинился и отказался передать своему преемнику Церковь и епископский дворец. Однако, когда император Аврелиан прибыл в Антиохию и положил конец царству Пальмиры, христиане обратились к нему с целью добиться справедливого суда. Аврелиан постановил, что епископский дворец должен быть передан тому, «с кем главы христианской религии в Италии и епископ Рима поддерживают отношения через Послания». Евсевий, который излагает эти сведения в своей Церковной истории, называет это решение «замечательно справедливым».
САМЫЕ ДРЕВНИЕ СВЕДЕНИЯ О ЕВХАРИСТИИ
Литургия сформировалась в результате развития, с одной стороны, службы Божественного моления, а с другой — службы евхаристической жертвы. В сегодняшней так называемой низшей мессе это не удивляет и не проявляется столь явно, как в торжественной епископской службе. В продолжение всей первой части литургии епископ остается в стороне от алтаря, на своем троне. Только в конце ее он торжественно отправляется с процессией к алтарю. Первая часть литургии с чтением Священного Писания, его толкованием или проповедью и общими молитвами происходит в ее основных элементах от синагоги. Однако празднование христианской Евхаристии не является продолжением храмового жертвования и не имеет с ним ничего общего. Оно является с самого своего начала исключительно христианским праздником. Апостолы не праздновали преломление хлеба ни в ограде храма, ни в синагоге, а делали это в каком-нибудь частном доме, и это происходило как раз в эпоху, когда еще не произошел ритуальный отрыв от Ветхого Завета. Мы не знаем, существовала ли вначале связь между ритуалом «преломления хлеба» и так называемой агапой, братской трапезой. Даже если и было так, хотя бы в общих чертах, разделение должно было произойти очень скоро. Об этом можно заключить из того факта, что Евхаристия с апостольских времен праздновалась ранним утром, в то время как братская трапеза агапа, насколько известно, происходила вечером. Обычай утренней еды с частью священнодействия, которое посвящалось молитве, мы находим в Деяниях Св. Апостолов. Св. ап. Павел находится в Троаде, где община собралась вместе с ним на втором этаже одного из домов. Это происходило в ночь с субботы на воскресенье, когда горели многочисленные лампады. Тот факт, что именно эти детали подчеркиваются в рассказе, означает известную торжественность. Апостол произносит речь, т. е. читает и объясняет Библию до полуночи и после. Потом «преломляет хлеб и ест его». Затем он продолжает свои наставления до рассвета и наконец прощается. Первое детальное описание обряда дается нам лет на сто позже св. Иустином мучеником в его первой Апологии, которая была написана около 150 г. Однако имеются и более ранние свидетельства евхаристического жертвоприношения, например свидетельство св. Игнатия Богоносца, который ок. 100 г. упоминает о таком обряде. Св. Иустин пишет для язычников: «По воскресеньям все христиане собираются. Они читают «Толкования апостолов» (Евангелие) и Писания пророков до тех пор, пока у них есть время. Затем предстоятель произносит увещевание. После этого все поднимаются на ноги для молитвы и в заключение обмениваются поцелуями мира. В этот момент начинается подготовка к евхаристической литургии. Предстоятелю вручается хлеб и чаша с водой и вином, и он принимает их с торжественным ритуалом. Затем начинается «длинная» евхаристическая молитва. Последняя содержит слова Самого Христа (слова освящения), и нам объясняется, что эта пища является Плотью и Кровью Иисуса, сделавшегося человеком». Евхаристическая молитва завершается всенародным возгласом «Аминь». Затем диаконы распределяют присутствующим хлеб и вино с водой, над которыми произносится благодарение. Начиная со св. Иустина и далее свидетельства становятся все более полными. В начале III в., со времен Ипполита Римского, мы уже имеем установленную формулу для евхаристической молитвы, в которой слова освящения кажутся вставленными тем же самым, характерным и сегодня, образом в общее благодарение. Начальные приветственные возгласы «Sursum corda et gratias agamus», которые у св. Иустина лишь упоминаются, начиная с Ипполита появляются уже в современной форме. В то время еще не существовало единой формулы, всякий раз текст импровизировался, хотя всегда в рамках вполне определенной схемы. Служба в древние времена длилась очень долго; в форме, описанной св. Иустином, — в течение многих часов. Впоследствии начали сокращать длинные чтения, и на их место были введены церемонии с целью увеличить торжественность богослужения. Так, к концу IV в. появились те в высшей степени значительные предупреждения, которые имеют место до начала евхаристической молитвы: все, кто не имеет права присутствовать на ней, неофиты всех степеней и кающиеся, предстоят группами одна за другой перед алтарем, получают там благословение и оставляют церковь. Почти такая же тенденция по отношению к священнодействию, вероятно, выразилась в необычной форме, приведшей на Востоке, а кое-где и на Западе к сокрытию от глаз верующих священника за пологом или стеной (иконостасом) в тот момент, когда происходит освящение. В V в. мы встречаем также концепцию «тайного учения», когда писатели не осмеливаются больше открыто говорить об Евхаристии, а используют разные перифразы и обходные выражения, хотя в более ранние времена по этому поводу не испытывали подобного почтительного страха.
ВРЕМЯ СОВЕРШЕНИЯ ЛИТУРГИИ
Первоначально Евхаристия праздновалась лишь по воскресеньям. Первые указания о литургии в будние дни мы находим лишь примерно к 200 г. Тертуллиан (De Orat. 19) сообщает о странной щепетильности некоторых верующих, которые не осмеливались присутствовать на литургии в дни поста из страха прервать пост из-за причащения. Он советует этим щепетильным верующим отнести с собой Евхаристию в свой дом и вкушать ее на следующий день лично: «Таким образом будут спасены обе вещи: участие в жертвовании и исполнение долга поста». Очевидно, что в те времена не могли даже подумать о том, чтобы прослушать литургию, не причастившись. Кроме того, мы заключаем из этого, что, поскольку воскресенье не могло быть днем поста, речь, должно быть, шла о будних днях; вероятно, это были литургии поминания усопших. Начиная с IV в. было увеличено число дней, в которые служили литургию, но обычай этот в зависимости от областей был совершенн