Людмила Слуцкая улыбается – она‑то знает, что ко всем «детям Слуцкого» относилась одинаково, но каждый думал, что к нему – лучше, чем к другим. И вспоминает:
«Немножко не так было. Леонид мне Адамова привел с высокой температурой – это да. Но сначала я отвела его в больницу – она была недалеко, полчаса пешком. У мальчика был отит, стреляли уши, и я боялась заниматься самолечением. Помню, доктор спрашивает: «Ты с кем пришел?» Рома отвечает: «С мамой». Они все между собой меня мамой называли.
Я его оставила в больнице, потому что доктор сказал: «Надо». Но когда пришла домой, увидела там Рому! Пока шла, он успел из больницы сбежать и примчаться раньше меня. Ну что мне оставалось делать? Не могла же я его второй раз отправить в больницу, если ребенку в 11 лет страшно там было одному оставаться? Ну и вообще он шебутной был, настырный.
Тогда уже пришлось уйти с работы на несколько дней, и мы дома его лечили. Мы вообще всех дома лечили. Лёня приводил всех детей. Кто‑то закурил и был пойман? Домой на профилактику, неделю у нас живет. Кто‑то еще сильно провинился? Тоже домой, под жесткий контроль. Он очень строго относился к ним в плане курения, пива, режима вообще. Так и надо было.
И он такой был по отношению ко всем. Для него не было различия, кто талантливее, кто нет. И я не смотрела на них с этой точки зрения. Меня они интересовали как маленькие личности, я наблюдала, как они себя ведут – у нас, между собой… И для Лёни «Олимпия» была всем. Главным в жизни для него было воспитать этих мальчишек и выпустить их в более высокий мир. О том, что есть какая‑то жизнь кроме «Олимпии» и после «Олимпии», ему тогда и в голову не приходило.
Как бы он ни был к ним суров, они все так любили его! Ну и меня заодно тоже. Можете представить, до сих пор нет ни одного человека из «олимпийцев», кто не поздравляет меня с днем рождения, 8 Марта и Новым годом. Прошло столько лет, они уже все взрослые мужики, семейные. И все до сих пор с этими тремя праздниками поздравляют, они для них – святые».
Пройдет несколько лет – и Адамов подпишет свой первый серьезный профессиональный контракт. После чего совершит поразивший многих детских тренеров (об этом мне рассказывал Горлов), да и не только их, поступок – даст своему первому тренеру Слуцкому серьезную сумму денег – вроде бы речь о 40 тысячах долларов – для покупки двухкомнатной квартиры в Волгограде.
«Мою маму это поразило больше, чем меня, – говорит Слуцкий. – Сам я всегда спокойно относился к материальным ценностям, был зациклен на работе. А мама многие годы этих мальчишек бесконечно кормила, поила, обстирывала. И все это происходило с приговорками, что, мол, сколько можно, ведь, когда вырастут, даже «спасибо» не скажут! Форма благодарности, выбранная Адамовым, ее просто потрясла.
Многие вещи в «Олимпии» я делал, отталкиваясь не от профессиональных, а от личностных отношений. В противном случае тот же Колодин по любым стандартам должен был быть отчислен. В 15–16 лет он был значительно ниже 1 метра 70 сантиметров и не мог даже попасть в заявку на матч. Я оставил его в команде не из‑за предчувствия, что он вырастет и прибавит. А потому что просто по‑человечески не мог отчислить мальчишку, с которым в команде столько вместе прожито. То же самое – с Адамовым. Целый год он серьезно болел, бесконечно лежал в больницах.
Естественно, президент «Олимпии» (Николай Чувальский. – Прим. И. Р.), как человек, который нес материальную ответственность, все время говорил мне о том, что Колодина с Адамовым нужно отчислить. Сегодня, в сугубо профессиональной жизни, я бы поступил именно так. А тогда вроде бы делал по‑дилетантски, отталкиваясь от личных эмоций. Но в итоге именно люди, которых нужно было отчислить, стали самыми известными футболистами. Расцениваю это как ответную плату за то, что в самый трудный для них период поступил по‑человечески – отчислить‑то было значительно легче.
Но сегодня такое невозможно. Как бы хорошо или плохо я ни относился к человеку, при выборе основного состава руководствуюсь исключительно профессиональными моментами. И давным‑давно не таскаю за собой никого из «Олимпии» – при том что у нас остались великолепные отношения. Я убил в себе это желание. Потому что один из моих принципов таков: нельзя искать решения в прошлом».
Людмила Слуцкая комментирует тот поступок Адамова так:
«Не то чтобы я обстирывала, готовила – и ждала, что кто‑то когда‑то мне скажет спасибо. Нет. Просто могу же я поворчать! Не более того. Но, конечно, я была потрясена. Сегодня немножечко к такому привыкла – когда люди не просто «спасибо» говорят, а благодарят как‑то еще. По тому же Лёне вижу, как он делает это и для своего первого тренера в футбольной школе, и для Василия Васильевича Дергача, и для многих других. А тогда это было не принято. И потом, это большие деньги были. Значительная часть квартиры».
Чувальский подтвердил: действительно, хотел отчислить Адамова, который вечно лечился, да Слуцкий его отстоял. Сам же Роман по поводу квартиры высказывается так:
«Есть человеческая благодарность. И оценка роли человека в твоей жизни, того, сколько он вложил в тебя сил, нервов – всего. И мамы его, которая меня выхаживала. На тот момент я мог это сделать финансово. И сделал.
О том, что я был под угрозой отчисления, он рассказал, когда мы уже ушли из «Олимпии». А тогда старался не травмировать нашу психику. Потом я уточнил: да, такие моменты были. Про Колоду я тогда еще слышал, может, и про меня за спиной шептались.
У Дениса вообще очень тяжело переходный возраст проходил. А я был очень маленьким и начал бурно расти. Постоянно то спина болела, то колени, то простуда, то отит… Организм, видимо, не справлялся с быстрым ростом, и на этом фоне проявлялись всякие болячки. Наверное, президент клуба, который платил, на тот момент был прав.
И надо отдать должное Викторычу, что он нас отбил, да еще и так, чтобы мы об этом не узнали – потому что это могло на нас очень сильно повлиять. Можно представить, каких ему стоило усилий и аргументов, чтобы нас оставили. Отчисление стало бы для меня самой большой трагедией в жизни, от которой было бы очень тяжело оправиться. Тем более в том возрасте, когда молодого человека швыряет в разные стороны».
Нынешняя волгоградская квартира Слуцких – уже другая. Позже, уже начав более или менее прилично зарабатывать, Леонид купил новую, более современную и просторную – 120 квадратных метров.
«Меня спрашивают: «А зачем вам квартира в Волгограде, если вы там не живете и жить уже никогда не будете?» – говорит Людмила Николаевна. – Но мы ее не будем продавать. Потому что в Волгограде покоится моя мама, Лёнина бабушка, которая вложила очень многое в его воспитание. И мой муж, отец Лёни. И сама я сказала похоронить меня только там. В городе, где родились мои сын и внук. Потому что неизвестно, где будет Лёня, где Дима, как вообще повернется жизнь. А там у нас уже есть свое место…»
• • • • •
Если бы не щедрость Адамова, новую квартиру Слуцкий, подозреваю, купил бы еще не скоро. Чувальский, например, характеризует его так: «Он никогда в жизни не говорил про деньги. Ему это было неинтересно. Таких людей, как он, больше не знаю. Интерес, сколько он получает, вообще отсутствовал. Это находка какая‑то! Я иногда задумывался над этим».
Из каждого слова Чувальского на эту тему сквозит изумление – что такие люди, оказывается, бывают. В какой‑то момент он поймет, что на этом бессребреничестве Слуцкого можно и сыграть…
Интересно было узнать, когда и почему в «Олимпии» решили не продавать выросших футболистов поодиночке, а переходить всей командой из детского в профессиональный футбол. Или по крайней мере пытаться это сделать через чемпионат КФК – коллективов физкультуры.
«Это решил не я, а Слуцкий, – говорит Чувальский. – Все футбольные решения он принимал. А чтобы меня уговорить, каждый день методично подходил к своей цели. Раз скажет – замолчит, реакции ждет. И мне самому интересно стало. Другое дело, что возможностей особых не было. Чтобы играть во второй лиге, надо было строить материальную базу, а для этого находить деньги. Строили рынки, плавательные центры – доходы же с чего‑то надо было получать. Это и сейчас сложно, а тогда еще сложнее было. Процентов 60 от расходов на «Олимпию» лежали на мне, остальное давали город и область.
Леонид Викторович никогда не занимался хозяйством и многого не понимает. Я ему не раз объяснял, что ежедневно кормить, одевать и обувать футболистов, возить их на соревнования, купить для них импортный автобус, какого ни первая, ни вторая лиги не имели, – это нужно очень любить футбол. Отбиться это не могло никак. 300 тысяч долларов, которые я в итоге заработал на продаже футболистов из команды Слуцкого – Адамова, Колодина и Рябых, – это намного меньше, чем мы потратили.
Ведь и стадион свой уже после его ухода построили, и загородный клуб, где сейчас будет тренировочный комплекс к чемпионату мира. В детском футболе такого и близко ни у кого не было! Но нам нужно было двигаться дальше, и я это понимал. Поэтому и согласился с мнением Леонида Викторовича».
Желание всей команды и ее тренера перейти на более серьезный уровень подкрепили успехи в международных турнирах. Например, в немецком Мюнстере, где участвовала целая группа топ‑клубов – естественно, их юношеских департаментов: «Бавария», «Барселона» и многие другие. «Олимпия» ухитрилась там занять второе место, уступив в финале «Барсе» лишь со счетом 0:1.
По словам Чувальского, именно Слуцкий нашел выход на члена совета директоров «Интера» Габриэле Джулини, и «Олимпию» пригласили в Милан.
Двенадцать лет спустя, в феврале 2009‑го, главный тренер «Крыльев Советов» Слуцкий с делегацией волжан, подписывавшей договор о сотрудничестве с «Интером», окажется на базе «нерадзурри» в получасе езды от Милана. И пока руководство самарцев во все глаза будет рассматривать трофеи великого клуба, впервые услышу от Слуцкого: «А я здесь когда‑то уже был. С «Олимпией». После того как встреча завершится, я попрошу тренера рассказать, как это произошло.
«В Милан мы с «Олимпией» приезжали два года подряд – в 1996‑м и 1997‑м, – ответит Слуцкий. – И синьор Моратти (тогдашний владелец клуба, богатейший итальянский нефтепромышленник. – Прим. И. Р.) пришел на один из наших матчей. Играли на детско‑юношеской базе «Интера», и в связи с внезапным приездом босса там поднялся ужасный переполох: нам сказали, что Моратти впервые посетил клубную академию, и для ее сотрудников это было грандиозное событие. Тогда мы с Моратти просто поздоровались, ни о каком общении речи, естественно, не было. Но вот сейчас он говорит, что вспомнил наш визит. Может, из вежливости?
А может, потому что мы выиграли! Интересно, что ребят из «Интера» тогда тренировал Пепе Барези, старший брат Франко Барези. Сегодня (то есть в 2009 году. – Прим. И. Р.) Пепе работает помощником у Жозе Моуринью в основной команде. Получается, за этот промежуток времени у нас с коллегой шел параллельный карьерный рост.
Поездки для нас организовывал член совета директоров «Интера» Габриэле Джулини, тесно связанный с Россией и прекрасно говорящий по‑русски. По тем временам для нас было сделано просто нечто: каждому из пацанов подарили полную экипировку «Интера» вплоть до курток. Следующий сезон в турнирах Детской футбольной лиги, а потом даже в третьем дивизионе чемпионата России мы играли в форме «Интера». И уже одной формой многие детские турниры выигрывали! Потому что, выходя на поле, иные команды‑соперницы смотрели на нас – и уступали еще до игры.
И завидовали наверняка. Тем более что мы побывали и на базе главного «Интера», наделали огромное количество фотографий. Тогда главной звездой был бразилец Роналдо, играли Джоркаефф, Бергоми, Дзанетти. Все с нашими ребятами спокойно фотографировались. А у нас в команде были Колодин с Адамовым. Я сейчас сказал Моратти, что из той нашей команды два человека в прошлом году стали бронзовыми призерами чемпионата Европы. Он сильно удивился. Ответил, что нечасто бывает, чтобы из одной детской команды, тем более региональной, выросли два призера европейского первенства».
Можно чуть‑чуть похвалиться прозорливостью, уважаемый читатель? Опубликовав в «Спорт‑Экспрессе» этот рассказ Слуцкого, я снабдил его ремаркой: «Вот так Слуцкий с разницей в 12 лет приехал в «Интер» как детский тренер и как участник партнерского контракта с «нерадзурри». Кто знает – может, однажды пожалует уже как главный тренер той самой сборной, двоих из которой воспитал?»
Сборную Слуцкий, у которого на тот момент еще не было ни одного трофея, возглавит спустя шесть с половиной лет…
Вот чего я точно в начале 2009 года предполагать не мог – так это приезда в Милан Слуцкого через год с копейками на четвертьфинал Лиги чемпионов. Причем в роли не зрителя, как в тот раз (мы с ним ходили на игру «Интера» с «Манчестер Юнайтед»), а главного тренера ЦСКА. Первого с 1996 года и последнего на сегодня российского четвертьфиналиста Лиги чемпионов…
Адамов, когда я ему напомнил о той интеровской форме, отреагировал по‑детски: «Знаете, какое счастье у нас было? Ух!» И если он выражается так в 33, то можно представить, что это значило для них в 15–16…
После победы 2:0 над сверстниками из «Интера» клуб Массимо Моратти, по словам и Чувальского, и Слуцкого, хотел купить двух футболистов «Олимпии». По одному из них данные расходятся: президент называет Колодина, главный тренер – Бочкова. А по второму все совпадает: Андрей Рябых.
Почему не продали? По словам Слуцкого, никто в то время не знал, как это делается, и все побоялись взять ответственность. А Чувальский уточняет: «В тот момент мы еще были любительской командой. Были бы профессиональной – вопрос был бы на сто процентов решен». И тогда, может, из Рябых что‑то вышло бы…
«Главное мое разочарование», – отзывается о форварде Слуцкий, между прочим, крестный сына Рябых. Талантом Андрей считался фантастическим. Главный тренер юношеской сборной России 1982 года рождения Александр Пискарёв говорил: «У нас средняя сборная. Рябых – и все остальные». При том что в ней играли Кержаков, братья Березуцкие, Измайлов, Адамов, Колодин…
Адамов подтверждает: «Рябых, безусловно, был у нас номер один». Чувальский вообще называет его «одним из самых талантливых игроков в истории российского футбола». Даже если сделать поправку на склонность эмоционального президента «Олимпии» к гиперболам, то эти три слова тренера – «главное мое разочарование» – говорят о многом.
По мнению Чувальского, если бы Слуцкий все время был рядом с Рябых, тот не пошел бы неверной дорогой и не закончил с футболом так рано. Но взрослая жизнь – это не детский сад, в котором жили иногородние «олимпийцы»…
«Как он с «Интером» играл? – вспоминает президент «Олимпии». – Проходил пешком всю игру. Я его начал подгонять. Он: «Сколько дадите, если забью?» – «Сто евро». Выходит и забивает. 1:0. Когда хотел – все мог!»
Если этот случай не выдумка – он многое объясняет. Да даже если и нафантазировал чуток Николай Николаевич – никто ведь не считает, что, дескать, карьере Рябых помешали серьезные травмы или другие обстоятельства непреодолимой силы. Адамов, например, лаконичен: «Почему у Рябых не получилось? Не думаю, что есть смысл об этом говорить».
А Горлов формулирует диагноз так: «Лень и еще раз лень. Как Лёня ему говорит: «Давай я каждый год, приезжая, буду тебе новый диван дарить. Твоя жена говорит, что ты его продавливаешь от просмотра телевизора». Так можно себя загубить…»
Потому и пробивают себе дорогу в большую игру не жемчужины вроде Рябых, которые осознают свой талант и считают, что им за это все само упадет в руки, а работяги наподобие Адамова. Который, в свою очередь, стал крестным для Димы Слуцкого. Вон как в этой «Олимпии» все переплелось – и правда, настоящая семья…
Адамов вспоминает:
«Как‑то у нас был с Викторовичем разговор. Я сказал: «Если у вас сын будет, я стану крестным!» – «Хорошо». И когда на свет появился Дима, он сразу позвонил: «Ты же говорил!» Я тогда только подписал контракт с «Москвой», и мы прямо из Москвы рванули в Волгоград. Покрестил – и уехал домой в Ростов. Правда, если честно, крестный отец из меня не очень хороший. Диме можно было уделять гораздо больше внимания. Тут и удаленность, наверное, влияет. Если бы жили в одном городе – наверное, было бы по‑другому».
• • • • •
В награду за такие победы, как в Мюнстере и Милане, Чувальский купил «Олимпии» автобус. Солидняк! Можно переходить во взрослые соревнования. Что сразу же после второй подряд победы в ДФЛ в 1997 году команда Слуцкого храбро и сделала.
Все их отговаривали – мол, без шансов. Но соревнования КФК – или третью лигу, как это тогда называлось – они прошли за два года. В первом сезоне только что вышедшие из детского футбола 15‑летние мальчишки, конечно, не смогли на равных биться со взрослыми мужиками.
Но, освоившись и оббившись, на следующий сезон выиграли Кубок КФК и вышли во второй дивизион. Профессиональный! «Сложновато было», – признается Адамов. А Чувальский рассказывает, что Слуцкий не собирался отсиживаться в серединке или тем более среди аутсайдеров из‑за того, что играет фактически детьми. Только первое место!
И это при том, что судьи за молодую команду взялись сразу. Горлов рассказывал, как приехал на один важный выездной матч «Олимпии» – арбитр там делал свое черное дело, не таясь. Президент ДФЛ попробовал было его усовестить – так тот даже не стал скрывать, что его «зарядили». И чем! Тушенкой с Орского мясокомбината.
В каждой лиге – свои тарифы… «Думаю, если бы у «Олимпии» нашлось финансирование под первую лигу, уверен, что этим составом мы вышли бы и туда», – заметил Адамов.
Но у Чувальского другое мнение на этот счет:
«Я не Абрамович и не Гинер, но Слуцкий никак не может этого понять. Да, я не бедный человек, но для детского футбола. Вторая лига – это деньги не для первенства ДФЛ. Для нашего клуба – сумасшествие. У нас шло строительство стадиона, тренажерного зала, мне больше надо было думать о хозяйстве, чем о футболе. Тут, конечно, город и область помогли. А Слуцкий показал себя человеком, который пойдет очень далеко. Он отличался от всех. Жаль, что возможности не позволяли нам пойти еще дальше.
И если я делал жесты доброй воли для того, чтобы играть в какой‑то лиге, то заведомо кого‑то грабил. Не доделал детский сад, плавательный центр, стадион… Я же мог эти деньги вложить туда, а не в команду. Леонид никогда не сможет этого понять, потому что это не его проблема. Он знает, что есть команда, завтрак, ужин, медицина, предыгровая тренировка. А все это хозяйственное разгрести он никогда бы не смог».
Там‑то, в уже повзрослевшей «Олимпии», молодой тренер Слуцкий и получил свой первый в карьере жесточайший урок. Это случилось 3 июля 2000 года, в Саранске. В том самом городе, где 15 лет спустя он совершит чудо: ЦСКА, проигрывая после первого тайма 0:3, победит 6:4. Не в последнюю очередь потому, что в перерыве Слуцкий совершенно спокойно, безо всякого крика, скажет футболистам: «Если проиграем – всем составом полетите на кубковую игру в Иркутск». Этого хватило…
В Саранске‑2000 все было немного по‑другому. И не только потому, что соперником Слуцкого была не «Мордовия», а «Светотехника» – будущий победитель зоны «Поволжье». «Слуцкий – педагог с большой буквы. Но судье может врезать», – сочно формулирует Чувальский. Тогда случилось именно так.
«Судейство во второй лиге оказалось специфическим, – вспоминал Слуцкий. – Клуб не делал ничего, чтобы оно было другим. Мы просто играли в футбол. Соперники поступали иначе, мы начали проигрывать, – и я видел, как буквально на глазах ребята, привыкшие выигрывать, психологически ломаются.
В тот день в Саранске все сошлось воедино. Сначала нам забили гол из километрового офсайда – и он был засчитан. Потом назначили пенальти – позже Экспертно‑судейская комиссия признала, что им там и не пахло. Футболисты начали выталкивать судью за боковую линию – как раз в техническую зону, где я находился. Тут арбитр показал парню, который даже не дотронулся в подкате до соперника (но был наказан 11‑метровым), красную карточку. И встал с этой карточкой в метре от меня.
Я всегда считал, что футбол – вершина справедливости. С этим чувством много лет тренировал «Олимпию». В тот момент у меня было чувство, будто кто‑то незаслуженно бьет моего ребенка – и, как отец, я не выбирал методов защиты. Видел, что на меня смотрят эти 17–18‑летние пацаны, которые не понимали, что происходит, и своими взглядами говорили: «Защитите нас как‑то, в конце концов!» И на каком‑то абсолютно рефлекторном уровне у меня вылетел правый боковой. Такую вот я выбрал форму защиты. Хотя, конечно, и ужасным способом. Бить судью – не самый эффективный способ изменить мир».
Слушаю этот рассказ и понимаю: опять гены! Виктор Борисович Слуцкий был мастером спорта по боксу. И у его сына в состоянии стресса сквозь всю его интеллигентность это однажды тоже прорвалось. Зрелище, как вспоминает сам Слуцкий, было жуткое – у арбитра Николая Павлова из Чебоксар была разбита бровь, кровь так и хлестала. До финального свистка Павлов тогда кое‑как доработал – но потом за свои художества в том матче был пожизненно дисквалифицирован и больше не судил никогда.
Адамов, непосредственный участник событий, говорит:
«По отношению к судейству в том матче слова «хамство» и «беспредел» будут звучать слишком мягко. И даже «убивали» – это не то слово. Я участвовал в играх, когда нас «убивали» на уровне премьер‑лиги, но такого не видел вообще никогда. У меня до сих пор слов нет.
Мы понимали, что нам тяжело придется, но это не лезло ни в какие рамки. «Светотехника» же ничего сделать не могла! Они с пенальти забили, 2:0 повели, в большинстве остались – казалось, все ясно. А мы их вдесятером начали гонять так, будто нас – человек 15, а их вдвое меньше. И сравняли – 2:2. Потом нам забили гол из пятиметрового офсайда – и его засчитали. Ужас…»
Поскольку потасовка была коллективной, Адамов пропустил момент удара, который Слуцкий нанес арбитру. Впрочем, Леонид Викторович и сам достаточно подробно об этом рассказал.
Однако Николай Чувальский не согласен с мнением, что клуб не делал ничего, чтобы защитить команду от судейского произвола. При этом аргумент приводит в прямом смысле зубодробительный: по словам президента «Олимпии», он собственноручно… выбил два зуба одному излишне наглому рефери. Имело ли это какие‑то последствия, история умалчивает – но факт, что в Саранске, где Чувальского не было, над командой издевались, остается фактом. И последствия в данном случае всем известны.
«Сколько судей были наказаны за то, что они издевались над детьми, брали деньги! – говорит Чувальский, и отчего‑то ему веришь. – Бывало, мы проигрывали 0:2, я заходил в судейскую – потом 4:2 выигрывали. При всяком стечении обстоятельств. Знаешь, что сильнее на голову, – и проигрываешь из‑за какого‑то негодяя со свистком, которому жмут карманы 30, 40, 50 тысяч рублей. У нас таких возможностей не было. И Слуцкий был категорически против этого. Он вообще в эти игры никогда не будет играть. Для футбола Слуцкий – самый большой россиянин! Я ведь, когда попал в футбол, начал изучать все его интриги. И знаю, о чем говорю.
Но защищать от негодяев мне приходилось. Иной раз во второй лиге сидит полная ложа – генералы, губернатор. А нас убивают. И он тогда глазами сразу меня находил. Такие жа‑алкие у него глаза были – что‑то надо делать, убивают же! Приходилось заходить в судейскую, рассказывать. Некоторые понимали с первого раза, что нельзя это золотое яйцо в российском футболе уничтожать. Пусть еще хоть один детский клуб скажет, что у него есть два заслуженных мастера спорта!..»
О том, как Чувальский заходил в судейскую, знали только сами судьи, а Слуцкий в Саранске сорвался один раз – но при всем честном народе. Шокированы были все. Людмила Николаевна вспоминает:
«Когда я узнала, что сын ударил судью, это меня сильно удивило. Леонид же никогда, даже в детстве, не дрался! Сегодня вижу, что он может как‑то выплеснуть эмоции, хоть и далеко не так. А тогда даже не представляла, что он это умеет делать. Он же сильно переживал. Но даже не за то, что ударил – он до сих пор считает, что поступил справедливо. А за то, как засудили его мальчиков, как он говорит, внаглую, не скрывая.
Его же тогда могли лишить тренерской лицензии на всю жизнь. В РФС решался этот вопрос. Полгода – это был еще не худший вариант. Сам Вячеслав Колосков решение принимал. Он не знал лично ни Лёню, ни того судью. Заслуг у сына тогда еще никаких не было. Просто он так решил. Повезло».
Дальше был разбор полетов на КДК РФС. В результате 12 июля на страницах «Спорт‑Экспресса» в новостной рубрике «У своих ворот» под заголовком «Наставник «Лады» Гармашов отстранен на две игры, а тренер «Олимпии» Слуцкий – до конца сезона» появилась заметка, в которой, в частности, было написано: «Бюро КДК отстранило до конца сезона от исполнения официальных обязанностей во время матчей первенства и Кубка России главного тренера волгоградской «Олимпии» Леонида Слуцкого, ударившего в ходе игры «Светотехника» (Саранск) – «Олимпия» (второй дивизион, зона «Поволжье») арбитра Николая Павлова. Руководству ФК «Олимпия» рекомендовано рассмотреть вопрос о целесообразности использования Слуцкого в качестве главного тренера ».
Чувальский – пусть и не сразу, а спустя полгода – к этой рекомендации прислушается. Кстати, во втором круге «Олимпия», с формально дисквалифицированным, но наблюдавшим за игрой с трибуны Слуцким, возьмет у «Светотехники» уверенный реванш, прервав ее 12‑матчевую победную серию…
В 2010 году Слуцкий в нашей беседе вспоминал:
«Меня дисквалифицировали на полгода. Но это еще полбеды. Самый жестокий урок заключался в поведении президента «Олимпии». В принципе ведь именно он отвечает за то, чтобы над командой не издевались и она имела какую‑то защиту. И хотя я работал в этом клубе долго, с истоков, и воспитал всю эту когорту игроков, которая в будущем принесла ему серьезные дивиденды, – он в этой ситуации никак меня не поддержал и выступил за дисквалификацию! После того сезона я и покинул «Олимпию», поскольку после такой истории иначе не мог. Я понял, что в мире профессионального спорта каждый за себя».
Сейчас мы со Слуцким поговорили на эту тему подробнее. Выяснились новые, весьма интересные детали.
«Я уже миллион раз говорил спасибо Алексею Спирину, потому что меня хотели дисквалифицировать пожизненно. Судья там реально был неправ, ему как раз и дали пожизненную, он больше никогда не судил. А когда решался вопрос обо мне, Спирин встал и сказал: «Это молодой тренер, давайте дадим ему шанс».
С версией, что он не сделал ничего, чтобы отстоять Слуцкого, Чувальский категорически не согласен. Слыша это, президент «Олимпии» даже начинает немного кипятиться:
«Пускай при мне это скажет! Перед КДК мы с администратором «Олимпии» Костей Дроновым приехали в Москву и проводили встречи с членами КДК. Снисхождения просили. Как я мог не пытаться отстоять Слуцкого, если вкладывал в этот клуб деньги, а он был его главным тренером?! А на судей он еще и в Крымске, и в Сочи злился, очень резко с ними разговаривал – для меня это неожиданно было. Я всегда кричал ему: «Тише, нас накажут!»
Перед КДК нам дали понять: молчите, другого варианта нет. Все равно он продолжит тренировать, просто не будет сидеть на лавочке. Ну и сядет рядом на трибуне, какая разница? А большей дисквалификация быть не могла».
По части опасности пожизненной дисквалификации, как видим, данные расходятся. Склонен доверять Слуцкому – хотя бы потому, что КДК, как мы уже читали, «рекомендовал «Олимпии» рассмотреть вопрос о дальнейшем пребывании». И это при том, что за молодого тренера заступился такой авторитетный человек, как бывший рефери и руководитель судейского комитета Спирин, работавший на чемпионатах мира!
«Полгода за удар судьи – это еще «отскок» был», – используя типично футбольную терминологию, подтверждает Адамов. То, что именно судья не стал защищать корпоративные интересы и предложил не наказывать тренера на полную катушку, вне всяких сомнений, повлияло на решение КДК.
Грех было не позвонить Спирину, чтобы уточнить подробности. Он многое вспомнил. И подтвердил мою версию.
«КДК тогда руководил Виктор Марущак, а я, будучи председателем инспекторского комитета РФС, представлял там судейско‑инспекторский корпус. Входил в КДК лет десять и имел полную поддержку от Марущака по всем вопросам, связанным с оценкой работы арбитров.
Конечно, в моем положении по идее надо было защищать судей и требовать принятия самых жестких мер в отношении Слуцкого. Ему действительно грозило очень серьезное наказание вплоть до запрета на профессию. Сейчас не вспомню пофамильно, но были люди, говорившие: «Вы – начинающий тренер и позволяете себе такие вещи. Надо закончить с этим делом, а через энное количество лет, когда одумаетесь, может, и вернемся к этому вопросу». Было несколько случаев с пожизненной дисквалификацией – по‑моему, с тренерами команд второго дивизиона из Вышнего Волочка, Стерлитамака…