– Два часа беготни, а? – спросил он, отхлебывая чай из маленькой пластиковой кружки. – Ну и каков результат? Какое место?
– Здесь главное – не победа, а участие, – объяснил я, чувствуя себя жалким неудачником. Как, впрочем, всегда в присутствии отца Эми.
– Ну, я думаю, бедный мальчик все‑таки заслужил небольшой утешительный приз, – улыбнулся он, потрепав меня по плечу. – Сколько там дают за победу?
– Двенадцать фунтов и тринадцать пенсов, – с несчастным видом промямлил я.
Мы еще немного посидели, жуя сэндвичи. В них было много чатни. Отец Эми любит чатни.
– Ясно, – кивнул он, протягивая мне двадцатифунтовую банкноту. – Пойдем домой, посмотрим, не проснулась ли наша принцесса Эми.
Очнувшись от воспоминаний, я посмотрел на ложную Эми. Ее вечная улыбка и застывший взгляд пугали меня.
– Пожалуйста, – прохрипел я, спотыкаясь. – Пожалуйста, можно мы остановимся?
– Нет, – ответила она. – Мы должны продолжать танец. Обязаны. Немного осталось. Двигайся, малыш.
И снова потащила меня вперед. Я наступил ей на ногу. Если честно, уже не в первый раз. Сначала это получилось нечаянно, потом я начал делать это нарочно, ей в отместку. Она не жаловалась. Потому что это была не Эми. Настоящая Эми давно бросила меня, оставила танцевать со смертью…
Злое создание продолжало тащить меня по берегу. Некоторые пациенты вокруг нас уже совсем выбились из сил. Мистер Невилл лежал на песке, поливаемый дождем, а собака неистово теребила его за воротник, заставляя подняться. Оливии Элквитин рядом с ними не было.
Вокруг бушевал шторм.
Вдруг чья‑то рука похлопала меня по плечу, потом коснулась ложной Эми.
– Привет! – сказал знакомый голос. – Можно мне присоединиться?
Это была Эми. Настоящая Эми. Здесь! Она не забыла обо мне! Она пришла мне на выручку!! Выражение лица моей жены не сулило ничего хорошего.
Ложная Эми улыбнулась ей, безразлично как всегда.
– Ну, – сказала Моя Эми. – Ты еще не сообщила Рори, что танцор из него никудышный? Я бы на твоем месте давно сказала.
– Я люблю его, – ответила Ложная Эми.
Настоящая Эми закатила глаза.
– Ну и кого из нас ты предпочтешь, милый муженек? – поинтересовалась она. Ее брови угрожающе сошлись. – Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.
– Ну… – начал я. – Она неплохо отнеслась ко мне… поначалу… Даже нежно.
– Рори Вильямс! – прогремела Моя Эми. – Ты же не любишь нежностей.
– Я изменился.
– Я тебя люблю, Рори, – пропела Ложная Эми. – Ты так хорошо танцуешь, лучше Доктора.
– Глупо, – Настоящая Эми пихнула ее в ребра. – Тоже мне новость. Даже бегемоты танцуют лучше Доктора, – она снова повернулась ко мне. – Рори, слушай внимательно. Ты должен сказать это вслух, ей в лицо. Я знаю, ты догадываешься об этом, но сейчас ты должен это сказать.
– Что сказать? – не понял я.
Эми пнула своего двойника.
– Скажи же. Давай. Правду о ней.
– Сказать, что она ненастоящая? – уточнил я.
– В точку! – засмеялась моя Эми. – Скажи это ей в лицо со всей серьезностью.
– Не слушай ее, любимый! – взмолилась ложная Эми, но я твердо произнес: «Ты не настоящая!» Она пораженно посмотрела на меня, потом упала, растворившись в тумане.
– Отлично! – хмыкнула Эми, обнимая меня.
Я прижался к ней. Она пахла еще прекраснее, чем обычно. Я так по ней соскучился!
– Я так устал, – прошептал я, потом упал на песок и заснул.
Дневник доктора Блума
7 декабря 1783
Дурак! Дурак! Дурак!
В этом дневнике – история труда всей моей жизни. И хотя теперь моя жизнь близится к концу, кажется странным, что моя работа будет продолжена.
Мне так глупо и неловко признаться даже самому себе в том, что я понятия не имел о том, что большая часть моей жизни была обманом. Кем была Пердита на самом деле? Существовала ли она в реальности? Смутное воспоминание – о встрече с очаровательной женщиной, с которой мы сидели за одним столиком в кафе у Женевского озера, угощаясь вкусными пирожными. Неужели за основу моей жены была взята именно эта женщина? Всего лишь воспоминание о прекрасном дне? Действительно ли Море подарило мне то, чего мне не хватало – компаньона, подругу, спутницу жизни просто по доброте душевной, из самых лучших побуждения, или всего лишь для воплощения своих планов?
Действительно ли я исцелял людей? Или я просто приносил Морю регулярные жертвы? Что же я делал?
Теперь я могу, наконец, всё честно проанализировать. Кто я сейчас? Великий доктор Йохан Блум, известный всей Европе? Нет. В данный момент я просто мужчина, смотрящий в ужасе на нечто, накрытое одеялом, и тоскующий по нему. Оплакивающий свою жену. Для меня она всегда была реальным человеком. Самым прекрасным человеком, какого я когда‑либо знал, и которого у меня отняли…
Я так долго работал с ней. Построив эту клинику, это поистине чудесное место. Управляя ею. Занимаясь поистине чудесной работой. Проводя с любимой дни напролет. Радуясь, когда мне удавалось ее развеселить. Без всякой задней мысли восхищаясь тем, что она всегда знала что сказать. Я любил ее. Очень сильно любил. И до сих пор люблю. Пусть все это оказалось обманом.
И теперь я знаю, что мне делать.
Что вспомнила Эми
Если честно, всё оказалось проще, чем я думала. Я вернула Рори и уничтожила собственного злобного инопланетного двойника. Я была рада, что туман довольно быстро скрыл ее от меня – хотя я успела мельком увидеть то, что происходило с ней, и это было не очень приятным зрелищем.
Я подхватила Рори. Бедный мальчик еле стоял на ногах. Он выглядел ужасно. Я потащила его вверх по берегу на песчаную площадку. Вокруг нас бушевал шторм – и это было просто невероятно. Земля, небо и море – всё смешалось в одну огромную туманную серозеленую массу. Туман, дождь, крутящийся песок – все это было вокруг нас. Влажное и удушающее.
Само море светилось, светилось ярким зеленым свечением, прорывающимся сквозь туман и дождь.
Это было поистине ужасно. И в середине всей этой круговерти находились все эти странные танцующие фигуры в бальных платьях, париках, костюмах, продираясь сквозь шторм и спотыкаясь, словно сломанные заводные куклы.
Я похлопала Рори по щеке. Он открыл глаза.
– Эми, – слабо улыбнулся он, и снова закрыл глаза.
– Ну же, дорогой, – встряхнула я его, – вставай. Нам нужно спасти всех этих людей на берегу от танцев.
– Правда? – промямлил он. – Но почему именно сейчас… я так устал…
– Потому что с ними происходит то же, что было и с тобой, – пояснила я. – Из них тянут энергию, чтобы создавать этот шторм.
– Ладно, – Рори нахмурился. Он встал, слегка покачиваясь. Потом пристально посмотрел на берег. – Черт! – сказал он, затем повернулся ко мне. – Эми, ты выглядишь потрясающе!
– Спасибо, муженек, – я пихнула его в бок. – Теперь идем.
– Секундочку, – он поднял руку. – Скажи мне сначала, что ты думаешь о моем умении танцевать?
– Ты никудышный танцор, – ответила я.
Рори кивнул.
– Просто проверял, – сказал он немного печально. – Значит, ты не инопланетянка. Ну так давай прекратим все это.
Прошло немного времени. Мы медленно оттаскивали людей от их партнеров по танцам, возвращая их на коляски. Некоторые из них выглядели не лучшим образом и покорно шли за нами. Другие же не спешили прекращать изнурительный танец.
Маленькая пожилая леди танцевала с мальчиком. Она не хотела его отпускать и все время кричала:
– О, мои дорогие, только посмотрите, как танцует мой малыш! Посмотрите, как он счастлив! Мамочка так устала, но она будет продолжать танцевать, потому что это веселит ее мальчика. О да, она будет!
Но мы все же оттащили ее.
Мистер Невилл, дремавший на своем кресле‑каталке, открыл глаза.
– Куда исчез Стокер? – спросил он меня. – Он был чудесным псом, знаете ли. Такой послушный. Воспитанный. А где Оливия? Вы ее не видели?
Откинувшись назад, он закрыл глаза и захрапел.
Голос Рори позвал меня со стороны моря. Его схватил мальчик. Дитя парило в воздухе, царапая ручонками как когтями глаза Рори. Я бросилась к мужу, пытаясь оторвать от него ребенка.
– На помощь! – закричал Рори.
Я подошла ближе, и тут все стало еще хуже. Маленькие пухлые ручки ребенка начали царапать мои щеки, он зашипел на меня, раздирая мою кожу. Все это время его мамаша била меня и кричала на меня:
– Это мой ребенок! Не обижай его!
Туман снова заклубился вокруг нас, и все, что я видела, был только этот странный жуткий ребенок, с короткими вьющимися волосами, блестящими глазами и цепкими ручонками. Одна из них закрыла мне нос и рот, душа меня и толкая вниз.
– Ты не настоящий! Ты не настоящий! – хотела крикнуть я, но жуткое создание лишь покачало головой. Я чувствовала, как кровь пульсирует в моей голове, перед глазами заплясали звездочки. Меня душил летающий ребенок. Кое‑как вырвавшись, я отступила назад, оступилась, попав ногами в воду. Ребенок вновь подлетел ко мне, и надавил сильнее. Я подняла руки и упала на спину.
В отдалении, сквозь пульсацию крови в голове я слышала крик Рори:
– Эми, Эми! Держись подальше от воды…
Море оказалось ошеломляюще ледяным и ярко‑зеленым, похожим на самый яркий гороховый суп, какой только можно вообразить. И оттуда, из глубины, ко мне потянулись руки, дергая меня, таща вниз. Я больше не могла сопротивляться. Просто не могла. Мне было необходимо дышать, подняться, необходимо…
Мальчик всей тяжестью навалился на мое лицо, опуская мою голову под воду. Мои легкие, отчаянно требуя воздуха, втянули ледяную соленую воду, и я начала захлебываться. Всплыла на мгновение, закашлялась, и снова ушла под воду, влекомая теми странными руками.
Чья‑то рука потянула меня вверх. Рори.
– Как я рада тебя видеть… – простонала я.
Крик с берега насторожил меня. Там стоял Рори. Еще один.
Все ясно. Один из них – ложный. Вот только какой?
– Ты в порядке? – спросил Рори, держащий меня за руку.
ОК. 10 очков в его пользу.
Я повернулась к Рори на берегу.
– Ну а ты что скажешь в свою защиту?
– Я настоящий! – донеслось до меня. – Черт возьми!
– Ну, ну, что еще? – фыркнула я.
– Ну, слава Богу, они не создали двойника Доктора, – был ответ с берега.
Хмм… Ревнует. 20 очков в его пользу. И действительно весомый аргумент. Иногда нужен толчок от гигантского инопланетного водяного разума, чтобы правильно расставить приоритеты.
Я повернулась к тому Рори, что держал меня за руку.
– Ну, а ты что на это скажешь, Рори?
Второй Рори выглядел растерянным.
– Мне нет никакого дела до Доктора, совсем никакого, – ответил он просто.
– Ну вот и все, – вздохнула я, отшвырнула двойника, и вышла из воды к моему мужу. – Вот и славно.
Мы стояли на песке, окруженные светящимся туманом.
– Какой ужасный кавардак, – сказала я.
Рори кивнул.
– Ну и каковы у нас успехи? – спросила я.
– Мы уже освободили трех танцоров.
– Трех из скольких?
– Ну… из дюжины или около того. Я их не считал.
– Отлично, – я уставилась на пустые коляски, скрипящие на ветру. – Шторм все еще очень сильный.
– Да, – кивнул мой супруг.
– Но и это уже хорошая новость, – подбодрила его я. – А скоро придет Доктор и поможет нам. Скоро придет Доктор!
– Кто‑то звал Доктора? – словно в ответ на мои слова послышался из тумана знакомый голос. Доктор!
Мы с Рори бросились на голос, снова и снова зовя нашего друга.
Вот и он.
– Доктор!! – воскликнула я. – Ты в порядке?
– Ох, – ответил он. – И да, и нет.
Туман вокруг него немного рассеялся. И мы увидели, что его удерживают с двух сторон бледные сестры Элквитин.
– Хм, – сказал Доктор, – познакомьтесь с моими конвоирами. Для милых леди они неплохо справляются.
Туман рассеялся еще немного. И мы увидели позади Доктора князя Бориса. Он смеялся.
– Что происходит? – спросила я.
– Ах, Эми, – вздохнул Доктор, – иногда бывают хорошие дни. А этот день ужасный. Если честно, все пошло немного не так, как хотелось бы. Как в фильме «Все из‑за Пита Тонга»[17].
Две леди потащили Доктора к воде.
– Самое грустное, что я даже не могу сопротивляться, – сказал Доктор, – они находятся под прямым психическим контролем. Если я выберусь отсюда живым, боюсь, у меня останутся синяки до Второго пришествия. У этих леди хватка просто стальная. Отлично, девочки. Думаю, у вас нет проблем с открыванием бутылок.
Они подтащили его к самой кромке воды.
– Так что все‑таки происходит? – вопросил Рори.
– Ничего хорошего, – вздохнул Доктор, – они собираются скормить меня созданиям Моря. Плохая идея, очень плохая идея.
Они подтащили его еще ближе.
Письмо от Марии
Сент‑Кристоф.
7 декабря 1783
Милая мама, вот что еще произошло сегодня.
Я побежала на берег. Там было очень холодно и очень тихо. Все стояли молча и неподвижно, словно ожидая начала игры – все эти взрослые, глядящие друг на друга.
Здесь были все пациенты‑танцоры, безмолвным хороводом окружившие Доктора, еле стоящего на ногах и удерживаемого на месте сестрами Элквитин.
На возвышении над толпой стоял князь Борис, улыбающийся, ожидающий чего‑то приятного. Он выглядел таким счастливым, что это испугало меня. Я ему больше не доверяю.
Кажется, никто не заметил меня. За исключением Эми, которая прошептала: «Уходи, дитя!» Но я осталась на месте. Я хотела посмотреть, что будет дальше.
Эми поддерживала Рори, который выглядел просто ужасно. Бедный месье, он выглядел таким усталым.
Вокруг шумело море, переливаясь и шепча. Я начала различать слова в шуме волн, голоса, бубнящие и шипящие «Накорми нас, дай его нам» снова и снова.
Я поежилась и забеспокоилась, мама, – вспомнила: ведь ты тоже приходила сюда, на берег. Что с тобой здесь происходило?
А потом произошло самое невероятное и интересное. За то короткое время, какое я знаю Доктора, я видела его разным, делающим самые неожиданные вещи. Но я никогда не видела его умоляющим.
Он упал на колени перед князем Борисом.
– Пожалуйста! – взмолился он. – Вы не должны позволять Морю сканировать меня. Вы не можете…
Князь Борис улыбнулся.
– Море так сильно жаждет узнать то, что скрыто в вашей голове, Доктор. Да и я, признаться, заинтригован. Ага, они уже начали к вам подбираться!
Доктор пошатнулся, застонал жалобно, скривившись словно от сильнейшей зубной боли.
Улыбка на лице князя стала шире, глаза тоже расширились от удивления.
– Вот как… Вы путешествовали так далеко, встречали столько удивительных людей и других существ… А коробка, о, эта волшебная коробка! – он хлопнул в ладоши. – И это лишь небольшая часть того, что они нашли в самых поверхностных слоях вашего разума.
Он нагнулся к Доктору, царапая бородой его нос.
– Но им этого мало. Они хотят знать больше. Они хотят достать то, что скрыто там, в глубинах вашего мозга. Я, пожалуй, позволю им полностью поглотить вас.
Тихо, шепотом, но так, что услышал весь берег, Доктор произнес всего одно слово.
– Нет.
Князь Борис засмеялся
– Вы очень забавный человек. У вас отличное чувство юмора! Мне это нравится. И даже очень. Но…
Вдруг, казалось бы, без малейших усилий, Доктор освободился от захвата и встал. Сестры Элквитин в смятении отступили назад. И хотя князь Борис был на целую голову выше Доктора, их взгляды скрестились.
– Нет, – повторил Доктор громко и твердо. Он не кричал, но его голос разнесся эхом по окрестным скалам, и это обрадовало меня. Доктор свободен. Значит, все будет в порядке. Я заметила, как обнялись Эми и Рори. Все будет хорошо.
Туман вокруг него постепенно рассеивался, открывая берег, пациентов, встревоженного князя Бориса и…
О, мамочка, к нам по берегу несся доктор Блум. Вот он остановился и замер, тяжело дыша. Он плакал, очень сильно. К моему изумлению и ужасу, я поняла, что в руках у него был пистолет!
– Вы! – прокричал он, глядя на Доктора. Его руки тряслись так, что пистолет брякал. – Вы убили мою жену!
Он нажал на курок, и звук выстрела пронзил тишину на берегу.
Доктор упал, издав лишь слабое изумленное «Ох!» как раз в тот момент, когда в его лбу появилось пулевое отверстие.
Что вспомнила Эми
Я видела, как умер Доктор.
Это было поистине ужасно. Однажды я видела собаку, попавшую под машину. Собака перебегала дорогу, не глядя по сторонам, и не заметила быстро приближающийся белый грузовик. Я помню это происшествие до мельчайших подробностей – логотип на грузовике, хитрое выражение собачьей морды, как она бежала через улицу, высунув язык между двумя рядами острых зубов и красных десен, помню людей на той стороне улицы, рекламу в окне магазина на углу, детскую коляску с висящими на ручках тремя сумками, мужчину, завязывающего шнурки, даже половину первой полосы газеты на лобовом стекле грузовика…
Ну вы меня поняли. Так же и здесь. Доктор был мертв. Вот так просто.
Я видела, как это случилось, и почувствовала, что часть меня, мое детство умерли вместе с ним. Все эти надежды, приключения, идеи – все упало на землю вместе с ним. Это мой Доктор, и кто‑то просто застрелил его. Это не клон, не дубликат, не игра, не инсценировка. И умер он не от впечатляющего взрыва, не от телесных повреждений, а от бесспорно смертельного выстрела. Меткого выстрела, не излета или рикошета. Доктору Блуму повезло, как начинающему стрелку. Забавно, что в такой момент я могу рассуждать об этом.
Моим первым порывом было спросить Доктора, что он думает обо всем этом, я ожидала услышать в ответ что‑нибудь забавное и остроумное. Что‑то остроумное и Докторское. И ободряющее. Но он ничего не сказал. Он просто лежал неподвижно на мокром песке. Потому что он был мертв. Мой Доктор‑в‑лохмотьях.
Потом я повернулась к Рори, чью руку я сжимала изо всех сил.
– Сделай что‑нибудь! – прокричала я.
Рассказ Рори
Доктор был мертв.
Эми начала кричать. Не думаю, что она осознавала что делает. Вы наверно видели в новостях тех бедных женщин, которые в одночасье лишились своих семей из‑за землетрясения, взрыва или селевого потока? Эми издавала такой же крик. Просто горе без слов, ибо не существует таких слов, чтобы его выразить.
И дело даже было не в громкости этого крика. Это был не такой крик, от которого дрожала земля и лопалось стекло. Нет, он был просто громкий и ужасный.
Она схватила мою руку, сжала ее очень сильно, ломая ее. Я позволил ей это. Единственное, что я мог для нее сделать. Я просто смотрел на Доктора, лежащего на берегу, и волны, накатывающие на него. Он был таким высоким секунду назад, сейчас он казался таким маленьким, словно ненастоящим. Дождь мочил его одежду.
Помимо криков Эми я слышал странный тоненький тренькающий звук снова и снова. Это руки доктора Блума тряслись так, что пистолет в них брякал. Его лицо… он словно не понимал в полной мере, что натворил. Он был просто в шоке. И выглядел таким несчастным, что мне даже захотелось утешить его. Но я не мог. Я держал Эми, и никогда бы ее не отпустил.
Забавно. Самый удивительный человек во Вселенной убит на твоих глазах, а ты собираешься подойти и обнять его убийцу потому только, что он кажется тебе несчастным.
Пистолет выпал у Блума из рук и с влажным шлепком упал на песок. Блум взглянул на князя Бориса.
– Ну вот, – сказал он. – Теперь вы довольны?
Князь равнодушно махнул рукой.
– Более‑менее, – ответил он. – Море так жаждало покопаться в мозгах Доктора. А меня он просто раздражал.
– Он убил мою жену, – промямлил Блум. – Вы сказали мне, что он это сделает. Я не смог это предотвратить. Но нужно было что‑то сделать.
– Я знаю, – устало зевнул князь. – Вам надо было застрелить его раньше. Сейчас уже немного поздно.
– Да, – кивнул несчастный Блум, – да.
Доктор просто лежал на берегу. Первоначальный шок рассеялся, уступив место очень тревожным мыслям. Ужасно эгоистичным. Если Доктор мертв, то это значит, что мы застряли в прошлом. И нам придется доживать остатки своих жизней здесь. Без нормального водопровода, с ужасной едой и… ах да, еще и Великая Французская революция не за горами. Что нам делать? Как мы будем жить? Что, если вернется ТАРДИС – сможем ли мы войти в нее? Сможем ли ей управлять? Как мы вернемся назад в Лидворт? Да и захочет ли Эми туда возвращаться?
Она еще сильнее вцепилась в меня.
– Сделай что‑нибудь! – прокричала она.
Не очень‑то здравая мысль. И рад бы помочь, но как? Но тут медицинский опыт взял свое.
Я подошел к телу, перевернул его. Удивился тому, какой маленькой была дырочка от пули, каким бледным и спокойным было лицо Доктора. Странно – я никогда не видел его лицо таким спокойным и неподвижным. Даже когда он был погружен в раздумья, даже когда сердито смотрел на нас, его лицо всегда было подвижным, живым. Но не сейчас. Сейчас оно было мертвым.
Я послушал его сердце. И то, второе, раздражающее своей невозможной неправильностью. Тишина. Ни малейших признаков жизни. Выстрел в голову.
И вдруг я осознал, что делаю ему искусственное дыхание рот в рот. Очень смешно – целую Доктора. По правде, на моем месте должна была быть Эми, с прощальным поцелуем. Но может быть, может быть… он же пришелец все‑таки, – подумал я. Может, у него ум не в голове. Может, он хранит самое жизненно важное где‑нибудь в аппендиксе или другом незаметном месте? Может, с ним все в порядке. Может, ему нужен лишь небольшой реанимационный толчок как от дефибриллятора, чтобы привести его в чувство.
Ничего. Абсолютно.
Я почувствовал прикосновение Эми к моему плечу. Более нежное. Она плакала.
– Рори, – всхлипнула она. – Перестань. Уже все.
Но я сделал еще один, контрольный, вдох.
Наконец, я встал, позволив Эми обнять себя. Мы вместе смотрели на тело Доктора, которое вдруг начало слабо светиться.
– Готов поспорить, он об этом не подумал, – сказал я.
Эми снова всхлипнула.
Князь Борис по‑прежнему стоял в стороне, увиденное его забавляло. Это ведь русские стравливают медведей и других зверей между собой, заставляя их драться? Или я что‑то путаю?
На лице князя застыло выражение триумфа и скуки. Это окончательно взбесило меня.
И я решил – это не конец. Еще не вечер.
Я носил мысли Доктора в своей голове. Я знаю, каково быть героем. Настало время самому им стать.
Что вспомнила Эми
Я люблю Рори Вильямса.
Он подошел к Морю. Поднял Доктора с песка, повернулся к Морю и прокричал:
– Исцелите его! Ну же! Исцелите его!
Рори начал тащить Доктора по песку прямо в прибой, волны накатывались на них. Я подбежала к нему, и мы вместе стали удерживать там Доктора, пока Море шумело вокруг нас, эти зеленые жадные волны. Под поверхностью бушевало сумасшедшее свечение.
Мы держали Доктора, висящего у нас на руках, ощущая давление тумана и волн, пытающихся вырвать его у нас.
– Исцелите его! – снова закричал Рори, и на сей раз я присоединилась к нему.
– Давайте же! Вот он, тот, за кем вы гонялись все это время! Сделайте это! – сказала я, помолчала секунду, затем добавила, немного смущенно: – Пожалуйста!
Я надеялась, что все будет хорошо. Правда надеялась.
Помните собаку, попавшую под машину? Я до сих пор помню водителя грузовика, гладящего ее, и повторяющего одно и то же, снова и снова, отчаянно желая, чтобы все кончилось хорошо.
А теперь я, Эми Понд, стою в волнах ледяного моря, держа мертвое тело воображаемого друга, и кричу на море, требуя от него помощи. Ну‑ну. Видели бы меня сейчас мои психиатры, которых я когда‑то покусала.
Да, все было так. Я знала, что князь Борис и доктор Блум наблюдают за нами. Князь Борис откровенно забавлялся – в стиле «Ах эти англичане такие смешные». Доктор Блум был похож на заброшенный дом, который покинула жизнь.
А море… оно с новой силой нахлынуло на Доктора. Мы с Рори упали, или были отброшены – я не уверена. Но мы упали на берег, мокрые и взволнованные.
Рори помог мне подняться, и мы стояли там, трясясь от холода и шока. Мы не видели Доктора – его скрывал густой туман.
Наконец туман слегка рассеялся, и мы увидели, что море стало выглядеть еще более неправильно. Оно стало ядовито‑зеленым, того самого оттенка, в который ты красишь волосы в 14 лет, в знак протеста. Небо светилось таким же нездоровым цветом. Все кипело и бурлило, как в чайнике, полном спятившей жидкости.
Затем Море разделилось на две неравные части и отхлынуло, оставив скорченное тело Доктора на каменистом островке, окруженном толстой стеной шипящей и плюющейся воды.
И вдруг… Тело зашевелилось и поднялось. Доктор был жив!!!
Я прижалась к Рори и поцеловала его. Мой герой.
Доктор проигнорировал гигантскую, невозможную водяную стену перед собой, он повернулся к нам. Он весело помахал князю Борису и доктору Блуму, потом погрозил жестом, означавшим «с вами я потом разберусь». Потом посмотрел на нас с Рори.
– Привет! – сказал он как ни в чем ни бывало.
– Привет! – ответили мы. Немного неуклюже. Мы просто не знали, что еще сказать.
– Рори Вильямс, – Доктор сунул руку в карман, вытащил оттуда живую рыбу, нахмурившись, выбросил ее прочь. И продолжил: – Эх, Рори, Рори, Рори! Скажи, это была твоя идея позволить Морю вылечить меня?
– Да, – ответил Рори, улыбаясь.
– Это было блестяще, – просиял Доктор, потом поник, – невероятно ужасно.
– Что? Почему? – удивились мы.
– Единственное, чего я всеми силами пытался избежать! Я старался не позволить Морю просканировать меня!
– Но у меня не было выбора! – запротестовал Рори. – Ты был мертв! Я бы никогда не предал тебя! Не позволил бы им выиграть!
– Ладно, проехали, – вздохнул Доктор. Если честно, я подумал, что он стал таким неблагодарным. – А теперь… просто бегите. Вы все!
Вот одно из правил, которое ты запоминаешь сразу, в первые же дни знакомства с Доктором – никогда не задавай вопросов и не возражай, когда слышишь от него это короткое слово. Просто беги. Это так же просто, как дважды два.
И мы побежали, а с морем начало происходить что‑то ужасное.
Доктор стоял на том же месте. Он начал кричать во весь голос. Он спорил с морем.
– Прошу прощения! – кричал он. – Я изо всех сил старался это предотвратить.
Море издало шум, даже крик. Как будто кричала сама вода.
Голос Доктора стал еще громче.
– Вы, Знакомцы, читаете мысли людей, превращаясь в то, чего им не хватает. Вы делаете это очень хорошо, надо признать. Вы забираете боль людей, все их печальные мысли, взамен отдавая им то, чего они лишились. Вот почему я так не хотел, чтобы вы хоть на минутку оказались возле меня. Я очень старался.
Море закричало снова, шипя и бурля вокруг него.
– Я живу так долго, я потерял так много! – Доктор протянул руку, коснувшись бурлящих волн. – Я – самое ужасное, что вам когда‑либо доводилось сканировать.
Ветер завывал, сбивая нас с ног, запорашивая нам глаза песком. Но я продолжала смотреть – даже сквозь сумятицу грозы я видела, как Море извивалось, менялось, превращаясь в нечто…. невообразимо ужасное. Гигантское водяное чудовище – с щупальцами, когтями, зубами, металлическими пластинами и сотнями пастей. Оно беспрерывно кричало. Оно изменялось, крутилось, завывало, подпирая макушкой небеса. Оно пузырилось и вращалось, расширялось и сжималось… Иногда оно выглядело как мешок с дергающимися конечностями и завывающими лицами, иногда как замок с блестящими серебряными башнями, принимало формы, которые я не в силах описать – в общем, гигантский кошмар, который становился все больше и больше в разрастающейся агонии…
Сквозь его вопли, я расслышала Доктора, кричавшего на пределе своих сил:
– Я последний Повелитель Времени! – и затем добавил тихо и печально. – Незапланированный груз в багажном отделении.
Затем Создание из моря взорвалось.
Письмо Марии
Сент‑Кристоф,
8 декабря 1783
Дорогая мама!
Я очнулась от долгого сна. Доктор строил замок из песка. Он увидел, что я смотрю на него и улыбнулся.
– Привет, Мария! – сказал он. – Все остальные еще спят. Это была длинная ночь.
Я встала и заметила, что мое платье было все в песке. Я отряхнулась и осмотрелась. Берег был усеян спящими телами. Эми и Рори спали в обнимку, другие больные лежали вповалку тут и там. Было прекрасное ясное утро. Первое по‑настоящему спокойное за все время моего пребывания здесь. Море раскинулось до самого горизонта, чистое, синее. На поверхности воды лениво качались чайки.
Я подошла к Доктору, чтобы помочь ему строить замок, но он предостерегающе вытянул руку.
– Не спеши, Мария, такие вещи надо делать аккуратно, – пояснил он. Я посмотрела на его творение. Это был чудесный замок с бойницами, башенками и окнами.
– Месье, он уже закончен, не так ли? – спросила я грустно.