— Она здесь только ради выпивки, — уточнила Риз. — Дело не в тебе, со мной она тоже не разговаривает.
— О, извини. Не хотел помешать.
Чувствуя, как он уходит, я ощутила давно забытые угрызения совести, и это заставило меня задуматься. Раньше я никогда не беспокоилась, что задену чьи-нибудь чувства. Так почему это гложет меня сейчас?
Поглядев на мужчину, Джерри скрестил руки на груди и сжал губы, стараясь сдержать смех.
— Это Зик. Он, наверное, лучший из них.
— Не, наверное. Он действительно лучший из них, — поправила его Риз.
— Ты тоже неплоха, — заметил Джерри, кивнув в сторону Риз и улыбнувшись мне. — Она по большей части занимается вертолётами.
— Всё потому, что Бобби, как всегда, выжимает из них всё до последнего, — проворчала она. — Но Зик заслуживает того, чтобы с ним поговорить.
— Мне плевать, — ответила я, сделав очередной глоток. Джерри покосился на мою левую руку. Подняв кулак, я выставила вверх средний палец, демонстрируя ему своё обручальное кольцо. Джерри уставился на меня в недоумении. Я закатила глаза. — Я замужем.
— Это не тот палец, — заметила Риз.
— Да ну? — огрызнулась я, опустив руку.
— Ладно, — кивнул Джерри. — Не буду больше пытаться свести тебя с Зиком.
— И часто ты играешь в сваху? — выгнула я бровь.
— Только когда дело касается этих ребят.
— Можно подумать, мы просили тебя об этом, — отозвалась Риз.
— Ты – нет, — ответил Джерри, кинув взгляд на Риз. — Служебные романы – твоя тема.
— Умолкни, — оборвала она его, делая глоток.
— Ты их сутенёр, что ли? — спросила я.
Джерри рассмеялся, отчего его живот заходил ходуном.
— Нет! Нет. Это только ради них – ради горных пожарных. Они появились тут пару лет назад. Они все отличные ребята. Наверное, я просто хочу, чтобы все вокруг были счастливы.
— Знаешь, кто на самом деле отличный парень, Джерри?
Он молча уставился на меня.
— Ты.
Его лицо озарилось благодарной улыбкой. Кивнув, он отошёл от нас, довольный тем, что ему удалось смягчить мой хмурый вид.
Допив пиво, я вышла на улицу, вдыхая не слишком свежий, пропахший дымом горный воздух. Я зажгла сигарету и вытащила телефон из заднего кармана, чтобы вызвать «убер». Краем глаза я заметила компанию пожарных, среди которых была Риз. Кто-то из них курил, кто-то – нет.
— Чёрт! — воскликнул один из них, пытаясь справиться с зажигалкой. — Есть другая зажигалка?
— Эй, — крикнула я, бросив свою зажигалку одному из них – тому парню, которого Джерри назвал Зик.
— Спасибо, — поблагодарил Зик, передавая зажигалку своему приятелю. Пока они прикуривали, он дважды покосился на меня незаметно.
Мимо, направляясь ко входу в «МакКормак», прошествовала группа мужчин – они были моложе и агрессивнее, чем пожарные.
— Ты только глянь на её сиськи, — сказал один из них.
— Круглые, как картофельные шарики.
— В самый раз, сиськи должны помещаться в ладонь.
Они заржали.
— А такую я бы поматросил как следует, — сказал другой, показывая на Риз.
— Эй, хватит, — вмешался Зик, шлёпнув себя по бёдрам с недовольным видом.
Компания парней остановилась и один из них вышел вперёд.
— Ты что-то сказал?
— Я сказал, кончай вести себя, как придурок, — ответил Зик, не раздумывая. — Из-за таких, как ты, нас всех считают козлами.
Приятели Зика сомкнули строй, хоть Зик мог справиться и без их помощи.
— Это ты меня сейчас назвал придурком?
— А кого ж ещё, гений? — ответил Зик, оглядевшись по сторонам. — Конечно же, тебя. Так о женщинах не говорят. Да что с тобой такое?
— Что хочу, то и делаю, мать твою.
— Иными словами, ты не просто придурок, ты патологический придурок, — рассмеялся Зик.
Мужчина шагнул вперёд, его лицо оказалось в считанных дюймах от лица Зика. Они были примерно одного роста, но Зик и его приятели уже целый месяц сражались с огнём, так что их тела были более поджарыми.
— Ну-ка, повтори, — прорычал мужчина, стоя лицом к лицу с Зиком.
— Втащи ему, Хит!
— Ты этого не хочешь, Хит, — проговорил со сдавленным смешком один из друзей Зика из-за его спины.
Волосы у меня на загривке встали дыбом. Зик явно был крутым, и меня ждало незабываемое шоу.
Криво ухмыльнувшись, Зик уставился в глаза соперника и проговорил всего одно слово:
— Придурок.
Мужчина замахнулся, но Зик успел увернуться от удара. Убрав телефон, я принялась с интересом наблюдать за битвой. Пожарные и придурки подбадривали своих друзей, но пока всё сводилось к неудачным выпадам, неуклюжим захватам и толкотне. Зику удалось оттолкнуть Хита и нанести парочку приличных ударов, но каждый раз, замахиваясь, он сам открывался для удара. Хит был неповоротливым и неуклюжим, но бил он сильнее. Даже получив пару боковых ударов в голову и челюсть, Зик оставался сосредоточенным. Схватка затягивалась, а я не хотела, чтобы Зику прилетел ещё один удар из-за меня.
Закатив глаза, я швырнула окурок на землю, придавив его ботинком, а затем направилась к центру потасовки. Ребята снизили темп, но сдаваться не собирались.
— Воу, воу, воу, — вмешалась я, выставив руки перед собой.
Зик остановился, а Хит – нет. Воспользовавшись ситуацией, он нанёс очередной удар в челюсть Зика. Вполоборота, тот пошатнулся в сторону своих друзей. Я схватила Хита за запястье. Он уставился на мою руку, поражённый моей силой.
— Я сказала «воу», — от души наступив ему на ногу, я двинула ему по яйцам. Когда он согнулся пополам, я провела апперкот и, повернувшись, добавила ему локтем в ухо. Рухнув на землю, он свернулся калачиком, баюкая свои яйца и извиваясь под моим ботинком. — Не поднимайся.
— Ах ты сука! — взвыл он. Согнувшись, он предпринял попытку подняться на ноги, но я уперлась ботинком ему в грудь и уложила обратно на землю. Он охнул.
— Отдыхай, дорогуша.
Один из приятелей Хита попытался схватить меня, но я успела увернуться. Ещё один двинулся ко мне, но Риз провела подсечку, и тот повалился на землю. Краем глаза я увидела, как Зик нанёс удар ещё одному дружку Хита, и это меня развеселило. Было откровенно весело удерживать Хита на земле и отбиваться от его прихвостней – хоть и непросто.
Тут подключились остальные пожарные, и в считанные секунды приятели Хита ковыляли прочь. Хит встал и замахнулся на меня. Я намеренно замерла на месте, приветствуя костяшки его руки на моей челюсти.
— Ах ты мерзавец! — возмутился Зик, бросившись на него.
Прежде чем Зик успел достать его, я замахнулась и довела дело до конца, позволив всей своей ярости и горечи в купе с адреналином направить мою руку в цель. К несчастью для Хита, эти чувства копились во мне не один год.
Хит упал навзничь, его голова со стуком ударилась о землю. Пожарные, прикрыв рты, охнули в унисон, подпрыгнув или замерев на месте.
Хита унесли прочь, а пожарные обступили меня со всех сторон, одновременно пытаясь удержать Зика, который порывался кинуться за ним.
— Я прикончу тебя! — крикнул он.
— Спокойно, — сказала я, мягко похлопав его по щеке. — Я в порядке.
Он перестал дёргаться, глядя, как его друзья поздравляют меня с победой.
— Точно? — спросил он, не находя себе места от сожаления.
— Разумеется, — ответила я, отряхивая рубашку и ухмыляясь. — Было весело.
— Ага, точняк! — сказала Риз, сверкая глазами.
Зику было не весело. Его больше беспокоила моя челюсть.
— Тебе бы не помешал пакет со льдом. И пиво.
— И чемпионский пояс! — улыбнулась Риз.
— После вас, — сказала я, жестом указывая не дверь в паб.
Зик кивнул мне, и я последовала за ним внутрь. Мы уселись за барной стойкой, потрёпанные, но довольные победой.
— Какого чёрта там произошло? — недовольно спросил Джерри, разглядывая нас.
— Лёд, — спокойно скомандовал Зик.
— И по бутылке пива, — добавила я.
Джерри поворчал, что обещал сегодня больше не наливать парням и Риз. Кивнув, он повернулся и, завернув лёд в полотенца, раздал их нам, как подарочки. Пожарные расселись на стульях рядом со мной, взволнованные и радостные, болтая с Джерри и друг с другом об уличной сцене.
Я прижала полотенце со льдом к уголку рта, ткань пропиталась моей кровью. Давненько мне не доводилось видеть свою кровь. Каким бы странным ни было это чувство, мне этого не хватало. Я и раньше проливала свою кровь – на тренировках, ради своих друзей, за свою страну – и вот теперь я проливаю кровь ради Зика.
В отличие от остальных, потасовка не вызывала у Зика радости. Он угрюмо смотрел на меня.
— Что? — недовольно спросила я.
— Кто ты такая?
— Наоми.
— Нет, — помотал головой Зик. — Кто ты такая? Как ты этому научилась? Это не просто доморощенные курсы самозащиты.
Я молча глотнула пива.
— Ладно, — сдался он, уставившись перед собой.
Он отвернулся, долгих десять минут разглядывая своих друзей, которые в красках воссоздавали сцену битвы. Меня удивило, что он не пытался снова заговорить со мной. Зик потягивал пиво, повернувшись ко мне спиной, словно меня там не было. Он не был зол на меня – просто не хотел навязываться. И мне это даже нравилось, несмотря на все его рыцарские замашки.
Допив пиво и поставив бутылку на стойку, я встала, роясь в кармане в поисках налички.
— За мой счёт, Джерри, — сказал Зик, подняв руку.
— Позаботься о своей челюсти, — кивнул мне Джерри.
Кивнув в ответ, я направилась к тротуару и вызвала «убер» со своего телефона. Я стояла, привалившись к стене, и улыбалась, ощущая, как лицо пульсирует от боли. Всё-таки, ночь выдалась удачной.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
С девяти до пяти
Наоми
Не успела я и десяти минут просидеть за прямоугольным столом в маленькой переговорной комнате, как Бьянка принесла мне безликий конверт. Отогнув своими суперкороткими ногтями металлический клапан, я открыла конверт и высыпала его содержимое на стол. Передо мной оказались именной бейдж в виде восьмиугольного значка с моим именем и какими-то цифрами, брошюра, описывающая политику и правила внутреннего распорядка, фрагмент карты объекта, подписанный чек, в котором в качестве назначения платежа значилось «приветственный бонус», и карта-ключ.
Сразу после работы я схожу в банк и депонирую свой чек. Сумма чуть превышала ту, что я должна была заплатить за новую оливково-зелёную «тойоту эф-джей», которую я купила взамен моей Беатрис.
— Добро пожаловать в оперативный центр в горе Шайен. Я проведу инструктаж, как только соберутся остальные, — сказала Бьянка, испытывая раздражение.
Эта женщина была для меня загадкой. Форму она не носила, а значит, она была гражданским лицом – наверное, единственным на объекте. Любопытно, какими такими выдающимися способностями она обладает, чтобы заслужить столь высокий пост под руководством генерала Таллиса? Он был наикрутейшей пятизвёздочной военной машиной. Даже мой отец питал к нему уважение.
Дверь открылась и внутрь вошёл Мартинез с улыбкой на лице и свойственным ему самодовольством. Я встала, и он приобнял меня одной рукой.
— Наоми! И ты здесь? Не думал, что ты согласишься заниматься охраной по контракту. Кто ещё?
— Харбингер, Китч и Слоан.
— Трекс вызвал и Китча тоже? — улыбка Мартинеза разом померкла.
— Он ему доверяет.
— Да, но… как он? Ты не в курсе?
— По-прежнему, — обернувшись на Бьянку, которая игнорировала наш разговор, я покачала головой.
— Доктор Отелло Мартинез, добро пожаловать в оперативный центр в горе Шайен, — шагнув вперёд, Бьянка протянула ему его конверт.
— Благодарю, — ответил он с ухмылкой.
Бьянка отдала конверт Мартинезу и он тут же, следуя моему примеру, высыпал его содержимое на стол, пальцем потрогав каждый предмет. Вот только увлечь его надолго содержимое конверта не могло. Он был крайне подвижным, временами ребячливым, но своё дело знал, сохраняя спокойствие во время боя и не раз спасая Трексу жизнь. Мартинез был единственным из нас, кто после ухода Трекса прослужил в морской пехоте ещё год. Он побывал в Южной Америке, сражаясь с наркодилерами и уничтожая работорговцев. Мартинез всегда стремился к высокому призванию, и когда он наконец уволился со службы, предложение Трекса было как нельзя кстати.
Мартинез поставил свою чёрную медицинскую сумку на стол рядом с устроенным им беспорядком, оторвавшись от раздумий, когда в комнату вошёл Харбингер:
— Святые угодники!
Харбингеру удалось выдавить подобие улыбки. Отец двоих детей, Генри и Майлса, с проседью в волосах, он был вечно чем-то занят. Харбингер был единственным из нас, кто завёл детей – единственным, кто пожелал взвалить на себя эту ношу. Мы знали, через что ему пришлось пройти, чтобы быть отцом своим детям – оставаться всегда на связи с домом, выживать в опаснейших местах, куда нас посылали – при этом не травмируя психику своих детей.
— Джон Харбингер, — поприветствовала его Бьянка, протягивая ему конверт из коричневой бумаги. — Добро пожаловать в оперативный центр в горе Шайен.
— Что это? — спросил он, заглянув в конверт, что вызвало у меня улыбку. Харбингер был не из тех, кто высыпал своё барахло на стол. Вот почему он был правой рукой Трекса.
— Кое-что полезное. Я объясню всё, когда прибудет Китч. Полагаю, вы уже устроились на новом месте? Дети идут в школу сегодня? — спросила Бьянка.
— Это хорошая школа, — кивнул Харбингер. — Вчера у них был первый день занятий. Каждый из них привёл домой друга, и они рубились в «Xbox» до самого ужина. Это… это и правда замечательно, спасибо вам, — лицо Харбингера исказилось в подобии улыбки, но большую часть энергии он всегда приберегал для своей семьи, стараясь казаться нормальным для них – слишком многое ему довелось повидать, чтобы общаться с людьми нормально. Можно сказать, он с самим дьяволом станцевал, чтобы выбраться из ада. Я пожала ему руку, зная, чтоб даже мимолётные объятия могут испортить ему день.
— Трекс сказал, Кэролайн очень рада твоей работе, — заметила я.
— Это правда. Мы давно мечтали о подобной возможности.
— Под возможностью вы подразумеваете обход коридоров ради заработка? — спросила Бьянка.
— Пока нам можно иметь вот это, — сказал Слоан, с обожанием прижав пистолет к своей груди. — И возвращаться домой к ужину, я считаю это отличной работёнкой.
— Уверена, генералу бы ваш ответ понравился, — заверила его Бьянка с мягкой улыбкой.
Дверь медленно открылась и Бьянка впервые напряглась, испытывая неловкость. Китч закрыл за собой дверь и снял шапку.
— Китч, — сказала я, направившись к нему. — Я так рада тебя видеть.
Обвив его шею руками, я крепко обняла его, и он ответил мне тем же, но мы тут же снова приняли деловой вид.
— Доброе утро, — сказала Бьянка, коснувшись наушника и протянув Китчу его конверт. — Добро пожаловать в оперативный центр. Прошу прощения, меня ждут у ворот.
— Где Трекс? — спросил Китч. Он был самым коренастым и невысоким из нас. Верный бульдог Трекса, он гавкал нам приказы и следил за дисциплиной в наших рядах.
— Либо опаздывает, либо ему было сказано явиться позже нас, — пожала я плечами.
— Второе, — хором ответили Харбингер и Китч.
— Ты явилась раньше всех? — спросил Китч, встретившись со мной взглядом. Это были всё те же добрые, усталые глаза моего друга, какими я их помнила. Странно было видеть его таким потерянным.
— Мне не спалось, — кивнула я. — А тебе?
— Всю ночь ворочался, — покачал он головой. — Карен, наверное, уже готова прикончить меня.
Атмосфера в помещении изменилась, и повисшая тишина казалась тяжелее, чем груз вины, который я испытывала за тот притворный интерес, что собиралась изобразить:
— Как детишки?
— Эмили уже едва помещается в своё автокресло, — улыбнулся Китч. — Мы присматриваем сиденья-бустеры. Отличная вещь, кстати. А Дилан поговаривает о том, чтобы заняться футболом в этом году.
— Время летит, приятель, — заметила я, покачав головой и похлопав его по плечу.
Китч кивнул. Повернувшись, я разглядела на лице Мартинеза странное выражение. Он прекрасно понимал меня и не собирался спорить. Мы все подыгрывали Китчу - вопрос был лишь в том, как далеко эта игра могла зайти.
Дверь снова открылась, и мы все поприветствовали Слоана. Он был высоким, тощим и мог переплюнуть Мартинеза в своём занудстве, но снайпером и командным игроком он был от бога.
— Ты поздновато для официального приветствия, — заметила я, оглядываясь в поисках его конверта.
— Блин, — проворчал он, взглянув на свои часы и приобняв меня. — Всё ещё десять.
— Всё, что я сделал – это не погиб, — раздался голос Трекса из-за двери, прежде чем они с Бьянкой вошли внутрь.
— Драть меня в зад! — воскликнул Мартинез, вставая из-за стола, за которым он вальяжно расположился. Трекс обнялся с Мартинезом, Китчем и Слоаном, а затем пожал руку Харбингеру.
Бьянка провела нам быструю обзорную экскурсию, рассказав про каждый сектор комплекса. Коридоры маркировались в соответствии с фонетическим алфавитом: Альфа, Браво, Чарли и Дельта. Достаточно скоро я с удивлением обнаружила, что Бьянка была не единственным гражданским лицом на объекте – куда там! Лаборатории кишели мужчинами и женщинами в белых халатах, сидящими перед незнакомыми мне приборами. На пути нам попались два комплекта толстых взрывозащитных дверей, помещения, заполненные авиационными служащими с нашивками «CMAFE» на рукавах, а также двери, охраняемые солдатами в незнакомой мне форме. Чем глубже мы спускались, тем более затхлым становился воздух.
Покрытые белой краской стены сменились металлическими туннелями. Текущие трубы извивались вдоль изогнутого потолка и стен. Мои ботинки со звоном выстукивали по полу, выложенному металлическими решётками. По коридору раздавался низкий гул, прерываемый периодическими звуками капающей воды, что стекала по влажным каменным стенам.
— Мне не по себе, — признался Мартинез.
— Расслабься, — прошептал Трекс в ответ.
— То, что вы ощущаете, является комбинацией экспериментов с частотными колебаниями и вибрацией, призванных установить их влияние на горную породу. Ваше чувство вас не обмануло, — раздался женский голос откуда-то сзади. Мы повернулись, чтобы посмотреть на неё. Это была женщина с растрёпанными вьющимися светлыми волосами. Немолодая, но элегантная. На кончике её носа красовались очки в оранжево-коричневой пластиковой оправе. — Доктор Сибил Дюпонт, — представилась она, протянув руку Трексу, который ответил на её рукопожатие.
— Доктор чего? — спросил Китч, шмыгнув носом.
— Астрофизики, — ответила доктор Дюпонт.
Мы переглянулись между собой. Предполагалось, что комплекс – это военная база. Я ещё понимала, что здесь делает НОРАД[9], но зачем им тут аналитический центр?
— Что здесь делает астрофизик? — спросила я.
— Это засекречено, — ответила Бьянка.
После продолжительной и праздной дискуссии, Бьянка посмотрела на часы.
— Давайте продолжим осмотр. У нас восемь с половиной минут до того, как повернуть обратно, чтобы встретиться с генералом.
— Доктора, — кивком попрощался Трекс, прежде чем проследовать за Бьянкой по коридору.
Харбингер догнал нас и, наклонившись, спросил:
— Какого чёрта тут происходит?
— Пока не знаю, — сказал Трекс, сделав глубокий вдох, чтобы справиться с раздражением. — Но я выясню.
— Уж будь добр, — сказал Харбингер, прижимая винтовку поближе к себе.
Нам показали коридоры Альфа, Браво, Чарли и Дельта, а затем повели наверх для встречи с руководством. Едва мы переступили порог, Бьянку будто подменили.
— А это НОРАД, помещение оперативного цент… — она шумно вздохнула. — Доброе утро, сенатор Беннет. Я думала, вы в Вашингтоне. Какой приятный сюрприз.
— Неужели? — спросил он, повернувшись к нам.
Я замерла, стараясь скрыть своё потрясение от остальных. Питер Беннет стоял в центре помещения, облачённый в идеально подогнанный тёмно-синий костюм и галстук в цвет. Его чарующий взгляд задержался на Бьянке лишь на миг, прежде чем его синие, со стальным отливом, глаза отыскали меня. Питер, как и я, был родом из городка Сáсаб, Аризона, но мой отец командовал частной армией, а отец Беннета был политиком. Наши семьи вечно враждовали, но мы с Питером твёрдо намеревались держаться вместе.
Питер был моей первой любовью. Он был для меня первым во многих смыслах – включая впервые разбитое сердце.
— Рада представить вам сенатора Питера Беннета, — произнесла Бьянка с важным видом. — Он возглавляет Наблюдательный Совет комплекса и бывает здесь иногда.
— Чаще, чем иногда, — возразил Питер, блеснув улыбкой, от которой таяли представительницы слабого пола.
Трекс не был особо впечатлён этим, ведь, будучи нашим с Мэттом другом, он точно знал, кем на самом деле был Питер.
Бьянка издала неловкий смешок, теребя прядь волос, словно влюблённая девочка. Я ухмыльнулась Трексу. Не мне её судить. Я сама прошла через это.
Трекс закатил глаза. Выпускной был не единственной попыткой Питера вытащить меня на свидание. Мы поддерживали связь после старшей школы. Все наши разговоры всегда сводились к тому, что Питер пытался убедить меня в том, что мы просто созданы друг для друга. Даже после того, как Питер бросил меня, чтобы обручиться с Пейдж – девушкой, на которой его хотел женить отец и на которой он теперь был женат. Даже после того, как я встретила Мэтта. Питер не раз говорил, что боится, что если мы не найдём способ быть вместе, он проведёт жизнь в разлуке с родственной душой.
Питер был здесь не в своей тарелке. Солдаты действовали ему на нервы. Пойдя по стопам отца, он предпринял пару неудачных попыток внедрить законопроект, который бы ограничивал частные армии вроде той, что принадлежала моему отцу. Несмотря на эти неудачи, он быстро взбирался по карьерной лестнице в Вашингтоне. Питер обладал редким умением всегда добиваться своего, за исключением, разве что, меня. Он был не просто амбициозным – он был упёртым. И его присутствие в этой комнате в данный момент наводило на размышления.
— Питер, — поздоровалась я, выходя вперёд.
— Наоми, — улыбнулся Беннет, скорее обрадованно, чем изумлённо.
— Беннет, — уточнил Харбингер. — Как спикер палаты Беннет? Полагаю, он ваш отец?
— Верно, — ответил Беннет, приглаживая галстук.
— Вы знакомы? — спросил Мартинез, не потрудившись понизить голос.
Бьянка покосилась на меня. Её чувства по отношению ко мне изменились, неприязнь сменилась соперничеством.
— Мы встречались, — ответила я, пожав плечом.
Беннет был крайне удручён таким ответом. Бьянка скривилась.
— Может, пройдём дальше? — прочистив горло, предложила она. — Не стоит заставлять генерала ждать.
Пока мы покидали помещение, я оглянулась через плечо на Беннета, прежде чем выйти из оперативного пункта НОРАД и проследовать к лифту. Слоан чуть отстал, и я решила его подождать. Воспользовавшись шансом, он наклонился ко мне.
— Напомни, кто это? — шёпотом спросил он. — Тот парень в костюме.
— Он из городка Сáсаб, как и я, — выдохнула я со смехом. — Мы, армейские детишки, учились на дому. Дети гражданских вечно соревновались в том, кто из них подберётся к нашим стенам ближе. Однажды вечером мой отец поймал Питера, когда тот пытался проникнуть на нашу территорию. Особой храбростью Питер никогда не отличался, но наглости ему не занимать. Понимаешь?
— Настолько глуп, что рассчитывал, что его не поймают? — проворчал Слоан, сплёвывая.
— Питер был сыном политика – того самого, что вечно устраивал нам неприятности. Прошло четыре очень напряжённых часа, прежде чем Питера отпустили. Я принесла ему ужин. Мы поболтали. С тех пор мы не упускали возможности тайком встретиться.
— Так он твой бывший? Типа школьного приятеля?
— Ага, — со вздохом ответила я.
— Надо же было такому случиться, что мы оказались здесь под его руководством.
— Ага.
Нас быстренько представили генералу, а затем отпустили.
Все хранили молчание, идя обратно по коридору Чарли через взрывостойкие двери в административный отдел штаба. Бьянка оставила нас одних в большой комнате переговоров.
Белые стены были совершенно голыми, если не считать нескольких трещин и расположенных в ряд портретов пожилых мужчин с огромным количество звёзд на плечах. Краска на стенах, по ходу, была оригинальной, книжные полки были почти пусты. Вокруг громадного прямоугольного стола из дуба можно было бы разместить гораздо больше стульев, чем имелось.
— Нас привели сюда, чтобы убить? — спросил Слоан, оглядываясь.
— Идеальное место для ужина при свечах, который для тебя устроит доктор Филпот, — подначила его я, беззвучно прошептав «Он без ума от тебя».
— Отвали, Номс, — вмешался Мартинез. Он пытался произнести эти слова твёрдо, но я знала, что Мартинез заслонит меня от пули, как поступил бы любой из нашего отряда. Как поступил Мэтт, когда пожертвовал собой ради них. Лицо Мартинеза смягчилось. — Откуда ты знаешь того придурка наверху?
Перекинувшись парой фраз, мы вернулись к работе. После встречи с генералом мы приступили к обходу коридоров, постепенно привыкая к людям в халатах, астроботаникам и руководству. Первые дни на службе в армии никогда не бывали скучными, но в остальных местах всё обстояло иначе. Похоже, даже военный объект не мог этим похвастаться.
По окончании долгого дня, в течение которого мы вместе с Трексом обходили коридоры, болтая о девушке, которая работала за стойкой регистрации в гостинице, где он жил, мы вышли на улицу. Мне пришлось прикрыть глаза от солнца, пока они не привыкли к яркому свету. Я испытывала жалость к тем людям, что никогда не покидали комплекс.
— Ладно, пора прощаться, — сказал Трекс.
Похрустывая гравием под ногами, мы разошлись, оставив Бьянку стоять у входа в одиночестве, если не считать полдюжины военных полицейских.
Трекс пожал нашим ребятам руки, прижал кулак к их кулакам и приобнял их на прощание, а затем со вздохом забрался в свою машину.
Я положила руку поверх открытой дверцы своей машины, ухмыляясь.
— Чего тебе? — спросил Трекс.
— Она там? Та девушка? Она в гостинице?
— Да, Номс, она работает там.
Немного подразнив его, я дождалась, пока его терпение подойдёт к концу, свернув наш разговор.
— Удачи, Трекс. Надеюсь, она та самая, — послав ему воздушный поцелуй и подмигнув на прощание, я закрыла дверцу машины, устроилась поудобнее и завела мотор.
И тут на меня накатила тоска. Трекс направлялся домой к той, кого считал любовью всей своей жизни. Меня же ждала дома лишь тишина, да пустота, так что домой меня совсем не тянуло.
— Ты в порядке? — спросил Слоан, наклонившись к моему опущенному окну и положив локти на край двери.
— Разумеется, — вздохнула я.
— Похоже, неожиданная встреча с Беннетом выбила тебя из колеи, — заметил он.
— Ничто не может выбить меня из колеи, — возразила я, заглушив двигатель и откинувшись назад.
— Когда в тебя стреляют – ты само хладнокровие, но Беннет тебя нервирует.
— Он… — я помедлила, но Слоан бросил на меня нетерпеливый взгляд, ожидая продолжения. — Я выросла в армейском поселении, Слоан. Мои родители были военными круглые сутки. Для мамы высшим проявлением любви было хлопнуть мою ладошку за хорошие результаты на стрельбище. Питер был моей отдушиной, понимаешь?
Слоан молча ждал продолжения. Я со вздохом закатила глаза.
— Его всегда можно было обнять. Он долгое время был той отдушиной, что была нужна мне в детстве. Он был жилеткой, в которую можно поплакаться. Он позволял мне быть слабой.
— Значит, он был важной частью твоей жизни? Почему мы ни разу не слышали о нём до этого дня?
— Как раз потому, что он был. Был. Наши семьи были как Капулетти и Монтекки.
— Чего?
— Это Шекспир. «Ромео и Джульетта».
Слоан пожал плечами в недоумении.
— Наши отцы были врагами. Они частенько конфликтовали, будучи представителями правительства и армии.
— А ведь им следовало бы работать сообща, — с отвращением заметил Слоан.
— Ха, — вздохнула я. — Мы встречались тайком. Питер – это моё детство.
— Так у вас ничего не вышло?
— Однажды он позвонил и сообщил мне, что обручился с Пейдж…, чтобы порадовать своего папочку. Чтобы упрочить его карьеру. Хоть ему этого не хотелось, он всё равно женился на ней. Это стало для меня ударом. Я отключила все чувства, которые Питер пробудил во мне.
— Вот почему ты такая несгибаемая.
— Это не только его заслуга, — ответила я.
— Тушé. Зато ты оказалась с Мэттом, так что всё вышло как нельзя лучше.
— Ага, — согласилась я.
— О, я не это имел в виду… Чёрт, Наоми…
— Всё нормально. Увидимся завтра.
— Наоми…
Сдав назад, я направилась домой, на каждом километре подавляя желание повернуть к «МакКормак». Хуже тишины в моём доме была лишь потребность в волшебном «костыле», помогающем справляться с тяжёлыми моментами. Но на дне бутылки ответов не найти.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Забвение
Зик
— Я в порядке, — сказал я, поморщившись, когда Джубал приложил пакет со льдом к моему глазу. Его серебристые волосы были примяты с одной стороны, наглядно указывая на то, что мои выходки в очередной раз его разбудили.
— Тебе повезло, что Мэддоксов там не было, Зик. Наша команда лишилась бы четверти своего состава, пока вы все сидели бы в тюрьме.