К счастью, у нас были отдельные комнаты. Джолин проверяла свою, пока я отправилась в туалет. Я наклонилась к ванне и подумала о холодном душе или мороженом с фруктами. Мне просто хотелось свернуться под одеялами, где тошнота и смена часовых поясов не смогли бы меня достать. Но Джолин предложила мне еще раз обсудить детали, прежде чем мы за завтраком встретимся с нашими потенциальными клиентами.
Это была не гламурная работа — нет. Но, может быть, как только мы поможем преподнести сделку, которая дала бы налоговые льготы студиям для съемок в Айронвуде, я могла бы в итоге дополнительно получить роль в каком-нибудь веселом боевике.
Хотя... я, вероятно, все еще была бы беременна.
Очень, очень беременна.
Я погладила свой живот, приветствуя малыша, которого скрывала. Джек спрятал погремушку в моей ручной клади. Это была не очень хорошая находка с моим боссом рядом со мной, но это было слишком мило — авторская игрушка «Рэйветс» с нарисованным номером Джека.
Если бы ребенок мог не привлекать внимания и позволить мне пережить завтрашний завтрак, все было бы хорошо. Но это был ребенок Джека, и он, конечно же, не знал, что такое не привлекать внимание.
Мой телефон загудел. Застонав, я проверила сообщение.
Сообщение Джолин практически кипело. Мне стало плохо до того, как я закончила читать.
Джек Карсон был АРЕСТОВАН за драку в баре сегодня вечером.
— Сукин сын…
Я умылась и попыталась скрыть вспышку утренней тошноты, когда она постучала в мою дверь. Я впустила ее. Она без слов схватила пульт дистанционного управления и переключила на спортивный канал.
Вот он.
Ясно, как день.
Отец моего ребенка —абсолютный придурок.
Он стоял возле полицейского участка в окружении своих товарищей по команде и СМИ. У Джека не было ни своего агента, ни адвоката, ни меня, чтобы ответить на вопросы, адресованные ему.
— Какого черта он делает? — я опустилась на кровать. — Я сказала ему оставаться дома!
Прямой эфир, вероятно, вышел с телевизионной задержкой. Даже если бы у меня был шанс, он не услышал бы мой звонок. Я сопротивлялась желанию запустить в него телефоном. У меня не было силы поднять руку на три тысячи миль, чтобы ударить его по голове.
Джек посмотрел на СМИ и блеснул своей обычной высокомерной ухмылкой, на которую, как он думал, люди чрезмерно реагировали. Никаких угрызений совести в голосе, никаких извинений. Просто дерзкое обаяние, которое не победить никому.
Прошло всего пару часов. Как его могли арестовать за такой короткий срок времени?
И почему у него под глазом синяк?
Джек говорил, отмахиваясь от вопросов репортеров. Движение было снисходительным, а не обезоруживающим. У него были социальные навыки пьяного малыша.
— Слушайте все, — заговорил он, и толпа замолчала. Джолин увеличила громкость. — Это было недоразумение.
— Джек, заткнись, заткнись, заткнись..., — я не переставая звонила ему на телефон и молилась, чтобы меня не стошнило. — Просто заткнись.
— Мы хорошо проводили время, просто праздновали, все вышло из-под контроля. Никаких обвинений предъявлено не было. Все в порядке. Успокойте свои задницы.
— Боже, — я опустила голову на свои руки.
Джолин уставилась на меня, скрестив руки.
—Ты хоть представляешь, что он сделал? Лига наверняка его исключит. Ты должна была следить за ним!
— Я следила за ним.
— И в первую же ночь, как только ты уезжаешь из города, он отправляется искать других женщин?
Мысль сжала мою грудь. Теперь меня начало тошнить.
— Нет. Он не стал бы этого делать.
— Ты, действительно, доверяешь ему?
Телефон Джолин гудел, гудел и звонил. Он держал мои нервы на пределе. Кто знал, какого рода информацию она получала, но мне придется защитить его.
— Я доверяю ему, — сказала я. — Я просто не доверяю ему держать рот на замке, когда я должна говорить за него.
Импровизированная пресс-конференция злила Джека, но он отказывался протолкнуться через толпу. Я знала, что он делал это для меня. Последнее, что нам было нужно, чтобы кто-то еще обвинил его в том, что он сломал камеры или вызвал больше проблем. СМИ начали давить сильнее. Джек начинал выходить из себя.
Репортер подсунул микрофон ему в лицо.
— По какому поводу ты сегодня устроил вечеринку, Джек?
Джек поморщился.
— Мы не устраивали вечеринку. Мы просто вышли, чтобы пару часов расслабиться.
— Что насчет драки, Джек?
Он пожал плечами.
— Просто недоразумение. Все нормально. Никаких проблем.
Другой репортер накинулся на него.
— Как ты получил синяк под глазом, Джек?
— Оказался в неправильномместо в неправильное время.
— Разве тренер и Лига не сказали вам больше не выходить?
Его терпение иссякло.
— Я взрослый, блять, человек.
Станция не успела запикать его вовремя. Я застонала. Еще один повод для извинений, которые он ненавидел.
— Я могу ходить куда захочу и когда захочу, — продолжил он. — Мне не нужно одобрение Лиги, чтобы пойти с группой друзей отпраздновать.
— Это плохо... — Джолин грызла ногти. Она вломилась в мини-холодильник и предложила мне маленькую бутылку алкоголя. Я взяла ее, прежде чем поняла, что сделала. Она не смотрела, и я положила ее на кровать рядом со мной. — Ему нужно выбираться оттуда.
Репортеры закрыли брешь, через которую он пытался прокрасться.
— Что ты праздновал, Джек?
Раздражение и стресс сломили его. Он пробирался сквозь толпу репортеров и пытался выйти. Вопрос повторялся пять или шесть раз из разных точек, прежде чем он добрался до автомобиля, и полицейский удерживал толпу. Наконец, Джек повернулся, предлагая стервятникам холодную улыбку.
— Я праздновал, потому что собираюсь стать отцом. Вы все испортили мне ночь. Благодарю.
О.
Боже.
Нет.
Пульт выскользнул из руки Джолин. Она обернулась, чтобы поглядеть на меня, схватив бутылку с алкоголем с кровати. Она прикончила обе.
— Он... — она закрыла свое лицо. — Ты…
Я не собиралась объяснять, как и почему. Не могла, особенно сейчас, когда наш маленький секрет подарил нам что-то лучшее, чем любые отношения, которые мы создали для его репутации.
Я кивнула и посмотрела вниз.
— Это... еще рано.
— Ты больна уже две недели, — ее слова прервались. — О, Лия. Как такое могло случиться?
— Все в порядке.
—Твоя жизнь была распланирована.
— Действительно, все в порядке. Мы сможем справиться с этим.
— Ты сможешь, — она указала на телевизор. — Этот мужчина не сможет. Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть?
— Он в восторге от ребенка, Джолин.
— Он дерзкий сукин сын, который заботится только о себе. И он втянул тебя в неприятности.
— Это не так. Он очень внимательный и заботливый, и он так взволнован…
— Это потому, что ты все еще похожа на наивную девушку. Ради Бога, Джек Карсон известен дикими вечеринками с несколькими женщинами, не говоря уже об алкоголе и драках. Он не тот человек, который остепенится. Ты знаешь это. Он плейбой. Бабник.
— Он не настолько плох. Джек очень милый, очаровательный и он…
— И он наш самый крупный клиент. Представители штата и голливудские продюсеры внизу не подумают, что мы авторитетное агентство, если мой помощник залетит от других наших клиентов!
— Джолин…
— Черт, может быть, они подумают, что это бонус! С кем еще ты готова переспать, чтобы закрепиться в бизнесе?
— Джолин!
Она выдохнула, извинилась, покачав головой.
— Лия, это... это слишком много. Ты выходишь замуж за этого человека?
Мои внутренности сжались.
— Я... нет.
— Почему нет?
Это не было частью сделки.
— Зачем нам это?
— Потому что у тебя будет от него ребенок. Ты — багаж публичного человека. Ты... — она колебалась. — Ты была будущим этой компании. Я доверяла тебе быть рациональной и ответственной; той, кто сотрудничал бы со мной, как только научилась бы на своем опыте. Я не могу позволить моей ассистентке спать с клиентами и беременеть.
— Я могу справиться со всем этим.
— Нет, ты не можешь. Ты сталкиваешься с такими PR-проблемами каждый день. Мы не можем раскрутить это. Это будет плохо выглядеть для нашего агентства.
— Это не будет проблемой.
— Это уже так. Я надеялась, что мы сможем сдерживать Джека, пока эта интрижка не пройдет, но мы не можем. Лия, мне нужно, чтобы ты либо вышла замуж за этого человека и все исправила, либо покончила с ним, чтобы ушла непристойность.
Я моргнула. Мне не понравился ни один из вариантов.
— Я... Я не выйду за него замуж. И мы не расстаемся. Я имею в виду... все…
Лучше, чем когда-либо.
Как настоящие отношения.
Создание чего-то, чего никто из нас не ожидал.
Мысль о том, чтобы не ложиться спать с Джеком ночью, не прикасаться к его коже, не слышать тех нежных слов, когда он благодарит меня за то, что я ношу его ребенка?
Это разбило сердце, которое я никогда не хотела отдавать Джеку.
Джолин почувствовала это. Кивнув, она выключила телевизор, когда закончился прямой эфир, и действие переместилось в полную восторга студию Ainsley Ruport, в которой стали перечислять все текущие споры и проблемы Джека.
Джолин понизила голос. Она не могла смотреть на меня.
— Тогда я должна отпустить тебя, Лия.
—...Что?
— Мне очень жаль.
Наступил долгий момент, когда я не понимала, что произошло.
Отпустить меня?
Я не могла ответить. Бросившись в ванную, я наклонилась над унитазом и меня вырвало. Джолин говорила со мной через дверь, но я ничего не слышала. Она предложила оплатить мой перелет обратно в Айронфилд и сказала, что пришлет мои вещи из офиса.
Дверь закрылась.
Мой желудок сжимался, пока внутри меня не осталось ничего, кроме ребенка.
Она ушла, и я леглана кровать. Слезы жалили мои глаза. Я проигнорировала звонок от Джека. Телефон гудел и гудел, пока я его не выключила.
Этого не должно было случиться.
Сначала Уайатт разорвал помолвку, и я потеряла год, оплакивая человека, которого не любила. У меня, наконец, появилась возможность сделать карьеру, в которой я нуждалась, а теперь?
Потерянная.
Разрушенная.
Незамужняя. Безработная.
И ребенок на подходе.
Моя жизнь была ровными линиями, пока я не запуталась в своих ожиданиях и страданиях. Не потрудившись договориться через офис Джолин, я взяла чемодан и сама вызвала такси. Это была одинокая поездка, но по дороге мне удалось купить билет на самолет. Цена заставила меня плакать. Я потратила часть своих сбережений на рейс, который не был прямым, имел трехчасовую остановку и запер меня в ловушку у окна и вдалеке от ванной.
Смирение было примерно таким же горьким, как утренняя тошнота.
Я не спала при первом полете. Второй задерживался. Большую часть времени я была истощенной и уставшей. Я просто хотела свернуться в кровати и отдохнуть.
Но не просто в кровати.
В кровати Джека.
И я хотела, чтобы он был там. Держал меня. Целовал. Утешал.
Но я не могла ожидать такого от этого проклятого плейбоя. Он не был моим парнем, и я понятия не имела, могла ли я положиться на него как на друга. Он задолжал мне чертовски хорошее объяснение.
И если Джек хотел быть частью жизни ребенка, он должен был мне больше, чем извинение.
Обещание, которому я смогу доверять. По какой-то причине я должна буду позволить ребенку быть рядом с дьяволом, как только он или она родится.
Мы приземлились до рассвета. Я взяла такси прямо к дому Джека, страдая еще больше, поскольку рассчитывала, что у меня были сбережениях на аренду, еду, а теперь…
Детские принадлежности. Прием у врача.
Все.
Джек открыл дверь, прежде чем я постучала. Он не спал и выглядел таким же больным, как я.
— Господи, Кисс. Я был в ужасе! Я думал, с тобой что-то случилось!
Джек попытался обнять меня. Я остановила его, выставив ладонь.
Он понял намек, но схватил мой багаж и затащил его внутрь. Затем, чуть ли не отнес меня на диван. От слез защипали глаза, когда Джек опустился на колени у моих ног.
Я не могла освободить руки. Он поцеловал мои пальцы и осмелился извиниться.
— Драка не была моей виной. Я просто вышел на час. Это не было... — его голос пропал, когда он вытер слезу с моей щеки, которую я не хотела проливать. — Я не встречался с женщинами. Это была не вечеринка.
— В отчете сказано, что от тебя пахло пивом.
— Оно пролилось на меня. Я пытался прекратить драку.
Я указал на его синяк под глазом.
— Ты проделал ужасную работу.
— Это был несчастный случай. Никаких обвинений не предъявлено. Нет проблем. Все сработало.
—...Ты сказал всему миру, что я беременна.
Он кивнул.
— Я не думал. Но все в порядке. Это сработало. Я уже говорил с тренером Томпсоном. Он…
Разорвал его контракт? Оштрафовал его? Прогнал его?
— Он меня поздравил.
Это была не радостная новость. Я ненавидела мысль, что это все пиар-ход.
Джек встретился со мной взглядом.
— А заголовок? Пара газет переключится с беременности, скажут, что мы праздновали, когда какой-то другой парень вызвал проблемы, — ухмыльнулся он. — На этот раз, я не был парнем, который начал неприятности! Мы сделали это, Кисс. Все нормально.
Мне нужно было вырвать, но я заставила себя не двигаться.
— Джолин сегодня вечером уволила меня.
Ухмылка Джека превратилась в хмурый взгляд, как будто Джолин была той, кто ударила его.
— Блять. Какого черта она уволила тебя?
— Будущему партнеру ее агентства было нехорошо быть оплодотворенной ее главным клиентом.
— Что?
— Она подумала, что это будет выглядеть либо как безответственность, либо как будто я пересплю с кем-нибудь, чтобы получить их бизнес.
— Это несправедливо.
— Нет, — мой голос ожесточился. — Это несправедливо. Это твоя вина, Джек. У меня был план объявить о беременности. План, который ты разрушил. Ты кричал это всем, кто слушал, чтобы выбраться из тюрьмы.
— Неправда.
— Ты сошел с ума, Джек, — я оттолкнула его. — Ты использовал ребенка, чтобы выбраться из неприятностей
Он протянул ко мне руки.
— По этой причине мы сделали его.
Боже.
Я не думала, что могло быть что-нибудь хуже, чем унижение от увольнения.
Это была агония.
Неужели я была такой идиоткой?
— Это была неправильная причина заводить ребенка, — я не могла кричать, не могла орать. Я просто оцепенела, я была измучена и впала в состояние полного неверия. — Я люблю этого ребенка, Джек. Я хочу его! Я хочу растить ребенка, быть матерью и испытывать эту радость.
— Ты думаешь, что я не хочу быть отцом?
Я покачала головой.
— Ты хочешь все, что выгодно для тебя. Таким образом, ты сможешь делать все, что тебе нравится, без каких-либо последствий. Я не могу спасти тебя, Джек. Ничего, что мы делаем, никаких историй, которые мы сливаем, ничто никогда не поможет тебе сбросить этот эгоистичный образ. Не пиар причиняет тебе боль. Это ты сам.
— Кисс.
— Тебе нужно решить, хочешь ли ты быть настоящим мужчиной, или ты хочешь бегать, как ребенок, дуться, когда все не по-твоему.
— Кисс…
Я не могла слышать эту кличку. Я чуть не закрыла уши.
Мое сердце разрывалось с каждой секундой, и я понятия не имела, как долго я могла терпеть взгляд человека, который так сильно меня ранил.
— Я защищала тебя! — сказала я. — Я сказала Джолин, что ты хороший человек, милый и заботливый. А теперь это? — мой голос утих. — Тебе даже наплевать на ребенка
Это стало последней каплей.
Джек разозлился.
Действительно, разозлился.
Выражение его лица потемнело, и, я клянусь, он перемещался, кипя от силы и пульсируя от ярости. Он схватил меня за руку, полностью игнорируя, когда я сопротивлялась тому, что он тянулменя к лестнице.
Джек подхватил меня на руки, когда я посмела сражаться. Ненормативная лексика ничего не решила. Я стучала ему по плечу, но он был слишком силен, чтобы беспокоиться о том, что я делала. Я ожидала, что он доставит меня в спальню с приказом упаковать мои вещи.
Вместо этого, Джек опустил меня в холле перед неиспользуемой спальней. Он распахнул дверь.
И детская комната вспыхнула в свете.
Джек стоял позади меня, его голос был непоколебим:
— Я работал над этим по ночам, когда ты не оставалась здесь. Тут еще не все сделано.
Мои внутренности перевернулись.
Передо мной была комната, окрашенная в мягкий желтый цвет, с расставленной совершенно новой, первоклассной и дизайнерской мебелью. Он заставил ее кроваткой и пеленальным столиком, комодом и креслом-качалкой, радионяней и достаточным количеством подушек, одеял и плюшевых животных, чтобы ребенок никогда не касался ковра, когда он или она научится ходить.
Стены покрыты трафаретами «Рэйветс», а Джек рылся в ящике, уже полном комбинезонов. Он вытащил один из них, показав мне маленький, изготовленный на заказ детский наряд с логотипом «Рэйветс» и его номером на спине.
— Я покупаю вещи весь месяц. Наверное, больше, чем нужно ребенку, — он открыл шкаф, заполненный упакованными игрушками и подгузниками и еще большим количеством детской одежды. Так много вещей, что казалось, что он опустошил весь магазин. — Я хотел сделать тебе сюрприз. Хотел…
Я прикоснулась к кроватке, сглотнула, когда слезы размыли мое зрение.
— Стены желтые?
— Мы не говорили о том, чтобы узнать пол.
— Ты хочешь узнать?
Он покачал головой.
— Нет. Будет интересно узнать, когда он или она родится. Я думал, это звучит весело. Так что, на случай, если ты пойдешь на это, я выбрал что-то нейтральное для комнаты.
Слезы снова жгли глаза. Облегчения, которое хлынуло через меня, было достаточно, чтобы почти сбить меня с ног. Я не знала, что сказать. Поглаживая кроватку, я представляла, как маленький ребенок спит, пока мы смотрим на него.
— Это все прекрасно, Джек.
— Переезжай ко мне.
Я пальцами сжала кроватку. Джек оказался рядом со мной.
— Мы не говорили о том, где ребенок будет... расти, — он махнул рукой. — У меня много места. Мы можем растить малыша здесь. Вместе.
— Вместе?
— Да. Ты знаешь. Так будет проще.
В действительности это было не так. Моя грудь сжалась, но я не знала, что лопнет первым: моя голова или сердце. Я сглотнула, желая, чтобы могла просто произнести слова, спросить то, что мне нужно было спросить.
Но я не смогла. Не стала. Нет, если все, что мы раскроем, поставит под угрозу воспитание ребенка. Признание того, чего он не разделял, только сделало бы это неловким, пугающим и слишком сложным.
Поэтому я кивнула вместо этого.
— Это звучит очень практично.
— Да, я такой.
— Нет, это не так.
Джек согласился, но его улыбка вернулась.
— Дай мне шанс быть таким?
— Я не буду задерживать дыхание.
— Ты останешься здесь?
— Джек, я не знаю. Это может... что если мы…
Я встретила его взгляд. Этот голубоглазый плейбой превратился в камень, ослепляющий и отчаявшийся. Он обхватил мой подбородок и заставил вздрогнуть от поцелуя, который возродил все, что было так холодно несколько часов назад.
Джек притянул меня к себе, шепча, поцеловал мою шею, провел пальцами по моим рукам и положил свою огромную руку на мой животик. Его ладонь покрывала все мое чрево, но его прикосновение было таким нежным, таким теплым, таким совершенным.
— Прости, Кисс, — сказал он. — Но теперь секрет раскрыт. Мы можем праздновать и рассказывать людям, и…
— И?
— И, блять, хвастаться. Ты понятия не имеешь, как сильно этот секрет меня пожирает. Я хочу, чтобы мир знал, что ты носишь моего ребенка.
Я накрыла его руку, наслаждаясь давлением на эту не очень секретную часть меня.
— Я позабочусь о вас обоих, — прошептал он. — Я обещаю.
— А кто позаботится о тебе?
Джек ухмыльнулся.
— У тебя все еще есть тот короткий поводок, о котором ты говорила?
— Да.
— Тогда, Кисс, тебе лучше подтянуть меня.
— Иначе?
— Иначе я привяжу тебя к кровати, чтобы ты не бросила меня.
Глава 16
Лия
Платье обтягивало меня как перчатка. Это было впервые.
Я покрутилась перед зеркалом и разгладила ткань. Это была единственная официальная одежда, которую я распаковала из коробок, спрятанных в углу спальни Джека. Он сложил мои вещи в шкафу, как будто ожидал, что я разделю с ним постель. Никто из нас не обсуждал, как это надолго. Черт, когда я спросила, где он будет спать, если я займу его комнату, Джек прижал меня к кровати, раздвинул ноги и заставил меня изгнать его и его опытный язык на диван.
Намек был понят, но так же сбивал с толку.
Маленький бугорок был не так заметен, но сегодня вечером все будут выискать его. Ребенок Джека Карсона уже был знаменитостью и главным источником сплетен в Лиге. Это сработало в нашу пользу. Ужин по сбору средств был отличным событием, как для ребенка, так и для Джека. Кроме того, мне нужна была хорошая фотография, где он разгуливает в костюме, а не в наручниках.
Джек не жаловался на выход в свет. Это казалось странным, пока я не проверила информацию об ужине.
Детский фонд лейкемии.
Он появился в зеркале позади меня, и обвил руками мой животик. Джек положил их на бугорок и поцеловал меня в шею. Я дрожала в его объятиях, как всегда. Его эрекция давила на мой зад.
— Может, нам и не надо идти... — его губы шептали, скользя по моей коже. — Ты выглядишь…
— Как будто у меня есть бугорок?
— Совершенно потрясающей с этим бугорком.
Его слова меня сильно согрели. Какой бы барьер я не воздвигла между нами, он быстро разрушался, и я понятия не имела, как предотвратить падение. Я выскользнула из его объятий и укрылась малиновой накидкой. Джек все еще искал округлость моего животика.
— Я удивлена, что тебя это привлекает, — сказала я.
— Почему ты не должна меня привлекать?
— На фото ты всегда с супермоделями и красивыми женщинами.
Он мне просто не поверил.
— И ты думаешь, что ты не красивая?
— Просто думаю, что с ребенком все по-другому.
— Но это мой ребенок, — ухмыльнулся он мне. — Я сделал это с тобой.
— Хотелось бы думать, что я тоже имею к этому отношение.
— Да, — взгляд Джека обжигал. — Ты очень хорошо расслаблялась.
Я закатила глаза и вытолкнула его из спальни.
— Мы опаздываем.
— Ты раздвинула свои милые и невинные ножки…
— Иди в машину.
— О, Джек Карсон... — издевался он надо мной, его голос был хриплым и пронзительным. — Я должна родить твоего ребенка. Пожалуйста. Оседлай меня!
Я притворилась, что игнорировала его, когда спускалась по лестнице.
— Пожалуйста, веди себя сегодня хорошо. Мы сидим с журналистами и очень важными людьми.
— Отлично. Я могу рассказать им историю о том, как ты умоляла меня забросить ноги за голову, пока я трахал тебя…
— Не смей так поступать...
— И как ты кончила, как грязная маленькая шлюха, когда я заполнил тебя моим ребенком.
— О, ради всего святого…
Я повернулась к нему лицом, но мои каблуки зацепились за ковер внизу лестницы. пятки Я поскользнулась, хватаясь за перила. Мои пальцы были недостаточно близко, и я отскочила назад.
Джек невероятно быстро прыгнул вперед, обрушившись на последние несколько ступенек, чтобы скользнуть под меня, когда я упаду. Он обхватил меня руками, развернул и повалил на пол. Я вцепилась в его руки. Ладонью он потер мой живот.
Я глубоко вдохнула. Его страх превзошел мой. Джек притянул меня к себе, крепко и яростно обнимая.
Я провоцировала его улыбкой и попыталась засмеяться.
— Мой герой…
Его поцелуй украл мои слова. Он захватил меня, покусывая мои губы, вторгся и щелкнул языком, застонал, когда я обмякла от его интенсивности. Мой пульс участился не только из-за падения, но и потому, что я смотрела в дикие голубые глаза человека, который использовал свою силу, скорость и атлетизм, чтобы защитить меня.
Я сжала пальцами его пиджак. Никто из нас не двигался.
Я понятия не имела, что сказать.
Что подумать.
Как это чувствовать себя, когда я была в безопасности, тепле и комфорте в его объятиях.
Губа задрожала, и чертовы гормоны переполняли меня. На этот раз слезы не были результатом того, что Джек сделал бутерброд с последним арахисовым маслом.
Они казались настоящими. Реальными. Такими же честными, как когда я плакала у него на руках в детской и согласилась переехать к нему домой.
Но я не могла доверять слезам. Или тому, что они подразумевали. Или тому, как сильно я любила, когда он смахивал их большим пальцем. Я стала выбираться из его рук, прежде чем прижалась бы к его груди навсегда.
— Пошли, — сказала я. Он помог мне встать на ноги. — Мы опаздываем.
— Ты в порядке? — рукой Джек коснулся моей щеки. Слишком мягкий. Боже мой, этот человек. — Нам необязательно ехать.
— Не могу дождаться этого заголовка — Джек Карсон пропускает сбор средств из-за того, что его беременная экс-публицистка упала с лестницы.
— Девушка.
Я замолчала.
— Что?
— В заголовке будет написано «девушка». Потому что мы... ты знаешь...
Мой желудок вздрогнул, скрутился и перевернулся.
— Правильно.
Предполагалось, что я его девушка. Мы просто спали вместе. Имели ребенка.
Все это совершенно нормальные платонические вещи для двух взрослых.
Как, черт возьми, люди могли так жить, изо дня в день, не имея реального плана? Джек жил для сезона, который начнется через пять недель, а у меня было шесть месяцев, чтобы подготовиться к монументальным, изменяющим жизнь переменам. Я упустила свои списки. Свою работу. Стабильность с восьми до пяти.
Знала, чего ожидать, если я снова приземлюсь в его объятия, или как среагировать, когда получу огромную толпу в причудливой столовой, приветствующую прибытие Джека Карсона и его беременной девушки.
Сбор средств был официальным ужином в поддержку фонда, спонсирующего исследования в области лейкемии. Мероприятие проходило хорошо, рассадка оставляла желать лучшего. Мы сидели за столом, полным журналистов. Джек справился с этим с легкостью, ухмыляясь тем же людям, которые истекали слюной за его скандалы и намеренно вводили в заблуждение общественность с каждой историей о нем.
По крайней мере, до последнего ареста. Как только Джек «Создатель проблем» Карсон стал Папочкой, все было прощено.
Это не продлится долго. В новостях появится очередной цикл о нем. Но им нужно что-то большое, что-то, что затмит объявление о ребенке. Они ждали, чтобы прижать его. Без Джолин у меня пока что не было ресурсов, чтобы бороться с ними.
Официанты подали белое вино. Джек заказал мне имбирный эль и крекеры еще до того, как я попросила.
Именно такие мелочи, которые он делал, больше всего запутывали меня.
— Итак, Джек... — Эйнсли Рупорт, ведущий якорь Национальной спортивной сети, приветствовал его с улыбкой. Это была наигранная искренность. Эйнсли решительно поддерживал Фрэнка Беннетта. Он не хотел ничего больше, чем сенсацию о последнем скандале Джека... тогда он будет работать на то, чтобы исключить Джека из Лиги. — Я никогда не слышал историю о том, как вы двое встретились.
По иронии судьбы, я тоже. Джек принял вызов, прежде чем я смогла ответить за нас.
— Мы встретились в баре, — сказал Джек. — Она отказала мне пару раз, но я ее уговорил.
Черт побери. Я пнула его под столом.
— Он пошутил.
— Я?
Я уставилась на него.
— Я представляла Джеку мое предыдущее рекламное агентство. Бар был позже.
— О, точно, — Джек проглотил свое вино. Оно не понравилось ему. Он был человеком одного пива, не употребляющим пустые калории. — Мы знаем друг друга довольно давно.
— Как долго? — спросил Эйнсли.
— Три года, — сказала я.
— Пять лет, — Джек произнес это одновременно со мной. Он чертыхнулся. Моя голова начала болеть. — Только три?
Я заставила себя улыбнуться.
— Я не знала тебя в колледже, дорогой.
— Должно быть, из-за чувства, будто мы с тобой уже вечность.
Он просто все испортил. По крайней мере, он это знал. Пальцами Джек коснулся моих под столом. Извинение.
Эйнсли наклонил голову, не очень тонко взглянув на мой живот. Мое сердце забилось немного быстрее. Он выискивал, как будто ожидал увидеть меня с подушкой под платьем.
Я не подделывала беременность. Мы просто притворялись, что встречались.
Отличие было важным.
— И... поздравляю, — сказал Эйнсли.
Джек усмехнулся. По крайней мере, об этом не нужно было задумываться.
— Благодарю. Мы взволнованы.
— Странно, что твоя мать не знала.
Еще одна дрожь по позвоночнику. Джек напрягся, глядя на репортера. Эйнсли казался вполне довольным собой. Он положил салфетку на колени и угощался закусками. Мужчина проглотил маслянистую устрицу из раковины и причмокнул толстыми губами, когда закончил.