Дело княгини Ольги было продолжено ее внуком Владимиром. Но не сразу, а постепенно. Образ Владимира в «Повести временных лет» - очень сложный и противоречивый. И отношение автора к нему меняется на протяжении всего рассказа о нем.
Начинается сказание о Владимире с того момента, когда будущий креститель Руси затевает убить своего брата – Ярополка. Летописец в своем повествовании опять обращается к нравственным категориям, которые даны миру христианской верой, но которые еще не познала Русь, ибо объята она была тьмой. Владимир подговаривает воеводу Ярополка: «Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как отца и честь большую получишь от меня…» И Блуд соглашается совершить предательство. Летописец комментирует этот эпизод русской истории словами псалмопевца Давида: «Человек, который ел хлеб мой, поднял на меня ложь». Повторим: цитаты из псалмов Давида и из притчей Соломона встречаются в «Повести временных лет» настолько часто, что, кажется, летописец этих библейских героев выбрал себе в соавторы. Т.е. мы можем сказать. что летописец в качестве художественного средства очень часто употребляет поучения (и, как правило, эти поучения основываются на библейском материале). Поступок Блуда страшен, достоин осуждения – причем осуждения не только человека, но и Бога. Поэтому летописец вслед за псалмопевцем повторяет: «Муж кровожадный и коварный не доживет до половины дней своих». Он верит, что Господь не оставит поступок Блуда безнаказанным.
Убив брата, Владимир стал жить с его женою – гречанкой. Здесь возмущение автора не знает предела: и дело даже не в том, что она была православной, а в том, что была она была монахиней и жил он с ней «не в браке, а как прелюбодей» Кстати, говоря о Владимире, летописец сравнивает его с Соломоном. Ведь у него, как и у библейского героя, было очень много жен – всех возрастов и всех национальностей. «Был он такой же женолюбец, как и Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц». Но разница между судьбой Соломона и судьбой Владимира все же существует. Соломон «мудр был, а в конце концов погиб» А Владимир «был невежда, а под конец обрел себе вечное спасение».
И опять летописец обращается к притчам Соломона. Он приводит два его поучения. Одно касается женского прельщения, которое, по мысли летописца, есть зло: «Не внимай злой жене; ибо мед каплет с уст ее, жены прелюбодейцы; на мгновение только наслаждает гортань твою, после же горчее желчи станет… Сближающиеся с ней пойдут после смерти в ад. По пути жизни не идет она, распутная жизнь ее неблагоразумна». Второе же поучение – совсем иного рода. Оно посвящено женщине, которая есть хорошая жена и мать: «Дороже она многоценного камени. Радуется на нее муж ее. Ведь делает она жизнь его счастливой. Достав шерсть и лен, создает все потребное руками своими. Она, как купеческий корабль, занимающийся торговлей, издалека собирает себе богатство, и встает еще ночью, и раздает пищу в доме своем и дело рабыням своим. Увидев поле - покупает: от плодов рук своих насадит пашню. Крепко подпоясав стан свой, укрепит руки свои на дело. И вкусила она, что благо - трудиться, и не угасает светильник ее всю ночь. Руки свои простирает к полезному, локти свои устремляет к веретену. Руки свои протягивает бедному, плод подает нищему. Не заботится муж ее о доме своем, потому что, где бы он ни был, - все домашние ее одеты будут. Двойные одежды сделает мужу своему, а червленые и багряные одеяния - для самой себя. Муж ее заметен всем у ворот, когда сядет на совете со старейшинами и жителями земли. Покрывала сделает она и отдаст в продажу. Уста же свои открывает с мудростью, с достоинством говорит языком своим. В силу и в красоту облеклась она. Милости ее превозносят дети ее и ублажают ее; муж хвалит ее. Благословенна разумная жена, ибо похвалит она страх Божий. Дайте ей от плода уст ее, и да прославят мужа ее у ворот». Вот – истинный образ христианской жены, который очень близок летописцу. И такой женой спустя несколько лет станет Владимиру Анна.
А пока он ставит в Киеве языческих идолов, приносит им жертвы, особенно после удачных походов, и предается распутству, как Соломон с многочисленными женами; с его ведома приносят идолам в жертву сына варяга-христианина. Как коварство Блуда, так и сластолюбие Владимира и убийство варяга-христианина вызывают суровое осуждение летописца, подкрепляемое текстами Священного Писания. «Дьявол же радовался тому, не зная, что близка уже его погибель. Так пытался он погубить весь род христианский, но прогнан был честным крестом из иных стран», - словно подготавливает читателя летописец к приближающемуся свету – принятию христианства на Руси. Ведь скоро, совсем скоро дьявол будет побежден, и русские люди услышат звуки учения святых апостолов на своей земле. «Если и не были здесь апостолы сами, однако учение их, как трубные звуки, раздается в церквах по всей вселенной: их учением побеждаем врага - дьявола, попирая его под ноги, как попрали и эти два отца наших, приняв венец небесный наравне со святыми мучениками и праведниками». Учение апостолов летописец аллегорически сравнивает с трубными звуками. Как труба громко и певуче созывает народ на собрание, так и апостолы своим учением должны призвать людей к христианской жизни, которая есть добро, любовь и милосердие.
Так, постепенно, шаг за шагом, летописец подготавливает своего читателя к принятию Владимиром христианства. К Владимиру приходят проповедники из различных стран, предлагая принять их веру. Он выслушивает их, но его не удовлетворяет ни вера волжских болгар-магометан, ни вера «немцев», пришедших от римского папы, ни, наконец, вера хазар, исповедующих иудейство. В особенности характерны мотивы, по которым он отвергает магометанскую веру: его, как женолюбца, прельщает Магометов рай («Владимир же… сам любил жен и всякий блуд; потому и слушал их всласть»), но требование обрезания, запрещение есть свинину и в особенности пить вино ему явно было не по душе. «Руси есть веселие пить, не можем без того быть», - говорит он решительно. В конце концов, победа оказывается на стороне греческой веры, в преимуществе которой перед другими верами Владимира убеждает обширная речь греческого философа, а затем речь десяти мужей, которые проверили богослужебные обряды у болгар, «немцев» и греков и отдали в конце концов предпочтение греческому обряду.
Греческий философ, рассказывая Владимиру о православной вере, уже обращается, помимо уже знакомых читателю ветхозаветных повествований, к событиям евангельской истории, к Новому Завету. Впервые Владимир услышал имя Христа. Сказал же Владимир: «Пришли ко мне евреи и сказали, что немцы и греки веруют в того, кого они распяли… Философ ответил: Воистину веруем в Того. Их же сами пророки предсказывали, что родится Бог, что распят будет и погребен, но в третий день воскреснет и взойдет на небеса. Они же одних из тех пророков избивали, а других истязали. Когда же сбылись пророчества их, когда сошел Он на землю, был Он распят, воскрес и поднялся на небеса».
Впервые услышал Владимир и о бескровной жертве, которая приносится в дар христианскому Богу. Наверное, он с трудом вначале мог воспринять слова греческого философа. Ведь он привык к человеческим жертвам, руки его были обагрены кровью этих жертв. И, конечно же, он не мог представить, что жертвоприношение может совершаться символически: то есть хлеб – это тело, а вино – это кровь.
Греческий философ, пришедший поучать Владимира, обращается к библейскому повествованию, начиная свой рассказ с сотворения мира, но Священное Писание в своем повествовании он сочетает со священным преданием. По древнему преданию, один из ангелов на небе возгордился, сказав: «Сойду на землю, и овладею ею, и буду подобен Богу, и поставлю престол свой на облаках северных». Таким образом, сказитель намекает Владимиру, что гордыня – один из самых страшных грехов, словно открывая перед ним всю прежнюю жизнь князя. Вся библейская история предстает перед Владимиром в удивительных красках и образах: история жизни в раю Адама и Евы и их грехопадение, началом которого также послужила гордыня; убийство Авеля своим родным братом Каиным, рассказ о котором сбросил пелену с глаз Владимира, словно напомнив ему его собственное недавнее прошлое; повествование о всемирном потопе, погубившем все человечество за грехи, и о разделении языков во время Вавилонского столпотворения, о которых летописец уже упоминал в начале своей «Повести»; о начале язычества и поклонении языческим богам, которым и Владимир со своею дружиной кланяется, не ведая о существовании Бога («И кланялись им, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, и закалывали их перед ними, и была осквернена вся земля»); об Аврааме, который открыл людям Единого Бога, и о Моисее, давшем своему народу десять заповедей. Прозвучал из уст греческого философа и рассказ о пророках Ветхого Завета, которых побивали камнями за их предсказания и праведную жизнь. И, наконец, услышал Владимир историю жизни, смерти и воскресения Того, чьим именем названа величайшая религия всех времен и народов – историю Христа, пришествие которого в мир в свое время предрекали многие великие пророки. Очень образно сказитель описывает смерть на кресте Спасителя, т.е. Христа: «Настала тьма по всей земле от шестого часа и до девятого, и в девятом часу испустил дух Иисус, Церковная завеса разодралась надвое, восстали мертвые многие, которым повелел войти в рай». Кстати, следует отметить, что летописец, вкладывая все библейское повествование в уста греческого философа, практически не отходит от канонического текста Библии, цитируя ее почти дословно. И после своего рассказа он поясняет все вышесказанное, раскрывая Владимиру внутренний духовный смысл каждого библейского сказания. «Когда апостолы учили по вселенной веровать Богу, учение их и мы, греки, приняли, вселенная верует учению их. Установил же Бог и день единый, в который, сойдя с небес, будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его: праведникам - царство небесное, красоту неизреченную, веселие без конца и бессмертие вечное; грешникам же - мучение огненное, червь неусыпающий и мука без конца. Таковы будут мучения тем, кто не верит Богу нашему Иисусу Христу: будут мучиться в огне те, кто не крестится», - так заканчивает греческий сказитель свою проповедь.
Запал рассказ сказителя князю в сердце, но не сразу он принял закон христианский, ибо, как говорит русская пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». И отправил он послов в разные страны, чтобы испытать каждую из вер, предложенных ему. И когда они возвратились обратно, то сказали они Владимиру следующее: «Ходили в Болгарию, смотрели, как они молятся в храме, то есть в мечети, стоят там без пояса; сделав поклон, сядет и глядит туда и сюда, как безумный, и нет в них веселья, только печаль и смрад великий. Не добр закон их. И пришли мы к немцам, и видели в храмах их различную службу, но красоты не видели никакой. И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать». А потом добавили: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». Приводя рассказ послов о восхищении ими христианской службой, летописец для большего эмоционального воздействия на читателя вводит преувеличение (гиперболу): они не знали, где они находятся - на небе или на земле, подчеркивая этим всю божественность христианства, словно подчеркивая, что вера эта выбрана не напрасно.
В дальнейшем, по свидетельству летописца, события жизни Владимира складываются следующим образом. Князь, еще некрещеный, идет войной на греческий город Корсунь и просит себе в жены сестру царей Василия и Константина – Анну. Цари соглашаются выдать за Владимира сестру, но лишь при одном условии – он должен креститься. С трудом братья-цари уговаривают сестру стать женой Владимира, ссылаясь на то, что этим она приобщит Русскую землю к христианству и спасет Грецию от разорения. Но в это время Владимир неожиданно слепнет. Что это – легенда или быль? Трудно сказать. Возможно, в данном случае автор вновь прибегает к гиперболе (т.е. преувеличению), чтобы показать спасительное действие православной веры. Ведь после своего крещения Владимир прозревает. «Епископ же Корсунский… крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил Бога: «Теперь узнал я истинного Бога». Многие из дружинников, увидев это, крестились», - заключает летописец. После того, как князь читает «Символ веры» - основную христианскую молитву, летописец опять обращается к поучению, чтобы раскрыть ее великий духовный смысл. И у читателя совсем не остается сомнений в том, что летописец обладает огромным багажом знаний не только в области истории и политики, но и в области богословия.
Крестившись сам и приобщив к христианству Русскую землю, Владимир становится примерным христианином, нищелюбцем, радетелем о процветании Руси. Покрестив Русь, он произносит следующие слова: «Христос Бог, сотворивший небо и землю! Взгляни на новых людей этих и дай им, Господи, познать тебя, истинного Бога, как познали тебя христианские страны. Утверди в них правильную и неуклонную веру, и мне помоги, Господи, против дьявола, да одолею козни его, надеясь на тебя и на твою силу».
И сейчас летописец говорит уже о князе Владимире не с сокрушением и жалостью, как в начале своего повествования, а как о великом крестителе Руси, как о человеке, которого коснулась божественная благодать и которого восхвалят все народы и воздадут ему славу: «Память о нем чтут русские люди, вспоминая святое крещение, и прославляют Бога молитвами, песнями и псалмами, воспевая их Господу, новые люди, просвещенные Святым Духом, ожидая надежды нашей, великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; он придет воздать каждому по трудам его неизреченную радость, которую предстоит получить всем xристианам».
Заключение
В «Повести временных лет» характеры людей, их поступки, большие и малые дела, великие события и незначительные явления жизни человека находят параллели в прошлом. Так, неисключителен в истории поступок князя Владимира: «То новый Константин великого Рима: как тот крестился сам и людей своих крестил, так и этот поступил так же». И размышляя о прошлом Владимира, летописец толкует его, обращаясь к истинам Нового Завета: «Если и обращался он к скверной страсти, однако после усердствовал в покаянии, по слову апостола: «Где умножился грех, там преизобилует благодать».
Вот и получается, по Нестору, что далекое прошлое живет в настоящем и от настоящего зависит будущее. Оттого, что за грех в настоящем, последует наказание в будущем. Так было не раз, так случилось и в 1068 году: «Пришли иноплеменники на русскую землю, половцев множество. Навел на нас Бог поганых за грехи наши».
Небесное в летописи соединено с земным: к Богу с молитвой постоянно обращается летописец, с Ним он чувствует постоянную связь, от Него ждет помощи в труде. Христос присутствует для летописца в каждом миге земного бытия – с Его заповедями сверяет Нестор дела и поступки людей. И Его словом он поверяет исторические события.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Библейская энциклопедия (репринтное издание 1891 г.). – М.: 1990
2. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета (каноничесие). В 2-х томах. – Ленинград: 1990
3. Библия и русская литература. Хрестоматия. – СПб: 1995
4. Гудзий Н.К. История древней русской литературы. – М.: 1966
5. Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература. – М.: 1992
6. Повесть временных лет. – М.: 1998
7. Полевой П.Н. История русской словесности с древнейших времен до наших дней. В 3-х томах. Т. 1. – СПб: 1990
8. Полный православный богословский словарь. В 2-х томах. – М.: 1992