Лёгкий летний ветерок оживляя листву наполнял лес дыханием, заставляя деревья покачиваться в унисон; звонкий ручей журчал под ногами, среди ветвей летали пёстрые разноцветные птицы: вся жизнь эта кругом с её палитрой живых многогранных звучаний складывалась воедино в мелодию радости и покоя. Он омыл лицо холодной водой и, наконец открыв глаза, сел, облокотившись на ствол старого дуба. Солнце щекотало горячими июльским лучами, что пробивались сквозь кривые ветви рощи и тёплое чувство умиротворения все глубже и глубже овладевало им. Лицо его сияло от счастья и мысль была легка словно воздух, ведь никогда ещё прежде он не ощущал той свободы и простоты, что испытывал теперь. Он никак не мог поверить, что наконец наступило то самое освобождение от чего-то тяжёлого и бесконечно хрупкого, которое долго тяготило и мучило его. Он поднял глаза к небу, играющему ярко голубой краской и заплакал навзрыд, как ребёнок. Словно что-то в нем лопнуло, прорвалось сквозь грудную клетку наружу и, засияв, оставило ему бесконечное успокоение. Слезы счастья текли ручьём из его глаз и громкий радостный смех разбежался на все четыре стороны среди деревьев, убегая эхом вслед за ветром, как вдруг чей-то жуткий звериный вопль разорвал тишину.
Страшная боль в костях, гудящая голова. Тяжело дыша и кое-как открыв слипшиеся от крови глаза, он увидел, что находится в маленькой комнатке с рваными детскими обоями и поломанной мебелью. В пустую оконную раму помещения задувала метель, заваливая пол комнаты снегом. Первые несколько секунд было непонятно, сон это или явь. Может, он до сих пор находится там, в летнем лесу, но сон испарился, и жуткая реальность, в которой он теперь оказался, не хотела отпускать его обратно.
Попытался приподняться. Боль острым ударом пронеслась вдоль всего тела. Его с клёкотом продрало: рвота, повалив на четвереньки, вывернула его наизнанку, оставив послевкусие желчи и крови. В глазах темнело и шумело словно серым телевизионным шумом. Заблевав пол и забрызгав руки, он чувствовал, как из его глазниц, словно слезы, что-то капало алыми каплями прямиком в лужу густой зелёной рвоты. Он потянулся руками к глазам, судорожно потёр их, не в состоянии понять, что же с ними не так. Чувство того, что нечто постороннее находится в его собственных глазницах, то, чего там не должно было быть, не давало ему покоя. В попытке найти саму рану, из которой тонкими дорожками бежала кровь, он наконец нащупал то, что мешало: нечто, похожее на линзы, словно намертво слепилось со зрачками, и, как бы он ни пытался, не поддавалось снятию. Вскоре боль заставила его остановиться, и он вновь попытался встать на ноги.
Всё-таки сумев подняться со второй попытки, опираясь на стену, он мелкими шажками побрёл вдоль обшарпанных обоев к окну, за которым его ждал совсем не похожий на яркий сон пейзаж. Холодная, заснеженная улица, вдоль которой щетиной стоял ряд серых, с пустыми, черными глазницами окон, панельных многоэтажек. Внизу вся проезжая часть улицы была забита ржавыми разбитыми машинами, мусором и грязным снегом. Где-то вдалеке горели мусорные баки, и одинокий магазинчик «ПРОДУКТЫ» под окном, облепленный снегом, криво ухмылялся разбитой витриной. Он не видел ни людей, ни каких-либо признаков жизни; лишь метель и разруха молча смотрели на него бесконечно холодным взглядом.
— Как я здесь оказался? – мысли забурлили густым киселём.
Ужас и страх охватили его разум. Вопросы один за другим начали сыпаться на туманную голову. Комок рвоты вновь встал в горле, кровь всё так же бежала ручьём.
— Ни черта не понимаю… – он вновь посмотрел за окно, пытаясь найти ответ на свой вопрос, но там было так же глухо, как и минуту назад.
Очнувшийся суетливо направился к выходу из этой квартиры, ковыляя и спотыкаясь о мусор под ногами, которым все здесь был усеяно. Проходя вдоль коридора квартиры, он боковым зрением увидел зеркало и остановился. По ту сторону зеркала стоял юноша в грязной серой униформе, всё лицо которого было испачкано кровью. Не в силах узнать в отражении себя, он начал суетливо ощупывать карманы своей униформы, как обнаружил, что все они были пусты. Кроме одного. Что-то ощутив в нагрудном кармашке, он вытащил странный оборванный клочок фотографии. На нём изображалась тропинка, идущая сквозь высокую траву, но куда она вела было неясно. Уже не удивляясь причудам собственного положения он убрал её в карман и пошёл дальше.
Выйдя из квартиры перед ним, открылся длинный пустынный коридорчик, вдоль исписанных надписями и кривыми рисунками стен которого стояли снятые с петель грязно-зелёные двери.
— Эй! – он крикнул что было сил, эхо пронеслось по зданию. Он словно надеялся на ответ, но – тишина – лишь метель продолжала задувать в окна.
Ковыляя вдоль коридоров мёртвого здания, попутно вытирая кровь рукавами со лба и лица, он заглядывал в пустые брошенные квартиры, хозяева которых словно вмиг испарились, так и не успев прихватить всё нажитое ими добро. Ржавые кровати, пыльные ковры с медвежатами, что висели на стенах, стулья и обшарпанные журнальные столики, кирпичи и грязь.
Он одиноко бродил по этажам здания с обнажёнными ранами и единственным желанием найти хоть кого-нибудь живого, хоть кого-нибудь, кто мог бы ему помочь и объяснить, что здесь произошло и как ему быть дальше. Но как бы ни были тщательны его поиски, кишки барака с его наполнителями все так же оставались безлюдны и безжизненны. Пустота наваливалась на него с каждой новой комнатой, тяжёлой железобетонной грудью выдавливая его наружу.
Он выбежал из здания вон, пьяно бродя вдоль дорог и улиц, рыща глазами среди одинаковых серых домов и разбитых скверов. Но куда бы он не заглядывал, куда бы ни смотрел – нигде не было ни единого признака жизни.
Он шёл среди заснеженных улиц и мелких двориков. Где-то вдалеке что-то всхлипывало ржавыми скрипами, эхом разбегаясь по закоулкам. Горящие окна зданий трещали то там, то тут, и одинокие будки гаражей грустно и обречённо смотрели на него, как на чужака. Он шёл, словно загипнотизированный всем этим беспорядком, и, споткнувшись, упал тяжёлым мешком в сугроб. Медленно поднимаясь, очнувшийся увидел под ногами алый мокрый снег и горсти окровавленных камней вокруг. Что-то щёлкнуло его в макушку; он поднял голову и вновь капля слезой упала ему прямиком на щеки. Звериный ужас пробрал его до самого нутра, он стоял неподвижно и смотрел на леденящую душу картину. На профильной стене фасада барака, в трёх-четырёх метрах над ним, прибитый к рукам и ногам ржавыми прутьями висел распятый изуродованный труп. Череп его был пробит и рваную кожу головы мотало порывами ветра словно белый флаг. Из рваных ран его текла густая чёрная кровь, что киселём стекала вдоль железобетонной стены и крупными каплями продолжала падать на лицо пришельца. Оцепенев от страха и ужаса, тот и сам не мог сказать, сколько он простоял там и как быстро ноги его понесли оттуда наутёк.
Он бежал по призрачным улицам вдоль пустых строений, окутанный ужасом мрака и одиночеством. Перед глазами все так же мелькали срубленные деревья, бесконечные ряды панелек, пожаров, дымящих труб. Он просто бежал, словно испуганный зверь с единственным желанием вжаться куда-нибудь в угол, лишь бы подальше от всего им увиденного. Страх и обречённость гнали его, и в беспамятстве он вихрем занёсся в старый подвал одной из многоэтажек, вжавшись в тёмный холодный угол, и начал громко и горько плакать. Срывая кожу пальцев об бетонные стены, обессиленный, в помутнённом рассудке он кричал что-то, молился, просил о помощи и в конце концов рухнул без сознания.
***
Он проснулся в полной темноте, когда снаружи уже темнело.
— Это не сон… — он никак не мог смириться с происходящим — Ничего не понимаю… – сердце стучало, как беспрерывная очередь пулемёта, слезы вновь навернулись на глаза. – За что… За что...
В конце концов взяв себя в руки, поднявшись, он, кое как шаркая ногами, вылез из пыльного подвала, думая, что же ему делать дальше. Мутное солнце, скрытое заснеженным небом, убегало прямиком за горизонт прочь от железобетонных строений. Сумрак окутывал город черным одеялом снега, оставляя его наедине со своими вопросами.
Он не знал ни собственного имени, ни как он тут очутился здесь и почему он до сих пор ещё жив. Голова все так же болела. Вдруг, как гром среди ясного неба, он услышал среди улочек чей-то крик. Недолго раздумывая, что было сил, побрёл в ту сторону, откуда он исходил, пренебрегая собственным инстинктом самосохранения. Проковыляв метров сто вдоль здания и завернув за угол, он резко остановился.
В маленьком тупичке дворика он обнаружил как два силуэта, одетые в грязно-чёрное тряпье и бронежилеты, стояли над каким-то скудно одетым мальчонкой, что был облачен в такую же серую униформу, как и на нём самом. Лица этой парочки прикрывали противогазы, а на головах сияли черные прономерованные шлемы. У одного из них за спиной висело старенькое ружье, а второй держал в руках предмет, напоминающий дубинку. Лежащий на снегу мальчишка, прижавшись к стене тупичка, что-то пытался сказать им сквозь слезы; рука его прикрывала лицо, и он с ужасом смотрел на них. Противогазы же, словно играясь, стояли над ним и хохотали.
— Тебе лучше сказать, где он…– силуэт водил искрящей дубиной перед носом лежавшего, второй с ружьём задорно смеялся. – Где он?!
Очнувшийся, недолго думая вышел к ним на встречу.
— Эй! – окликнул он их.
Оба в униформе медленно повернулись.
— Глянь на этого. – сказал второй, снимая ружье с плеча.
— Что вы делаете?.. - он не успел закончить фразу, как первый, что был с дубиной, шустро подбежал к нему и резким ударом ноги в живот снёс его на землю.
— Сука, этого тоже держи! – глухо взвизгнул противогаз с первым номером на каске.
Повалив мужчину, один из них сел на него сзади заламывая руки.
— В глаза глянь ему! –продолжал он, надевая наручники.
Второй достал из подсумка маленький аппарат и, подняв голову смельчака, посветил ему в глаза.
— Ха, ха! – мерзким смехом засмеялся с ружьём – Слепо-о-ой! - довольно протягивал он. – Обыщи!
Тот, что сидел сверху, начал лазать по карманам, а оборванец, который только что плакал, вжавшись в угол, вытер лицо от слез и вдруг улыбнулся от удовольствия наблюдая за происходящим. Противогаз, увидев его, заверещал.
— Смотри какая блядь!
«Противогаз» с ружьём резко поднял ствол его в сторону оборванца, и не раздумывая нажал на курок.
Выстрел пронзил тишину и птицы, испугавшись, взмыли чёрной стаей в небо. Голова несчастного мальчишки лопнула, как арбуз, разлетевшись кроваво-черными ошмётками мозгов по снегу. Грязное тело осело и медленно завалилось в сугроб. Противогаз не прекращал хохотать, словно и не заметив этого. «Слепой» вздрогнул, и застывшим взглядом смотрел в сторону убитого. В ушах зазвенело, он ничего уже не слышал.
Парочка резко взяла его под руки и потащила пойманного под руки вдоль улиц.
— Зачем?.. Зачем вы убили его?! – тихо заговорил он, но тот, что был с дубиной, огрел его по голове.
Они видимо ещё что-то говорили ему, но он уже не слышал ни их голосов, ни звуков снега, что хрустел под ногами. Кровь побежала из ушей, голова закружилась и весь увиденный мир замешало в густую кровавую кашу непонимания. У него перед глазами стояла разорванная в клочья голова убитого ребёнка и распятый труп на стене полуразрушенного барака.
Они вели его вдоль какой-то из улиц, но «слепой», как назвали они его, не мог сказать, был ли он тут утром. Все постройки и районы были настолько схожи и неприметны, что он ни за что бы не отличил одну от другой. Совершенно обезличенные дома и одинаково пустые черные оконные проёмы смотрели на него тысячами глазниц, но, вдруг, в окнах одного из домов он увидел чей-то силуэт. Человек стоял неподвижно, наблюдая за тем, как его ведут противогазы, и словно напугавшись их приближения, их растворился в темноте.
Засмотревшись, слепой споткнулся о какой-то строительный мусор и, не устояв на ногах, быстро рухнул в сугроб. Противогазы, словно с цепи сорвавшись, озверело посыпали свои грузные удары по нему. Они били его тяжёлыми сапогами, кулаками, да чем придётся; удары эти были так сильны и отчаянны, словно в этом они находили упоение собственного существования. Удары летели в ребра, по спине, почкам, вперемешку с какой-то бранью и брызгами слюней, что стекали по противогазам.
— Ладно… - заговорил один из них, останавливая второго - Всё, хватит! Ещё тащить придётся…
Другой, наконец уставши, кивнул ему и они, всё же подняв обмякшее тело, измазанное в собственной крови, понесли его дальше.
Они вышли на какой-то проспект и вот тут все чаще кто-то начал мелькать в проёмах, в подъездах домов и двориках. Где-то замигали чьи-то силуэты. Один, второй, третий, и вот уже десятки этих скрюченных теней смотрели на него из зданий и проулков. И лишь оказавшись ближе, он узнал в этих существах людей. Облепленные грязью, одеты они были все как один. Они удивлённо смотрели на него из одинаково серой униформы, что мешками висела на их истощённых телах. Местами босые и избитые, словно давно опустошённые и поникшие все они слились в единую серую массу, молча смотря на чужака, покорно преклоняясь перед противогазами. Но даже не их внешний вид пугал его до дрожи, а глаза. Тысячи одинаково серых и безжизненных глазниц, словно выцветшие, равнодушно получая удары противогазов глядели на то, как этого пришельца вели в неизвестность.
Его тащили его словно напоказ, прямиком по центру проспекта, и вот уже толпа этих теней облепила их со всех сторон. Противогазы что-то говорили им, попутно расталкивая их ногами и руками. Били дубинами, так же равнодушно, смотря на то, как те падают под их ударами с окровавленными головами.
— Да что же вы стоите?! - закричал Слепой из последних сил, смотря на то равнодушие, с которым они получали хлёсткие удары Противогазов. Но те лишь удивлённо продолжали смотреть на него, падали под ударами, словно так и не поняв, что именно возмутило пришельца. Второй в форме не прекращал хохотать.
И вот они довели его до конца проспекта, где за углом стоял небольшой ржавенький автомобиль. Один, освободившись от ноши, подбежал к нему,
пошарил по карманам и резко открыл ржавую дверцу. Второй, тяжело дыша, поднёс обузу к авто и, словно мешок, закинул внутрь.
— Куда?! – вскрикнул слепой.
Второй с улыбкой на лице поднял ружье и ударил слепого прикладом в лицо. Нос жёстко хрустнул, кровь полилась ручьём, и тот осел. Последнее, что он помнил, это то, как дверь хлопнула за ним и сквозь окно он увидел сотни тех людей, которые, так и не двигаясь, на коленях провожали взглядами авто.
***
Уже стояла глубокая ночь, как он очнулся. Он и сам не помнит, куда ехала машина. Пару раз они останавливались; дома мелькали всё реже: видимо, они выезжали из города. Он попытался приподняться и посмотреть куда они едут, как вдруг, вспышка разорвала окна. Оглушённый противогаз, видимо не справившись с управлением, резко увёл машину с дороги в кювет.
Автомобиль перевернуло и громоздким ударом хлопнуло оземь. Водитель упёрся тупой мордой в руль, нажав на кнопку сигнала, что эхом раздался по всей округе. Второй противогаз громко кричал, держась за ногу, которую вывернуло буквально наизнанку: кость торчала из-под мяса снежно-белым всплеском. Слепой, весь в крови и ссадинах, тяжело поднял голову и увидел сквозь разбитое заснеженное стекло чей-то силуэт, медленно приближающийся к искорёженному автомобилю. Противогаз, словно забыв обо всём, приоткрыл дверь и тут же вывалился наружу, потеряв сознание. Незнакомец подошёл к нему, снял ружье из-за спины и, проверив патроны, повернул голову в сторону слепого. Последний, что было сил, нервно заёрзал. Руки были скованы наручниками, не давая открыть дверь. Полный страха и ужаса, уже не зная, чего ожидать, он попытался выбить ногой окно, но незнакомец уже подошёл к задней дверце и, настежь открыв её, попытался схватить его.
— Нет! – глухо закричал Слепой, отбиваясь ногами.
Но незнакомец, ловко поймав ногу, перевернул его на спину. И вдруг, раздался щелчок. Слепой ощутил, как трясущиеся руки освободились и он, медленно повернувшись к незнакомцу, увидел, что тот показывая ладони открытыми, поднёс указательный палец к губам.
— Тсс… - Человек так же медленно склонился над ним и пригляделся.
Словно увидев что-то, он вытащил его измученное тело из авто и взял на руки. Но тут слепого вновь окутала темнота и он впал в беспамятство. Дальше он помнил все смутно. Ночь, вспышки, чьи-то вопли, и человек из ниоткуда, тяжело дыша, уносит его глубоко в темноту.
Глава вторая: Слепой.
Стояла глубокая зимняя ночь. Над чёрным хвойным лесом бушевала метель, что скрывала своими танцами всем неспящим высокие яркие звёзды, заметая кривые дороги и чьи-то следы. Порой в такой в такие холодные ночи кажется, что вот-вот где-то замёрзнет Солнце и утро на Земле уже не наступит никогда. И, словно от этой мысли, где-то вдалеке горько вместе с бурей в унисон завыли собаки. Эхо их воя гуляло среди заснеженных стволов деревьев, уносясь глубоко в лес, где стоял маленький покосившейся домик.
Слепой очнулся в холодном поту, задыхаясь и тяжело дыша. Он лежал в какой-то комнатке на старом скрипучим диване, с такой же дряхлой мебелью и обвалившимся то тут, то там потолком. За окном буйствовала вьюга: покачивая ветви деревьев, она покрывала окна белым бельмом снега. Непроглядная каменная тьма словно обволакивала комнату, готовая вот-вот проглотить и его, но тут в углу что-то скрипнуло и яркий красный свет пламени, что бежал из печки в паре метров от него, озарил комнату. Чей-то силуэт подкидывал дрова в топку: громкий треск и брызги искр благодарно согревали руки кормящего.
— Наконец ты очнулся... Сейчас ты в безопасности, не волнуйся. – прозвучал его глухой голос.
Слепой попытался приподняться, но боль резко пронзила всё тело, и он громко свалился на скрипучую кровать.
— Не стоит сейчас делать резких движений. – продолжал незнакомец - Тебя хорошенько вчера помяли…
Слепой молчал.
Силуэт приподнялся, и медленными шагами подошел к раненому. Перед кроватью оказался человек, довольно высокого роста, с широкими плечами и прямой, как струна осанкой. Одежда вся его была черна и издалека напоминала ту униформу, в которую были одеты «противогазы». Слепой попытался разглядеть лицо спасителя, но в глазах было так мутно, что ему никак этого не удавалось. Незнакомец приблизился и сел на уголок кровати, попутно доставая из подсумка пачку сигарет. И лишь когда тот закурил - стало ясно, что лицо незнакомца скрывала маска. Сейчас ему показалось, что они где-то виделись до вчерашнего случая. Какое-то внутреннее чувство говорило ему о том, что возможно когда-то, они были знакомы.
— Не беспокойся, я тебе не враг – сказал он затянувшись.
— Спасибо Вам за то, что помогли мне… - промолвил Слепой скрипучим голосом. Незнакомец опустил голову, тяжело выдохнув папиросный дым и на удивление для Слепого захохотал, но после резко изменившись в лице прибавил
— Ты знаешь, куда тебя везли «противогазы»? Таким как мы сейчас лучше не высовываться… – он вновь замолчал о чем-то задумавшись, но после протянув руку к Слепому сказал - Я 404, рад знакомству!
— Эм, кхм… Это ваше имя? — удивлённо спросил Слепой, на что 404 кивнул головой.
— Что ж, очень приятно, а Я… - Слепой растерялся. Он из-за всех сил пытался собраться с мыслями, попытаться вспомнить хоть что-нибудь до вчерашнего случая, но память была чиста, словно белый лист – Я, к слову сказать, даже и не знаю, как меня зовут. Все здесь называют меня Слепым…
— Фух… - 404 тяжело выдохнул - Давай я объясню тебе кое-что, видимо ты и правда многого не знаешь. Я понимаю, твоё удивление, но, видимо, ты должен это принять - в этом мире больше нет имён в своём старом понимании. И уже довольно давно… После того как Планета стала единой - надобность в подобного рода вещах отпала, и из-за различных факторов имена заменили на номерные знаки… - тут он замолчал, а после прибавил – О Единой Земле ты знаешь?!
— Нет… - Растерянно ответил Слепой.
— И о «Глазах», как я понимаю, тоже… - нервно улыбаясь закивал 404.
— Что значит «Глаза»?
— Чёрт, ты и в правду, как с Луны свалился! - 404 затушил сигарету и сразу же закурив другую продолжил - Ладно, давай по порядку, объясню тебе всё поподробнее. «Глазами» называют линзы, на поверхности которой можно создавать миниатюрные электрические цепи для питания небольшого экрана. Спроецировав изображение на линзу, гражданам подаются элементы дополненной реальности. Также эти электроцепи могут снабдить энергией различные датчики, которые по определённым биомаркерам расскажут о состоянии здоровья человека в любое время дня и ночи. Без «Глаз» здесь теперь не обойтись, они стали абсолютно естественны и необходимы в любом повседневном занятии. За ними держится всё: персональные данные, банковские счета, общение и работа… Уж не знаю откуда ты, но это вполне естественные вещи, о них здесь даже дети знают.
— Постой… - Ошарашенный Слепой приподнялся, он никак не мог принять происходящего — Это какая-то шутка...?
— Скажи это тем ребятам, что вчера везли тебя на прогулку - тихо сказал 404 стряхивая пепел на старый паркет.
— И как давно здесь эти «Глаза»?
— «Глаза» появились примерно тогда же, когда Планета стала единой. Вживление этих линз – дело сугубо добровольное, их надевают всем гражданам планеты, достигшим возраста четырнадцати лет. Все люди здесь носят их. Линзы есть и у тебя, как и у всех – 404 указал на серый комбинезон Слепого, на то место, где должен располагаться номер - Но теперь по своей или чужой воле - они отключены и номер ты, видимо, потерял.
Слепой посмотрел на грудь, где торчали нитки из-под некогда бывшего номера и, пытаясь переварить услышанное, тихо спросил:
— Неужели человечество добровольно пошло на это?
— А почему нет? Это явно облегчило им жизнь, только вот мало кто думал о последствиях.
— А они есть?
— Ещё бы… – протянул 404,- только теперь мало кто их замечает… Люди сильно изменились, их словно подменили. «Глаза» сделали их куда более агрессивными по отношение окружающим. Словно, все одновременно возненавидели друг друга! Нет, никто, конечно, открыто не режет глотки, но порой мне кажется, что это пока что… – 404 ещё раз закурил, немного помолчал и нервно выдохнул. - Но знаешь, что самое интересно? Это только между собой они так себя ведут… Перед противогазами или другими лицами, что имеют хоть какой-то социальный вес они подобное выкинуть не посмеют… Ты спросишь почему? – 404 склонился над Слепым и тихо произнёс - Потому что за это их сразу же ждёт наказание… Они трясутся, боятся, зная то, что их могут лишить этого удовольствия быть носителем! Тем более, зная то, что за ними следят… Доступ к этому имеет лишь Комитет Безопасности Планеты, но если они заинтересованы, то узнают всё: повседневные занятия, интересы и всю подноготную. Верховный Комитет Планеты конечно же говорил о том, что это поможет отслеживать помимо здоровья людей так же преступников и тем самым предотвращать определённого рода теракты и прочее. Только вот кто является преступником - решают уже они. Комитет Охраны работает чисто и быстро, Добропорядочных граждан много, преступников - ноль.
— Ты сказал, что носители «Глаз» пошли на это добровольно. Неужели не было тех, кто отказался от этого? Я уверен, что таковые были!
— Для большинства лишение «Глаз» равноценно самоубийству. Вся их действительность сосредоточенна в этих маленьких линзах и без «глаз» жизнь для них уже ничего не значит. Но да, ты прав, были и те, кто отказался носить их. Как раз таких и прозвали Слепыми. Вот уже несколько Столетий, их - гонят и убивают. Так сильно «глаза» вжились в нашу жизнь, что слепые стали чужими в обществе, буквально изгоями. Хотя Властвующие и говорят о том, что слепых уже и вовсе не осталось, якобы исчезли они давно… Но тут, то там что-то о них да слышно. Конечно, о них умалчивают.
Слепому казалось всё это, каким-то дурным сном. Что-то внутри отказывалось верить в происходящее, но увиденное им вчера и сказанное 404 было похоже на правду.
— И где же теперь живут эти изгои? – выдавил он из себя.
— Поговаривают о том, что далеко отсюда есть место, где таких как ты не преследуют… Это место слепые называют «Новой Землёй» или, так называемым городом «D-7». Правительство и большинство людей отрицают его существование, называя глупыми сказками, но многие люди, которым здесь больше нечего терять стремятся туда попасть.
— Но почему правительство преследует Слепых, почему не даст спокойно уйти туда?
— Потому что Слепые слишком многое видят. - 404 улыбнулся из-под маски - Видишь ли, я не зря сказал про агрессию. «Глаза» задают форму мира, а всё то, что выходит за рамки этих правил, они привыкли уничтожать. Расскажи поподробнее, ты помнишь что-нибудь необычное до того, как очутился здесь?
— Я не знаю, Я совсем ничего не помню… - промямлил Слепой.
— Подумай хорошенько, даже мелкие детали могут помочь тебе.
— Прежде… - Слепой задумался, он не знал стоит ли рассказывать 404 о той галлюцинации, что была прежде, чем он обнаружил себя в этом мире. – Я помню лишь, как был в другом месте совсем не похожее на это.
— В другом месте? – 404 всё продолжал улыбаться - Главное, что ты помнишь его. У тебя было что-нибудь при себе?
Слепой пошарил по карманам и протянул ту самую оборванную фотографию, что обнаружил при себе, как только очнулся.
— Послушай, я ничего не понимаю, я просто хочу выбраться отсюда. - сказал он, передавая её 404.
Тот внимательно глядел из-под маски на оборванную карточку.
— Странно что они её не изъяли. Хм, я бы мог помочь тебе в этом, но ты должен отдавать себе отчёт в том, что это нелёгкий путь. И я бы на твоём месте десять раз обдумал, стоит ли тебе вставать на эту дорожку. Зачем тебе это? – вдруг резко, как оборвав, спросил он, глядя Слепому в глаза - В любой момент ты можешь вернуться в город и в ближайшем пункте, тебя вернут в прежнее состояние и всё вернётся на круги своя.
— Ты точно знаешь, где это место? – вдруг твёрдо вопросил Слепой – Оно существует?!
404 затянулся и твёрдо Кивнул.
— Значит, мне уже поздно забывать о нём. Если оно есть, тогда Я хочу вернуться туда.
— Я смотрю, ты парень отчаянный! – вдруг нервно засмеялся 404, не отводя глаз от Слепого – Могу помочь тебе в этом, но прежде ты поможешь мне. Уж, прости, но ты мой должник как никак, так что я предлагаю тебе сделку. У меня есть дело в городе, на севере. Ты поможешь мне добраться туда. А после чего, я подскажу тебе, как добраться до «Новой Земли». Как тебе такое?
— Звучит заманчиво, но с чего я должен поверить тебе? – возразил Слепой.
— А ты хоть и пришибленный, но мозги-то у тебя работают – Улыбался 404 – Только и мне тебе доверять тоже было бы нельзя, если бы ты не дал мне эту карточку.
404 засунул руку в один из подсумков на жилете и достал какой-то странный клочок бумаги, протянув Слепому вместе с его частью фотографии. Тот неуверенно взял их и увидел, что это была вторая половина. Воедино они складывались в кадр того самого сада, что твёрдо отпечатался у Слепого в голове.
— А разве у тебя есть выбор? – продолжал 404 - Разве кто-нибудь ещё есть в этом мире есть, кто не отвернулся от тебя? Если бы я был твоим врагом, то мог бы давно пристрелить тебя и сбросить в канаву, или вообще не вмешиваться в твою перепалку со «зрячими». Я не твой враг, уж поверь. Так что тот факт, что ты до сих пор жив уже дает понять о моей незаинтересованности в твоей гибели. Пускай это звучит смешно, но раз так всё сложилось - мы друг другу нужны.
Слепой поднял глаза держа в руках фотографию и тихим, но твёрдым голосом произнёс.
— Я тебе верю, по рукам.
***
Утром 404 разбудил Слепого. Он говорил ему о том, что им нигде нельзя долго засиживаться, каким бы место не казалось безопасным.
Прежде, ещё ночью, его новый «друг» показал ему карту и указывая их место расположение показал ту самую точку на севере.
— Мы идём в город, там нас будут ждать друзья. Кстати говоря, этот город отличается от того, в котором ты был прежде. Я встретил тебя на выходе из «D-0»,а сейчас мы должны добраться до «D-5». Это один из центральных городов этой Планеты.
— Хм, и чем же центральные города отличаются от других?
— «Глаза» ловят связь гораздо чётче, пайков и униформы больше – улыбался ему 404.
Хотя точка на карте и лежала довольно близко, буквально в десятке километров, Слепому казалось, что он будет лишь обузой в этом деле. Но 404 настаивал на том, что это не так.
— У нас с тобой уговор и если ты уж согласился, то не бойся и не малодушничай! Поверь мне, этот мир полон сюрпризов, и тот, кого вчера спасали, завтра будет спасать других.
— Хм, но даже если так… Как мы доберёмся туда? Вдоль дорог напрямик?
— Нет… – 404 смеясь помотав головой, - Нет, Слепой, это слишком опасно! По большой дороге здесь далеко не уйти. У нас с тобой своя дорога.
***
На Рассвете они отправились в путь, оставив свой одинокий домик среди заснеженного леса позади.
Их маршрут проходил через поля, заваленные снегом, и глухие леса. Тяжело и упорно они перебирали ногами через сугробы. Падали и вновь поднимаясь, не смотря ни на какие преграды, шли дальше через холод и бесконечные снега. Конечно, порой идти по снегу было так тяжело, что хотелось бросить всё и пойти на центральные дороги, но 404 продолжал твердить о том, что всю дорогу идти по одному прямому маршруту было равноценно самоубийству. Лишь изредка им приходилось переходить эти трассы, так как они лежали у них на пути. Но делали они это так быстро и ловко, что никто бы не смог их заметить или поймать.
Как-то идя по одному из полей, Слепой увидел заснеженное дерево. Оно одиноко и уныло стояло посреди снегов, и у корней его что-то лежало. Подойдя ближе, они поняли, что это оказался чей-то труп, который буквально примёрз к стволу и уже больше напоминал снеговика, нежели некогда живого человека. В зажатой правой руке его лежал пистолет, а Голова склонилась на грудь. Лицо мертвеца отчаянно застыло в жутком крике, с запрокинутыми глазами и из простреленного насквозь виска висели кровавые сосульки.
— Такие вещи здесь не редкость. - сказал 404 и подойдя ближе склонился над трупом.
— Господи, думаешь он сам с собой это сделал? – Слепой не отводил взгляда от заледеневших глаз трупа.
404 отгребая тело от снега и елозя по его примёрзшим карманам ответил:
— Скорее всего. У тех, кто потерял надежду никогда ничего нельзя найти. - 404 поднялся и угрюмо посмотрев на Слепого прибавил - Идём же.
Они двинулись дальше прочь по заснеженному полю, идя тяжело и медленно, оставив тело самоубийцы позади.
***
Наконец, ближе к полудню добравшись до одного из склонов, перед ними открылась длинная разбитая трасса, что вела в город. Вся она была забита ржавыми выцветшими авто и различного рода мусором, что криво выглядывал из-под сугробов. Среди всех этих заваленных машин затерялась и серое авто службы охраны, примерно на такой же Слепого прошлой ночью везли «Противогазы». Если бы не огни сирен, то она бы и вовсе не привлекла к себе их внимание.
404 приметил этот авто и схватив Слепого за воротник быстро нырнул в снег.
— В чем дело? - из сугроба вопросил Слепой.
404 указал пальцем в сторону машин, что находились внизу в метрах тридцати от них.
— Противогазы? Что они тут делают? – продолжал он.
— Это патрульные. - 404 смотрел на них через бинокль - Двое. Боюсь, что уезжать они не собираются, но нам надо через них проскочить.
— Тогда почему бы не сделать крюк? Мы слишком сильно рискуем, проходя здесь!
— У нас нет времени делать крюк и ждать, когда они уедут…
— Хорошо, но если нас заметят? - Сердце сильно застучало, Слепой затрясся.
— То… - 404 тяжело выдохнул, а после посмотрев на Слепого продолжил - То тебе придётся за себя постоять, если хочешь выбраться отсюда.
Снег и метель кружили над Землей, завывая и постанывая. Внизу, под склоном, Патрульные бродили среди дороги, заглядывая в окна разбитых авто.
Слепой и 404 незаметно спустились со склона по сугробам и, подбежав к дороге, спрятались за одним из авто. Противогазы были близко. Аккуратно выглядывая, 404 поманил Слепого за собой, чтобы перебежать к другому укрытию. И так, шаг за шагом, они медленно приближались к просеке, что лежала с той стороны дороги. Слепой шёл за товарищем, но вдруг, не заметив под ногами мусор споткнулся и громко упал на ржавый корпус автомобиля.
— Тихо! - прошипел 404, пригнувшись.
— Что это?.. – вдруг прозвучал один из голосов патрульных в нескольких метров от них.
Они сидели за развалюхой, не двигаясь и затаив дыхание. Сердце у Слепого стучало всё сильнее и казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди. Шаги патрульного приближались. Слепой хотел что-то сказать 404, но, повернув голову, он увидел, что того и след простыл. Слепой медленно повернулся обратно и увидел дуло ружья перед своим носом.
— Вы только посмотрите-ка, кто у нас тут? – захихикал патрульный из-под противогаза, передёрнув затвор ружья.
Слепой не двигался, в горле встал тяжёлый комок и словно само сердце мгновенно провалилось в пятки, мертвецким холодом разбегаясь по телу. Он уже ни о чём не думал и ничего не слышал, кроме ударов собственного сердца и чёрного дула, что смотрело на него.
— Прощайся, змеёныш – прозвучало из-под противогаза, но тут прозвучали чьи-то шаги. Сзади, прикладом ружья патрульного ударил 404 и тот, выстрелив в воздух, тяжело упал на Слепого без сознания.
Драка завязалась мгновенно. Второй Противогаз, услышав выстрел, вихрем кинулся с дубиной на 404 сквозь автомобили. 404 не успел поднять ружьё, и патрульный несколькими размашистым ударами повалил того на землю. В этот же момент Слепой скинул с себя без сознанное тело второго, поднял его ружье и нацелился в сторону противогаза, что уже сидя на груди 404 избивал его дубиной.
— Стой! – крикнул Слепой.
Тот застыл с поднятой над 404 дубиной и медленно повернул тупую морду противогаза в сторону выкрика.
— Я клянусь тебе, я убью тебя! Встань и подними руки! – отчаянно прокричал Слепой.
— Тихо, тихо… - ответил ему голос из-под противогаза и вскинув руки медленно встал с 404 – Спокойнее парень, ты ведь не выстрелишь в меня, а? - нервно захихикал он - Ты же впервые в руках оружие держишь, вон как руки трясутся.
Слепой поднялся во весь рост, нервно, пытаясь изо всех сил совладеть с собой держа патрульного на прицеле. Тот же медленно попятился с поднятыми руками от 404.
— А теперь на колени и руки за спину! - сквозь зубы, прошипел Слепой.
— Ты со всем… - попытался возразить ему патрульный, но Слепой выстрелил ему под ноги и нервно закричал.
— Я сказал на колени!
Патрульный медленно встал на колени, держа руки на затылке. 404 тяжело поднялся с окровавленным лицом, подошёл к патрульному и, сняв с его пояса его же наручники, прицепил того к одному из ближайших автомобилей, а после размашистым взмахом выкинул ключ в заснеженное поле.
— Хох… Ты и в правду думаешь, что у тебя получится дойти? – затараторил прикованный противогаз с вызовом смотря на Слепого.
Слепой молча смотрел, уже опустив ружьё.
— Молчишь? Что же ты не стреляешь, сучёныш?! – из-под противогаза донеслось глухое, - Таких как ты были сотни тысяч! Ты далеко не первый Слепой, что идет туда, так с чего ты взял, что доберёшься?! Я лично участвовал в охоте на предыдущих и видел, как сложилась их судьба. У тебя нет ни единого шанса! Верховный Комитет убил первого и убьет последнего! Так что бойся, Слепой, мы повесим тебя как собаку! – уже вопил он из-под противогаза.
— Пошли отсюда – спокойно подозвал Слепого 404, вытирая нос окровавленными рукавами – Оставь его, нам надо идти.
Они молча развернулись и пошли прочь сквозь автомобили, уходя через посадки в сторону города, оставив прикованного патрульного за спиной. Долго ещё они слышали его проклятия идя по снегу, ничего друг другу не говоря.
***
Вдалеке на горизонте садилось Солнце, что последними своими лучами выстраивало профиль того само