Итак, мы исходим из того, что для институциализации ГИ важна их методологическая специфика и социально-культурный контекст. Отметим, существенные методологические особенности гендерного подхода, которые сказываются в механизмах и формах институциализации. К ним относятся междисциплинарный характер ГИ, идеологическая и политическая ангажированность, преимущественное использование мягких методов исследования. Эти особенности должны учитываться в сознательных попытках выработки стратегий институциализации. Условно можно выделить две группы стратегий: стратегии автономизации и стратегии интеграции. Автономизация предполагает создание относительно замкнутого сообщества исследователей, занимающихся данной проблематикой, но принадлежащих к разным дисциплинам. Цель таких стратегий – выработка общего понятийного аппарата и языка, постоянная поддержка исследовательской сети, создание собственных каналов научной коммуникации. К таким формам институциализации относятся, например проведение тематических конференций, выпуск специальных изданий, Российские летние школы по гендерным исследованиям (инициированные МЦГИ), международные летние школы в Форосе (проводимые Харьковским ЦГИ), публикации в международном женском журнале “Вы и Мы”, феминистском журнале “Преображение”, журнале «Гендерные исследования» и пр. В формальные и неформальные сети включены многие исследователи и преподаватели, которые знакомятся с публикациями друг друга, рецензируют работы, вступают в открытый дебат (публичным пространством для этого дебата является, главным образом, журнал «Гендерные исследования»), участвуют в совместных проектах, приглашая друг друга для чтения лекций. В настоящее время гендерный подход складывается как междисциплинарный, при этом исследователи, наряду с общим словарем, пользуются словарями различных дисциплин, за пределами сообщества обращаются к различным аудиториям, по-разному определяют предмет и задачи исследований, т.е. они действуют в различных научных контекстах с различными «правилами игры» и различной степенью чувствительности к проблематике социально-организованных отношений между полами.
Стратегии автономизации неизбежно влечет за собой теоретический дебат между сторонниками разной интерпретации гендерного подхода. На наш взгляд, дискуссия о понятиях необходима для становления исследовательского направления. Однако теоретические позиции не всегда четко артикулированы исследователями. Это связано с тем, что часто в текстах по гендерной тематике остается не проясненной та парадигма, к которой принадлежит автор, что затрудняет аргументацию и понимание друг друга участниками дискурса. Вместо обсуждения исследовательских проблем, авторы начинают упрекать друг друга в предательстве интересов женщин, женского движения, идей равенства и демократии. Надо сказать, что взаимное недовольство участников дискурса становится очевидным в большей степени в их устных выступлениях на конференциях женского движения или в журналистских статьях, где дискурс наиболее политизирован. Однако и в чисто научных выступлениях и публикациях можно заметить имплицитно присутствующую напряженность.
Стратегии автономизации предполагают взаимодействие исследователей и участниц женского движения. Многие исследователи являются одновременно участниками женских НПО, осуществляют консультации и гендерную экспертизу, выполняют научные проекты по заказу женских (гендерных) ресурсных центров, взаимодействуют с политическими, в т.ч. государственными, структурами в качестве экспертов и пр. При этом политические предпочтения и расхождения участников движения сказываются и на процессе институциализации. Возникшее в начале 1990-х годов российское женское движение первоначально включало два направления, которые мы здесь назовем постсоветским и собственно феминистским. Каждому из них соответствовало (и соответствует) собственное исследовательское крыло. Постсоветское ЖД поддержало институционализацию такой дисциплины, как феминология – российский аналог Исследований женщин. Феминистки ввели в российскую дискуссию термин Гендерные исследования. В настоящее время жесткое разделение двух направлений и исследовательских подходов утрачивает свое значение. Расхождения в интепретациях гендерного подхода уступают место консолидации единомышленников в рамках сообщества.
Стратегия автономизации оказвается неизбежной и эффективной для новой области знания, поскольку исследователи нового чувствуют себя более «комфортно» в узком кругу единомышленников, говорящих на одном «языке» и до некоторой степени разделяющих один подход. За пределами сообщество приходится занимать оборонительные позиции, т.е. не столько представлять научной общественности результаты своих исследований, сколько доказывать правомерность гендерного подхода в социальных исследованиях.
Интегративная стратегия институциализации предполагает включение тематики в основное русло общественного дискурса в соответствии с научным дисциплинарным разделением, что означает, например, публикации в основных научных изданиях, участие в общенаучных конференциях. Таким образом следование интегративным стратегиям способствует тому, чтобы научное сообщество признало новый подход. Такими (интегративными) акциями являются, например, периодические публикации в журналах «Социс», «ОНС», тематические выпуски научных журналов в 2000 году, посвященных ГИ, организация секции «Гендерные проблемы в современном обществе» в рамках Первого Всероссийского социологического конгресса (сентябрь, 2000). Данная стратегия для нас особенно значима, потому что она препятствует геттоизации гендерных исследований как ниши для исключенной и исключающей группы.
В дискурсивном поле социального знания гендерная тематика до сих пор занимает маргинальное положение, оценивается зачастую как неактуальная и ненаучная. Поэтому вырабатываются дисциплинарно ориентированные стратегии включения в «большое» сообщество, которое далеко не всегда готово заинтересоваться положением полов в обществе, темами сексуальности, женских опытов и дискриминации, женского письма и истории. Соответственно исследователям приходится обсуждать проблематику ГИ «на другом», понятном гораздо более широкому кругу лиц, языке, оппонировать тезисам об избыточной идеологичности, чрезмерном западничестве, а зачастую и вполне патриархатным тезисам.
Гендерным исследованиям приходится оппонировать и здравому смыслу, и широко распространенному в научном сообществе представлению об эссенциализме полов, природной заданности половых ролей и их «естественной» взаимодополнительности. Гендерный подход ставит под сомнение то, что воспринимается как «естественное» общественное устройство, ГИ часто воспринимаются как вызов базовым, невопрошаемым ценностям и нормам. Исследования становятся предметом ценностного конфликта, который затрудняет использование логических аргументов. Одна часть аудитории не слышит аргументов, поскольку не считают возможным помыслить, например, положение женщины в терминах дискриминации, а дискриминацию - как исследовательскую проблему. Другая часть не хочет объяснять «самоочевидные» для гендерно-чувствительного исследователя тезисы. Положение исследователя в данной области становится сходным с положением «женщины в политике» – для того, чтобы ее услышали, необходимо, чтобы аргументы были более сильными.
ГИ признаются «большим» сообществом не сами по себе, а как исследования в рамках новейших теорий, методологий и методов, как исследования выполненные на высоком уровне, и только в качестве таковых получают легитимный статус. Качественные методы, широко используемые в ГИ, остаются неприемлемыми для многих социологов, и потому отторжение идет сразу по двум основаниям. Гендерным исследователям, таким образом, приходится одновременно решать две задачи – не только задачу легитимации исследовательской области, но и задачу легитимации новейших социальных теорий и методов.
Итак, мы считаем, что стратегии автономизации и интеграции являются механизмами переговорного процесса, обеспечивающего легитимизацию нового направления исследований. Эффективность институциализации ГИ достигается за счет сочетания этих стратегий, ориентированных на контекст.
Обе эти стратегии реализуются в конкретных тактиках – приемах организации научно-преподавательской деятельности, которые используют сторонники гендерного подхода. Здесь нам представляется уместным привести мнения участников круглого стола «Гендерное образование в России», проведенного в рамках конференции «Наука и образование» (СПб июнь, 1999). В обсуждении участники отметили следующие особенности преподавательского процесса в области ГИ: новые формы преподавания – активные и интерактивные, диалоговые, игровые, индивидуальные; сочетание исследований и преподавания; максимальная открытость курсов для посещения слушателями; включенность в международное и российское сообщество исследователей гендерной проблематики; внутрипрограммная солидарность преподавателей и студентов; разрушение авторитарных моделей вузовского образования. Ресурс тех, кто стремится включить новые подход в основное русло социальной тематики - энтузиазм и заинтересованность исследователей, бесплатный труд и использование инфраструктуры научных учреждений.
Участники обсуждения отметили избирательную сензитивность различных дисциплин к гендерной проблематике. Отмечалось, что социология, психология, социальная история, филология, этнология могут создавать благоприятную атмосферу для становления ГИ. Это связано с тем, что данные дисциплины всегда так или иначе учитывали «фактор пола», и уже накоплен некоторый материал в этой области. Кроме того очевиден интерес молодого поколения к проблемам, обычно относимым к сфере ГИ – взаимоотношений между полами, проблемам полового воспитания и образования. Курсы по ГИ вызывают интерес у студентов в период, когда меняются представления о ролевых распределениях в обществе и в семейных отношениях. Этот интерес связан с тем, что студенческие годы - это период становления мировоззрения, выработки ориентацией в жизни, которые не могут не включать формирование отношений между полами.
Обсуждая процессы иституциализации ГИ, участники круглого стола отмечали их связь с такими новыми направлениями исследований и образования, как социология общественных движений, культурологические исследования, социальная работа, политическая социология. Все эти исследовательские направления относительно новы и многие из них имеют политическую направленность. Опыт исследователей гендерных отношений показывает, что политическая поддержка и связь с отечественным женским движением, а также с западными фондами являются значимыми факторами, способствующими успешно институциализации программы.
Заключение
Сделаем несколько выводов. В настоящее время изучение гендерных отношений становится одним из элементов осмысления социальных преобразований в российском обществе. Становление ГИ в России – это процесс начального этапа формирования новой области знания, для анализа которой продуктивным является подход к институциализации науки, который позволяет выделить стратегии формирования сообщества исследователей. Мы считаем, что гендерное сообщество постепенно вырабатывает собственный предмет исследования, создает систему формальной и неформальной академической коммуникации, т.е. оно постепенно формирует границы и выделяется как самостоятельная исследовательская область. В обсуждение гендерных отношений включаются разные социальные науки – история, психология, культурология, антропология, социология, искусствоведение, литературоведение, лингвистика, философия. Гендерная тематика начала получать признание на уровне защит магистерских, кандидатских и докторских диссертаций. В образовании постепенно формируется «список» той классической и современной литературы, которая должна быть освоена студентами, т.е. происходит формирование знания, разделяемого всеми, уже не требующего постоянного доказательства. На это знание сформировался спрос в студенческих аудиториях, соответственно, растет число заинтересованных лиц в данной тематике. Включение нового поколения исследователей-преподавателей и создание сообщества способствует консолидации и воспроизводству сообщества. Исследователи гендерных отношений в России включены в мировое сообщество и информационный обмен. Речь идет о научной коммуникации как основе институциализации научной области и основе профессиональной деятельности ученого.
Становление нового исследовательского направления происходит в противоречивом контексте. С одной стороны, оно остается маргинальным в условиях доминирующего эссенциалистского дискурса. С другой стороны, дискурсивная открытость позволяет энтузиастам создавать новое знание и легитимизировать его в большом научном сообществе. Противоречивость контекста – сочетание возможностей и барьеров – становится фоном для выработки таких сознательных стратегий институциализации ГИ как автономизация и интеграция.
ГИ еще далеко до статуса самостоятельного направления отечественной социальной науки. Тем не менее, можно предполагать, что устойчивый интерес хотя бы небольшой группы исследователей и устойчивое существование самих движений будут способствовать постепенному развитию этого направления.
Избранная литература
Барчунова Т. (2000) Эксклюзия и инклюзия сообщества гендерных исследователей // Преодоление. Новосибирск: Сиб НовоЦентр. СС.216- 226
Воронина О. (1997) Введение в гендерные исследования // Материалы Первой Российской летней школы по женским и гендерным исследованиям «Валдай-96». Под ред. Ворониной О. и др. М. МЦГИ. СС. 29-34
Воронина О, Клименкова Т. (1992). Гендер и культура // Женщина и социальная политика (гендерный аспект). Отв. ред Хоткина З. М. ИСЭПНЮ СС.10-22
Гурко Т. (1998) Социология пола и гендерных отношений. Гл. 8./ Социология в России. Под ред. В.А. Ядова. М., ИС РАН. СС. 173-195
Здравомыслова Е, Темкина А. (1999) Исследования женщин и гендерные исследования на Западе и в России // ОНС. №6. СС. 177-185
Костикова А (1998) Эпистемологический кризис: феминизм как вариант выхода? // Гендерные исследования: Феминистская методология в социальных науках. Под ред. Жеребкиной И. Харьков: ХЦГИ. СС. 81-91
Кун Т. (1977) Структура научных революций. М.: Прогресс.
Маллинз Н. (1980) Модель развития теоретических групп в социологии / Научная деятельность: структура и институты. М. «Прогресс». СС. 257-284.
Манхейм К. (1994) Идеология и утопия / Диагноз нашего времени. М.: Юрист.
Московский центр гендерных исследований. 1990-1995. Москва. 1995.
Современная западная социология науки. (1988) Критический анализ. Отв. ред Келле В. и др. М. Наука.
Сторер Н. (1972) Социология науки / Современная американская социология. М. «Прогресс». CC.: 248-264
Феминизм под любым другим именем. Интервью с Рози Брайдотти // Гендерные исследования, №2, 1999: 48-78.
Хоткина З. (2000) Гендерным исследования в России – десять лет // Общественные науки и современность. № 4. СС. 21-26
Barber B. (1956) Sociology of Science: a Trend Report and Bibliography. In: Cur. Sociol.Vol.5, #2:89-153
Collins H. An Empirical Relativist Programme in the Sociology of Scientific Knowledge. In: Science Observed: Perspectives on the Social Study of Science. Ed. By Knorr-Cetina&Mulkay. L. Sage, 1983: 85-114.
Lewis, R. Science, Nonscience, and the Cultural Revolution // Slavic Review 1994, №4
Merton R. Paradigm for the Sociology of Knowledge / Sociology of Science: Theoretical and Empirical Investigations. Chacago, L., Wiley, 1973^ 7-40
Mullins N. (1972) A Model for the Development of Scientific Speciality: The Phage Group and the Origins of Molecular Biology // Minerva, vol.10, #1: 51-82
Posadskaya, A. (1996) The Feminine Dimension of Social Reform: From one Forum to the Next (Speech at the Second Independent Women’s Forum, Dubna, November, 1992) / R. Marsh (Ed.)Women in Russia and Ukraine. Cambridge University Press/ PP. 297-304.
Racioppi, L., K. O’Sullivan See.(1995) Organizing Women before and after the Fall: Women’s Politics in the Soviet Union and Post-Soviet Russia // Signs, Vol. 20, #4,.
Rimashevskaya, N. (1992) The New Women’s Studies In: Ed. By M. Buckley. Perestroika and Soviet Women.Cambridge University Press. PP: 118-123
Scott, J. (1986) Gender: A Useful category of Historical Analysis // American Historical Review. Vol.91: 1053-1075.
Sperling, V. (1999) Engendering Transition: the Women’s Movement in Contemporary Russia. University of California Press,, Ch.4.
Waters, E. and A. Posadskaya.(1996) Democracy without Women is no Democracy: Women’s Struggles in Postcommunist Russia. In: Ed.by Amrita Basu. Women’s Movements in Global Perspective. NY.
[1] Именно в этот период в общественном дискурсе начинают использоваться термины «гендер», «гендерные исследования», «гендерный подход» и т.п., которые мы считаем маркерами нового исследовательского направления. При этом мы согласны с позицией Т. Гурко, которая отмечает что тематика социальных исследований пола утвердилась в российской общественной науке задолго до начала 1990х годов (Гурко 1998). Анализ становления гендерных исследований см. напр. Posadskaya, Racioppi&O’Sullivan, Rimashevskaya, Sperling, Waters&Posadskaya.
[2] Информацию о центрах гендерных исследований и публикациях по гендерной тематике см.: Интернет – женщинам! Каталог информационных ресурсов. Авторы-составители Бабич Н. И др. М.Изд-во «Информация – XXI век», 2000 г.; Справочник «Гендерные исследования в России и СНГ. Кто есть Кто». (2000) Редактор-составитель Хоткина З.
[3] Обзор концепций социологии науки см. в: Современная западная социология науки...
[4] «Парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму»
[5] Специальность в науке - содержательно и организационно оформленное объединение внутри некоторой крупной дисциплины