В зарубежной доктрине принято классифицировать императивные нормы на две группы в зависимости от интересов, на защиту которых они направлены:
1. предписания, направленные на защиту экономических, социальных и иных публичных интересов государства;
2. положения, основной целью которых является защита «слабой» стороны договора [34, с.73].
Под «слабой» стороной договора понимаются лица (например, потребители, работники, арендаторы и т.д.), которым при заключении договора противостоит более сильная профессиональная сторона (например, предприниматель), которая может навязать им применение невыгодного для них права.
Общепризнанно, что нормы, относящиеся к первой категории, могут быть отнесены к сверхимперативным. В том же, что касается второй группы (предписаний, защищающих «слабую» сторону договора), то вопрос о возможности квалификации таких норм в качестве сверхимперативных является дискуссионным. В доктрине и практике разных стран сложилось два основных подхода к его решению.
Согласно первому подходу, нормы, направленные на защиту «слабой» стороны договора, могут быть квалифицированы в качестве сверхимперативных. Аргументы сторонников этого подхода заключаются в следующем:
Во-первых, в большинстве случаев достаточно сложно определить, на защиту каких интересов (частных или публичных) направлена норма. С таким утверждением можно согласиться. Действительно, практически любое предписание, защищающее «слабую» сторону, в той или иной мере также реализует социально-экономические, то есть публичные интересы государства. Например, норма, направленная на обеспечение прав работников, защищает их как «слабую» сторону трудового договора, в то же время, реализуя интересы защиты рынка труда. Как следствие, данный критерий не может быть положен в основу определения сверхимперативных норм.
Во-вторых, в Отчете разработчиков Римской конвенции 1980 г., действовавшей до принятия Регламента Рим I, в качестве примера сверхимперативных норм прямо упоминались положения, защищающие потребителей [34, с.73]. Из этого многие ученые делают вывод о возможности отнесения к числу таковых и иных предписаний, защищающих «слабую» сторону договора (например, работников, агентов, арендаторов).
В настоящее время именно данный подход является преобладающим в доктрине и практике большинства стран, входящих в состав ЕС. Так, в Великобритании сверхимперативными считаются положения Закона о профсоюзах и трудовых отношениях 1992 г. (ст. 288), Закона о трудовых правах 1996 г. (п. 1 ст. 204)254, а также Закона о потребительском кредитовании 1974 г. [34, с.74].
Аналогичным образом данный вопрос решается в Греции, Люксембурге, Португалии, Словакии, Испании, Италии и Нидерландах, где сверхимперативными считаются нормы, направленные на защиту работников (об участии работников в управлении предприятием; о сроке расторжения трудового договора; о несправедливом увольнении); предписания об обеспечении прав арендаторов, потребителей, пассажиров, а также иные положения, защищающие «слабую» сторону договора [34, с.75].
Согласно преобладающей в доктрине позиции, лишь нормы, относящиеся к первой группе, то есть положения, выражающие публичные интересы, могут быть признаны сверхимперативными. Предписания же, защищающие интересы отдельных категорий лиц, являются «обычными» императивными, и подлежат применению исключительно в составе компетентного правопорядка.
Аналогичным образом данный вопрос решается и в судебной практике.
Для разграничения сверхимперативных норм и «обычных» императивных положений, защищающих «слабую» сторону договора, в доктрине было предложено использовать метод, получивший название «двойной квалификации» [34, с.78].
Его суть заключается в том, что для признания нормы сверхимперативной необходимо установить, что она выполняет «двойную функцию», то есть не только защищает «слабую» сторону, но и выражает определенный публичный интерес. При этом необходимо установить непосредственную, основную цель нормы: так, если целью предписания является реализация публичного интереса, то оно признается сверхимперативным. Если же его главная цель – защита «слабой» стороны, то мы имеем дело с «обычным» императивным положением. Важно учитывать, что публичный интерес должен иметь самостоятельное, главное значение. Таким образом, простого указания на то, что норма затрагивает публичные интересы, недостаточно для признания ее сверхимперативной.
Данный метод получил широкое распространение на практике.
Позиция о возможности квалификации в качестве сверхимперативных норм положений, направленных на защиту «слабой» стороны договора, занимает важное место и в белорусской доктрине.
Примером направленности императивных норм гражданского права на защиту интересов слабой стороны правоотношения может служить, в частности, правило, закрепленное в п. 2 ст. 8 ГК [11], предоставляющее участникам экономической деятельности безусловную возможность реализации принадлежащих им субъективных прав, в том числе и права на защиту, даже в случае первоначального отказа от их реализации, в том числе и посредством указания на это в заключенном между сторонами гражданско-правовом договоре.
Так, из содержания приведенной нормы следует, что в случае, когда одна из сторон заключенного договора по каким-либо причинам откажется, например, от права на судебную защиту своих нарушенных прав и законных интересов, то такой отказ независимо ни от чего будет недействителен, и первоначально отказавшаяся от своих прав сторона в случае их нарушения сможет беспрепятственно обратиться за защитой к компетентным государственным органам.
Вместе с тем анализируемая норма не запрещает участнику гражданско-правового отношения добровольно отказаться от защиты своего нарушенного права. Такой отказ может быть выражен бездействием лица, чье право нарушено, не принимающим мер к его защите.
Примерами императивных правовых норм, направленных на защиту слабой стороны гражданско-правового отношения, могут также служить:
– нормы, закрепленные в § 2 главы 9 ГК «Недействительность сделок», предусматривающие случаи и основания признания совершенных сделок недействительными либо с момента их совершения (абсолютно недействительные сделки), либо с момента вынесения соответствующего решения судом (относительно недействительные сделки);
– норма п. 1 ст. 200 ГК, возлагающая на суды обязанность принимать к рассмотрению требования о защите нарушенного права независимо от истечения срока, установленного для защиты;
– другие аналогичные правовые нормы как Общей, так и Особенной части ГК [11].
Цель данных императивных норм состоит в том, чтобы предоставить участникам гражданско-правовых отношений, особенно их слабой стороне (малолетним, несовершеннолетним, адееспособным, лицам, находящимся под воздействием тяжелых обстоятельств и т. п., а также кредиторам), максимальные правовые возможности защиты своих нарушенных прав и законных интересов, что указывает на необходимость классификации анализируемых правовых норм как охранительных.
Кроме того, императивные нормы третьего типа отличаются от норм первого типа необязательностью применения, а от норм второго типа порядком и субъектами применения. Так, сторона гражданско-правового договора, первоначально отказавшаяся от своих прав на защиту посредством фиксации такого отказа в соглашении сторон, юридически такого права не лишается, что следует из содержания императивной правовой нормы, закрепленной в п. 2 ст. 8 ГК [11], и, следовательно, в случае нарушения ее прав контрагентом по договору имеет юридически обеспеченную возможность в любое время обратиться в органы судебной власти за защитой. Однако юридически обеспеченную возможность удовлетворения своих исковых требований обратившаяся сторона имеет только в пределах срока, установленного для защиты нарушенного права.
По сути анализируемая императивная правовая норма сохраняет за участником гражданско-правового отношения, помимо его воли, легитимную возможность осуществления предоставленных ему гражданско-правовыми нормами субъективных гражданских прав, в том числе права на обращение за защитой к государству, выполняя таким образом охранительную функцию гражданского права.
Однако, сохраняя за лицом предоставленные ему субъективные гражданские права даже в случае первоначального отказа от них, указанная правовая норма не возлагает на такое лицо обязанность по их реализации и, следовательно, предоставляет заинтересованному лицу право самостоятельно решать вопрос о ее применении или об отказе от ее применения.
Подводя итог всему вышеизложенному, отметим следующее:
1. Нормы, направленные на защиту прав и интересов «слабой» стороны договора (работников, потребителей, агентов, нанимателей по договору жилищного найма), могут быть квалифицированы в качестве сверхимперативных. Необходимыми условиями для этого являются:
– отсутствие или невозможность применения «специальных» коллизионных норм, направленных на защиту данной категории лиц;
– нацеленность нормы на защиту не только частных, но и публичных интересов.
2. Указанные обстоятельства не должны приводить к выводу о возможности признания сверхимперативными всех без исключения предписаний, направленных на защиту «слабой» стороны договора. В качестве таковых следует квалифицировать лишь нормы, выражающие наиболее важные интересы указанных категорий лиц (потребителей, работников, агентов), и соответствующие иным признакам сверхимперативных норм.