События дальневосточной повести так или иначе включают в себя упоминания морского флота и морского быта. Пять глав повести посвящается мореплаванию Захара, Серёжа Калугин создаёт модель парохода «Лазо», оба мальчика мечтают попасть в мореходную школу. Описания мореплавания и конструирования модели морского судна сопровождаются соответствующими морскими терминами и жаргонизмами. Рассказывая о модели парохода, а именно о «кругляшах», подложенных под его днище, Серёжка уточняет, что это стапели. Стапелями называют сооружения для постройки или ремонта судна и его спуска в воду. У модели также были иллюминаторы (как правило, круглые окна), обрамлённые латунными ободками. Для окончательного идеального результата Серёжка желал покрыть свою модель кузбасслаком – чёрной корабельной краской.
Старый боцман (унтер-офицер воинского звания строевого состава на флоте) Силантий Петрович, проговаривая свои дела, упоминает, что ему нужно «баталерочку проветрить, брезентики подсушить». Брезент – это плотная парусина, пропитанная огнеупорными, водоотталкивающими составами. Баталеркой называют кладовку, где хранится имущество флота: «Наведя порядок, боцман хотел было позвать кого-нибудь из матросов, чтобы вынести из батлерки все то, что он наметил просушить…» [2, с. 24]. Пароход «Лазо» включал в себя лазарет (медицинский кабинет), где лечили заболевшего мальчика: «Захару не лежалось. Он полусидел на койке и смотрел в маленькое окно – видимо, в лазарете иллюминаторы не полагались» [2, с. 25] и камбуз (аналог кухни), куда впоследствии отправили Захара помогать судовому коку Семену Силычу; на нем были каюты (жилые помещения для моряков); твиндек (помещение под верхней палубой); кнехты (чугунные тумбы для швартовки), переборки (стенки на судне) и др.
Используются автором характерные для морской терминологии сокращения должностей, например, старпом, или же старший помощник командира корабля.
Использование морского жаргона выражается в том, что на судне парохода многие знакомые предметы имеют непривычные названия: «Здесь, например, обыкновенный порог назывался комингсом, а табуретка – банкой. Маленький деревянный бачок носил чудное прозвище – анкерок, а канаты, протянутые вдоль бортов, и все перила моряки называли мерами ». [2, с. 35].
Моряки используют морские термины в переносном значении для описания свойств человеческого характера: «Да ты не кипятись, у моряка нервы должны быть крепче троса-бензеля – нравоучительно подытожил кок [2, с. 36].
Деревянную решетку шлюпки моряки называют «рыбиной», а узкоколейный паровоз – «кукушкой». Так, боцман говорит Захару во время шторма: «Полежи, пройдет, а мне надо на палубу: у одной «кукушки» найтовы лопнули, закрепить надо», – [2, с. 41], а после шторма машинист Шкворень удивляется смелости и находчивости мальчика: «А все-таки ты молодец, есть в тебе морская струнка. Пойдем, больше тут делать нечего: посадили «кукушку» в клетку» [2, с. 42].
В повести много описаний природы края. Они встречаются уже в первых строчках произведения, создавая местный колорит: «Тонконогая кабарга выскочила на утес, увидела море и замерла прислушиваясь. <…>. На белом валуне сидел черный баклан, невдалеке высовывала из воды голову-мяч глазастая нерпа, а над нею парили темнокрылые чайки мартыны» [2, с. 3]. Используются зоонимы и орнитонимы, характеризующие уникальность фауны тихоокеанского побережья: баклан – крупная хищная водоплавающая птица из рода пеликанообразных, кабарга – безрогое оленевидное животное, нерпа – ластоногое млекопитающее из семейства тюленей, чайка мартын –так называют хищную водоплавающую птицу семейства чаек в разговорной речи.
В описании маленького охотника также присутствуют детали, характерные только для дальневосточной природы: «Его моршни – грубые охотничьи башмаки из невыделанной шкуры изюбра – были сплошь унизаны липучкой и травинками; с вещевого мешка, зацепившись за лямку, свисал резной лист папоротника…» [2, с. 4]; «Растянув шкурку белки на рогульке, Захар извлек из мешка веточку лимонника и бросил ее в кипяток. Заваривать лимонник вместо чая он научился у отца, который утверждал, что этот напиток очень полезен: восстанавливает силы» [2, с. 6]. Лимонник – деревянистая лиана, стебли, корни и плоды которой при растирании пахнут лимоном.
Захар Дубок любит тайгу. Отец научил его хорошо разбираться не только в промысловом звере, но и легко различать реликтовые породы деревьев: «Захар узнал, что, кроме каменной, в Приморье растет и железная береза и пробковое дерево; из его коры отличные поплавки получаются, не хуже, чем из магазинной пробки» [2, с. 4]; «Чего только нет в удивительном приморском лесу!» – восхищается вместе с Захаром автор, перечисляя природные богатства края: «…кедровые орехи и маньчжурские, такие же вкусные и крупные, как грецкие, кишмиш с продолговатыми сладкими ягодами, виноград…» [2, с. 4-5].
Михаил Матюшин вводит в повесть описания природных ландшафтов северных районов края: «..Валун, будто выбеленный кем-то, и ручеек с прозрачной холодной водой, выбегающий из-под камней у подножья утеса» [2, с. 5]; «…Море…то и дело подступало к насыпи железной дороги песчаным берегом или мозаикой разноцветной гальки» [2, с. 7]; морского побережья: «…Зеленые волны искрились под щедрыми лучами солнца, разбиваясь о нос парохода, вспенивались и покрывались тонкими, причудливого рисунка кружевами. Вокруг расстилалось спокойное Японское море» [2, с. 24]; Красной речки, давшей название поселку: «В километре от бухты река делала крутой поворот, и сейчас, полноводная и могучая, она походила скорее всего не на речку, а на длинный узкий морской залив» [2, с. 57].
Возвращаясь из первого рейса, Захар Дубок издалека узнает знакомые места в Дальнегорском районе: «темнеющие остроконечные сопки», «заливчики», «маленький островок, что находился в двуустах метрах от устья Красной речки», который местные жители называют Краюшкой [2, с. 55].
В главе «Спасателей не судят» М. И. Матюшин описывает типичную для приморского климата картину наводнения и разлива рек из-за тайфунов и проливных дождей. В заключительной главе «Весна» автор рисует картину половодья и типичной для апреля ветреной и теплой погоды: «…Уже кое-где высовывали из земли навстречу солнцу свои синенькие головки нетерпеливые подснежники, запарила земля, как сдобный пирог, наполняя воздух чудесными, ни с чем несравнимыми ароматами…» [2, с. 163].
Завершение повести описанием весенней природы выглядит символичным. Как приморская земля оживает под лучами солнца, так и воспитанники детского дома раскрывают положительные черты характера, благодаря любви и доброму отношению своих учителей и воспитателей. Книга Михаила Матюшина показывает, что семья – это не только родственники по крови. Это могут быть и ровесники, и дети помладше, и добросердечный директор, и местные механик, повар, медсестра. Также повесть учит добру и человечности в отношении друг к другу, учит доверять людям и не терять надежды. Автор показывает на примере своих героев, что, даже оступившись и совершив ошибки, можно изменить свою жизнь и начать всё сначала.
На наш взгляд, повесть «В большой семье» будет интересно прочитать всем, кто не может оставаться равнодушным по отношению к детям и кто видит своё будущее в работе с детьми, например, в роли учителя. Текст повести также интересен как источник лингвокраеведческого материала о климате, природе, укладе жизни и языковой ситуации в Приморском крае в 50-е годы ХХ века.
Список литературы
1. Демичева, В. В. Использование лингвокраеведческого материала на уроках русского языка / В. В. Демичева. – Начальная школа. 2008. – № 11. С. 68-71.
2. Матюшин, М. И. В большой семье: повесть / М. И. Матюшин. – Москва: Молодая гвардия, 1958. – 174 с.
3. Хронос: Всемирная история в интернете [Электронный ресурс]. – URL: www.hrono.ru (дата обращения: 31.10.2020).