- Ну же, Рай! - ударяю кулаком по рулю, гудки доносятся из динамиков автомобиля.
- Привет! - смеется она.
Этот звук. Боже правый, беззаботный звук ее голоса хватает мое гребаное сердце и сжимает его так сильно, что я чувствую, что не могу дышать. Это похоже на то, что внезапно все дерьмо связанное с Тони и аварией ушло, и хотя мне не хватает воздуха, но я чувствую, что впервые за долгое время могу дышать. Это то, что я должен чувствовать? Гребаную ясность и прочее дерьмо?
Начинаю говорить и не могу. Какого хрена? Будто мне хочется рассказать ей все сразу, но я не могу придумать, с чего начать. Начинаю смеяться, как сумасшедший, потому что только сейчас я понимаю, что нахожусь посреди какого-то дерьмового торгового центра.
- Ты в порядке? - спрашивает она таким сексуальным голосом.
- Да, - я задыхаюсь от смеха. - Я просто…
Из динамиков громко и ясно доносится хихиканье, и я перестаю говорить. Это Зандер, и это первый раз, когда я слышу его смех. Звук режет меня, черт возьми, словно нож по филе. Клянусь Богом, я не могу быть большей девчонкой со своими эмоциями, расточаемыми по всей гребаной парковке.
- Иди возьми свою перчатку с заднего двора, и мы начнем, хорошо? - слышу, как он соглашается. - Извини, ты собирался рассказать мне, что такого смешного произошло.
И собираюсь начать говорить, хочу рассказать ей о результатах теста, когда слышу звук, который столь ужасен, что проникает в грудь и разрывает мое ожесточенное сердце.
- Какого хрена там происходит? - я не могу произнести это достаточно быстро, потому что, несмотря на пронзительный крик, словно это кричит раненый зверь, борющийся за свою жизнь, по телефону я все еще слышу, как движется Райли.
Мой желудок сводит от этого гребаного звука и ее проклятого молчания.
- Рай? Скажи мне, что происходит. Рай?
- Нет, нет, нет, нет! - повторяет она, и в ее голосе есть что-то такое – страх, недоверие и шок, смешанные с неповиновением – от чего по моему позвоночнику прокатывается озноб, и я тут же завожу машину и жму на газ.
- Проклятье, Рай! Поговори со мной. Какого хрена случилось? - кричу я в телефон, меня охватывает паника, но я слышу только ее тяжелое дыхание. А затем всхлип. - Райли!
- Вы не можете его забрать! - говорит она устрашающе спокойным голосом, который звучит далеко не так и заставляет меня подрезать какого-то бедного ублюдка, едущего рядом со мной.
- Кто там, Рай? Скажи мне, детка, прошу, - умоляю я, страх, испытанный мною в детстве, желчью разливается во рту. Страх охватывает каждый мой гребаный нерв. Я с усилием решаю, стоит ли отключиться и позвонить 911, но это означало бы, что я не буду ее слышать, не буду знать, все ли с ней в порядке.
- Ты, гребаная сука! - это все, что я слышу, прежде чем она кричит от боли и телефон замирает.
- Нет! – кричу я и бью рукой по рулю. Зрение затуманено, когда я пытаюсь набрать нужные цифры на телефоне, пальцы так чертовски сильно дрожат, что я набираю 911 только с третьей попытки.
- 911. Что у вас случилось? - отвечает бестелесный голос.
- Прошу, помогите им. Они кричат и... они кричат! - умоляю я.
- Кто кричит, сэр?
- Райли и Занд... - я не могу, черт побери, мыслить ясно; холод разливается по моим венам, и моя единственная мысль - мне нужно до них добраться, поэтому я даже не понимаю, что несу несусветную чушь. - Прошу, там кто-то есть и…
- Сэр, как вас зовут? Какой у вас адрес?
- Ко… Колтон, - заикаюсь я, понимая, что даже не знаю адреса. Только улицу. - Свитзерленд Авеню.
Ох, черт. Ох, черт. Держись, детка. Держись. Я уже еду. Это все, что я снова и снова повторяю у себя в голове, меня трясет.
- По какому адресу, сэр?
- Я не знаю, вашу мать! – кричу я на оператора 911. – Тот дом, возле которого ошивается чертова куча папарацци. В доме больше никого нет, кроме нее и маленького мальчика. Пожалуйста! Быстрее.
И когда я перевожу взгляд на дорогу, завершая звонок, мне приходится ударить по тормозам, так как впереди меня маячит знак с гребаными дорожными работами.
- Черт! – кричу я, вцепившись в руль, словно в чертов спасательный круг.
Райли.
Моя единственная мысль – о ней.
Райли.
Прошу, Господи, нет.
ГЛАВА 27
- Человек-Паук. Бэтмен. Супермен. Железный человек. Человек-Паук. Бэтмен... - повторяет Зандер снова и снова, сидя в углу позади меня на заднем дворе. Это единственное, что я сейчас слышу сквозь гул в голове из-за силы удара. Зандер руками закрывает уши, раскачивается взад и вперед, повторяя заклинание, и уходя в себя. В мир, в котором он хочет оказаться, где нет плохих мужчин с оружием, или отцов с ножами, режущих своих жен.
Проблема в том, что в мире Зандера это один и тот же человек.
Замечаю все это за долю секунды до того, как меня бьют по лицу, а тело дергается и извивается от удара, вижу, как мой милый мальчик уходит в себя. Время останавливается, затем начинает двигаться в замедленном темпе. Боль в щеке и глазу никак не уменьшает страх в моем сердце, когда я поднимаю взгляд, встречаясь с глазами человека, который в течение последних нескольких недель постоянно присутствовал в моей жизни. Его кепка и темные очки упали и меня осеняет.
Я знаю этого человека.
Видела его раньше.
Это тот мужчина с парковки, от которого у меня бежали мурашки. Тот мужчина из темно-синего седана, припаркованного возле Дома и моего дома, преследующего меня. Без кепки и солнцезащитных очков я вижу в нем Зандера. Понимаю, почему в тот день на парковке он казался таким знакомым. У него глаза того же цвета, те же черты лица, волосы длиннее и немного темнее, но сходство безошибочно.
Мои глаза скользят по матовому черному металлу пистолета, наставленному на меня, а затем к его глазам – темным омутам бесстрастной черноты – которые мечутся взад и вперед от меня к Зандеру и его непрерывному повторению имен супергероев, звучащему фоном.
- Что ты с ним сделала? - кричит он на меня, направляя пистолет на Зандера, а затем обратно на меня. - Почему он так делает? Отвечай!
Сохраняй спокойствие, Райли. Сохраняй спокойствие, Райли.
- Он… он напуган. - Ты сделал это с ним, хочется мне закричать на него. Ты сделал это, убийца, бесполезный кусок дерьма, но все, что я делаю, это повторяю себе сохранять спокойствие, попытаться скрыть страх и не заикаться. Стараюсь сосредоточиться на биении своего сердца, считая удары, чтобы успокоиться. Чувствую, как струйки пота бегут между лопатками и грудями. Ощущаю запах страха, и мой желудок бунтует, зная, что этот запах мой – смешанный с его.
И я держусь за эту мысль.
Что он тоже напуган.
Думай, Рай. Думай. Мне нужно успокоить его, но защитить Зандера, а я понятия не имею, как это сделать. Необузданный страх, который я чувствую, рассеивает мои мысли, не давая думать связно. О том, что, черт возьми, я должна делать, потому что я знаю, он убивал раньше. Убил мать своего ребенка, свою жену.
Что помешает ему убить меня?
Ему нечего терять.
И это больше всего меня пугает.
Заставляю себя сглотнуть, мои глаза бегают по всему заднему двору. Я вижу на земле у ворот его камеру и фальшивый пропуск с надписью «пресса». Вижу свой мобильный телефон на краю газона, куда он отлетел, когда он ударил меня, и сразу вспоминаю Колтона.
Мгновенно хватаюсь за надежду, что он услышал меня, знает, что мы в беде, позовет на помощь – потому что если он этого не сделает, у меня нет шансов защитить Зандера от этого безумца. Защитить себя.
Слезы обжигают, припухлость у глаза, куда он меня ударил, чертовски болит. Руки дрожат, и дыхание замирает от страха, в то время как усиливающийся призыв Зандера добавляет ко всей ситуации повышенный уровень стресса.
Единственный звук, который я слышу в утренней тишине – молитва маленького мальчика, знающего, что у него нет надежды. И с каждым мгновением шепот становится все громче и громче, будто он пытается заглушить голос своего отца.
- Ч-чего вы хотите? - наконец спрашиваю я, перебивая голос Зандера, чувствуя, что его связь с реальностью давно пропала. А я не знаю, как объясняться с сумасшедшим.
Он шагает ко мне, его взгляд бегает по всему моему телу, и хотя я уже начеку, взгляд его мертвых глаз, когда он водит ими туда и обратно, заставляет нервничать еще сильнее. Предупреждающие колокольчики звонят, и желудок сжимается так сильно, что мне приходится бороться с подступающей тошнотой.
Он тянется ко мне пистолетом, и я замираю, когда он проводит дулом вверх и вниз по моей щеке. Холод стали, жесткая реальность металла на моей плоти и то, что он олицетворяет, заставляет кровь в моих венах превратиться в лед.
- Ты хорошенькая, Райли. - То, как он произносит мое имя, будто трахает его языком, заставляет меня подавить рвотный позыв. В одно мгновение он крепко сжимает ладонью мои щеки, его лицо находится в сантиметре от моего. У меня по лицу текут слезы. Хочу быть жесткой. Хочу сказать, чтобы он отвалил и сдох. Хочу закричать, чтобы Зандер побежал за помощью. Хочу молить Бога, кого угодно, о помощи. Хочу сказать Колтону, что люблю его. Но не могу, потому что сейчас это невозможно. Колени дрожат, зубы стучат в его хватке. Все, чем я являюсь – мое будущее, мои надежды, мой следующий вдох – в руках этого человека.
Он приближается еще, так что я могу чувствовать на своих губах его дыхание, его пальцы впиваются глубже в мои щеки, и я не могу совладать с воплем страха, срывающимся с моих губ.
- Вопрос в том, Райли... как далеко ты зайдешь, чтобы защитить одного из своих мальчиков?
- Пошел ты. - Искаженные слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю их остановить, гнев убирает фильтр между моей головой и губами. И прежде чем я успеваю моргнуть, его кулак врезается мне в живот, и я отлетаю назад. С глухим стуком приземляюсь на бетонный пол дворика, плечами и головой ударяясь о деревянный забор позади меня.
Ужас, охвативший мое тело, затмевает боль от удара. Я приземляюсь рядом с Зандером, поэтому так быстро, как только могу, перебираюсь на его сторону и притягиваю его к себе, пытаясь защитить любым способом. Знаю, он позади меня, чувствую тяжесть пистолета, направленного на меня, но я покачиваю Зандера.
- Все в порядке, Занд. Он не причинит тебе вреда. Я не позволю ему причинить тебе боль, - говорю я ему тихим голосом, но Зандер не перестает раскачиваться, и повторять свое заклинание, и сейчас я так окаменела, что начинаю звать супергероев вместе с ним, сидя на заднем дворе, построенном на надежде, которая, как я боюсь, скоро будет омрачена насилием.
- Я пришел забрать своего сына. - Если раньше я думала, что его голос был холодным, то теперь его тон идентичен стали пистолета.
- Нет, - говорю я ему с предательской дрожью в голосе.
- С кем, твою мать, ты думаешь ты имеешь дело? - рычит он, направляя пистолет мне в спину, жесткое дуло глубоко вонзается между лопатками. - Пришло время отойти от моего сына.
Сжимаю руки в кулаки, чтобы они перестали дрожать, чтобы Зандер не понял, как я боюсь. А еще я не хочу, чтобы это понял его отец. Сглатываю, когда рыдания Зандера начинают пронзать его тело, и если до этого я не знала, то теперь понимаю с такой ясностью – с холодным потом, пробивающимся на моей коже, и страхом в сердце – что я не могу позволить его отцу забрать его. Что я буду защищать его всеми способами, что у меня есть, потому что раньше никто не мог этого сделать.
Дуло у меня на спине впивается глубже, и я сдерживаю крик боли, слезы свободно текут по моим щекам. Прикусываю нижнюю губу, потому что через мгновение я собираюсь подняться. И когда я обернусь, я должна буду показать ему, что не боюсь его. Должна буду сыграть спектакль всей жизни, чтобы спасти этого маленького мальчика.
- Сейчас же! - кричит он на меня, я вздрагиваю, когда его голос прорезает монотонный гул заклинания Зандера.
Прислоняюсь губами к уху Зандера и пытаюсь успокоить его, пока он раскачивается, надеясь, что мои слова дойдут до него – прорвутся сквозь завесу мира, в который он перенес свой разум – чтобы избавить его от страха и воспоминаний об отце.
- Зандер, послушай меня, - говорю я ему. - Я не позволю ему забрать тебя. Обещаю. Супергерои уже в пути. Они идут, хорошо? Сейчас я встану, но когда скажу «Бэтмен», я хочу, чтобы ты побежал как можно быстрее в дом, хорошо? Бэтмен.
Заканчиваю говорить, когда чувствую, что пистолет уже больше не между моих лопаток, но его ботинок врезается в мой левый бок. Стону от боли, поглощая удар, сжимая руки вокруг Зандера, когда мы с ним сильнее вдавливаемся в забор, к которому прижаты.
- Отвали нахрен, Райли.
- Бэтмен, хорошо? - повторяю я, стиснув зубы, дыша сквозь боль и заставляя себя подняться на трясущихся ногах. Делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему лицом.
- Ты крепкий орешек! - смеется он надо мной. - Мне нравятся сильные женщины.
Сглатываю желчь, поднимающуюся к горлу, и заставляю себя говорить ровным тоном, который, надеюсь, смогу удержать.
- Я не позволю тебе забрать его.
Он громко смеется, поднимая лицо к небу, прежде чем посмотреть на меня, и я задаюсь вопросом, не упустила ли я свой единственный шанс сказать Зандеру уйти. Бежать. Мое сердце сжимается при этой мысли.
- Сейчас я действительно не думаю, что ты находишься в том положении, чтобы указывать мне, что именно я могу или не могу делать. Верно?
У меня голова идет кругом. Пытаюсь успокоиться, и подыскать способ, который поможет мне взять над ним верх. Но все равно, мне нужно время. Чем больше его у меня, тем вероятнее, что помощь придет.
- Перед домом целый двор прессы. Как ты собираешься с ним уехать?
Он снова смеется, и я знаю, что этот звук будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
- Вот тут ты ошибаешься. Они все свалили за твоим крутым парнем. - Он подходит ближе и поднимает пистолет к моему лицу. - Есть только ты, я и Зи-мэн. Так что ты на это скажешь, а?
Клянусь, вся моя кровь устремляется к ногам, потому что мне приходится бороться, сосредоточившись на том, чтобы не упасть, когда на меня нападает головокружение. Через мгновение мне удается успокоиться, смотреть сквозь темноту, затуманивающую мое зрение, и попытаться понять, что делать дальше.
Единственная мысль, которая приходит мне в голову - это как-то отвлечь его, броситься за оружием и крикнуть Зандеру, чтобы тот бежал.
Но как?
Когда?
Кажется, мы стоим так целую вечность – молчаливое противостояние, в котором более чем очевидно, кто держит всю власть в нашей вынужденной взаимосвязи. С течением времени я вижу, как его руки начинают дрожать, мышцы лица подергиваются, а на коже появляются бисеринки пота, в то время как нарастающий звук заклинания Зандера продолжает усиливать давление нестабильной ситуации.
- Заткни его нахрен! - кричит он на меня, его глаза мечутся по всему двору, как у пойманного в ловушку зверя, не уверенного в своем следующем движении.
Вздрагиваю, слыша шум за спиной отца Зандера. Мое сердце подпрыгивает в груди, когда собака соседа злобно лает за забором. Отец Зандера разворачивается на этот звук, пистолет движется вместе с ним. Действую инстинктивно, не позволяя себе думать о последствиях.
- БЭТМЕН! – кричу я, одновременно бросаясь на отца Зандера. Сталкиваюсь с ним, резкий удар моего натренированного тела выбивает все мысли из моей головы, за исключением одной, надеюсь, Зандер меня услышал. Что я достучалась до него, и он бежит, чтобы спастись, потому что я только что решила свою судьбу, если мои действия не увенчаются успехом.
Оглушительный звук.
Хлопок выстрела.
Его тело дергается от отдачи.
Мой крик, первобытный звук, который я слышу, но даже не узнаю, что кричу я. Потом он прекращается. Из меня вышибает дух, когда мы падаем на землю. На мгновение я ошеломлена – мое тело, разум, сердце – когда я приземляюсь на него, прежде чем попытаться вырваться. Я должна забрать пистолет, должна убедиться, что Зандер убежал.
Отталкиваюсь от мерзкого человека подо мной, продолжая бороться. Моя единственная мысль - взять пистолет, взять пистолет, взять пистолет, и мои руки скользят по чему-то гладкому. Отталкиваюсь назад, паника и боль пронзают меня. Приземляюсь с глухим стуком на задницу, сила удара сотрясает мой позвоночник и выводит сознание из шока, в котором оно находится.
Теряю из вида этого человека, увидев кровь на своих дрожащих руках. Кровь, покрывающую мою футболку с талисманом команды Рикки спереди. Разум пытается думать, лихорадочно ищет в своих тайниках то, что я должна была сделать, потому что от этого зрелища – такого количества крови – у меня кружится голова.
Я в замешательстве.
Мне страшно.
Головокружение.
Мой мир погружается в темноту.
ГЛАВА 28
- Пожалуйста, детка, прошу, очнись.
Колтон? У меня в голове туман, я слышу его голос и чувствую его запах. Пытаюсь понять, что именно происходит. Мои веки такие тяжелые, что пока я никак не могу их открыть.
- Сэр, позвольте мне осмотреть…
- Я никуда, нахрен, не уйду!
Здесь в темноте так тепло и уютно – так безопасно – но почему Колтон... затем все произошедшее накатывает на меня, словно приливная волна ошеломляющих эмоций. Начинаю вырываться, пытаясь сесть.
- Зандер! - его имя едва слышный хрип, я борюсь с удерживающими меня руками, ладонями, не знаю с чем еще, не дающими мне подняться.
- Шшшш, шшшш! Все в порядке, Рай. Все нормально.
Колтон.
Все мое тело на мгновение оседает. Колтон здесь. Мои глаза открыты, из них уже текут слезы, и первое, что я вижу - его. Мой Эйс. Яркий луч света во всей этой тьме. Его глаза встречаются с моими, на лице залегли глубокие морщины от беспокойства и вымученной улыбки.
- Все в порядке, детка.
Быстро моргаю, все остальное на заднем дворе возвращается в фокус, буря активности вокруг нас – полицейские, медики.
- Зандер. Пистолет. Отец. - Мое сознание пошатывается, и я не могу достаточно быстро передать мысли словами, глаза порхают туда-сюда, сосредотачиваюсь на группе людей, согнувшихся над чем-то, лежащим рядом со мной.
Продолжаю повторять эти слова, пока Колтон не наклоняется ко мне и не прижимается поцелуем к моим губам. Чувствую на его губах вкус соли, и мой разум пытается понять, почему он плачет. Когда он отстраняется, его улыбка становится уже не такой зыбкой.
- Вот это моя девочка, - тихо говорит он, гладя руками мои волосы, щеки, лицо. - Ты в порядке, Рай. Зандер в порядке, Рай. - Он прислоняется лбом к моему лбу.
- Но там была кровь…
- Не твоя, - говорит он, и его губы изгибаются в облегченной улыбке. - Не твоя, - повторяет он. - Ты повела себя до нелепости глупо, и я так зол на тебя за это, но ты кинулась за пистолетом, и полицейские смогли выстрелить. Его кровь, детка. Это была его кровь. Он мертв.
Делаю глубокий выдох. Облегчение, которое я еще не осознала, выходит из легких. И тут приходят слезы – суровые, прерывистые рыдания, сотрясающие тело, которые освобождают всё. Он помогает мне сесть и притягивает к себе, так что я сижу боком на его коленях, его руки держат меня так крепко, поддерживая, обеспечивая мою безопасность. Он утыкается носом мне в шею, пока мы цепляемся друг за друга.
- Зандер в безопасности. Он внутри. Джекс держит мальчиков подальше, чтобы они не узнали – не увидели – что случилось. Он вызвал к Зандеру Эйвери. Его психотерапевт в пути, чтобы помочь, если будет нужно, - говорит он, зная все, о чем я буду волноваться, и успокаивая каждым своим словом. – Ты… где у тебя болит?
- Сэр, прошу, можно мы…
- Нет еще! - огрызается Колтон на голос за моей спиной. - Не сейчас, - говорит он так тихо, что я едва его слышу, прежде чем притягивает меня ближе, вдыхая мой запах. Теперь я полностью пришла в себя, вижу активность возле тела отца Зандера. Думала, что понимала, на какой риск я пошла, пока не почувствовала, как тело Колтона сотрясается подо мной, когда он сдерживает тихие рыдания.
Я потеряна. Не знаю, что сделать для этого сильного мужчины, который безмолвно распадается на части. Начинаю двигаться, чтобы повернуться к нему, а он сжимает меня еще сильнее.
- Прошу, - умоляет он хриплым голосом, - я чертовски не хочу тебя отпускать. Еще хоть минутку.
Так что я позволяю ему.
Позволяю держать меня в своих объятиях на заднем дворе, сидя на траве, где насилие в последний раз пыталось лишить Зандера надежды.
***
Колтон захлопывает за мной дверцу машины и забирается на свое место в Range Rover, прежде чем завести его. Покидая Дом, мы проезжаем мимо полицейских заграждений и вспышек ожидающих СМИ. Прошло три очень долгих часа. Три часа вопросов и пересказа всего, что я помню о столкновении на заднем дворе. О том, как сказала Зандеру бежать на сигнал «Бэтмен». Неотрывный взгляд Колтона, сидящего в углу, когда я отказалась от медицинской помощи и осмотра в больнице. Его растущий гнев, когда я повторяла слова отца Зандера и его физические нападки. Подписание показаний и фотографирование синяков на моем теле в качестве доказательств. Ответы на телефонные звонки Хэдди и моих родителей, чтобы убедить их, что я в порядке, и позвоню им позже, чтобы объяснить больше.
Три часа ощущения собственной беспомощности, не имея возможности утешить своих мальчиков, желая сказать им, что я в порядке. Психотерапевт решил, что будет лучше, если они не увидят меня с подбитым глазом и опухшей щекой, потому что это может разворошить их собственное прошлое. Как бы ни было больно не видеть их – показать им, что я в порядке – я поцеловала Зандера и держала его так долго, как могла, снова и снова повторяя ему свою похвалу, что на этот раз он не спрятался за диваном. На этот раз он помог кого-то спасти. Знаю, я не его мама, но это было важно для облегчения чувства вины и успокоения ощущения беспомощности его травмированной души.
Мы вливаемся в транспортный поток автострады, и, кроме голоса Роба Томаса, иронично поющего сквозь динамики, машина погружена в молчание. Колтон не говорит ни слова, несмотря на то, что его руки так крепко сжимают руль, что костяшки пальцев побелели. Чувствую его гнев, чувствую, как он исходит от него волнами, и единственная причина, по которой, как я думаю, он сходит с ума – то, что я подвергла себя опасности.
Откидываю голову обратно на подголовник сидения и, закрываю глаза, но тут же их распахиваю, потому что все, что я вижу - его глаза, чувствую, как холодная сталь прижимается к моей щеке, слышу Зандера, снова и снова повторяющего свое заклинание.
Мне хочется ослабить напряжение между мной и Колтоном, потому что сейчас он мне очень нужен. Мне не нужно, чтобы он закрылся во вселенной Я-Злой-Как-Черт-Колтон. Мне нужно, чтобы его руки обвились вокруг меня, ощутить тепло его дыхания на моей шее, безопасность, которую я всегда чувствую, находясь рядом с ним.
- Он сделал то, что ты ему говорил. - Мой голос такой слабый, что я не уверена, что он слышит, как я говорю ему то, чего не рассказала полицейским. Единственное, что, как я чувствовала, нарушило бы часть доверия, оказанного мне Колтоном. Через несколько минут я слышу, как он вздыхает и смотрит на меня. Поэтому продолжаю. - Когда я вышла во двор, Зандер свернулся клубочком, и все, что я слышал все время, пока мы были там - как он звал ваших супергероев.
Вскрикиваю, когда Колтон резко сворачивает, пересекая две полосы, нам вслед раздаются автомобильные гудки, и останавливается на обочине автострады. У меня даже нет шанса перевести дыхание или отстегнуть ремень безопасности, прежде чем он выходит из машины и направляется по обочине к моей стороне. Мой взгляд перебегает туда-сюда, пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит. Что-то не так с машиной? Наблюдаю за ним, он проходит мимо моей двери, подходит к багажнику Ровера и возвращается назад. Проходит спиной ко мне около десяти футов, и я слышу, как он выкрикивает что-то во весь голос в такой дикой ярости, которую я никогда раньше от него не слышала.
Если я и думала выйти из машины, то точно знаю, что сейчас это не лучший вариант. Вижу в его плечах напряжение, когда они поднимаются и опускаются в такт его тяжелому дыханию. Его ладони сжаты в кулаки, будто он готов сражаться, один против всего мира.
Смотрю на него, и не могу отвести глаз, пытаюсь понять, что происходит у него в голове. Через некоторое время он поворачивается, подходит к моей двери и открывает ее. Я инстинктивно разворачиваюсь к нему, замечая его стиснутые зубы, напряжение в шее, а затем заглядываю ему в глаза. Мы смотрим друг на друга, и я пытаюсь понять, что говорят его глаза, но он в таком противоречивом состоянии, что я, вероятно, могу ошибиться. Вижу, как пульсирует мышца на его челюсти, когда его рука тянется к моей щеке, а затем отступает. Вопросительно склоняю голову, моя нижняя губа дрожит, потому что сегодня я стольким переполнена. Замечаю, как он бросает взгляд на мои губы, видя мою уязвимость, и в одно мгновение я оказываюсь прижатой к его груди, одна рука охватывает меня за спину, другая держит за затылок, я оказываюсь в объятиях, переполненных абсолютным отчаянием.
Мои слезы падают ему на футболку, когда мы цепляемся друг за друга.
- Я никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким беспомощным, - говорит он полным эмоциями голосом, сжимая меня сильнее. - Я так зол сейчас, и не знаю, как с этим справиться. - Слышу яростное рычание, бурлящее прямо на поверхности.
- Теперь все кончено, Колтон. Мы в порядке…
- Он прикасался к тебе своими проклятыми руками! - кричит он, отстраняясь от меня, и проходит несколько метров, прежде чем развернуться и вцепиться руками в волосы. Он смотрит на меня, его глаза умоляют о прощении, которое он не должен просить, потому что не сделал ничего плохого. - Он поднял на тебя руку, а меня там не было! Я не защитил тебя, а это моя гребаная работа, Райли! Защищать тебя! Заботиться о тебе! А я не смог этого сделать! Не смог, черт возьми! - он смотрит на гравий на обочине дороги, и боль в его голосе убивает меня, разрывая в клочья, потому что он ничего не мог сделать, но я знаю, что говорить ему это бесполезно.
Когда он снова поднимает на меня взгляд, я вижу, как в его глазах блестят слезы.
- Я подрался с полицейским у заграждения. Они посадили меня на заднее сиденье машины, чтобы успокоить, потому что я собирался войти в дом с ними или без них. Я слышал тебя по телефону, Райли, слышал твой голос, и он все прокручивался у меня в голове, а я не мог к тебе пробраться. - Он качает головой, и по его щеке скользит единственная душераздирающая слеза. - Не мог к тебе пробраться. - Его голос срывается, и я выхожу из машины, а он просто поднимает руку, давая знак, чтобы я остановилась и дала ему закончить.
- Пистолет выстрелил, - говорит он, и я вижу, как он борется, чтобы сдержать охватившие его эмоции, - и я подумал... я подумал, что это ты. И эти несколько мгновений ожидания, а затем видя, как Зандер с криками выбегает из дома, я ожидал увидеть тебя, а ты не появлялась... черт возьми, Рай, я сорвался. Сорвался по полной. - Он делает шаг ближе ко мне, смахивая слезу тыльной стороной ладони. Заставляю себя проглотить эмоции, комком вставшие в горле.
- Я убедился, что с Зандером все в порядке, прежде чем прорваться в дом. Я должен был добраться до тебя, увидеть тебя, прикоснуться к тебе... и я прошел через гостиную, а вы оба лежали на спине на траве. У вас обоих на груди была кровь. И никто из вас не двигался. - Он встает между моими ногами, создавая физический контакт, в котором я так отчаянно нуждаюсь, и прижимает ладонь к моей щеке.
- Я думал, что потерял тебя. Я так, черт возьми, остолбенел, Рай. А потом я добрался до тебя и упал на колени, чтобы обнять, помочь тебе, чтобы... не знаю, что, черт возьми, я собирался с тобой сделать, но я должен был прикоснуться к тебе. И ты была в порядке. - Его голос снова срывается, он наклоняется и упирается лбом в мой лоб. - Ты была в порядке, - повторяет он, прежде чем прижаться губами к моим губам и держать их там, его плечи дрожат, по щекам бегут слезы, пока я не чувствую их соленый вкус между нашими губами.
- Я здесь, Колтон. Я в порядке, - успокаиваю я его, когда мы прижимаемся лбами друг к другу, руками держа друг друга за шеи, а внешний мир проносится мимо нас со скоростью сто тридцать километров в час, но есть только он и я.
Ощущение такое, что мы единственные люди во всем мире.
Принимаем испытываемые нами эмоции, которые с течением времени становятся только сильнее.
Справляемся с мыслью, что не всегда сможем спасти другого.
Любим друг друга так, как никогда не думали, что полюбим.
***
Сворачиваем на Броудбич-Роуд, наши руки переплетены, и попадаем в большее чем я когда-либо видела безумие СМИ. Колтон громко вздыхает. Наши эмоции прошли через пресс, и я боюсь, сколько еще сможет выдержать Колтон, прежде чем сломается.
И я молюсь, чтобы эта неуправляемая толпа не стала соломинкой, которая переломит спину верблюду, потому что, честно говоря, больше я уже не вытерплю.
Склоняю голову вниз и поднимаю руку, защищая опухшую сторону лица от непрестанных вспышек и ударов по машине, пытающихся заставить нас посмотреть им в камеры. Несколько минут Колтон медленно движется вперед, и мы проезжаем в открывающиеся ворота, Сэмми и два других парня из службы безопасности шагают вперед, чтобы пресса не проникла на территорию. Мы паркуемся, и через мгновение Колтон открывает мою дверь, внезапный рев средств массовой информации за воротами ударяет по мне, как приливная волна.