Часть 4. Осколки.
Денег было мало. Поэтому она купила всего две розы. Нежные. Не белые, но и не желтые. Цвет разлуки был не уместен. Ведь разлуки не будет. Она знала, что никогда не забудет его.
Мужчина из сна, похожий по представлению Ангелины на Ангела, был очень похож и на того, кто уже никогда не спросит: «Вы завтра работаете? Я приду!»
Во сне необыкновенного роста мужчина вынес Гелю из самого эпицентра тех волнующих, но уже давно мертвых событий, где Ангелина когда-то была счастлива. Счастлива как девочка. Счастлива как влюбленная девушка. Он вынес ее из того места, за которое Геля так крепко, но так безнадежно уцепилась Душой на долгие годы. Справедливости ради надо заметить, что у многих людей есть такие воспоминания, за которые они безнадежно держатся. Безнадежно потому, что та любовь и то счастье уже никогда не повторятся. Высокий курчавый мужчина вынес Ангелину оттуда, где она потеряла свои крылья и перестала летать, перестала лететь. Он вынес на себе ее так, как когда-то давно в другой жизни она выносила с поля боя раненых бойцов.
Продавец цветочного магазина удивленно спросила: «Почему две?»
«Так надо!»
Руки предательски дрожали. Геля не знала, куда деть газетную обертку и сунула ее в руки стоявшего рядом мужчины.
«Ну почему, почему так холодно?»
«Милый, прости меня! Я не смогла тебя спасти! Наша любовь не состоялась! Если БЫя тогда тебя обняла, ты БЫостался жить? Ты был БЫжив?»
Ангелина не смогла прикоснуться к нему. Лишь потрогала краешек гроба.
Кажется, она мерзла целую вечность. Превратилась в ледышку. Горячий душ не помогал. Хотелось плакать. И она плакала. Теми слезами, которые не наполняют, но иссушают женскую душу и делают лицо женщины старше. Оплакивала тех, кого не смогла спасти. Тех, кто не мог найти пристанища в этой жизни. Тех, кто, однажды упав, уже не решался взлететь и открыть свое сердце любви. Плакала о том, что из страха быть непонятой убавляла свою яркость, свое горение. Делала себя бесчувственной и бестелесной. И раз за разом, падая в любовь, разбивалась на мелкие холодные осколки.
Часть 5. Импульс.
«Тре-пе-та…ние. Тре-пета-ние пред-сер-дий.»
В полутьме вагона пассажирка пыталась прочитать название книги, лежавшей на столике.
Наконец обладательница места с номером 52 с придыханием и как-то слишком романтично произнесла: «Трепетание предсердий!». В ее трепетной как лань душе в тот же миг пронеслись сладкие грезы о счастливой любви.
«Какое необычное название романа!»-девушка мечтательно вздохнула.
Сосед по купе Валерий громко рассмеялся:
«Я учусь. Будущий кардиохирург. Это учебное пособие.» Девушка сконфуженно поводила глазами по сторонам, а потом тоже рассмеялась.
«Серджио. Сердце.»» -именно так называла Ангелина Сережу. И в записной телефонной книжке его номер значился под таким именем. Но это сердце не хотело биться для нее. Оно болело и на прием ко врачу хозяин сердца не собирался.
У Ангелины тоже иногда болело сердце. Особенно, когда любовь переполняла Гелю и желание излить чувства на кого-либо становилось невыносимым. Сдерживать такие моменты было очень трудно. Сначала сердце начинало скрипеть по швам. Потом чувства начинали просачиваться сквозь старые, не отпущенные на волю обиды. Чувства капали мелкими каплями как через толстый слой марли капает молочная сыворотка. Эта же целительная сыворотка орошала Гелину душу и в такие моменты начинали происходить метаморфозы. К Геле приходило понимание, что на самом деле она все-таки любила своего последнего мужчину. И предыдущего тоже. От осознания собственной любви и силы чувств у Гели срывало внутренние психические заглушки и случалось то, что приводило в испуг случайно оказавшихся рядом мужчин. Геля хватала первого попавшегося и со всем неистовством своей души начинала его любить. Ошпаренный таким горячим вниманием и искренностью мужчина сбегал при первой возможности, оставляя Гелю наедине с ее богатым внутренним миром.!
«Созвонимся!»
«Спишемся!»
«Как-нибудь увидимся!»
Сначала Геля бросалась за мужчинами вдогонку. Но те бегали быстрее.
Потом она училась их слушать. И то, что она слышала, ей доставляло удовольствие.
«Ты мне так нравишься! Неужели мне так повезло?»
«Я благодарен тебе, что ты мне так раскрылась!»
«Какая ты нежная, ласковая!»
«Моя девочка! Моя пантера!»
И только позднее, с возрастом, когда список покинувших ее мужчин перевалил за «…дцать», среди хаоса захватывавших ее чувств и эмоций она научилась слышать то, что мужчины действительно ей говорили.
«Я удивлен: и как ты обратила на меня внимание? Ты же такая...А я?…Просто я.»
«У меня же ничего нет!»
«Я ничего не могу тебе дать!»
«То, что происходит между нами, мне нравится, но у нас нет будущего!»
«Я полюбил тебя, но мы никогда не будем вместе!»
Ангелина верила, что на каком-то очень глубинном уровне все люди связаны чем-то единым. Понять и принять это было сложно. Потому что тогда получалось, что любой мужчина может любить любую женщину. Любая женщина может любить любого мужчину. Но и это не все. «Тогда получается, -думала Ангелина, - что одна женщина может любить всех мужчин. А любой мужчина может любить всех женщин. Сразу. Понимаете? Сра-зу. Од-но-вре-мен-но!»
Когда раздался телефонный звонок, и плачущий голос в трубке сообщил о произошедшей утром трагедии, Ангелина почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось, а потом это «что-то» еще и вспыхнуло. Геля даже увидела это внутренним взглядом. Синяя искра выскочила из Гелиной души (или все таки тела?), полетела куда-то влево и повисла в сантиметре от потолка. Гелина душа, а вместе с ней и Гелино тело метнулись за этим светом. Им всем троим: Геле, душе и телу показалось, что в этот момент они умерли, что без этой искры их больше нет.
Несколько раз Гелю уже настигало подобное чувство. Ей казалось, что она задыхается, умирает, умрет без того человека, который ее покинул. Как- будто вместе с ним ее покидала и сама Жизнь, как -будто заканчивался внутренний импульс, дающий возможность двигаться дальше!
«Но я- то буду жить. Моя искра не угасла! Я живу!»- странное радостное возбуждение охватило Гелю.
Через несколько часов Ангелина поехала на праздник. Рождение и смерть, горе и радость всегда идут рука об руку. «Это жизнь, моя девочка, это –Жизнь!» - глубокомысленно произнес как-то очередной молодой Гелин любовник. Геля его любила. Любила когда-то. И очень сильно. С перерывами и остановками в чувствах, с шагами от «ненависти до любви» и обратно, но любила также самозабвенно, как и Сережу и всех других своих мужчин. И также почти по-настоящему она умирала, когда расставалась с ними.
Но в этот раз она, наконец-то, осталась жива!
Сердцу было больно, но жить по-прежнему хотелось!
Часть 6. Царство мертвых.
Воспоминания затягивали и затягивали вглубь, погружая в бездну отчаянья. Казалось бы, то забытое и пережитое, что должно было уже быть навсегда погребено под завалами памяти, вновь восставало из запасников души и прорывалось наружу, уничтожая устоявшееся, но по- прежнему зыбкое спокойствие. Достаточно было одной ноты, одной фразы и слезы вновь начинали иссушать душу.
Геля в сотый раз включала одну и ту же песню и начинала прислушиваться к тому, что происходит в ее душе.
Слова из песни попадали точно в цель и вскрывали свежую рану. Ангелина рассматривала фотографии и удивленно шептала: «Почему так рано? Почему?»
С похорон прошел месяц, но в душе было по-прежнему холодно.
Старший сын решил бросить колледж. Красные сапоги- неожиданный подарок нового Гелиного друга, так и лежали «не выгулянные» в коробке. Очередной рассказ писался трудно и больно. Вокруг было как-то уж очень темно. Электрические лампочки постоянно перегорали, а солнце в окно заглядывало редко, хотя полярная ночь почти закончилась. И даже воздух в квартире был настораживающе неприятен.
«Да сейчас везде так пахнет!»- успокоила Ангелину педагог по танцам Алиса Борисовна. «У наших знакомых ни с того ни с сего в комнатах ужасные ароматы появляются. И ничем их не вывести. И не понятно, откуда они берутся!»
«Наверное, в подвале мертвые мыши! Вот оттуда и запах!» - громко крикнул вклинившийся в разговор сантехник, пытавшийся открыть вентиль с горячей водой. Сантехник достал гаечный ключ и зачем- то постучал по крану.
Но Геля знала-, причина не в мышах. Причина в другом.
…Она их хоронила заживо. Тех мужчин, которые уходили от нее. Каждый раз она говорила себе: «Он больше никогда не вернется!» И ей казалось, что она вычеркивала его из памяти. Но проходило время, и Он возвращался. Кто-то сам, кого-то возвращали обстоятельства, совпадения и случайности. Некоторые совпадения и случайности были настолько мистичными, что Ангелина шутила: «Это мне привет из другой реальности!» Некоторые «гости из параллельных миров» настолько менялись даже во внешности, что их было трудно узнать. И только по какой-то искре внутри мужчины, по каким-то еле уловимым движениям его души и его слов она угадывала, узнавала в нем того, кто когда-то ей был дорог и с кем она прожила и прочувствовала лишь маленькую частичку, лишь одну грань такой большой и разной земной человеческой любви.
«Встааа-вааай!»,- чей-то голос доносился издалека. Даже если бы этого голоса не было, Геля все-равно бы тогда открыла глаза! Пропустить пробуждение было невозможно: запах теплого парного молока, рядом на подушке пушистая кошка, в прихожей мирные беседы соседок, звук бензопилы за окном. А в окне-яркое-яркое солнце! Настоящее блаженство и безмятежность! Спокойствие и отсутствие страха перед будущим. Теплое далекое детство. И плакать тогда совсем было не из-за чего.
А потом повзрослевшая Геля стала плакать по каждому покинувшему ее мужчине как по убиенному.
И однажды, не выдержав боли расставания, она устроила похороны любви. Повесила на стене нарисованный от руки траурный плакат, прикрепила к нему черную ленту и неделю пролежала на софе. Потом встала и пошла на работу. И даже не подумала о том, что те, похороненные в ее воображении мужчины, на самом деле были живы и просто шли своей дорогой. Но путь каждого из них уже был изменен. Так же, как и путь самой Гели.
Часть 7.Баба Яга.
В кастрюльке булькала вода, окна запотели, у окошка развалился черный кот. Прям не квартира, а изба бабы-Яги. Дверь тихонько скрипнула и в избушку (простите, в квартиру!) вошла старушка. Из маленькой коробочки она достала пару пряничных человечков, повертела их в руках. Рассматривая рисунок на пряничных рубашках, выбрала одного, самого (как ей показалось) сладкого, на котором было больше всего васильковой глазури, и с блаженным выражением лица откусила ему голову. Отхлебнув из чашки холодного чая, мифическая старуха сняла с себя нос и бросила его в пакет. Потом туда же полетели накладные ногти, пластмассовые кольца, пальцы и, совершенно невообразимого, ярко-красного цвета парик. Баба-яга кинула коту кусок размороженного мяса и продолжила превращаться в вполне нормальную современную женщину.
«Ты грузишь меня своей космической ерундой! Просто живи и наслаждайся!»
«Больше не буду!»-написала в ответ Геля, добавив к посланию улыбающийся смайлик как подтверждение своего добродушно-снисходительного отношения к молодому любовнику. Но в душе женщины уже начала подниматься и медленно закипать волна обиды, ненависти и раздражения.
Геля открыла дверцу шкафчика, и война началась. Жители игрушечной Вселенной безжалостно уничтожались или переставлялись с места на место. Домики разваливались, руки игрушечных женщин отваливались, ангелы отправлялись на выходные, мальчики лишались детородных органов. «Кукольная вселенная» заканчивала свое существование. БОльшая часть обитателей «кукольного домика» лишилась жизни. Домашний сеанс психотерапии подошел к концу.
«А не надо обижать женщин!»-Геля услышала внутри себя знакомый голос, но кому именно принадлежал голос, она так и не поняла.
Часть 8. И снова Люба.
На брелке было выцарапано имя. Только имя. Ничего больше. Геля бросила ключ-таблетку на стол, за которым она единственный раз за стажировку на новом рабочем месте выпила чашку крепкого, не очень вкусного, но горячего чая. Фирменные брюки и рубашка накануне были тщательно выстираны, уложены в прозрачный пакет и оставлены на том же столе. Вечером дома Геля вспомнила про ключ и подумала, что ведь этим ключом она могла открыть любую дверь. Мозг сразу вспомнил, какие именно двери она открыла: в кухню, на склад, в туалет, и даже в счетную. Но что-то внутри шептало: «Не там ищешь, не туда смотришь. Слышишь не то!»
Телефон неожиданно нарушил тишину комнаты и голос в трубке срочно желал передать информацию: «Любовь Викторовна, это из районной поликлиники…» Не сложно догадаться, что разговор не состоялся, но настойчивая девушка из регистратуры перезвонила еще раз: «Любовь… Ой, извините, опять не туда попала!»
«Да уж нет, туда! Теперь туда! – решила Ангелина! «Любовь-значит Любовь!» «Теперь я-Любовь!» И с этого момента Ангелине везде чудилась любовь.! Любовь была повсюду: на троллейбусной остановке парень прижимал к себе юную девочку, а она жадно вдыхала родной запах любимого и украдкой вытирала ладонью слезы радости. В магазине канцтоваров вместо ручек и карандашей взгляд Ангелины падал на ярко-красные сердца-липучки. На пушистом, искрящемся от солнца снегу Ангелина увидела контур сердца: как будто кто-то заранее прочертил его и еще специально в верхней части сердечка положил твердый комок снега. Ангелина прошла сначала мимо, потом резко развернулась, наступила правой ногой на комок-кнопку и активировала сердце: «Ну все, любовь теперь будет жить вечно!» Затем выкинула твердый комок снега подальше от снежного сердца.
«А началось ведь все с той женщины в черном платке на похоронах «пряничного мальчика»?» -задала себе вопрос Ангелина.
«Вы Люба?»- Тогда Ангелина отнекивалась, говорила, что произошла ошибка. Но в этот раз отказ не мог быть принят. Ведь и впрямь, нельзя так настойчиво отказываться от того, что прямо просится к тебе: даже Сбербанк прислал смску: «Уважаемая Любовь Борисовна!»
Часть 9. Молочная река-кисельные берега.
Он убаюкивал Гелю на ручках. Высокий кареглазый брюнет. Целовал ее и пел ей песню. Они смеялись, шутили. Обнаженные тела как -будто заново знакомились. Хоть и были знакомы много лет. Прикосновения друг к другу удивляли теплотой и доверием. А она не могла поверить, что это все- же случилось: они стали ближе друг к другу. Потом еще долго Геля мысленно пыталась вспомнить и прожить хотя бы в воспоминаниях те счастливые для нее минуты.
«Хочу быть убаюкана тобой!
Хочу к тебе как кошка прижиматься,
И на ромашке незачем гадать.
Хочу с тобою вечность целоваться.
И буду жарко так тебя любить
Весь путь пройду с рассвета до заката.
И знаю, что в тебе найду все то,
О чем мечталось мне когда-то!»
И Геля любила его жарко! Целую неделю горела страстью, томилась от желания. Нежилась в воспоминаниях, надеялась на встречу. Носила на безымянном пальце серебряное колечко, выискивала в магазинах босоножки, похожие на те, которые когда– то у нее были, и, которые она очень любила и ласково называла «туфли невесты». Но новая встреча не произошла. Ни через день. Ни через месяц. Ни через два. Сережа больше не пришел.
Месяца полтора Геля отпаивала себя сливками. Бегала по вечерам в магазин, приносила пару -тройку небольших коробочек, переливала все в один огромный стакан и жадно выпивала этот эликсир любви до самой последней капли.
Часть 10. Танцы втроем.
Через пару месяцев Геля не просто ожила, Геля расцвела. Так совершенно неожиданно для окружающих расцветают в юности девочки с обыкновенной внешностью. В свои «сорок с хвостиком» Геля как -будто бы заново рассмотрела саму себя и осталась, наконец-то, довольна увиденным в зеркале и опьянела от своей зрелой женской красоты.
Тут уж и мужчинам вновь захотелось урвать кусочек ее тепла, ее тела. Предложения летели со всех сторон. Чего только не предлагали взамен физической любви.
Но дать Ангелина уже мало что могла. Вернее, не хотела и часто вспоминала два эпизода из далекого прошлого. Толи отрывки из фильма, толи события реальные.
Эпизод первый напоминал картину языческой вакханалии.
Привязанная к дереву девушка испытывала необъяснимое волнение. Какое -то новое чувство возбуждения нарастало и пугало ее саму. Молодые мужчины жадно, но в то же время с опаской протягивали руки, чтобы дотронуться до юного тела. Но приблизиться больше, чем на метр никто не решался. Девушке было около 15. Совсем еще юная. И совсем не искушенная в вопросах любви и счастья.
Во втором эпизоде вожделения было чуть больше, но как говорила впоследствии главная участница события: «Все остались живы!» И даже чья- то репутация, если и была подмочена, то настолько незначительно, что об этом через пару лет никто уже и не вспомнил.
Но картинка мартовского свадебного праздника продолжала существовать где- то в пространстве Вселенной и если бы были обнаружены фото тех давних дней, то в первую очередь внимание было приковано к той фотографии, где в окружении молодых людей стояла очаровательная девушка в красном платье. Казалось, ее совершенно не смущали пристальные взгляды мужчин и дерзкие их предложения, суть которых сводилась к одному: покинуть свадебный зал прямо сейчас и уединиться для любовных утех. Подобное предложение девушка в красном получила за вечер по крайней мере от дюжины друзей жениха.
Сначала внимание порадовало леди в красном, а затем вино и переизбыток эмоций сделали свое дело: размазывая тушь по щекам, девочка бухнулась в кресло и жарко, с чувством вины выговаривала вслух своему утешителю: «Сама виновата!» Утешителю было совершенно все равно до самобичевания девушки. Его руки жадно тянулись к ее молодой груди.
Свадебные же танцы были в самом разгаре. Ох, если бы можно было выбрать сразу двух кавалеров! Но танец предполагал наличие одного партнера. Поэтому девушка в красном выбрала широкоплечего мачо по имени Евгений. «Наверное, Ваша мама печет изумительные пирожки!»- сказал новоиспеченный герой, пытаясь удивить партнершу. Ему это удалось, и девушка обмякла, чувствуя на своей талии сильную и горячую от желания мужскую длань.
Этот танец длился два года. Правда, танцевала девушка одна. Вернее, втроем: она, новый кавалер и воспоминания о мускулистом Геракле-Евгении, в квартире которого девушка однажды запнулась о пудовую гирю и неделю потом просидела на больничном.
Девушка эта всегда танцевала втроем. Ей всегда было кого вспоминать. Иногда иметь отличную память не так уж и хорошо!
Часть 11. Бармен.
Прошло почти три года с того дня, когда Геля стала свободна и независима от уз Гименея.
Вообще, она никогда не скрывала, что мужчин в ее жизни было больше, чем предостаточно. Иногда за мужчин Геля принимала совсем молоденьких мальчиков без опыта и определенных ценностей. Иногда же проходила мимо настоящих мужчин, видя в них уставшее от жизненных испытаний существо. Но помочь им уже не хотела. Или не могла.
С каждым новым знакомством Геля становилась все более придирчивей и настороженней. Сейчас Ангелина рассматривала фотографию с сайта знакомств: слегка прищуренный взгляд сверху вниз, сигаретка, модная шапочка…. Что-то невозмутимо-хладнокровное просвечивало сквозь весь этот стильный образ молодого симпатичного мужчины, с которым неожиданно завязалась очень откровенная переписка.
Геля нервничала, дергалась: куда -то подевалась ее яркая помада, а машина приехала за Ангелиной раньше назначенного времени. Геля чертыхнулась, потом ради приличия вспомнила всех святых. Помада не нашлась. Да и денег на оплату такси едва хватило.
Сидя на скамейке в супермаркете, Ангелина нервно крутила головой по сторонам, ожидая подвоха. Прошлые неудачи давали о себе знать странными фантазиями, в которых Ангелина становилась участницей обидного любовного розыгрыша.
Но розыгрыш не случился! И молодой высокий офицер приехал за ней!
Ангелина аккуратно вытягивая шею, отыскала транспортное средство на стоянке. Около машины, красиво выпуская дымок, курил мужчина.
Форма на лейтенанте сидела безупречно. Геля медленно подошла ближе и тут пазлы в ее воспаленном воображении начали складываться один за другим с невероятной скоростью. Сердце радостно ёкнуло: «Он!»
Закон Вселенной был неумолим: мы всегда получаем то, во что искренне верим и чего желаем.
Красные сапоги у Гели уже были. Осталось заполучить офицера.
Случается, правда, желание осуществляется с запозданием или проявляется в настолько завуалированной, запутанной форме, что сразу трудно догадаться, что заказ выполнен и все, что остается сделать заказчику – это исполнить свою часть контракта и подписать акт выполненных работ.
Усаживаясь в новенький RAF, Геля не подозревала, что условия договора начали выполняться и что появившийся в ее жизни офицер блестяще отыграет свою роль садо-мамы, сорвав в конце представления бурные аплодисменты зрителей.
Часть 12. Мамины крылья.
А жизнь продолжалась, играла красками и цветами, все шло своим ходом и у входа в ЗАГС целовалась новая парочка молодоженов.
Глянцевый плакат в стиле «а-ля 80-е» гласил: «Дети-цветы жизни! Даешь клумбу?!»
В саду, т.е. на клумбе, которую самозабвенно взращивала Гелина внутренняя мама, росло много нерожденных детей. Она точно даже не знала, сколько их могло быть. Пять, десять?...
О это великое состояние НЕ-ЗНАНИЯ и НЕ-ВЕДЕНИЯ! Состояние, когда ты уже никогда не узнаешь, БЫЛО это или НЕТ, проросло БЫзерно любви или оно вовсе не было брошено в благодатную почву. И никто уже никогда не сможет подтвердить или опровергнуть факт беременности. Ни гинеколог, ни гадалка, ни сам Бог.
В жизни Гели, как вы уже знаете, было много мальчиков. И мальчиков, которых Геля принимала за мужчин, и мужчин, в которых Геля почему- то видела только мальчиков. Путаницы в жизни красавицы было достаточно.
Беременностей же, к счастью, значительно меньше.
Счастливых - две.
Геля называла своих сыновей «мои крылья». Вслух не произносила. Обращалась к ним так только во время мысленных разборок, которые Ангелина устраивала сама себе после очередных неприятных событий. В такие моменты Геля отчаянно пыталась убедить себя в отсутствии материнской любви к сыновьям и тут же придумывала новые способы загладить вину перед «крыльями».
Родную мать Геля тоже иногда обвиняла в бездушии. И даже какое- то количество лет жила в определенной уверенности, что является недолюбленным и недоласканным дитяткой суровых родителей. Отцу претензий досталось не меньше. А, возможно, даже и больше. Ведь обиды и претензии к мужчинам -это было то общее, что объединяло, а в конечном счете и обедняло жизнь женщин двух враждующих родов: материнского и отцовского.
Но познакомившись ближе с историей любви, знакомства и отношений своих родителей, заглянув (насколько это было возможно) в душу к ним и к своим предкам, Геля выревела не одну тонну горьких слез и в конце концов нашла в своей душе любовь и благодарность к предкам и почувствовала их любовь.
Часть 13. Сашенька.(или «Куда уходит детство…»)
Наскамеечке в парке сидела девочка. Свесив свои худенькие ножки в грязных сапожках вниз, сложив ручки на коленках, она в десятый или сотый раз (тут уж кому как повезло из слушателей) вещала одну и ту же историю. «Я с собачкой вышла погулять. У сына нет ножки. Вот и хожу гулять с его собачкой. Раньше на заводе, в цехе по изготовлению оконных рам работала. Для гостей никогда ничего не жалела. Внуки ко мне тоже заходят иногда. За деньгами. Я на них не обижаюсь! Жизнь у всех своя. Спасибо! Добрые Вы! »
Геле каждый раз становилось страшно. Эта взрослая женщина больше походила на оставленного без присмотра ребенка. Бабушка- девочка в сером берете напоминала ей саму себя. Она чувствовала себя такой же старушкой. Жизнь которой крутилась по одному и тому же сценарию: раннее утро, прогулка с собакой, сквер, шум детей, снова прогулка с собакой, разговор со встречными прохожими. А что было дома, никто не знал. Об этом Сашенька не рассказывала. И в ее голубых, по -детски кротких и лучащихся глазах рассмотреть правду было сложно. Каждый видел в них свою историю. И каждый раз эта правда пугала. Поэтому прохожие вежливо кланялись и пытались поскорее убраться восвояси, вновь обретая надежду, что в их жизни все сложится по-другому.
Оргазмичность.
С некоторых пор жить Галя хотела в состоянии «пятипроцентного оргазма». Как-то случайно прочитала об этом явлении в модном женском журнале и увлеклась идеей оргазмичности.
С некоторыми видами оргазма дела обстояли вполне благополучно. Например, достаточно было принять приглашение очередного потенциального ухажера, сходить с ним в кафе, вкусно и плотненько пообедать и удовольствие накрывало с головой. К этим трехпроцентным пищевым оргазмам Геля сначала относилась очень трепетно и была безмерно благодарна всем тем мужчинам, которые, как ей казалось, не жалели на Гелю ни времени, ни денег. Но постепенно яркость вкусовых ощущений стала угасать. Да и собеседники перестали вдохновлять своим присутствием на безумие и душевные откровения. На тридцать пятой встрече Геля осознала, что больше не может есть суши за счет кавалеров. Вернее, она не хочет больше оплачивать свои гастрономические пристрастия сексуальными упражнениями в чужой постели.
Призывы с интернет-просторов все усиливались! «Женщина и оргазм», «Сексуальность и успех», «10 признаков оргазмичной женщины»… Оргазм так и не наступал. Поэтому приходилось спасаться красноречием.
15.Демоверсии.
Каждый раз Люба наивно полагала, что новые отношения, которые она потом уже называла демоверсиями, продлятся несколько дольше, чем предыдущие. Но этого не случалось.
Мужчины раз за разом приходили, уходили. Вместе с ними менялись только чувства и степень погружения в них. Декорации тоже каждый раз были новыми.
За три года Люба успела пережить много любовных событий. Однажды, у нее было такое чувство, что она дождалась своего любимого из армии. Ждала она, по ее ощущениям, 21 год. И он пришел. Молодой, коренастый, уверенный в себе. Убаюкал ее. Называл своим солнышком и пантерой и бесцеремонно ворошил Любины рыжие кудри. Через полгода знакомства он приехал как- то из отпуска и перед отъездом в часть заглянул к Любе. И ей тогда почудилось, показалось, что это ее любимый мужчина, взрослый, уверенный, состоявшийся в этой жизни человек, вернулся к ней из долгой командировки. Люба в тот день чувствовала себя настоящей женщиной. Такой, каких называют самодостаточными. В тот день у нее было все: красота, душевность, работа, деньги, вкусная еда, свечи, запах грейпфрута, нежная мыльная пена на ее пышной груди. Заботливые руки ее молодого друга мыли в тот вечер Любу как маленькую девочку в детстве моет любящая мама. На утро герой ее романа уехал. Нехотя расцепил объятья и сказал еле слышно в темноте раннего февральского утра: «Божественный секс. Не хочу уходить…»
Но ушел. Перед этим поцеловал Любу при всех прямо на том перекрестке, где их пути разошлись.
Это была не последняя их встреча. Но именно ее она запомнила на всю жизнь.
Потом еще были разные демоверсии. Одному другу она обещала ждать его с моря. В другом увидела своего мужа, на которого держит большую обиду. С другим познала, как это больно много лет идти навстречу друг другу, злиться, обижаться, признаваться в чувствах, прощать и в итоге услышать:«Прости, я не могу ничего тебе дать.!»
Она воспринимала все прежние встречи как тренировки. Люба думала, что все эти версии нужны ей для того, чтобы, когда она встретит своего Единственного и Неповторимого, быть готовой ко всем болям и радостям, которые можно пережить с мужчиной вместе и благодаря ему. Она думала, что ей уже не будет потом очень больно или слишком радостно.
Но она ошиблась. Самая крутая американская горка была еще впереди!