– Это потому что оно сквозь леи-линии достает – демонов призывать.
Я скривилась, но было поздно. Сидя очень прямо, Маршал осторожно взял кусочек риса с овощами, будто все это его не волновало. Я устало поглядела на саке и решила, что с меня хватит. Это про Дженкса, не про саке. Что с ним сегодня такое?
– Оно не призывает демонов, только позволяет мне говорить с ними. – И открывает для них каналы, по которым они могут проходить. – Маршал, я белая колдунья, честно. – Я посмотрела на пентаграмму и вздрогнула. – Дело в том, что тут есть демон, желающий утащить меня в безвременье, а круг вызова дает мне возможность обратиться к другому демону, чтобы его забрали, как только он появится. Ему полагается быть в тюрьме. Но все будет в порядке завтра же, когда мы с Дэвидом вколотим малость ума в того, кто вызывает Ала и дает ему возможность до меня добраться.
Даже для меня самой это прозвучало неубедительно. А Маршал жевал свой рис, внимательно на меня смотрел и взвешивал собственные мысли. Глянул на круг вызова и снова на меня.
– Ты его называешь Ал? – спросил он без нажима.
Я набрала воздуху, решив выложить ему сразу всю драму моей жизни. Если он после этого решит уйти, то лучше мне знать сейчас, а не тогда, когда он начнет мне нравиться.
– Копоть на моей ауре появилась, когда я использовала демонское проклятие для спасения своего экс-бойфренда, – сказала я. В основном оттуда. – А две демонские метки – это неудачное стечение обстоятельств.
Разве не все так говорят? – спросила я себя насмешливо, но Маршал глотнул саке из чашки и сел ровнее.
– Рэйчел, ты не обязана мне все это рассказывать, – сказал он, и я подняла руку:
– Нет, обязана. – Поглядев на саке, я хлопнула его одним глотком, желая на несколько минут развязать себе язык. – Я ни за что не заведу себе бойфренда в ближайшем будущем, – сказала я, будто меня это жгло. – Так что, если ты ищешь быстрого перепихона, можешь уходить прямо сейчас. Да тебе так и так все равно сейчас уходить.
– Э-гм… – начал Маршал, и Дженкс, хихикнув, допил остатки своего саке.
– У меня работа рискованная, – заявила я с вызовом и шлепнула рукой по столу так, что чуть не перевернула тарелку с рисом. – И я ее люблю. А ты из-за меня можешь случайно попасть под удар.
Я стиснула зубы. Кистен погиб, потому что отказался убить меня по слову Пискари – я не сомневалась в этом.
Дженкс взлетел, и я смотрела, как он, рассыпая искры, сел Маршалу на плечо и вздохнул.
– Она обожает драму, – сказал он тихо, но достаточно громко, чтобы я взбесилась.
– Дженкс, заткнись, – сказала я, тщательно выговаривая слова, чтобы они не расплывались. Пьяна я не была, но развязаться развязалась. Я повернулась к Маршалу: – Демонскую метку я заработала, когда мой бывший бойфренд выторговал перенос по линиям. Это было, когда Ал разодрал мне горло. Другая, на ноге – потому что один идиот утащил меня в безвременье, чтобы там отдать Алу, и мне пришлось покупать путь домой у другого демона. Это совершенно сумасшедшая баба, и она может появиться в любой момент, как только обо мне вспомнит.
– Баба? – переспросил Маршал, приподняв редкие брови, но все же поверил.
– Еще у меня пара вампирских шрамов без владельца, и из-за них я восприимчива к вампирским феромонам, – продолжала я, и мне было все равно, что он обо мне подумает. – Если бы Айви меня не защищала, я уже была бы мертва или сошла с ума из-за этих шрамов.
Дженкс наклонился к уху Маршала и прошептал громко, чтобы я слышала:
– А я думаю, они ей нравятся.
– Я – ходячее бедствие, Маршал, – сказала я, не обращая внимания на Дженкса. – Если бы ты был умный, ты бы сейчас вышел из церкви, сел в свою машину – и подальше отсюда. Господи, я даже не знаю, зачем ты вообще пришел!
Маршал отодвинул тарелку, сложил руки на груди – под рубашкой бугрились мускулы, и я заставила себя от него отвлечься. Нет, я черт побери, не была пьяна, но глаза щипало.
– Ты все сказала? – спросил он.
– Кажется, все, – ответила я упавшим голосом.
– Дженкс, ты не возражаешь, если я поговорю с Рэйчел наедине? – спросил Маршал.
Пикси помрачнел, уперся кулаками в бока, но увидел, как я мрачно на него глянула, и полетел к двери. Десять против одного, что будет подслушивать из коридора, но хотя бы иллюзию уединения он нам создал.
Проводив его взглядом, Маршал наклонился через стол и взял мою руку в свои.
– Рэйчел, мы с тобой познакомились у меня на лодке, когда ты просила меня помочь выручить твоего экс-бойфренда из лап вервольфов. Думаешь, я не знаю, что ты оставляешь след из хлебных крошек, по которому за тобой идет беда?
Я подняла голову:
– Да, но…
– Моя очередь, – напомнил он, и я закрыла рот. – Я не потому сижу у тебя на кухне, что никого в городе не знаю и ищу себе в кровать тело посимпатичнее. Я здесь потому, что ты мне нравишься. Мы с тобой говорили всего несколько часов у меня на лодке, но я за это короткое время видел в тебе – тебя. Без притворства и игры. Ты знаешь, как это редко бывает? – Он слегка сжал мне пальцы, и я подняла глаза. – На свидании никогда так не увидишь личность, и даже после дюжины свиданий не увидишь. Иногда можно годы провести с кем-нибудь и не узнать друг друга под тем слоем, которым мы себя закрываем для комфорта. И мне понравилось то, что я увидел, когда ты была в тяжелых обстоятельствах. Что мне меньше всего нужно – это уравновешенная подруга. – Он выпустил мою руку и опустился обратно в кресло – Последняя моя была просто кошмар, и я тоже предпочитаю ни к чему не обязывающие встречи – как сегодня. Только без демона.
Он улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки. Слишком много я видала парней, чтобы принять его слова за чистую монету, но он подавлял дрожь, рожденную какими-то своими воспоминаниями.
– Я не хочу тебя подставлять, – промямлила я, несколько сконфуженная.
Самый быстрый способ заинтересовать мужчину – сказать, что ты не заинтересована.
Маршал сел попрямее.
– Со мной ничего не случится, – сказал он, выглянул из темного окна кухни, пожал плечами. – Я не беспомощен. У меня диплом по манипуляциям лей-линиями на глубоком уровне. Должен уметь справляться с парой демонов. – Он улыбнулся еще раз: – По крайней мере, при краткосрочном контакте.
Не так все получалось.
– Я не… я не могу… – Я сделала глубокий вдох и выдох. – Я еще не оправилась от прошлого. Ты зря время теряешь.
Он посмотрел на окно, ставшее теперь темным прямоугольником.
– Я же тебе говорил, что не ищу подружку. Вы, женщины, все психованные, но мне нравится, как ты пахнешь, и с тобой приятно танцевать.
У меня внутри что-то задрожало – и успокоилось.
– Тогда почему ты здесь?
Маршал снова посмотрел мне в глаза:
– Я не люблю быть один, а у тебя такой вид, будто бы тебе нужно с кем-то быть. Какое-то время.
Я медленно опустила глаза и снова посмотрела прямо на него. Можно этому верить?
Увидев пудреницу, я ее подняла, взвесила на ладони – и бросила в сумку. Как-то мне показалось, что я не должна больше ничего ему доказывать, и вся эта идея была с самого начала гнилой. О господи, не удивительно, что я все время попадаю в беду. Ну, не могу я сейчас пойти погулять. И что?
– А хочешь посмотреть кино? – спросила я, смущаясь, что только что обнажила перед ним душу, хотя чувствовала себя после этого освеженной.
Маршал тихо хмыкнул, потянулся, не вставая с места. Вид у него был спокойный и довольный.
– С удовольствием. Ты не против, если я возьму свою газету с объявлениями? Я все еще ищу квартиру.
– Не против, – ответила я. – Совсем никак не против.
Глава двенадцатая
Разбудил меня почти неслышный шорох кожи и ткани. От прилива адреналина сон резко прервался, веки широко раскрылись, дыхание участилось. Кусачая мягкость пледа коснулась лица, я быстрым и плавным движением села.
Я лежала не в своей кровати, а на диване в святилище, и яркий солнечный свет лился в высокие витражи. Маршал за кофейным столиком застыл, полупривстав с кресла. Лицо у него было просто потрясенное.
– Bay, – сказал он и выпрямился в полный рост. – Я старался потише. Ты действительно чутко спишь.
Я заморгала, потом сообразила, что случилось.
– Я заснула. – Надо же, какое тонкое наблюдение. – Который сейчас час?
Маршал тихо выдохнул и сел обратно на стул, на котором провел большую часть ночи. На столе стояла миска с остатками попкорна, три бутылки шипучки и пустой пакет из-под имбирных пряников. Широко расставив ноги в носках, Маршал прищурился на собственные часы. Со стрелками, что меня не удивило – колдуны, как правило, не любят цифровых.
– Чуть больше семи, – сказал он, подняв глаза на телевизор с отключенным звуком, где танцевали куклы.
– Бог мой, – простонала я, обратно проваливаясь в тепло дивана, где спала. – Мне так стыдно…
Маршал нагнулся, подтянул носки.
– За что?
Я показала на витражи за тихо покачивающимися бумажными нетопырями.
– Уже семь.
– Мне никуда не надо. А тебе?
Ну… разве что позже.
Клубящиеся мысли завертелись медленнее. Не настолько уж мне было хорошо, потому что приличного куска сна мне все же не хватало, и подобралась слегка, чтобы не выглядеть такой… растрепой.
– Слушай, а ты, не хотел бы здесь поспать остаток утра? – спросила я, глядя на веселых кукол в телевизоре. Это, наверное, для людей – смотреть кукол в такой час уж точно ни колдун, ни ведьма не станут. – У нас в дальней гостиной есть диван, и там темнее.
Маршал поджал губы и покачал головой.
– Нет, спасибо. Я не хотел тебя будить. Собирался оставить тебе записку и тихо уйти. Три года уже живу по человеческим часам, и это вошло в привычку. В такое время я обычно уже на ногах.
Я себе представила это и скривила губы.
– А я нет, – пожаловалась я. – Мне надо еще поспать.
Он улыбнулся, собирая пустые бутылки, чтобы отнести их на кухню, и я зевнула.
– Не возись, – сказала я ему. – Я ими займусь сама. Если я их не вымою, эта махарани, что забирает утиль, будет на меня орать.
Он снова улыбнулся, убрал руки и встал, оставив бутылки на столе.
– Мне сегодня утром еще несколько квартир надо посмотреть, но через пару часов я с этим закончу. Ты не против встретиться попозже?
Это предложение неожиданно меня обрадовало, хотя радость и была приглушена сонной одурью, но я не могла не задать себе вопрос, к чему это клонится. Вот эта ночь с Маршалом была хорошей. Уютной. Он правду сказал, что не хочет заводить себе новую подружку, и мы просто сидели и смотрели телевизор.
Я включила все свои инстинкты оперативника. Да, хотя глупо было бы думать, что ему потом не захочется большего, сейчас он просто был рад компании. Вот видит бог, что я тоже.
– Конечно, – осторожно ответила я, – но поездка с Дэвидом к дому того колдуна имеет приоритет.
Мне не хотелось шевелиться. В такой ранний час я ощущаю себя разбитой и больной. Вообще-то странно, что он заснул на стуле в полночь, прямо во время новостей, но если он живет по людским часам, то это для него поздно.
Я хотела дать Маршалу поспать во время ночного показа кино, а потом разбудить, потому что приятно иметь компанию и не тревожиться насчет приступов кровожадности, если меня увлечет сцена погони. А вот что я засну, когда действие пойдет медленно, мне на ум не приходило. Но кто-то прикрутил громкость, так что он, наверное, в какой-то момент проснулся и дал поспать мне. И это было приятно.
– Тебе помощь нужна? В смысле, в доме? – спросил Маршал, и я улыбнулась ему.
– Не-а.
– Тогда я пошел, – сказал он, и вдруг упал передо мной на четвереньки. Очень близко, и я отдернулась, вытаращив глаза.
– Смешная ты, – сказал он, заглядывая под диван. – Я не буду лезть к тебе целоваться – слишком хлопотно было бы, если бы ты была моей девушкой. Как высокотехнологическая модель, требующая серьезного обслуживания. У меня там ботинки под диваном.
Я сконфуженно улыбнулась, когда он вылез, держа в руках ботинки.
Щелчок входной двери прозвучал для меня как выстрел. Маршал встал и повернулся одним плавным движением, а я подскочила как встрепанная.
– Айви? – окликнула я, узнав на слух ее походку.
Прямо, как по линейке, с безмятежным лицом, она прошла мимо нас с Маршалом.
– Привет! – поздоровалась она, никак не выдавая голосом своего настроения, и исчезла в темноте коридора. Воротник куртки был у нее поднят, и я думаю, она получила укус в намеренно очевидное место. Мои мысли перескочили к Ринну Кормелу, и злость вспыхнула во мне огнем. Он увел ее этой ночью и заявил на нее свои права очевидным и непререкаемым способом. Я знала, что это будет, и Айви говорила, что ожидает такого, но все равно мне это казалось унижением.
Маршал неловко пошевелился, и мое внимание вернулось к нему. Он стоял надо мной, и вдруг до меня дошло, как это выглядело для Айви. Он не целовал меня, но поза была для этого самая подходящая.
Айви с треском захлопнула дверь кухонного шкафа, и Маршал вздрогнул:
– Я, пожалуй, пойду.
И он направился к двери. Потягиваясь всем телом, затекшим от неудобной позы, я накинула плед на плечи и пошла за ним Снаружи громко перекликались пикси, тени их крыльев мелькали в углах, где они счищали паутину с внешних панелей, чтобы фейри не вздумали соваться в дом. Я покачнулась, обходя кофейный столик, и Маршал поддержал меня под локоть.
– Спасибо, – промямлила я, глядя на него снизу вверх. Моя утренняя неуклюжесть меня смущала, а он выглядел очень даже ничего в помятой рубашке и с едва заметной щетиной на лице.
– Немножко еще не проснулась? – спросил он и отпустил мой локоть, снова заслышав в коридоре стук каблучков Айви, потом отступил назад и постарался не нахмуриться при ее появлении. Она принесла из кухни куртку Маршала и повесила ее на спинку моего кресла.
– Хотите кофе на дорогу? – спросила она вполне дружелюбным тоном, хотя куртка в ее руках этому дружелюбию противоречила.
Маршал повернул голову, разминая шею, глянул на свою куртку и опять на Айви, стоявшую в проеме как в раме, подбоченившись, и вид у нее был хищный в облегающих кожаных штанах и в кожаной куртке.
– Нет, спасибо, у меня сейчас деловая встреча. До свидания, Айви.
Он снял куртку со спинки стула, тот медленно завертелся. Я проводила Маршала до двери, едва шевеля ногами от усталости и зевая в тщетных попытках проснуться. Ну и вид у меня сейчас, наверное!
– Пока, Маршал, – ответила Айви, так и не шевельнувшись. По ее лишенному выражения лицу было понятно, что она не слишком довольна. Когда Маршал нагнулся надеть ботинки, я посмотрела на Айви пристально, и она, перестав скрывать недовольство, повернулась и ушла.
Я сразу успокоилась. Маршал в полумраке прихожей завязывал ботинки.
– Ты не обращай внимания, – сказала я ему. – Она к тебе нормально относится.
– Хорошо, что ты сказала, – ответил он, натягивая куртку, и меня обдало запахом машинного масла, бензина и красного дерева. – Спасибо за вчерашний вечер. Сидеть в номере не хотелось, а для баров я слишком стар. Такое чувство, будто я воспользовался тобой, чтобы не быть одному.
Я улыбнулась – вроде как печальной, но при этом довольной улыбкой.
– Ага, я тоже. – Я запнулась, не желая быть навязчивой, но очень уж хорошее было чувство – не быть одной. – Так ты позвонишь потом, когда я буду знать, что сегодня делаю?
Он сделал глубокий вдох и быстро выдохнул, собираясь с мыслями.
– Если не позвоню раньше. – Он улыбнулся, открыл дверь, вышел на крыльцо. – Пока, Рэйчел.
– Пока, – сказала я ему вслед, прислонилась спиной к дверной раме, улыбнулась ему неуверенно, когда он оглянулся с тротуара с ключами в руке. Шагал он почти бесшумно, и я смотрела на него, чувствуя, как утренний ветерок холодит лодыжки, а выбившийся локон пляшет перед глазами. Надеюсь, я не делаю ошибки. Бывали у меня друзья-парни, но долго нас на дружбу не хватало.
Проехал мой сосед-человек в своем минивэне, притормозил посмотреть на Маршала, и я нырнула обратно в дверь. Семь часов утра. И что я делаю в такое время? Самый дурацкий час для вставания.
Но мне было хорошо. Слегка печально, но хорошо.
В прихожей было приятно темно, и я обняла себя за талию, пошла в святилище, прихватила по дороге в кухню миску и бутылки. Айви была там, и мне хотелось знать, действительно ли Ринн Кормел, харизматический мировой лидер, воспользовался тем, что моя подруга была в его власти, и укусил ее.
Щурясь на яркий свет и всеми фибрами ощущая неуютно ранний час, я прополоскала пустые бутылки от шипучки, бросила их в ведро с утильным мусором и плюхнулась в кресло, прихватив остатки попкорна. Айви, еще не сняв куртку, сидела возле компьютера и смотрела почту перед тем, как лечь спать. Рядом с клавиатурой стояла открытая коробка хлопьев, и Айви рассеянно их жевала. Я наклонилась, пытаясь взглянуть на ее шею, и она отдернулась, чтобы я не видела.
– Он кажется очень милым, – сказала она с бесстрастным лицом, но я услышала нотку раздражения.
– Он такой и есть, – ответила я с некоторой горячностью. – Кстати, очень мило было с твоей стороны сделать вид, что он тебе нравится. Спасибо.
Она чуть прищурилась:
– А почему ты решила, что это не так?
Вот это уже глупо.
– Потому что тебе никто не нравится, кто обращает на меня внимание.
У меня пульс забился чаще – я рассердилась, что она пытается обмануть меня как дурочку.
– Мне нравился Кистен, – сказала она зло.
Захлестнутая эмоциями, я рассердилась еще больше за попытку внушить мне чувство вины. Вины за то, что я хочу жить дальше после его смерти. Я крепче завернулась в плед.
– Единственная причина, почему он тебе нравился – потому что он научил меня избавляться от застенчивости и спать с вампиром, – мрачно бросила я.
– И это тоже, – ответила она спокойно.
– А еще потому, что он никогда не был серьезной угрозой. Если бы дошло до серьезной борьбы, Кистен уступил бы. Ты его использовала.
Айви застыла, только пальцы плясали на клавиатуре. Потом она с излишней силой нажала кнопку «Отправить».
– И это тоже, – признала она уже с едва заметным раздражением. – Но. Я. Его. Тоже. Любила.
И вдруг я поняла, что это все значит, откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки.
– Провести время с Маршалом не значит предать память Кистена, и не смей из-за этого плохо обо мне думать! Он просто знакомый парень, а не мой бойфренд. Айви, ты же эту ночь провела с Ринном Кормелом. Новый шрам заработала? – спросила я насмешливо.
Потянулась отодвинуть ее воротник, она дернулась – и наши руки встретились с легким, но вполне определенным шлепком. Я от неожиданности отдернулась.
– Он мой мастер, – сказала она, и глаза ее стали больше. – Так положено.
Но она повернулась, и у нее на шее был новый, тщательно нанесенный укус с красными краями. Во мне что-то неожиданно сжалось, а бледное лицо Айви слегка залилось краской. Черт побери.
– Положено? Я знаю, что тебе понравилось! – сказала я запальчиво. – Понравилось, и ничего плохого тут нет, но если у тебя по этому поводу есть чувство вины, не вымещай его на мне.
Длинные пальцы Айви вздрогнули, и у меня сердце тяжело стукнуло, когда она встала из-за компьютера и пристально посмотрела на меня. Во взгляде ее смешались гнев и сексуальное доминирование, которыми она себя защищала. Я встретила ее гневный взгляд таким же своим, и в шее закололо – но я решила не обращать внимания. Кончики подсвеченных золотом волос шевелились у нее на каждом выдохе, и во мне поползло вверх ощущение, будто перехватывает дыхание – как вылезают из-под кровати страшные чудовища, о существовании которых там знают только дети. Волоски у меня на затылке зашевелились, я стиснула зубы, подавляя порыв отвернуться. Айви напускала на себя ауру вампира – чего она уже почти год не делала. Я прищурилась от гнева, дрожа и ощущая зуд в ладонях. Может быть, пришло время напомнить Айви, что я тоже не беззубая.
– Он защищает меня, – сказала она, и низкий голос клубился серым шелком. – Нас.
– Ага, – согласилась я саркастически. – Так он мне говорил. Мы для него, блин, научный эксперимент. – Я встала, разозлясь. Если она напускает на себя ауру, значит, пора мне уйти. И мне не нравились волны ощущения, пульсирующие у меня в шее и обещающие что-то еще. – У меня и без того жизнь – бардак, – сказала я и пошла в коридор. Прочь подальше от всего. От всего. – Еще один неживой вампир присосался к твоей шее, – буркнула я, проходя мимо нее и ощущая от этого напряжение в каждой мышце.
– И это тебя напрягает? – спросила она громко.
Я обернулась. Айви развернула стул лицом ко мне, положив ногу на ногу, и в своей рабочей кожаной одежде казалась изящной и кокетливой. А глаза у нее были черные и настойчивые. Внезапные волны пошли от моего шрама, вниз, по боку, накапливаясь в середине, заливая теплом и спирая дыхание. Я собралась, подавила это ощущение.
– Он тобой пользуется! – крикнула я, сердито размахивая руками. – Айви, неужто ты не понимаешь? Он тебя не любит, он не умеет любить!
Айви посмотрела на меня понимающим взглядом. Дразнящим. Выгнув брови в молчаливом вызове, она положила в рот щепоть хлопьев и захрустела ими.
– Каждый кем нибудь пользуется. Ты не думаешь, что Маршал пользуется тобой? А ты им, чтобы чувствовать себя в безопасности в том узком коридоре, что ты оставила своим желаниям?
– Чего? – рявкнула я на нее. – Ты это потому, что я люблю мужиков, а с тобой не сплю? – Она насмешливо изобразила удивление. – Айви, черт побери, я буду спать с кем захочу и когда захочу. Я хочу найти с тобой равновесие на крови, но твой ультиматум «по-моему – или никак» не пройдет. Я не буду с тобой спать, только чтобы у нас получилось, и я из кожи вон лезу, пытаясь чуть снизить твою жажду крови, чтобы ты не теряла самообладания и мы могли наконец иметь что-то совместное!
Айви с резким стуком поставила коробку на стол.
– Я не собираюсь подвергаться химической кастрации, чтобы ты могла и дальше закрывать глаза на то, кто ты есть!
От возмущения я чуть не задохнулась:
– Так ты и не пробовала! – заорала я, открывая шкаф с амулетами, где рядами стояли не пробужденные зелья, над которыми я работаю. – А что ты делала с теми, что я тебе давала?
Айви задрала подбородок. Карие ободки вокруг зрачков стали тоньше.
– Выливала в сортир.
Она ни капли не раскаивалась, и меня затрясло от злости.
– Выливала! – орала я, выходя из себя. – Ты знаешь, сколько у меня времени ушло на их составление? Ты разве не видела, сколько часов я корпела, чтобы ты могла не терять самообладание и отделить любовь от жажды крови? Откуда ты знаешь, какой был бы эффект, если ты ни разу их не попробовала!
Айви закрыла коробку с хлопьями и встала, указывая на меня длинным пальцем пианистки.
– А откуда ты знаешь, что тебе не понравилось бы спать со мной, если ты этого не пробовала – ни разу? – передразнила она мои интонации, тщательно выговаривая каждое слово.
Вот после этих ее слов я совсем из себя вышла. Потуже натянув плед, я зашипела прямо ей в лицо, злясь, что вынуждена смотреть на нее снизу вверх, когда она на каблуках:
– Ты мне не нянька. – Шею жгло огнем, но я так озверела, что это ничего не значило. – Я сама себе хозяйка, и никогда этого не забывай! А насчет спать – так сейчас я лучше с Трентом, чем с тобой!
Я повернулась к выходу – и ахнула, когда она втащила меня обратно. Мир завертелся, запел адреналин, и я оказалась прижата спиной к кухонному столу. Толкнуло импульсом страха, глубоким и сильным, он зажег мне душу, оживил меня. Айви смотрела на меня черными глазами – абсолютно, полностью черными, они пригвоздили меня к месту. От шрама пошел прилив, заставляющий колени подогнуться. Я не могла оторваться от ее глаз, и пыталась понять, что же произошло. Я спорила с Айви… дурой вампирской? Ой, нет. Дура тут как раз ведьма.
Вдруг отрезвленная, я уставилась на нее. Да, я хочу ее укуса, но не прежде, чем буду знать, что она способна себя контролировать. Или точнее, что я способна контролировать ее. А еще ультиматум, который она поставила в прошлом году: все или ничего. Кровь и секс только вместе. Ну нет. Только не так.
– Отойди, – сказала я и попыталась оттолкнуть ее с дороги. – Так не будет.
С вызывающей медлительностью Айви положила руку мне на плечо и толкнула назад, сжав пальцы, придержала меня, снова прижимая к столу. Старый вампирский шрам заиграл искрами, послал двойной импульс и пробудил тот, что оставила она мне весной. Вот блин.
– Я сказала, что этого не будет, – повторила я, разозленная и испуганная одновременно. – Айви, я этого не начинала, и я не буду с тобой спать, чтобы делиться кровью. Пропусти меня.
– Это начала я, и тебе не придется спать со мной, чтобы делиться кровью, – ответила она, не двинувшись с места.
Я застыла. Не придется с ней спать? Я посмотрела перед собой и встретила агатовую черноту ее глаз. Айви улыбнулась, показав полоску зубов.
– Как ты думаешь, чем мы с Ринном Кормелом последние два месяца занимались? – тихо спросила она.
Я посмотрела на ее новый шрам, выше, в глаза. Меня пробрало ледяной дрожью, разделяющей мысль и действие. Она может отделить одно от другого?
– Я думала… – неуверенно начала я и мысленно дала себе тычка. Ринн Кормел желал нашего успеха. Конечно же, он учил ее, как брать кровь, не смешивая этого акта с сексом, как избавиться от старых привычек. У меня челюсть отвисла: Новый подход, говорил он. Вот об этом, наверное. Чтобы научить ее владеть собой.
И снова мое внимание вернулось к ее новому укусу, теперь ясно видному, как свидетельство почета. Или успеха?
Будто прочитав мои мысли, Айви придвинулась ближе.
– Вот так, – произнесла она отчетливо, с акцентом на последней согласной. – Мы весь месяц практиковались, и сегодня у меня получилось. Без амулетов, без зелий, без ничего. Никогда еще не оставалась такая голодная. Наполовину полное удовлетворение, а наполовину… саднящая пустота.
Я заморгала, пытаясь оценить значение этой новости. Менялось все, и я задержала дыхание, испугавшись по иной причине. Для меня слишком легко опьянеть от ощущения и сделать что-нибудь такое, за что буду утром себя ненавидеть. Но ведь этого же хотим мы обе, что плохого может тут быть?
Айви наклонила голову, улыбнулась и жадно опустила взгляд черных как грех глаз к моей шее, проявляя свои намерения. Во мне запело желание, я задрожала, понимая, что пропала. Или воскресла. То ли сломаюсь, то ли срастусь.
Айви в дюйме от меня втянула мой запах ноздрями, закрыв глаза, заводя себя, доводя до исступления отказом, хотя я стояла прямо перед ней.
– Я теперь способна на это, Рэйчел.
Я хотела этого. Хотела этого наслаждения. Той близости к Айви, которую даст мне укус. Я хотела оттолкнуть ту боль, что осталась у нас обоих от смерти Кистена, заткнуть пустоту чем-то реальным. И не было причин от этого отказываться.
Она едва-едва коснулась меня пальцами, отводя в сторону плед, и я задрожала. Плед тихо свалился к ногам, я покрылась мурашками от холода воздуха и от жара, вызванного ею изнутри. Вампирский ладан наполнил ноздри на вдохе, волнами всколыхнул душу, заискрился, наполняя ее прикосновение электричеством.
– Подожди, – сказала я.
Инстинкт самосохранения был сильнее воспоминаний о восторге, которым могла меня наполнить Айви. Восторге, который подарила нам тысячелетняя эволюция за передачу вампиру того, что необходимо ему для выживания.
Она ждала.
У меня закрылись глаза, я чувствовала кожей ее дыхание, жар ее тела пронизывал разделявший нас воздух, звенящий от напряжения. Я сопоставила ее очевидный голод с неторопливостью ее движений, с тем, что она остановилась по моей просьбе. Мне нужна была уверенность. Она сказала, что может, но я не хотела еще раз глупо ошибиться. Может ли она? А я – могу ли? Я открыла глаза:
– Ты уверена?
Я всматривалась в ее лицо.
Она подалась ближе, губы раскрылись, готовые что-то сказать, но тут она нахмурилась и застыла. Отпустив мое плечо, она развернулась – тишину нарушил стрекот крыльев пикси.
– Айви, нет! – заверещал Дженкс, и я почти услышала ее рычание. – Нет! Слишком рано!
Я глубоко вдохнула, заставила себя стоять и не падать. Я подзабыла одурманивающее действие вампирских феромонов, и сейчас сердце колотилось, когда я выпрямилась. Прислонившись к кухонному столу, я еще раз сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Дженкс, все нормально, – сказала я, не отрывая глаз от едва заметно дрожащих пальцев. – Айви научилась держать себя в руках.
– А ты? – заорал он, метнувшись от нее ко мне и гримасничая озабоченным лицом. И в окне торчали еще мордашки пикси, и они смотрели на нас, пока Айви не задернула шторы, оставив помещение в успокаивающем полумраке. – Ты на себя посмотри! – Сыплющаяся с него пыльца стала светло-зеленой. – Ты едва на ногах стоишь, а ведь это она тебя еще даже не тронула.
Айви стояла возле раковины, скрестив руки на груди, склонив голову. Я не хотела, чтобы все кончилось вот так.
– Стоять не могу, потому что мне хорошо! – заорала я на Дженкса, и он отлетел в сторону от неожиданности. – Все у меня хорошо, и можешь не совать сюда свой крылатый шнобель! Она прекратила, когда я ее просила подождать. И ждет сейчас, а не… – во мне взмыла волна предвосхищения, – не рвет мне глотку зубами!