Хогленд ненадолго замолчал, уставившись на остатки спиртного в стакане.
– Это нечто, – пробормотал он. – Редкий благородный виски. Не помню, чтобы мне доводилось пробовать нечто подобное. – Управляющий снова сделал глоток, смакуя вкус. – Насколько он разбавлен?
– Мы разлили его по бутылкам бочковой выдержки[2].
Хогленд отпил ещё чуть-чуть, закрыв глаза, чтобы лучше оценить вкус, и медленно выдохнул.
– Сколько за партию? – спросил он.
– За всю?
– За все двести девяносто девять бутылок.
– Три тысячи фунтов, – с готовностью ответил Кир.
Хогленд не выказал особого удивления, скорее смирение. Кир просил целое состояние, по меньшей мере, в десять раз больше, чем стоило обычное виски. Но они оба понимали, что это виски необычное. И Кир с лёгкостью найдёт другого покупателя.
– За такую сумму, – сказал Хогленд, – я ожидаю, что вы предоставите на пробу и остальные образцы.
Кир ухмыльнулся и пододвинул к нему деревянный ящичек.
Хогленд открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал, посмотрев поверх плеча Кира. Управляющий тут же просиял.
– Вам повезло, Макрей, – сказал он. – Сам герцог Кингстон только что вошёл в комнату. Возможно, вам повезёт познакомиться с его светлостью, если он подойдёт к нам.
Кир никогда раньше не встречал герцогов, поэтому едва подавил искушение повернуться в кресле и взглянуть на него.
– Мне сказали, что Кингстон больше не управляет клубом, – заметил он.
– По большому счёту, нет. Но герцог по-прежнему считает "Дженнерс" жемчужиной в короне своей империи и довольно часто сюда заезжает. – Не сводя с Кингстона глаз, Хогленд весь сиял, как будто в присутствии какого-то небесного существа. – Его светлость сейчас разговаривает с метрдотелем. Ни один другой джентльмен его положения не одарил бы таким вниманием подчинённого. Но герцог – очень любезный человек.
Кира слегка раздражало почтение, граничащее с раболепством, которое выказывал управляющий Кингстону.
– А... да, он идёт сюда! – воскликнул Хогленд и отодвинул стул, чтобы встать.
Кир подумал, не нужно ли и ему подняться на ноги. Обязаны ли это делать только слуги, или простолюдины тоже? Нет, он не будет вести себя при встрече с герцогом, как какой-то мальчишка перед деревенским учителем. Но потом Кир вспомнил, что отец всегда предупреждал: “Самая гордая крапива растёт на навозной куче”.
Неохотно он всё же решил уточнить у управляющего:
– Мне следует...
– Да, – впопыхах ответил Хогленд, не отрывая взгляда от приближающегося герцога.
Кир отодвинул стул и, встав, повернулся к Кингстону.
Из того, что он узнал о прошлом герцога, Кир ожидал увидеть напыщенного престарелого денди или распутника со слезящимися глазами. Кого угодно, только не элегантного худощавого мужчину, который двигался с ленивой грацией кота. Его чисто выбритое лицо являло собой образчик мужской красоты, которую невозможно утратить с возрастом. Светлые волосы тёмно-золотого оттенка посеребрила седина на висках и по бокам, на лице проглядывались местами лёгкие морщинки. Но признаки зрелости лишь придавали герцогу более могущественный вид. От одного его присутствия волосы на руках Кира под слишком короткими рукавами готового пальто встали дыбом в знак предупреждения.
– Хогленд, – проговорил бархатным мягким голосом Кингстон, – рад тебя видеть. Надеюсь, твоему сыну лучше?
– Как любезно с вашей стороны поинтересоваться, ваша светлость. Да, он полностью оправился после падения. Бедный мальчуган так быстро вырос, что ещё не научился управлять своими длинными руками и ногами. Моя жена называет его "кожа да кости".
– Мой сын Айво такой же. В последнее время он резко пошёл в рост как сорняк.
– Как думаете, он вырастет таким же высоким, как два ваших других сына?
– Благодаря одной силе воли, если потребуется, – сухо заметил герцог. – Айво сообщил мне, что не намерен оставаться самым маленьким и низкорослым.
Хогленд усмехнулся и представил Кира герцогу:
– Ваша светлость, этот человек, мистер Кир Макрей, привёз образцы виски со своей винокурни на Айлее. Не пригубите немного? Я очень рекомендую.
– Нет, ещё совсем рано для... – Герцог замолчал, когда его взгляд переместился на Кира.
Кир уставился в светлые голубые глаза, чей взгляд пронизывал, как мороз зимой. Неподвижная поза герцога напомнила ему стойку беркута, выслеживающего добычу на острове.
Непонятная напряжённая тишина заставила Кира испытать ещё большую неловкость. Наконец герцог переключил внимание с Кира на озадаченного управляющего, который переводил взгляд с одного на другого.
– Впрочем, – монотонно проговорил Кингстон, – почему бы и нет? Налейте мне, Хогленд.
– Да, ваша светлость. – Управляющий проворно откупорил бутылочку и вылил виски в чистый стакан.
Не потрудившись ни покрутить, ни вдохнуть аромат виски, герцог без лишних церемоний опрокинул в себя содержимое стакана резким движением запястья, как будто принял дозу лекарства.
Кир наблюдал за сценой с немым возмущением, гадая, не намеривался ли герцог нанести ему этим оскорбление.
Глядя на пустой стакан в своей руке, Кингстон, казалось, собирался с мыслями.
Хогленд всё ещё переводил взгляд с Кира на герцога, всё больше и больше недоумевая.
Что, чёрт возьми, происходит?
Наконец Кингстон поднял голову, выражение его лица оставалось непроницаемым, но тон был дружелюбным:
– Вы родились и выросли на Айлее?
– Вырос, – настороженно ответил Кир.
Герцог поставил стакан на стол с излишней осторожностью.
– Превосходный односолодовый напиток, – заметил он. – Торф почти не чувствуется и вкус более многогранный, чем можно ожидать от айлейского виски.
Похвала умиротворила Кира, и он сказал:
– Отец никогда не был поклонником торфяного виски.
– Его больше нет?
– Ушёл из жизни четыре года назад.
– Мне жаль это слышать. А ваша мать?
– Её тоже нет.
После ещё одной долгой паузы герцог взял пустую бутылочку из-под виски и посмотрел на этикетку.
– Макрей, – прочитал Кингстон. – Прекрасное старинное шотландское имя. У вас есть семья в Англии?
– Насколько мне известно, нет.
– Вы бывали в Англии раньше?
– Один раз, по делу.
– Надеюсь, вы хорошо здесь устроились?
– Да, я живу в квартире на одном из складов Стерлингов.
– Вы знакомы с леди Меррит?
Одно упоминание её имени чудесным образом разрядило обстановку. Мышцы на лице Кира расслабились.
– Да, имел честь. Она добрая и милая женщина.
Внезапно лицо герцога озарила добродушная улыбка.
– Я знаю её с самого момента рождения.
Брови Кира слегка приподнялись.
– Вы присутствовали в тот день во время шторма?
– Она рассказала? Да, я был одним из добровольцев, которые отправились на поиски акушерки или врача. Один из нас привёл ветеринара, и никто не питал особых надежд, но, к чести доктора, всё закончилось хорошо.
– Я думаю, все почести должны принадлежать матери леди Меррит, – сказал Кир.
Кингстон ухмыльнулся.
– Вы правы.
Глядя на них обоих, Хогленд с рассеянным видом задал вопрос:
– Мистер Макрей, не следует ли нам заключить соглашение о частичной оплате и доставке?
– Устного соглашения пока будет достаточно, – ответил Кир. – У меня назначена ещё одна встреча, а я не люблю опаздывать. – Он замолчал, обдумывая своё расписание. – Могу я вернуться в пятницу?
Хогленд кивнул.
– В любое время до полудня.
В ответ Кир тоже деловито кивнул.
– Тогда я пойду. – Он повернулся и обнаружил, что герцог всё ещё пристально на него смотрит. – Очень приятно, ваша светлость.
– Я рад... – начал герцог, но внезапно затих. Он отвёл взгляд и откашлялся, как будто только сейчас почувствовал обжигающий вкус виски.
Кир слегка наклонил голову, хмуро глядя на Кингстона. Герцог нездоров? Или недавно получил плохие новости?
– Как и его светлость, я рад нашему знакомству, Макрей. И с нетерпением жду следующей встречи в пятницу, – поспешно вмешался Хогленд.
Глава 6
Остаток дня прошёл хорошо. Кир встретился с управляющим отеля, а затем с владельцем таверны в Фаррингтоне, и они оба согласились заключить контракты на частный розлив. После этого он отправился за своими людьми, Оуэном и Слорахом, и проводил их до железнодорожного вокзала Виктория, где они должны были сесть на экспресс до Глазго, а оттуда отправиться на Айлей.
Слораху, суровому и морщинистому кальвинисту шестидесяти пяти лет, не терпелось покинуть Лондон, который он считал омерзительным притоном греха и нищенства.
А вот Оуэну, беззаботному парню, едва вышедшему из подросткового возраста, не хотелось возвращаться на Айлей.
– В Лондоне ещё столько всего интересного, – запротестовал он.
– Ага, – сухо ответил Слорах, – вот и хорошо, что ты возвращаешься на Айлей до того, как успел натворить дел. – Повернувшись к Киру, пожилой мужчина печально сказал: – Он будет ворчать всю дорогу домой. Но я дал слово его матери, что буду держать его подальше от неприятностей. – С хмурым видом Слорах добавил: – Я бы предпочёл забрать и тебя с нами.
Кир ласково улыбнулся.
– Не волнуйся, я буду держаться подальше от неприятностей.
– Лондон не место для таких, как ты, юный Макрей. Не задерживайся здесь дольше, чем нужно.
– Не задержусь.
Проводив парочку, Кир отправился на поиски извозчика. Проходя мимо строительных лесов, парового экскаватора, фабрики и многоквартирного дома, он подумал, что реакция Слораха на город с населением в пять миллионов человек была вполне понятна. Здесь слишком много суеты и шума, слишком много всего для человека, привыкшего к безмятежности и тишине зелёного шотландского острова.
Но когда Кир подумал о встрече с Меррит этим вечером, его охватило предвкушение. Он жаждал её общества, как будто она была наркотиком. Нет, не наркотиком... искрой волшебства в обыденной жизни. В той самой хорошей жизни, которую он любил.
Но в глубине души Кир знал, насколько опасна для него Меррит. Чем лучше он её узнает, тем сильнее разыграется желание, и тогда любой шанс на счастье ускользнёт от него, как песок сквозь пальцы. Кир проведёт остаток своих дней, вздыхая по женщине, которая всегда будет недосягаема, как самая далёкая звезда.
И всё же… он должен увидеть её в последний раз. Только и всего. После этого он закончит свои дела в Лондоне и вернётся на Айлей.
Но и расстояния в пятьсот миль будет недостаточно.
Она сказала, ровно в восемь.
Когда Кир проходил мимо цирюльни, чья рекламная вывеска гласила: “Стрижём за пенни, бреем за полпенни”, он остановился и заглянул в окно. Внутри была чистая и приличная обстановка, на стенах висели зеркала в рамах, полки с разными флакончиками, стояло кожаное кресло с регулируемым подголовником и подставкой для ног.
Возможно, ему стоит немного привести себя в порядок перед ужином. Кир провёл рукой по своим отросшим волосам. Да... его необузданную гриву не помешало бы немного укротить.
Он осторожно вошёл в цирюльню.
– Добро пожаловать, сэр, – поприветствовал его цирюльник, весёлого вида мужчина с замысловато завитыми усами. – Хотите подстричься и побриться?
– Подстричься, – ответил Кир.
Цирюльник указал на кресло.
– Присаживайтесь, сэр.
После того как Кир сел, мужчина отрегулировал подголовник и подставку для ног и вручил ему карточку с дюжиной маленьких иллюстраций мужских голов.
– Для чего это? – спросил Кир, внимательно разглядывая картинки.
– Чтобы вы могли выбрать стрижку. – Цирюльник указал на несколько помеченных рисунков. – Эта называется "Фаворит", а эта – французская стрижка "Сквайр".
Кир не знал, что существуют другие варианты стрижек кроме "коротко" и "не коротко", поэтому пристально изучил маленькие рисунки и указал на тот, где волосы у мужчины были аккуратно и коротко подстрижены.
– Вот эту.
– Хороший выбор, – одобрил цирюльник, обходя вокруг кресла и критически оглядывая голову Кира под разными углами. Он попытался провести мелкозубой расчёской по густым, слегка вьющимся локонам, но остановился. – Хм. Потребуется целых две стрижки.
Вымыв и ополоснув волосы Кира в фарфоровой раковине с помощью специальной лейки, прикреплённой к резиновому шлангу, цирюльник усадил его обратно в кресло и повязал ему на шею отрез ткани. Затем последовал долгий процесс стрижки и придания волосам формы, сначала ножницами, затем механическим триммером, который подравнивал пряди при каждом нажатии на рукоятки, соединённые пружиной. Наконец цирюльник завершил работу, подбрив лишние волосы на шее.
– Подстричь вам бороду, сэр? – спросил цирюльник.
– Да.
Мужчина задумчиво оглядел Кира.
– Вы могли бы и вовсе отказаться бороды, – предложил он. – У вас прекрасный подбородок.
Кир покачал головой.
– Мне нельзя сбривать бороду.
– Оспины? Шрамы? – с сочувствующим видом спросил цирюльник.
– Не совсем. – Поскольку мужчина явно ожидал объяснений, Кир неловко продолжил: – Ну... мы с друзьями – грубоватые ребята. У нас такой способ подшучивать и обмениваться оскорблениями. Всякий раз, когда я сбриваю бороду, они начинают насмехаться и издеваться. Посылают воздушные поцелуи, называют меня модным парнем и всё такое. И им это никогда не надоедает. Деревенские девушки принимаются кокетничать и околачиваться вокруг моей винокурни, мешая работе. Это очень раздражает.
Цирюльник ошеломлённо на него уставился.
– Значит, недостаток, который вы пытаетесь скрыть... неземная красота?
Лысеющий мужчина средних лет в зоне ожидания насмешливо фыркнул.
– Чушь собачья! – воскликнул он. – Послушай мой совет, наслаждайся, пока можешь. Вянут леса, вянет и краса.
– Что он сказал, племянник? – спросил пожилой мужчина рядом с ним, поднося к уху металлическую слуховую трубку.
– Молодой человек говорит, что он слишком красив, – сказал мужчина средних лет прямо в трубку.
– Слишком красив? – переспросил чудаковатый старик, поправляя очки и косясь на Кира. – Кем этот нахал себя возомнил, герцогом Кингстоном?
Развеселившись, цирюльник решил объяснять Киру, при чём тут герцог.
– Его светлость герцога Кингстона считают одним из самых красивых мужчин человечества.
– Я знаю... – начал Кир.
– В своё время он наделал много шума, – продолжил цирюльник. – В "Панче" [3]до сих пор шутят на эту тему. Издают карикатуры с падающими в обморок женщинами и тому подобным.
– Говорят, он красив, как Отелло, – сказал мужчина, подметавший отстриженные волосы.
– Как Аполлон, – сухо поправил цирюльник, смахивая сухой кисточкой мелкие волоски с шеи Кира. – Я подозреваю, что к настоящему времени Кингстон потерял большую часть своих знаменитых золотых локонов.
Кир хотел было возразить, ведь он встречался с герцогом только сегодня днём и сам видел, что его пышная шевелюра на месте. Однако передумал и придержал язык.
Вернувшись в свою квартиру, Кир нагрел воды, чтобы тщательно вымыться, не жалея мыла. Он переоделся в свежую одежду, начистил ботинки и придал себе максимально презентабельный вид. Беглый просмотр карты Лондона показал, что Карнейшн-лейн находится всего в нескольких минутах ходьбы от склада. Перед тем, как выйти, Кир засунул во внутренний карман своего нового пальто стеклянную бутылку с виски "Прайберниак".
Вечер был прохладным и влажным, в мутной дымке бледно сияла луна. Пристань затихла, лёгкие баржи, парусные лодки и судна для транспортировки почты пришвартовали, устремлённая ввысь мачта большого корабля напоминала рёбра обглоданной туши.
Кир зашагал прочь от доков в сторону главной дороги, минуя маленькие переулки и закоулки, в которых было темно из-за низко нависающих карнизов крыш. Рабочие и лавочники закончили трудовой день и разошлись по домам на ночь, и теперь на улице начали появляться люди другого сорта: проститутки, мошенники, нищие, уличные музыканты, моряки, чернорабочие. Одни бродяги с бутылками джина, ссутулившись, стояли в дверных проёмах, в то время как другие толпились на лестницах. Шайка бездомных развела небольшой костёр из мусора под каменным мостом через канал.
Уличных фонарей в этом месте было немного, и они стояли далеко друг от друга, констебля или кого-то из правоохранителей не наблюдалось. Кир отошёл в сторону, уступая дорогу пьяным гулякам, которые, шатаясь, прошли мимо него по старому деревянному тротуару, распевая застольную песню. Его губ коснулась лёгкая улыбка, он вспомнил о том, что всегда говорил отец, когда кто-то перебирал с выпивкой: “Сегодня парню обеспечен кирпич в шляпе”.
Когда Кир снова двинулся по улице, по телу побежали мурашки, у него возникло нехорошее предчувствие. По тротуару быстро промелькнула тень. Но Кир не смог обернуться, в этот момент кто-то толкнул его со всей силы, отчего он отлетел в тёмный переулок и врезался в кирпичное здание.
Не успел Кир сделать полный вдох, как чья-то мощная рука схватила его сзади за шею и придавила к стене. Разъярившись, он попытался извернуться, но нападавший ударил его в спину справа.
Резко подняв предплечье, чтобы разорвать хватку, Кир повернулся. Слишком поздно он увидел, как в свободной руке мужчины сверкнуло лезвие ножа. Он с размаху ударил им Кира в грудь, но попал в стеклянную бутылку в кармане пальто.
Вцепившись в запястье и руку нападавшего, Кир заставил его согнуть локоть и повернулся боком, завладев преимуществом. Теперь ему не составило труда выкрутить мужчине руку, будто оторвать крылышко от жареного цыплёнка. Послышался хруст вывихнутого плеча, мучительный вопль, и нож со звоном упал на землю.
Кир намеренно наступил на нож и бросил на мужчину злобный взгляд. Теперь бой стал честным.
– Поди сюда, – прорычал он, – ты, подлый, наглый засранец.
Нападавший пустился наутёк.
Тяжело дыша, Кир наклонился, чтобы поднять маленький складной ножик. Увидев на нём кровь, Кир выругался и потянулся ощупать больное место на спине.
Трусливый ублюдок всё-таки его пырнул.
Но, что ещё хуже, из-за него Кир опоздал на ужин.
Глава 7
Хотя Меррит понимала, что Кир Макрей может не принять приглашение на ужин, она решила быть оптимистичной. Вместе с кухаркой, миссис Чалкер, они составили простое меню: пикантное тушёное мясо говядины, домашний хлеб, а на десерт мармеладный пирог, покрытый сахарной глазурью и нежными кусочками цукатов.
В половине девятого, когда Макрей так и не появился, её охватило разочарование. Она беспокойно бродила по своему небольшому дому, который они с Джошуа купили у отставного морского капитана. Коттедж с его очаровательными башенками, фронтонами и подзорной трубой на верхнем этаже стоял на пологом холме, с которого открывался вид на море. Меррит нравилось вести свободную уединённую жизнь в собственном доме, но бывали времена, когда её настигало одиночество. Как сейчас.
Она присела в кресло у камина в гостиной и взглянула на часы. Восемь сорок пять.
– Боже, – мрачно проговорила она. – Не нужно было вынуждать беднягу соглашаться. – Она нахмурилась и вздохнула. – Полагаю, мне достанется больше пирога.
Тишину прорезал весёлый звон механического дверного звонка.
Нервы Меррит зазвенели от облегчения и предвкушения, и она едва сдержалась, чтобы не вскочить с кресла как школьница. Она глубоко вздохнула, разгладила юбки и вышла из гостиной в прихожую. Лакей Джеффри уже открыл дверь и разговаривал с кем-то снаружи.
– Ты можешь пригласить моего гостя войти, – беспечно проговорила она.
Джеффри повернулся к ней с встревоженным видом.
– Он не хочет, миледи.
Меррит озадаченно подошла к двери и жестом велела лакею отойти в сторону.
На пороге стоял Макрей, растрёпанный, без шляпы, но невероятно красивый. Её приятно удивило то, как смотрелись его короткие янтарно-золотые пряди после стрижки. Он обладал чувственным очарованием падшего ангела Кабанеля[4].
Ей показалось, или он действительно выглядел немного бледным? От нервов? От недомогания?
– Проходите, – настойчиво пригласила она.
Но Макрей виновато и смущённо покачал головой.
– Я не могу остаться. Но я не хотел заставлять вас ждать... Если вы меня, конечно, ждали...
– Конечно, я вас ждала, – Меррит с беспокойством оглядела Макрея. Он имел бледный вид, а его зрачки были неестественно расширены. – Посидите со мной, – увещевала она, – пусть и несколько минут.
– Примите мои извинения, миледи, но... Мне нужно вернуться в квартиру.
Заподозрив неладное, Меррит постаралась говорить как можно мягче.
– Могу я спросить, почему?
– По дороге сюда я попал в небольшую потасовку, и мне... нужно немного отдохнуть.
– В потасовку, – повторила она, вглядываясь в него повнимательнее. – Вы имеете в виду драку?
Рот МакреяЛеди Меррит Стерлинг скривился от досады.
– По дороге с пристани на меня напал грабитель. Но я с ним справился.
Меррит окинула его обеспокоенным взглядом с головы до ног. На светлой каменной площадке перед дверью, прямо рядом с его ботинком, виднелась красная капля. Неужели... кровь? Упала ещё одна капля и приземлилась неподалёку от первой.
Охваченная внезапной паникой, Меррит ринулась к нему.
– Вы войдёте внутрь. Да, войдёте. Даже не думайте спорить. – Опасаясь, что он может нетвёрдо стоять на ногах, она попыталась приобнять его одной рукой и наткнулась на мокрое пятно на спине. Даже не глядя, Меррит поняла, в чём было дело.
– Джеффри, – бросила она через плечо лакею, стараясь говорить спокойно, несмотря на тревогу.
– Да, миледи?
– Нам понадобится доктор Гибсон. Только не посылай записок, отыщи её лично и попроси прийти без промедления.
Джеффри кивнул и быстро вышел.
Макрей кинул на неё раздражённый взгляд.
– Ради бога, мне не нужен доктор...
– У вас идёт кровь.
– Это всего лишь маленькая царапина.
– Царапина от чего? – парировала она.
– От ножа.
– Другими словами, у вас колотая рана? – Она потащила его в гостиную, теперь беспокойство переросло в страх.
– Я получал и более серьёзные травмы во время добычи торфа, но работал целый день. Нужно плеснуть на неё немного виски, только и всего.
– Вам нужно показаться врачу. – Меррит остановилась в дверях гостиной, схватила шнурок звонка и энергично за него дёрнула, вызывая горничную. К тому времени, как они с Макреем добрались до дивана, в дверях уже появилась молодая женщина.
– Миледи? – спросила горничная, окидывая сцену широко распахнутыми глазами.
– Дженни, принеси чистые полотенца и хлопчатобумажные одеяла, и как можно скорее.
– Да, мадам. – Горничная тут же унеслась прочь.
Макрей хмуро посмотрел на Меррит.
– Вы делаете из мухи тевяка.
– Об этом мне судить, – возразила она, понятия не имея, кто такой тевяк, и попыталась снять с Макрея пальто.
– Подождите. – Он полез в карман пальто и вытащил маленькую плоскую бутылочку. – Это вам, – сказал он. – "Прайберниак". Хорошо, что вы попросили принести виски, иначе... – Макрей замолчал, очевидно, передумав договаривать до конца.
– Иначе что? – подозрительно уточнила Меррит, отставляя бутылку в сторону. На пальто она увидела длинный узкий разрез, который можно было сделать только очень острым лезвием. – Боже мой! – встревоженно воскликнула Меррит, – вас чуть не убили!
– Нож попал в бутылку, – поморщившись, объяснил он, когда Меррит стянула с него пальто за рукава.
Бросив пальто на ближайший столик, она поспешно расстегнула жилет и перешла к рубашке.
Смутившись оттого, что ему приходится раздеваться посреди гостиной, Макрей начал было поднимать руки, хотя Меррит не могла сказать наверняка, собирался он ей помочь или её остановить.
– Позвольте мне, Кир, – натянуто проговорила Меррит.
Он замер, услышав, как она назвала его по имени. И послушно опустил руки.
Она стянула с него жилет и прикусила губу, увидев, что рубашка на спине пропитана кровью.
– Англия не щадит мужскую одежду, – отважился завести разговор Кир.
– Особенно вашу. – Она указала на длинный, низкий диван с невысокой скошенной спинкой. – Присядьте.
Он рассмеялся.
– Если бы парни с Айлея увидели, как вы суетитесь из-за маленькой царапины на моей спине, они бы кинули меня в бухту Махир вместо наживки для рыбы.
– Сядьте, – твёрдо сказала Меррит. – Я применю к вам физическую силу, если потребуется.
Смирившись, Кир подчинился.
Меррит осторожно высвободила из рукавов его руки и сняла рубашку, обнажив гладкие мышцы и сухожилия. На тонкой стальной цепочке на шее Макрея висел крошечный золотой кулон, поблёскивая в поросли на груди.
Она отвернулась и попыталась отыскать в стоящей поблизости корзинке для рукоделия льняные салфетки, на которых так и не успела вышить монограммы. Опустившись на колени и прижав к ране ткань, Меррит с облегчением отметила, что кровь из неё не хлещет, а лишь медленно сочится.
– Ручаюсь, если бы на ужин к вам пришёл изысканный английский джентльмен, вам бы не пришлось этим заниматься, – пробормотал он.
– Если бы на английского джентльмена напали с ножом, то безусловно пришлось бы.
В комнату поспешно вошла горничная и чуть не уронила большую стопку одеял и полотенец при виде полуобнажённого мужчины на диване. Меррит забрала у неё одеяло, расстелила на обивке и помогла Киру облокотиться на спинку дивана. Накинув сверху другое одеяло, она подложила Киру под спину маленькую подушку, чтобы удержать компресс на месте. Кир подчинился с кривой ухмылкой, как будто Меррит придавала слишком большое значение произошедшему. Однако через мгновение уютное одеяло и тепло от огня в камине сделали своё дело, и он со вздохом расслабился, закрыв глаза.
– Дженни, – сказала Меррит, поворачиваясь к горничной, – нам понадобится ведро горячей воды и... – Она замолчала, поняв, что девушка зачарованно уставилась на Кира Макрея. И вряд ли её можно было за это винить.
В золотистом свете огня Кир походил на дремлющего льва. В своей расслабленной позе он выглядел неосознанно грациозно, край одеяла был немного приспущен, обнажая широкую ключицу в форме крыла и чётко очерченную мускулатуру груди и плеч. В подстриженных локонах цвета шампанского и топаза играли отблески огня. Он вполне мог быть молодым Артуром, королём-воином, только что вернувшимся с битвы.
– Дженни, – терпеливо повторила Меррит.
Вздрогнув, горничная опомнилась и оторвала взгляд от мужчины на диване.
– Мадам?
– Нам понадобится ведро горячей воды, немного карболового мыла из аптечки и таз.
Дженни застенчиво на неё глянула, быстро присела в реверансе и поспешила из гостиной.
Взгляд Меррит упал на маленькую бутылку, которую принёс с собой Кир. Она отнесла её к буфету и плеснула примерно по унции виски в каждый бокал.
Она молча вернулась к дивану. Услышав её шаги, Кир открыл глаза и увидел, что Меррит протягивает ему бокал виски. Он с благодарностью его принял и, осушив одним глотком, осторожно вздохнул.
Меррит села рядом с ним и с опаской отпила из своего бокала. Виски приятно обожгло горло, оставив небольшое дымчатое послевкусие.
– Очень хорошее, – проговорила она. – Гораздо мягче, чем то виски, которое я пробовала раньше.
– Оно было произведено в медном дистилляционном аппарате, – сказал он. – Когда пары виски поднимаются вверх, медь вытягивает из них все тяжёлые соединения. Чем дольше пар контактирует с медью, тем легче становится. Подобно тому, как становится легче на душе после разговора с другом.
Меррит улыбнулась и сделала ещё один глоток. Напиток был лёгким, тёплым и бодрящим, неудивительно, что людям он так нравился.
– Расскажите мне, как делается ваше виски, – попросила она. – С чего вы начинаете?
– Мы перевозим ячмень на телеге и замачиваем его в воде из местного источника... – Он продолжил объяснять, как они раскладывают его на солодовых полах, чтобы дать ему прорасти, а затем высушивают в огромной печи длиной восемьдесят футов, растопленной торфом. К тому времени, когда Кир добрался до той части, где солод измельчают металлическими роликами и вываливают в гигантский металлический чан под названием сусловарочный котёл, горничная принесла всё необходимое.
Меррит уговорила Кира прислониться к низкой части спинки дивана, чтобы смыть пятна крови с его спины. Хотя поначалу он был напряжён, но, почувствовав, как по коже скользит ткань, смоченная в горячей воде, постепенно расслабился. Пока Кир рассказывал о винокурне, а Меррит очищала область вокруг раны, их окутало волшебное ощущение близости. Она молча восхищалась его мощными плечами и обилием мышц, которые рельефно выделялись вдоль спины. Его кожа была плотной, но атласной на ощупь, и поблёскивала, как бледное золото в свете огня.
Меррит не совсем понимала, как так получилось, что вследствие череды разных событий в её гостиной очутился крупный полуголый шотландец. Она поражалась тому, что уже не раз видела Кира обнажённым и знала его тело лучше, чем Джошуа до свадьбы. Но что ещё более удивительно, это казалось абсолютно естественным. Она и не догадывалась, как сильно соскучилась по заботе о ком-то. Да, у неё были семья, друзья и тысяча сотрудников, о которых нужно заботиться, но ведь это совсем не то же самое, что дарить ласку своему мужчине.
Конечно, это совсем не означало, что этот мужчина принадлежит ей.