Красный угол - христианский алтарь и печь - алтарь «языческий», составляли некое напряжение, располагаясь по диагонали пространства дома. Именно в это - передней части избы - располагалась красная скамья, стол, перед печкой готовилась еда. События будничной жизни протекали в очень насыщенном силой энергетическом пространстве. Входящий в дом гость сразу видел иконы красного угла и крестился, приветствуя хозяев, но останавливался у порога, не смея без приглашения пройти дальше, в это обжитое, хранимое Богом и Огнем, пространство.
Красный угол указывал на полдень, на свет, на всход, на красную или божью сторону, а печь - соответственно на тьму, на заход и т.п. И если по каким-то обстоятельствам диагональ красный угол - печь откланялась от «запрограммированного» направления, тем не менее, условно обозначала его. Иными словами, красный угол всегда отождествлялся с востоком или югом, а угол, в котором располагалась печь, - с западом или севером. Молились на образа, помещавшиеся в красном углу, т.е. на восток. Покойника хоронили головой на восток, а перед захоронением клали на стол головой в красный угол и т.д.
Устойчивое диагональное расположение красного угла и печи только подчеркивает их связь. Характерно, что некоторые обряды могли совершаться и у печи, и в красном углу (например, приобщение невесты к дому жениха на свадьбе).
Байбурин рассуждает об этой диагонали как об общей линии отсчета во внутреннем пространстве жилища, и об истории возникновения этой диагонали. Есть предположения, что до появления окон жилище ориентировалось на юг входным проемом, который служил одновременно источником дневного света. Археологические данные VI-X вв. свидетельствуют об ориентированности входа на юг как устойчивом признаке. Печь при этом располагалась в противоположной от входа (т. е. в северной) стороне.
В X-XI вв. планировка претерпевает глубокие изменения. Печь оказывается расположенной рядом с входом, который перестает быть ориентированным на юг. Объяснить этот факт можно тем, что появляются окна, которые дали возможность выделить чистую (освещенную) половину жилища и одновременно улучшить его отопление. Печь при этом остается в северной части жилища, но противопоставляется по признаку ориентации уже не входу, а окну (или окнам), выходящему на южную сторону. С тех пор это пространственное противопоставление существенно не изменилось. Религиозно-мифологический способ видения мира с его четко разработанной дихотомией (бог-дьявол; свет-тьма и т. п.) закрепил и «использовал» эту пространственную антитезу, что выразилось в противопоставлении «языческому» центру жилища, каковыми осознавалась печь, - второго центра, христианского, «красного», или «божьего», угла.
Байбурин в книге «Жилище в обрядах и представлениях восточных славян» дает определение красного угла и печи. Разберем вкратце их.
Итак, что же такое красный угол? У него есть другие названия: передний, верхний, старший, святой, божий, первый и т. д. Красный угол - часть дома, в которой висит божница с идолами или иконами и стоит стол; наиболее парадное и значимое место в жилище. Обращен, как правило, на юг или восток (в сторону, противоположную печи), что вводит его в круг пространственных и религиозно - этических представлений, связанных с дневным путем солнца. Помимо икон в божнице хранились освященные предметы: сосуд с богоявленской водой, веточки освященной вербы и троицкой зелени и др.
Место за столом в красном углу считалось наиболее почетным: оно предназначалось для хозяина, священника или почетных гостей, причем «почетность» места убывала по мере удаления от красного угла. Во время календарных обрядов в красном углу помещали предметы, которым желали «оказать почет»: горшок с кашей на святках, последний сноп, принесенный с поля по окончании жатвы, вымытую и «обряженную» квашню в Страстной четверг и т.д. Войдя в дом, человек прежде всего крестился, обратившись к иконам, и лишь потом здоровался с хозяевами.
Красный угол связан и с культом предков. Головой к красному углу клали на стол или на лавку покойника, пока он находился в доме. По поверьям Полтавской губернии, в красном углу от 3 до 40 дней пребывала душа умершего после того, как она покидала тело. Во время поминального ужина здесь ставили лишний прибор для души. Согласно украинской быличке, русалка, пришедшая в дом на русальной неделе, целый год просидела неподвижно в красном углу.
Еще Соловьев К. А. в своей книге «Жилище крестьян Дмитровского края» (1930) отмечал, что с домом сочетался христианский культ не только в ежедневных молитвах в доме или при выходе из дома, но и в объектах, и прежде всего, с передним углом, с которым связывалась вся жизнь крестьянина - рождение, свадьба и похороны. В красном углу находились объекты, которым придавалась высшая культурная ценность: стол, образа, библия, молитвенные книги, крест, свечи, а позже и фотографии умерших членов семьи.
Ценность красного угла повышается по направлению к самому почетному месту - под образами. На «верху» обычно сидит глава семейства, хозяин. Недаром даже есть примета, что если трещит большой угол, что предвещает смерть хозяину.
В красном углу подвешивали «паука» из бумажек и соломинок. Паук еще назывался круг. Солнечная символика «паука» («круга») ярко признается в том, что здесь дело в придании жилому пространству черт макрокосма. Красный угол вообще был тесно связан с обрядами, регулировавшими социальный аспект жизни человека.
Еще одним из важнейших мест в доме был очаг. В первых славянских поселениях очаг открытый, выложен камнями; позднее славяне начинают делать закрытые очаги - печи, сооружая их в дальнем от входа углу из камня или глины. Если изначально размеры печи были относительно небольшими (примерно метр на метр), то позднее ее стали делать как можно больше, устраивая на печи спальное место.
Печи лучше сохраняли тепло в доме, а вот приготовление пищи в первых печах было делом проблематичным. Печи обычно делали прямоугольными или круглыми, сужающимися кверху. Кстати сказать, что при кладке печи хозяйка стремилась задобрить печников, чтобы печь не дымила, хорошо выпекала хлеб, долго держала тепло и мало требовала топлива. Первоначально в печи было только одно небольшое отверстие, сбоку, куда закладывали дрова и откуда выходил дым, распространяя по помещению тепло (топка по-черному). В это отверстие можно было просунуть полено, но для того, чтобы поставить туда горшок с варевом или испечь хлеб, оно не годилось. Такие печи использовались только для отапливания помещения. Славяне пекли хлеб в нежилых помещениях со специальными хлебными печами, которые имели большое устье. Приготовление другой пищи могло проходить на обычной печи. Иногда в верхней ее части делали глиняную жаровню или отверстие, в которое вставлялся горшок. Постепенно печь совершенствовалась. Славяне научились класть печи, пригодные не только для отапливания помещения, но и для выпекания хлеба, запекания, томления продуктов и приготовления жидкой пищи. Печь стала центром, вокруг которой сосредоточивалась жизнь. Хронологически первым центром (и в экологическом и в ритуальном плане) была печь, а не красный угол.
Переместив печь от задней стены жилища к противоположной, к самому выходу, славяне добились того, что тепло стало равномерно распространяться по всему жилищу, а дым стал быстрее уходить из помещения. Несколько позднее над печью появилась труба-дымоход (отапливание жилища «по-белому»), благодаря которой воздух в избе стал значительно чище. Но такая печь тепла давала все-таки меньше, поэтому на протяжении многих веков у славян сохранялись «курные избы», в которых так или иначе приходилось спасаться от дыма. Выход нашли в том, что избы стали строить очень высокими - три-четыре метра от пола до крыши. Дым в таких высоких строениях поднимался вверх, а внизу воздух оставался мало задымленным.
К ночи дым из верхней части избы выветривался, а тепло, удерживаемое земляной засыпкой, сохранялось до утра, поэтому именно там, на двухметровой высоте, устраивались просторные полати, на которых спали всей семьей. Днем, когда топилась печь и дым заполнял верхнюю половину избы, на полатях никого не было - жизнь шла внизу, куда все время поступал свежий воздух с улицы. В верхней части избы хранились также вещи, которые не боялись копоти, просушивались сети и т.п.
Считалось, что дом без печи - нежилой дом. Печь также использовалась при лечении от самых разнообразных заболеваний благодаря распространенным представлениям об очистительных освоенного огня.
Нередко печь соотносили с христианской системой ценностей, сравнивая ее с алтарем в церкви, так как приготовление пищи было не только хозяйственным делом, но и ритуальным: сырая пища превращалась в вареную, чистую.
Показателем освоения в доме служило посидеть на печи. Даже со скотом имелась связь: веревку, на которой привели скотину домой, вешали у печки; если скотина убегала, кричали в печную трубу.
Следует заметить, что если угол был мужским началом, то печь сравнивали с матерью: «Печь нам мать родная». Чтобы сватовство состоялось, сваха обязательно должна была приложить ладони к печи, неважно, в какое время года это было.
Связь человека с печью, с огнем как с жизненным началом отчетливо проступает в похоронном обряде. Когда человек умирал, открывали заслонку трубы, чтобы душа быстрее нашла выход.
Любопытно, что печь соотносилась даже с этическим аспектом поведения. Белорусы «желая остановить нескромные речи…, замечают рассказчику: "Печь у хаце!"«. Для сравнения у украинцев: «Сказав бы, та пичь в хати».
Основной смысл суеверий, связанных с печной трубой, заключается в том, что труба - это еще один канал связи с внешним миром, причем нерегламентированный человеком. Нечисть пользуется печной трубой как дверями: через нее в дом проникает огненный змей и вылетает наружу ведьма. В дымоход кричали, призывая нечистую силу. Считалось, что в трубу аист бросает в дом лягушек - души новорожденных. Пройдя через дымоход, они обретают человеческий облик.
Специфическая особенность организации околопечного пространства связана с тем, что печь ставили на некотором расстоянии от стены, где оборудовали чулан, и откуда нередко шел ход в подполье.
Пространство избы не предполагало излишеств, да они в крестьянской жизни и не были возможны. Совсем иное пространство в доме зажиточных поволжских или всегда свободных северных крестьян.
Заключение
Одна из главных мыслей работы состоит в том, что любой предмет традиционной материальной культуры (от одежды до дома) кроме утилитарной и практической функции несёт в себе определённое символическое содержание. Целью такой двойственности вещи является передача картины мира такой, какой её представляли себе восточнославянские народы. Одним из таких предметов материальной культуры является жилище человека, т. е. Дом,
Итак, дом занимает своё место в системе языческих символов, и он символизирует: а) Вселенную, б) самого человека, в) место, где существует человек и Вселенная, г) универсальную точку отсчёта в пространстве, д) повторение структуры мира (имеет свои границы, центр, периферию). Кроме того мир имел свою ось (по принципу структуры мира, который тоже имел свою ось). Эта ось - диагональ «печь - красный угол», причём печь символизирует тёмное начало, а красный угол - светлое. Проницаемость границ дома осуществляется с помощью дверей и окон. Семантическое значение дверей и окон очень велико: а) дверь символизирует регламентируемый вход в жилище, окно - нерегламентированный, поэтому окно и дымоход использовались в ритуальной практике; б) порог всегда соотносился с культом предков и представлениями о том, что за \ под порогом начинается мир мёртвых; в) вход и выход как начало и конец приобретают особый смысл в обрядах (свадьба, родины, похороны); г) окно имело особую семантику, оно символизировало противопоставление внешнего внутреннему, а также видимое невидимому, кроме того, окно имело связь с миром мёртвых и выполняло функцию «глаза» дома.
В глазах наших предков изба была самой настоящей Вселенной - с небом, землёй, «нижним миром» и сторонами света. При этом со сторонами света связывались вполне определённые понятия. Восток и юг для наших предков символизировали солнечный восход, «красную» весну, полдень, «красное» лето, жизнь, тепло. На юге располагалось Мировое Древо, близ вершины которого помещался ирий - обитель Богов, света и добра. Напротив, запад и север прочно ассоциировались с «гибелью» солнца, смертью, холодом, мраком, лютой зимой, тёмными Богами.
Понятно, что всякий разумный человек стремился расположить и обустроить своё жилище таким образом, чтобы силам зла, смерти и холоду было как можно труднее проникнуть вовнутрь. И наоборот, чтобы двери были настежь распахнуты навстречу добру, жизни, свету. Причём в буквальном смысле этого слова.
О священной силе печи, о том, что она была одним из «центров святости» дома, на этих страницах говорилось уже неоднократно. Святость красного угла в принципе в доказательствах не нуждается, тем не менее, мы это еще раз доказали. Некоторые авторы связывают религиозное осмысление красного угла исключительно с христианством. По их мнению, единственным священным центром дома в языческие времена была печь. Божий угол и печь даже трактуются ими как христианский и языческий центры. Эти учёные видят в их взаимном расположении своеобразную иллюстрацию к русскому двоеверию первых веков после официального принятия христианства и чуть ли не оппозицию «свет - тьма», где в роли «тьмы» выступает не север с его мифологическим злом, а языческая вера. Вряд ли можно с этим согласиться! Мистическое осмысление сторон света, как мы видели, было выработано нашими предками задолго до крещения Руси в конце X века. Кроме того, множество примеров свидетельствует, что смена официальной религии очень мало что изменила в традиционной культуре народа. Скорее всего, христианские священные изображения просто сменили в Божьем углу более древние - языческие, а на первых порах, несомненно, соседствовали там с ними.
Список литературы
.Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. Т. II. М., 1886.
.Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983.
.Васильев Ф.В. Материальная культура крестьян Нижегородского Заволжья (середина ХIХ - начало ХХ в.) М.:МГУ, 1982.
.Забылин М. Русский народ - обычаи, обряды, предания, суеверия. М., 1996.
.Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991.
.Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.
.Лотман Ю. М. О метаязыке типологических описаний культуры. - Труды по знаковым системам. 4. Тарту, 1969.
.Львов А. Луна в кувшине, тесто в квашне: семиотика жилища. // Родина. 1994. №8.
.Маковецкий И.В. Архитектура русского народного жилища. М., 1962.
.Мелетинский Е. М. Мифологический словарь. М.: "Советская Энциклопедия", 1991.
.Мельников-Печерский П.И. На горах.- Т.8 (примечание). - СПб., 1897-1898.
.Невская Л.Г. Балто-славянское причитание: Реконструкция семантической структуры. М., 1993.
.Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. СПб., 1903.
.Попович М.В. Мировоззрение древних славян. Киев, 1985.
.Пушкарева Н. Л. Этнография восточных славян в зарубежных исследованиях, СПб.: БЛИЦ, 1997.
.Рабинович М. Г. Русское жилище в XIII-XVII вв. // Древнее жилище народов Восточной Европы. М., 1975.
.Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1994.
.Сахаров И. П. Сказания русского народа. Т. II. СПб., 1885.
.Топоров В. Н. Космос. // Мифы народов мира. Т. II. М., 1982.
.Традиционная русская магия в записях конца ХХ века. СПб., 1993
.Цивьян Т.В. Дом в фольклорной модели мира (на материале балканских загадок) // Труды по знаковым системам. X. Тарту, 1978.
.Чижикова Л. Н. Архитектурные украшения русского крестьянского жилища. // Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1970.
.Чижикова Л. Н. Жилая, хозяйственная и общественная застройка.// Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1956.
.Чистов К. В. Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры, М., 1987.
1.