1.
В Сальватор Дали ушли корабли и огненный меч воссиял!
И губы, как люди, сплетались на блюде, и в черепе кратер зиял.
Стеклились, стекались остывшие веки, доили в тумане быка.
Так было. Так будет навеки. Вовеки. Спешите взять жизнь за рога.
2.
О, Вы не знаете, как дивен пылающий жираф!
И дева тонкая в зелёном – супрематизма шкаф...
А с красной лентою вдали ни кто иной, как сам Дали,
Племен индейских адвокат, как чёрт красив, как миф богат!
Земля вся – охра, небо сине. Надлом спины без парусины,
И красной ленты точный взмах… Огнём охваченный жираф!
***
Проходит всё. Зима и лето, и осень, и весны порыв.
Извечно море синим светом в прилив и утренний отлив.
Рыбак на лодке тоже вечен над синим лоном всей воды.
Но время - червь. И вечно точит умов великие труды…
***
Не отрицай прикосновений
Зовущих рук в иной полет.
Так мало радостных мгновений.
Будь смел, дерзай, иди вперед.
Но можешь ли прочесть ты в сердце
И зов, и крик моей беды?
О, как порой немилосердно
Желанье двух глотков воды.
И мы, нуждаясь в них, сгораем
От жажды, властвующей в нас.
Как птицы в осень улетаем,
Живя в сём мире только раз.
Утро помещика
На зыбком рассвете, когда еще спят, ломится в дверь кот.
В эти часы трудно вставать, тянет зевотою рот.
Сонно скольжу, иду за угол, словно не комната – улица,
Или сарай, забитый углём, я в нём слепая курица.
Мишка в постели томно мычит, вот и готовь пелёнки…
Рвёт тишину телефон – рычит, кто-то просит Алёнку.
Нет, говорю, не туда попали, это квартира профессора!
Эх, послать бы ко всем чертям… Может, мне стало бы весело?
Желтым лимоном в небе повисла, шар обойдя, Луна
В доме “с удобствами” кухня провисла, кухонным скарбом “маня”
Варится суп и каша для Мишки, всмятку готово яйцо.
Вижу в осколке мутно-зеркальном жёваное лицо…
А где-то манящие воспоминанья: был ведь кусочек Рая…
Мы многое ценим и понимаем, но только когда умираем.
М. Иванову
1.
Паучишка светло-серый и чуть-чуть зеленоватый,
Ты пришел ко мне в квартиру очень рано. Рановато…
Где ты жил по эту пору? Где ты спал и чем питался?
Видел сны, скажи, какие? А спросонья – улыбался?
…И лохматой лапой мама колыбель твою качала.
Над тобою песня мамы колыбельная звучала…
Я легко беру в ладошку и несу на куст герани.
Паучишка, милый крошка, поживи немножко с нами!
2.
В день восемнадцатого мая я от души тебе желаю:
Расти большим и добрым малым, но чтоб наук всех было мало!
Чтоб жаждал всё познать в сём мире – от алгебры – до звонкой лиры!
И дальний свет немой звезды, и капли светлые росы,
И сложность квадратуры круга, ранимость сердца – брата, друга…
Все запахи полей приять, и необъятное – объять!
3.
Люблю твой жёлтый дом на солнце, и витражи в сиянье дня!
И даже низкие оконца меня зовут к себе, маня!
У дома столб, на нем корона (корона лучше, чем ворона!),
И от короны сноп лучей, как ясный свет твоих очей!
Когда же ты нарисовал, ты мне таинственно сказал:
Вели прибавить мне лет втрое, так я смогу и сам построить!
4.
Что тебе снилося в поезде под перестук всех колёс –
Бродим с тобою мы по лесу… Или антоновки воз?!
Лучше второе – блаженство-то! Можно их есть целый год!
Для живота – совершенство: не заболит живот…
Может, приснилася лунность, и предвечерье, и – тишь,
Нежный аккорд шестиструнный… Что тебе снилось, малыш?
5.
Был московский денёк очень жаркий.
Мы бродили в тот день в зоопарке.
Жаль, что не было с нами ватрушек –
Покормили бы милых зверушек.
6.
Подать сюда гитару! Я гитарист отважный!
И ничего не значит, что я совсем бумажный.
Подать сюда гитару! Её сейчас настрою
И голосом волчонка тихохонько завою!
...Конечно, не завою, ведь я - совсем бумажный!
Я просто вам сыграю, как гитарист отважный!
7.
Сегодня снился мне зелёный крокодил,
И ручейком по Судаку – зелёный Нил.
По бережку вышагивал фламинго,
Ты – наперегонки с собакой Динго!
Потом Мурзук по древу, аки по канату
Пришёл в мой дом – в свою родную хату,
Где мыши в ночь пошли плясать кадриль,
Устроив представленье-водевиль…
И только я, упав из снов-созвездий,
Бреду по остриям железных лезвий.
И скоро, скоро Ариадны нить
Сумеет всё во мне остановить.
М. Иванову
(в память о прогулке по Ферейке ранней осенью 1976)
Ребята ходят по горе, а мы с тобою по дороге!
Но коль устанем мы ходить – впряжём лошадку в наши дроги.
Потом полезем в гору мы, ребят мы спустим на дорогу,
И будет нас сопровождать вечерний месяц однорогий!
И, нагулявшись вдоволь, мы с тобой вернёмся снова к дому.
И хоть с тобою мы скромны, заглянем в гости к домовому!
***
Дорога тянется холмисто
И небо сумеречно-мглисто,
И смотрит, смотрит прямо в очи
Луна, как медный бубен ночи…