К строительству своего дома Витя и Ира приступили еще с осени. Участок с дореволюционным домиком они купили за пять тысяч американских долларов. Поскольку стало сложно, дорого и долго оформлять такую покупку, то они решили вообще ничего не оформлять. Они только прописались в купленном домике на площади пятнадцать квадратных метров, а бывшая хозяйка, получив деньги за дом, выписалась из него. Потом она написала на имя Вити доверенность, из которой следовало, что ему доверено жить со своей семьей в доме номер девять по улице Бакинских комиссаров, платить земельный налог, вносить плату за газ и электричество и двадцать пять рублей в год за вывоз мусора. Кроме того, ему доверялось производить любой ремонт в доме и возводить любые постройки на участке. Еще было получено заверенное нотариусом завещание, что в случае смерти хозяйки дом с участком переходит в собственность супругов Виктора Ильича Астраханкина и Ирины Константиновны Орловой. Заручившись такими бумагами, они решили, что будут строить на участке дом, надеясь, что его у них не отберут. Еще они видели в газете забавное объявление, что некто берется оформлять и узаконивать воздвигнутые самовольно постройки и решили, что при надобности воспользуются такой услугой. Потом на листе ватмана они нарисовали дом своей мечты площадью сто пятьдесят квадратных метров с цокольным этажом высотой два с половиной метра, где будут расположены гараж, котельная, ванно-прачечный салон, овощехранилище и бильярдный зал с баром. Второй этаж, он же первый, если не считать цокольного и он же основной, высотой три с половиной метра, будет состоять из пяти комнат разного назначения. Мансардный этаж (он же третий) будет выдержан в современном - облегченном стиле, для того чтобы радовать глаз и создавать настроение.
Потом они прикинули, сколько это будет стоить, и решили сократить площадь дома до ста двадцати квадратных метров; высоту основного этажа до трех метров; мансардный этаж пока, переименовать в чердак. Затем они поманипулировали с подбором строительных материалов и добились удешевления строительства в полтора раза.
- Нормально, Константин! - сказала Ира, и на этом они остановились.
Проект с поэтажной планировкой им вычертил Степан, в свое время окончивший строительный техникум.
Завезли песок, гравий, цемент - и тут же мимо их стройки стал прохаживаться Ким, поправившийся после болезни и без единого синяка. Он поинтересовался, что здесь будет строиться, спросил у Вити, не надо ли чего для стройки, а то он имеет большие возможности и может предоставить со скидкой пиломатериалы, трубы, гвозди, краску, олифу... Витя сказал, что подумает, и на следующий день недосчитался десяти мешков цемента, потому что Ким зашел к застройщику на соседней улице и озабоченно продекламировал:
- Вам цемент нужен? Мы завезли, а десять мешков лишние оказались. Отдаем со скидкой. Подъезжай завтра в шесть утра, здесь рядом, улица Бакинских Комиссаров, дом девять.
Мужик заказал такси “Газель” на шесть утра по указанному адресу. Погрузили цемент. Отдал Киму деньги по семьдесят рублей за мешок. Отвезли на место.
Витя, обнаружив пропажу, спросил у соседа, не видел ли он, кто увез цемент.
- Бригадир ваш был с “Газелью”. Погрузили и увезли.
- Бригадир - какой из себя?
- Ты что, своего бригадира не знаешь? Маленький, деловой.
Витя сообразил, что дело сделал Ким.
А Киму неймется, какое поле развернулось прямо под боком для добычи рублей, а если очень повезет, то и долларов. И вот он опять тут как тут:
- Вам лес пиленый нужен? Можем завезти десять кубов. Обрезная доска - шестерка. Всего по семьсот рублей за кубометр. Предоплата пять тысяч рублей. У меня очередь на сегодня семь человек, вам первому завезем.
Любой нормальный застройщик должен сказать:
- Вези мне первому. На, пять тысяч.
Любой, но не тот, у которого только что свистнули десять мешков цемента.
- Давай, отоваривай пока других очередников, - говорит Витя,- мне последнему завезешь, не к спеху, подожду. Пока деньги подготовлю.
Ким понял, что его много раз проверенный метод не сработал, и ему ничего не перепадет. И поделом, не надо зарываться. Только что лишил человека десяти мешков цемента. Чего опять полез.
- Дурак я, дурак,- но поздно.
Астраханкин, этот змей, с ехидностью и спокойно так говорит:
- Давай садись в машину, съездим за цементом.
Ким глаза вытаращил, в глазах честность, оскорбленная невинность. Витя свои глаза закрыл, чтобы не поддаться действию кимовых глаз, а когда открыл, то увидел Кима уже в конце улицы, только пыль клубится. Витя - за руль, догнал, поймал за шиворот, а Ким извернулся, из куртки выскользнул, Витя его за рубаху, он и из рубахи как-то сумел высвободиться. Тогда Витя схватил его поперек туловища, оторвал от земли, стал вталкивать в кабину. Ким, хоть и мал ростом, а в кабину никак не входит, то рука торчит, то нога, дверь не захлопнешь. Тогда Витя исхитрился, открыл дверь фургона и Кима туда с размаха втолкнул, и пока он летел до противоположного борта, дверь захлопнул да щеколду накинул.
- Что теперь? - думает Витя, - адрес-то он мне не сказал, куда цемент отвез. И не скажет.
Решил вместе с Кимом заехать к Ивану. Вдвоем они с ним справятся, и адрес из него вытрясут.
- А, Вася, - узнал Кима Иван, - здорово! - протянул руку, а Ким свои за спину спрятал. - Ты что это, и поздороваться не хочешь?
Иван запрыгнул в фургон, поймал там Кима, приобнял так, что у того глаза на лоб полезли:
- Ну что ты, Вася, попался, так не рыпайся. Ну-ка, скажи дяде Вите адресок, куда цемент сбыл.
Ким сказал. Его оставили еще посидеть в фургоне, и Витя поехал выручать цемент. Адрес был правильный. Мужик - застройщик отпираться не стал:
- Да, купил по дешевке. Ты прости. Меня этот недомерок сбил с толку, прямо загипнотизировал. Я потом опомнился, что тут что-то не так, а его и след простыл. Давай погрузим мешки, а деньги я с него стребую.
- Насчет денег у тебя вряд ли что получится.
- Неужели все деньги истратил, я же только вчера ему семьсот рублей отдал.
Кима обыскали, вытрясли триста рублей.
- Где остальные?
- Долги отдал. Матери сотню дал.
- Завтра принесешь. Попробуй только не принеси! - Мужик глянул на Кима так, что тот подумал: “Надо нести. А где взять?”
Потом они отвезли цемент. Кима отпустили. Витя ему на прощание сказал, чтобы он по их улице больше не ходил.
А зачем Киму ходить по их улице? Можно и не ходить. И он сделал так. Пошел по соседней улице, нашел дом с покосившимися рамами и спросил у хозяев (жена с мужем):
- Вам рамы хорошие нужны со стеклами? Пять штук. Дом ломать будем, рамы по дешевке отдаем, по сто рублей. Давайте пятьсот рублей и идите забирайте. Улица Бакинских Комиссаров, дом девять. Мне самому сейчас некогда, а вы поторопитесь, а то с утра уже ломать начнем.
Хозяева обрадовались, но говорят:
- Посмотреть бы надо.
- Посмотрите. Рамы как раз для вашего дома подойдут. Их недавно меняли. Всего год, как стоят. С форточками, ручками, шпингалетами. Гвозди отогнете, вынете, погрузите на тележку. А деньги мне сейчас нужны, срочно. А так, я бы их на базаре в выходной по триста рублей за штуку продал. - Ну и смотрит так, как он умеет.
Люди деньги отдали, схватили тележку и - на улицу Бакинских комиссаров, к дому номер девять. Все так и есть, не обманул мужик с честными глазами. Рамы хорошие, размер подходит, ворота открыты, дом стоит пустой. Стали осторожно, чтобы стекла не разбить, вынимать рамы и складывать на тележку.
Сосед из дома напротив подошел, поздоровались:
- Вот рамы купили. Мужчина такой обходительный, дешево отдал, все объяснил.
- Мужчина такой маленький, деловой, глаза честные, добрые, - догадался сосед.
- Да, да! Именно такой, как вы описываете.
- Жулик он. Обманщик и вор. К этому дому он никакого касательства не имеет. Вот придут скоро хозяева, с ними и поговорите.
- Боже мой, что же это делается? Если уж с такими честными глазами, так обманывают. Что же нам теперь делать? Ведь нас посадить могут, - перепугалась женщина.
- Вставляйте рамы обратно.
- Мы же деньги заплатили. Пятьсот рублей. Где бы мне его встретить, - озлился мужик.
- Он где-то недалеко живет. Часто тут шмыгает. Его и били не раз, но это с него, как с гуся вода.
Тут Ира с Витей подъехали. Сосед скорей заступаться за обманутых людей.
- Витя, ты людей не ругай. Это их Ким направил сюда за рамами. Деньги с них взял.
Витя, как стоял, так и сел на лавочку и прямо онемел, а Ира сказала:
- Нормально, Константин! - и они принялись смеяться. Насмеявшись, Витя обрел дар речи и сказал в адрес Кима:
- Гений, талант! Я ведь его предупреждал, чтобы по нашей улице не ходил. Он и не пошел. Ввел дистанционное управление. Причем, тут же, не отходя от кассы. Утром предупреждение получил, под вечер - изменил тактику. Людям с тележкой Витя сказал, - вы уж извините нас, нам эти рамы самим пока нужны. Мы собираемся в этом домике пожить летом.
- Что вы, что вы! Это вы нас извините...
Рамы водворили на место и стали думать, что делать с Кимом. С одной стороны - негодяй, а с другой - несомненный талант, только криминальный. Решили, что талантливый негодяй - это гораздо хуже, чем просто негодяй, но что предпринять против Кима, придумать не могли. Тут подъехал Степан из Марьино и, узнав, в чем дело, развеселился и начал балагурить:
- Оставьте Кима в покое, пусть живет. От Кима вашей улице пользы гораздо больше, чем вреда.
- Степа, за ним же за год краж и всяких мелких жульничеств наберется не меньше, чем в этом году дней
- Вот, ты сказал “мелких жульничеств” и кражи у него, в основном, мелкие. А сколько было крупных? Мало. А почему? Потому, что вы начеку. Ким заставляет вас быть начеку, быть бдительными, запирать калитки, беречь кошельки и тем самым избегать крупных потерь в виде крупных краж и крупных надувательств. Значит, от Кима - польза. Он не является социально опасным, а является, наоборот, социально полезным членом общества. Он, как прививка от оспы. Там микродоза заразы вырабатывает в человеке иммунитет на всю жизнь. А вы не цените. Презираете его, бьете даже.
- Может, его сделать почетным гражданином города и наградить какой-нибудь медалью?
- Ну, смотрите сами, я вам суть объяснил.
- Давай мы его переселим к тебе в Марьино, чтобы вы там начеку были, и чтобы свиней у вас не воровали.
- Я вообще-то к вам по другому делу приехал. Давай в дом зайдем.
Ким, получив пятьсот рублей за рамы, мучился вопросом, отдавать или не отдавать четыреста рублей мужику, который увез у Витьки цемент:
- Я, что ли, насильно его заставил цемент этот увезти? У него у самого-то, где голова была. Он что, не соображал, как это в чужом дворе чужой цемент забирать. Сам дурак, а я теперь страдай из-за него, - Ким долго в таком духе возмущался и решил не отдавать глупому мужику деньги. Тем более что деньги он получил за рамы, причем тут цемент.
Ире пока нельзя ездить
На мотоцикле
Степан приехал договариваться насчет продажи свинины. Разговор рабочий, обычное дело. Все обсудили. Поговорили насчет проекта дома. Степан пошел посмотреть фундамент. Витя тоже хотел пойти с ним, но Ира сказала:
- Подожди, - Витя сразу понял, что Ира скажет что-то такое, и она и сказала, - У нас дети будут.
- Сколько?
- Пока один. - Ира смотрит, реакция у мужа какая-то странная, переваривает внезапно возникшую думу. - Ты чего не говоришь ничего?
- Проект надо пересматривать.
- Почему?
- Ребенку надо комнаты запланировать: спальню, игровую, ванную с бассейном. Спортивный комплекс можно пока в игровой поставить.
Ира не стала ничего возражать, мысли у ее мужа всегда движутся в нужном направлении.
- Теперь тебе пока нельзя на мотоцикле гонять.
Опять правильно мыслит. Она и сама подумала, что не надо ей сейчас гонять на мотоцикле. После мотоциклетной прогулки ее организм не сразу приходит в норму. Руки подрагивают, лицо горит, Общий настрой боевой - такой, как у настоящего гонщика, а ей надо играть с Леной сонату. Ей надо быть спокойной, у нее должно быть нежное лицо, а не обветренное. Руки, само собой, должны быть нежными и, Боже упаси, не подрагивать. Соната у них получилась, и они будут играть ее во Дворце культуры на конкурсе самодеятельности. Так что не будет она гонять на мотоцикле, тем более, что причин к этому - две. Придется потерпеть. А как хорошо после трудового дня прокатиться на мотоцикле. Совсем недалеко. До полигона. Там отвести душу - и обратно. По городу она ездила аккуратно, соблюдая все правила - Витина школа. Только при въезде во двор она себе “позволяла”. Был отработан озорной трюк. Подъезжая к бабулиному дому, Ира делала крутой поворот с дороги. Разгонялась, ударяла передним колесом в закрытую (но не запертую) калитку, она распахивалась, Ира на мотоцикле влетала во двор, тормозила у крыльца, калитка с треском захлопывалась. Бабуля ахала, Витька ухмылялся. Трюк хоть и залихватский, но безопасный, к тому же, очень эффектный. Ире - удовольствие, пусть наслаждается.
Но как-то однажды она вот так влетает в калитку, а на крыльце сидит Стасик. Ира снимает шлем, Стас вскакивает, открывает рот, несколько секунд так стоит, потом начинает произносить речь. Это была правильная речь о том, как опасен для скрипача этот вид транспорта: можно застудить суставы, можно сломать руку, он напомнил, сколько стоило государству подготовить скрипачку, а Ира так жестоко обошлась со своим искусством...
Стас приехал с предложением. Группа молодых скрипачей организовали ансамбль. Иру приглашают участвовать. Стас перечислил фамилии. Ира всех знала. Это были лучшие молодые скрипачи из окончивших консерваторию. Ира знала, что она не хуже, но это предложение для нее было почетно.
-Стас, но что же делать? У меня нет дороги назад. У нас с Витей работа. Мы не можем ее бросить. Она дает нам хороший доход. Мы строим дом.
- Боже мой! Как ты можешь говорить о таких пустяках, как дом, когда мы собираемся играть скрипичный концерт Бетховена!
- Стас, дом не пустяк. Это самое главное в жизни.
- Бетховен сочинил свой концерт двести лет назад, а он звучит, как будто его только что сочинили, и будет звучать, пока стоит земля. А ты говоришь про какой-то дом, которых на земле миллиарды. Ваш дом через сто лет придет в негодность. Его можно взорвать за одну секунду, в любой момент, а то, что мы играем - вечно.
- Стас, извини, я пойду приму душ и переоденусь. Сейчас придет мой концертмейстер, заниматься будем. Может, послушаешь, мы кое-что приготовили.
- Да, да, я послушаю, - представляю, что она могла здесь приготовить.
Пришла Лена Романова. Маленькая, в облегающих джинсах, в куртке, как будто измазанной разными красками. Стас знал, что это такая дурацкая мода.
- Это она в таком виде сейчас за фортепиано усядется, ну и концертмейстер. Смех один, - с негодованием подумал Стас.
Появилась Ира. Причесанная, в элегантном концертном платье с открытыми плечами:
- Стас, ты сиди, где сидишь, мы двери откроем, тебе будет хорошо видно и слышно.
Через минуту возникла преображенная Лена, тоже в концертном платье. Стас удивился, одобрил про себя, и сам уважительно изобразил внимание. Девушки занялись нотами, усаживанием Лены, скрипкой, все знакомо, все профессионально.
Полились звуки. Ира играла прекрасно, как и прежде, а девчонка эта Лена, чудо, что за концертмейстер. Где ее Ира откопала? Он бы сам не отказался от такого концертмейстера. Они сыграли несколько небольших произведений.
- Разыгрываются,- понял Стас, - что они там приготовили?
Убрали ноты, и вот звучит соната Моцарта для скрипки и фортепиано - Ирина давняя мечта... Стас затаил дыхание. Пришел Витька, сел рядом, Стас закрыл глаза...
Музыка кончилась, Стас очнулся:
- Ира, ты прости. Я тебе тут наговорил. Не обращай внимания. Ты все делаешь правильно. Ты, - Стас не сразу нашел подходящее слово, - ты харизматическая личность. Но наше предложение остается в силе. Вот, я привез ноты. Потом ответишь, что решила. Я ухожу. Это было прекрасно. - Стас поцеловал руку Ире, потом Ленке. - Сыграете это в филармонии? Я договорюсь.
- Мы сейчас не можем, готовимся к смотру художественной самодеятельности во дворце культуры.
- Боже! - Воздел руки кверху Стас и убежал. Искусство - искусством, а на электричку надо не опоздать.
- Какой он тебя личностью-то обозвал? - спросил Витя
- Харизматической.
- Что это? Он тебя похвалил или изругал?
- Похвалил. Харизма - это дар божий, талант, еще чего-то и все в одном флаконе.
- Что он по-русски не мог сказать. Харизма - можно подумать, что это новое ругательство, или, наоборот, - древнее.
И вот все изменилось в Ириной жизни. На мотоцикле - нельзя, переутомляться - нельзя, надо соблюдать режим, гулять, отдыхать. Витя все изучил о периоде беременности, проконсультировался у Ириного наблюдающего врача в женской консультации - Антонины Никитичны, и строго следил за соблюдением всех правил.
- По-моему, ты жуткий зануда.
- Ничего, береженого Бог бережет. Ты побольше играй красивую музыку на скрипке и на пианино - это для ребенка очень полезно. Тебе надо купить специальную одежду для беременных. Такая одежда сейчас продается, или ее можно заказать в ателье. Она должна быть удобной и красивой.
- Остановись, я могу еще ходить в своей одежде, мне не скоро понадобиться другая.
- Надо обо всем позаботиться заранее.
- Витя, занимайся, пожалуйста, своими делами. Я сама во всем разберусь. Поговорю с подругами, у которых дети, с мамой, с бабулей. Антонина Никитична мне все расскажет.
- Нет, я сам буду руководить рождением своего ребенка.
Друзья по свинобизнесу
Анатолий Владимирович Лахтюк, вернувшись из командировки, доложил Эдуарду Петровичу о состоянии дела по разведению новейшей, необычной породы свиней, называемой Биг- Мери, об обнаруженной им свиноферме, где эта порода начала впервые разводиться, и о том, что там уже имеется несколько десятков голов чистопородных животных и несколько супоросных свиноматок. Им было установлено, что свиноферма Виктора Астраханкина находится на территории правительственного заповедника. Проникнуть туда не удалось, сколько там содержится голов - неизвестно, но то, что свиноферма там, ясно по многим признакам.
Пока на рынке свиней и свинины в России эта порода не появлялась. Очевидно, свиноводы Астраханкин и Броневой всеми возможными способами наращивают поголовье с тем, чтобы сделать решающий рывок в деле завоевания рынка. Это может произойти через год, а может быть и раньше. В хозяйстве Броневого спешно строятся новые хорошо оборудованные свинарники на несколько десятков тысяч голов. Особого секрета он из своих планов не делает, но свиней не продает: ни молодняк, ни свиноматок. Лишних хряков-производителей сбывает за границу. За все время существования у Броневого породы Биг-Мери не было ни одного случая забоя свиней на мясо. Поголовье строго охраняется, Броневой очень озабочен, чтобы Бигмеры не попали к другим свиноводам. При всем при этом у Анатолия Владимировича создалось впечатление, что Броневой может пойти на какие-то контакты и может даже изменить свои планы в отношении породы, то есть он может продать все поголовье на корню, если цена будет достаточно высокой. Он сам не может понять, откуда взялось это ощущение, возникло оно в результате разговора с Броневым, когда меняли хряков. Анатолию Владимировичу показалось, что у Броневого есть в запасе еще что-то, кроме этой породы, но что это может быть, сказать пока невозможно. Или это какая-то идея без реального воплощения, или что-то реальное. Нужна более глубокая разведка, с внедрением на ферму Броневого своего человека. Однако здесь более или менее ясно, что делать, с чего начать. Бери и работай. Изучай, анализируй, сопоставляй. Где находится свинокомплекс - известно, каковы его размеры - хоть и приблизительно, но сказать можно, и так далее. Но вот о чем ничего неизвестно, так это о свинокомплексе Астраханкина - сплошной туман, никаких просветов. Каковы размеры предприятия, его структура, количество и состав поголовья свиней.
Что он хочет спасти российских свиноводов от разорения - это громкие слова, кто сейчас поступится своими интересами ради каких-то идей. Хотя Астраханкин такой уникум, что от него всего можно ожидать. Что свои интересы он соблюдает - это видно, но почему бы ему не порадеть параллельно и об общественном благе - это вопрос, его надо решить.
Второй вопрос. Как Астраханкин связан с заповедником, каким образом он сумел там основать свою свиноферму (или свинокомплекс), кто ее обслуживает, как туда доставляют корма? Все строго засекречено. Анатолию Владимировичу не удалось найти ни одного человека из обслуживающего персонала свиноферм.
Продавщица Женя Клюка сказала, что она все знает про заповедник, а когда Анатолий Владимирович спросил, не держат ли там домашний скот и, в частности, свиней, засмеялась и сказала, что пока - нет. Если бы она обманывала, Анатолий Владимирович это бы почувствовал, его не проведешь. Тем более такой молоденькой девушке это совсем не по зубам. Значит, на самом деле не знает.
Вот мужик этот, Андрей Семенович Пономарев, который оказался как-то связанным с историей пропажи хряка со свинофермы Броневого, а потом с его возвращением, явно что-то знает. Это видно было по его глазам. Но хитер мужик, не расколешь такого и, скорее всего, не подкупишь, хотя угощение в виде водки принял охотно. Это надо учесть при налаживании с ним дальнейших контактов.
Доклад Анатолия Владимировича продолжался долго. Сведения он привез весьма интересные, и Эдуард Петрович стал думать. Ему очень хотелось развести неизвестную в России породу Бигмеров внутри своего свинокомплекса, чтобы потом на уровне холдинга получать от нее сверхдоходы. К сожалению, этого же хотел сосед - генеральный директор такого же предприятия и друг Эдуарда Петровича - Егор Васильевич. Возможности у них были равные, и тут уж ничего не поделаешь, так распорядилась судьба. С Егором придется договариваться. С этим придется смириться, к тому же здесь есть и положительная сторона. Вдвоем - не в одиночку. Вдвоем с Егором даже еще и лучше. Связался по телефону, открытым текстом изложил суть дела. Егор Васильевич в шоке. Не знал, что Астраханкин снабдил соседа молодняком бигмеров. Если честно, то хотел сохранить в секрете появление в своем хозяйстве новой породы.
- Ты чего молчишь?
- Да понял я все, давай встретимся. Приедешь? Или мне подъехать?
- Давай ты. Здесь Анатолий, он в курсе всего. Жду тебя.
- Через час выеду.
Они встретились, все обсудили. Наметили план действий:
- Внедрить своего человека в хозяйство Броневого.
- Послать вертолет полетать над заповедником, сделать снимки местности.
- Заняться вплотную Андреем Семеновичем Пономаревым. Выжать все, что возможно, о свинокомплексе в заповеднике. Если на месте не получится, привезти в резиденцию.
Взялись за дело. Только планы составлять легко, а выполнять их куда труднее. Вертолет к заповеднику не подпустили. Броневой на работу никого не принимает. От Пономарева добиться ничего не удалось. Однако план менять не стали, только изменили тактику. Зачем посылать вертолет в охраняемую зону, когда можно попытаться достать готовые материалы аэрофотосъемки. Ничего нет невозможного. Нажали на все рычаги, педали, кнопки. Достали, что было нужно, схватили лупы. Смотрели, смотрели - ничего не увидели, кроме даты съемки - пять лет давности. Снова нажали - нашелся аспирант, который имел доступ к свежим материалам и согласился помочь. Изучили свежие материалы - ничего нет.
- Все ясно - замаскировано. Скорее всего, в деле кто-то из высокопоставленных, поэтому такая сверхсекретность. Попробуем копать снизу. - Так они решили и обратили взоры на Андрея Семеновича Пономарева.
При первом контакте он ничего не сообщил. Хочешь - не хочешь, надо брать его в серьезную разработку, просить знакомых ребят из ФСБ с ним поработать. У них сейчас такие методы, такая техника - камень заговорит. Эдуард Петрович позвонил своему другу - генералу из ФСБ:
- Привет, Ваняша!
- А, Эдька, привет! Чего надо?
- Почему ты думаешь, что мне что-то надо? Может, я просто так звоню, может, я соскучился по тебе.
- Не забывай, где я работаю. Если бы ты сказал: “Ванька, привет!” - это бы значило, что ты действительно соскучился и зовешь меня в ресторан, а когда ты говоришь: “Ваняша, привет!”, значит, тебе что-то надо.
- А более современные средства у тебя есть, чтобы определить, что мне надо.
- У нас все есть. Где встретимся?
Разработка Семеныча
Семеныча ФСБешники тихо-мирно посадили в УАЗик, привезли в свое Управление, вежливо задали вопросы. В каком месте заповедника находится свинокомплекс, сколько голов, какие породы, сколько человек обслуги, где живут, как завозят корма, кто, кроме Астраханкина, в деле. На все вопросы Семеныч ответил: “Не знаю я ничего”. Его отвезли в “резиденцию” и применили к нему все достижения современной науки и техники в деле получения сведений. После этого Семеныч сказал, что “свиноферма” у Кольки Соколова в сарае, свиней - четыре, какая порода, он не знает, корма привозит Витька Астраханкин на своем фургоне, ни с кем он не связан, сам себе начальник. Так он отвечал, подключенный к “детектору лжи”, под воздействием какой-то сверхмощной инъекции, развязывающей языки у самых твердокаменных личностей, и под гипнозом, и еще много под чем.
Вывод был сделан такой - фигурант накрепко заблокирован при помощи какого-то неизвестного психотропного средства на выдаваемую им программу. Причем, на самую примитивную, очевидно, с издевательской целью.
- Может быть, на него не действуют ваши средства?
- Не может. Здесь могут быть только два результата: или он говорит правду, или имеет место блокировка.
- Правдой это быть не может. Это - на сто процентов. А разблокировать вы его не можете?
- Мы же не знаем, чем на него воздействовали. Поэтому и не можем ничего сделать.
Между тем Семеныч неплохо себя чувствовал в “резиденции”, только он не знал, где находится. Местность за окном он не узнавал - лес кругом. Его никуда не выпускали, это беспокоило. Кормили хорошо, только выпить не давали, поэтому было скучно. Были книги. Он иногда читал, когда было особенно скучно. Чего от него надо было этим незнакомым мужикам, Семеныч понять не мог. Спрашивают про свиней, про заповедник, сказал: “Не знаю” - что еще им сказать. Ну, держит Витька Астраханкин у Кольки Соколова в сарае четырех свиней, ну принесли они ему по десятку поросят от хряка этого от Фили, продал он их. Это, что ли, им рассказывать. Цирк прямо. Они-то спрашивают про свинокомплекс, про поголовье какое-то, про Витькины связи...
В окне комнаты, в которой Семеныч жил, была железная решетка. Семеныч пошатал ее, решил, что если ему здесь совсем уж надоест, выломает он эту решетку, спустится со второго этажа, а там видно будет, куда двинуть. Беспокоила мысль о доме, не залез бы кто чужой. Соседи что подумают, куда мужик делся. А делся-то он ночью, никто не видел. Зашли в дом двое с автоматами. Против автоматов не поспоришь. Оделся, как приказали, сел в УАЗик. Ехали долго. Семеныч под конец уснул. Вот привезли сюда.
Наконец, Семенычу надоело все это, он взялся за решетку, поднатужился, вывернул. Цемент был плохой, или мало его положили. Спустился без проблем, перелез через забор, пошел лесом на юг. Шел долго. Шел и ругал себя:
- Дурак я, дурак. Чего вот с бухты-барахты подался в бега. Надо было хотя бы хлеба прихватить. Ни денег, ни документов, только Витькин телефон. Телефон был в куртке под подкладкой, провалился в дыру в кармане.
Семеныч не раз подумывал позвонить Вите, но пока откладывал, как бы не вышел телефонный лимит. Сейчас он тоже решил подождать. Сначала надо узнать, где он находится, а потом уже позвонить.
Вскоре он вышел на лесную дорогу, пошел по ней и дошел до деревни. А как спросить? Про деревню можно, а про район и про область? Сел на бревно возле дома:
- Буду сидеть, пока что-нибудь не случиться.
Вышла женщина:
- Чего сидишь?
- Попить вынеси.
Постояла, подумала:
- Иди чаю попей, чайник вскипел.
- Вот спасибо, только мне заплатить нечем, кошелек в лесу потерял.
- Кто с тебя плату требует, - зашли в дом.
Из леса, на полном газу по деревне промчались два мотоциклиста.
- Ищут кого-то, - сказала хозяйка, - Небось, опять кто сбежал.
-Откуда тут сбегать?
-Дача недалеко под охраной, что б она сгорела.
- Зачем даче гореть?
- Не нравится нам эта дача. ФСБ называется. Ограда, охрана. Вертолет прилетает. То ли бандиты, то ли милиция. Ничего не поймешь.
«Как же узнать, где я нахожусь», - думает Семеныч, догадался спросить, - у вас газеты местной нет?
- Нет, я не выписываю. Тебе зачем?
- Объявление хотел посмотреть.
- Дачу хочешь купить?
- Не знаю пока, а до станции далеко?
- До электрички близко, за лесом, - показала рукой, - а до Тосно, если на экспресс, на электричке доедешь.
«Мать честная, Тосно - это же под Ленинградом, то есть под Петербургом», - подумал, а вслух спросил, - электрички часто ходят?
- Часто, каждые полчаса.
Промчались в обратном направлении давешние мотоциклисты.
- Ну, я пойду, спасибо, хозяйка.
- Не за что. Счастливо тебе.
Семеныч припустил в сторону станции. Прочитал название и позвонил Вите.
- Семеныч! Тебя тут потеряли, ты где?
Назвал станцию:
- Это вблизи города Тосно. Ленинградская область.
- Как туда попал?
- Ты меня можешь выручить? Ни денег, ни документов. Ловят меня, похоже. У перрона на мотоциклах двое дежурят. В электричку мне не сесть.
- От станции далеко не уходи, приеду.
Спустя два часа выехали со Степаном на его машине. Дорога дальняя, ехать почти всю ночь. За рулем меняли друг друга. Попеременно дремали. Степан связался с другом по службе в спецподразделении и разузнал, что находится в лесу возле станции, где их ждал Семеныч. К утру были на месте. Не доезжая до станции, позвонили. Семеныч вышел из леса, сел в машину.
- Ну что? Поехали домой?
- Поехали.
- Только отчитаться придется о том, что с тобой приключилось. Ты не убил никого? Зачем тебя ФСБ ловит?
- Неужто и вправду ФСБ.
- ФСБ - резиденция их здесь, в этом лесу. Особо засекреченный объект.
- Тоже мне секреты. Мне первая же бабка в деревне сказала, что ФСБ у них под боком. Я подумал, что шутка. В доме я у нее погоню пересидел. Чай пил.
- Так в чем дело-то? Чего они от тебя хотели?
- Они думают, что где-то на территории заповедника находится большой свинокомплекс. Разводят там какую-то особо ценную породу свиней, а доходы делят с кем-то из высокопоставленных. А про Витьку они думают, что это замаскированный зять самого главного.
- Как ты, Семеныч, об этом узнал? Они что, при тебе об этом говорили?
- Да, они, должно быть, думали, что я сплю. Я, и правда, всю дорогу спал. Они меня кололи чем-то. Но я не совсем спал, а вроде дремал, и все их разговоры слышал.
- И зачем им все это надо узнавать, что они с этим свинокомплексом делать будут, когда его найдут?
- Я так думаю, что свиней они потравят, как только найдут.
- Зачем им свиней травить?
- Чтобы свое свинство продвинуть.
- Семеныч! Откуда ты узнал, что они свиней надумали травить? Тебе это, часом, не приснилось?
- Не буду ничего рассказывать, раз не верите.
- Семеныч, Семеныч! Прости, пожалуйста. Мы тебе верим, но как ты узнал, что они свиней травить будут?
- Чего тут узнавать. Вертолет прилетал. Они яд грузили, полиэтиленовые мешки по пятьдесят килограмм. Написано там было на мешках.
- Написано-то что? По- русски?
- По -русски - нитрат аммония.
- Нитрат аммония – по–моему, это удобрение. Не яд это. Степан, ты не знаешь?
- Удобрение это, по-другому - аммиачная селитра.
- Как это не яд? Нам лектор рассказывал про нитраты, какой от них вред. При Советской власти у нас часто лекции проводили. Если много сыпать их в землю, то они в урожай попадают, в корма. Весь скот может передохнуть.
- Степа, ты что-нибудь понял?
- Пока нет. Но удобрения, я думаю, к делу не относятся. Должно быть, они свои поля собрались удобрять. А насчет нитратов Семеныч правильно говорит. Я об этом тоже слышал, что большие дозы нитратов - вредны. Давай, Семеныч, рассказывай, что еще ты слышал.
- Да я не все понял из их разговора. Там главных - двое. Они в конце промеж собой так разругались, чуть не передрались.
- А какие они из себя?
- Так у меня же глаза закрытые были, я их не видел.
- Может, слышал, как их зовут?
- Слышал, конечно, одного - Егор, другого - Эдька. Этот, который Егор, все кричал: “Ты, Эдька, - идиот! “ а который Эдька, тот тоже орал: “дурак ты, хоть и доктор наук!” а каких наук - не сказал.
- Ну, это ладно, Семеныч, нам, конечно, приятно послушать, как они друг друга обзывали, но ты по делу вспомни, что они еще говорили.
Рука Семеныча дрогнула и двинулась, было, кверху, но он это движение застопорил, руку опустил. Ребята поняли, что Семеныч хотел поскрести в затылке. Стало ясно, что Эдуард Петрович и Егор Васильевич говорили и спорили о серьезном.
- Семеныч, ты не напрягайся, скажи какие, они еще слова произносили, кроме “идиот” и “дурак”.
-”Холдинговая компания,”- они говорили. Если, говорили, рядом будут свинокомплексы с новой породой - бигмери этой, то у них эта холдинговая компания не получится, и “Союз свиноводов” их задавит.
- Молодец, Семеныч, давай еще вспоминай.
- Ага, вспомнил! Они говорили, что Броневого и Астраханкина надо нейтрализовать, и эти два их свинокомплекса надо ликвидировать. Особенно они считают опасным Астраханкина - это тебя Витя.
- Понял, понял, давай дальше.
- У Броневого они рассчитывают все поголовье свиней скупить, на это, говорят, никаких денег не жалко, а твой свинокомплкс, Витя, они хотят поглотить каким-то своим холдингом. Вот я и подумал, когда нитраты увидел, что потравить хотят свиней.
- А ругаться они из-за чего стали?
- Из-за методов. Этот, который доктор наук, все шумел: “Надо действовать цивилизованными методами”, а этот, который Эдька, кричал, что если этим бандитам из правящей элиты в рот заглядывать..., не помню, что дальше.
- Спасибо тебе, Андрей Семенович. Очень интересный рассказ
- Насчет “свинокомплекса” в заповеднике - просто замечательно. Чудо, как интересно. Как это у них такое сложилось?
- Это все Анатолий разведал, - вспомнил Семеныч, - очень они его хвалили.
- Действительно - молодец. Что же нам со всем этим делать? Как думаешь, Степа?
- Да я и не знал, что такое бывает в жизни, думал, что это только в романах может быть. А что со всем этим делать, я пока не знаю. Подумаем на досуге. На данный момент меня интересуют два мотоциклиста, которых я уже битый час наблюдаю у нас на хвосте.
- Где!?
- Сейчас их не видно, скрылись. Вот выедут из-за поворота, увидишь.
- Семеныч, смотри - твои это сопровождающие?
- Мои.
- Что делать будем?
- А зачем нам что-то делать? Будем спокойно ехать и ехать.
- Нет, Степа, это же не годиться так. Надо бы что-то придумать. Надо бы как-то от них оторваться.
- Ребятки, - подает голос Семеныч, - давайте-ка я выйду где-нибудь в подходящем месте. Сам буду добираться до дома. Вы мне денег дайте, если есть, на дорогу, рублей сто. А сами тогда уж доедете спокойно.
- Здравая мысль. Я согласен. - Сказал Витя.- Мы что-то в этом роде предполагали. Вот здесь одежда. Это Степановы шмотки, вы с ним одного размера, должно подойти. Переодевайся. Скоро город будет, Чудово, там мы тебя высадим. Зайдешь в парикмахерскую, постригись, побрейся. Возьмешь такси.
- Да вы что?!
- Или с частником договорись. Вот возьми четыре тысячи рублей. Этого хватит. В свою деревню не езди. Пробирайся к Степану, в Марьино. Знаешь где?
- Как не знать. В своем районе я все деревни знаю. Я и дом Степы знаю, он же Сани Алексеева сын.
- Ну и прекрасно. Через пять километров Чудово будет. Там мы от этих мальчиков оторвемся, тебя высадим.
- Смотри не оплошай, - вклинился в Витин инструктаж Степан. - Держись солидно, не суетись. Очки надень, в куртке они. Мою жену Аня зовут, все ей объяснишь. Это на тот случай, если ты раньше нас доберешься.
Семеныч той порой переоделся, очки темные нацепил. Высадили они его. Спешно отъехали,