Досчитав до шестидесяти, Анна поднялась с пола и тихонько подошла к письменному столу. Подняла крышку и выдвинула ящик — он был пуст. Миниатюры и табакерка Людовика исчезли. Некоторое время женщина стояла в оцепенении, прижав ладонь к горлу. Если немедленно закричать, проснется хозяин. Возможно, мистера Дика поджидает запряженный экипаж, но вряд ли около дома, так что ему еще надо добраться до него. Есть еще время остановить его. Но стоит ли это делать?
Она знала, что из всех предметов, перенесенных в коттедж, Томас больше всего ценил три вещи, которые и положил в ящик стола. Он не стал запирать ящик или снова прятать их в подпол — в этом не было необходимости. Если бы приставы заподозрили какую-то пропажу из особняка, они бы уже давно обыскали коттедж. Анна понимала, что эти три оставшихся предмета могли принести еще тысячу фунтов, которые облегчили бы жизнь хозяина на год, а то и на два, пока он не привык бы к перемене в своей жизни. Томас мог бы покупать себе на эти деньги вино, сигары и какие-нибудь деликатесы по праздникам. Анна считала эти три предмета своеобразной страховкой — спасением хозяина от отчаяния.
Однако она не стала кричать и будить весь дом, а вместо этого села на диван и задумчиво уставилась на тлеющие угольки. Вот она и получила ответ на свои молитвы. Когда завтра утром Томас проснется (в этот момент она, вполне естественно, назвала хозяина Томасом), его сын будет за много миль отсюда. А к тому времени, когда его исчезновение обнаружат судебные власти, Дик наверняка окажется где-нибудь за морем. Во Франции или в Норвегии.
Добравшись до Франции, он может пересечь всю страну и доехать до южного побережья. Но, с другой стороны, ему не придется проделывать такой большой путь, если он сядет на пароход, отправляющийся в Норвегию. Правда, морское путешествие туда может оказаться довольно неприятным и опасным. Ладно, какой бы вариант Дик ни выбрал, он без сомнения все хорошо спланировал и заручился помощью. Все, его больше нет! Наконец наступит время, когда они с Томасом будут сидеть у камина. И, самое главное, она не станет больше мерзнуть по ночам.
* * *
Если бы хозяин орал, рвал и метал, то Анна не сомневалась бы, что со временем он оправится от этого удара. Однако, узнав, что его сын сбежал, прихватив с собой миниатюры и табакерку, Томас даже не повысил голос.
Завтракать он сел в хорошем расположении духа (хозяин пока еще был не в курсе происшедшего).
— Сегодня Страстная пятница, Анна, а за окном идет снег, — заметил Томас. Когда они были одни, он всегда обращался к ней по имени. — Помню, как-то в один год на Пасху пришлось расчищать дорогу от снега, чтобы могли проехать кареты.
— Неужели? — воскликнула Анна и подумала: не в тот ли это было год, о котором рассказывала мать Мэри, когда снега насыпало до подоконника?
— Вы выглядите усталой.
— Я совершенно не устала, — возразила Анна.
— Нет, устали. Слишком большая нагрузка легла на ваши плечи. Вы обучаете детей, ведете хозяйство, выполняете обязанности и экономки и дворецкого, да еще ухаживаете за полоумным стариком. — Не дождавшись от Анны возражений на свое шутливое замечание, особенно на последнюю его часть, Томас прервал трапезу и тихо спросил: — Что случилось? Вы какая-то не такая. Странно, но я больше разбираюсь в ваших чувствах, чем в чувствах всех тех, кого еще помню. Садитесь и перестаньте нервничать, — уже повелительным тоном добавил он.
Анна села за стол напротив него, сложила руки на коленях, выпрямила спину и, глядя на хозяина, сообщила:
— Мистер Дик сбежал.
Томас не воскликнул: "Что!?" Он вообще не произнес ни звука, а откинулся на спинку стула, вскинул подбородок и салфеткой вытер с него жир. И только положив салфетку на стол, тихо спросил:
— Когда?
— Ночью.
— Почему... почему вы мне не сообщили?
— Потому что... — Анна потупила взгляд и уставилась на стол. — Вы все равно не смогли бы остановить его. Наверное, его поджидала лошадь или экипаж.
— Во сколько это случилось?
— Я... точно не знаю... я спала, а потом проснулась и услышала шаги на лестнице. Сначала подумала, что это Мэри спускается вниз, может, что-то понадобилось девочкам. Но потом заметила мистера Дика, тайком выходящего из дома с саквояжем в руках.
Как легко она солгала. Но Анна просто не могла признаться, что видела, как сын обкрадывал его, и не помешала этому. Конечно, Томас, как умудренный жизненным опытом человек, понял бы причину ее поведения. Но в то же время мог посчитать слишком высокой ту цену, которую приходилось платить за то, чтобы Дик больше не мешал им.
Во всяком случае, именно так рассуждала Анна до того момента, пока хозяин не поднялся из-за стола и медленным шагом не вышел из столовой. Спустя несколько секунд Анна последовала за ним в гостиную. Томас стоял возле письменного стола, уставившись на пустой ящик. И когда он обернулся и посмотрел на нее, Анна почувствовала жгучее желание подбежать к нему и обнять, но вместо этого она спокойно произнесла:
— Мне жаль, очень жаль.
— Мне тоже очень жаль.
Томас резко опустился в кресло возле окна, и Анну пронзила боль, ей показалось, что хозяин сейчас заплачет. Голова его поникла, губы дрожали. Он провел ладонью по лицу и так ущипнул себя за левую щеку, что кожа вокруг пальцев побелела.
Прошла целая минута, прежде чем Томас поднял взгляд на Анну и произнес хриплым, сдавленным голосом:
— Я сейчас сожалею о многом, но больше всего о пропаже миниатюр. Ведь буквально на днях я намеревался подарить эти миниатюры вам в знак благодарности за то, что вы сделали для меня в этот очень тяжелый момент моей жизни. А табакерку собирался оставить себе просто как предмет гордости. Но теперь... — Томас развел руками, сейчас он выглядел старым, беспомощным и подавленным.
Он хотел подарить ей эти миниатюры! Какой же он добрый и чуткий! Анна прекрасно знала, что Томас был самолюбивым человеком, любил потакать своим желаниям, имел крутой нрав, и мало кто хорошо отзывался о нем. А во время тяжелых испытаний больше всех ругали Томаса его друзья. Однако была в его характере и другая сторона, и Анна почувствовала это с первой же минуты их знакомства. И эту сторону мало кто знал. Пожалуй, Данн, да еще камердинер Браун. Хотя нет, насчет Брауна Анна не была уверена. Она считала, что тот мог остаться со своим хозяином, делить с ним все трудности, спать на импровизированной постели на чердаке. Анна как раз думала над тем, где можно будет разместить Брауна, когда он сообщил ей, что получил новое предложение относительно работы. Женщина почувствовала неприязнь к Брауну, он разочаровал ее, однако здравый смысл напомнил, что одним едоком будет меньше... да и как бы они смогли платить ему? Господи, о чем она сейчас думает?! Эта мысль сильно расстроила Анну.
— Не надо, не плачьте. — Томас взял ее за руку и тихонько привлек к себе. — Нам предстоит еще один скандал. Они ведь не поверят, что я ничего не знал о побеге, не так ли?
Анна покачала головой.
— А... А нет ли в его комнате письма? — спросил Томас.
— Нет, я смотрела.
Томас выпустил руку Анны, провел ладонью по своим седым волосам и глухо пробормотал:
— Боже всемогущий! — Обычно такие слова звучали в его устах как богохульство, но сейчас они больше походили на молитву. — Как мне пережить ближайшие несколько недель? — Он поднял взгляд на Анну.
Вместо ответа она прижалась к Томасу, обхватила ладонями его голову и прижала к своей груди.
— Вы пройдете через все это, а потом забудете. Я... я постараюсь, чтобы вы забыли.
Глава 8
Была среда, 18-е июня. В этот день тридцать шесть лет назад произошла битва при Ватерлоо. Отвечая утром домашнее задание, Констанция перепутала эту дату, за что мисс Бригмор строго отчитала ее. Констанция подумала, что знает причину подобной строгости. Ведь гувернантка всегда становилась вспыльчивой, когда дядя Томас неважно себя чувствовал, а сейчас он хворал уже несколько дней. Это Мэри говорила, что дядя хворает, а мисс Бригмор называла его состояние апатией. Констанции было все равно, хворь это или апатия, она пришла к выводу, что в любом случае дядя Томас не сможет совершать ежедневные прогулки. Он часами в одиночестве сидел в кабинете, и даже стакан вина за обедом не радовал его. Конечно, по мнению Констанции, одного стакана вина было мало для такого мужчины, как дядя Томас, потому что его большой живот мог вместить гораздо больше.
Вино, захваченное из особняка, давно закончилось, а когда Мэри и мисс Бригмор поехали в город за покупками, они привезли всего одну бутылку. Констанция спросила у Мэри, почему они не взяли для дяди Томаса больше вша, и служанка ответила, что у них были тяжелые сумки. Однако Констанция знала: Мэри лукавит, они купили всего одну бутылку потому, что не захотели тратить деньги на вино. И это казалось ей вполне разумным, поскольку они с Барбарой могли тратить в год всего двести фунтов. Констанция поделилась своими соображениями с сестрой, но та ответила на удивление грубо:
— Не будь дурой, нельзя содержать дом на двести фунтов. Мы бедные, очень, очень бедные. Хорошо еще, что не голодаем. И вообще, если бы не старания мисс Бригмор, мы бы так хорошо не питались.
Констанция покорно выслушала резкий выпад сестры. Наверное, она действительно глупая. А причина ее глупости заключается в том, что она на три года моложе Барбары. Когда ей будет столько лет, сколько сейчас Барбаре, то станет умной. Однако уже сейчас Констанция начала замечать: чем старше становятся люди, тем труднее их понимать. Ей, скажем, было непонятно отношение Барбары к гувернантке. Иногда Барбара вела себя крайне нелюбезно с мисс Бригмор, но в то же время всегда хорошо отзывалась о ней. Был еще один странный случай: Констанция видела, как Барбара плакала, а мисс Бригмор стояла перед ней на коленях, гладила ее ладони и что-то быстро говорила. Девочка заметила, что после этого Барбара несколько раз защищала в разговоре мисс Бригмор, как, например, в эпизоде с вином.
Сейчас Констанция шла рядом с Барбарой по дороге в направлении старого дома — так она называла особняк Хай-Бэнкс-Холл. За ними следовали мисс Бригмор и Мэри. Все четверо несли в руках корзины.
— Мисс Бригмор, можно мы побегаем? — повернувшись, спросила Констанция.
— Да, побегайте, но только недалеко, по дороге может поехать карета. А если она встретится вам на повороте, сразу прыгайте в канаву.
Не успела мисс Бригмор договорить, как Констанция схватила Барбару за руку, и они побежали по дороге, пока, разгоряченные и запыхавшиеся, не остановились невдалеке от ворот особняка.
Дом так и оставался непроданным. Ни один покупатель не предложил подходящую цену. Несколько человек из основного персонала слуг присматривали за урожаями на фермах, в саду и в теплицах.
Мисс Бригмор два раза в неделю приводила свою "команду" в сад, где Грейсон, работавший в свое время главным садовником, наполнял их корзины овощами и фруктами. За последние две недели мисс Бригмор и Мэри заготовили впрок более сорока фунтов земляники. В конюшне коттеджа уже был собран солидный запас лука и моркови, а в бане они подготовили бочку для засолки бобов.
Грейсон охотно помогал им, и мисс Бригмор подсчитала, что к тому времени, как созреет картофель, у них соберется достаточно овощей и фруктов, чтобы протянуть всю зиму. А следующей весной придется возделывать свой участок земли. Но это в том случае, если она договорится с каким-нибудь парнем из деревни, чтобы тот вскопал землю. Впереди долгие дни, и парень сможет работать по три часа вечером, заработает три пенса и будет рад этому... Но деревня находилась в трех милях от коттеджа.
Им не было необходимости проходить рядом с домом. Войдя в ворота, они пробирались сквозь кусты, огибали озеро и попадали в сад. Но детям всегда хотелось посмотреть дом. "Странно, — подумала мисс Бригмор, — но сейчас мы видим комнаты нижнего этажа гораздо чаще, чем когда жили в доме". Любимой игрой девочек было бегать по террасе и заглядывать в окна. Сегодняшний день не стал исключением.
Мисс Бригмор последовала за сестрами, оставив Мэри сидеть на ступеньках дома.
— Мисс Бригмор, посмотрите, сколько сажи в гостиной, она засыпала весь пол! — раздался крик Барбары.
— Да, Барбара, сажи много. — Мисс Бригмор остановилась позади девочки, глядя поверх ее головы в окно. — Трубочисты плохо выполнили свою работу. Дымовые трубы чистили в начале года, с тех пор они снова могли забиться. А может, трубочисты просто не смогли вычистить изгибы труб, где скопилось немало сажи, и она постепенно вытекла вместе с дождевой водой. Одни трубочисты — опытные, другие нет. — Она поведала все это таким тоном, словно читала урок, да, собственно говоря, это и был урок. Все, что мисс Бригмор говорила девочкам, за редким исключением, носило форму урока.
— Давайте пройдем к конюшням, — предложила Констанция, добежав до конца террасы. Однако, повернув за угол, она остановилась и громко вскрикнула: "Ой!", а затем испуганно обернулась к Барбаре и мисс Бригмор, вытянув руку и указывая на что-то пальцем.
Первой к ней подбежала Барбара, но она не издала никаких восклицаний, а просто уставилась туда, куда показывала Констанция. Не вскрикнула и мисс Бригмор, когда дошла до угла и увидела мальчика, стоявшего в трех ярдах от них.
Он показался ей необычайно знакомым, хотя мисс Бригмор точно знала, что никогда не видела его раньше, во всяком случае вблизи. Ее взгляд переместился с его темных глаз на взъерошенные черные волосы. Женщина увидела белую прядь и тут же узнала его. Это был тот самый мальчик, который приходил с другой стороны холмов и стоял на скале на Виду у всего дома. Как-то пару лет назад она заметила его издалека, тогда он показался ей очень маленьким, сейчас же, напротив, выглядел высоким, пожалуй, выше пяти футов.
— Кто ты, мальчик? — спросила Констанция.
Он не ответил, а лишь взглянул на маленькую девочку.
— Ты с фермы?
Мисс Бригмор тихонько тронула Констанцию за плечо.
— Помолчи, — остановила она Конни. Затем, глядя на мальчика, спросила: — Ты знаешь, что находишься на территории частного владения?
— А чье это владение? — задал он вопрос требовательным тоном. Его голос был низким, чувствовался сильный нортумберлендский акцент.
Мисс Бригмор решила, что где бы ни жил этот мальчик, он явно не находится там в услужении. Об этом можно было судить по тому, как высоко он держал голову, окидывая их высокомерным взглядом. Таким же, как у Моллена (точнее, как когда-то у Моллена). Отвечая, мисс Бригмор тоже прибавила частицу высокомерия своему тону.
— Поместье является собственностью мистера Томаса Моллена.
— Пока его не продали... А вы гувернантка, да?
— Да, я гувернантка.
— И вас зовут мисс Бригмор. Вот видите, я все знаю.
— Надеюсь, эти знания приносят тебе хоть какую-то пользу. — Мисс Бригмор заметила, что ее слова несколько смутили мальчика, и, воспользовавшись этой ситуацией, она спросила: — А теперь скажи мне, что ты тут делаешь?
— Гуляю... смотрю... Тут такой беспорядок! А скоро вообще придет в полное запустение. Все, что нажито нечестным путем, приходит в запустение.
— Ты очень грубый. Этот дом нажит честным путем, — сказала Барбара. — Дядя Томас...
— Барбара. — Мисс Бригмор похлопала девочку по плечу, как бы давая понять, что, хотя она и согласна с ее словами, но тон недопустим.
Мальчик уставился на Барбару, а она на него. Через несколько секунд он произнес:
— Вы живете в коттедже у подножия холма, теперь и Моллен живет там...
— Мистер Моллен, мальчик.
Его глаза цвета черного мрамора сверкнули, и в его голосе вновь прозвучали агрессивные нотки.
— Для кого-то он, может, и мистер Моллен, но только не для меня.
— Ты и вправду очень грубый. — Констанция с улыбкой на лице повторила слова сестры, и когда мальчик перевел на нее взгляд, поинтересовалась игривым тоном: — А сколько тебе лет?
— Тринадцать.
— Ох, ты уже взрослый. Мне только семь, а Барбаре... — Констанция кивнула на сестру. — Десять... А чем ты занимаешься, работаешь?
Мисс Бригмор хотела было сделать Констанции выговор, но вопрос прозвучал, а ответ на него мог дать хоть какую-то информацию о незнакомце. Поэтому она промолчала.
— Разумеется, работаю, — проговорил мальчик, глядя сверху вниз на Констанцию. — Все мужчины должны работать. Если хочешь есть, то надо трудиться.
— А где ты работаешь?
— На ферме. У моего отца есть ферма.
— Ух ты!
— Отличная ферма, лучше любой из местных. — Мальчик сделал рукой жест в сторону, как бы охватывая все поместье.
— Так, идемте. — Мисс Бригмор подтолкнула девочек вперед и бросила через плечо: — А ты занимайся своими делами, и чтобы я тебя больше здесь не видела.
— Я буду приходить сюда когда захочу.
Спина мисс Бригмор напряглась, но она не обернулась.
— Какой странный мальчик. Он очень грубый... но хороший, правда? — высказала свое мнение Констанция.
Барбара тут же повернулась к сестре.
— Не говори глупости. Как можно быть одновременно грубым и хорошим? Он просто неотесанный грубиян, да, мисс Бригмор?
Отвечая девочкам, гувернантка не смотрела на них:
— Да, он очень грубый. А теперь забудем о нем и идем в сад.
* * *
Спустя час, когда все с полными корзинками (у детей там была земляника, а у мисс Бригмор и Мэри овощи) подходили к воротам, они услышали, как кто-то зовет:
— Мэтью! Мэтью!
— Снова этот мальчик. — Глаза Констанции округлились, а личико засияло в ожидании новой встречи.
— Судя по крику, с ним еще кто-то, — заметила Мэри. — Он ведь тогда не послушался вас и не ушел. — Она бросила взгляд на мисс Бригмор и добавила: — Дождется, что ему зададут хорошую трепку. А то и глазом моргнуть не успеешь, как он обчистит дом. Я слышала, что у него не только язык шустрый, он и сам такой. Думает, будто лучше других.
Они подошли к дороге и увидели невдалеке мальчика, который, приложив ко рту ладони рупором, кричал:
— Мэтью! Эй, Мэтью!
В это время на тропинке, ведущей к дороге, послышался топот ног, все разом повернули головы на звук и через несколько секунд увидели еще одного паренька с очень светлыми волосами и бледным лицом. Он был ниже ростом и моложе того, что стоял на дороге, не обращая на них внимания.
— Где ты был, Мэтью? Ты разве не слышал, что я тебя зову?
Светловолосый мальчик тоже проигнорировал мисс Бригмор, Мэри и девочек.
— Я сидел у реки. Там красиво, тебе надо будет сходить туда. Дерево нависает прямо над рекой, и я видел рыбу...
— Заткнись!
Темноволосый мальчик повернулся к женщинам и, как бы между прочим, пояснил:
— Это мой брат... то есть я хотел сказать...
Мисс Бригмор оборвала его:
— Час назад я велела тебе уйти отсюда, разве не так?
— Да, велели. Но разве вы забыли, что я ответил вам на это?
"Необычный мальчик, очень необычный", — подумала мисс Бригмор, не находя слов. Было в нем что-то такое, что... нет, не пугало, а скорее раздражало ее. Но в следующую минуту она уже в изумлении уставилась на младшего, который небрежным тоном, без всякого почтения обратился к девочкам:
— Привет. Здесь красиво, правда?
Барбара и Констанция уже открыли было рты, чтобы ответить, но мисс Бригмор опередила их:
— Девочки, поторапливайтесь.
Светловолосый мальчик обогнал их и попытался распахнуть железные ворота, но сумел раскрыть их лишь настолько, чтобы все четверо прошли друг за другом.
— Спасибо, — невольно вырвалось у мисс Бригмор.
Мальчик остался стоять на месте, пока старший брат не подтолкнул его вперед. Они прошли несколько шагов за мисс Бригмор, Мэри и девочками, а потом случилось неожиданное. Темноволосый мальчик догнал мисс Бригмор и ухватился за ручку корзины.
— Давайте я понесу, — предложил он, и гувернантка, внимательно посмотрев на мальчика, отдала ему корзину. — Мэтью, возьми другую. — Он кивнул в сторону Мэри.
Мэри улыбнулась, когда светловолосый мальчик забрал у нее корзину:
— Спасибо, парень, спасибо.
Мисс Бригмор повернулась к Констанции и протянула руку со словами:
— Давай мне твою корзинку, Констанция. Она для тебя слишком тяжелая.
Сзади прозвучал голос старшего мальчика, сейчас в нем уже сквозили грубые нотки:
— Она не маленькая, может и сама нести.
— Какой ты смешной. — Констанция запрокинула голову и рассмеялась. Не успела мисс Бригмор сделать ей замечание, как она продолжила: — Может, хочешь земляники? Бери, у нас много. — Она протянула мальчику корзинку, однако тот покачал головой.
— У нас ягоды крупнее этих, но их надо замачивать в воде, а то они слипаются комом, когда их варишь, независимо от того, сколько добавляешь сахара.
Мисс Бригмор ошеломили эти слова. Господи, да что же это такое? У мальчишки совершенно отсутствует чувство такта. Существуют же определенные рамки в общении с людьми выше тебя по происхождению. И пусть в его жилах течет благородная кровь (о чем свидетельствует белая прядь), он все равно остается неотесанным деревенским мальчишкой. И чем скорее осознает свое положение, тем лучше. Поэтому мисс Бригмор повернулась к нему и заявила резким тоном:
— Мы не желаем обсуждать достоинства и недостатки земляники, поэтому, будь добр, отдай мне мою корзину и иди своей дорогой.
Мальчик внимательно посмотрел на нее, его черные глаза буквально впились в глаза мисс Бригмор. И она едва не задохнулась от возмущения, когда услышала:
— Но нам же по пути, так пойдемте вместе. Девчонки не возражают.
Сестры и Мэри выжидающе устремили свои взгляды на мисс Бригмор. Она могла отобрать у него корзину только силой, однако такая попытка выставит ее в глупом свете. Мисс Бригмор вскинула голову.
— А ты знаешь, что эти молодые леди племянницы мистера Моллена?
— Конечно, кто этого не знает?
Нет, это уже не лезло ни в какие ворота! Ну что можно было сказать об этом мальчишке? Он явно гордился тем, что незаконнорожденный, и поэтому держался с ними как с равными. "Хорошо, — подумала гувернантка, — что не все отпрыски хозяина такие наглые и решительные, как этот мальчишка, иначе они давно бы уже взяли особняк штурмом. Однако странно, что этот парень, зная, кто он такой, не приближался все эти годы к дому, наблюдая за ним со скалы. Он появился здесь только после того, как с хозяином случилась беда, а дом пришел в упадок, и теперь открыто злорадствует по этому поводу. Ладно, надо будет проследить, чтобы мальчишка ни в коем случае не встретился со своим... с Томасом, а то его поведение может вывести хозяина из себя". Мисс Бригмор решила, что когда они дойдут до следующего поворота, она проявит настойчивость — заберет корзины у него и его брата. А к коттеджу они пойдут по тропинке через болота. Этот путь гораздо длиннее, но она не видела иного способа избавиться от надоедливого мальчишки.
Однако ее план сорвался, а саму мисс Бригмор охватила паника, когда, свернув с дороги, она увидела, что навстречу им идет не кто иной, как Томас собственной персоной.
Заметив их, мужчина крикнул, обращаясь к мисс Бригмор:
— Мне захотелось размять ноги, и кроме того, когда вас нет дома, он пустынный, как маяк. Так, что тут у нас? — Томас остановился перед мисс Бригмор и девочками, но теперь он смотрел мимо них, на мальчишек. Мисс Бригмор заметила, как у него медленно отвисла челюсть. Темноволосый мальчик тоже разглядывал Томаса, его черные глаза были полуприкрыты веками, что делало взгляд необычайно сосредоточенным.
— Мы... мы встретили этих детей на дороге, — пробормотала гувернантка, — они оказали нам любезность и помогли нести корзины. Сейчас... сейчас мы заберем их... — Она протянула руку, которая так и застыла в воздухе, так как голос Томаса остановил ее:
— Все в порядке, все в порядке. — Он махнул мисс Бригмор рукой, не отрывая глаз от лица мальчика, а потом, обращаясь к нему, тихо спросил: — Ты наконец-то спустился со скалы, да?
Мальчик не ответил, продолжая рассматривать стоявшего перед ним грузного мужчину.
— Как тебя зовут?
Мальчик не произнес ни слова, и тогда младший брат толкнул его локтем и сам ответил Томасу:
— Его зовут Дональд, а меня...
— Я не маленький, могу и сам говорить. — Дональд с сердитым видом отшвырнул младшего брата в сторону, и тот мог бы упасть, если бы Дональд не схватил его за руку. Потом обнял за плечи, прижал к себе и продолжил говорить низким, мужским голосом: — Я Дональд Радлет с фермы Вулфбер, а это мой брат... сводный брат, Мэтью. — Возникла небольшая пауза, а затем Дональд закончил: — А вы Томас Моллен.
На губах Томаса мелькнуло подобие улыбки.
— Верно, парень, верно, я Томас Моллен. Но скажи мне, почему ты так долго тянул с нашим знакомством?
— Потому что я все делаю в надлежащее время.
Томас устремил на Дональда сердитый взгляд, в глазах его появился стальной блеск. Как бы рассуждая, он промолвил:
— Да, наверное, так оно и есть. — Помолчав, Томас сменил тон на более веселый: — Ладно, не будем стоять здесь и болтать, как фермеры, встретившиеся на рынке. Идемте...
— Не оскорбляйте фермеров, они очень хорошие люди. Мы сами фермеры.
Склонив голову набок, Томас стиснул челюсти. Еще полгода назад он отшлепал бы парня по губам за то, что тот осмелился говорить с ним в таком духе. Но сейчас он обошел раскрывших рот девочек, мисс Бригмор и Мэри, остановился перед мальчишками и сказал: — Надо быть хорошим фермером, чтобы ферма приносила доход.
— А мы хорошие фермеры.
— Рад это слышать.
— У нас и скот отличный и все остальное.
— Так у вас есть скот?
— Конечно, есть. У нас же три пастбища. Недавно мы купили два ваших стада, а животные оказались в очень плохом состоянии. Да вашего скотника пристрелить мало. Вымя у коров были больные, воспаленные, у шотгорнской коровы соски почти высохли, и если она вообще когда-нибудь отелится, это будет большой удачей. Но я сомневаюсь, что бык сможет покрыть ее, она испугается одного его вида. Мы сделали...
— Меня удивляют твои обширные знания в этой области. Однако для содержания такого стада надо иметь дешевые корма...
Мисс Бригмор не стала вникать в разговор, она поспешила увести девочек вперед. Им нельзя было это слушать: соски, отелиться, покрыть... Женщине было непонятно отношение Томаса к мальчику. Хозяин не проявил никакого волнения при этой неожиданной встрече. А агрессивность паренька, похоже, даже позабавила его. А может, он думает о мальчике как о сыне? Мисс Бригмор оглянулась. Томас шагал рядом с братьями, уже долгое время она не видела его таким оживленным. Мисс Бригмор спросила себя: будет ли она возражать против чего-нибудь, что дает Томасу интерес к жизни? Она прекрасно понимала, что сама может удовлетворять только одну, ну, может, две потребности хозяина — обеспечивать ему комфорт днем и ублажать его ночью. Но мужчине требуется что-то еще, тем более такому, как Томас Моллен. Сумеет ли этот мальчик заполнить пустоту в его жизни? Мисс Бригмор снова бросила взгляд через плечо и поторопила девочек, чтобы те не могли услышать разговор. Поймав ее взгляд, хозяин кивнул, словно подтверждая мысли Анны.
Да, Томас догадался, о чем думает "моя мисс Бригмор", как он шутливо назвал ее прошлой ночью. Сейчас его и самого беспокоила мысль: не является ли этот неотесанный, бесцеремонный мальчишка, отмеченный его прядью, ответом на молитву, с которой он, Томас так и не обратился к Богу, ибо вообще не любит никого ни о чем просить?
Последние несколько недель Томас ощущал в душе глубокую пустоту, заполнить которую не могла даже Анна. Он понимал, что причина этого не потеря дома, не утрата дорогих ему вещей, не расставание с привычным образом жизни и даже не бегство сына. Просто он потерял самого себя, и эта потеря оставила на нем пятно малодушия и позора. Томас сомневался, что когда-нибудь снова увидит Дика. Но эта мысль не вызывала у него глубокого сожаления. По-настоящему же его приводило в уныние то, что у него нет настоящих друзей.
Когда охота на Дика была в самом разгаре, рядом с ним не оказалось никого, во всяком случае, никого из друзей, а вот чиновники и судейские просто одолели. И только когда в газетах появилось сообщение о том, что Дик Моллен, по всей видимости, скрылся за границей (правда, не говорилось где, потому что этого никто не знал), к нему приехал Пэт Ферье и рассказал, что Дик во Франции. Кто-то из их общих друзей переправил его туда на собственной яхте. Однако Пэт не привез от Дика ни письма, ни устных извинений. Ничего. Томас подумал тогда, что ирония этой ситуации заключается в том, что даже у его сына есть, по крайней мере, двое верных друзей, тогда как у него самого не осталось никого, кроме Анны.
Мужчина бросил взгляд на шагавшего рядом мальчика. Между ними определенно существовало сходство, и оно не ограничивалось только белой прядью. Томас как бы увидел себя в детстве, возможно, волосы у него тогда не были столь черными или глаза такими темными, да и сам он был не так высокомерен. Хотя, надо сказать, происхождение и воспитание давали ему право на высокомерие, поскольку произведен он был на свет в богатой семье. А этот парень родился и рос на ферме, так что трудно было ожидать от него хорошего воспитания.
Мальчик устремил на Томаса пылающий взгляд своих темных глаз, и Томас, почувствовав себя неловко, решил продолжить разговор:
— У твоего отца большая ферма?