Я медленно открыла веки. Совсем близко увидела невозмутимое лицо Гоуста, на горячей груди которого комфортно приютилась моя голова, а пряди белоснежных волос, будто змеи обвили его крепкую шею. Сон моментально исчез. Я чуть отодвинулась, заметив, что лейтенант не спит и в задумчивости смотрит в потолок. Интересно, и о чем же он думает? Наверное план моего уничтожения.
Я сонно потерла глаза, затем попыталась подняться, но его руки аккуратно уложили меня снова.
— Полежи немного. Время есть, — негромко сказал он, продолжая разглядывать пустой потолок.
Какая-то сильная боль разламывала мое тело, и я глухо простонала, отчего Райли резко перевел обеспокоенный взгляд ко мне. И действительно обеспокоенный. Я это точно проследила в его пленительных глазах.
— У тебя синяк, — неохотно сообщил Гоуст и провел пальцем по моей левой щеке, отчего я чуть ли рефлекторно его не ударила.
Вместо этого я нахмурилась, испугавшись, что выгляжу ужасно.
— Простите, лейтенант, за такой неподобающий вид…
— С ума что ли сошла? Думаешь, со мной такого не случалось? Служба как-никак, всякое бывает, — уголки его губ слегка приподнялись вверх, — До свадьбы заживет.
— Ну да. До свадьбы точно…
Если честно, я поистине злилась, лежа рядом с Гоустом. Он придавал мне сил и уверенности, но оказалось трудно понять, с чем это связано. «Неужели навсегда влюбилась? Вот дура…»
— Большой синяк? — не успокоилась я и приложила ладонь к щеке.
Райли усмехнулся, стянул одеяло и, встав со скрипучей постели, надел майку, не говоря ни слова. Во всех его движениях чувствовалась железная решительность, что нравилась мне вдвойне.
Я прикипела глазами к его мускулистой спине, просвечивающей сквозь белую ткань, и потерла рукой горячую как огонь шею, думая о бесспорной привлекательности лейтенанта. Этого не отнять.
— Вот теперь подъем, сержант, — оборвал мои мысли Гоуст, после чего, как на автопилоте, надел песочные брюки, берцы и тактическую куртку с разгрузочным жилетом.
Со своей природной медлительностью я бы даже за минуту не успела одеться. Впрочем, раньше было еще хуже. Сейчас все-таки приспособилась — выбора нет. Первое время и убивать было тяжело, но и с этим свыкаешься, ничего не поделать.
— Как спалось? — случайно бытовым стилем спросила я, потянувшись в кровати.
Райли обернулся и с укором посмотрел на меня.
— Отставить вопросы. Я сказал, подъем, — нарочито громко произнес он, отчего прозвенело в сознании, — Со слухом вечные проблемы?
Его настроение менялось слишком быстро, и я попросту не успевала адаптироваться, будто теряясь в пространстве.
— Да встаю-встаю, — лениво пробубнила я, а затем вскочила с теплой постели.
— Живо собирайся и марш на улицу. Разъедать в столовых некогда, так что перехватим что-нибудь по дороге, — приказным тоном дал указания Гоуст, выжидательно уставившись на меня.
— Слушаюсь, сэр.
Он довольно кивнул и, надев маску с очками, покинул комнату, в которой я осталась совсем одна наедине со своими мыслями о недостаточном сне и отдыхе. Однако ненадолго. По строгому велению лейтенанта примерно через пять минут я полностью привела себя в порядок и быстрым шагом вышла на улицу, где наткнулась на свою команду в полном составе. Они уже нетерпеливо ждали моего появления, и на короткий момент мне показалось, что МакТавиш, не раздумывая, пришлепнет меня как назойливую муху. И не сказать, что ошиблась в этом, поймав требовательный взгляд капитана, раздраженно скрестившего руки на груди. Я уже была готова выслушивать заслуженные претензии.
— Сворд, обрати внимание на погоду, — сказал он, направив указательный палец вверх.
Я подняла голову к серому небу и только сейчас поняла, что крапал холодный дождь.
— Спящая красавица с синяком на щеке, какого хрена ты заставляешь нас мокнуть под дождем? — разозлился МакТавиш, в упор разглядывая мое обескураженное лицо.
— Сэр, простите. Но вы же не сахар, так что не растаете.
— Тебе сейчас будет не сахар, если не перестанешь пререкаться.
Я закусила губу, хорошо осознав, что перехожу грани дозволенного. Все-таки Джон мой капитан хоть и временный.
— Надеюсь, вам нормально спалось вместе? — вдруг поинтересовался МакТавиш и с ухмылкой посмотрел на меня, затем на Гоуста. Я же сделала рожу кирпичом.
— Чего? — спросил Роуч потрясенным тоном, впервые грозно уставившись на лейтенанта, — Вы спали вместе?
Вот такой поворот мне совсем не понравился. Я занервничала и сжала кулаки, не сводя глаз от вражески настроенного Гарри.
— Отдельных комнат не оказалось. Тебе-то что с того, сержант? — безмятежно ответил Райли.
Лицо Сандерсона стало бледнее мрамора, и было очевидно, что он сдерживал свой вырывавшийся наружу пыл. И что с ним происходит? Роуч сам на себя не похож, что сильно пугало.
— Гоуст… — парень вплотную подошел к лейтенанту и вызывающе потянул за воротник куртки, — Ты зачем это делаешь?
Райли совершенно резко схватил Гарри за запястье, лихо заломив его руку, а после твердо над ухом сказал:
— Поправь свою крышу, Роуч. А то она съехала.
— Отставить, черт возьми! — громко приказал МакТавиш и быстро оттащил их подальше друг от друга, — Вы оба рехнулись что ли?! Сейчас же пожали руки!
Я онемела, и Николай, судя по долгому молчанию, тоже. Повисла тишина. Исключительно мелкий дождь, неминуемо разбиваясь о землю, ее нарушал. Я перевела волнующий взгляд на Роуча, затем на Гоуста. Они не двинулись с места, однако спустя пару секунд Райли все же первым протянул ему руку в знак примирения.
— Ладно, друг, забудем, — доброжелательно произнес он.
Гарри кивнул и, улыбнувшись, пожал его ладонь.
— Прости, Гоуст. Не знаю, что на меня нашло. Стыдно за свое поведение…
Я на мгновение облегченно прикрыла веки, наблюдая за их рукопожатием.
«Слава Богу, что они не подрались», — подумалось мне, когда МакТавиш пожирал меня выжигающим огромную дыру взглядом. И да, он прав. Моя вина есть, но только в том, что я не мужик. Хотя если бы Джон ничего не спросил, было бы лучше. Я только нахмурила брови, показав ему неодобрение.
— Выдвигаемся к вертушке, ребята, а после пересядем на MD 500, — сообщил капитан и кивком головы указал в сторону густых зарослей, откуда мы вчера добирались до базы лоялистов.
— Ты предупредил русских о нашем уходе? — спросил Гоуст.
— А оно надо? — усмехнулся он, проведя рукой по щетине, — Чем быстрей мы свалим отсюда, тем лучше. Я только поблагодарил их за прием. Лоялистам тоже не в радость наше присутствие, оставим их в покое.
***
64 км к востоку от Петропавловска
07:38
За все недолгое время полета из моей головы не вылетали мысли о дяде Джоне, которого мы уже сегодня вызволим из колонии. Наверняка, он похудевший, изрядно обросший густой щетиной и с усталостью в голубых глазах. И не удивительно, ведь из колонии никто не выходит, будто с отдыха на пляже. Однако, наконец, я увижу дядю, хотя не могу и представить, как пройдет наша с ним встреча спустя несколько лет. Это будет видимой неожиданностью и для него, и для всей моей команды. «Надеюсь, все пройдет удачно», — подумала я, поневоле вспомнив приказ Шепарда, напрямую связанный с заключенным.
Мне нужно связаться с генералом, иначе определенно точно несдобровать. Он скорее всего уже готов из-под земли меня достать, лишь бы завладеть информацией, с передачей которой я довольно-таки серьезно затормаживала. Даже странно, что Шепард до сих пор хорошенько не встряхнул меня грубым голосом по рации. Но как все сообщить? И что будет, когда Шепард в любом случае узнает мое кровное родство с Джоном? Остается только гадать, но от этого не станет легче. Тыкать пальцем в небо бесполезно, да и не по мне вовсе.
Я передернулась от холода, встретившего нас недалеко от ГУЛага. Море, непроглядно покрытое затвердевшим льдом, вызвало еще большие мурашки по коже, неприятно пробежавшие с головы до ног. Я выдохнула морозный воздух носом, и полупрозрачный теплый пар тотчас растворился у меня на глазах. Да, в закрытом «Пэйв Лоу» было бы гораздо теплее.
— Сейчас будем подлетать к колонии, — предупредил МакТавиш, усаживаясь на полозья вертушки, — Роуч, Сворд, приготовиться к стрельбе.
Я сняла снайперскую винтовку с предохранителя и любопытно взглянула на Гарри, сосредоточенно смотревшего по сторонам в полном ожидании противника.
— Роуч, а ты метко стреляешь из снайперки? — с улыбкой спросила я, изогнув бровь.
Он ответил взаимной улыбкой и сел рядом с капитаном.
— Сейчас увидишь.
Гоуст усмехнулся, предвкушая наш соревновательный момент. Для него это, несомненно, особенная забава.
— Не подведи, Роуч, — с насмешкой сказал лейтенант, расслабившись на сиденье, как на мягком диване, и подложив руки под голову.
Я вздохнула. Райли в привычном репертуаре. Густой туман рассеялся, показалась большая полуразрушенная крепость ГУЛага на скалистом берегу моря. Все, мы на месте. Рядом с нами прояснились еще три вертушки с отрядами солдат.
— Здание с долгой историей. Долгой и печальной, — сказал МакТавиш, всматриваясь вдаль, — Когда-то это был замок. Настоящая крепость, твердыня, готовая выдержать любой удар. Оно пережило немало суровых зим, чего не скажешь о его жителях… Последние сто лет здесь держат тех, кто не угоден государству, но кого нельзя убить. Внутри полно выживших жертв последней войны, в которой мы должны были победить… — он отчаянно вздохнул, — Но похоже в политике, как на ипподроме — поставишь не на ту лошадь и окажешься здесь.
Я сразу вспомнила Прайса. Я уверена в том, что мой дядя незаслуженно сидел взаперти этой темницы, не видя солнечного света. Однако, к счастью Джона, ему совсем недолго осталось томиться там.
— Всем снайперам, говорит МакТавиш, приготовиться к стрельбе! — громко скомандовал капитан, как только мы подлетели к одной из башен здания, — Зафиксировать вертушку!
— Есть! — отозвался пилот.
Я посмотрела через оптику винтовки и увидела первого попавшегося под прицел противника, в лоб которого моментально прилетела убойная пуля. Роуч от меня не отставал, только и делал, что стрелял. Впрочем, не всегда метко попадал. Я снова прицелилась, пустив пулю между глаз врага, старательно пытавшегося сбить наш вертолет из РПГ-7.
— Готов, — тихо проговорила я, направляя прицел на очередной объект.
Он обмяк и упал от вонзившейся в шею пули, а следующий выстрел раздался из винтовки Роуча, который абсолютно четко попал в голову последнего неумелого снайпера.
Вдруг прогремел взрыв, разрушивший одну из стен крепости, и наш вертолет мощной волной оттолкнуло в сторону, отчего МакТавиш недовольно прокричал по рации:
— Шепард, заставь их прекратить огонь! Это уже не шутки!
Я сглотнула, уставившись на стремительно поднимающийся грязно-серый дым к небу от места взрыва.
- Я постараюсь выйграть время. Общее дело важнее жизни одного заключенного,- бесстрастно прозвучал хриплый голос Шепарда.
— Чертовы янки! — разозлился лейтенант, делая круговые движения плечами, чтобы разогнать кровь в мышцах, — Я думал, они за нас!
— Хватит болтать, Гоуст! Остынь, — сухо осадил капитан.
Вертушка начала снижать высоту и осторожно приземлилась в центральном дворе ГУЛага, где нас уже ожидали вооруженные противники. Я взглянула на затылок МакТавиша, ожидая дальнейших указаний, а он обернулся ко мне и, заметив ясный вопрос в моих глазах, пояснил:
— Ты остаешься здесь, Сворд. Это приказ. Снайперам здесь делать нечего, поэтому лучше позаботься о нашей эвакуации.
— Будет исполнено, сэр, — отчеканила я, наблюдая за тем, как мои напарники выпрыгивают из салона один за другим и одновременно отстреливаются.
Вертушка начала подниматься вверх. Я не удержалась и обеспокоенно посмотрела вслед Гоусту, который пристрелил двух приближавшихся к нему противников и будто с какой-то надеждой поднял голову ко мне. Мое сердце дрогнуло, а душа чуть не вырвалась из тела. Я не могла остановить то безумие, которое вызвано удивительными чувствами, неумолимо бушующими внутри меня. Это что-то совершенно невероятное, сильное и волнующее. Я поняла, чего больше всего боюсь, я боюсь потерять его, не прикоснуться к нему, не увидеть этого взгляда и этой улыбки. Только хотела верить, что все будет хорошо.
— Удачи, Саймон, — прошептала я, желая как можно громче это прокричать, но меня что-то остановило.
Я не могла показать лейтенанту свои истинные чувства, что неожиданно для самой себя начала испытывать к нему. Невозможно. Никак.
***
Гоуст
Она смотрела. Смотрела так, словно это была последняя наша встреча. И мне показалось, что в ее глазах сверкнула слеза. «В чем дело, черт возьми? Неужели она переживает за меня? Ты сумасшедшая, Мария», — по-доброму усмехнулся я и помчался к входу в колонию.
Там отовсюду гремели длинные автоматные очереди. МакТавиш пристрелил двух бойцов на втором этаже крепости, укрылся за каменной стеной, и когда заметил меня, отчитал по рации:
— Гоуст! Отставить переглядывание с сержантом Сворд! У нас тут бойня, между прочим, а не какое-нибудь реалити-шоу «мечтаю познакомиться»!
Я коротко посмеялся, успев прикончить четырех противников, бежавших вдалеке за колючим забором. Джон не терял чувство юмора даже в самые трудные моменты. Я пригнулся за небольшим ограждением и перезарядил штурмовую винтовку М4А1, после чего увидел, что Роуч побежал мимо меня в лобовую атаку.
— Твою мать! Что ты делаешь?! — прокричал я, перепрыгнул ограждение и набрал скорость, чтобы догнать неугомонного сержанта, который в свою очередь умело расправился при помощи тактического ножа с тремя бойцами, недавно целившихся в него из АК-47. Я стиснул зубы от гнева и, подойдя ближе к воодушевленному Гарри, схватил его за воротник куртки, потом резко подтянул к себе. Я был готов врезать ему в ухо, чтобы тот, наконец, одумался.
— Ты спятил что ли, Роуч?! Умерь чертов героизм!
Сержант округлил глаза, затем, усмехнувшись, помотал головой.
— Да ладно тебе! Все под контролем, — спокойно сказал он и оправил одежду, как только я отдернул руку.
Послышались приближавшиеся шаги. Я уже знал, что это МакТавиш, и отошел чуть в сторону.
— Роуч, не делай глупостей, — категорично проговорил капитан, сильно толкнув его в плечо, — Я ценю такой напор, но не приветствую в недостаточно опытных для этого сержантах. Еще раз подобное выдашь, отправишься домой. Все понял?
— Так точно, сэр, — поникшим голосом пробормотал Роуч.
— А теперь вперед! Рассредоточиться! — приказал Джон, ускоряя шаг.
Наша команда и еще несколько солдат двинулись к темному входу в колонию, откуда выбежали три противника. И после одного точного выстрела из подствольного гранатомета МакТавиша, они разом полегли, перед этим отлетев к стене и издав хлюпающие звуки.
— Не залипаем, черт возьми! — жестко сказал капитан.
Теперь мы вошли внутрь хрупкого, почти как карточный домик, здания и неторопливо спустились по лестнице, нам навстречу ринулись шестеро бойцов.
— Мочите их! — послышался голос одного из них в затемненном узком коридоре.
— Внимание, контакт! Цель на двенадцать! — крикнул я и, пригнувшись, выстрелил в трех энергично движущихся противников, которые намеренно петляли, чтобы не удалось прицелиться. Но они глубоко ошиблись.
Роуч достал из разгрузки осколочную, выдернул чеку и закинул гранату в оставшуюся кучку недоумков. Двое сразу же свалились с ног, а последнего только контузило, отчего он болезненно схватился за голову, мотаясь по сторонам. Я моментально среагировал, пристрелив его из винтовки.
— Это пульт охраны! — сообщил я, глядя вперед, — Я взломаю систему и найду заключенного! Но мне нужно время!
— Понял, Гоуст. Мы с Роучем, Сворд и остальными солдатами пойдем дальше, а ты будь на связи, — отозвался МакТавиш, после чего я сразу же подбежал к компьютеру и принялся искать местонахождение 627-го.
— Береги себя, белобрысая! — крикнул я Марии, что направлялась к камерам. Она скептически кинула на меня взгляд через плечо. Безразличный ко всему и холодный, как лед взгляд, не испускал никаких эмоций. Стекляшки. Но мне не стоит отвлекаться на это. Пока, что.