Фонтейн: В общем, если отбросить политкорректность, то я с вами согласен.
Жюст: Вы совершенно правы, Шарль. Давайте, мы отбросим политкорректность, и вспомним о том, что мы - не какой-то случайный сброд на территории Европы. Мы французы с определенной историей, культурой и обычаями.
Риво: Монсеньор, вы не боитесь обвинения в национализме и расизме?
Жюст: Обвинить в этом человека, выступающего за фестиваль и проект с участием представителей всех существующих рас и не менее двадцати наций – это абсурд. Но, такое обвинение прозвучит. Я не боюсь этого. Мне есть, что ответить.
Фонтейн: Продолжая предыдущий вопрос – а вы не боитесь острых социально-политических последствий, в частности – разгула терроризма в нашей стране?
Жюст: Я надеюсь, что наша полиция и вооруженные силы знают свои задачи.
Риво: Может быть, вернемся к теме космического сотрудничества?
Жюст: Да. Мы слишком углубились в политику, а ведь Арно-Жак Марне может рассказать о гораздо более увлекательных вещах. О том, как будет развиваться марсианский проект и другие программы космического сотрудничества.
Марне: Благодарю вас… Наверное, следует начать с тех новых технологий, за счет которых пилотируемые миссии к другим планетам, о которых люди мечтают более столетия, становятся реально выполнимыми в короткие сроки. Я начну с прогресса двигателей со сверхвысокими скоростями истечения реактивной массы. Только их использование позволяет уменьшить вес топлива до разумных значений, при этом достигая скорости сто километров в секунду. Это означает прохождение миллиона километров менее, чем за три часа. Полет «Каравеллы» до Марса займет около двух недель – против полугода в пути у кораблей начала нашего века…
-------------------------
…
Пири и Лвок на reva-parada соседнего fare-tupaiti завершили этюд на тему камасутры, проводив последние лучи солнца сначала - громкими хоровыми возгласами, а затем - нежным мурлыканьем. Выждав минуту, Линси Ли встал с циновки и выполнил над головой несколько призывных взмахов растопыренной ладонью. Несмотря на уже сгустившиеся сумерки, и на некоторую релаксацию адресатов, его жест был замечен почти сразу же. Прогнозируемая реакция. Пири сложил ладони рупором и крикнул:
- По делу, или, типа, так?
- Типа, так! – крикнул в ответ китайский лейтенант.
- ОК! Моемся и идем! – сообщил Пири, переглянувшись со своей подругой.
Водные процедуры под душем (а точнее - под идущим от штуцера на водяной бочке шланга с насадкой), заняли у этой парочки минут десять. Еще три минуты времени на движение по тропинке между кустами местных травянистых колючек, и вот они тут.
- Aloha foa! – пискнула Лвок, взбегая по трапу на reva-parada, - жрать есть чего?
- Ее после секса пробивает на хавчик, - сообщил Пири, поднимаясь вслед за ней.
- Я маленькая, мне надо пополнять калории, - пояснила она.
Лвок, из-за каких-то этнических особенностей, при телосложении вполне взрослой девушки, была ростом чуть выше полутора метров, и весила, наверное, килограммов сорок пять. Кроме того, голос у нее был писклявый, как у подростка.
- Может быть, шоколад к чаю? – предложила Юн Чун.
- Шоколад? Классно! Yo! Калории!!!
Пири пощекотал ее за бок, чтобы привлечь внимание, и предупредил:
- Смотри, не объешься, а то будет диатез во всю задницу.
- Не порти аппетит! - фыркнула она и, глянув на экран, спросила, – Hei foa, это евро-марсиане, ага? Ух ты, kane в красной шапочке! Типа, стиль «красная планета», e-oe?
- Это кардинал, - сообщил ей Линси Ли, - У него такая шапочка входит в униформу.
…
8. Неандертальские обычаи as it is.
Дата/Время: 18.04.24 года Хартии.
Гренландия Кюджаллек.
После дня стабильного Лабысла
=======================================
Триумфальное возвращение в Кюджаллек произошло около девяти утра. Как-то само собой получилось так, что Олаф и Фрис «зависли» в Уумуите, в доме Скалди. Можно было, наверное, отвезти их в Какорток, в отель, но за полдня знакомства две парочки нечувствительно успели достаточно подружиться, чтобы вариант с отелем даже и не рассматривался… Как и не рассматривался вариант приехать и просто лечь спать.
Морозным ясным утром 18 апреля, четверо искателей приключений, устроившись в японской бане (гордости бытового креатива Скалди), отмокали в горячей воде для профилактики простуды после двух критических перемен климата: с заполярного на субтропический и обратно. Титановый чан диаметром 2350 мм, бывшей в своей прошлой жизни головным колпаком ракеты-носителя «Taurus» (неудачно запущенной с полигона Каанаак-Туле), легко вмещал четверых - разумеется, если не вытягиваться во весь рост, а распределиться по кругу, полулежа.
- Вот он, постапокалипсис, - радостно объявил Олаф, - Термоядерная третья мировая война завершилась, и на обломках цивилизации… А точнее, в удачно обломавшихся обломках… Четыре положительных героя принимают горячую ванну. А ты, Скалди, говорил: не бывает. Сценарии, в отличие от фактов, действительно упрямая вещь…
- У него рецидив голливудского синдрома! – прокомментировала Фрис, и под водой бесцеремонно пихнула оратора локтем в бок.
- У меня романтическое настроение. Сонное туманное утро… Обломки затонувшей баллистической ракеты... Маленькие розовые сиськи на поверхности воды…
- Тебя не устраивает размер моих сисек? - она вторично пихнула его в бок.
- Меня в данный момент все устраивает. И даже твое агрессивное поведение в ванне, воспринимается мной, как естественное следствие заката человеческой культуры.
- Он бывает такой трогательный, - сообщила Фрис, погладив Олафа по затылку.
Скалди поднял руки из воды, потянулся, зевнул и произнес:
- Я не понимаю, как можно из одного неудачного запуска неплохой, кстати, ракеты-носителя, раздуть целую апологию гибели цивилизации.
- Ты просто не чувствуешь духа кино, - ответил швед, - Он в том, чтобы, выбрать в реальности какую-нибудь деталь, вывернуть ее наизнанку, приклеить к ней два часа мясорубки, и получить за это несколько миллионов баксов.
- Олаф завидует Торверку Хникарсону, исландцу, нашему киносценаристу, который придумывает нам ультра-боевики, в частности, «Ледяной Мир», - сообщила Фрис.
- Нет, я не завидую, я преклоняюсь. Торверк без всякого биологического образования догадался, что большинство людей это просто платежеспособные растения…
- Большинство людей это платежеспособные растения? – восторженно переспросила Хелги, - Шедевр! Отпад! Можно, я где-нибудь вверну?
- Дарю, - сказал Олаф, - Надеюсь, ты донесешь до людей мой философский гений.
Голландка издала дикий индейский боевой клич, выскочила из чана (использовав в качестве ступенек сначала колено, а потом плечо Скалди), метнулась к той полке, на которой была сложена ее одежда, и вытащила из кармана электронный блокнот.
- … И вот так двадцать раз на дню, - сообщил Скалди, - … Потому, что моя любимая женщина убежденный трудоголик… А про что, кстати, этот фильм?
- Это продолжение «Водного Мира», 1995 года, - проинформировала Фрис, - В том, первом фильме, произошло глобальное потепление, в Арктике и Антарктике льды растаяли, и практически вся планета скрылась под водой… Соленой, что характерно. Пресная вода стала проблемой, суша тоже стала проблемой, люди одичали, живут в плавучих деревнях из старых заржавевших кораблей, скрепленных всяким говном, а главный герой, мутант, отрастил жабры и рассекает на модном парусном тримаране.
- … И очень трогательно флиртует с главной героиней, - добавила Хелги, плюхаясь обратно в чан, - … Фильм объективно трэш, но актеры превосходные.
- Я так и не услышал, про что «Ледяной мир», - напомнил гренландец.
Фрис шлепнула ладонями по воде.
- Идея лежала на поверхности! После глобального потепления, настало глобальное похолодание. По образовавшемуся в первой серии глобальному океану, огромными стадами ходят глобальные льдины, айсберги, белые медведи и нацисты-людоеды.
- А почему уровень океана при глобальном похолодании не упал? – удивился он.
- По сценарию, - ответила шведка, - Понимаешь, Скалди, «Ледяной мир» был первой пробой сил нашей исландско-шведской студии «Scandia-Screen» в полнометражном боевике. До того мы снимали только короткометражное кино. Короче, мы с Олафом решили не распыляться, и сказали Торверку, чтобы он использовал ландшафты на исландском Кефлавике и на нашем полярном Астриде. Так проще, все под рукой.
- И кусочек Меганезии, - добавил Олаф, - Остров Мана-те-Тахуна, или Анатахан, на американский манер. Это одна из самых активно-вулканических точек на планете, в меганезийском муниципалитете Фараллон. 4000 миль на юго-запад от Астрид, 300 к северу от американского Гуама и 1000 к северо-востоку от Пелелиу-Палау. Там у нас друзья, четкие ребята, они нам помогли все это организовать за нормальную цену.
Скалди с удовольствием потянулся, так что хрустнули суставы, и спросил:
- А кто играл нацистов-людоедов.
- Кто, как не мы с Олафом, - сказала Фрис, - у нас эсэсовский и стрелковый опыт. Те обычные дублеры-каскадеры, которые на других студиях, ни за что не согласились бы работать с реальным пехотным огнеметом. А мы запросто врезали из него по насквозь положительным неграм. Поджарили их заживо и съели. Правда, главные герои, негр с негритянкой, оказались абсолютно несгораемыми, выжили, нырнули, нашли на дне древнюю космическую базу, включили оттуда специально обученное гравитационное поле, и навели на наш нацистский поселок астероид.
- Тема астероида уже тогда витала в воздухе, - добавил Олаф.
- Негров мы пригласили из легиона коммандос Шонао, - добавила Фрис, - Президент Ндунти это одобрил. Он сказал: «моим ребятам надо быть ближе к культуре, да».
- А дальше «Happy end»? – попробовала угадать Хелги.
Олаф утвердительно кивнул и продолжил.
- Разделавшись с нами, гадами, влюбленные негры поплыли на эскимосском каяке в поисках счастья, и добрались до единственного не замерзшего места на планете. Это оказались Марианские острова – за счет вулканов вокруг Марианской впадины. Там, конечно, демократия, прогресс, звездолеты и полное расовое братство. И счастливая негритянка, которая за время плавания в каяке успела обзавестись очень элегантным круглым брюшком, рожает там киндера. Вовремя доплыли. В финальном кадре, она поднимает его на руках к небу, там звездочки, и говорит ему: «это все теперь твое».
- Как-то они по-меганезийски финишировали, - заметила Хелги.
- Да, - согласился Олаф, - Наверное, сказалось тамошнее влияние.
- Мы там работали шесть недель, - добавила Фрис, - И имидж нашей студии «Scandia-Screen» в США очень поднялся. Когда янки на Гуаме узнали, что мы вот так запросто договорились на счет островка, на счет извержения, на счет рождения киндера, и…
- Минутку, - перебил Скалди, - Я понимаю, можно договориться по поводу съемок на вулкане, но как договориться с вулканом, чтобы он как раз, извергался, и с киндером, чтобы он как раз, родился? Как-то это…
- Наши друзья Рон и Пума Батчеры, - в свою очередь, перебила его шведка, - Те самые, которые с Пелилиу, они с кем угодно могут договориться.
Скалди шумно фыркнул, зачерпнул пригоршню воды, сполоснул лицо и объявил:
- Наши гейзеры в Уунартоке, конечно, не то, что вулканы, зато извергаются стабильно.
- Покажете? – спросила Фрис.
- Сейчас вылезем, - ответил гренландец, - обсохнем, остынем, выпьем кофе и поедем.
…
Примерно в полдень. Кюджаллек. Термальные источники Уунарток.
…Скалди остановил тоббоган около невысокой декоративной изгороди, снабженной знаками в виде перечеркнутой машины, и сообщил.
- Охраняемый природный объект. Дальше только пешком.
- Наш любимый купальный гейзер, вон там! – добавила Хелги, показывая на одну из шапок пара или тумана, колыхающихся над холмистой снежной равниной.
- Метров пятьсот, - на глаз определил Олаф.
- Плюс-минус полста, - педантично добавила Фрис, - короче, пошли.
Куда идти, было понятно: в указанном направлении вела довольно широкая полоса уплотненного снега, со снежными брустверами с обеих сторон: признак работы мини-бульдозера. Путь оказался чуть больше 500 метров, поскольку полоса шла не прямо, а огибала один из холмов. Сразу за поворотом открылся вид на небольшое термальное озеро, кажущееся призрачным из-за движения слоев тумана. А полоса разделилась на тропинки, огибающие «охраняемый природный объект».
- На наше любимое место уже кто-то шлепнулся, - объявила Хелги, показывая ладонью куда-то вдоль одной из тропинок. – Двое, как минимум.
- Студенты, - пояснил Скалди. Двигаясь вперед. – Тут рядом кампус политехникума, и молодежь, естественно, пользуется, захватывая самые лучшие поляны.
В ответ, из тумана послышался писклявый, но сильный, голос, принадлежащий, явно персонажу женского пола, между средним и старшим школьным возрастом.
- Доктор Турсен ворчит! И зря! Мы не захватили поляну, а заняли, чтобы никто ее не захватил. Мало ли: вдруг доктор Турсен и фрекен Сонстром придут. Скажи, Отто?
- Мы рассуждали точно так, - подтвердил другой голос, принадлежавший тинэйджеру мужского пола, - И мы угадали... О! А вас четверо?
- Мы размножились делением, - невозмутимо отреагировала Хелги.
Оба юных организма: девчонка, датско-эскимосская метиска, и мальчишка, типичный германец, с энтузиазмом заржали.
- Привет, троглодиты! – бодро приветствовал их Олаф, - В кино сняться не хотите?
- Можем устроить, - добавила Фрис, - Мы из кинокомпании «Scandia-Screen», так что запросто организуем. Кстати: Фрис Ларквист и Олаф Экхелм к вашим услугам.
- Отто Хаземан и Норэна Анна Мария Магдалина Кииклик к вашим, - тоже иронично-церемонно ответил мальчишка. И он, и его подруга действительно были экипированы в стиле троглодитов: нечто наподобие травяных юбок на бедрах, и нечто вроде звериных шкур, накинутых на плечи мехом наружу.
- Неандертальская мода с папуасским дополнением, - сообщил Скалди, - Но, реально, и шкура, и юбочка, из синтетики. Профанация палеолита.
- Никакая не профанация! – возмутилась девчонка, - Это «LiBi-pro»!
- Lifestyle Bionic production, - немедленно разъяснил Отто, - гренландская фирма, лидер продаж на локальном рынке молодежной одежды из биополимеров.
- Разбираешься в бизнесе? – поинтересовался Олаф.
Мальчишка-германец пожал плечами, очень по-взрослому улыбнулся и ответил:
- Жизнь заставила.
- Этот юниор, - сказала Хелги, - самый богатый человек в Гренландии. Только тсс!
- Ух ты! И какая сумма состояния?
- Полста мегабаксов по последним судебным оценкам, - ответил мальчишка, - Это в среднем. Суды в Гренландии, Канаде, Евросоюзе и США считают чуть по-разному.
- Javla hell! – Фрис хлопнула себя ладонью по лбу, - Хаземан! Дело о наследовании «Gelion GmbH», продвинутые фотоэлектрические конвертеры. Будущая революция в солнечной и атомной энергетике. Ты – сын Матиаса Хаземана, я верно мыслю? Тебя пихнули в католический интернат, а ты ушел тропой «Neanderthal shelter»…
- Да. Отец жил этой работой и фирмой. Я его почти не видел, а потом узнал, что его больше нет. А фрау Ева-Роза… Не называть же ее матерью. Наш албанский адвокат называет ее так: «женщина, выполнившая вынашивание и деторождение, в расчете на материальную выгоду в крупном размере». Убейся об стену, точнее не скажешь,
- Албанский адвокат? - Фрис удивленно подняла брови, - В Албании есть адвокаты?
- Наш сленг, - пояснил Отто, - ALBAN, это «Arctic Low Budget Aerospace Navigation», канадско-гренландская фирма, где шеф - док Фрэдди Макграт. Я там стажируюсь и получаю кое-какую зарплату. Плюс, у нас с Норэной стипендии в политехникуме. При сложении, на китайские обеды, тряпки, и micro-flat в кампусе нам хватает… А до этих полста мегабаксов мне пока, как до Альфы Центавра на лыжах.
- Брось ты! - Норэна ободряюще пихнула его локтем в бок, - канадский еврей железно сказал: «скоро тебе исполнится 16, и я выбью из этих ублюдков все дерьмо!».
- Канадский еврей это ваш адвокат? – спросил Олаф.
- Ну, вообще-то это адвокат дока Фрэдди, но он нам помогает… А что мы торчим на берегу, почти на сквозняке? Пошли лучше в воду! Там тепло!
В воде тут было не тепло, а жарко, около 40 по Цельсию.
- …Японская баня, блин на фиг! – констатировала Фрис, - выныривая после смелого погружения в термальное озеро.
- Гораздо лучше, – сказала Хелги, - Биологически-активные минералы, и все такое.
- …Повышают потенцию! - гордо добавила Норэна.
- Насколько повышает? – вежливо поинтересовался Олаф.
- Ну… - тинэйджерка задумалась, - А чем это меряют, если по науке?
- И чему вас только в школе учат, - проворчал швед ложась на воду, и пытаясь, как в бассейне, неподвижно зависнуть.
- В школе, - заметил Скалди, - этому еще не учат. У нас только со следующего года начинает действовать реформированная школьная программа по биологии человека. Понимаешь, пока в прошлом году не победила наша Неандертальская партия, здесь задавали тон консервативные лютеране и евро-центристы.
- Есть чемпионат по поднятию тяжестей пенисом, - сообщил Отто, - Наверное, это и считается мерой потенции. А, значит, единица измерения - ньютоны.
- Какой в этом смысл? – возразила Норэна, - Важнее, сколько времени хер простоит.
- Если на время, - сказала Фрис, - то получится опасный спорт. Застой крови…
- Ну, можно еще соревноваться, у кого быстрее встает, - предложила метиска.
- Это вариант, - согласилась шведка, - получится похоже на тот конкурс десантных моторных дельтапланов и кайтов с пневматическим каркасом. Олаф, помнишь?...
- Помню, - он кивнул, - На Марианских островах. Как хорошо, что я тогда не увидел аналогии с потенцией. У меня возник бы острый комплекс неполноценности.
- А как быстро надувается каркас у такого дельтаплана? – поинтересовался Скалди.
- Меньше минуты. Там используется баллон высокого давления, как для акваланга.
- Жесть! – оценила Норэна, - А вы уже решили, где будете обедать?
- У тебя есть конструктивные идеи? – спросила Хелги.
- Ну… - метиска многозначительно посмотрела на своего бойфренда.
Он подплыл поближе, и предложил
- Как на счет китайско-неандертальской фанзы?
- В начале, - пояснил Скалди, - трое китайцев сбежали по «Neanderthal shelter» из Малайзии, а тут пошли в колледж, и заодно открыли военную столовую для негров.
- Китайцы сбежали в Гренландию, из Малайзии? – удивился Олаф.
- Да. Зайцами на грузовом корабле в Роттердам, а там связались с неандертальским «warlock», агентом-менеджером, и сюда… При политехникуме есть отдел для ребят – военных из Фри-Конго. В Гренландии половина ВМФ рыжая, половина - черная… А потом, бизнес перерос в кафе со шведским столом. Там демократично, но вкусно.
- Плюс, - добавила Норэна, - мы можем всех развлечь мозговым штурмом.
- В смысле, раскидать на всех работу Отто? – заподозрила Хелги.
- Ну… Не всю, а только самую интересную.
- Самую интересную, это в смысле, самую сложную, я угадала?
- Это действительно интересно, Хелги, - вмешался Отто, - …Честное слово!
…
Китайско-неандертальская фанза (кафе) на Уунартоке.
Реально ли совмещать учебу в школе и бизнес в кафе? Ответ: реально, если устроить «шведский стол», и разумно распределять ресурсы, и если вокруг доброжелательные приличные люди. Публика, собиравшаяся в красной пагоде под пластиковой маской неандертальца с монголоидным разрезом глаз, соответствовала этому условию… Без долгих раздумий, Норэна бросила фальшивую шкуру на спинку пластикового стула у одного из свободных столиков и сказала: «Набираем жратву!». Вскоре поверхность столика оказалась заставлена множеством бумажных тарелок, ковшиков и чашек с образцами китайской кухни малайского типа с неандертальским уклоном.
- Прикольно! – заявила Фрис, окидывая взглядом немногочисленную публику, - как в Шонао. Там негры банту и голландцы-буры. Здесь, опять же, банту и гренландцы…
- …Но китайская еда годится всем, - объявила девушка-китаянка, ставя на их столик кувшинчик с каким-то ярко-фиолетовым напитком, - …Это подарок от фирмы, новый витаминный сорт противопростудной трансгенной фигни. Пока есть только у нас!
- Спасибо, Юви! – крикнула Норэна.
- На здоровье, - китаянка улыбнулась, – Потом скажете, как понравилось. Skool!
Отто Хаземан, тем временем, развернул портативный ноутбук и негромко сказал.
- Вот, тут вопросы, которые задают пресс-центру ALBAN. Я обещал доку Фрэдди Макграту, что мы с Норэной попробуем толково ответить…
- Норэна, ты тоже стажер в этой космической фирме? – спросил Олаф.
- Я почти стажер. Официально надо еще утрясти проблему с моим возрастом.
- Фиг с ним, - Скалди махнул рукой, - Это к юристам. А наши вопросы – техника.
- Около того, - неопределенно ответил тинэйджер-германец, - В списке есть чисто технические вопросы. «Почему Лабысло геостационарное, если оно на орбите 300 километров высотой, а не 36000, и не вокруг Экватора, а вокруг 73-й параллели, в приполярной зоне? Почему Лабысло передает так много энергии? Почему на таком расстоянии солнечный зайчик не рассеивается? Как меняется орбита Лабысла, чтобы ловить солнце в период навигационной полярной ночи»… Это основные вопросы.
- Фактически… - сказал Скалди, - Это один вопрос: «как работает Лабысло?».
- Да, - согласился Отто, - Но, я стал разбираться по книжкам, и слегка запутался.
- Не беда, - Скалди вытащил из кармана электронный блокнот, - сейчас мы нарисуем картинку, и все станет выглядеть не так сложно, как кажется. Начнем с орбиты…
…На экране появился кружок изображающий Землю, и жирная точка на небольшом расстоянии от границы кружка – изображение Лабысла.
- …Смотрим, какие силы тут могут действовать. Первое: гравитация, направленная к центру Земли. Вот такой вектор. Второе: давление света и солнечного ветра, которое направлено вот так… Третье: реакция магнитного поля Земли. И четвертое: реакция ионосферы, которая бывает двух видов: динамическая и кулоновская…
- Ионосфера, это же часть атмосферы, - вмешалась Фрис, - а лабысло в космосе.
- Любимая… - Олаф пощекотал ее за ухом, - Высота орбиты 300 километров. Вспомни курсы радиолокации. Ионное сгущение как раз между отметками 250 и 400.
- Черт! Точно! Я все время забываю, что лабыло это низкоорбитальная штука…
- …А, - продолжил Скалди. – чтобы разобраться с приемом, и отражением, а точнее, с переизлучением света, и с его рассеиванием, надо детально изобразить конструкцию сегмента зеркала, и структуру зеркальной, или точнее, полимолекулярной пленки с переизлучающей объемной решеткой. Это принципиальная разница, поскольку…
- Стоп! Стоп! – Хелги отчаянно взмахнула руками, - У тебя получается урок физики, а ребятам надо в стиле пресс-службы. Популярно. Что-то вроде сказки для взрослых.
- Так… - произнес Скалди, и хлебнул «противопростудной трансгенной фигни», - Dat sjoren pokker! Жжет, как красный перец с имбирем!... Так! Сказка! Давным-давно…
- Вот, замечательно! – подбодрила его Хелги.
Он сделал грозное лицо, и постучал кулаком по столу (чтобы не перебивали).
- … Так вот. Давным-давно, на заре космической эры, люди знали только один метод создания геостационарных орбит. Спутник выводится в плоскости экватора на такую высоту, на которой та угловой скорость, которая у вращения Земли вокруг своей оси, соответствует центростремительному ускорению равному ускорению силы тяжести. Спутник с линейной скоростью 3 километра в секунду, на орбите радиусом 42000 километров, все время висит на высоте 36000 километров над одной точкой земной поверхности, как привязанный на веревочке к нашему вращающемуся шарику. Но!
- Но? – переспросила Хелги.
- …Но, во-первых, это зверски далеко. Радиосигнал или импульс света тратит, как минимум, 12 сотых секунды на дорогу от Земли до спутника, и столько же обратно. Получается четверть секунды запаздывания. Серьезная проблема для техники. А, во-вторых, экваториальное кольцо имеет конкретный радиус: 265000 километров, и нет способов его увеличить. Во втором десятилетии нашего века, на кольце стало тесно.
- …Пришлось делать, как в нашем кампусе, - перебила Норэна, - На двух студентов сдвоенный 20-футовый контейнер на витке спирали. Называется: VTM-архитектура.
- Что? – переспросила Фрис.
- VTM, вирус табачной мозаики, - пояснила девчонка, - у него нуклеиновая спираль, которая обвешена такими одинаковыми штучками. И все вместе похоже на цилиндр. Примерно, как круглая башня с винтовой лестницей в центре.
- А штучки – это контейнерные micro-flats? – догадалась шведка.
- Ну! 25 квм на двоих. Нам досталась неплохое место на радиусе, с видом на восток. Рассвет в окно. Такая романтика, ваще… Но, блин, места мало.
Скалди снова постучал кулаком по столу.
- Разговорчики в строю… Тьфу. В аудитории… Так… Короче, очень скоро возникла конкуренция за участки на экваториальной геостационарной орбите, и декларации о национальной собственности… Я не помню, какая страна первой национализировала «естественный геостационар» над своей территорией. Кажется Бразилия… В общем, срочно нужна была альтернативу. Один янки, Боб Форвард, еще в 1980-е годы нашел вариант: геостационарные орбиты левитации. Мы вешаем спутник чуть в стороне от Экватора, а стабилизируем его с помощью очень слабой, но постоянной тяги. Тогда о серьезном отклонении геостационарных спутников от Экватора еще не думали. А о приполярных спутниках, левитация которых обеспечивается, в основном, не за счет вращения, а за счет взаимодействия с ионосферой, кажется, даже не мечтали.
- …Боб Форвард сразу предложил солнечный парус, - сказал Отто.
- Да, - Скалди кивнул, - и, ему не очень поверили, но в 2010 году двое шотландцев рассчитали несколько точных орбит с левитацией, а в том же году японцы впервые запустили космический дрон с солнечным парусом, и стало ясно, что использование физических полей и излучений в космосе может доставлять значительную тягу...
- Тот дрон запустили к Венере, - снова встрял Отто, - и, кое-кто говорит, что японцы занялись тогда изучением Венеры, имея в виду проект чего-то типа «Баллисты»…
- Так говорит док Макграт. – уточнила Норэна, - И, он называет это «первый ренессанс космической эры». Вроде бы, космос мог пойти на развитие уже в начале века но, из-за какого-то финансового кризиса, все это накрылось снегопадом.
- Даже не так, - заметила Хелги, - Фрэдди Макграт считает, что полоса кризисов была устроена финансовой элитой, чтобы убить всплеск интереса экономики к космосу.
- Теория заговора… - скептически проворчала Фрис, - я узнаю влияние Жанны Ронеро-Хаамеа. Подруга дока Фрэдди обожает искать политические заговоры.
- Жанна отличный журналист! – бросилась Хелги на защиту коллеги по перу.
- Кроме того, - сообщил Олаф, - теория информационной войны учит: если у человека мания преследования, это еще не значит, что реально его никто не преследует...
…
9. Новая «дорожная карта» для Африки.
Дата/Время: 18.04.24 года Хартии.
Нижняя Замбези, разлив Нгаменга.
(Сто миль вверх по реке от порта Чиндэ)
=======================================
С высоты птичьего полета, Великая Замбези была похожа на хаотическое сплетение зеленых, синих, бурых, и желтых полос разной ширины и яркости цвета. Совершенно невозможно было определить, где разветвленная на множество рукавов река просто прячется под зелеными сводами деревьев, а где она превращается в илистое топкое болото, смертельно опасное для любого, кто не знает правильных тропинок (которые меняются от одного сезона к другому). Разумеется, при перемещении на «Ptero» эти проблемы не являлись актуальными. Лететь можно где угодно, а садиться – на любой участок чистой воды или твердого грунта, радиусом пять метров. Были у этого флоп-флайера свои серьезные недостатки: низкая скорость и неустранимая качка со специфической частотой и восьмерочной траекторией каждого цикла качания.
Дивизионный генерал Клеманж, начинавший свою армейскую карьеру в «Regiment parachutiste d’infanterie de marine» (RPIM), переносил качку флоп-флаера спокойно. Видимо, чем-то она была сродни болтанке под парашютом старого образца. А вот эскадренный адмирал Иберлан, привыкший за четверть века капитанского стажа на боевых кораблях, к любому виду морской качки, оказался чувствителен к таким «восьмеркам», и его лицо приобрело бледно-зеленоватый цвет в первые же полчаса полета. Что касается Рона Батчера и двоих мпулуанских сержантов (пилота и борт-стрелка), то они успели приспособиться к свойствам этой машины.
Впрочем, «военно-экскурсионный» полет уже завершался. «Ptero» нырнул вниз и устремился в маленькое окно посреди пышной зеленой растительности. В какой-то момент, со всех сторон мелькнули ветви, обвитые лианами, затем машина зависла, участив взмахи несущих плоскостей, а еще через несколько секунд мягко встала посадочными лыжами на дощатую платформу. Эта платформа, шагов двадцать по диагонали, была настелена между двумя сампанами, стоящими у болотистого берега. Мимо размеренно текла одна из проток Великой Замбези – светло коричневая вода неспешно тащила к океану почерневшие коряги и целые островки яркой зелени.