Адаптация и интеллект
Тезис о существенной роли интеллектуальных структур в развитии процессов адаптации разделяется большинством авторов. Прежде всего, данный подход разрабатывался в теории когнитивного развития Ж. Пиаже. В соответствии с данной теорией организация умственной деятельности, развиваясь от простейших двигательных координаций до абстрактно-логических рассуждений и формирования на этой основе гипотез, обеспечивает решение проблемы адаптации индивида.
Отстаивая и развивая тезис об адаптивной природе интеллекта, Ж. Пиаже подробно описывает два основных механизма, способствующих приспособлению человека к условиям окружающей среды, — это ассимиляция и аккомодация. Под ассимиляцией Пиаже понимает совокупность интеллектуальных действий индивида, направленных на включение факторов окружающей среды в уже сложившиеся у него когнитивные структуры. «Таким образом, психическая ассимиляция есть включение объектов в схемы поведения, которые сами являются не чем иным, как канвой действий, обладающих способностью активно воспроизводиться» (Ж. Пиаже, 1969, с. 66). Аккомодация представляет собой противоположный процесс воздействия среды на субъект, когда он направляет собственную активность на изменение уже сформировавшихся когнитивных структур, изменяет действия и представления в соответствии с новыми обстоятельствами.
Этот термин означает, что живое существо никогда не испытывает обратного действия как такового со стороны окружающих его тел, но что это действие просто изменяет ассимилятивный цикл, аккомодируя его в отношении к этим телам (там же).
Исходя из этого Пиаже определяет адаптацию как равное соотношение этих двух векторов интеллектуальной активности индивида:
Можно было бы определить адаптацию как равновесие между ассимиляцией и аккомодацией, или, что по существу одно и то же, как равновесие во взаимодействиях субъекта и объектов (Ж, Пиаже, 1969, с. 67).
Развивая идеи Пиаже, У. Найссер (1981) делает акцент на непрерывной динамике когнитивных навыков, которые претерпевают систематические изменения. При помощи многочисленных экспериментов показано, что совокупность когнитивных схем позволяет субъекту полнее отражать и, следовательно, приспосабливаться к экологически более важным факторам внешней среды. Развитие когнитивных схем инициируется и сопровождается как внешней исследовательской активностью, так и внутренним переструктурированием.
Сходный этап в интеллектуальном процессе приспособления к актуальной ситуации выделяет М. Вертгеймер. Он подробно исследует операцию перецентрирования, заключающуюся в переходе от одностороннего, часто эгоцентрического видения ситуации, к отражению целостной структуры ее основных элементов. При этом подчеркивается неразрывная связь приспособительных процессов продуктивного мышления с личностными особенностями субъекта адаптации:
Но даже те процессы, которые, по-видимому, являются чисто интеллектуальными, предполагают определенную установку человека — некую готовность рассматривать проблему, делать это открыто, честно и искренне (М. Вертгеймер, 1987, р. 209).
Несмотря на то что существует несколько подходов к пониманию интеллекта, одно из четырех основных определений, выделенных Л. Ф. Бурлачуком, связано именно с интеллектуальным обеспечением процессов адаптации:
Интеллект — это то, что обеспечивает эффективность адаптации, поведения в сложной среде (Л. Ф. Бурлачук, 1989, с. 38).
При этом большое значение придается не только внутреннему процессу интеллектуальной переработки информации, но и использованию результатов интеллектуальной деятельности при взаимодействии с различными средовыми факторами:
Понятие такого рода, как интеллект, раскрывается лишь в плане конкретных действенных взаимоотношений индивида с окружающей действительностью (С. Л. Рубинштейн, 1989, с. 537).
Модели интеллекта. Двухфакторную модель интеллекта отстаивает Р. Кеттелл. В соответствии с этой концепцией он рассматривает интеллектуальные модели адаптации, которые обеспечиваются за счет двух основных факторов — текучего (fluid) и кристаллического (crystallized) интеллектов. Если текучий интеллект позволяет легче отражать и перерабатывать новые отношения и зависимости, то кристаллический интеллект, формирующийся онтогенетически более поздно, аккумулирует уже сложившиеся ранее когнитивные схемы адаптации человека. Индивидуальные различия проявляются прежде всего в текучем интеллекте, который измеряется при помощи батареи тестов, «свободных от культуры». Кристаллический интеллект во многом представляет собой индивидуализированный когнитивный сплав прошлого опыта, культуры, направленности личности, что может быть продиагностировано классическими, прежде всего вербальными, тестами интеллекта.
Вплотную к изучению феномена кристаллического интеллекта принимают подход, обосновывающий выделение так называемого социального интеллекта. Этот подход вытекает из трехмерной модели интеллекта Дж. Гилфорда, достаточно подробно описанной в литературе по психодиагностике (А. Анастази, 1982, и др.). В соответствии с этой моделью интеллект описывается при помощи трех ключевых измерений, которые, комбинируясь, дают в итоге всевозможные виды интеллекта:
— операции (оценивание, конвергентное мышление, дивергентное мышление, память, познание);
— результаты (элементы, классы, отношения, системы, трансформации, импликации);
— содержание (образное, символическое, семантическое, поведенческое).
Таким образом, всего в модели Дж. Гилфорда выделяется 120 факторов интеллекта.
Социальный интеллект представляет собой результат применения операции «познание» к содержанию операции «поведение». Соответственно, социальный интеллект включает в себя следующие аспекты: способность выделять из ситуации отдельные элементы поведения, распознавать его общие свойства, выделять отношения между различными характеристиками поведения, идентифицировать смысл поведения людей в различных ситуациях, понимать изменения сходного поведения в контексте разных ситуаций, определять последствия того или иного поведения.
ВНИМАНИЕ
Таким образом, социальный интеллект является когнитивным компонентом коммуникативной сферы личности, непосредственно влияющим на успешность общения и социальной адаптации. Он входит в число профессионально важных качеств личности для профессий типа «человек-человек», куда относится и профессия руководителя. С учетом этого мы можем предположить, что выраженный социальный интеллект может входить в круг личностных факторов, обеспечивающих более успешную управленческую адаптацию.
Стратегии постановки и решения задач. Рассматривая интеллектуальное обеспечение процессов адаптации в сложной практической деятельности, Д. Н. Завалишина (1998) выделяет ключевые «измерения», которые позволяют дифференцировать (и упорядочить) множество проблем. В качестве таких оппозиционных измерений пространства проблем выступают следующие дихотомии (они лишь условно называются независимыми, поскольку относятся к разным предметам, функциям, механизмам мышления в ходе адаптации): «диагностическая — прогностическая», «познавательная — регуляторная», «предметная (объектная) — коммуникативная», «ситуативная — перспективная», «частная — обобщенная» и т. д.
На основании серии проведенных экспериментов автор обосновывает существование еще одного измерения, описывающего характер ценностно-целевого решения человеком проблем целостной жизнедеятельности. Это измерение — оппозиция «адаптивный — творческий», которое обусловливает четыре типа постановки (конструирования, формулирования) проблематизации деятельности и саморазвития:
—прогрессивно-творческий тип, для которого характерна постановка широкого спектра перспективных, обобщенных задач оптимизации труда и собственного саморазвития;
—адаптивно-репродуктивный тип, где в основе проблематизации лежит стереотипизация, то есть упрощение актуальных ситуаций и сведение их к известным из прошлого опыта;
—адаптивно-активационный тип, который наряду со стерео- типизацией использует такой способ проблематизации, как искусственное усложнение ситуации, создание квазипроблем;
—адаптивно-деформирующий тип, в основе которого лежит невозможность комфортного существования вне «точки» своей профессии, что является следствием неправомерной аксиологизации субъектом средств, условий и т. п. своей профессиональной деятельности.
Подход к адаптации как к процессу формирования субъектом когнитивных стратегий по преодолению стрессогенной ситуации позволил С. А. Шапкину и Л. Г. Дикой построить континуум стратегий адаптации. Интересно отметить, что здесь также наметился отход от дихотомии «адаптация — дезадаптация" за счет описания промежуточных стратегий:
В этом случае успешная адаптация и дезадаптация образуют как бы континуум, на одном плюсе которого — сочетание наиболее эффективных стратегий: «гибкой» или «мобилизационной» когнитивных стратегий, большее количество ресурсов и высокий уровень контроля за негативными эмоциональными переживаниями; на другом — сочетание неэффективных когнитивных стратегий, малого количества ресурсов и слабой эмоциональной регуляции. Другие сочетания, возможные на этом континууме, могут характеризовать ту или иную степень адаптации или дезадаптации (С. А. Шапкин, Л. Г. Дикая, 1996, с. 32).
Поэтому когнитивные стратегии, с одной стороны, позволяют адекватнее описать процесс формирования психологической системы адаптации, а с другой — наглядно демонстрируют своими разнообразными сочетаниями сложность взаимодействия различных регуляторных подсистем, участвующих в данном процессе.
ЭКСПЕРИМЕНТ
Весьма интересное исследование когнитивной сферы испытуемых в ходе овладения ими такой важной управленческой функцией, как планирование, провела К. А. Абульханова-Славская (1994). В одной из серий экспериментов моделировалась деятельность испытуемых, выступавших в роли организаторов по планированию, подготовке и проведению учебного мероприятия в естественных условиях. Особенности когнитивной организации оценивались по параметрам активность-пассивность и пролонгированность-ситуативность.
Эксперименты показали, что наиболее тесную связь с личностными характеристиками обнаруживает такой интегральный тип объективно-временной организации когнитивной сферы испытуемых, который описывается способностью строить пролонгированные программы действий для других с преимущественной опорой на субъективные интерпретации происходящих событий. Другими словами, наибольшая интегрированность когнитивной и личностной структур субъекта организаторской деятельности достигается в случае выраженных способностей к долгосрочному планированию в сочетании с определенной консервативностью в области собственной системы внутриличностных механизмов, системы каузальных атрибуций.
В другой работе К. А. Абульханова-Славская рассматривает взаимосвязи между социально-когнитивными структурами и адаптацией человека к социальным изменениям. В качестве такой когнитивной структуры выступает социальное мышление личности, которое является определенным «обобщением» личностью своего способа жизни:
Предметом мышления личности является вся социальная действительность в совокупности феноменологических и сущностных характеристик (социальных процессов, событий, ситуаций, отношений и поведения людей, их личностей), а также ее собственная жизнь. Личность как субъект жизни имеет способность к такому мышлению и потребность в нем. Мышление личности выражает ее отношение к социальной действительности в целом, а также к конкретным формам этой действительности, на которые последняя структурируется в данном обществе в данную эпоху: моральным, правовым, политическим и главное — собственно ценностным (духовным, культурным) (К. А. Абульханова-Славская, 1986, с. 41).
На основе процедур категоризации и интерпретации выделяются четыре личностных типа мышления (как комбинация оценок себя и общества либо объектом, либо субъектом социальной активности). Один из этих типов можно отнести к вдвойне адаптированному, а другой — к столь же неадаптированному поляризующимся классам современного российского общества. Через различные логические схемы взаимосвязей между характером представлений, ценностных ориентации сознания, типом мышления и социальной позицией личности показана роль социального мышления в адаптации личности к происходящим социальным изменениям.
С другой стороны, формирование и развитие устойчивых к изменениям объектов логических операций как у детей, так и у взрослых подразумевает возможность переноса понимания логической необходимости из одной области знания в другую (В. М. Слуцкий, А. К. Моррис, 1997). Проведенное исследование свидетельствует о том, что когнитивный аспект адаптационного процесса имеет в своей основе такой операциональный механизм, как понимание логической необходимости валидного дедуктивного вывода (так называемые «метакомпоненты дедуктивного рассуждения»). В другой работе одним из выводов является положение о том, что степень когнитивного развития — один из факторов успешной социально-психологической адаптации (Р. П. Мильруд, 1997). В частности, у младших школьников с меньшим уровнем адаптации было отмечено рассогласование между различными составляющими когнитивной сферы (импульсивность и разнонаправленность познавательных реакций, нарушение гармонии между невербальным и вербальным интеллектом и т. п.).
Интеллект и профессиональная деятельность руководителя. Интересно отметить, что постановка в центр научного анализа прежде всего активной и целостной интеллектуальной деятельности самого субъекта управления сопровождается изменением роли средств обеспечения его труда. Например, если в предыдущей практике так называемой «нормативной поддержки управленческих решений» адаптация субъекта к управленческой деятельности заключалась преимущественно в усвоении знаний и навыков принятия решений в соответствии с четко регламентированными целями и процедурами, то современная тенденция заключается в информационной поддержке интеллектуальной деятельности начинающего руководителя, развертывающейся в слаборегламентированных условиях и базирующейся на дескриптивно-рефлексивном обеспечении его труда (В. Е. Лепский, 1997).
В исследованиях зарубежных авторов также показано, что особенности функционирования когнитивной сферы непосредственно влияют на различные стороны управленческой деятельности. Так, австралийский исследователь Леон Манн (Leon Mann) приводит классификацию четырех типов менеджеров, принимающих решения, по двум параметрам: рациональность-интуитивность и гибкость-ригидность. Проанализирована связь девяти когнитивных факторов с увеличением стажа управленческой работы. По данным этого исследования можно заключить, что руководители, успешно прошедшие управленческую адаптацию, отличаются такими когнитивными характеристиками, как способность к генерированию альтернатив, понятливость, последовательность и готовность к компромиссам.
Исследование адаптационных процессов в разворачивающихся трудных жизненных ситуациях позволило С. Кобаса (S. Kobasa) с сотрудниками выделить важный когнитивный компонент. Этот компонент успешной адаптации связан прежде всего, с когнитивным контролем, который позволяет «возвыситься» над сложными обстоятельствами и таким образом противостоять факторам жизненной ситуации. Л. И. Анцыферова указывает:
Когнитивно оценивая даже трагические события, такие люди снижают их значимость и уменьшают тем самым психотравмирующий эффект. Обобщенная позиция субъекта целостной жизни обусловливает восприятие им любого стрессового события не как удара судьбы, влияния неподконтрольных сил, но как естественного явления, как результата действия других людей. Субъект уверен, что любую трудную жизненную ситуацию можно так преобразовать, что она будет согласовываться с его жизненными планами, окажется в чем-то ему полезной (Л. И. Анцыферова, 1994. с 13-14).
В другом исследовании, также посвященном когнитивным аспектам формулирования проблемы при принятии стратегических решений, были установлены тесные корреляции между группой переменных, объединенных названием «управленческий опыт», и интуитивностью в формулировании проблемы и принятии решения, а также между образовательным уровнем и выраженностью проактивного стиля взаимодействия с подчиненными. На важность богатого личного профессионального опыта руководителя в ходе управленческой деятельности указывают также отечественные исследователи (например, А. В. Карпов, 1999, с. 263-272).