- В следующий раз тресну тебя по макушке, - торжественно пообещала она, и добавила, обращаясь к Орлет, - Он все время вот так выделывается, прикинь?
- Я уже поняла. Привет, Ламэк. Знакомьтесь. Это Дженифер Арчер с «Gibb-River TV», а это Ламэк фон Вюртемлемман, с многоцелевой механической фабрики моту Могмог.
Ламэк сходу вызывал ассоциации с «Карлсоном, который живет на крыше» (читайте Астрид Линдгрен). Маленький толстенький самоуверенный человечек, одетый в синий комбинезон из фартука с широченными шортами, и на вопросы о своей персоне, с неизменной обескураживающей наглостью отвечающий: «Я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил». Дженифер с некоторым трудом подавила желание заглянуть Ламэку за спину – нет ли там пропеллера, который включается специальной кнопкой на животе. Но, уже через пару секунд она поняла, что первое впечатление было обманчивым. Ламэк был не маленьким, а просто несколько ниже среднего роста, и не толстеньким в обычном смысле, а просто широким. Как будто атлетически сложенного высокого мужчину как-то сжали по высоте примерно на 15 процентов. Голова не была затронута процедурой сжатия. Оптимистичная улыбка на добродушном толстощеком лице, и большие, как будто смеющиеся, серо-синие глаза свидетельствовали, что этот мужчина не комплексует по поводу своей внешности.
- Что, Дженифер, - весело пророкотал он, - Ты никогда не видела парня чуть выше шестнадцати дециметров и при этом девяносто кило весом?
- Э… - протянула она, - Ну, вообще-то, не видела. Это не частый случай…
- Я, как бы, единственный! - с азартом перебил он, - Возможно, трое моих братьев близнецов были бы такими же, но выжил я один. Мы родились семимесячными, на Элаусестере, во 2-м году до Хартии. Шансов у меня было… Хэх…
- Ламэк зверски живучий! – перебила Лэйте и повисла сбоку на его шее, - Орлет, ты можешь зависать с другой стороны, для баланса.
Орлет немного помедлила, а затем последовала этому совету. Ламэк продолжал невозмутимо общаться, как будто не замечая, что на нем повисло больше центнера дополнительного веса.
- Прикинь, Дженифер, на Элаусестере до революции с детьми было как у спартанцев-рамапитеков. Родился недостаточно живучим – сам виноват.
- Спартанцы и рамапитеков это не одно и то же, - заметила Дженифер.
- Правда? Блин… У меня с детства проблемы с хронологическими знаниями. Физика, механика, химия - другое дело. Там можно потрогать руками или понюхать. А с этой историей все где-то не здесь, типа как тролли, эльфы и орки в Махабхарате.
- Хэй, Ламэк, - вмешалась Лэйте, - ты путаешь! В Махабхарате - ракшасы, пандавы и кауравы. А тролли, эльфы и орки, это во «Властелине Колец».
- Блин… Но, хотя бы, рамапитеки, это из Махабхараты?
- Te tahi! Опять мимо! Рама – это из Махабхараты, а рамапитеки – это дальние предки эректусов, которые на Тероа. А эректусы – это самый древний подвид людей.
- Уф! Ну, хвала Мауи и Пеле, держащим мир. Эректусы - это реально и понятно.
Дженифер тронула его за плечо, почти черное и твердо-упругое, как каучуковое.
- Орлет сказала, что твоя фамилия - фон Вюртемлемман.
- Ага, - Ламэк кивнул, - а что?
- Ну, видишь ли, это редкая фамилия даже в Германии, а тем более, в Океании. Мне интересно: Руперт фон Вюртемлемман, это не твой родич?
- Руперт-Хиросима? Хэх! Он не просто мой родич, он мой сводный младший брат.
- Э… а разве он родом с Элаусестере?
- Нет. Он родился на атолле Уолеаэ, недалеко отсюда, триста миль к саут-ист-саут.
- Кого обсуждаем, foa? – бодро поинтересовалась приближающаяся к ним девушка, завернутая в короткий свободный саронг сверкающе-алого цвета. Дженифер не сразу узнала Пак Хики, которую до того видела только в шортах и майке.
Лэйте сползла с шеи Ламэка. То же самое сделала Орлет, и ответила:
- Мы обсуждаем парня, который сейчас авиа-адмирал Атауро, Северного Тимора.
- Руперта? – уточнила Хики, - Он классный парень, что бы там не болтали в Гаагском трибунале! Что они там понимают, в своей Европе… Ладно, короче: Джени, ты хотела увидеться с доком Синреном. Он около юго-западного угла сада, сидит на маленьком татами и пьет ритуальную чашечку водки в знак уважения к Иори-сан. Но есть, как бы, проблема. Его дожидается один кекс: японский адмирал Кияма Набу. Вот он, около пальмы, весь при параде, и командует кем-то по мобайлу. Типа, великий флотоводец.
…
11. Классика жанра: самурай хочет умереть.
Дата/Время: 08.10.24 года Хартии. Раннее утро.
Эскадра на рейде острова Аога, Идзу, Япония
(190 миль южнее Токио, 32-я параллель).
Моту Фалалоп, втолл Улиси, Меганезия
(Муниципальный парк).
=======================================
Капитан Сугата Катсо хорошо помнил квинтэссенцию буси-до, слова из второй главы книги «Хагакурэ» (Сокрытое в листве) Ямамото Цунэтомо: «Я постиг, что путь самурая, это смерть. В ситуации или/или, без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Будь решителен и действуй. Только трус оправдывают себя рассуждениями, что умереть, не достигнув цели, означает умереть собачьей смертью. Сделать правильный выбор в ситуации или/или разумом невозможно. Все мы желаем жить, и каждый хочет найти причину, чтобы не умирать. Но если человек не достиг цели и продолжает жить, то он трус. Он поступает недостойно. Но, если он не достиг цели и умер, то это фанатизм и собачья смерть, но в этом нет ничего постыдного. Такая смерть есть путь самурая».
Об этом Сугата рассказал матросам, постаравшись вселить в их души спокойствие и уверенность. Об этом же Сугата отправил e-mail своей жене в Ниихама. Об этом же, в кратких нейтральных фразах, он сообщил в рапорте начальнику Генерального штаба Морских сил самообороны Японии. Сугата не рассчитывал на военную помощь из Меганезии, о возможности которой неофициально договорился адмирал Дэнброк с бывшим капитаном субмарины (а теперь - каторжником) Харалдом Ходжесом. Скорее всего, эта помощь или не поспеет вовремя, или вообще не придет. Но воин должен использовать любой шанс. Поэтому, Сугата провел телефонный разговор с Ходжесом, после которого отдал приказ младшему лейтенанту Дземе Гэнки готовиться лететь с миссией в Меганезию. Вместе с ним улетит Хотару, дочь господина Кияма Набу. Не следует дочери самурая погибать от случайного снаряда в ходе предстоящего боя за островок Аога. Такая смерть не очень почетна. Судьба двухсот жителей островка не беспокоила капитана Сугата. Точнее, он даже об этом не задумывался…
Прерывистый гудок и мигание красной лампочки. Капитан Сугата надавил кнопку селекторной связи, и сухо, спокойно произнес.
- Докладывайте.
- Радарный пост, командир. Обнаружен сверхзвуковой низко-эмиссионный объект, дистанция 170 миль, скорость 1150 узлов, высота 13500 метров, идет от саут-ист на сближение с нами.
- Запрос, - приказал Сугата Катсо.
- Запрос отправлен… Ожидание… Объект отвечает: «Я репортер, следую из округа Марианские острова, Меганезия, боевых систем не имею, запрашиваю разрешение на морской лэндинг в районе Аога».
- Диктую ответ, - сказал капитан, - Морской лэндинг разрешен. Ориентируйтесь на позывные «Тиба». Ложитесь в дрейф в ста - полста метрах слева по борту».
- Ответ отправлен… Ожидание… Объект отвечает: «Вас понял. Выполняю».
…Объект оказался похожим на голливудскую «летающую тарелку», неаккуратно сделанную из стекла. Тарелка вышла не круглая, а овальная, как бы сжатая вдоль направления полета, да еще края справа и слева оказались сильно выгнуты вверх. В Голливуде ни один уважающий себя инопланетянин в такую не сядет…
Японские моряки с нескрываемым интересом наблюдали, как довольно маленькая «неправильная летающая тарелка» выполнила вполне нормальное снижение и, как обыкновенный гидроплан, вышла на глиссирование по воде… Есть лэндинг. Точка остановки чуть дальше полста метров от левого борта корвета «Тиба». В центральном утолщении «тарелки» открылся люк, на воду шлепнулся бесформенный оранжевый предмет на тонком шланге, и начал надуваться, превращаясь в 20-футовый рафт. Как только превращение завершилось, на этот рафт выбрался экипаж – три человека.
«Шлюпку на воду», - приказал Сугата Катсо…
…Не прошло и четверти часа, как трое гостей уже сидели за столом в его каюте, а расторопный кок успел принести чай и традиционное печенье - вагаси. Капитан, с соблюдением правил этикета (т.е. не демонстрируя явного любопытства), старался внимательнее приглядеться к прибывшим – мужчине и двум женщинам. Им было немногим более двадцати лет. Те двое креолов, которых зовут Бэмби и Фрутти, это возможно, семейная пара, или партнеры по какому-то бизнесу, близкому к войне. Они привычно одеты в military, и по некоторым признаком видно, что они воевали вместе. Серьезно воевали. Это всегда оставляет отпечаток. Третья – женщина, репортер. Она полинезийка с примесью креольской крови. Одета в гавайку и шорты кричаще яркой, пестрой расцветки. Про нее многое известно. Ее зовут Элеа, она дочь Лю Флэгга, совладельца крупной туристической сети «Magellan XXI». Второй совладелец сети и близкий друг семьи Флэгг - это Эрнандо Торрес, прошлый координатор правительства Меганезии. Если Элеа представляет семью, то все очень серьезно (заключил Сугата).
Он вежливо долил всем гостям еще немного чая и спросил на удачу:
- Мисс Флэгг, а как здоровье уважаемого господина Эрнандо Торреса?
- Ну… - Элеа помахала ладошкой, кажется, изображая полет бабочки, - дядя Эрни, как обычно, в мечтах и бизнес-планах. В августе у него принудительно выкупили по суду контрольный пай партнерства «Meganezia Starcraft» и раздробили между социальными фондами. Типа: национально-значимое предприятие должно контролироваться… Ну, дальше ясно. Теперь дядя Эрни сидит на огромной куче фунтиков и его снова тянет в космический бизнес. Только уже не в суборбитальный, а в большой. Он арендовал у Нацфонда ресурсов три квадратных мили в Море Облаков, это наш сектор Луны. Эрни хочет обогнать кое-кого и сделать первый рейс. Это бизнес: первый снимает сливки.
- Это очень интересно, - тактично произнес Сугата Катсо, - А имеется ли у господина Эрнандо Торреса интерес здесь, на западе Тихого океана к северу от Тропика Рака?
- Конечно, имеется! – Элеа энергично взмахнула руками, и у нее в пальцах, будто по волшебству, появилась сигарета, - Это такой потенциал для туризма! Об этом можно рассказывать целую вечность! Но, давайте перейдем к вашим устрицам.
- К чему? – переспросил капитан корвета.
- К вашей ситуации, - пояснила она, и щелкнула зажигалкой, - Это круто! Последние защитники Империи Восходящего Солнца на последнем рубеже перед Токио - Эдо! Забойная тема! Mass-media условного запада боятся это трогать. Еще бы! У них там политкорректность! Как бы не обидеть свой обосраный истеблишмент, с потрохами продавший своих союзников Госсовету Китая. Вот нам, канакам, насрать на любую политкорректность. Правда, ребята?
- Категорически насрать, - уточнил Бэмби.
- И засеять желтыми цветочками, - поэтично добавила Фрутти.
- …Короче, - подвела промежуточный итог Элеа, - Начинаем прямой репортаж. Катсо, соберитесь, вы почти в эфире. Еще пять секунд…
Элеа Флэгг быстро затянулась сигаретой, сжатой между пальцами правой руки, а левой рукой вытащила из одного из четырех карманов гавайки предмет, похожий на плоскую походную фляжку. При ближайшем рассмотрении, предмет оказался ITV-камерой.
- Подожди, - перебил Бэмби, - нам тоже надо заняться делом. Кэп Сугата, мы возьмем
вашего младшего лейтенанта, и полетаем над акваторией. Прикинем, что тут к чему. Оценим позицию, и заодно, познакомимся с этим парнем.
- Вам уже приходилось вести боевые действия в похожих условиях? – спросил японец.
- Да, - ответила Фрутти, - Зимой на Галапагосах, затем весной на Южных Молуккских островах и на Тиморе, затем на Коморских островах. Есть оперативное сходство, ага?
- Полагаю что да, - ответил капитан корвета, стараясь держаться в рамках этикета и не показать свою радость. Он был наслышан о методах ведения войны канаками - авиа-волонтерами «Inter-Brigade Mobile» под командованием Руперта фон Вюртемлеммана, которого пресса именовала не иначе, как «Руперт-Хиросима»…
- А сейчас, - добавил Бэмби, - наш команданте в «OCSS» это Харалд Ходжес, он был далеко не последним капитаном-подводником US-Navy. Его прозвали «Devil Harry».
– Разумеется, уважаемые коллеги, - сказал Сугата Катсо, - младший лейтенант Дземе Гэнки в вашем полном распоряжении. Сейчас я отдам соответствующий приказ.
Возникла некоторая организованная суета, по завершении которой в каюте остались только капитан японского корвета и меганезийка-репортер.
- Ну, теперь точно начинаем через пять секунд! – она прицелилась ITV-камерой.
- Прошу простить меня, - встревожился Сугата, - но я никогда не выступал по TV.
- Это фигня, - отрезала Элеа, - зрителю не интересно смотреть на гламурных артистов. Зритель хочет видеть и слышать такого же нормального человека, как он сам. Погнали! Внимание, прямой эфир! Aloha foa! 1001-я тележка «Galaxy police» приводнилась на последнем, символическом рубеже обороны Империи Восходящего Солнца… Итак, у капитана Сугата Катсо всего два корабля: легкий корвет «Тиба» и минный тральщик «Чийо». Это морские машины «датского типа» - скоростные и ультрасовременные, но многократно уступающие по весу и по огневой мощи крейсерам и субмаринам флота Континентального Китая, поддерживающего территориальные претензии Цин-Чао… Скажите, Катсо, я правильно объяснила про технические характеристики?
- Да, Элеа. Мы уступаем в мощи, но превосходим по маневренности и по уровню высокотехнологичных средств ведения войны. И еще, я хочу сказать: по опыту уже прошедших боев, нашим главным противником будут, видимо, подводные корабли.
- И у противника огромное превосходство в числе кораблей, верно?
- Да, Элеа. Это так. Континентальный Китай располагает в этой акватории атомными подлодками классов «Дельфин» и «Лира», и неатомными «Минг». Также, вероятно появление тайваньских подлодок «Хайлун», подлодок Цин-Чао: «Sen-Toku I-400L» и скоростных катеров-субмарин американского и мпулу-ланкийского производства. По количеству, я оцениваю силы противника в 20 тяжелых подлодок и до ста катеров.
Элеа Флэгг понимающе кивнула.
- А как вы оцениваете свои шансы удержать позицию у острова Аога?
- Я не политик, я воин. Мы будем сражаться и либо победим, либо умрем.
- А как к этому относятся ваши офицеры и матросы?
- Они поддерживают меня.
- А местное население Аога? Кажется, там около двухсот жителей.
- Я не знаю, но надеюсь, правительство позаботится о них. В 30 милях к северу лежит большой остров Хачиджеко, там имеется станция спасательной службы, и туда можно эвакуировать людей.
- Китсо, раз вы упомянули правительство: как в Токио относятся к вашему решению?
- Я не хотел бы критиковать свое правительство. Возможно, у него были причины для фактической капитуляции. Но для меня это не выход, и я не могу с этим согласиться.
- Но пока что акт о капитуляции не принят, - заметила Элеа.
Сугата Катсо пожал плечами и ответил после длинной паузы.
- Острова Рюкю сданы полностью. Наш флот отступил за пролив Токара. Американцы остались на Окинаве, по сговору с китайцами. Янки нас предали за два острова: Окинава на западе и Иводзима-Иото на юге. Корейцы ударили нам в спину. Возможно, союзники Америки помогают «Красным айнам», чтобы потом поделить Хоккайдо. А здесь, все кроме нас ушли на север. Я не удивлюсь, если после нашей гибели, манчжуры пройдут вдоль островов Идзу до самого Токио, и возьмет столицу без единого выстрела.
- Катсо, вы говорите, что янки вас предали, но адмирал Дэнброк…
- Подождите, - перебил Сугата, - я выражаю свое почтение адмиралу Дэнброку. Он бы остался здесь, если бы не приказ из Перл-Харбора. И я еще раз выражаю ему почтение, потому что он, даже уходя, постарался помочь нам. Но я не хочу обсуждать, как он это сделал, чтобы не ставить его в неудобное положение.
- ОК, - Элеа кивнула, - Не будем обсуждать Дэнброка. И вашего адмирала тоже…
- …Да, - Сугата кивнул, - Я не хочу ставить в неудобное положение господина Кияма.
- …Значит, - подвела итог Элеа, - Только вы и ваши 135 парней стоите между флотом потомков Хубилая и столицей Японской Империи?
- Не только мы. Еще, как минимум, один человек: это вы. Когда я смотрю на вас, то чувствую не только вашу поддержку, но и поддержку вашей страны. Это важно.
Элеа Флэгг улыбнулась и покачала головой.
- Вы несколько преувеличиваете значение девушки с репортерской телекамерой.
- Нет, - уверенно ответил он, - Я не преувеличиваю. Это объективно. Нас предали все соседи, кроме одной страны. Вашей страны. Ваша страна не опустилась до участия в позорной дележке японских земель, хотя наши страны никогда не были друзьями. И репортер только из этой страны приехал, и рассказывает миру, что здесь творится.
- Вы ошибаетесь, Катсо, - Элеа снова покачала головой, - Меганезия - не страна в том смысле, который вы придаете этому слову. У нас нет государства, похожего на дядю с завоевательными или наоборот, пацифистскими, амбициями в жанре «Я хочу забрать кусок Японии» или «Я не хочу забирать кусок Японии». Правительство Меганезии не политическое, а техническое. Коммунальный подрядчик на бюджете, составленном по сумме запросов избирателей. Меганезия - это океан и люди, каждый из которых сам выбирает свою позицию. Вопросы войн и захватов у нас решает суд, он выбирается пополам: по рейтингу и по жребию, на год. Тоже никаких амбиций, понимаете?
Японский капитан спокойно налил еще чая в две чашечки.
- Я не понимаю, Элеа. Я не политик, а воин. Я вижу, что ваш флот мог бы забрать всю россыпь островков восточнее Рюкю и южнее 30-й параллели. Ни янки, ни китайцы не решились бы воевать с вами в открытом море. Они сильнее вас, но победа над вашим флотом обошлась бы им слишком дорого. Поэтому, они бы предпочли уступить вам.
- Да, - она кивнула, - Но зачем это мне или любому другому канаку? Там уже неплохо устроились японские рыбаки и японские хиппи. Место занято. Зачем нам туда лезть?
- Мне трудно согласиться с вашей логикой, - сказал Сугата, - поэтому, позвольте мне остаться при своем мнении.
- Считайте, как вам удобнее, - Элеа снова улыбнулась, - А я вернусь к репортерской практике. Можно задать несколько вопросов о вашей семье?
- О чем тут задавать вопросы? У меня квартира в Ниихама, на севере Сикоку, и жена, которая занимается по дому. Один ребенок, сын, он в этом году пошел в школу.
- А вы говорили с ними о своем решении остаться на рубеже Аога?
- Я написал жене письмо, и объяснил, что это мой долг. Я надеюсь, что она расскажет моему сыну, когда он будет достаточно взрослым, чтобы это понять.
- Вы написали, что это ваш долг и…?
Возникла пауза. Сугата Катсо, с недоумением посмотрев на собеседницу, добавил:
- …И предупредил, что возможны сложности с получением пособия в департаменте флота, ведь я не исполнил приказ. Но, я надеюсь, на положительное решение.
- Вы не написали ничего о своих чувствах к ней и к вашему сыну? – уточнила Элеа.
- У нас это не принято, - сказал капитан.
- Ясно. Извините. А вы можете разрешить мне пообщаться с командой корвета?
- Да, - решительно ответил он, - Я разрешаю. Но, у меня будет одна просьба. Это не условие, а именно просьба. Я буду вам благодарен, если вы скажете им, что они не одиноки, что есть тысячи людей, которые смотрят на них… Вы понимаете?
- Я понимаю, - Элеа кивнула, - Я, конечно, это скажу! Не сомневайтесь!
…
2-я половина дня. Атолл Улиси. Моту Фалалоп. Муниципальный парк.
Адмирал Кияма Набу и минфа Го Синрен очень вежливо и тихо общались на низкой скамеечке под кроной баньяна около сада камней примерно полчаса. Со стороны было заметно, что минфа поддерживает тихий вежливый тон без всякого напряжения, а вот адмиралу это дается с огромным трудом. На скулах под кожей играют желваки, губы подергиваются… В общем (как заметил по этому поводу Ламэк фон Вюртемлемман) «театральная карьера этому дядьке не светит»… Когда собеседники попрощались (выполнив взаимные поклоны), Кияма быстрым шагом двинулся на север, в сторону Ramble-te-Ulithi, а доктор Го чуть-чуть насмешливо улыбнулся ему вслед, а затем непринужденно подошел к расположившейся на травке компании молодых людей.
- Какое счастье, что я не самурай! – объявил он, - иначе, мне пришлось бы тут же, на месте, сделать харакири.
- Я бы вас остановил, Синрен-сан, - пророкотал Ламэк.
- Ты трижды вандал! – объявил доктор Го прицелившись в него пальцем.
- Реально трижды? – искренне удивился тот.
- Да! Трижды! - доктор Го стремительно повернулся к Дженифер и спросил, - Знаешь, почему он трижды вандал?
Она от удивления приоткрыла рот, разглядывая собеседника, и одновременно пытаясь придумать толковый, с юмором, ответ на эту своеобразную шутку. Го Синрен был примерно одного роста с Ламэком, но при этом обычной, даже, пожалуй, чрезмерно худощавой комплекции. В общем – невысокий, улыбчивый японец, на вид немного старше полста лет. Одет, как ни странно, в кимоно. Классическое светло-серое кимоно, только почему-то с карманами. И еще (тоже странно) - в легкие гэта на босу ногу.
- Ну… - произнесла Дженифер, - Быть может, в Японии, остановить самурая, который делает харакири, это все равно, что в Австралии трижды плюнуть в лицо.
- Вы замечательно находчивы! – с восторгом в голосе, объявил доктор Го, - Я бы не додумался до такого элегантного ответа. Но я имел в виду, что только вандал мог не оценить шутку про самурая, и ответить таким серьезным тоном. И только вандал мог обратиться ко мне, «ou» (вы), да еще, прибавив к моему имени «san». Как будто мы на светском рауте! Я уважаю британцев! В XVII веке они убрали церемонии со вторым лицом. Общее «you» сближает людей, и в креольском pidgin-english это должно было остаться! Но они говорят «oe» и «ou», как на языке утафоа! Вандалы!
- Синрен, ты сейчас шокируешь Джени и Орлет, - мягко заметила Пак Хики.
- Кстати, - вмешалась Оками Лэйте, - а откуда всплыла эта тема про харакири?
- Как это откуда!? Я говорил о ерунде с этим флотским олухом, а меня ждали четыре прекрасные девушки. И как я после этого выгляжу?
- По-моему, ты выглядишь, как человек в очень неудобных тапочках, - сказала Орлет.
- Это тебе только кажется, - ответил он, - правильные гэта удобны, они корректируют осанку, массируют стопу и защищают от игл морских ежей и скатов. Последнее очень важно, потому что я хочу пригласить вас всех на пляж в пальмовый парк, чтобы выпить «ханадзакэ», который я привез с острова Йонагуни. Этот напиток делают только там. Ханадзакэ называют рюкю-абсентом, как «зеленуху» - канак-абсентом. Простые люди вроде нас пьют его по-сайберски, из одного общего стакана…
- А адмирала Кияма ты угостил этой рюкюйской водкой-абсентом? - спросил Ламэк.
- Кияма оказался недостоин, - сказал доктор Го, - Он неглупый человек, но он не умеет пользоваться своей головой. Или не хочет. Если это интересно, я расскажу на берегу.
Пальмовый парк занимал весь юго-восток Фалалопа, и продолжался даже в океан. Модифицированная порода кокосовых пальм не только переносила периодическое заливание морской водой (что свойственно обычной породе этих деревьев), но и прорастала на литорали. Полоса темного песка, идущая вдоль всего пляжа, четко показывала, сколько суши парк отобрал у океана за 23 года своего существования…
…Доктор Го, без одежды выглядевший как сравнительно юная, веселая и предельно жизнерадостная мумия, сделал мизерный глоточек и, затем, протягивая Дженифер керамический стаканчик, размером с маленькую кофейную чашечку, пояснил:
- Я начал первым, чтобы показать технику питья. Очень-очень чуть-чуть.
- Ясно, - сказала она, и влила в себя капельку напитка, - Ой, блин!... Жутко крепкий!
- Но очень полезный в маленьких дозах, - сказал доктор Го, - Ну как? Ты готова начать репортерскую вакханалию каверзных вопросов?
- Еще как! – подтвердила Дженифер, передавая стаканчик Орлет, - Первый каверзный вопрос, конечно, о том, что ты обсуждал с адмиралом Кияма Набу.
- Разумеется, мы обсуждали судьбу Ямато, Земли богов. Господин Кияма полагал, что Земля богов это вся географическая область Японские острова. Какое пренебрежение историей культуры! Земля богов это только полуостров Кинки на юге Хонсю. Если же говорить о политической истории, то государство Ямато, это южная половина Хонсю, северная половина Кюсю и остров Сикоку. Такова территория, на которую Нихон, как сложившаяся нация, может справедливо претендовать. Отождествлять Нихон со всей географической Японией, как делает правительство Токио, это абсурд.
- Вы собираетесь урезать Японию примерно вдвое!? – изумилась Дженифер.
- Нихон, или Ямато, а не Японию, - мягко поправил доктор Го, - можно рассматривать дополнения к этой территории, исходя из мнения жителей тех или иных регионов, но в разумных пределах, и при условии добропорядочного поведения правительства Токио.
- По-моему, - заметила Орлет, - они никогда на это не согласятся.
Доктор Го хитро улыбнулся и несколько раз кивнул головой.
- Так высказался и господин Кияма. На это я ответил: если нихонское правительство будет продолжать войну, то о дополнениях можно забыть. Северный Хонсю окажется объединен с Хоккайдо в Республику Айнов, а Южный Кюсю с прилегающими к нему островками получит Синяя Корея, за вычетом западной префектуры Нагасаки, которая отойдет к Соединенным Штатам, исторически имеющим там базу 7-го флота Сасебо.
- А что получит Красная Корея? – поинтересовался Ламэк.
- Красная Корея получит легализацию партии Красных айнов, и миллион коку риса.
- А «коку», это сколько? – спросила Дженифер.
- Коку, - важно произнес доктор Го, - это 10 кубических сяку делить на полтора.
Ламэк, Лэйте и Пак Хики расхохотались хлопая друг друга по плечам и спинам.
- Издеваетесь, да? – возмутилась репортер.
- Просто, это очень забавная история, - сквозь смех, ответила Лэйте, - тебе здорово пригодится, если будешь писать про токийских оффи. Сяку, это японский фут, 303 миллиметра, капельку меньше британского фута. А коку – это древняя мера сыпучих веществ. В античной Японии посчитали, что один фермер в год съедает примерно 10 кубических сяку риса, и эту меру назвали «коку». Коку стал базой для определения пищевого довольствия. В 1891 году, император Мэйдзи, которого западные историки считают прогрессивным, готовился захватить Корею, и решил: люди слишком много жрут. И он уменьшил коку в полтора раза. Типа: особенности прогресса в Японии.
- Но люди же от этого не стали есть в полтора раза меньше, - заметила Орлет.
Лэйте дружески похлопала ее по колену.
- Ты не в курсе обычаев региона. Они стали получать еды в полтора раза меньше. Кто сумел выжить - выжил. А кто нет - нет. Сейчас в Северной Корее рабочему дают 400 граммов риса в день. В год это примерно 1 коку образца Мэйдзи. Но дополнительно полагается еще 200 граммов кукурузы. А моим дайверам - комсомольцам, вообще не давали ничего, я уже рассказывала. Кстати, Синрен, объясни, пожалуйста…
- Все нормально, Лэйте, - минфа улыбнулся и покачал раскрытыми ладонями, будто изображая раритетные аптечные весы, - Две тысячи комсомольцев по твоему списку. Смелые ребята, не струсили лететь на «Pelican-Ultra» китайской сборки.
- Синрен, в моем списке было 1442 человека.
- Да, я помню, - он кивнул, - Но мы вывезли их вместе с оборудованием и персоналом секретной верфи Ткодо. Так получилось удобнее. Сейчас они уже на Минамитори.
- Y polla! – воскликнула Лэйте, - Это островок как Фалалоп! Где они поместятся?!
Го Синрен вздохнул и скромно сообщил.
- Туда заранее завезены жилые ангары, модель для меганезийских резервистов. Это сооружения на ножках, которые легко собираются командой из полдюжины самых обычных молодых людей, по инструкции, за один день. Инструкция переведена на корейский. Я думаю, твои замечательные комсомольцы решат эту задачу.
- Ну… - немного остыв, пробурчала Лэйте, - наверное, решат. Хотя, надо посмотреть.
- Только, пожалуйста, - добавил доктор Го, - не летай туда, пока не кончится война.
- А когда она кончится?
- 15-го октября в полдень, - ответил он, - правительство Токио подпишет акт о мире, о признании Империи Цин-Чао, и о сухопутной и морской демаркации.
- Я видела свежий репортаж «Galaxy Police Flog», - вмешалась Дженифер, - В районе островов Идзу, одна группировка японского флота объявила, что будет сражаться до конца, и рассчитывает на помощь Меганезии. Так ли все гладко, как ты говоришь?
- Ты замечательно следишь за новостями, Джени, - сказал доктор Го, - Именно на эту инициативу капитана Сугата с двумя кораблями указал в разговоре со мной адмирал Кияма. Да, капитан Сугата имеет шанс получить помощь неких неправительственных организаций из Меганезии. Кое-кто в Токио надеется, что это изменит ход войны. Но император Пу Лунг У назвал дату и время 15-е октября в полдень, и больше никогда.