– Что ты хочешь сказать? – удивился Макар.
– Я не стал говорить на сходке, что менты в Елецком централе по приходу Колдуна в крытую тюрьму создали такую духоту, после чего он больше не может заниматься общаковыми делами. Они обманом посадили Колдуна в прессхату и в течение месяца постоянно измываясь над ним. Козлы - ментовские прихвостни в камере постепенно ломали его волю.
– А в отношении чести? – с опаской спросил Сашка.
– Нет, его не опустили, но превратили в серую, незаметную мышь. Понимаете братва, он не первый такой в Елецком централе, на мусорской беспредел поставлена ставка внутренней системы, чтобы сломить дух непокорных. По нынешней жизни выжить в такой тюрьме и остаться истинным пацаном у Колдуна просто не было шансов Если только – смерть, дала бы ему право называть себя отрицалой.
Я не желаю себе такой участи и прекрасно осведомлен о методах чекистов и управленческих оперов Новосибирской области, которые готовят мне «зеленую дорогу» в одну из таких тюрем.
За время, пока нахожусь в этой зоне, я разобрался в ситуации и пришел к выводу, что с таким контингентом в нынешних условиях, будет трудно «сварить кашу». Но есть хорошие пацаны, и я им доверяю. Я говорю сейчас о вас: Макаре, Ваське Симуте, Воробье, Сибирском, способных подхватить упавший флаг и при надобности встать на «баррикады», ополчившись против ментовского и активистского беспредела.
– Леха, помнишь наш первый разговор в этой палате? – Дронов кивнул на вопрос Макара,– ты обещал рассказать, что случилось у тебя с матерью.
– Братва, вы наверно уже заметили, как я отношусь к власти Советов. Причина не только в моих убеждениях, а есть более веское основание ненавидеть коммунистов, – Дронов, как-то по-отечески взглянул на Сашку и положил свою ладонь сверху на его руку, – наверно у меня свое чутье, раз я выявил из общей массы зэков этого крепкого и смышленого парнишку. Я с каждым разом убеждаясь, в его твердости духа и справедливом подходе ко всем делам.
Я вспоминаю: когда-то таким же молодым пацаном начал свою бурную жизнь. Я был единственным ребенком в семье. Мой отец работал инженером на заводе, и частенько во время разговоров со мной упоминал своих предков, расстрелянных во времена репрессий.
– Леха, извини, что перебью тебя, а где вы жили?– прервал его Сашка.
– В Ростове. А что тебя так насторожило?
– У меня много кого из родни тоже репрессировали, но мои корни с Томской области.
– Ладно, мы еще об этом поговорим. Так вот, все разговоры с отцом велись в тайне от моей матери. Я тогда не понимал, почему эта тема в семье была закрыта. Все мое детство проходило в материнских поучениях и наставлениях. Любила она это дело, потому как работала в партийном аппарате и постоянно склоняла меня к всеобщему послушанию. Вскоре случилось несчастье: отца забрали и посадили по хулиганской статье, но как выяснилось позже – за свободолюбивые взгляды, а так как в Советском союзе по утверждению властей не было политических заключенных, отца и определили по «хулиганке». Мать сразу же развелась с ним и прекратила всяческое общение, но через несколько лет, когда я повзрослел, то узнал правду, что это мать «спровадила» отца в колонию. Я ушел из дома: жил у друзей, знакомых, короче везде, но только не у матери. Она искала меня, но из-за своей гордости и ее подлости против отца, я не хотел к ней возвращаться. Скоро меня самого определили на малолетку. Узнав, что я сел на нары, мать за весь срок ни разу не приехала на свидание и не привезла ни одной передачки, а только посылала в тайне посылки под чужой фамилией.
Как-то, перед отправкой в малолетнюю зону, в общем боксе тюрьмы я пересекся с авторитетными ворами, идущими в крытку. Мне понравились их открытые, смелые взгляды. Позже я разобрался в себе и понял, что это – моя судьба.
С малолетки я вышел в полном сознании, что мой путь лежит в сообщество уголовных авторитетов.
– Отца нашел? – спросил Макар.
– Нет, я больше его не видел, в нашей родне поговаривали, что он после освобождения «тронулся умом» и батю поместили в психлечебницу. Вскоре после освобождения меня приняла под свое крыло Ростовская братва. Мать я встретил случайно на улице и между нами состоялся натянутый разговор. Я дал ей понять, что выбрал свою дорогу, а она, догадавшись, ушла даже не попрощавшись. Вот так мы потеряли друг друга навеки. Единственное, что я в полной мере перенял от нее, так это – идейность. Только у меня были воровские идейные соображения, а у матери совершенно иные.
– Да-а, – протянул печально Макар, – не исповедимы пути Господни. Круто судьба ломонула твою жизнь.
– Хорошо, что у меня не такая мать, и я смело говорю, что она по-людски относится ко всем,– сделал заключение из услышанного рассказа Сашка.
– А у меня мамка умерла,– сказал Васька Симута,– когда батя сидел, меня тетка Аня растила.
– Это она с Арканом в юности дружила?– спросил Дрон.
– Точно, а ты откуда знаешь?
– Рассказывал он мне о какой-то Аннушке, похоже Арканя был тогда в нее влюблен.
– Аркан?! – заинтересованно спросил Сашка,– он правда вор в законе?
– Да, его короновали знаменитые воры: Паша Гром, Мераб и Джамал. Санек, ты так спрашиваешь, как будто встречал его.
– Нет-нет, я не слышал о нем, просто мне кажется, где-то его имя мелькало. Леха, а что дальше было? Как ты к ворам попал? – Сашке было интересно услышать о его дальнейшей жизни.
– Мне повезло, я попал к правильным людям, которые помогли разобраться в выборе жизненных приоритетов. Чем больше я вникал в воровские дела, тем яснее мне становились позиции. Старшим ворам я пришелся по нраву, они посчитали меня рассудительным и перспективным малым. Годами менялся круг людей: одни уходили в зоны, другие возвращались, жизнь крутила меня в лихих водоворотах. Я старался с честью выходить с разного рода передряг, мне стали доверять серьезные разборки между молодыми пацанами. Я набирал силу и крепчал в своих убеждениях, за мной потянулась братва.
Принимая участие в разных делах, я добился авторитета среди воровского братства, и безусловно претендовал на роль лидера. Сколько раз мне приходилось в самый последний момент перед тем, как пойти на дело, разворачивать «оглобли». Я любил досконально просчитывать ситуации и не раз оберегал братву от неверных шагов, тем самым спасая их от тюрьмы. Убеждения в моей правоте и волчья хватка помогали мне двигаться впереди своих сверстников и даже людей старше меня по возрасту. Естественно, были проверки, были и недоброжелатели.
Я долго балансировал между свободой и зоной но пришел час, когда мне пришлось в очередной раз залететь на срок. Объездив несколько тюрем и лагерей, я подтвердил свое значение среди братвы. Меня стали уважать и шли ко мне за советом.
Менты зубами скрипели по поводу моего отрицания, и при удобном случае «гасили» в трюм, но и оттуда мне удавалось править общаковыми делами и досаждать мусорам. В одной из тюрем я встретил Пашу Грома, и скажу я вам братва с полной откровенностью: такого человека я еще не встречал. Сколько нам пришлось обсудить, даже спорить, но мне до уровня Паши было, как до Китая пешком. Он всегда отличался от остальных воров мудростью и железной логикой – это был вор, придерживающийся старых воровских традиций. Кроме Паши меня поддержали некоторые авторитетные воры, представляющие элиту воровского мира: сибирский вор – Аркан, грузинский вор – Мераб Гебанидзе и Джамал из Средней Азии. Они поручились за меня и я три года отходил положенцем. И вот, находясь в одной из пересыльных тюрем, меня короновали и объявили вором в законе.
Кое-какие знаменитые уголовники недоверчиво отнеслись к моему коронованию, мало, мол, у бродяги отсиженных сроков, да и сидит он на общем режиме, но в конечном результате влиятельное слово видных воров весомо упало в мою пользу. О воровском авторитете судят не только потому, сколько сроков он провел в зонах и тюрьмах, а по его делам, за которые его и считают правильным.
– А кто тебя надоумил начать с сибирских лагерей? – спросил Макар.
– Аркан много рассказывал о лагерях Сиблага, я тогда еще подумал, что зоны в Сибири нуждаются в поднятии авторитета воровского сообщества, а так как режим у меня был общим, то мое внимание привлекла Новосибирская зона. Был еще один лагерь – в Куйбышеве, но он находился в отдалении от остальных зон и, так как акция неповиновения должна была перекинуться на остальные, выбор естественно пал на ИТК-2.
– А как получилось, что после малолетки тебе дали общий режим, ведь тебе корячился усилок и даже строгач? – поинтересовался Макар.
– Это судью нужно было спросить, я сам тогда удивился,– Дрон закурил и продолжил рассказ,– Аркан поначалу не одобрял моего решения и отговаривал от подобной затеи: перевернуть в зоне существующие красные порядки, но убедившись в моей решительности, больше не стал переубеждать и препятствовать, а наоборот предложил посильную помощь при моем заходе в зону. От него я узнал о Колдуне, который правит зоной, но менты боясь его авторитета над зэками, постоянно держат в изоляторе. Вопрос о переводе Колдуна в крытую тюрьму был уже решен и я шел на его замену.
Да-а, история с Колдуном в Елецком централе привела меня в чувства, сидя в изоляторе я уже не питал иллюзий по поводу быстрого переворота событий. Ефрем готовил мне билет в крытку. Я не боюсь репрессий со стороны ментов, и что меня по-новой закроют в изолятор или отправить в крытку. Везде меня встретят достойно, а если опера попробуют сломать с помощью прессхаты, в которой сидят козлы, то глубоко заблуждаются, что воры не в состоянии постоять за себя.
– Ты думаешь мусора не пойдут на такой шаг,– спросил Симута.
– Не каждый опер рискнет выступить открыто, угрожая вору в законе расправой. Не везде правда, но существуют тайные группы, которые в случае насильственной смерти вора могут убить мента или его родных, такое уже случалось в практике воров. Мераб рассказывал мне, как в одной из зон, оперативники решили устроить вору в законе настоящую ломку и бросили его к козлам в прессхату. Через пять минут в дверь уже ломились: вор перерезал горло одному из козлов обломком мойки[174] и сам себе нанес опасные порезы, вскрыв вены на руках, и вспорол живот. Больше опера его не трогали, но вора не удалось спасти, он умер на больничке. Зона, в которой произошел этот случай, находилась в поселке, в труднодоступной местности, но группа ликвидаторов выследила опера. Несколько месяцев они проживали в соседнем городке и ждали удобного случая, чтобы отомстить за своего человека и наконец, тайно перехватив его по дороге из зоны, вывезли в лес. Его труп нашли местные жители и сообщили в милицию. Приговоренного опера пришлось снимать с березы, его повесили. Видимо березу нагнули, а потом, накинув петлю на шею, вздернули. Родственников трогать не стали, хватило смерти и этого упыря.
– Да-а,– произнес Матвей, качая головой,– нелегко ворам держать черную масть и при этом еще наводить шухер в своих рядах.
Дрон внезапно попросил Воробья и Симуту оставить его с Макаром, и после того, как они покинули палату, продолжил:
– Ты прав Макар, воровская жизнь таит в себе много подводных камней. Сколько мнимых авторитетов затесалось в их ряды, вслух горлопанящих о воровской чести, а на самой деле давно растерявших ее в междоусобных разборках Иные из-за своего малодушия и торгашеских соображений тянут воровские верха совсем в другую сторону. Спелись с ментами и постепенно помогают системе очищать ряды настоящих идейных воров. В свое время Мераб довел до моего ума политику свежего воровского движения. Он объяснил, что многие грузинские воры сходятся во мнении: власть необходимо покупать, а значит в какой-то мере с ней сотрудничать. Получать за вознаграждение информацию, откупаться от тюремных сроков, путем сговора с прокуратурой и следователями. Если воровское движение вольется в госвласть, то откроются широкие просторы для деятельности воров в законе. Появится способ давления на власть, учитывая уровень ее разрушения. Кавказские воры стараются внести такие изменения в воровской кодекс и уже промацывают для этого почву, подготавливая себе сторонников, все это должно выдвигаться на всесоюзной воровской сходке.
– Ты не хотел, чтобы пацаны слышали это, и потому попросил их выйти.
– Я еще сам как следует не разобрался в том, что совершаю.
– Тебя задевает сделка с Кузнецом?
– Я не пошел бы на это, если бы не получил добро от Аркана и Мераба. Я понимаю, что по сути вступил в сговор с ментом и тем самым кинул тень на воровское братство, но я точно знаю, что уговорами и даже подкупом мне не удастся свернуть шею существующему режиму. Против Кузнеца нужно применить хитрость, я добьюсь для себя и отрицательно настроенных пацанов нужного результата, настроив себя против власти мы расшатаем обстановку в лагере. Победителя – не судят.
– Леха, видно ты доверяешь мне, раз говоришь о таких вещах.
– Хочешь, я скажу тебе напрямки.
Макар кивнул.
– Меня чутье никогда не подводило. Этот срок будет моим последним.
– Может есть смысл остановить все, накажем баллонов, поставим у руля пацанов и езжай со спокойной душой на восток. Хотя…
Макар с сожалением покачал головой и поморщившись, потер грудь.
– Вась, теперь ты понимаешь, что уже поздно. Я не могу отступить от своих принципов и показать братве, что я негодяй и подонок. Я лучше в запретку кинусь, чем отступлю от задуманного. Меня не поймет Аркан, потому я завтра начинаю полное неповиновение ментам, то есть постепенно поднимаю зону бунт.
– Только не спеши, делай все по- накатанному. Присмотрись к некоторым группам, они могут спровоцировать ментов на преждевременное подавление бунта. Запомни Леха, не бери в заложники вольных людей – это разозлит ментов и подорвет среди некоторых пацанов твой авторитет. Когда начнутся волнения, нужно вольных всех отпустить, а вот нескольких ментов попридержать, но ни в кое случае не убивать. Потому нужно наказать пацанам, чтобы следили за действиями блатных, не придерживающихся твоих взглядов.
– Правильно мыслишь, я уже готовлю такие группы, их будут возглавлять только проверенная братва.
Дверь тихонько приоткрылась и в проеме мелькнул халат Галины Алексеевны.
– Ладно Леха иди, я вижу ты душой куда-то налево рвешься,– улыбаясь, шепотом сказал Макар, – тебе она нравится?
– Что, заметно?
– От меня не скроешь. Только стоит ли начинать, когда впереди крутые события разворачиваются. Не представляю, как тебе удалось привлечь внимание такой женщины.
– Не делай из мухи слона, мы просто с ней общаемся.
– Ох Леха-Леха! Когда торкнут по мозгам дела сердешные, там уже будет не до соображаловки, затянет, як в болото.
Они попрощались.
Алексей прошел по коридору и постучав, зашел в кабинет начальницы санчасти.
Галина сидела за столом и предложила ему стул. Дронов сел напротив.
– Наговорились?
– Да.
– Алексей, Макарова нужно отправлять в больницу в ИТК-10.
– Почему?
– Он разве не говорил тебе, ведь у него больное сердце.
– Вот старый хрыч! Молчит, как партизан, а понять не могу, чего он грудь потирает. Это серьезно?
– У него уже был один инфаркт, и сильного стресса его сердце не выдержит, а я думала ты знаешь о его болезни, раз попросил меня перевести Макарова в санчасть.
– Благодарю, что предупредила. Ну, как там Никита? Больше не палит из обреза?
– Нет, отправила его к родителям в деревню, пусть на свежем воздухе мозги проветрит.
– Ты давно развелась с мужем?
– Никитке было два года, когда мы расстались.
Дронов подсчитал в уме: «Значит двенадцать лет назад».
– И до сих пор не вышла замуж?
– Алексей, ты что, пытаешься ко мне свататься? – Галина нахмурила брови.
– Ты не правильно поняла, я имел ввиду твою женскую красоту, не может такая женщина быть без мужчины.
Галина промолчала.
– Здесь слушок ходит, будто Ефремов на тебя имеет виды. Это правда?
– Глупости, просто у нас нормальные, дружеские отношения. Он часто заходит ко мне.
– Ты его хорошо знаешь?
– Достаточно, чтобы не повторять ошибки.
– Галь, а при чем здесь Ефремов?
– Никитка его сын.
У Дронова от изумления приподнялись брови и приоткрылся рот.
– Так он твой муж?!
– Бывший.
Дрон что-то перебирал в уме и осторожно спросил:
– Вы разошлись, когда он работал опером в Дзержинском РОВД и его выгнали оттуда?
– Ты что, всезнающий?! Откуда тебе это известно? Алексей, ты меня действительно пугаешь. Ты что, следишь за моей жизнью?
– Не за твоей, а за Ефремовской.
– Зачем он тебе? Оставь его в покое,– Галина заметно нервничала.
– Ладно, извини, я же не знал, что он отец твоего ребенка.
– Я сказала тебе об этом, потому-что меня предупредили, что ты надежный человек и умеешь держать язык за зубами.
– Можно поинтересоваться, кто?
– Люди, Алексей, люди.
– Галь, зачем ты мне все это говоришь, ведь ты знаешь кто я такой?
– У тебя есть дети?
– Нет, мне нельзя обзаводиться семьей.
Галина удивленно вскинула брови, а затем свела их на переносице.
– Тогда тебе не понять, что такое потерять ребенка, даже на короткий срок.
– Ты великодушная и любящая мать, раз так отзываешь о своем сыне.
– А разве может быть иначе?
– Может Галя, может.
– Алексей, а у тебя есть возможность уйти в другую колонию? Ведь у тебя есть связи. Тебе нельзя здесь оставаться.
– Тебя что-то тревожит?
– Понимаешь, тут такая история вышла: я как-то задержалась допоздна на работе и ко мне зашел Ефремов,– он на дежурстве был. Посидели, поговорили, я ему плеснула спирта. Вот тогда-то он рассказал о тебе. Одним словом я была в шоке, когда узнала, что в нашей колонии содержат опасного и злого преступника, но когда я увидела тебя и ты помог мне с сыном, поняла, что Ефремов тебя ненавидит и готов совершить что угодно, лишь бы убрать тебя с этой колонии.
– Все понятно, оперчасть не дремлет. Галя, ты меня не удивила. Я даже могу предположить, что из себя представляла в семье – эта мразь. Видимо он так же относится и к своему сыну.
Галина молча кивнула.
– У тебя отпуск скоро?– внезапно спросил ее Дронов.
– Уже был. А почему ты спросил?
– Можешь взять пару недель административного?
– Зачем?– Галина нахмурилась.
– Галь, я тебя прошу, не спрашивай ни о чем. Просто я тебе советую взять отпуск и поехать к родителям и сыну.
– Что случилось, от чего ты меня стараешься уберечь?– женщина с тревогой посмотрела Дронову в глаза.
– Я от чистого сердца помог тебе, а теперь прошу тебя Галя – помоги мне: уезжай из города на недельки две.
Тревожное состояние коснулось обоих и Галина еще не осознавая, что происходит, но предчувствуя какую-то беду, тихо спросила:
– Почему ты мне это говоришь?
Дронов молча поднялся и пошел к двери.
– Алексей, ты не ответил мне.
– Потому-что ты мне нравишься,– и скрылся за кабинетной дверью.
Дрон кивнул пацану, сидевшему на лавочке возле входа в санчасть и пошел в свой барак.
Нет, он не был слабым духом, чтобы жалеть о своем решении войти в эту зону. Дрон привык доводить любое дело до конца, но дадут ли ему менты исполнить хотя бы в срок часть его задумки. По всей вероятности – нет! И подтверждением тому был рассказ Галины о Ефремове.
Поэтому нужен вору завтрашний день, как глоток чистого воздуха.
Глава 27
ВОТ ТАК СЮРПРИЗ!
И день пришел.
Утром состоялся развод на работу, но только не в промзону, а на посадку в фургоны, в которых заключенных перевезут на объект. Прапорщики и солдаты, выстроив зэков по пять человек в шеренгу, обыскивали и пропускали дальше. Назвав свою фамилию, зэк вскакивал на подножку тамбура и скрывался внутри. Дрон с Воробьем прошли контроль у прапорщика Крокодила Гены. В соседней пятерке пристроился Карзубый, его закадычного дружка – Каленого, среди построения не было, видимо он остался в зоне. Захлопнулась железная дверь, и автопоезд их трех фургонов двинулся к объектовой зоне.
Кто часто ездил в таких «загонах», тот уже знает свое посадочное место: самыми коронными считаются места у амбразур[175], предназначенные для циркуляции воздуха. По дороге можно уловить сеанс[176], и при возможности признаться дамочке в любви. Чего только не наслушаются девушки или женщины, оказавшиеся в зоне внимания словоохотливых зэков, начиная от банального:
– Дорогая Мэм, возьмите меня на поруки, я буду Вашим любимым и единственным сыночком.
Или другого высказывания, хамского содержания:
– Вот это ножки! Взять бы за эти ножки, да родителям по морде, чтобы брак не выпускали.
– Эй! Девушка, дай адрес, я завалю тебя письмами. Не хочешь, ну и иди....
Что с таких охочих до женщин словоблудов взять? Привыкли брать слабый пол нахрапом и задарма, и здесь хотят, чтобы кто-то из случайной прохожей обратил внимание на словесную «белиберду».
Но на этот раз в фургоне, где ехали Дрон и Воробей, все было тихо. Вор заранее предупредил кое - кого из братвы, чтобы все было без лишнего кипиша.
Объектовая зона. Островок благоденствия в мрачном лагерном бытие. Приезжая сюда на работу, все разбредались по своим раздевалкам - кильдымам. У каждого был припасен чай или завтрак из консервов, всегда находился кусочек сала с хлебом. На счет «жратвы» здесь не бедствовали, не то, что в жилой зоне. После распития утреннего чифира, следовала работа. Основным производством служило изготавливание деревянной тары, то есть ящиков.
Дрон и Сашка, в сопровождении Карзубого зашли в огромный склад, где хранились изготовленные ящики под различную продукцию. Пройдя в дальний угол, они оказались в небольшом помещении, напоминавшем собой рабочую бытовку. Включили свет. Взору открылось небольшое помещение, где по стенам закреплены доски с крючками для одежды. По середине располагался большой деревянный стол с двумя лавками по бокам.
– Санек, сиди здесь. Вот чай, если захочешь есть, найдешь все в тумбочке, за мной и Карзубым сейчас придут, нас не будет какое-то время. С кильдыма не выходи, не светись ментам. За свое терпение будешь награжден приятным сюрпризом.
Дрон загадочно улыбнулся.
Через пятнадцать минут дверь открылась и в проеме показалась фигура прапорщика. Дрон с Карзубым вышли из бытовки.
Сашка заварил чай на плитке, и пока он запаривался, примостился на скамье, расстелив пару телогреек, снятых с вешалки. Мысли лезли в голову, не давая покоя: «Зачем я понадобился Дрону на объекте, как будто без меня он не решит свои дела или я нужен ему для чего-то? И что за приятный сюрприз меня ожидает»? Не заметно сон сморил его. Сашка проспал недолго и пробудился оттого, что кто-то тормошил его за плечо.
– Эй! Воробей, просыпайся, нас ждут великие дела.
Перед ним стоял улыбающийся Сергей Ирощенко.
– Пошли в одно место, ничему не удивляйся и принимай все должным образом, – интригующе произнес Карзубый.
Они вышли со склада и свернули направо. Пройдя вдоль ограждения из колючей проволоки, оказались за углом склада. С торца здания располагался вход в подвальное помещение, они спустились по ступенькам вниз и оказались перед открытой дверью. Пропустив вперед Сашку, Сергей закрыл дверь на внутренний засов, достал фонарик и, освещая путь, повел Воробья вдоль темного коридора. Скорее всего, это была теплотрасса, так как вдоль стен тянулись трубы разного диаметра. Наконец они уперлись в глухую стену. Ирощенко нащупал в железобетонном полу едва заметную скобу и потянул на себя крышку люка. Сашкиному взору открылась внизу освещенная комната.
– Спускайся Санек, у тебя два часа, я приду за тобой.
Крышка закрылась. Сашка был заворожен: «Ну, прямо настоящее приключение с потайными комнатами»,– подумал он, осторожно спускаясь вниз по железной лестнице.
Небольшая комнатка была ярко освещена светильником, закрепленным на стене, здесь же висел ковер с изображением лесного оленя с ветвистыми рогами. В левом углу стояла панцирная кровать, аккуратно заправленная на тот момент. Рядом находился небольшой столик, уставленный всякими яствами: нарезанной колбасой, копченой грудинкой, фруктами, налитым в графин темным напитком, и в самом центре возвышалась бутылка марочного вина. По обеим сторонам стола располагались два стула - полукресла, предназначенных для ресторанов.
Сашка снял с себя куртку и повесив ее на спинку, сел в удобное кресло. Вдруг справа всколыхнулась занавеска и перед Сашкиными глазами предстала молодая девушка. Она была одета в домашний, короткий халатик, едва прикрывающий красивые, стройные ноги. Волосы на голове девушки были светлые и стрижка «Каре» придавала ее личику, какое то сходство с зарубежной актрисой. Она нарочито, легко проплыла мимо удивленного Сашки и присев напротив в полукресло, ласково произнесла:
– Давайте знакомиться, меня зовут Лариса, а Вас как?
– Меня Саша, в таких случаях еще говорят, мне очень приятно.
Сашка, по своей натуре был не из робкого десятка, но чтобы так внезапно, очутиться непонятно где, и рядом с симпатичной девушкой…
Она учтиво кивнула, привлекая своей очаровательной улыбкой.
– И мне тоже.
– Наверно это и есть сюрприз, о котором мне намекали,– произнес скромно Сашка, постепенно приходя в себя.
Лара широко улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов, отчего ее улыбка стала еще очаровательнее.
– Наверно. Ну, как вам сюрприз? Понравился?!
– Конечно! Я не ожидал такого увидеть. Все что угодно, но чтобы Вы, и здесь. Невероятно! Вот уж действительно сюрприз.
– Саша, может перейдем на «Ты»,– предложила девушка.
– Согласен, так будет удобно.
Лариса сняла крышку с графина, налив его содержимое в тонкий, высокий стакан и поставила перед Сашкой.
– Это сок, мне сказали, чтобы я вам... – она запнулась,– тебе не предлагала вина.
– Правильно Ларочка, я пью только сок. Бывает иногда, но очень редко. Мне сегодня еще проходить через шмон, менты могут учуять.
– А на воле? – спросила девушка, осматривая парня.
Саша уловил блуждающий взгляд Ларисы, она как бы оценивала нового знакомого.
– Я не пил спиртное, потому-что вел и продолжаю вести спортивный образ жизни.
– По твоей красивой фигуре заметно. А каким видом спорта ты занимался?
– Сначала борьбой, затем боксом, и самостоятельно качался.
– Ой, как это здорово, у тебя наверно много поклонниц?
– Не успел я еще ими обзавестись, но в свое время у меня была девушка... Саше не хотелось дальше продолжать об этом.
– А что случилось? Ты с ней расстался?
– Да, так получилось.
– Какая жалость, я бы такого парня ни за что не отпустила,– она засмеялась, – Саша, ты наверно догадываешься, для чего я здесь нахожусь? Давай сразу расставим все точки над «и». Я занимаюсь проституцией, для меня такие посещения – хорошо оплачиваемая работа.
– Лариса, ну зачем ты так! Мы могли бы и просто посидеть, поговорить, поесть.
– Ой, Сашенька, какой ты смешной.
Но увидев, как парень сдвинул брови, поправилась:
– Нет, Саш, мне право интересно с тобой, все мужчины нагловатые, а ты…
– Ну-ну, договаривай. Какой я?
– Тебя отличает от многих мужчин – скромность, ты умеешь поставить себя правильно перед дамой,– Лара улыбнулась, – наверно ты хороший. Мне кажется, ты создан для одной женщины, и к тому же ты еще слишком молод. Не обижайся Саша, я всякого навидалась, а такие парни, как ты, редко встречаются. Разве только здесь…
Лариса снова улыбнулась и поднялась со кресла. Она прошла и остановилась за спиной парня. Плотно прижавшись к нему, запустила свои руки под рубашку, при этом нежно перебирала пальцами соски на его груди. По телу Сашки пробежала дрожь, он попытался встать, но девушка еще крепче прижалась к нему и стала покрывать поцелуями шею. Он ловко вывернулся и оказался лицом к ее лицу. Руки скользнули под халат, и ощупав изящную спину, обхватили тонкую талию. Саша приподнял Ларису и прижав к себе, нежно целовал лицо, шею, грудь. Он с легкостью подхватил ее на руки, и понес к постели. Девушка помогла снять ему рубашку, и ее взору предстал обнаженный торс парня - красавца: он был великолепен, грудь тяжело вздымалась, от переполнявшего его чувства, он едва касался руками ее волос, лица.
Халатик соскользнул с ее плеч, обнажив полностью ее тело. Саша притянул к себе Ларису, целуя грудь, шею плечи. Слегка поддерживая ее спину, опустил на кровать. Лариса деликатно остановила парня и шепотом произнесла:
– Саша, за занавеской есть душ, освежись, а то ты весь мокрый от нетерпения,– она засмеялась.
Умелыми движениями Лариса помогла расстегнуть ему брюки и, обнажив парня до нага, повела за ширму. Девушка ополаскивала водой его тело, властно поворачивала из стороны в сторону, при этом покрывая Сашкино тело страстными поцелуями. Он был без ума от прикосновений и ласк девушки. Ничего подобного в своей жизни он не испытывал, чувство нахлынувшей на него нежности захлестнуло с головой. Не дожидаясь, пока Лариса оботрет его тело, он увлек ее к постели. Девушка, повидавшая на своем веку немало мужчин, была стремительно вовлечена в любовную игру. Близость симпатичного парня и его нетерпение овладеть ею, пробудили в ней естественные чувства, она погрузилась в омут сладострастия и отдалась без остатка.
Судя по блаженным улыбкам на их губах и томным взглядам можно было догадаться, что минуты любви, объединившие их в едином порыве, были неописуемы.
Лара, так хорошо разбирающаяся в мужчинах, была немного удивлена стремительностью своего партнера, но при этом грубых и насильственных движений за ним не замечала. Она понимала: парень действительно соскучился по женским ласкам и близости, и старалась во всем ему подыгрывать, но все получилось так естественно, что девушка была благодарна ему за подаренные минуты блаженства.