Лан придержал Мандарба, когда подъехал к Броду Ховал к югу от Высот. Логайн вытянул другую руку в сторону реки. Вода забурлила, поднялась в воздух и потекла по невидимой арке. Она падала с неё на другую сторону мощным водопадом, выплескиваясь из берегов
Лан кивнул Логайну и поспешил, направляя Мандарба под водопад и пересекая мокрое дно брода. Дневной свет проникал через толщу воды над головой и переливался на Лане, когда он скакал через туннель, Aндер и остальные Малкири последовали за ним. Водопад ревел, падая слева от него, мелкие капли поднимались туманом над водой.
Лан вздрогнул, когда ворвался обратно в свет, проскакав под аркой на сторону шарцев. Справа высились Высоты, слева болота, нигде не было твердой, ровной поверхности чтобы пройти здесь. На склонах Высот, лучники, арбалетчики и дракониры подготовились к пуску залпов на приближающегося врага.
Шарцы впереди, огромные силы Троллоков, собирающихся позади, все к западу от Высот. Грохот от залпов драконов сотряс воздух над высотами, и вскоре в рядах Шарцев стали происходить взрывы.
Лан опустил свое копье, нацелив его в сторону Шарских солдат, приближающихся к Половским Высотам, и приготовился.
****
Илэйн резко подняла голову, поворачиваясь. Эта ужасная песня, напевающая, мурлыкающая, красивая и ужасная в одно и то же время. Она пришпорила Лунную Тень, направляя в сторону этого мягкого звука. Откуда он доносился?
Он раздавался откуда‑то из глубины Шончанского лагеря в основании холма Дашар. Разбирательство с Мэтом по поводу того, что он не рассказывает ей свой план войны может подождать. Она должна найти источник этого звука, этого прекрасного звука, этой…
– Илэйн, – сказала Бергитте.
Илэйн пустила свою лошадь вперед.
– Илэйн! Драгкар!
Драгкар. Илэйн встряхнула себя, затем посмотрела вверх и обнаружила созданий, падающих повсюду в лагерь, словно капли воды. Стражницы опустили свои мечи, широко раскрыв глаза, пока напев продолжался.
Илэйн сплела громовой хлопок. Он взорвался, исходя от нее волнами, пронзая воздух, распространяясь среди Стражниц и заставив их вскрикнуть и закрыть свои уши. Боль пронзила голову Илэйн, и она выругалась, закрывая свои глаза в шоке. А потом… потом она ничего не услышала.
Цель была достигнута.
Она заставила себя открыть глаза и увидела вокруг Дракгаров с их тонкими телами и нечеловеческими глазами. Они раскрыли свои рты, напевая, но оглушенная Илэйн не могла слышать мелодию. Она улыбнулась, затем сплела огненные хлысты, сбивая созданий. Она не могла слышать их хриплые крики боли, о чем она сожалела.
Стражницы Илэйн сплотились, поднимаясь с колен, отнимая руки от ушей. Судя по их ошарашенным взглядам, она могла сказать, что они были тоже оглушены. Бергитте все еще стреляла в удивленных Дракгаров. Три существа попытались подпрыгнуть и улететь, но Бергитте достала каждого своими ослепительно‑белыми стрелами. Последний из них врезался в ближайшую палатку.
Илэйн помахала рукой, привлекая внимание Бергитте. Первые звуки Драгкаров пришли не сверху, а дальше в лагере. Илэйн указала направление, пришпорив Лунную Тень и ведя свои войска через лагерь Шончан. Все вокруг лежали с открытыми ртами, уставившись в небо. Многие, казалось, дышали, но глаза их были мертвы. Драгкар поглощал души словно мягкий хлеб со срезанной корочкой, оставляя тела живыми,
Гадство. Эта группа Драгкаров – Свет, их, наверное, было больше сотни – могла схватить любого человека, убить его, а потом отступить до того, как обнаружат их присутствие. Отдаленный шум битвы – звуки рогов, грохот драконов, шипение огненных шаров, то, что Илэйн теперь чувствовала и могла лишь едва слышать заложенными ушами – скрыл атаку Драгкаров. Существа могли ударить и сбежать, но они были жадными.
Ее стражники рассеялись, застав врасплох Драгкаров, многие из которых держали солдат. Звери не были сильными бойцами, если судить по силе рук. Илэйн ждала, готовя плетения. Тех Драгкаров, что пытались сбежать, она сжигала в небе.
Как только последний из них был мертв, по крайней мере из тех, кого они видели, Илэйн махнула Бергитте, чтобы та приблизилась. В воздухе остро пахло жженой плотью. Илэйн сморщила нос и нагнулась с лошади, чтобы взять голову Бергитте в руки, Исцеляя женщине уши. Малыши брыкнулись, когда она это проделала. Они всегда так реагировали, когда она кого‑нибудь Исцеляла или это только ее фантазии? Илэйн опустила руку, обняв живот, когда Бергитте отступила, оглядываясь.
Страж наложила стрелу и Илэйн почувствовала ее тревогу. Бергитте спустила тетиву и Драгкар отшатнулся от стенки внутри ближайшей палатки. Наружу вывалился Шончанин, его глаза остекленели. Поедание было прервано на пол пути; бедняга уже никогда не будет в здравом уме.
Илэйн развернула лошадь и увидела группу шончанских войск, заполнивших участок. Бергитте поговорила с ними и повернулась к Илэйн. Та только покачала головой и Бергитте, поколебавшись, снова что‑то сказала Шончан.
Охранники Илэйн снова сгруппировались вокруг нее, наблюдая за Шончан с недоверием. Илэйн отлично понимала их настроение.
Бергитте махнула и они продолжили двигаться в прежнем направлении. Как только они двинулись, к ним приблизились дамани и сул'дам и, на удивление, сделали реверанс Илэйн. Возможно, это Фортуона дала им приказ уважать иностранных правителей.
Илэйн поколебалась, обдумывая дальнейшие действия. Она могла вернуться в собственный лагерь для Исцеления, но это займет время, а ей нужно было срочно поговорить с Мэтом. Какой смысл тратить дни на составление планов, если он собирается отбросить их в сторону? Она доверяла ему – Свет, она должна доверять – но она все еще хотела знать, что он намерен делать.
Она вздохнула и протянула свою ногу к дамани. Женщина нахмурилась, затем взглянула на сул'дам. Казалось, обе восприняли это как оскорбление. По крайней мере Илэйн так расценила их поведение.
Сул'дам кивнула и ее дамани прикоснулась к ноге Илэйн чуть выше ее ботинка. Крепкие ботинки Илэйн выглядели так, что их скорее носил бы солдат, а не королева, но она не собиралась ехать в бой в тапочках.
Небольшой ледяной шок Исцеления побежал по ее телу и слух начал медленно возвращаться. Сперва послышались низкие звуки. Взрывы. Отдаленный грохот драконов, шум стремительной реки неподалеку. Несколько Шончан разговаривали. Следующими были средне частотные звуки, а потом стал слышен и весь спектр. Шум ударов, крики солдат, позывные горнов.
– Скажи им Исцелить других, – обратилась Илэйн к Бергитте.
Бергитте подняла бровь, удивляясь, почему Илэйн просто не отдала приказ сама. Ну, эти Шончане уделяют пристальное внимание тем людям, которые могут говорить друг с другом. Илэйн не окажет им такой чести, говорить с ней напрямую.
Бергитте передала приказ и губы сул'дам сжались в линию. Одна сторона ее головы была побрита; она была Высокородной. Свет, Илэйн удалось оскорбить ее снова.
– Я сделаю это, – сказала женщина. – Хотя с чего бы любая из вас пожелала бы быть Исцеленной животным, выше моего понимания.
Шончан не доверяли и не позволяли дамани Исцелять. Во всяком случае это то, о чем они постоянно утверждали, но это не остановило их от того, чтобы с неохотой обучать этим плетениям своих пленниц, теперь они увидели из первых рук какое это преимущество в сражении. Однако из того, что слышала Илэйн, Высокородные редко принимали такое Исцеление.
– Поехали, – сказала Илэйн, двигаясь вперед. Она махнула своим солдатам, чтобы они остались и Исцелились.
Бергитте взглянула на нее, но протестовать не стала. Обе верхом на лошадях поехали дальше в сторону командного здания Шончан. Одноэтажный, возможно размером с маленький деревенский дом, расположенный в огромной расселине в южной стороне подножия Холма Дашар – они перенесли его с вершины, так как Мэт беспокоился, что он незащищен. Вершина будет использоваться дальше для наблюдения за сражением короткими промежутками.
Илэйн позволила Бергитте помочь ей спуститься с лошади, Свет, но она начала чувствовать себя неуклюжей. Это было похоже на то, как, если бы она была кораблем в сухом доке. Она остановилась на секунду, чтобы взять себя в руки. Плавные движения, эмоции под контролем. Она поправила свои волосы, оправила платье, затем прошла в здание.
– Что, – прорычала она, как только вошла внутрь, – во имя проклятого, ворчащего в стоге сена, двупалого троллока, ты думаешь, что ты делаешь, Мэтрим Коутон?
Неудивительно, что это ругательство заставило ухмыльнуться его как только он оторвал взгляд от карты на столе. Он был в шляпе и куртке поверх прекрасной шелковой рубашки, которая смотрелась так будто была сшита, чтобы совпадать по цвету со шляпой, включая кожаные вставки на манжетах и вороте и выглядели они не к месту. Это попахивало определенного рода компромиссом. Почему его шляпа повязана розовой лентой, однако?
– Привет, Илэйн, – сказал Мэт. – Я полагал, что скоро увижусь с тобой.
Он махнул на стул отделанный в цвета Андора, красный и золотой, в стороне комнаты. Это была дополнительная деталь меблировки с чашкой горячего чая на столике рядом.
Сожги тебя, Мэтрим Коутон, – подумала она. Когда ты успел стать таким умным?
Императрица Шончан сидела на своем троне в комнате. Мин рядом с боку, одетая в такое количество зеленого шелка, что можно было обеспечить магазин в Кеймлине на две недели продаж. Илэйн не пропустила тот факт, что трон Императрицы был на два пальца выше, чем трон Илэйн. Проклятая невыносимая женщина.
– Мэт. В твоем лагере Драгкары.
– Чтоб им сгореть, – сказал Мэт. – Где?
– Мне следовало сказать, что Дракары были в твоем лагере, – сказала Илэйн. – Мы разобрались с ними. Ты должен сказать своим лучникам лучше нести дозор.
– Я говорил им, – пожаловался Мэт. – Кровавый пепел. Кто‑нибудь проверьте лучников, я…
– Высочайший Принц! – обратился шончанский посланник, проскользнувший в дверной проем. Он опустился на колени, затем распростерся плавным движением на полу, не переставая рассказывать. – Насыпь лучников разрушена! Ударом шарских всадников – они прикрыли свою атаку дымом от огненных шаров.
– Кровь и кровавый пепел! – проговорил Мэт – Пошлите шестнадцать дамани и сул'дам прямо туда сейчас же! Отправляйтесь на северные укрепления лучников и захватите туда сорок второе и пятидесятое взводы. Да и передайте разведчикам, я высеку их, если они позволят еще раз такому случиться.
– Величайший, – сказал разведчик, салютуя и поднимаясь на ноги, пятясь вон из комнаты, не поднимая глаз, что избежать риска встретиться с взором Мэта.
Из всего этого Илэйн впечатлило то, как легко разведчик сумел совместить повиновение и свой рапорт. Ей стало плохо. Ни один правитель не может требовать такого от своих подданных. Сила государства исходит от силы его народа, сломай его и ты сломаешь свой собственный хребет.
– Ты знал, что я приду, – сказала Илэйн после того, как Мэт раздал еще несколько приказов своим помощникам. – Ты ожидал злости, которая случилась бы из‑за тобой вносимых в план изменений. Сожги тебя, Мэтрим Коутон, почему ты это сделал? Я думала план нашего сражения был озвучен.
– Был, – сказал Мэт.
– Тогда почему изменил его?
– Илэйн, – сказал Мэт, глядя на неё – Вы все сделали меня ответственным, причем против моего желания, потому что Отрекшиеся не могут изменить мое сознание, правильно?
– В основном, поэтому, – ответила Илэйн. – Хотя, я считаю, что это в меньшей степени зависело от твоего медальона, а в большей степени от того, что у тебя слишком тупая голова, чтобы Принуждение туда проникло.
– Треклято правильно, – сказал Мэт. – В любом случае, если Отрекшиеся используют Принуждение на людях в лагерях, у них возможно есть несколько шпионов, присутствующих на наших встречах.
– Полагаю, что так.
– Тогда они знают наш план. Наш главный план, на подготовку которого мы потратили столько времени. Они знают его.
Илэйн задумалась.
– Свет! – сказал Мэт, качая своей головой. – Первое и главное правило, чтобы победить в войне, знать, что твои враги намереваются сделать.
– Я думала первое правило – это знать свою территорию – сказала Илэйн, складывая свои руки.
– Это тоже. В любом случае, я понял, если враги знают, что мы намерены сделать, мы должны изменить это. Немедленно. Плохие планы сражений лучше, чем планы, которые ожидает от вас противник.
– Почему ты не догадался, что это могло случиться? – потребовала ответа Илэйн.
Он глянул на нее невыразительным взором. Один уголок его рта приподнялся, потом он опустил поля шляпы ниже, прикрывая глазную повязку.
– Свет! – воскликнула Илэйн. – Ты знал. Ты провел всю эту неделю, планируя с нами, и знал все это время, что ты выбросишь их с помоями…
– Это давало мне слишком много проклятого доверия, – сказал Мэт, глядя назад на свои карты. – Я думал, часть меня могла знать все, но я не представлял себе до тех пор пока шарцы не добрались сюда.
– Итак каков новый план?
Он не ответил
– Ты собираешься держать его у себя в голове? – спросила Илэйн, она почувствовала слабость в ногах. – Ты собираешься вести битву и никто из нас не будет знать, что, во имя Света, ты планируешь, не так ли? Иначе говоря, кто‑нибудь может подслушать и эти новости дойдут до Тени.
Он кивнул.
– Защити нас Создатель, – прошептала она.
Мэт нахмурился.
– Знаешь, Туон сказала то же самое.
****
На Высотах, Уно прислушивался как рядом драконы изрыгали огонь на троллоков и шаранцев на западе от них. Запах чего‑то едкого прожигал воздух, а эти взрывы были такими оглушающими, что он не мог слышать своих собственных проклятий.
Внизу, всадники Лана Мандрагорна отбивали атаки передовых отрядов, сдерживая их и давая возможность драконам нанести наибольший урон. Шарцы объединились с Троллоками. У них было много направляющих. Далее вверх по течению, подходила другая большая армия Троллоков, тех, с которыми потеряли много сил бойцы Дай Шана, они спускались с северо‑востока, и в скором времени должны были достичь Поля Мерилор.
Драконы замерли на мгновение, дракониры наполнили их утробы снова тем, что заставляло их работать. Уно не собирался приближаться к ним трёклято близко. Там его караулила треклятая неудача. Он был уверен в этом.
Командир у дракониров была жилистая кайриэнка, и Уно никогда не видел особого смысла в этом народе. Она растреклято сердито смотрела на него, когда он говорил. Она надменно сидела на коне, и даже не дрогнула, когда драконы снова выстрелили.
Престол Амерлин многое отбросила, чтобы связаться с этими людьми и с этими Шончан. Уно не собирался треклято жаловаться. Они нуждались в каждом мече, какой могли добыть, включая кайриэнцев и проклятых Шончан.
– Тебе нравятся наши драконы, капитан? – обратился к Уно командир Талманес. Капитан. Уно треклято повышен в звании. Он теперь командовал вновь сформированным отрядом пикинеров и легкой кавалерии Башни.
Проклятье, ему не следовало быть ответственным за что‑либо, он был счастлив простым солдатом. Но у него был опыт и в обучении солдат и в ведении боя, в чем в эти дни они испытывали недостаток или так сказала ему королева Илэйн. Итак он стал проклятым офицером над кавалерией и пехотинцами! Ну что ж, он умеет обращаться с пикой, если он должен воспользоваться ею, хотя он обычно предпочитал сражаться верхом на лошади.
Его люди были готовы защищать край Высот, на который противник стал бы подниматься вверх по склону. Итак, лучники расположились бы перед драконирами, прикрывающими их, потом быстро отступили бы назад, чтобы дать возможность треклятым простым солдатам сделать их проклятую работу. Внизу шаранцы отошли в сторону, чтобы дать главным силам троллоков штурмовать склон.
Пикинеры бы выстояли, сопротивляясь троллокам, да пики были бы к месту здесь, пока троллоки продвигались бы наверх холма. Прибавь сюда проклятой кавалерии на их фланги, да еще проклятых лучников стреляющих из тех врат, то висят сверху в воздухе и они могли бы тут окопаться на дни. Может недели. Если бы их выдавливали отсюда превосходящим числом, то они отступали бы дюйм за дюймом, цепляясь за каждый клочок земли.
Уно не мог себе представить как он мог бы выжить в этом проклятом сражении. Он был удивлен, что вообще ему это удавалось так долго. Действительно, проклятый Масима мог снести его голову или Шончан в Фалме, или Троллоки здесь и в других местах. Ну что ж, он постарался сохраниться тощим, чтобы они, проклятье, подавились им, когда затолкают его в один из их проклятых котлов.
Драконы вновь стреляли, прожигая многочисленные бреши в полчищах продвигающихся троллоков. Уно зажал руками уши.
– Предупреждай человека, когда это делаешь, ты, горящий кусок из козлиной…
Следующий выстрел оглушил его.
Троллоков внизу подбросило в воздух, драконы растирали землю в порошок под ними. Эти яйца взрывались как только выстреливали из этих проклятых стволов. Что еще за сила, кроме Единой Силы могла заставить метал взрываться? Уно был треклято уверен, что не хочет знать.
Талманес шагнул к краю Высот, проверяя нанесенный ущерб. К нему присоединилась тарабонская женщина та, которая изобрела это оружие. Она огляделась, увидела Уно и бросила ему что‑то. Маленький кусок воска. Тарабонка вынула затычку из уха и начала говорить с Талманесом, жестикулируя. Он может и отвечал за войска, но именно она была ответственна за орудия. Она сказала мужчинам куда сдвинуть драконы для битвы.
Уно проворчал, но положил в карман воск. Когда прорывалась первая волна в сотню троллоков, ему некогда было беспокоится об ушах. Уно сгреб пику, установил его и дал сигнал другим людям сделать тоже самое. Они все были одеты в белое цвет Башни, Уно сам носил белый плащ.
Он выкрикивал приказы, готовя свою пику, прислонившись к склону, пятка древка поднята. Одна рука сжимала древко копья перед собой, чтобы направлять и усиливать упор; другая рука, ладонью вниз, сжимает его на расстоянии вытянутой руки от пятки, распределит нагрузку, как только Троллоки пересекут диапазон поражения. Несколько рядов пикинёров позади Уно стояли в боевой готовности, чтобы продолжить наступление после первого столкновения.
– Осторожнее с пиками, проклятые пастухи! – взревел Уно, – Осторожнее!
Троллоки карабкались на холм, врезаясь в линию копий. Передние ряды троллоков пытались взмахами своего оружия отбить копья в сторону, но люди Уно шли вперед, пронзая троллоков, зачастую по два копья в каждое чудовище. Уно заворчал, возвращаясь со своим копьем в линию, и отправляя его в глотку троллока.
– Первая шеренга, назад! – выкрикнул Уно, толкая свою пику назад, чтобы освободить её от убитого им Троллока. Его спутники сделали тоже самое, высвобождая свое оружие и позволяя трупам скатиться вниз по склону.
Пикинеры из первой шеренги отошли назад, тогда как вторая шеренга прошла между ними вперед, вколачивая копья в замешавшихся троллоков. Каждая шеренга постепенно продвигалась вперед пока, минуты спустя, вся группа троллоков не была мертва.
– Хорошая работа, – сказал Уно, поднимая копье в вертикальное положение, струйка тухлой троллочьей крови с наконечника стекала по древку. – Хорошая работа.
Он бросил взгляд в направлении дракониров, использующих больше "яиц" в своих трубах. Он поспешно вытащил воск из своего кармана. Да, они смогли бы удержать эту горячую точку. Они смогли бы удержать ее хорошо. Им нужно только… Крик сверху остановил его от затыкания ушей. Что‑то рухнуло на землю рядом с Уно. Свинцовый шар с флажками, сброшенный с высоты.
– Треклятый Шончанский козел! – завопил Уно, глядя вверх и потрясая кулаком, – Почти попал по макушке, ты, любитель гнилых червей!
Ракен улетел, вероятно так и не расслышав ни слова из того, что выкрикивал Уно. "Проклятый Шончанин". Он наклонился, отрывая сообщение от шара.
"Отступите по юго‑западному склону Высот вниз."
– Вы, треклятые, меня пинаете, – пробормотал Уно. – Пинаете меня по голове, пока я сплю. Аллин, треклятый дурак, ты можешь прочитать это?
Алин, темноволосый андорец, носил короткую бороду, остриженную по бокам. Уно всегда считал, что это выглядит трёклято смешно.
– Отступать? – сказал Алин, – Сейчас?
– Они обезумели, будь они прокляты, – сказал Уно.
Рядом, Талманес и тарабонская женщина слушали сообщение посланника, и она передавала те же новости, судя по тому, как хмурилась тарабонка. Отступление.
– Коутон, будь он проклят, лучше знает что он делает, – сказал Уно, покачав головой. Он все еще не понимал, почему Коутона сделали главным. Он помнил парня, постоянно огрызающегося, с запавшими глазами. Между жизнью и смертью. Уно покачал головой.
Но он сделает это. Он поклялся служить проклятой Белой Башне. Так что он сделает это.
– Передай приказ, – сказал он Аллину, затыкая уши воском, потому что Алудра, возле драконов, готовилась к последнему залпу перед отступлением. – Мы отступаем с проклятых Высот, и …
Уно физически ощутил, как его ударил звуковой хлопок в воздухе, проходя сквозь его тело, останавливая его сердце, будь все проклято. Его голова коснулась земли, прежде чем он понял, что упал.
Он моргнул, освобождая глаз от пыли, кряхтя и опрокидываясь назад, когда еще одна вспышка, а затем и другие, поразили холмы, где были драконы. Молния! Его солдаты стояли на коленях с закрытыми глазами, закрывая руками уши. Но Талманес уже поднялся, выкрикивая приказы, которые Уно едва мог слышать, и размахивая руками, показывая, что его людям нужно отступить.
Десятки огненных шаров, огромных и невероятно быстрых, поднимались над Шаранской армией позади Троллоков. Уно выругался и бросился в низину, чтобы укрыться, скатившись туда за мгновения до того, как целый холм затрясся как при землетрясении. Комья земли попадали на него, практически похоронив его под собой.
Все наступали на них. Все. Каждый проклятый Шаранский направляющий в армии казался сосредоточенным именно на Высотах. У его людей были Айз Седай, размещенные так, чтобы защитить драконов, но от взгляда на происходящее они были бы в затруднении дать этому отпор.
Атака продолжалась так долго, что казалась вечностью. Когда она утихла, Уно пополз. Некоторые дымящиеся драконы были разбиты на части, и Алудра работала вместе с драконирами над тем, чтобы спасти их и защитить остатки. Талманес, держась окровавленными руками за голову, кричал. Уно вытащил воск из одного уха – что вероятно сохранило ему слух – и бросился к Талманесу.
– Где эти проклятые Айз Седай? – прокричал Уно, – Будь они прокляты, они должны остановить это!
Их было здесь четыре дюжины, с приказом разрезать плетения в воздухе или отражать их для защиты драконов. Предполагалось, что направляющие смогут защитить Высоты от чего угодно, кроме самого Темного. Теперь же, с бьющими среди них молниями, они как на бойне.
Троллоки снова продвигались вперед. Уно приказал Аллину сформировать стену из пик и сдерживать этих существ, а затем побежал к Айз Седай с небольшой охраной. Он присоединился к Стражам, помогая женщинам вставать, в поисках их лидера.
– Квамеза Седай? – спросил Уно, обращаясь к главной здесь Айз Седай, которая отряхивала с себя пыль. Стройная, темнокожая арафелка что‑то бормотала про себя.
– Что это было? – спросила она.
– Э‑э… – побормотал Уно.
– Этот вопрос был не вам, – сказала она, вглядываясь в небо. – Эйнар! Почему ты не предупредил об этих плетениях?
Подбежал Аша'ман.
– Они настигли нас быстрее, чем я успел предупредить. И… Свет! Кто бы не послал их, он очень силён. Сильнее, чем я когда‑либо видел, сильнее, чем…
Линия света расколола воздух позади них. Она был огромна, как крепость в Фал Дара. Она повернулась вокруг своей оси, открывая огромные путевые врата, которые разделили землю в центре Высот. Стоящий на другой стороне человек был в прекрасных доспехах из серебряных колец, похожих на монеты. У него были тёмные волосы и крупный нос. Он держал перед собой скипетр из золота, вершину которого украшали то ли песчаные часы то ли кубок.
Квамеза среагировала незамедлительно, подняла руки и выпустила струю огня. Мужчина взмахнул рукой, отклонив ее, затем он атаковал хладнокровно, и что‑то тонкое, горячее и белое, соединило его и Квамезу. Ее очертания вспыхнули, и затем она исчезла, только пыль опускалась на землю.
Уно отпрыгнул назад. Эйнар последовал за ним, перекатившись за обломки разбитого дракона.
– Я пришёл за Возрождённым Драконом! – Объявил человек в серебряных доспехах. – Вы приведёте его. Или так, или я позабочусь, чтобы ваши крики, привели его.
Земля под драконами взлетела в воздух всего в нескольких шагах от Уно. Щепки дерева и комья почвы полетели в него, и он заслонил свое лицо рукой.
– Свет помоги нам, – сказал Эйнар. – Я пытаюсь остановить его, но он в круге. Полном круге. Семьдесят два. Я никогда ранее не видел такой силы. Я…
Полоса раскаленного света перерезала сломанного дракона, испаряя его и поражая Эйнара. Мужчина исчез в мгновение ока, и Уно отшатнулся назад, сыпя проклятиями. Он увернулся от обломков дракона, падающих на землю вокруг него.
Уно приказал своим людям отступать, подгоняя их на бегу, задержался он лишь для того, чтобы поднять на ноги раненого, и помочь ему уйти. Он больше не сомневался в правильности приказа отступать с Высоты. Проклятье, это был лучший приказ из всех, когда либо отданных.
****
Логайн Аблар отпустил источник. Он стоял рядом с Морой, ниже Высот и чувствовал атаки наверху.
Отпустить саидин было самым трудным сейчас. Тяжелее, чем решение объявить себя Драконом, и тяжелее чем тогда, в самом начале существования Черной башни, когда он сдерживал себя, чтобы не задушить Таима.
Сила иссушила его, как если бы его кровь вытекала прямо на землю через открытые вены. Логайн сделал глубокий вдох. Удерживать такое количество Единой Силы – в круге из тридцати девяти человек – было опьяняюще. Отпуская источник, он вспомнил о своем укрощении, когда саидин была украдена у него. Когда с каждым вздохом он все больше хотел найти нож и перерезать себе горло.
Он подозревал, что это и было его безумие: ужас того, что отпуская Единую силу, он может лишиться её навсегда.
– Логайн? – спросил Андрол.
Логайн повернул голову в сторону маленького человечка и его спутников. Они верили ему. Логайн не знал почему, но они верили ему. В целом многие из них. Дураки. Но дураки преданные.
– Ты чувствуешь? – спросил Андрол. Остальные направляющие, Эмарин, Джоннет смотрели на Высоты. Мощный поток Силы зарождался там. это было удивительно.
– Демандред, – сказал Эмарин. – Это должен быть он.
Логайн медленно кивнул. Такая Сила. Ни один из Отрекшихся не может быть таким сильным. Он должен нести са'ангриал огромной силы.
С таким инструментом, шептали его мысли, никакой мужчина или женщина никогда не смогут снова лишить тебя источника.
Таим это сделал, когда лишил Логайна свободы. Держал его в плену, накрыл щитом, не давая прикоснуться к источнику. Попытки Обращения были настоящей пыткой. Но быть без саидин.
Сила, подумал он, наблюдая, мощный поток. Вожделение было настолько сильным, что почти заглушило его ненависть к Таиму.
– Мы не будем трогать его, – сказал Логайн. – Разбейтесь на заранее подготовленные группы. – Это были группы из одной женщины и пяти или шести мужчин в каждой команде. Женщина и двое мужчин могли сформировать круг, в то время как другие два стояли на страже. – Мы будем охотиться на предателей Черной Башни.
Певара, стоящая рядом с Андролом, подняла бровь.
– Ты хочешь уже отправиться на охоту за Таимом? Разве Коутон не хотел, чтобы ты здесь помог перемещать людей?
– Я ясно дал понять Коутону, – сказал Логайн. – Я не буду в этой битве заниматься доставкой солдат на позиции. Что касается приказа, у нас уже есть приказ от самого Дракона Возрожденного.
– Ранд Ал'Тор назвал его своим "последним" приказом им. Это была записка, переданная с маленьким ангриалом в виде человека, держащего меч. Тень украла печати узилища Темного. Найдите их. Если можете, пожалуйста, найдите их.
Когда их пленили, Андрол слышал это и подумал, что Таим хвастался печатями. Это была их единственная зацепка. Логайн просканировал пространство. Эх силы отступали с Высот. С того места, где стоял Логайн, он не мог видеть боевой порядок драконов, но тонкие струйки дыма не говорили ничего хорошего об их безопасности.
"Он до сих пор отдает приказы," – подумал Логайн. "Неужели я все еще склонен их выполнять?"
Ради шанса отомстить Таиму? Да, он последует за приказами Ранда Ал'Тора. Раньше он ни на каплю бы не усомнился в этом. Но это было до его захвата и пытки.
– Идите, – сказал Аша'манам Логайн. – Вы прочитали, что Лорд Дракон написал. Мы должны обнаружить печати любой ценой. Нет ничего важнее этого. Мы должны надеяться, что они действительно у Таима. Смотрите за признаками, что направляют мужчины, затем выследите их и убейте.
Было не важно, если этими направляющими мужчинами окажутся Шарцы. Как бы то ни было, Аша'маны должны помочь в этой битве, уничтожая вражеских направляющих. Чуть ранее они обсудили тактику. Почувствовав направляющего мужчину, они с помощью Врат должны переместиться, чтобы определить его местонахождение, затем попытаться застать их врасплох и атаковать.
– Если увидите одного из людей Таима, – сказал Логайн, – Постарайтесь схватить его, чтобы мы смогли выведать, где Таим обосновался, – он помедлил. – Если повезет, то там будет сам М'Хаэль. Имейте ввиду, что у него могут быть печати. Не хотелось бы, чтобы они были сломаны при нашей атаке. Если увидите его, возвращайтесь и сообщите мне его местонахождение.