– В Проклятых Землях? – спросила Фэйли. – Покажи.
Это был не просто караван. Тут была настоящая деревня. Фэйли могла рассмотреть ее через подзорную трубу, хотя только размытые темные силуэты выдавали здания. Деревня, возведенная на холмах возле Такандара. Свет!
Фэйли опустила подзорную трубу туда, где караван двигался по унылой местности, направляясь к базе снабжения, расположенной на значительном удалении от деревни.
– Они делают тоже, что и мы, – прошептала она.
– Что это, миледи? – Арелла лежала на животе сбоку от Фэйли. Мандеввин был с другой стороны, он наблюдал за происходящим в собственную подзорную трубу.
– Это центральная база обеспечения, – пояснила Фэйли, осматривая составленные в горы ящики и пучки стрел. – Отродья тени не могут пройти через врата, но их припасы – могут. Им не нужно тащить за собой обозы с оружием и стрелами. Вместо этого они собирают все необходимое здесь, а потом отсылают на поле боя, туда, куда потребуется.
Действительно, внизу возникла полоса света – открылись врата. Большая группа неопрятного вида людей прошла сквозь них с мешками на спинах, за ними – дюжина или больше толкали небольшие повозки.
– Куда бы ни отправляли все это, битва будет неподалеку, – медленно сказала Фэйли. – В этих повозках стрелы, но не еда, а троллоки утаскивают трупы, чтобы жрать их по ночам.
– Так если мы проскользнем через одни из этих врат, – сказал Мандеввин.
Арелла фыркнула, как будто это предложение было шуткой. Она посмотрела на Фэйли, и ухмылка сползла с ее губ.
– Вы это серьезно. Вы оба.
– Мы все еще далеко от Такандара, – сказала Фэйли. – И эта деревня преграждаем нам путь. Возможно, пройти сквозь врата будет проще, чем пытаться пересечь долину.
– Но мы окажемся позади вражеских боевых порядков!
– А мы уже позади низ, – мрачно сказала Фэйли. – Так что ничего не изменится.
Арелла умолкла.
– Это будет проблемой, – тихо проговорил Мандеввин, глядя в подзорную трубу. – Посмотрите на парней, который идут к лагерю от деревни.
Фэйли снова подняла собственную подзорную трубу.
– Айил? – прошептала она. – Свет! Шайдо примкнули к силам Темного?
– Даже эти псы Шайдо не осмелились бы, – сказала Арелла и плюнула в сторону.
Новоприбывшие выглядели иначе. Они подняли свои вуали, словно готовы были убивать, но вуали были красного цвета. В любом случае, почти невозможно прокрасться мимо айильцев. Вероятно, только то, что ее группа держалась так далеко, спасло их от обнаружения. Это, и еще то, что никто не мог ожидать увидеть их здесь.
– Назад, – сказала Фейли, спускаясь вниз по склону. – Мы должны придумать какой‑нибудь план.
****
Перрин проснулся, ощущая, как будто его бросили в озеро зимой. Он ловил ртом воздух.
– Ляг назад, дурак, – сказала Жанан, положив руку на его плечо. Седовласая Хранительница Мудрости выглядела не менее измученной, чем он сам.
Он был на чем‑то мягком. Слишком мягком. Хорошая кровать, чистые простыни. За окном, волны мягко разбивались о берег и кричали чайки. Он слышал также стоны, доносившиеся откуда‑то неподалеку.
– Где я? – спросил Перрин.
– В моем дворце, – сказала Берелейн. Она стояла около дверного проема, но он её не заметил раньше. Первенствующая одела свою диадему, ястреба в полете, и была в малиновом платье с желтой отделкой. Убранство комнаты было богатым, с золотом и бронзой на зеркалах, окнах и столбиках кровати.
– Я могла бы добавить, – сказала Берелейн, – Что эта ситуация несколько знакома мне, Лорд Айбара. Я приняла меры предосторожности на этот раз, если Вам это будет интересно.
Меры предосторожности? Перрин понюхал воздух. Уно? Он мог почуять мужчину. Действительно, Берелейн кивнула в сторону, и Перрин, повернувшись, увидел Уно, сидящего в кресле рядом, его рука была на перевязи.
– Уно! Что случилось с тобой? – спросил Перрин.
– Проклятые троллоки случились со мной, – проворчал Уно. – Ожидаю своей очереди на Исцеление.
– Те, чьи раны опасны для жизни, Исцеляются в первую очередь, – сказала Жанин. Она была самой опытной в Исцелении из Хранительниц Мудрости, и она, видимо, решила остаться с Айз Седай и Берелейн. – Ты, Перрин Айбара, был Исцелен до точки выживания. Лишь только до точки выживания. До этого момента не было времени, чтобы мы могли позаботиться о ранах, которые не угрожают твоей жизни.
– Подожди! – сказал Перрин. Он попытался сесть. Свет, он валился с ног. – Как долго я здесь?
– Десять часов, – сказала Берелейн.
– Десять часов! Я должен идти. Битва…
– Битва продолжится без тебя, – сказала Берелейн. – Мне очень жаль.
Перрин тихо зарычал. Он так устал.
– Морейн знала способ, как снять усталость с человека. Вы знаете его, Жанин?
– Я бы не сделала этого для тебя, даже если бы знала, как, – сказала Жанин. – Ты должен поспать, Перрин Айбара. Твое участие в Последней Битве закончено.
Перрин стиснул зубы, затем попытался встать.
– Сделай только шаг от своей кровати, – сказала Жанин, смотря на него, – И я свяжу тебя потоками воздуха и оставлю здесь висеть на несколько часов.
Первая мысль Перрина была – переместиться отсюда. Он начал формировать в своих мыслях образ места и почувствовал себя дураком. Он как‑то вернулся в реальный мир. Он не может перемещаться здесь. Он был беспомощен, как ребенок.
Он разочарованно откинулся на спинку кровати.
– Радуйся, Перрин, – тихо сказала Берелейн. – Ты должен был умереть. Как ты попал на то поле боя? Если бы Харал Лухан и его люди не нашли тебя там…
Перрин покачал головой. То, что он делал, невозможно было объяснить никому, кто не знал, что такое волчий сон.
– Что случилось, Берелейн? Война? Наши армии?
Она поджала губы.
– Я могу чувствовать запах правды, – сказал Перрин. – Тревога и беспокойство, – он вздохнул. – Я видел, куда переместилась битва. Если двуреченцы тоже на Поле Меррилор, все три наши армии оттеснены в одно место. Все, кроме той, что у Такандара.
– Мы не знаем, как обстоят дела у Лорда Дракона, – тихо сказала она, усевшись на стул возле постели. У стены Джанира взяла за руку Уно. Он задрожал, когда волна Исцеления прокатилась по его телу.
– Ранд еще сражается, – сказал Перрин.
– Слишком много времени прошло, – ответила она. Что‑то она недоговаривала, было нечто, что она обходила стороной. Он мог чувствовать это в ее запахе.
– Ранд еще сражается, – повторил Перрин. – Если бы он проиграл, нас бы здесь уже не было. – Он откинулся назад, чувствуя, что выжат до предела. Свет! Не мог же он просто лежать, пока люди умирали, правда? – В Скважине время течет иначе. Я там был и убедился лично. Тут прошло много дней, но я уверен, что для Ранда прошло не больше одного дня. А то и меньше.
– Это хорошо. Я передам твои слова прочим.
– Берелейн, – сказал Перрин. – Мне нужно, чтобы ты сделала кое‑что для меня. Я отправил Илайаса с посланием нашим армиям, но не знаю – доставил ли он его. Грендаль воздействует на разум наших Великих Генералов. Можешь ли ты узнать, дошло ли предупреждение?
– Дошло, – сказала она. – Почти опоздало, но дошло. Ты хорошо справился. Теперь спи, Перрин, – она встала.
– Берелейн? – спросил он.
Она обернулась к нему.
– Фэйли, – сказал он. – Что с Фэйли?
Ее тревога стала сильнее. Нет.
– Ее обоз был уничтожен пузырем зла, Перрин, – тихо сказала Берелейн. – Мне жаль.
– Ее тело нашли? – заставил он себя задать вопрос.
– Нет.
– Значит, она еще жива.
– Это…
– Она еще жива? – надавил Перрин. Он должен быть уверен, что это правда. Если не будет…
– Надежда, конечно, есть, – сказала она, затем подошла к Уно, который сгибал свою Исцеленную руку, и кивком велела ему следовать за собой, когда покинула комнату. Джанина возилась у умывальника. Перрин все еще мог слышать стоны снаружи, и пахло здесь целебными травами и болью.
"Свет, – подумал он. – Караван Фэйли вез Рог. Неужели Тень похитила его?"
И Гаул. Он должен вернуться к Гаулу. Он оставил его в волчьем сне, защищать Ранда. Если судить по истощению самого Перрина, Гаул долго не продержится.
Перрин чувствовал себя так, словно мог бы проспать недели. Джанина вернулась к его постели и покачала головой.
– Не стоит тебе пытаться заставить себя не закрывать глаза, Перрин Айбара.
– Мне еще слишком многое нужно сделать, Джанина. Пожалуйста. Я должен вернуться в бой и…
– Ты останешься здесь, Перрин Айбара. В таком состоянии от тебя никому не будет пользы, и ты не заработаешь джи, пытаясь доказать обратное. Если кузнец, который принес тебя сюда, узнает, что я позволила тебе уйти и умереть на поле боя, думаю, он вернется, чтобы повесить меня снаружи окна за пятки. – она заколебалась. – И, думаю, он сможет это сделать.
– Мастер Лухан, – сказал Перрин, с трудом вспоминая последний момент перед тем, как потерял сознание. – Он там был. Он нашел меня?
– Он спас тебе жизнь, – сказала Джанина. – Этот человек взвалил тебя на спину и бегом донес до Айз Седай, чтобы унести через врата. Когда он прибыл, тебя от смерти отделяли секунды. С учетом твоих размеров, просто поднять тебя – уже заслуга.
– Мне не нужно спать, – сказал Перрин, чувствуя, как слипаются глаза. – Мне нужно… Нужно взять…
– Уверена, нужно, – сказала Джанина.
Перрин позволил себе закрыть глаза. Это должно убедить ее, что он собирается сделать так, как она велит. Затем, когда она уйдет, он может встать.
– Уверена, нужно, – повторила Джанина; по какой‑то причине ее голос звучал все тише.
"Сон, – подумал он. – Я засыпаю". Снова он увидел перед собой три пути. На этот раз один вел в обычный сон, другой – в волчий сон, пока спит его тело, этот путь он выбирал обычно.
А между ними – третий путь. Волчий сон во плоти.
Это было сильное искушение, но в данный момент он предпочел не идти этим путем. Он выбрал обычный сон, так как понимал, что без этого его тело умрет.
****
После их полета с Высот Андрол лежал, задыхаясь и глядя в небо где‑то далеко от поля боя.
Эта атака… она была такой мощной.
"Что это было?" послал он Певаре.
Это был не Таим, она ответила, вставая и отряхивая юбку. Я думаю, что это был Демандред.
Я намеренно переместила нас подальше от того места, где он дрался.
Да. И как это он смеет приходить и мешать группе направляющих, атакующих его войска?
Андрол сел, застонав. Ты знаешь, Певара, ты необычно смышленая, для Айз Седай.
Он был удивлен её изумлению. Ты не знаешь Айз Седай так хорошо как ты думаешь. Она подошла чтобы проверить ранение Эмарина.
Андрол сделал глубокий вдох, наполнившись запахами осени. Опавшими листьями. Застоявшейся воды. Осени, которая пришла слишком рано. Этот склон холма спускался в долину, где, бросив вызов тому, что творилось сейчас в мире, кто‑то из фермеров распахал землю большими квадратами.
Ничего не выросло.
Неподалёку Теодрин заставила себя встать.
– Это безумие возвращаться обратно, – сказала она, покраснев.
Андрол мог почувствовать осуждение Певары. Девушка не должна быть так эмоциональна. Она ещё не научилась самообладанию Айз Седай.
"Она ещё не полноценная Айз Седай", послала Певара, читая его мысли. "Независимо от того, что решила в отношении неё Амерлин. Она все ещё не прошла испытание."
Судя по всему, Теодрин знала о мыслях Певары, и эти двое старались держаться подальше друг от друга. Певара исцелила Эмарина, который принял это стойко. Теодрин исцелила порез на руке Джоннета. Он казался ошеломленным такой милосердной помощью.
"Она скоро свяжет его с собой," послала ему Певара. "Заметь, как она сначала стала одной из пятидесяти, затем последовала за ним? Мы вряд ли избавимся от неё."
"Что если он тоже свяжет её?" послал Андрол.
"Тогда мы увидим исключение мы с тобой или нет." Певара засомневалась. "Мы натыкаемся на никому неизвестные вещи."
Он встретился с ней глазами. Она ссылалась на всё то, что случилось во время их связи в последний раз. Она открыла врата так, как если бы это делал он.
"Нам нужно попробовать это снова", послал он Певаре.
– Скоро, – сказала она, изучая, подействовало ли исцеление на Эмарина.
– Я в порядке, Певара Седай, – как всегда вежливо сказал он. – И если вы не против, то кажется вы могли бы использовать немного исцеления и для себя.
Она взглянула на обгорелый рукав своего платья. Певара все ещё осторожно относилась к мужскому исцелению, но собственная робость раздражала её.
– Спасибо, – ровным голосом сказала она, когда он взял её за руку и направил.
Андрол отцепил маленькую оловянную чашку от ремня и рассеянно поднял руку пальцами вниз. Он сжал пальцы щепотью, а когда раскрыл их – маленькие врата открылись между ними. Вода полилась, наполняя чашку.
Певара присела рядом с ним, приняв предложенную чашку. Она вздохнула, сделав глоток.
– Какая холодная вода, словно из горного ручья.
– Это она и есть, – ответил Андрол.
– Ты напомнил мне, что я хотела задать тебе вопрос. Как ты делаешь это?
– Это? – спросил он. – Это просто маленькие врата.
– Я не это имела в виду. Андрол, ты только что пришел сюда. Ты не мог за столь короткое время, изучить местность так хорошо, чтобы иметь возможность открыть врата в горы, расположенные за тысячи миль отсюда.
Андрол уставился на Певару, как если бы он услышал сейчас нечто поразительно новое.
– Я не знаю. Может, это мой Талант.
– Понятно. – Певара помолчала. – Кстати, что случилось с твоим мечом?
Андрол автоматически потянулся к поясу. Ножны были пусты. Он уронил меч, когда молния ударила рядом, и даже не подумал взять его, убегая. Он застонал.
– Гарфин пошлет меня к интенданту неделями молоть ячмень, если услышит об этом.
– Это не так важно, – сказала Певара. – У тебя есть оружие получше.
– Это принципиально, – сообщил Андрол. – Меч – это напоминание. Это как… ну, сеть напоминает мне о рыбалке у Майена, ключевая вода напоминает мне Джейн. Небольшие вещи, но они имеют значение. Мне нужно снова стать солдатом. Мы должны найти Таима, Певара. Печати..
– Мы не можем найти его таким способом. Ты согласен?
Он тяжело вздохнул но согласился
– Прекрасно, – сказала она. – Я ненавижу быть мишенью.
– Что мы будем делать?
– Мы попробуем осторожно все разведать, не размахивая мечами.
Она говорила дело.
– И… что мы сделали? Певара, ты использовала мой Талант.
– Мы посмотрим, – сказала она отпивая из чашки, – Теперь если бы здесь был чай.
Андрол поднял брови. Он взял чашку, открыл небольшие врата между двумя пальцами и бросил несколько сухих листьев чая в чашку. Он варил его с минуту потоком огня, а затем и кинул мед через другие врата.
– Было немного еще в моей мастерской в??Черной башне – сказал он, протягивая чашку. – Похоже, никто не трогал его.
Она отпила чай, затем тепло улыбнулась.
– Андрол ты великолепен
Он улыбнулся. Свет! Как много времени прошло с тех пор как он чувствовал это к женщине? Любовь должна была быть чем‑то для молодых дураков, Разве нет?
Конечно, молодые дураки никогда не могли видеть суть. Они бы посмотрели на красивое лицо, и остановились на достигнутом. Андрол пожил достаточно долго, чтобы знать, что красивая мордашка была ничем по сравнению тем типом солидности, что демонстрировала Певара. Управление, уравновешенность, решительность. Это были те вещи, которые могут прийти только с годами.
С кожей было все то же самое. Новая кожа была прекрасна, но действительно хорошей была кожа, которая уже была использована и поношена, как ремень, который использовали на протяжении многих лет. Вы никогда не знаете наверняка, можете ли положиться на новый ремень. Только когда он был вашим спутником в течение нескольких сезонов, вы поймёте.
– Я пытаюсь прочитать эту мысль, – сказала Певара. – Ты только что… сравнил меня со старым кожаным ремнем?
Он покраснел.
– Я предполагаю, что это кожевенная вещь, – она сделала глоток чая.
– Хорошо, ты продолжаешь сравнивать меня с… чем? Кучей маленьких фигурок?
Она улыбнулась. "Моя семья".
– Их убили Приспешники Темного. Извини.
– Это случилось очень, очень давно, Андрол. Он чувствовал, что она все еще сердится, думая об этом.
– Свет, сказал он. – Я все время забываю, что ты старше, чем большинство деревьев, Певара.
– Хм…, сказала она. – Сначала я – кожаный ремень, теперь я старше, чем деревья. Я думаю, что, несмотря на несколько десятков профессий, что ты сменил в своей жизни, ни одна из тренировок не включала в себя умение говорить с дамой?
Он пожал плечами. Когда он был моложе, он, возможно, и смутился бы из‑за того, что его язык завязан в такие узлы, но он уже знал, что просто нет никакой возможности избежать этого. Попытка сделать что‑то делала только хуже. Как ни странно, то, как он отреагировал, порадовало её. Наверное, женщины любили видеть мужчину смущенным.
Ее веселье утихло, однако, когда она случайно взглянула на небо. Внезапно он вспомнил о пустых полях внизу. О мертвых деревьях. О рычании грома. Это было не время для веселья, не время для любви. Однако, по некоторым причинам, он обнаружил, что цепляется за эти чувства именно из‑за всего этого вокруг.
– Нам нужно уходить, сказал он. – Каков твой план?
– Таим всегда будет окружен подчиненными. Если мы продолжим в том же духе, нас порежут на ленточки прежде, чем мы доберемся до него. Нужно взять его незаметно для других.
– И как мы собираемся это сделать?
– В зависимости от ситуации. Если позволит обстановка, насколько безумным ты можешь быть?
****
Долина Такан'дар стала местом, полным дыма, хаоса и смерти.
Руарк крался через неё, с Траском и Балдером по бокам. Его братья из Красных щитов. Несмотря на то, что он никогда не встречал их раньше, они были братьями, эту связь они закрепили пролитой кровью Отродий Тени и предателей.
Молния всколыхнула воздух, ударив неподалеку. Ноги Руарка захрустели по песку, который из‑за молнии превратился в кусочки стекла. Он нашел укрытие – груду троллочьих трупов – и прижался к земле. Траск и Балдер присоединились к нему. Буря наконец‑то пришла, яростные ветры набросились на долину с силой, почти достаточной, чтобы сдернуть вуаль с его лица.
Что‑то разглядеть было трудно. Ветры уносили туман, но небо было темным и буря подняла тучи песка и дыма. Много людей дрались разобщенными группами.
Линий фронта больше не было. Ранее в этот день атака Мурддраалов и решительное наступление Троллоков после неё сломали сопротивление защитников у входа в долину. Тайренцы и Принявшие Дракона были отброшены назад, к Шайол Гул, и теперь большинство из них сражались у самого основания горы.
К счастью, прорвавшихся внутрь Троллоков было не слишком много. Смертельного прохода и долгой осады хватило, чтобы сократить количество Троллоков в Такан'даре. Скорее всего, их было столько же, сколько и защитников.
Это по‑прежнему будет проблемой, но, по его мнению, Аил, которые носили красные вуали представляли намного большую угрозу. Они, двигались по просторам долины, так же как и Айил. В открытом поле, где убийства скрыты туманом и клубами пыли сводящими видимость к нулю, Руарк охотился. Иногда он натыкался на группы Троллоков, но большинство из них шли под командованием Исчезающего, чтобы биться с регулярными силами Тайренцев и Доманийцев.
Руарк махнул своим братьям, и они двинулись через вихри с одной стороны долины. Свет сказал, что регулярные силы и направляющие могут держать путь на гору, где Кар'а'карн бился с Затмевающим Зрение.
Ранд Ал'Тор должен завершить свою битву в ближайшее время, иначе Руарк подозревал, что осталось недолго до того времени, когда тень захватит эту долину.
Он и его братья подобрались к группе Айил, чтобы сплясать танец копий с предателями, которые носили красные вуали. Хотя многие, из носивших красные вуали, могли направлять, казалось, что никто в этой группе не мог. Руарк и ещё двое прыгнули в танце, пронзая копьями
Эти красные вуали хорошо сражались. Траск проснулся от сна в этой жизни во время этой борьбы, хотя он убил одного из красновуалных, прежде чем упал. Танец закончился, когда оставшиеся красные вуали бежали. Руарк убил одного из лука и Балдер попал в другого. Стрелять в спину, это было той вещью, которую они никогда не сделали бы, если бы дрались с истинными Айил. Эти существа были хуже, чем Отродья Тени.
Оставшиеся в живых Айил, которым они помогли, кивнули в знак благодарности. Они присоединились к нему с Балдером, и вместе двинулись проверить защиту у Бездны Рока.
К счастью, армия здесь ещё держалась. Большинство из них были Принявшие Дракона, которые пришли на последнюю битву и, в первую очередь, простыми мужчинами и женщинами. Да, здесь было несколько Айз Седай, даже немного Айил и пара Аша'манов. Однако, в основном они сражались старыми мечами, которые не использовались годами или посохами – бывшими фермерскими инструментами.
Они сражались против Троллоков как загнанные в угол волки. Руарк покачал головой. Если бы древоубийцы сражались так же беспощадно, то возможно Ламан все ещё правил бы.
Молния ударила с неба, убивая защитников. Руарк сморгнул от вспышки, повернулся в сторону, изучая окрестности через порывы ветра. Туда.
Братьям он показал жестом оставаться сзади, затем соскользнул к земле. Он взял серый, похожий на пепел, песок, покрывавший землю и растер его по одежде и лицу. Ветер смел немного песка с его пальцев.
Зажав нож в зубах, он приник к земле. Его жертва стояла на пригорке, наблюдая сражение. Один из этих, с красной вуалью, теперь опущенной, ухмылялся. Зубы этого существа не были острыми. Те, у которых были, все могли направлять, некоторые без заостренных зубов тоже могли это. Руарк не знал, что это означает.
Этот парень был направляющим – он создал огненное копье и метнул его в тайренцев, сражавшихся рядом. Руарк медленно, но верно полз вперед, скрываясь между скал.
Ему пришлось смотреть, как красновуальный убивает защитника за защитником, но он не торопился. Он мучительно медленно полз, слушая шипение огня от плетений Единой силы, бьющей вокруг направляющего, который стоял с руками за спиной.
Мужчина не видел его. Некоторые из них дрались как Айил, но не все. Они не так тихо преследуют цель, и, судя по всему, используют лук или копье не так хорошо, как следует. Такие люди как тот, перед ним… Руарк сомневался, что им когда‑нибудь нужно было двигаться тихо, подкрадываться к врагу, убивать оленя в чаще. Зачем им это, если они могут направлять?
Мужчина не заметил, как Руарк проскользнул мимо троллочьего тела рядом с его ступней, а затем вытянулся и перерезал ему сухожилия. Красновуальный с криком рухнул, и прежде чем тот успел направить, Руарк перерезал ему горло, а потом скользнул обратно в укрытие между двумя трупами.
На шум появилось двое Троллоков. Руарк убил первого, повалил второго, пока он поворачивался, и они даже не успели увидеть его. Затем он снова растворился в тенях.
Ни одного Отродья Тени больше не возникло, и Руарк отступил назад к своим людям. Пригнувшись на бегу, он прошел мимо группы волков, приканчивающих пару Троллоков. Волки повернулись к нему с окровавленными мордами и ушами торчком. Они пропустили его и тихо ушли с порывами ветра, в поисках очередной жертвы.
Волки. Они пришли вместе с засушливой бурей и теперь сражались среди людей. Руарк не было известно достаточно о том, как шла битва в целом. Он мог видеть вдали, что некоторые из отрядов короля Дарлина все еще держали строй. Арбалетчики закрепились за изнуренными Принявшими Дракона. В последний раз Руарк видел, что у них почти закончились болты, а странные изрыгающие пар повозки, что доставляли припасы, теперь лежали разбитыми. Айз Седай и Аша'ман продолжали направлять против нападающих, но уже не с той энергичностью, как он видел раньше.
Айил делали то, что умели лучше всего: убивали. До тех пор, пока эти армии удерживают путь, ведущий к Ранду ал'Тору, вероятно, этого должно быть достаточно. Вероятно.
Что‑то ударило его. Задохнувшись, он упал на колени. Он взглянул вверх, и кто‑то прекрасный шагнул к нему из бури. У неё были поразительные глаза, хотя и косые. Он никогда раньше не понимал, как ужасно сбалансированы глаза у всех остальных. Мысль об этом вызвала у него тошноту. И у всех остальных женщин слишком много волос на голове. Это создание с тонкими волосами куда более великолепно.
Она приблизилась – прекрасная, удивительная. Невероятная. Она коснулась его подбородка, когда он склонился на одно колено, ее кончики пальцев были такие мягкие и нежные.
Да, ты сделаешь, – сказала она. – Иди ко мне, дорогуша. Присоединяйся к остальным.
Она жестом указала на группу, которая шла следом за ней. Несколько Хранительниц Мудрости, пара Айз Седай, мужчина с копьем. Руарк зарычал. Этот мужчина старается отнять у него расположение его возлюбленной? Он убьет его за это. Он ‑
Его госпожа посмеивалась. – И Моридин считает это лицо наказанием.
Ну, тебя не заботит какое лицо я сейчас ношу, не так ли, дорогуша? – ее голос становился все мягче и в то же время жестче. После меня ничего не останется другим. Сам Моридин расхвалит мою красоту, когда увидит ее глазами, дарованными ему мной. Как ты, дорогой. Как ты.
Она коснулась Руарка. Он присоединился к ней с остальными и пошел через долину, оставляя за собой тех людей, которых он называл братьями.
****
Ранд шагнул вперед, и мостовая сформировалась из потоков света перед ним. Его ноги ступили на блестящий, чистый камень, и он перешел из небытия в величие..
Дорога была достаточно широкой, чтобы шесть фургонов разъехаться одновременно, но не они забили дорогу. Только люди. Яркие люди, в красочных одеждах, нетерпеливо болтали. Звуки жизни заполнили пустоту.
Ранд повернулся, глядя на здания, которые возвышались вокруг него. Высокие дома вдоль магистрали были с ребристые колоннами на фасадах. Длинные и тонкие, они состыковывались друг с другом и смотрели в сторону проезжей части. За ними лежали купола и чудеса, здания и сооружения потянулись к небу. Это не было похоже на города, которые он когда‑либо видел, хотя это была работа огир.
Частично работа Огир. Неподалеку рабочие восстанавливали каменный фасад, разрушившийся во время бури. Огир с толстыми пальцами раскатисто смеялись, когда работали рядом с людьми. Когда Огир пришли в Двуречье, чтобы внести плату Ранду за его жертву, намереваясь построить здесь памятник, правители вместо этого попросили помощи по улучшению их города.
За эти годы Огир и люди Двуречья тесно сотрудничали, так что теперь мастера Двуречья ценились во всем мире. Ранд шел по дороге среди людей всех национальностей. Доманийцы носили красочную, тончайшую одежду. Тайренцы – различия между простыми людьми и благородными исчезали все больше и больше с каждым днем – были одеты в мешковатые одежды и рубашки с полосатыми рукавами. Шончан в экзотических шелках. Порубежники с важностью благородных. Встречались даже жители Шары.
Все прибыли в Эмондов Луг. Город теперь имел мало сходства со своим названием, но все же намеки были. Деревьев и открытых зеленых участков здесь было больше, чем в любых других больших городах, таких как Кеймлин или Тир. В Двуречье уважали мастеров. А их стрелки были лучшими, каких только знал мир. Элитный отряд двуреченских мужчин, вооруженных огненными палками, которые люди называли ружьями, служил вместе с Айил в их походах по поддержанию мира в Шаре. Это была единственная страна, где еще знали, что такое война. О, тут и там возникали споры. Вспышка между Муранди и Тиром пять лет назад почти привела к первой реальной войне за целое столетие, начиная с Последней Битвы.
Ранд улыбался, пока двигался через толпу, не толчею, но с гордостью слушал радостные голоса людей. "Вспышка" в Муранди была динамичной по меркам Четвертой Эпохи, но по правде говоря, это было ничто. Единственный раздраженный дворянин стрелял в патруль Айил. Трое раненных, ни одного убитого, и это было худшей "стычкой" за все годы, не считая компаний в Шаре.
Солнечный свет прорвался сквозь тонкий слой облаков, озаряя дорогу. Ранд наконец достиг городской площади, которая когда то была лужайкой в Эмондовом Лугу. Кто бы мог подумать, что Карьерная Дорога теперь будет настолько широкой, что по ней сможет маршировать армия? Он обошел вокруг массивного фонтана в центре площади, памятника, воздвигнутого Огир в память о павших в Последней Битве.
Он увидел знакомые лица среди скульптур в центре фонтана, и отвернулся.
"Это еще не окончательно", – думал он. "Еще не реально." Он построил эту действительность из нитей того, что могло быть, из зеркал мира, который сейчас разыгрывался. Все еще не было определено.
Впервые начиная с входа в это видение его собственного узора, его уверенность дрожала. Он знал, что Последняя Битва не была проиграна. Но люди умирали. Думал ли он прекратить все смерти, всю боль?
"Это должна быть моя борьба", – подумал он. "Они не должны умирать. Разве его жертвы не достаточно?"
Он спрашивал себя снова и снова.
Видение дрожало, мелкие камни под ногами гудели, здания тряслись и раскачивались. Люди встали на месте, не шевелясь, звуки стихли. Ниже в небольшом переулке он увидел, что возникла тьма, словно провал, который расширялся, охватывая все рядом с ним, всасывая все внутрь себя. Тьма выросла до размеров одного из домов, медленно увеличиваясь.