ТВОЕ ВИДЕНИЕ СЛАБО, ПРОТИВНИК.
Ранд укрепил свою волю, и дрожь прекратилась. Люди, которые застыли на месте, продолжили идти, а приятная болтовня снова возникла. Мягкий ветер дул вниз по дорожке, шурша стягами на жердях, ознаменовывавших торжества.
– Я увижу, что это произойдет, – сказал Ранд темноте. – Это твое поражение. Счастье, развитие, любовь…
ЭТИ ЛЮДИ ТЕПЕРЬ МОИ. Я ВОЗЬМУ ИХ.
– Ты – тьма, – громко сказал Ранд. – Тьма не может отодвинуть Свет. Темнота существует только тогда, когда свет проигрывает, когда он исчезает. Я не подведу. Я не буду бежать. Ты не можешь победить до тех пор, пока я преграждаю тебе путь, Шайтан.
УВИДИМ
Ранд отвернулся от тьмы и упрямо продолжил идти вокруг фонтана. На другой стороне площади большой набор величественных белых ступеней вел к зданию в четыре этажа, построенному с невероятным мастерством. С рельефной резьбой, увенчанное блестящей медной кровлей, это здание было украшено знаменами. Сто лет. Сто лет жизни, сто лет мира.
Женщина, которая стояла на верхней ступеньке, имела знакомые черты. Ощущалось некоторое наследие Салдеи, но темные локоны волос ясно давали понять о её двуреченском происхождении. Леди Адора, внучка Перрина и мэр Эмондова Луга. Ранд поднялся по ступеням, в то время, как она произносила речь, посвященную празднованию годовщины. Никто не заметил его. Он сделал так, чтобы они его не заметили. Он проскользнул, как Серый Человек за ее спиной, когда она провозгласила день празднования, затем он вошел в здание.
Это было не правительственное учреждение, хотя и могло показаться таковым снаружи. Оно было гораздо важнее.
Школа.
Справа, огромные коридоры были украшены картинами и орнаментом, что посоперничали бы с любым дворцом, но на них были изображены великие учителя и сказители прошлого, от Анла до Тома Меррилина. Ранд прошел по одному коридору, заглядывая в комнаты, куда мог прийти любой, от бедного фермера до сына мэра, и получить знания. Здание должно было быть большим, чтобы вместить всех, кто хотел учиться.
ТВОЙ РАЙ ПОРОЧЕН, ПРОТИВНИК.
Темнота висела в зеркале, справа от Ранда. В нем отражался не коридор, а ЕГО присутствие.
ТЫДУМАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ УСТРАНИТЬ СТРАДАНИЯ? ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫПОБЕДИШЬ, НЕ БУДЕТ ЭТИХ ПРЕКРАСНЫХ УЛИЦ, ЛЮДЕЙ БУДУТ ПО‑ПРЕЖНЕМУ УБИВАТЬ ПО НОЧАМ. ДЕТИ БУДУТ ГОЛОДАТЬ, НЕСМОТРЯ НА УСИЛИЯ ТВОИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ. БОГАТЫЕ БУДУТ ЭКСПЛУАТИРОВАТЬ И БРАТЬ ВЗЯТКИ, ОНИ ПРОСТО СДЕЛАЮТ ЭТО ПО‑ТИХОМУ.
– Это лучше, – прошептал Ранд. – Это добро.
ЭТОГО НЕ ДОСТАТОЧНО, И НИКОГДА НЕ БУДЕТ ДОСТАТОЧНО. ТВОЕ ВИДЕНИЕ СЛАБО. ТВОЕ ВИДЕНИЕ – ЛОЖЬ. ТОЛЬКО Я – ТА ПРАВДА, КОТОРУЮ ВАШ МИР КОГДА‑ЛИБО ЗНАЛ.
Темный атаковал его.
Это пришло как буря. Взрыв ветра был так страшен, он угрожал сорвать кожу с костей Ранда. Он гордо стоял, направив взгляд в ничто, скрестив руки за спиной. Атака порвала видения красивого города, смеявшихся людей, памятника обучению и мира. Темный поглотил все это, и это вновь стало только возможностью.
****
Сильвиана удерживала Единую Силу, чувствуя, как та течет сквозь нее, озаряя мир. Казалось, что пока она удерживает саидар, она может видеть все. Это было упоительное ощущение, пока она осознавало, что это всего лишь ощущение. Это не было правдой. Соблазн силы саидар подтолкнул многих женщин к безрассудным поступкам. Определенно многие Голубые совершали их, тем или иным образом.
Сильвиана метала огонь прямо с седла, целясь в шарских солдат. Она обучила своего коня, Жало, не пугаться, когда вокруг направляют Силу.
– Лучникам – отступить! – кричал Чубейн позади нее. – Быстро, быстро! Тяжелой пехоте наступать!
Пехотинцы в доспехах, вооруженные секирами и палицами, прошли мимо Сильвианы, чтобы вступить в бой с дезориентированными шарцами на склонах. Пикинеры могли справиться лучше, но тех было явно недостаточно.
Она отправила во врагов еще один заряд огня, расчищая путь солдатам, затем обратила свое внимание на шарских лучников выше по склону.
Когда силы Эгвейн обошли болота, они разделились на две ударные группы. Айз Седай шли с пехотой Белой Башни, атакуя шарцев на Высотах с запада. К этому времени пожары уже были потушены, и большинство троллоков ушли с Высот, чтобы атаковать ниже.
Вторая половина армии Эгвейн, в основном конница, была направлена проходом, который пересекал болота и вел к броду. Они атаковали незащищенный тыл троллоков, которые спустились по склону, чтобы ударить по войскам Илэйн, защищающим местность возле брода.
Главной задачей первой группы было пробиться на западный склон. Сильвиана начала аккуратно направлять серии молний в шарцев, которые выдвигались, чтобы остановить их.
– Как только пехота поднимется выше по склону, – говорил Чубейн рядом с Эгвейн. – Айз Седай начнут… Мать? – Чубейн повысил голос.
Сильвиана резко развернулась в седле, с тревогой глядя на Эгвейн. Амерлин не направляла. Бледность разлилась по ее лицу, и она дрожала. Ее атаковали плетениями? Ни одного Сильвиана не видела.
Фигуры собрались на вершине холма, оттеснив в сторону шарскую пехоту. Они начали направлять, и молнии обрушились на армию Белой Башни. Каждая вызывала грохот и вспышку света, которые могли оглушить человека.
– Мать! – Сильвиана направила коня к Эгвейн. Должно быть, ее атаковал Демандред. Коснувшись са'ангриала в руке Эгвейн, чтобы зачерпнуть дополнительную силу, Сильвиана сплела врата. Шончанка, которая держалась позади Эгвейн, схватила поводья Амерлин и потянула лошадь через врата в безопасность. Сильвиана последовала за ней, крикнув:
– Держитесь против этих шарцев! Предупредите направляющих‑мужчин о том, что Демандред атаковал Амерлин!
– Нет, – сказала Эгвейн слабым голосом, шатаясь в седле, пока ее лошадь скакала к большому шатру. Сильвиана предпочла бы увести ее подальше, но не знала местность достаточно хорошо для дальнего прыжка. – Нет, это не он.
– Что случилось? – спросила Сильвиана, натянув поводья рядом с ней и позволив вратам исчезнуть. – Мать?
– Это Гавин, – сказала она, бледнея и дрожа. – Он ранен. Серьезно. Он умирает, Сильвиана.
"О, Свет", подумала Сильвиана. Стражи! Она боялась этого с того самого момента, как увидела этого глупого мальчишку.
– Где? – спросила Сильвиана.
– На холмах. Я найду его. Я воспользуюсь вратами, перемещаясь в том направлении.
– Свет, Мать, – сказала Сильвиана, – Вы представляете себе, как это может быть опасно? Останьтесь здесь и руководите действиями Белой Башни. Я сама попробую его найти.
– Ты не можешь его чувствовать.
– Передайте мне его узы.
Эгвейн замерла.
– Вы знаете, что это нужно сделать, – сказала Сильвиана. – Если он умрет, это сломает Вас. Передайте мне узы. Это позволит мне найти его, и это защитит Вас, если он умрет.
Эгвейн была ошеломлена. Как может Сильвиана даже предлагать такое? Но она была Красной, а у них было мало опыта в общении со Стражами. Сильвиана не понимала, что предлагала.
– Нет, – сказала Эгвейн. – Нет, это даже не обсуждается. Кроме того, если он умрет, это защитит меня, лишь передав всю боль тебе.
– Но я – не Амерлин.
– Нет. Если он умрет, я переживу это и буду сражаться. Переместиться к нему через Врата будет глупостью, как ты сказала, и я не позволю тебе сделать этого. Он на Холмах. Мы проложим путь туда, как и было приказано, и так мы достигнем его. Это будет лучший выбор.
Сильвиана поколебалась, затем кивнула. Это должно быть сделано. Вместе они вернулись к западной стороне Холмов, но Сильвиана беспокоилась. Глупый мужчина! Если он умрет, Эгвейн будет очень сложно продолжать бороться.
Тени не нужно было убивать Амерлин, чтобы остановить ее. Было достаточно убить одного идиота‑мальчишку.
****
– Что делают те Шарцы? – мягко спросила Илэйн.
Бергитте остановила свою лошадь, взяв подзорную трубу у Илэйн. Она подняла ее, осматривая место от русла сухой реки до склонов Высот, где столпилось большое количество войск Шарцев. Она проворчала:
– Они, возможно ждут, когда Троллоки запасутся стрелами.
– Ты не кажешься очень уверенной, – сказала Илэйн, забирая обратно подзорную трубу. Она удерживала Единую Силу, но не использовала ее пока. Ее армия боролась здесь, на реке, в течение двух часов. Троллоки продвигались в русле реки вверх и вниз по Море, но ее войска удерживали их от вступления на земли Шайнара. Трясины препятствовали тому, чтобы враг развернул ее левый фланг, ее правый фланг был более уязвимым и должен находиться под наблюдением. Было бы намного хуже, если бы все Троллоки двигались, чтобы пересечь реку, но конница Эгвейн била их с тыла. Это сняло часть давления с ее армии.
Мужчины пиками удерживали троллоков, и небольшой поток воды, все еще сочащийся по руслу, стал полностью красными. Илэйн сидела в решительной позе, глядя на свои войска, и видима ими. Лучшие андорцы истекали кровью и умирали, с трудом сдерживая троллоков. Шарская армия, казалось, готовились начать наступление с Высот, но Илэйн не была уверена, что они пока готовы начать атаку. Нападение Белой башни с западной стороны должно было их отвлечь. То, что Мэт отправил армию Эгвейн атаковать Высоты сзади, было гениально.
– Я не очень уверена, в том, что сказала, – проговорила Бергитте тихо. – Не совсем. Не обо всем.
Илэйн нахмурилась. Она думала, что беседа закончена. О чем говорит Бергитте?
– Что насчет твоих воспоминаний?
– Первое, что я помню сейчас, это мое пробуждение рядом с тобой и Найнив, – тихо сказала Бергитте. – Я помню наши разговоры о том, что мы были в Мире Снов, но я не помню само место. Это все ускользнуло от меня, как вода сквозь пальцы.
– О, Бергитте…
Женщина пожала плечами.
– Я не могу жалеть о том, чего не могу вспомнить. – Боль в ее голосе опровергала ее же слова.
– Гайдал?
Бергитте покачала головой.
– Ничего. Я чувствую, что я должна знать кого‑нибудь с таким именем, но я не знаю, – она усмехнулась, – Как я уже сказала. Я не знаю, что потеряла, так что все в порядке.
– Ты лжешь?
– Кровавый пепел, конечно, я лгу! Это как будто у меня в голове дыра, Илэйн. Глубокая, зияющая дыра. Через которую как кровь вытекает моя жизни и мои воспоминания. – Она отвернулась.
– Бергитте… мне жаль.
Бергитте повернула лошадь и тронулась, очевидно, не желая обсуждать этот вопрос. Ее боль чувствовалась словно шипы в глубине разума Илэйн.
На что это может быть похоже – лишиться столь многого? У Бергитте не было ни детства, ни родителей. Вся ее жизнь, все, что она помнила, не длилась и года. Илэйн хотела последовать за ней, но тут ее охрана посторонилась, пропустив Галада, облаченного в доспехи, накидку и плащ Лорда Капитан‑Командора Детей Света
– Галад, – обратилась Илэйн к брату поджав губы.
– Сестра, – сказал Галад. – Я предполагаю, что абсолютно бесполезно говорить тебе, насколько неуместно для женщины в твоем положении находиться на поле боя.
– Если мы проиграем эту войну, Галад, то мои дети родятся в неволе у Темного, если родятся вообще. Я думаю, что борьба стоит риска.
– Пока ты воздержишься от личного участия в сражении, – сказал Галад, прикрывая глаза, чтобы осмотреть поле боя. Это, видимо, означало, что он давал ей разрешение – разрешение возглавлять свои войска.
Полосы света направились с Высот, ударяя по последнему дракону, стреляющему из поля позади войск. Такая сила! Демандред своей силой затмевал Ранда. Если он повернет эту силу против ее войск…
– Почему Коутон отправил меня сюда? – спросил тихо Галад. – Он хотел увидеть меня здесь с десятком моих лучших людей.
– Ты не спрашиваешь моих предположений о том, что на уме у Мэтрима Коутона, не так ли? – Спросила Илэйн. – Я убеждена, что Мэт действует так только потому, что люди позволяют, чтобы ему всё сходило с рук.
Галад покачал головой. Она могла видеть группу своих людей собравшихся неподалеку. Они указывали на Троллоков, которые медленно пробирались вверх по реке к Арафелскому берегу. Илэйн поняла, что ее правый фланг был в опасности.
– Пошли за шестью подразделениями арбалетчиков, – сказала Илэйн Бергитте. – Гайбону нужно укрепить наши войска выше по реке.
Свет. Это начинает плохо выглядеть. Силы Белой Башни были там, на западном склоне высот, где направление было самым яростным. Она не могла разглядеть это, но могла почувствовать.
Дым вздымался поверх Высот, освещенных всполохами взрывающихся молний. Подобно зверю состоящему из ярости и голода, шевелящемуся среди черноты, с вспыхнувшими глазами будто он только что проснулся.
Илэйн вдруг почувствовала. Проникающий запах дыма в воздухе, крики от боли мужчин. Гром с неба, потряхивание земли. Холодный воздух опустился на землю, на которой ничего не росло, сломанное оружие, тяжелые пики в щитах. Конец. Он действительно наступил, она стояла на его краю.
Посланец подъехал галопом, везя конверт. Он назвал правильные пароли охране Илэйн, спешился и был допущен к ней и Галаду. Он обратился к Галаду, вручив ему письмо.
– От Лорда Коутона, сэр. Он сказал, что вы будете здесь.
Галад взял письмо и, нахмурившись, открыл его. Он вынул листок из конверта.
Илэйн подождала, спокойно‑спокойно досчитав до трех, затем подъехала на лошади к коню и наклонила голову, чтобы прочитать его. Честно говоря, мог бы и позаботиться о комфорте беременной женщины.
Письмо было написано рукой Мэта. Но, как отметила Илэйн, написано оно было намного чище и грамотнее чем это было в прошлый раз несколько недель назад. Очевидно, давление битвы сделало Мэтрима Коутона больше клерком.
Галад,
Нет времени писать витиевато. Ты – единственный, кому я могу доверить это дело. Ты делаешь то, что было бы правильно сделать, даже когда никто, кровавый пепел, не хочет, чтобы ты это делал. Порубежникам не хватает смелости для этого, но я держу пари, что могу доверять Белоплащникам. Возьми это. Попроси Илэйн сделать врата. Сделай то, что должно быть сделано.
Мэт
Галад нахмурился, затем перевернул конверт, уронив что‑то серебристое. Медальон на цепочке. Рядом блеснула Тар Валонская марка.
Илэйн выдохнула, затем прикоснулась к медальону и попыталась направлять. Она не могла. Это была одна из изготовленных ею копий. Одну из них она отдала Мэту, другую украл Меллар.
– Он защищает владельца от направляющих, – сказала Илэйн, – Но почему он послал его тебе?
Галад перевернул листок бумаги, очевидно, что‑то заметив. На обороте было дописано каракулями:
"Р. S. На тот случай, если ты не знаешь, что "должно быть сделано", поясняю: я хочу, чтобы ты, проклятье, устроил резню направляющим‑шаранкам и перебил столько, сколько сможешь. Я ставлю полновесную тарвалонскую марку – она лишь слегка обрезана по краям – что двадцать ты не прикончишь.
М. К."
– Это какая‑то проклятая уловка, – выдохнула Илэйн. – Кровь и кровавый пепел, так и есть!
– Такая манера выражаться едва ли подходит для монарха, – сказал Галад, сложив письмо и убрав его в карман плаща. Он помедлил, затем надел медальон на шею. – Интересно, он знает, что делает, давая одному из Чад Света артефакт, который сделает того неуязвимым для Айз Седай. Но его приказ хорош. Я позабочусь о том, чтобы он был выполнен.
– Так ты что сможешь сделать это? – спросила Илэйн. – Сможешь убить женщину?
– Возможно, когда‑то раньше я колебался, – ответил Галад, – Но это был бы неправильный выбор. Женщина может быть также полна зла, как и мужчина. Почему стоит стесняться убивать одного, а не другого? Свет судит всех не по принадлежности к тому или иному полу, а по великодушию их сердец.
– Интересно…
– Чего здесь интересного? – вопросил Галад.
– Ты действительно сказал нечто такое, что не способствует мыслям о том, чтобы задушить тебя. Может быть, ещё есть надежда на тебя когда‑нибудь, Галад Дамодред.
Он нахмурился.
– Сейчас ни место и не время для легкомыслия, Илэйн. Ты должна встретиться с Гарретом Брином. Он выглядит взволнованным.
Она повернулась, удивившись, обнаружив старого генерала разговаривающим с её охраной.
– Генерал? – позвала она его.
Брин посмотрел на неё, затем величаво поклонился с лошади.
– Мои охранники остановили тебя? – спросила Илэйн, когда он приблизился. Неужто слухи о Принуждении Брина распространилась?
– Нет, Ваше Величество, – ответил он. Его лошадь была взмылена. Он сильно гнал её, – Я не хотел беспокоить вас.
– Временами ты создаешь проблемы – заметила Илэйн, – Высказывая все, что думаешь.
– Твой брат, он прошел здесь?
– Гавин? – коротко бросила она, при этом посмотрев на Галада. – Я не видела его.
– И я тоже – обронил Галад.
– Амерлин была уверена, что он вместе с твоими силами… – качая головой резко произнес Брин. – Возможно он отправился на передовую, воспользовавшись маскировкой.
Зачем ему… Это был Гавин. Он хотел сражаться. Тем не менее, пробираться к линии фронта в маскировке, это не похоже на него. Он мог бы собрать несколько солдат, лояльных к нему, и организовать несколько вылазок. Но красться? Гавин? Трудно было такое представить.
– Я распространю приказ, – сказала Илэйн, когда Галад поклонился ей, и двинулся с поручением. – Возможно, кто‑то из моих командиров его видел.
****
"Ах… "‑ подумал Мэт, едва не уткнувшись носом в карты. Затем он махнул рукой дамани Мике, велев открыть врата. Мэт мог бы Переместиться на вершины Дашарского Выступа, чтобы получить лучший обзор. Однако, в прошлый раз, когда он так сделал, вражеские направляющие обнаружили его и снесли часть вершины. И, несмотря на то, что он так высок, Дашарский Выступ все равно не давал ему увидеть то, что происходит за западной стороной Половских Высот. Удерживая руки на краю столешницы, он высунулся через врата, изучая ландшафт внизу.
Боевую линию Илэйн на реке теснили. На правом фланге у них были лучники. Хорошо. Кровь и кровавый пепел… эти троллоки были такие здоровенные, что их натиск был сравним с ударом кавалерии. Ему нужно отправить приказ Илэйн – собрать ее кавалерию за пикинерами.
"Так же, как было, когда я бился с Саной Ашраф во времена падения Пеньи, – подумал он. – Тяжелая кавалерия и конные лучники, тяжелая кавалерия и конные лучники. Одни за другими. Таэрайн дай хошин дайб сине".
Мэт не припоминал, чтобы битва когда‑либо прежде так захватила его. Сражаться с Шайдо было далеко не так захватывающе, хотя тогда Мэт и не управлял ходом всего боя. Битва с Эльбаром также не принесла ему подобного удовлетворения. Конечно, там и масштаб был совсем не тот.
Демандред был умелым игроком. Мэт мог чувствовать это, наблюдая за передвижениями войск. Мэт играл против одного из лучших полководцев, когда‑либо живших на свете, и ставкой здесь были не деньги. Они играли на человеческие жизни, а конечным призом был сам мир. Кровь и кровавый пепел, это возбуждало его. Он чувствовал себя виноватым из‑за этого, но это было возбуждающе!
– Лан на своей позиции, – сказал Мэт, выпрямившись и вернувшись к картам, чтобы сделать отметки. – Прикажите ему ударить.
Троллочью армию, пересекающую русло реки, необходимо разбить. Он двинул Порубежников в обход Высот, чтобы атаковать ее с тыла, пока Тэм и его соединенные силы давят на врага в лоб. Тэм успел перебить многих из них, прежде чем река остановилась, да и потом. Эти троллоки близки к тому, чтобы обратиться в бегство, и скоординированная атака с двух сторон должна сломить их.
Люди Тэма должны быть измотаны. Продержатся ли они достаточно долго, чтобы подоспел Лан и ударил по троллокам с тыла? Мэт надеялся, что да. Если нет…
Кто‑то появился в дверях – высокий мужчина с темными, волнистыми волосами, одетый в мундир Аша'мана. У него на лице было такое выражение, словно он только что потерял руку. Такой взгляд испугал бы и троллока.
Мин, о чем‑то говорившая с Туон, осеклась; Логайн, казалось, смотрел на нее по‑особенному. Мэт выпрямился, отряхивая руки.
– Надеюсь, ты не сделал охранникам ничего особо страшного, Логайн.
– Всего лишь плетение Воздуха, которое само распустится через минуту‑другую, – резко сказал мужчина. – Не думаю, что они охотно пропустили бы меня.
Мэт бросил взгляд в сторону Туон. Та выглядела жесткой, как хорошенько накрахмаленный фартук. Шончан не доверяли женщинам, способным направлять, что уж говорить о таких, как Логайн.
– Логайн, – сказал Мэт. – Мне нужно, чтобы ты поддержал в бою армию Белой Башни. Эти шарцы здорово их бьют.
Взгляд Логайна был прикован к Туон.
– Логайн! – сказал Мэт. – Если ты еще не заметил, у нас тут, проклятье, война!
– Это не моя война.
– Это наша общая война, – огрызнулся Мэт. – Она всех касается!
– Я настаивал на том, чтобы бороться, – сказал Логайн. – И как меня отблагодарили? Спроси Красную Айя. Они скажут тебе, какая награда ждет мужчину, оскорбившего Узор, – он лающе рассмеялся. – Узор требовал Дракона, и я пришел! Слишком рано. Просто немного поторопился.
– Послушай‑ка, – сказал Мэт, приблизившись к Логайну. – Ты зол из‑за того, что не ты стал Драконом?
– Ничего подобного, – сказал Логайн. – Я следую за Лордом Драконом. Дайте ему умереть. Я не хочу быть частью этой заварушки. Я и мои люди должны быть с ним, а не драться здесь. В этой битве люди сражаются за свои жалкие жизни, она не имеет ничего общего с тем, что происходит у Шайол Гул.
– И все же, ты знаешь, что нужен нам здесь, – возразил Мэт. – Иначе ты уже мог бы уйти.
Логайн ничего не сказал.
– Иди к Эгвейн, – сказал Мэт. – Возьми с собой всех, кто у тебя есть, и займи этих шаранских направляющих.
– Что насчет Демандреда? – тихо спросил Логайн. – Он кричал, призывая Дракона. Он силен, как десяток человек. Никто из нас не может сразиться с ним.
– Но ты хочешь попробовать, верно? – ответил Мэт. – Вот зачем ты пришел сюда на самом деле. Ты хочешь, чтобы я отправил тебя против самого Демандреда.
Логайн помедлил, затем кивнул.
– Дракона Возрожденного он не получит, но может получить меня взамен. Заместителя… Дракона, если угодно.
Кровь и кровавый пепел, они все спятили. К сожалению, что еще Мэт мог сделать против одного из Отрекшихся? Прямо сейчас его план битвы был основан на том, чтобы держать Демандреда занятым, вынуждая его отвечать. Если Демандред командует армией, он не может причинить так много урона Силой.
Он должен придумать что‑то, чтобы справиться с Отрекшимся. Он старался. Он старался все время этой проклятой битвы, и все равно не придумал ничего путного.
Мэт снова посмотрел через врата. На Илэйн давили слишком сильно. Он должен что‑то сделать. Отправить Шончан? Их он держал на позициях с южного края поля, на берегу Эринин. Они должны отвлекать Демандреда, не позволить ему бросить все его войска в бой, развернувшийся ниже Высот. Вдобавок, у него были планы на их счет. Важные планы.
На взгляд Мэта, у Логайна было немного шансов против Демандреда. Но все равно с ним нужно что‑то делать. Если Логайн хочет попробовать, пусть так и будет.
– Можешь сразиться с ним, – сказал Мэт. – Сейчас, или подожди, пока он немного ослабеет. Свет, я надеюсь, мы можем его ослабить. В любом случае, это я оставляю на тебя. Выбери время и бей.
Логайн улыбнулся и, создав врата прямо посреди комнаты, прошел сквозь них, держа руку на мече. Гордыни у него хватило бы на Дракона Возрожденного, это уж точно. Мэт покачал головой. Что бы он отдал, чтобы отделаться от всех этих гордецов. Может, теперь он сам один из них, но это можно исправить. Всего‑то, что нужно – убедить Туон отречься от трона и сбежать вместе с ним. Это не будет просто, но, кровавый пепел, он же сражается в Последней Битве. В сравнении с тем вызовом, с которым он столкнулся сейчас, Туон, пожалуй, не самый тугой узелок.
– Этого человека ждет слава, – прошептала Мин. – Я все еще вижу это вокруг него.
– Кто‑нибудь, проверьте стражников, – сказал Мэт, возвращаясь к картам. – Туон, возможно, надо будет тебя переместить. Это место никогда не было особо безопасным, что Логайн только что доказал.
– Я могу за себя постоять, – надменно сказала она.
Слишком надменно. Он посмотрел на нее, приподняв бровь, и она кивнула.
– На самом деле? – подумал Мэт. – Это то, что ты хочешь сделать предметом ссоры?
Он не был уверен, что шпион купится. Слишком надуманная причина.
Его с Туон план был наподобие того, что однажды проделали Ранд с Перрином. Если Мэт изобразит поддельный раскол между ним и Шончан, и Туон отведет назад свои силы, возможно Тень не будет принимать её во внимание. Мэту нужно было определенное преимущество.
Вошли двое стражников. Нет, трое. Третьего было нелегко заметить. Мэт покачал головой, глядя на Туон – им нужно придумать что‑то более убедительное как повод для спора – и вернулся к картам.
Что‑то привлекло его в низкорослом стражнике. Скорее похож на слугу, чем на солдата, подумал Мэт. Он заставил себя поднять взгляд, хотя не стоило отвлекаться от боя на какого‑то слугу. Да, здесь он и стоял, сбоку от стола. Нет смысла обращать на него внимание, даже несмотря на нож у него в руке.
Нож.
Мэт отшатнулся, когда Серый Человек бросился на него. Он завопил, выхватывая один из своих ножей, и в то же время Мика закричала:
– Направляют! Рядом!
****
Мин бросилась на Фортуону, когда по стене командного поста взвилось пламя. Шарцы в странных доспехах, сделанных из полос металла, окрашенных в золото, прорвались сквозь пылающий вход. Вместе с ними были направляющие с татуированными лицами – женщины в длинных жестких черных платьях и мужчины без рубашек в поношенных штанах. Мин осознала это перед тем, как опрокинула трон Фортуоны.
Огонь прожег воздух над Мин, опалив её богато украшенные шелка и поглотил стену позади них. Фортуона выбралась из захвата Мин, затаилась, и Мин удивленно моргнула. Женщина оставила свой громоздкий костюм позади – он был сделан отстегивающимся – и под ним оказалась одета в гладкие шелковистые брюки и обтягивающую рубашку, все черные.
Туон вскочила с ножом в руке, тихо рыча по‑звериному. Мэт поблизости упал навзничь на землю, а мужчина с ножом – на него. Откуда взялся этот человек? Мин не помнила, как он вошел.
Туон побежала к Мэту в то время, как шарские направляющие начали закидывать командный пункт огнем. Мин с трудом поднялась на ноги в этой ужасной одежде. Она вытащила кинжал и прижалась к трону, к которому её оттолкнуло, когда вздыбилась земля.
Она не смогла бы добраться до Фортуоны, поэтому выбралась наружу через заднюю стенку, которая была сделана из бумажного материала, он назывался у шончан тенми.
Она кашляла от дыма, но здесь, снаружи, воздух был чище. Ни единого из Шарцев тут не было, на этой стороне постройки. Все они атаковали с противоположной стороны. Она побежала вдоль стены. Направляющие были опасны, но если бы она могла всадить нож хоть в одного, вся Единая Сила в мире не помогла бы ему.
Она заглянула за угол, и была удивлена застав там человека, притаившегося с диким взглядом в глазах. У него было угловатое лицо, с кроваво‑красными татуировками на шее в виде когтей, вытянутых вдоль его светло‑кожей головы и подбородка.
Он зарычал, и Мин бросилась на землю, ныряя под ленты огня и запустив в него нож.
Воин поймал его в воздухе. Он крадучись двинулся вперед, улыбаясь ей звериным оскалом.
Внезапно, он дернулся и упал, судорожно молотя конечностями. Струйка крови стекла с его губ.
– Это то, – сказала поблизости женщина голосом, полным отвращения, – что мне не допустимо знать, как делается, но остановить кому угодно сердце Единой Силой можно бесшумно. И, на удивление, для этого нужно очень мало Силы, что уместно для меня.
– Суан! – сказала Мин. – Ты не должна быть здесь.
– Но я здесь, к счастью для тебя, – с усмешкой ответила Суан, осматривая тело, склонившись над ним. – Ба. Противное занятие, но если ты собираешься съесть рыбу, должна быть готова выпотрошить её самостоятельно. Что случилось, девочка? Теперь ты в безопасности. Не стоит быть такой бледной.
– Ты не должна быть здесь! – повторила Мин. – Я же тебе говорила. Оставайся рядом с Гарретом Брином!
– Я действительно оставалась рядом с ним, почти как его собственное белье, чтоб ты знала. Мы спасли жизни друг друга, таким образом я предполагаю, что предвидение было правильным. А бывают ли они когда‑нибудь неверными?
– Нет, я сказала тебе, что, – прошептала Мин. – Никогда. Суан … Я видела ауру вокруг Брина, что означает, что вы должны оставаться вместе, или оба умрете. Она висит над тобой прямо сейчас. Чтоб вы ни сделали, видение еще не исполнилось. Оно все еще актуально.
Суан застыла на мгновение.
– Коутон в опасности.
– Но…
– Меня это не волнует, девочка! – Неподалеку земля вздрогнула от плетений Единой Силы. Дамани сопротивлялись. – Если Коутон погибнет, эта война проиграна! Неважно, если мы оба умрем из‑за этого. Мы должны помочь. Двигайся!
Мин кивнула, а затем присоединилась к ней, когда та пошла вокруг развороченного здания. Перестрелки снаружи были грубой смесью взрывов, дыма и пламени. Стража Последнего Часа с мечами наголо атаковали Шарцев, не обращая внимания на своих товарищей, убиваемых вокруг них. Это, по крайней мере, держало направляющих занятыми.